Текст книги "Творения Великих.Пришлая (СИ)"

Автор книги: Алана Русс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8. Следующая остановка... Иппор?

Похоже, бог морока и тени все же обманул. Я рассталась с жизнью.

Ведь как иначе объяснить это невероятное чувство безмятежности,? Никакой боли в груди больше нет. Только тепло и яркий свет, который пробивается даже сквозь плотно сомкнутые веки.

«Как же хорошо, – подумалось невольно. – Наверное, я в раю…»

Я еще немного полежала, размеренно дыша. Пахло чем-то приятным, сладковатым, а шевелиться не хотелось совершенно. Но несмотря на отсутствие боли, тело подчиняться моим командам по-прежнему отказывалось. Интересно, хоть глаза-то я смогу открыть?

Любопытство взяло верх над ленью. Я напряглась, поднатужилась и разлепила веки, но тут же часто-часто заморгала от обилия света.

– О-ох, – приложила руку к глазам.

Едва привыкнув к освещению, я попыталась сесть, но звон металла, внезапно разрезавший слух, заставил замереть. Разбил остатки блаженной неги

– Это еще что?

С растущим недоумением я вперилась взглядом в источник металлического звона.

Кисть моей левой руки была обмотана светлой хлопчатобумажной тканью, отдаленно напоминающей бинт, а поверх нее был закреплен металлический широкий браслет. От него к кольцу, вмонтированному в пол, тянулась тонкая, но, похоже, довольно прочная цепочка.

Я дернула рукой, отчаянно надеясь, что все это глупая шутка, и оковы мигом спадут. Как бы ни так!

– Что происходит? – прошептала, усилием воли заставив себя спустить ноги на пол и оглядеться повнимательнее.

Увиденное не привнесло ни грамма ясности. Небольшая комнатка со светлыми, оштукатуренными стенами и серым каменным полом. Кровать-кушетка, на которой сидела я, напольная клозетная чаша в углу и… Да вот, собственно, и все.

– Да где я, черт побери?

Паника себя проявить не успела, но я ощущала, как с каждой секундой сердце набирает обороты. Я сощурилась и прикрыла лицо рукой, нескованной цепью. Яркий свет, нещадно режущий глаза, сочился из узкого, но довольно длинного окна, расположенного под потолком. На окне – железные прутья, посаженные довольно часто. Бог мой, я что же… в тюрьме?!

Холодея от ужаса, я оттолкнулась от кушетки и поднялась на ноги. Поковыляла к железной двери без ручки, выкрашенной в тон помещению в светло-серый цвет.

Жуткая слабость в ногах… а все кости словно пластилиновые. Похоже, переход за малым меня не опустошил, лишив львиной доли сил. Благо, что цепочка оказалась длинной, и я могла идти, опираясь о стену.

– Эй, – собравшись с духом, забарабанила я кулаком в дверь. – Меня кто-нибудь слышит?

Приложив ухо к двери, я затаилась: тишина.

Пришлось колотиться снова, но на сей раз небольшая дверца на уровне глаз с неприятным скрипом отворилась. От неожиданности я вздрогнула и отпрянула. Из небольшого оконца на меня с испугом глядели пронзительно-синие юношеские глаза.

– Здравствуйте! – я взволнованно подалась вперед, едва пришла в себя. – Извините, но я…

Дверца с противным лязгом захлопнулась. Меня обдало воздушной волной, и я вновь невольно отпрянула. За дверью тут же послышался топот пары ног, а затем все стихло.

Может, у меня с лицом что-то не так?  Я положила обе руки на щеки. Помяла их.

Тактильное обследование ситуацию не прояснило. Нос, уши и волосы у оказались на положенных местах. Тогда в чем же дело?

Я с тревогой бросила взгляд на ноги. На них все так же были натянуты синие джинсы, коленки которых были перемазаны оранжевой, сыпучей глиной.

– А когда это я успела так нехило схуднуть?

Я с недоумением подтянула то и дело сползающие с талии штаны. На теле, кстати, все также была моя футболка, а вот тоненькой болоньевой ветровки и след простыл.

– А обувь… где? – спохватилась я, обнаружив, что стою на прохладном каменном полу в одних носках. Далеко не первозданно чистых, кстати.

Вмиг оглядев пространство, кроссовок я так и не нашла. Старательно подавляя с в себе волну нарастающего панического страха, я добралась до кушетки. Залезла на нее с ногами и принялась покорно ждать, когда хоть кто-нибудь придет.

– Ну попала, – задумчиво пробормотала я, от безделья принявшись нервными рывками отковыривая кусочки глины со штанов. – И куда же меня забросил Сорес?

***

Сидеть в одиночестве пришлось недолго. Топот за дверью возвестил о приближающихся гостях. Я с не дюжим усилием поднялась на ноги и подкралась к двери.

Оконце на уровне глаз снова распахнулось. Однако теперь на меня смотрел обладатель светло-голубых, словно лед, глаз. Незнакомец окинул меня взглядом и что-то спросил, завернув голову назад. Ответом ему послужил взволнованный возглас.

«Голос ответившего молодой... – размышляла я, сверля взглядом того, кто в ответ беззастенчиво разглядывал меня. – А этот любопытный господин явно постарше будет».

Мужчина снова глубоким и невероятно мужественным голосом обратился к кому-то за спиной. Тот вновь ответил. Однако понять, о чем говорили эти двое, я, как ни старалась, не смогла. Мне вообще казалось, что я слушаю аудиозапись задом наперед.

Похоже, я все же попала куда нужно… Судя по речи, это точно не мой родной мир.

– Извините, – решилась наконец привлечь к себе внимание. Разговор мигом стих. – Я совсем не понимаю, где я… Что произошло? Куда я попала?

«Ледяные» глаза смотрели настороженно, внимательно. Я попыталась выдавить миролюбивую улыбку.

Давай, Лиза! Это должна быть твоя лучшая роль!

– Где я? – снова шагнула и вновь задала вопрос. – Что со мной произошло?

Но ответа я так и не дождалась. За дверью послышались торопливые шаркающие шажки. Я вытянулась в струнку, пытаясь разглядеть хоть что-то, но окошко мигом захлопнулось.

Голос вновь прибывшего был трескучим и сухим. Говорил этот некто быстро, а по тону и визгливым ноткам становилось понятно: жутко нервничает.

Несколько минут спустя оконце распахнулось вновь. Обладатель ледяных глаз уставился на меня и что-то сказал. Испытующий взгляд говорил о том, что обращался мужчина именно ко мне. Но я медленно помотала головой, давая понять, что ни слова не понимаю.

Мужчина еще раз что-то промолвил. Я вновь покрутила головой и виновато развела руками, мол: «Не понимаю я вас, извините!».

Тогда он сделал витиеватое движение рукой, однако это жест был мне ясен. Я торопливо отступила от двери на пару шагов.

Послышался лязг и скрип. Крашеная серая дверь распахнулась внутрь, подставив наконец возможность рассмотреть всех, кто собрался по другую сторону. Я неспешно перевела взгляд на того, с кем играла в гляделки еще пару секунд назад через дверное оконце.

Мужчина был определенно на десяток лет старше меня. Белоснежные волосы, собранные на затылке, невероятно сочетались с цветом его холодных глаз. Волевой подбородок с легкой и такой же снежно-белой щетиной, широкие плечи, мускулистая шея, четкие, резкие черты лица… Лицо мужчины было грубоватым, но одним из тех, что отпечатывается в памяти. И если уж не навсегда, то очень надолго.

Одежда ясно давала понять – мужчина из военных. И чин у него, судя по роскошному шитью на вороте и подоле камзола, высокий.

«Похож на воина или богатыря с картинок!» – восхищенно разглядывала я мужчину, продолжавшего с напряжением буравить меня взглядом

Его правая рука, к слову, лежащая на рукояти весьма внушительных размеров меча в ножнах, сполна выражала настороженность. Ничего хорошего это не предвещало. Как пить дать.

Я украдкой вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

Не скажу, что голубоглазый был неимоверно красив. Однако он явно не был лишен чего-то, что в народе принято называть обаянием.

«А ведь я была права, – усмехнулась, усилием воли заставив себя перевести взгляд. – Второй и впрямь еще совсем молод. Едва ли старше Ярослава».

Юнец с длинным русым чубом, облаченный в алые одежды, с нескрываемым страхом смотрел на меня и топтался за широкой спиной у воина с ледяными глазами.

Уж не знаю, сколько продолжались бы молчаливая перестрелка взглядов, если бы в дверь не ввалился тот, кого я даже и не приметила сразу. Худощавый невысокий старичок в нелепой красной попоне, накинутой на плечи, и белесым пушком на порядком облысевшей голове проворно протиснулся мимо воина. Сцепив руки с узловатыми пальцами перед собой, он замер, глядя на меня. Вид у старика был измученный, но вместе с тем, счастливый. Водянистые маленькие глазки то и дело сверкали.

Старик проговорил что-то, обращаясь ко мне. Я повторно помотала головой. Тогда он в ответ взволнованно крякнул и сделал еще один шаг мне навстречу, но воин мигом положил руку ему на плечо. Предупредил словно.

Вот только дедок на это лишь восторженно воскликнул, потрясая сухонькими руками.

После недолгого совещания воин, пусть и с недовольством, но все же пропустил старца, и тот не медля рванул прочь. За малым не споткнулся на выходе.

Я недоуменным взглядом проводила старика в попоне. Что происходит? Все творящееся для меня так и оставалось загадкой.

Мужчина-воин тем временем что-то сказал юнцу. Тот судорожно вдохнул, словно собирался с головой окунуться в ледяную воду, и шагнул ко мне.

Взяв цепочку, осторожно потянул за нее и, не касаясь моей руки, словно я прокаженной была, отпер металлический браслет небольшим ключом, извлеченным из нагрудного кармана.

Я тут же с облегчением потерла запястье. Хоть браслет и не был тяжелым и не натирал, избавиться от него было крайне приятно.

Выполнив задачу, парнишка мигом ретировался за спину воина, который, едва только мои оковы со звоном упали на пол, извлек из ножен меч.

Легко помахав мечом, мужчина отошел в сторону. «На выход», – догадалась я и со страхом поплелась к двери.

Выйдя из камеры, я тут же поняла, что оказалась права: я под стражей! Это местная тюрьма.

Шагая по длинному, хорошо освещенному настенными лампами коридору с множеством таких же, как и в моей камере дверей, я отчаянно молилась, чтобы меня не отправили без суда и следствия на эшафот.

«Идиотка, – беспрестанно ругала себя, – Самая настоящая идиотка! Отправиться в другой мир? Ха, да запросто! Где тут у вас портал или… что там еще бывает?»

Мне нестерпимо захотелось ударить себя, да посильнее, чтобы творить неведомо что и отправляться неизвестно куда больше неповадно было.

Сдерживая слезы, еле передвигала я отяжелевшими ногами. Действительно, о чем я вообще думала-то? Героиня, черт побери!

Воин и его юный соратник молча вышагивали следом, то и дело подгоняя меня легкими тычками в спину.

Преодолев пару лестничных проемов, я с надзирателями оказалась в просторном холле с высокими окнами. Здесь было уютнее, чем внизу. На подоконниках даже сиротливо примостилась пара горшочков с комнатными цветами.

Затем, меня повели к следующей каменной лестнице.

Дрожь в коленях усиливалась, а ругательства, обращенные от меня ко мне же, с каждым лестничным пролетом лишь крепли.

Мы поднимались все выше, и у меня уже начинало сбиваться дыхание: «Еще немного, – хватала я ртом воздух и обливалась потом, – и я расстелюсь прямо на каменных ступеньках. Совсем сил нет».

Очередной легкий тычок вынудил собрать остатки воли в кулак и начать активнее перебирать ногами. Наконец воин странным набором звуков приказал остановиться и, обойдя меня, толкнул неприметную на вид дверцу на одном из этажей.

Старательно изображая послушание, я вошла, и в нос мне тут же ударил застоявшийся запах старости и пыли. Вновь подгоняемая воином я сделала пару шажков внутрь и обомлела.

Помещение оказалось необъятно огромным! Вокруг все было завалено толстенными фолиантами, листами для письма, свитками, незаконченными изобретениями и всевозможными железяками.

Окон не было. Зато вместо потолка был полусферический стеклянный купол, который из-за обилия пыли и птичьего помета с уличной стороны едва-едва пропускал дневной свет.

– Вот это да… – тихонько выдохнула я, изучая захламленную цитадель древней мудрости и знаний.

Пока я с восторгом озиралась, навстречу нам выскочил старец все в той же попоне на плечах. Он радостно потирал руки, глядя на меня, и как-то подозрительно угодливо горбился.

Перебросившись парой слов с воином, старик призывно махнул мне рукой и побрел вглубь своего царства. Я с тревогой оглянулась на воина.

Мудро рассудила, что оказывать сопротивление и пытаться сбежать нет ни малейшего смысла, и с покорностью направилась вслед за «красной попоной», то там то сям мелькающей среди книжных нагромождений.

***

«Красная попона» указал воину на старое потертое кресло у большого письменного стола. И тот, в очередной раз подтолкнув меня в спину, кивком головы приказал мне сесть. Я присела на краешек. Вцепилась в коленки мертвой хваткой и выдохнула с облегчением. Кажется, казнить меня пока не собирались.

Юнец, по-прежнему топчущийся где-то за моей спиной, был еще одним грозным сухим кивком воина выслан за дверь, а старец в алой накидке с потрепанными краями все суетился и носился от одной стопки книг к другой. Хлопал дверцами то одного, то другого шкафа.

Старик беспрестанно что-то бормотал, облизывался и то и дело кряхтел, хватаясь за поясницу сухонькой рукой с длинноватыми, на мой взгляд, для мужчины ногтями.

Минут пять спустя воин, продолжая все с тем же вниманием и подозрением следить за мной, что-то отрывисто бросил старику. Это что-то заставило старца засуетиться еще пуще.

Наконец «попона» извлек из книжных завалов одного из шкафчиков небольшую резную шкатулку. С торжественным видом поставил ее на письменный стол, смахнув при этом на пол крошки, недоеденные хлебные корки и скомканные листы желтоватой бумаги.

Я напряглась и немного отпрянула от стола, ведь «красная попона» аккуратно откинул крышку ларца и с нездоровым блеском в глазах уставился на меня. Облизал пересохшие сморщенные губы.

«Старая ящерица», – еле сдержалась я, чтобы не сморщиться, и потеснее прижалась к спинке кресла.

Воин тем временем сделал пару шагов ко мне и помахал руками, призывая встать. Упрямо глядя на него, я отрицательно помотала головой и прямо-таки вжалась в кресло, мечтая слиться с ним воедино.

Ну уж нет! Что бы там эти иномиряне ни задумали, я пас.

Однако церемониться со мной, похоже, никто не собирался. Воин, широко раздувая ноздри, подался ко мне и ухватил за руку. Я и моргнуть не успела, как оказалась крепко накрепко прижата спиной к его широченной груди, облаченной в темно-алый камзол.

Я брыкнулась, но хват оказался настолько тесный, что я дохнуть не могла, не одарив себя болью в ребрах.

– Отпусти, сволочь… – зарычала, извиваясь, как уж на сковородке. – Отпусти!

Попытки применить все известные мне примы самообороны оказались безуспешны. Силы явно были не равны, а стальные объятия, в ответ на мое усердие, лишь сжимались, причиняя нестерпимую боль.

Я стиснула зубы, а глаза уже начинала застилать пелена горячих слез. Но сдаваться без боя… Вот уж дудки!

Старик, так напоминавший мне ящерицу, тем временем извлек из шкатулки золотистую металлическую бляшку. Спрятав руку с бляшкой за спину и выставив ладонь свободной руки вперед, «попона» принялся шаг за шагом приближаться ко мне, словно намеревался лихо заарканить дикую лошадь. Улыбка на его сморщенном лице не предвещала ровным счетом ничего, что могло бы меня обрадовать.

От страха я на секунду онемела, широко распахнув заплаканные глаза, и задергалась бойчее. Однако воин, воспользовавшись моим секундным замешательством, с силой уперся мне в затылок основанием ладони.

Сдавленный хрип вырвался из моего горла и потонул в радостном восклицании «красной попоны». Он опрометью бросился на меня мне, и его неприятно прохладные, шершавые руки скользнули по шее.

«Старик близко, – судорожно соображала я, из полусогнутого положения видя только ноги, облаченные в тканевые то ли сапоги, то ли гольфы. – Нужен лишь один рывок! Я смогу! Дотянусь до него ногой и…».

Выстроить дальнейший план боевых действий я не успела. Острая боль пронзила затылок, заставив все до единой мысли в одночасье улетучится из головы.

– А-а-а-а! – вырвалось из груди.

Крик вышел таким громким, что даже у меня уши заложило!

Стальной захват воина в мгновение ослаб, и я повалилась прямо на письменный стол. Ухватившись за столешницу, попыталась устоять на ногах, но все расплывалось перед глазами, а в уши словно воды налили.

– Что вы со мной сделали? – корчась от боли, сползла-таки я на грязный, устланный крошками пол, обхватив голову руками.

– За что? – проскулила снова, силясь сморгнуть пелену, мешающую видеть. – Я ничего не вижу!

На что я рассчитывала, задавая вопрос, не знаю. Однако гул в ушах говорил о том, что мучители то ли все же что-то отвечали мне, то ли попросту переговаривались между собой.

И вот я, приготовившись бежать и, словно слепой котенок, врезаться во все что ни попадя, вдруг замерла. Боль, появившаяся так внезапно, так же неожиданно исчезла!

Затаив дыхание, я подняла голову и невидящим взглядом уставилась на красное расплывчатое пятно перед собой. Четкость с каждым мгновениям все улучшалась. Будто в моем мозгу наконец кто-то догадался подкрутить колесико резкости, так что вскоре я смогла видеть как и прежде. Только картинка изредка все же двоилась.

Двоился и «старый ящер» в алой попоне, сидящий в паре шагов от меня на корточках.

Улыбка на его лице была если не торжествующей, то уж определенно точно счастливой. Он так широко разинул рот, что я с легкостью смогла сосчитать, какое количество передних зубов у него отсутствует.

Старец гусиным шагом двинулся на меня, а край его накидки потащился по полу, сгребая сор. Я среагировала мгновенно. Рывком выставила руки перед собой.

– Не приближайся! – грозно, насколько это было возможно, пропищала я.

«Ящер» к моему удивлению остановился, а улыбка на его лице стала еще шире. Она в буквальном смысле растянулась от уха до уха!

Воин же, до этого стоящий в стороне, переступил с ноги на ногу и с видом глубоко пораженного человека шумно выдохнул.

– Вот видите, Ксандер, – облизнувшись, негромко проговорил «ящер», – я же говорил, что перелагатель сработает!

Я уставилась на старика, раскрыв рот. Его фигура вновь слегка раздвоилась, но это был сущий пустяк, ведь я только что его…

– Поняла… – потрясенно прошептала я, медленно опуская руки, а старик счастливо заулыбался и закивал, словно китайский болванчик.

Глава 9. Допрос

– Как… Как… – хлопала я глазами и ртом, глядя на старика передо мной.

– Как случилось так, что ты понимаешь меня? – подсказал он, слегка подавшись вперед.

Я растеряно кивнула. Острая боль в затылке сменилась зудом. Я аккуратно прикоснулась к шее, зарылась пальцами в волосы – ничего. Продолжая старательно ощупывать каждый сантиметр кожи около затылочной части в надежде найти-таки источник зуда, я спросила:

– Что со мной было?

Ящер, кряхтя от боли в пояснице, поднялся на ноги.

– Для начала, – он подал мне руки, по-прежнему морщась, – стоит, пожалуй, представиться. Я Барбус Алео. А это… – старик кивнул на воина, – это Ксандер Ридд. А как ваше имя, юная леди?

Барбус в упор уставился на меня белесыми глазками, словно ждал, когда я наконец ему на радость издам хотя бы еще один звук.

– Я Елизавета, – вцепившись в суховатые на ощупь ладони, поднялась на ноги. – Елизавета Лаврова.

Воин нахмурился и, как мне показалось, даже глаза закатил. Похоже, в мозгу у него прямо сейчас совершался невероятно серьезный мыслительный процесс.

– Скажите, – я вновь перевела взгляд на старика в красной попоне, – где я? Что со мной произошло? Что это за место?

Я уже немного начинала приходить в себя, и недоумение мое все росло. Ксандер Ридд тем временем шумно протопал к двери и приоткрыл ее.

– Юджин, – позвал он командным голосом.

«Вот так голосище!» – отметила я, таращась в спину беловолосого мужчины.

В ту же секунду юнец в алых одеждах, тот самый, который вместе с воином сопровождал меня, выскочил из коридора. Вытянулся в струнку перед воином, задрав гладкий, словно кусок мыла, подбородок. Весь его вид кричал о готовности выполнять любые указания. Воин, ограничившись лишь парой коротких фраз, отдал приказ юнцу и тот мигом сорвался с места.

Ксандер Ридд с силой захлопнул дверь и все тем же тяжелым шагом вернулся к нам.

– Что ж, – потирая руки, заулыбался Барбус Алео, многозначительно глядя на воина. – Елизавета Лаврова, значит… Интересно… – протянул он, и в его глазах и впрямь заскакали искорки любопытства.

– Оставь свой интерес при себе, Барбус, – пробасил воин и словно ледоход двинулся на меня. – Отвечай, девчонка, кто ты?

Я испуганно сжалась.

– Я… – замямлила испуганно. – Я же сказала…

Вихрем влетевший и запыхавшийся Юджин спас меня от необходимости отвечать на странноватый вопрос. Парень ворвался в дверь и, спотыкаясь, подбежал к воину. Что то торопливо шепнул. Синие юношеские глаза при этом выражали крайнюю степень озадаченности.

– Ксандер, – начал Барбус, – позволь мне…

– Это дело государственной безопасности, – отрезал Ксандер Рид, схватив меня широченной ладонью под руку, – Напомни мне, старик, кто здесь занимается обеспечением безопасности?

Барбус испуганно заморгал, как, впрочем, и я.

– Ты же знаешь, я не стану перечить твоей воле, – зачастил старый «ящер», – но она же ребенок! Может, стоит применить более лояльные методы?

В этот момент в кругленьких глазках старца отразилось такое беспокойство, что я тут же поняла: «Плохи мои дела. Ох, как плохи!»

Но пусть Ксандер Ридд и не отпускал моей руки, однако и тащить прочь больше не спешил. Похоже, старик в нелепой попоне тоже это заметил и решил перейти в наступление.

– Позволь я поговорю с ней, – пару тройку раз облизал он сморщенные от старости губы. – Пара минут, Ксандер!

Воин на секунду крепче сжал мое предплечье и тут же разомкнул стальной хват.

– Хорошо. Десять минут.

– Может, двадцать? – оживленно затоптался Барбус, едва ли не наступая на угол накидки. – Мне столько нужно спросить!

–Торговаться вздумал? – сощурился воин. – Тогда пять и ни минутой больше.

– Пятнадцать и по рукам? – с надеждой скривился старик, и Ридд усмехнулся.

– Хорошо, – зашагал он к выходу. – Но ты изложишь все дознанное в письменном виде. Идем Юджин.

Парнишка до этого украдкой таращился на меня, но от оклика вздрогнул и посеменил следом за командиром. Выходя, он бросил еще один робкий взгляд на меня и осторожно прикрыл за собой дверь.

– Отлично! – сияя, прихлопнул в ладоши Барбус и проворно двинулся к необъятному письменному столу. – Та-ак… А где же у меня чистые…

Несколько минут он беспрестанно бормотал, копался в ящиках стола и как всегда облизывался.

– Ах, вот же! – извлек наконец старик целую пачку желтоватой бумаги из-под столешницы. – У меня всегда нехватка чистых письменных листов, – посетовал он, усевшись на стул с высокой спинкой, приставленный к столу. – Присаживайтесь, пожалуйста! – кивнул он и мне на кресло.

Я снова потерла шею и все же решилась принять приглашение. Картинка вновь раздвоилась, а в ушах раздался глухой звук, отдаленно напоминающий гул приближающегося паровоза.

– Как самочувствие? – растянул Барбус рот в участливой улыбке.

Так как рост старика был невелик, над письменным столом возвышались только его лысоватая голова-картофелина и неширокие плечи. Я потрясла головой, в глазах вновь появилась рябь.

– Не знаю. Кажется, немного получше.

Отвечала я спокойно, но коленки у меня тряслись от страха, а в голове пролетала сотня мыслей в секунду.

Где я? Почему меня заперли? Что со мной сделали? И главное: куда запропастился Велор?

– Что вы сделали со мной, Бар… – я с виноватым выражением уставилась на старика. Окончание его имени я позабыла.

– Бар-бус, – по слогам произнес он, зачем-то указывая пальцем себе на рот. – Барбус. Всего два простых слога!

– Барбус, – кивнула я и выдавила улыбку. Пусть думает, что я глупенькая и доверяю ему. Ни к чему давать ему повод для подозрений. – Так что вы сделали со мной, Барбус?

Старик причмокнул.

– Я всего лишь наладил между нами… гм-м… вербальный контакт.

«Ага, – стиснула я зубы. – Измывательство над пленником на Иппоре, если это, конечно, он, так называется?»

– Уверяю, – поспешно замахал руками старик, заметив, как брови у меня сами собой сошлись на переносице, – зла я не желал! Лишь установил перелагатель.

– Что? – я вновь коснулась своей шеи. – Что еще за…

– Перелагатель! – воскликнул Барбус. – Он помогает нам понимать друг друга. Вы раньше никогда не встречались с перелагателями, дорогая?

Я отрицательно помотала головой. Старик вновь одарил меня беззубой улыбкой.

– Ну конечно. Я же говорил им… – пробормотал он, сделав пару пометок на листе огрызком карандаша. – Перелагатели, – закончив запись, пустился «ящер» в объяснения, – это устройства, основанные на симбиозе науки и магии. Их используют для упрощения общения между разноговорящими народами. Однако теперь их практически не используют, конечно… Это чудо, что Правитель сделал для вас исключение и позволил его применить!

Я на секунду впала в ступор. Хотелось задать уйму вопросов, но сперва, нужно было отвести от себя все подозрения.

– Вы издеваетесь надо мной, Барбус, – наигранно махнула я рукой и откинулась на спинку кресла. – Симбиоз науки и магии? Ха! Магии не существует!

Я громко засмеялась, но тут же поперхнулась, поняв, что в горле у меня сухой ком встал. На лице Барбуса отразился подлинный восторг.

– А скажите мне, Елизавета, – старик соединил кончики пальцев и принялся буравить меня пристальным взглядом, – как вы думаете, где мы с вами сейчас находимся?

Я застыла с глуповатой улыбкой на губах. Неужели он что-то заподозрил? А что если он способен с помощью магии определить, лгу я или нет?

Волна ужаса окатила и сконцентрировалась где-то в ногах, отчего они в одночасье стали ватными.

– Похоже на… – я огляделась. – Похоже на древнюю библиотеку. Я что на съемочной площадке исторического фильма? Это розыгрыш?

Барбус сделал еще одну пометку на листах.

– А как называется… гм-м… пространство в котором мы сейчас?

Опасения во мне лишь разрослись.

– Эм-м… Планета Земля?

Старик хохотнул, но мигом затараторил:

– Продолжайте, продолжайте!

– Что продолжать? – принялась имитировать я истерику. – Где я? Куда вы меня притащили?!

Я сорвалась на ноги, но тут же рухнула обратно в кресло. Голова закружилась, а в желудке вдруг так жалобно заурчало… Вновь потрогав затылок, я постаралась замереть, чтобы унять головокружение.

– Спокойно, спокойно, – вскочил Барбус немного шустрее, чем позволял ему преклонный возраст. – Думаю, вам пока не стоит так резко двигаться, дорогая. Разрешите взглянуть?

Он подошел и, аккуратно откинув пряди моих спутавшихся волос, принялся ощупывать шею.

Прикосновения вызывали у меня лишь новые приступы тошноты и головокружения. Я зажмурилась и стиснула зубы так, что скулы свело.

– Даже лучше, чем я ожидал, – закончил наконец старик осмотр и неторопливо пошаркал к столу. – Хотя, признаться, как должно быть, мне не известно… увы.

– О чем вы? – подняла я голову.

Барбус в сотый раз облизнулся, уселся за стол и сделал какие-то записи.

– Мы не использовали перелагатели уже… – он закатил белесые глазки к потолку. – Ох, дайте боги памяти… Лет семьдесят, наверное.

– Мы?

Барбус согласно просипел.

– Да, мы.

Он с таким пафосом и торжественностью произнес это «мы», что я диву далась, как в воздухе не раздался какой-нибудь местный гимн.

«Так кто же этот Барбус? – пыталась сообразить я. – Воин Ночи? Да не похож как-то… Они все славятся баснословной красотой, а тут… А может, этот старик человек?»

Дыхание у меня тут же прервалось. Черт, и спросить-то не спросишь! Моя осведомленность лишь добавит подозрений.

И пока я судорожно размышляла над тайной происхождения Барбуса Алео, старик продолжал углубляться в воспоминания, не замечая моего смятения.

– Я помню, как в последний раз, полстолетия назад мой отец использовал перелагатель на представителе другой расы. Но, – улыбнулся Барбус, – это неважно! Главное, сейчас все удалось как нельзя лучше. Кстати, – он озабоченно почесал высокий лоб. – Первое время могут проявляться эффекты побочных явлений. Шум в ушах, ослабление зрения… Но это пройдет! Уверяю!

Старик попытался ободряюще улыбнуться мне, но я ответной любезности себе не позволила.

– Барбус, прошу прощения, но это похоже на бред сумасшедшего! – я подалась вперед, сердито хмуря брови. – Магия? Другие расы? Вы серьезно? Говорите прямо, где я?

Старец виновато заерзал.

– С недавних пор мы… гм-м… скажем, опытным путем установили, что помимо нашего мира, существует и иной мир, – начал с предисловия Барбус, а я обреченно вздохнула. Болтливый «ящер» мне попался, однако». – Этот мир существует рядом с нами. И как я уже узнал от вас, Елизавета, он носит название…

Похоже, данное словосочетание было сложнопроизносимым для Барбуса. А может, волшебный перелагатель работал не совсем точно…

– Э-э-эхм… – помедлил старик, пробежавшись взглядом по записям. – Он называется Планета Земля, верно? – я согласно кивнула. – А наш мир, имеет название Иппор. Благозвучно, не правда ли?

Я сглотнула и постаралась отразить на лице глубочайшее удивление. Но сердце наперекор плану радостно забилось.

Сработало! Все получилось! Хвала тебе, Сорес!

От подобных мыслей я едва не рассмеялась. Надо же! Всего ничего на Иппоре, а уже славлю местных богов. Но ведь и правда есть за что!

Дыхание в одночасье стало прерывистым, а сама я подалась вперед. По всей видимости, Барбус такой реакции от меня и ожидал. Довольствуясь произведенным эффектом, старик откинулся на спинку стула и продолжил.

– Вы, наверное, шокированы, но поверьте, мы были удивлены еще больше, когда нашли вас неделю назад… хм… в поле.

– Неделю назад? В поле?

Теперь ясно, почему талия уменьшилась на несколько сантиметров, а в желудке не просто пустота, а черная дыра, которая засосет все, что только попадет в нее.

Барбус, отвечая на мой вопрос, кивнул.

– Очевидцы говорят, что вы, будучи без сознания, буквально вывалились из сверкающей в воздухе дыры!

– Стра-а-анно…– протянула я. – Надеюсь, никто больше не пострадал?

Насколько мне было известно, перемещения между мирами сложны, энергоемки и приносят довольно сильные разрушения… А здесь о разрушениях ни слова!

– Нет, – успокоил старик. – Лишь вы были без сил, дорогая. Мы уж думали, что вы не выкарабкаетесь, Елизавета!

Похоже, перемещение отняло львиную долю моих сил. И не просто отняло, оно просто высосало меня досуха!. Радовало одно: провалявшись в тюремной камере неделю, я все же пришла в себя.

Очевидно, Соресу и впрямь пришлось расстарался не на шутку, чтобы сохранить мне жизнь.

«Слава тебе, Великий и Ужасный!» – чуть снова не прыснула я.

– Но как я сюда попала? И разве это вообще возможно?

– А вот то, как вы оказались здесь, – Барбус с задумчивым видом сложил руки и подпер ими подбородок, украшенный парой длинных серебристых волосков, – это и есть величайшая загадка! По правде говоря, я надеялся, что вы проясните некоторые моменты, едва только очнетесь. Да чего греха таить, мы все на это надеялись!