Текст книги "Приговор (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

После ужина Френсис и Мадлен оставили Тони, Клэр и Фила одних, и Тони объяснил им его текущий статус. Он рассказал Клэр о допросе и ультиматуме ФБР. Сказал, как ему было приказано оставаться на связи с бюро, иначе его будут считать беглецом – на основании обвинений в домашнем насилии.

Клэр возмущенно покачала головой.

– Нет! Это не то, что я сказала Эвергрину. Я рассказала ему, что я в бегах, но не от тебя! Я никогда не говорила ничего о выдвижении обвинений.

– Я знаю.

Тони не казался расстроенным. Это не было новой территорией ни для одного из них; они все были в курсе истории Клэр и Тони.

– Роуч пересказал мне то, что ты сказала Эвергрину. Это своего рода их уловка – Брент сказал, это для того, чтобы получить больше информации.

– Брент? – спросила Клэр. – Брент и Кортни знают правду? Они знают, что с нами всё в порядке?

Тони покачал головой:

– Нет. Так для них безопаснее.

Клэр опустила взгляд и посмотрела на колени. Она понимала; как бы то ни было, это не уменьшило боли от осознания, что она солгала своим самым близким друзьям – снова.

Тони описал, какЭрик помог ему покинуть Соединённые Штаты, и как он проехал пол Европы. Когда он рассказал им об определённых остановках во время своего путешествия, они были шокированы, узнав, насколько близко проходили их пути. Тони тоже задавал вопросы. Каким образом Клэр нашла этот остров? Где именно они находились? Выходила ли Клэр с кем-нибудь на связь с тех пор, как прибыла сюда?

Клэр уступила некоторые из его вопросов Филу, в то время как на остальные ответила сама.

– Я ни с кем не контактировала. У меня есть телефон, который нельзя отследить, тот, что Фил оставил здесь, и у меня есть Гар… номер для связи с ФБР.

Тони сел прямее и посмотрел на Фила. Не обращаясь ни к кому из них конкретно, Фил спросил: – Это намёк мне выйти из этого разговора?

Клэр отреагировала первой: – Нет, ты знаешь гораздо больше ответов на большую часть его вопросов, чем я, но до того, как вы двое обсудите координаты нашего местонахождения, я должна сказать тебе, Тони, я виделась с Гарри в Италии.

– Я тоже. – Его голос понизился на тон. – Он рассказал, что был с тобой. На самом деле, он показал мне фотографию.

– Фотографию!? – Клэр вскочила на ноги, – Какую фотографию он тебе показал? И на что ты намекаешь или неужели он намекнул – я была с ним? Я видела его – я не была с ним!

Тони протянул руку и взял её ладонь в свою. Жесткость, которую она слышала секунду назад, исчезла, он погладил большим пальцем тыльную сторону её руки: – Там не было ничего такого, просто подтверждение, что он виделся с тобой.

– Что ж, а он сказал, что он агент ФБР? У меня не сложилось впечатления, что это недавняя смена профессии.

Тони кивнул.

– Сказал. По-видимому, предполагалось, что он должен быть моим связным. – Усмехнувшись, он добавил, – И предполагалось, что я не покину Швейцарию, не поставив его в известность.

Фил также с улыбкой заметил вскользь: – Чёрт, я знал, что мы что-то забыли.

– Ты думаешь, он отследит тебя до сюда? – Клэр не смогла скрыть панику в голосе.

Фил ответил: – С тем огромным количеством ухищрений, а также количеством имён, которые мы сменили? Мне самому повезет, если я смогу объяснить, где мы находимся.

Клэр выдохнула: – Хорошо. Я так рада, что вы оба здесь, но самое последнее, чего бы я хотела – это неожиданные гости.

Мадлен прервала их разговор.

– Прошу прощения, господа, Френсис подобрал для вас одежду. Она в комнатах. – После того, как они оба её поблагодарили, она продолжила, – Мадам, если вам больше ничего не нужно, мы тоже удаляемся.

– Всё отлично, Мадлен, спасибо.

Через несколько минут Тони и Фил пошли в дом освежиться. Они проходили в одной и той же одежде более суток и не могли дождаться момента, чтобы переодеться.

Сидя в одиночестве на веранде, Клэр закрыла глаза и прислушалась к звукам моря.

Волна эмоций от последних нескольких часов наряду с гормонами усилили знакомую пульсацию в висках. Она знала, что её головные боли беспокоили Тони, и ей не хотелось, чтобы что-то омрачило их воссоединение сегодня. Какая-то часть неё ощущала себя новобрачной, которая вот-вот сблизится с мужем в первый раз. Это была глупая мысль – которая не могла быть еще дальше от истины; тем не менее, бабочки в животе и затянувшееся ожидание добавили нервов.

Она не услышала шаги Мадлен и даже не знала, что она всё ещё рядом, пока та не заговорила: – Мадам, с вами всё в порядке?

Клэр подпрыгнула: – Ой! Ты меня напугала. Я думала, ты ушла.

– Так и было, но я заглянула вас проведать. Дело вновь в вашей голове? Она вас беспокоит?

Клэр потянулась и дотронулась до руки Мадлен: – Пожалуйста, не упоминай о моих головных болях в присутствии мистера Роулингса.

– Я уверена, он знает. Он смотрит на вас с такой любовью, как будто знает ваши мысли. Я сразу же поняла, что он был тем, кого вы ждали.

Клэр улыбнулась: – Я никогда не говорила, что я кого-то ждала.

– Нет, мадам, не говорили. – Мадлен заметила бриллиантовое кольцо на руке у Клэр, – Вы поженитесь?

Повертев бриллиант, Клэр сделала вздох. Её улыбка попыталась перекрыть печаль.

– О, это очень длинная история.

– Вы слишком молоды, чтобы у вас уже была длинная история.

– Вы правы, я молода – но за плечами у меня длинная история. Вкратце, мистер Роулингс и я были женаты, мы развелись, и он попросил моей руки вновь, и я сказала «да». Мадлен – я наделала много ошибок – особенно, за последние несколько лет. Я не хочу совершить ещё одну.

Белки глаз Мадлен сверкнули, как путеводные звёзды в темноте: – Мадам, я не знаю вашей длинной истории. Я могу видеть, что вы благословлены людьми, которые вас любят, и за короткое время, я понимаю почему. Когда приехал мистер Роулингс, я увидела любовь и радость в ваших глазах. Почему же сейчас вы раздумываете?

– О, совсем нет – я люблю его – я на самом деле его люблю.

Клэр надеялась, что Мадлен не заметит слёз, тихо стекающих по её щекам. Она старалась, чтобы её голос звучал твёрдо: – До того, как мы поженимся – снова – мне нужно узнать некоторые вещи. Мне нужны ответы.

– Это не моё дело, так что, если вам не нужен мой совет, тогда я вас покину.

Клэр покачала головой: – Я не росла в роскоши. Этот образ жизни – часть моей долгой истории. Так что, Мадлен, я почту за честь услышать твой совет.

– Мадам, всему есть причина. Если ваша длинная история счастливая, то это замечательно; однако, я полагаю, там намного больше. Некоторые ответы, которые вы ищете – вы страшитесь того, что можете узнать, так ведь?

Клэр кивнула.

– Вы любите его, несмотря на ту длинную историю, не так ли?

Клэр снова кивнула.

– Да, люблю.

– И, мадам, он любит вас. А он знает вашу историю?

– Да – он знает мою историю.

– Нас страшит то, чего мы не знаем. Когда что-то маскируется тьмой сомнений – это тайна. Проникающий во тьму свет делает всё ясным. – Она указала на тёмное море. – Посмотрите на океан. В темноте всё, что вы можете делать – это слушать ветер и волны. Вы спрашиваете себя, а есть ли там притаившиеся создания, лодки и опасности? Мы не знаем, и тогда, в наших мыслях, мы создаём страхи, которые на самом деле не существуют. Утром, когда светит солнце, и вы всматриваетесь в кристальные голубые воды или вдаль, на всю линию горизонта, вы знаете, что вы в безопасности, – сжимая руку Клэр, она добавила, – В свете дня я вижу вашу любовь. Пожалуйста, не позволяйте тьме ночи спрятать то, что прямо перед вами. Даже если те ответы – это не то, что вы хотели услышать, вы думаете, они могут быть такими же плохими, как вы себе представили?

Клэр пожала плечами: – Я не знаю. Я знаю, что прямо сейчас не хочу думать о них и не хочу беспокоиться о них позже.

Голос Мадлен стал тише: – Хорошо, если от этого вам лучше; однако, я обнаружила, что чем дольше не включаю свет, тем больше становятся монстры под моей кроватью. – И снова она сжала ладонь Клэр, а потом сунула руку в карман и вытащила оттуда бумажный носовой платок. – Могу я принести вам что-нибудь ещё?

Клэр вытерла глаза и щёки. Чудесным образом слёзы послужили как клапан, выпуская давление, скопившееся в её висках. Головная боль уже не была такой сильной. С печальной улыбкой, она ответила: – Ты уже и так сделала для меня много, спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мадам.

Наслаждаясь тишиной темноты, Клэр размышляла над словами Мадлен. Если бы только Мадлен знала правду – одно время – тем монстром из тьмы был мужчина в комнате по соседству. Теперь монстром была женщина, которой Клэр доверяла. Могла ли она когда-либо доверять инстинктам? Слабая улыбка заиграла на её губах, когда она вспомнила слова Фила. Он сказал ей как раз-таки следовать этому – прислушиваться и доверять своим инстинктам.

Собираясь пойти к себе, Клэр заметила шевельнувшуюся тень в конце веранды; вместо того, чтобы пройти через дом, Клэр последовала интуиции и направилась в сторону темноты. Прямо снаружи их комнаты Тони вышел из тени и заключил Клэр в объятия.

Его запах взял верх над солёным морским бризом и проник в её чувства. Клэр любила запах его одеколона. Утром она его закажет.

Тони посмотрел в её глаза.

– Мне нравится эта улыбка. После того, что я услышал, я не ожидал её увидеть.

– Как много ты услышал?

Он отвёл её к шезлонгу, сначала уселся сам и потянул Клэр, чтобы устроить её перед собой. Это была их поза для разговоров – когда их тела касались друг друга – слова связывали, а глаза оставались скрыты. Клэр чувствовала, как поднимается и опадает его грудь. Пока она ожидала получить ответ, он обернул вокруг неё руки, прихватил её грудь и распластал свои большие ладони у неё на животе. Клэр ощущала тепло его дыхания с примесью зубной пасты у своей шеи. У их связи была интимность, которую она никогда ни с кем не делила. Его руки на её теле не ощущались чужими – они ощущались правильно. К тому моменту, как он заговорил, она практически забыла свой вопрос. Его тон – Энтони Роулингса, президента компании, рассказал ей, что он тщательно подбирает ответ.

– Достаточно, я услышал, что ты любишь меня, и до того, как мы поженимся, у тебя есть вопросы, на которые ты хочешь получить ответы.

Клэр кивнула.

– Да, хочу.

Однако в этот момент ее сердце было не в настроении спрашивать. Не то чтобы она хотела, чтобы монстр, о котором упоминала Мадлен, стал больше. Впервые за месяц она почувствовала себя в безопасности. Его объятия снизили её давление и желание плакать. Закрыв глаза, Клэр прислонилась головой к его плечу и наслаждалась внутренним покоем – ничто в мире не ощущалось настолько правильным.

– Ты хотела что-то спросить?

– Хотела, но не сегодня.

Тони развернул Клэр за плечи, чтобы они оказались лицом к лицу.

– Тебя не волнует, что монстр станет больше?

Клэр покачала головой, их губы встретились: – Нет, он никуда не денется, но я однозначно уверена, что он не сможет стать ещё больше. Помни, что я сказала, я хочу сегодняшнюю ночь только для нас.

В слабом свете луны Клэр увидела усмешку Тони. Его тон стал легкомысленней, с намёком на соблазнение.

– Я очень даже это помню. – Его палец прошёлся по её губам. – Я также помню кое-что об этом красивом ротике.

Клэр встала, ее изумрудные глаза мерцали, а бабочки желания трепыхались глубоко внутри. Предложив ему руку, она улыбнулась: – Иди и напомни мне.

Тони не нужно было приглашать дважды. Когда они исчезли за дверьми главной спальни, заботы и волнения остались снаружи. Остались там и карты, которые нужно было открыть, и со временем это произойдёт. Им принадлежала длинная и сложная история с монстром и рыцарем. То, что делало их историю уникальной, что два этих игрока были одним и тем же человеком.

В это мгновение Тони был её рыцарем в сияющих доспехах. Она пребывала в одиночестве в раю, заточённая в нём злой ведьмой. Её будущее казалось неясным; потом, как гром среди ясного неба, появился он. Совсем как в сказках, он пришёл спасти её, освободив из тюрьмы одиночества.

Остальной мир исчез, когда его губы приложились к чувствительной коже между её шеей и плечом. Несмотря на тропическую жару, её руки и ноги покрылись мурашками. Знакомый стон слетел с её губ. Умелыми руками, он помог снять сарафан через голову и бросил его розовой лужицей. Отступив на полшага назад, глаза Тони осмотрели её выставленное напоказ тело. Его одобрительная улыбка засияла отражением в его глазах, в то время как тёмное желание завертелось в оттенках любви.

Через несколько секунд Тони встал на колени и нежно поцеловал её увеличившийся живот. Сражаясь с тем, чтобы устоять на ногах, Клэр выдохнула и пропустила его волосы сквозь пальцы. Вместо того, чтобы получать удовольствие от ощущения его ласк и поцелуев, её тут же накрыло облегчение. За последние шесть недель их ребёнок подрос, а её тело изменилось.

– Я так боялась… – пробормотала она.

Всё ещё оставаясь на коленях, он посмотрел вверх: – Чего?

Хотя Клэр не хотела признавать свою беззащитность, она не смогла отвести глаза. Она не смогла солгать.

– Того, что ты меня не захочешь – что ты подумаешь, что я недостаточно сексуальна…

Огонь за карей радужкой его глаз вспыхнул ярче. Её ноги подогнулись. Неожиданно, стоя на коленях только в одних кружевных трусиках, они смотрели глаза в глаза. Всё ещё полностью одетый, он заключил её лицо в свои руки. Она услышала смесь боли и восхищения в его голосе.

– Как ты могла такое подумать? Боже мой, ты самая красивая женщина на свете. Ты всегда такой была… – наклонившись поцеловать её живот, он вновь встретился взглядом с её глазами. – Я не думал, что это возможно, но с моим ребёнком, который растёт внутри тебя, ты даже ещё прекраснее, – усмехнувшись, Тони направил руку Клэр, – это должно быть весьма очевидным, я думаю, что ты невероятно сексуальна.

Он прав; это было очевидно. Она улыбнулась и самодовольно ухмыльнулась.

– Если всё так – а я признаю, что так оно и есть, – почему же только я раздета?

– Потому что ты всепоглощающе сексуальна, и я хочу тебя видеть.

Расстегнув его рубашку, Клэр поцеловала его свежевыбритую шею.

– Это кажется несправедливым, – промурлыкала она. Её поцелуи спускались вниз по его груди до тех пор, пока она не смогла наклониться ниже. Сев прямее, она вздохнула, – У беременности есть свои недостатки.

– Недостатки одного – это преимущества для другого, – произнёс Тони с дьявольской усмешкой, растопившей её мир. Она не чувствовала себя большой и неуклюжей. Она увидела себя такой, какой её видел Тони. Держа за руку, он отвёл её к большой кровати, где его одежда и её трусики утонули в розовой лужице сарафана на полу.

До того, как она успела подумать или задаться вопросом, их мир стал единым. И не имело значения, что её тело и формы изменились. Они принадлежали друг другу.

Образно говоря – за дверью был волк. В реальности – их жизнь перевернулась вверх тормашками; однако, в тот момент, в их комнате, на их острове и в их раю они были друг у друга – это была победа. Кэтрин попыталась разделить их, но они её обыграли. Они не знали, выиграли они битву или войну. В тот момент, их единственной целью стало празднование.

– Тони? – позвала Клэр, прижимаясь к его груди, слушая звук его сердцебиения.

– Ммм?

– Скажи что-нибудь.

Его рука обвилась вокруг ее обнажённого плеча.

– Я думал, что сегодняшняя ночь – это ночь без вопросов – ночь только для нас.

Она подняла голову, чтобы увидеть его лицо.

– Так и есть. Я ни о чём не спрашиваю. Я хочу, чтобы ты просто сказал мне что-нибудь.

– О, неужели? Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Я хочу, чтобы ты сказал мне, что мы в безопасности, что ни Кэтрин, ни ФБР, никто не отнимет это у нас.

Веселье от её просьбы растаяло. Она наблюдала, как Энтони Роулингс, президент компании, вышел из человека, которого она только что крепко обнимала. Она сразу узнала тон его голоса; именно его он использовал, когда вёл бизнес, тот самый, который обычно не оставлял возможности спорить, тот самый, который она ненавидела – тот самый тон, который был ей так нужен.

– Мы в безопасности. Никто – и я повторюсь – никто и никогда не отнимет у меня мою семью.

Клэр поцеловала его в щёку и вернулась обратно в изгиб его руки. Она знала, что то, что он только что сказал, находилось вне его власти; однако, она могла притвориться. Иллюзия наполнила её покоем, который был ей необходим. Через несколько минут она заснула крепким сном на твердом плече Тони.

Глава 19

– Лучше волноваться о своём характере, нежели о репутации, поскольку характер – это то, что вы есть на самом деле, а ваша репутация – это только то, что другие думают о вас.

Джон Вуден

В сотый раз агент Гарри Болдуин прочитал сообщение на экране телефона и задался вопросом, мог ли он игнорировать шквал текстовых сообщений дальше. Если он не ответит, забудет ли вдруг старший специальный агент Уильямс критику и возможное понижение в должности, которое, несомненно, ему предстояло? Он и правда это заслужил! Гарри сделал точно то, что старший специальный агент Уильямс говорил ему не делать – он позволил делу стать личным. Гарри знал, это было неправдой. Дело Николс/ Роулингс не стало личным – оно было личным ещё до того, как он увиделся с Клэр Николс в Италии.

Гарри пришёл к выводу, что его неспособность сохранить профессионализм отчасти объясняется его собственной разрушенной личной жизнью. К несчастью, он позволил обеим жизням переплестись – когда дело доходило да агента ФБР – это никогда не заканчивалось ничем хорошим.

Лучшей частью его личной жизни было недавнее воссоединение с сестрой. Без сомнения, Эмбер была самым близким членом его семьи, а после развода это стало тем, что ему на самом деле было нужно.

Гарри слишком быстро влюблялся. Илона не стала исключением, и когда они были молоды и жили мечтой в южной Калифорнии, была любовь – или они оба так считали; а потом наступила жизнь.

Увлечённость Гарри правоохранительными органами началась в детстве. Он не был уверен как или почему, но, тем не менее, с юных лет он знал, что это именно та дорога, которой он намеревался идти. Всё началось со степени в криминалистике, которая привела его к Калифорнийскому бюро расследований. Илона знала, что вышла замуж за офицера полиции и была согласна с этим; однако, она не подписывалась на то, чтобы быть женой агента ФБР.

Первоначальный запрос на зачисление Гарри в ряды ФБР был, по правде говоря, на спор – поздние ночи с приятелями по полиции и выпивка; тем не менее, до того, как он осознал это, всё начало меняться – он прошёл первый этап тестирования, а затем и второй – прошёл проверку квалификации – и получил письмо о назначении.

Несмотря на то, что они с Илоной обсуждали его будущие планы, ни один из них не осознавал последствий и влияния этого на их брак. После прохождения проверки физической подготовки – проверки биографических данных – и медицинского осмотра – цель, которую он никогда и не ожидал достичь, замаячила прямо перед ним.

В бюро было пять вариантов карьерного роста. Опираясь на образование Гарри и его опыт, его отобрали в Отдел уголовного розыска. Этот департамент координировал, управлял и направлял расследования, сконцентрированные на финансовых преступлениях, преступлениях, связанных с насилием, организованной преступности, должностной коррупцией, нарушениях гражданских прав личности, преступлениях, имеющих отношения к наркотикам и материалах осведомителей. Так совпало, что агент Николс тоже был в уголовном розыске.

Самым негативным последствием работы – мечты Гарри было время, проведённое вдали от молодой жены. Это не был постепенный процесс – не то, во что они сами себя втягивали. Нет – мгновение – они вместе каждый день, в следующее мгновение – он уезжал. Первое расставание, которое они пережили, произошло, когда Гарри уехал на учёбу в Академию ФБР в Вирджинии. Он должен был сказать, что в течение того отрезка времени скучал по жене; однако, тренировки были интенсивными. Во время тех недель он жил и дышал ФБР – и любил каждую минуту. По крайней мере, во время его тренировок они с Илоной могли иногда разговаривать.

Вслед за академией привычным для новых агентов было расставить приоритеты в отношении своих желаемых месторасположений для первых заданий. Илона хотела остаться в Калифорнии, и Гарри сделал свой выбор. С четырьмя региональными офисами в штате, он воспользовался каждым, чтобы обеспечить исполнение желания жены. Распределение было основано не только на предпочтениях, но и на потребностях и бюджете. Болдуины были шокированы, когда Гарри назначили в Сиэтл, штат Вашингтон. Климат был слишком холодным и дождливым, и она скучала по своим друзьям в Калифорнии и семье, оставленной на востоке.

Во время второго года Гарри после академии, пока он всё ещё был на испытательном сроке, его отобрали для работы под прикрытием. Это была довольно большая честь; но это задание снова оставило Илону в одиночестве. В этот раз она застряла в месте, которое ненавидела, и её муж исчез – абсолютно недосягаемый на неопределённый период времени. В довершении всего, во время его отсутствия она узнала, что беременна. Размышляя, со временем Гарри понял её одиночество и депрессию. Тогда он был слеп. Он был слишком занят, сосредоточившись на работе. Работа под прикрытием для младшего агента была огромным стимулом для карьеры; опыт кружил голову, результаты были блестящими. Агенту Болдуину нравился мир под прикрытием.

Когда он вернулся в Сиэтл, беременность Илоны была заметной. Между ними отсутствовало общение во время его задания, так что обнаружение факта беременности – мягко говоря – было шокирующим. Первоначальная реакция Гарри была не то, чтобы положительная. И дело было не в том, что он не хотел детей – он просто ни разу не задумывался о них. Илона предъявила ему ультиматум – работа или семья. Гарри должен был выбрать семью.

Он этого не сделал.

До того, как родился ребёнок, Илона вернулась обратно на восток, чтобы жить ближе к родителям, а Гарри попросил перевести его на новое место работы в Сан-Франциско. На этот раз они удовлетворили его запрос. С тех пор Илона снова вышла замуж. Назначение в Сан-Франциско имело смысл для Гарри. Это было единственным местом, где у него могла быть работа и подобие семьи – там жила Эмбер МакКой, его сводная сестра.

Несмотря на то, что они оба выросли в одном доме, они не были близки. Эмбер была младше, и у неё были оба родителя. Её отец пытался восполнить недостаток этого у Гарри, однако пока не появилось ФБР, он всегда ощущал, что чего-то не хватало. К сожалению, он понимал, что ничем не лучше человека, внесшего вклад в его генофонд. Когда-нибудь дочь, которую он видел только на фотографиях, столкнется с такой же неудовлетворенной потребностью.

Когда Гарри переехал в Сан-Франциско, сестра жила своей мечтой. У неё было всё – кроме кольца. Саймон Джонсон и Эмбер жили и работали вместе. Он был классным парнем, очень умным, прекрасным предпринимателем и замечательно относился к сестре Гарри. Мгновенно Гарри и Саймон стали друзьями. Можно с уверенностью сказать, что Гарри наслаждался компанией Саймона больше, чем Эмбер; как бы то ни было, они все стали ближе.

Гарри работал в региональном управлении в Сан-Франциско и время от времени уезжал на задания под прикрытием. Когда у «СиДжо» начались проблемы со службой безопасности, Гарри предложил свои услуги. Так как он был нанят федеральным правительством, он мог выполнять только контрактную работу для «СиДжо». Его друг, Ли, из Калифорнийского бюро расследований, возглавил службу безопасности «СиДжо». И хотя Гарри официально не был в команде «СиДжо», он ощущал связь с компанией, над которой так усердно трудились его друг и сестра.

После развода с Илоной, Гарри не был заинтересован в отношениях. Он поклялся себе, что его дни, когда он так сильно и быстро западал на красивое личико или дерзкий характер, прошли. У агента ФБР своя жизнь.

По правде говоря – иногда это ощущалось так, будто жизнь подтасовывала карты. И Гарри не всегда был уверен, что это шло ему на пользу или играло против него.

Чем больше Гарри работал со службой безопасности «СиДжо» и проводил время с Саймоном и Эмбер, тем больше он подвергал сомнению свой обет оставаться одиноким. Честно, когда он впервые встретил помощницу Эмбер, они были просто друзьями; однако, чем чаще их дорожки продолжили пересекаться, тем сильнее развивались их отношения. Со временем они начали встречаться: ужинали вместе с Саймоном и Эмбер – ходили вместе в кино – проводили вместе долгие выходные – жили вместе.

На этот раз Гарри вступил в отношения максимально открыто. Они оба договорились – они оба разумные взрослые люди, у которых не было намерений принимать долгосрочные обязательства. Гарри объяснил с самого начала, что его работа может вызвать его в любой момент, и ему нужно будет уехать. Он рассказал Лиз, что их отношения могут внезапно закончиться, если ему придется работать под прикрытием. У Гарри не было намерений оставлять женщину ждать своего возвращения, так же, как он поступил с Илоной.

Когда Саймон наконец-то сделал предложение Эмбер, Гарри был счастлив. К несчастью, Гарри был на задании, когда самолет Саймона разбился. Как только он услышал об этом и получил разрешение, он вернулся назад в Калифорнию. После смерти Саймона Гарри и Лиз переехали в здание к Эмбер. Возможно, из-за потери Илоны Гарри, в конце концов, осознал важность семьи, и он не смог оставить Эмбер в одиночестве в трудную минуту.

Когда впервые Клэр Николс связалась с Эмбер, Гарри вспомнил, что его сестра была расстроена – как содержанием электронного письма, так и самим отправителем. Вероятно, скорее, из любопытства Эмбер решила продолжить переписку. После обмена большим количеством писем, и Эмбер, и Гарри увидели логику Клэр.

Расследование авиакатастрофы Саймона так и не было полностью закрыто. Гарри знал, что неизвестность усиливала тоску его сестры, и он надеялся, что выводы Клэр в отношении Энтони Роулингса помогут сестре обрести успокоение.

Предварительные результаты Национального комитета безопасности перевозок, НКБП, расследования в отношении крушения самолёта Саймона упирали на ошибку оператора. Агентство по крупицам восстановило самолёт и изучило полётные планы. Саймон Джонсон был опытным пилотом – погодные условия были идеальными для полёта – не было признаков неисправности оборудования и повреждений. Показатели не сходились.

По мере роста подозрений со стороны Клэр Гарри принял решение предоставить это новое доказательство начальству в региональном офисе в Сан-Франциско. Он не только принял обвинения, касающиеся Саймона, но и полное воссозданное содержимого доставки Клэр в тюрьме. У Гарри не было ни малейшего представления, что он предоставил ФБР информацию по одному из их нераскрытых дел. В свете новых обвинений, региональный офис Сан-Франциско назначил новую команду для пересмотра старых доказательств бюро в отношении смерти агента Николса.

Когда адвокат Клэр неожиданно связалась с Эмбер и попросила ту помочь с переездом Клэр в Пало-Альто, Эмбер позвонила Гарри – Гарри сделал звонок бюро. Так как на тот момент Гарри не работал под прикрытием, главный специальный агент Уильямс решил: Клэр станет для агента Болдуина новым заданием. Именно ФБР посоветовали изменить бронь Клэр и организовать её путешествие на личном самолёте. У бюро было множество причин для такого изменения в планах – запутанность случая, подтверждение местонахождения Клэр, а также временной отрезок, который был необходим бюро, чтобы подготовить легенду.

В то утро, когда Гарри вошёл в квартиру Эмбер, он не был уверен, кого он там встретит. Была женщина, которую Саймон вспоминал с нежностью – и была золотоискательница, бывшая барменша, которая пыталась убить своего богатого мужа, которой посчастливилось получить помилование, и которая была достаточно глупой женщиной, чтобы сжечь настоящее доказательство. Без сомнения, это было необычное задание.

Гарри понимал интерес ФБР к Клэр, а также их надежды, что она могла бы добавить новую информацию по нераскрытому делу, имеющему отношение к её деду. Он также понимал, что его задание из разряда «в правильное время – в правильном месте». По-хорошему, Гарри никоим образом не должен был быть назначен на какое-либо дело, которое потенциально связано со смертью Саймона Джонсона – по правде говоря, дело было личным с самого начала. Не было никаких сомнений – даже до встречи с Клэр Гарри хотел доказать вину Энтони Роулингса.

Когда Лиз и Гарри начали встречаться, она пообещала, что с пониманием отнесется к его преданности карьере. Честно говоря, она неоднократно это демонстрировала. Каждый раз, когда Гарри вызывали, она продолжала жить своей жизнью. Она не задавала вопросов о том, чем он занимался, когда уезжал, а если бы и задавала – он не смог бы ответить. Дело не в том, что у него были интрижки на каждом задании – Клэр стала его первой в этом смысле; тем не менее, Лиз выказывала Гарри поддержку, которую ему не дала и не могла дать Илона.

Очевидно, ни Лиз, ни Гарри никогда не ожидали, что его задание под прикрытием будет происходить прямо под носом у Лиз. В тот вечер, когда самолёт «СиДжо» приземлился с Клэр Николс на борту, Гарри перевёз Лиз из их квартиры в её собственную. Он сказал ей то, что говорил миллион раз, когда встречался с ультиматумом: он всегда выбирает работу. Он также рассказал ей, что Клэр Николс была просто ещё одним заданием – работой. Это было то, во что он тогда верил. Изначально Лиз поддерживала его.

По мере того, как Гарри на самом деле узнавал Клэр, чёткие границы отношения изменились. И с этим изменением произошло и изменение в понимании Лиз. С точки зрения Гарри он никогда ей не изменял. Он говорил ей об этом: пока он на задании, они больше не были парой. Гарри не виноват, что она этого не понимала.

На короткое мгновение, когда Гарри поверил, что он снова мог стать отцом – Гарри сказал Эмбер то, что, как думал, никогда не скажет. Он сказал сестре, что хотел получить работу в «СиДжо»; вместо того, чтобы притворяться, он хотел занимать должность главы службы безопасности и охраны и планировал уволиться из ФБР. Гарри хотел, чтобы у этого ребёнка был отец, которого не было у его дочери. В тот самый миг, сидя рядом со своей сестрой в кафетерии больницы, Гарри решил, что единственная часть его дела под прикрытием, которая ему не безразлична, это обеспечить безопасность Клэр и их ребёнка от Энтони Роулингса.

И снова случилась жизнь. На этот раз чёртовы карты выпали не в его пользу. Клэр сообщила, что не он являлся отцом её ребёнка. Оглядываясь назад, Гарри не знал наверняка, были ли решения, принятые им в тот полдень в кафетерии больницы, только из-за Клэр и ребёнка. Теперь, когда он и Лиз помирились, он склонялся больше к последнему; тем не менее, он всё ещё хотел обеспечить безопасность Клэр и ребёнка.