Текст книги "Творения Великих.Пришлая (СИ)"

Автор книги: Алана Русс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Глава 14. Тревога

Ночь. В коридорах темно. Только треугольные лампы светят тускловатым желтым светом.

– Выдумали же эти люди немагические источники света! Темно как… – ругаюсь я, напрягая зрение, и семимильными шагами несусь вниз по каменной лестнице.

– Тревога! – истошно завопил стражник и опрометью бросился к колоколу, закрепленному на стене. – Тревога! Чужаки!

Тень метнулась к нему и крикун, пару раз нелепо дернувшись, сполз на пол, так и не успев вынуть оружие из ножен.

Кивнув женскому силуэту, скользящему во тьме, я спешу дальше. У меня мало времени. Катастрофически мало! Оттого сердце на каждый шаг набирает обороты.

Длинный коридор с серыми стенами и пирамидками-лампами. Еще одна дверь. За ней, должно быть, стража… Так и есть.

С моих уст срывается едва различимый шепот. Взмах, и один из стражников в красном камзоле, закатив глаза, валится на пол в беспамятстве. Его товарищ, совсем еще юный, с ужасом глядит на меня и бросается наутек. Жаль, что ничего получше не придумал.

– Прости, – усмехаюсь я, без труда нагнав беглеца и прижавшиськ его спине. – Тебе повезло чуть меньше.

Парнишка с отчаянием смотрит на торчащий из груди кусок металла и расплывающееся темное пятно на выглаженной, отстроченной военной форме.

– Прости, – повторяю я, выденув клинок из бездыханного тела. – У-меня-слишком-мало-времени.

Бросаюсь к первой двери. Рывком сдвигаю задвижку на уровне глаз. Заглядываю в камеру через узкую щель.

Пусто.

Вторая дверь, третья… десятая… двадцатая! Опрометью бросаюсь обратно к каменной лестнице.

«Нужно подняться на этаж выше. Выше!» – вторя пульсации крови, бьется в голове мысль и заставляет напрочь позабыть об осторожности.

Снова дверь камеры. Снова задвижка. Пусто… Пусто. Пусто!

В ярости пинаю железную дверь и бросаюсь еще выше.

Здесь уже поработали – стражники аккуратно уложены в уголке голова к голове.

– Эд, ну ты и педант, – непроизвольно растягиваются мои губы в усмешке.

Последний этаж тюремного отсека. И если не здесь, то все вновь было зря.

Повторяю отработанные до автоматизма действия: отодвинуть задвижку, заглянуть, выругаться, ринуться к следующей двери.

Осталась лишь пара камер. Неужели снова провал? Твою ж!..

С замиранием сердца заглядываю внутрь…

– Арис Лайн-Этор?

Старик рывком уселся на жестком топчане.

– Да, – отозвался хрипло, но твердо. Так, что вмиг захотелось отпрянуть, чтобы ненароком на клинок не напороться. – А ты кто такой?

– Пап… – голос вибрирует от волнения. – Это я. Велор.

Не ответ, а скорее, дрожащий детский лепет.

Пару секунд отец с ошалелым видом молча пялится на меня.

– Ах-ха-ха-а-а! – повалился, как безумный, обратно на лежак. Длинные волосы, собранные в аккуратную косу, змеей расстелились по подушке. – А-ха-ха! Ха-ха-ха-а!

Пока старик веселится, я ковыряю отмычкой в замке. Руки дрожат и не слушаются. Но едва дверь поддалась, смех в одночасье оборвался. Бывший узник, почти незнакомый, постаревший до жалостливо сжимающегося сердца, поднялся на ноги и утер ладонями впалые щеки..

– Сын… Я знал, что когда-нибудь вы придете за мной. Всегда знал!

***

Глаза распахнулись сами собой. Страшный гулкий звон, доносящийся с улицы, прервал мой и без того тревожный сон.

От испуга мигом вскочив с постели, я запуталась в простыни и рухнула прямо на коленки. Попыталась встать, но подол платья вступил в сговор с простыней, и я снова оказалась на полу.

– Да чтоб тебя, – выругалась впотьмах, потирая саднящий от ушиба локоть.

Вернув вялому телу вертикальное положение, я выскочила в коридор. Не преминула поплотнее завернуться в ту самую злосчастную простынь по самое горло, чтобы никто не догадался, что вчера я ни с того ни с сего уснула в одежде.

– Что произошло? – встретилась я с перепуганной Офелией, выглядывающей из комнаты дочери.

– Не знаю, – растерянно отозвалась она. – Юджин! Почему звонят? – схватила женщина сына под руку. – Что стряслось?

– Не сейчас, мам! – раздраженно отбрыкался тот, отчаянно сражаясь с камзолом. – Мне идти нужно!

Госпожа Роджи отпустила сына и все с теми же тревогой и непониманием уставилась на мужа, неторопливо поднявшегося с первого этажа.

Юджин тем временем, бубня себе под нос, кубарем скатился по лестнице и был таков.

– Успокойтесь, – строго проговорил господин Роджи, оглядев и меня, и жену. – Переполошились. Это не военный набат, так что опасаться нечего. Возвращайтесь в спальни.

Послушно вернувшись к себе, я вновь не раздеваясь улеглась в прохладную постель и принялась бездумно таращиться в потолок.

– Проклятые колокола! – сердито брыкнула одеяло.

Что снилось до пробуждения, вырванная из сна так резко, я теперь уже вспомнить не могла. Но в душе нарастала и крепла тревога, словно я забыла о чем-то важном. Только вот определить источник этой самой тревоги никак не получалось.

Не выдержав нервного напряжения, я встала и отворила окно. Рассвет еще даже не забрезжил – глубокая ночь. Но особо любопытные горожане, как и я, выглядывали из окон и испуганно озирались. надеялись углядеть, из-за чего подняли шум?

Я вдохнула ночной сырой воздух и вернулась в постель. Сняла платье и постаралась забыться сном, но не вышло. И спать не спалось, и сил встать не было.

Так и пролежала, не сомкнув глаз, до самого рассвета.

***

– Вы сотворили чудо! – восторженно восклицала Офелия, душа в объятиях пухлощекого Берима. – Вы сотворили…

Животик доктора забавно колыхался каждый раз, когда госпожа Роджи нападала на его обладателя.

– Довольно, Офелия, – улыбнулся господин Нолан, беря жену под руку. – Лучшему доктору Онтаса сейчас самому понадобится помощь, если не угомонишься.

– Но ведь это чудо! – продолжала пищать госпожа Роджи со слезами на глазах.

Я стояла в сторонке у очага. Не спеша помешивала кашу в чане и, навострив уши, прислушивалась к разговору.

– По правде говоря, – забасил доктор, снова зажимая подмышкой свою суму, – я поражен! Серая лихорадка не отступала еще ни от одного из моих пациентов! Это и впрямь чудо какое-то…

Офелия благоговейно сложила руки, и глаза ее заблестели, увлажнились.

– Не зря я всю ночь молилась Атайе. Она услышала! Вернула моей девочке жизнь!

– Хм… – недоуменно покачал головой Берим, и его маленький ротик вытянулся буковкой «о». – В любом случае, я рад, что вашей дочери лучше. Продолжайте делать травяные примочки и поить Ияри отваром, чтобы хворь не вернулась ненароком.

– Конечно, конечно! – тараторила Офелия, провожая пухляка. – Все будем продолжать. Ничего не упустим.

Я украдкой усмехнулась, глядя как продолжает дивиться чудесному исцелению толстяк, шествующий на коротких ножках к выходу.

– Это счастье, что Ияри стало лучше, – вдруг проговорил господин Роджи, едва Офелия и доктор скрылись из виду.

Я обернулась. Мужчина улыбался, но синие глаза глядели внимательно.

– Да, – протянула я и вернулась к беззаботному помешиванию каши. – Похоже, травы господина Берима и вправду сотворили чудо.

Нолан согласно помычал и уставился в окно, а я протяжно зевнула.

По правде говоря, не могла уснуть половину минувшей ночи не только из-за объявленной колокольной тревоги.

Так внезапно проснувшиеся во мне способности целительницы, разумеется, разволновали не на шутку! Но вспомнив, что подобной силой обладал Леонард, я успокоилась. Знала, что эта сила не способна причинить вред. А откуда она взялась? Да какая разница! Это шанс спасти Ияри. Какие еще могут быть вопросы?

Я попробовала кашу и потянулась за солью, с опаской косясь на господина Роджи.

Одно лишь тревожило, как не выдать себя? Ведь если я проколюсь… в Людских землях меня спасать будет некому.

***

В день Летнего фестиваля на улицах было не протолкнуться. Еще вчера все вокруг преобразилось – на деревьях развесили цветные флажки, а вдоль улиц растянули гирлянды из яркой ткани и бумаги.

– Что-то Юджин задерживается, – с тревогой выглянула из окна Офелия, выставляя на подоконник горшки с ярко-розовыми цветами. – Может, к обеду его уже и не ждать?

Я пожала плечами и отправилась принимать заказ у большого шумного семейства, прибывшего из Залесья.

Причина утренней колокольной тревоги так и осталась тайной. Говорили в таверне многое, и порой даже невероятное. Поэтому мы упорно ждали самого надежного информатора – Юджина.

– Надо же, – подхватив подол, прытко подбежала ко мне госпожа Роджи и жарко зашептала на ухо, – к нам снова архивариус идет!

Нолан недовольно покосился на дверь и зашевелил густыми усами.

– Чего это он зачастил?

Эргон Гуно и впрямь не прошел мимо таверны. Вошел, кисло огляделся, а завидев меня и чету Роджи, направился прямиком к нам.

– Добрый день, – поздоровался он, пригладив и без того идеально зачесанные и собранные в хвост смолистого цвета волосы. – Я оставлю это здесь?

Гуно размашисто достал из сумки на плече кипу листовок и шлепнул ею прямо по стойке перед носом Нолана.

– Что это? – схватила листик любопытная госпожа Офелия.

– Сегодня ночью сбежал заключенный. Это его портрет. Если увидите, немедленно сообщите. Он очень опасен, – глядя в одну точку, сухо отчеканил архивариус. – Не исключено, что у него были сообщники.

Я тоже потянулась к кипе листовок, а сердце, будто в предчувствии дурного, застучало о ребра.

– Какой кошмар! – посетовала Офелия. – И это в канун фестиваля! Что же… праздник теперь отменят?

Гуно так плотно сжал тонкие губы, что они практически исчезли с бледного лица. Похоже, беспечность госпожи Роджи его за малым из себя вывела, мол, как перед лицом такой опасности как сбежавший преступник, думать только об увеселениях?

– Мы не вправе отменять празднование. Нынче небывалый приток гостей, – ответил архивариус. – Но это крайне затрудняет розыск.

Вот только в разглагольствования Гуно я не вникала. Как ослепшая вглядывалась в топорно изображенного на листе желтоватой бумаги беглеца, и не могла поверить глазам.

Это же Эдмонд… Точно Эдмонд! Только старше… Лет на двадцать-тридцать.

Меня вдруг как обухом по голове огрело! В глазах потемнело, а из закромов памяти, словно из проруби полились воспоминания.

Я ведь сегодня ночью видела, как Велор освободил отца! Как только могла забыть? И ведь чувствовала поутру, как нечто странное ворочается в душе. Успокоила саму себя, сослалась на внезапно проснувшиеся магические способности, а теперь… все наконец встало на свои места.

«Неужели Арис и вправду был жив и столько лет был в заточении здесь, в тюрьме Онтаса? – безмолвно вопрошала я. – Велор сейчас, наверное, счастлив, как никогда…»

А госпожа Офелия все продолжала беспечно болтать.

– А у нас радость, господин Гуно. Моя дочь пошла на поправку!

– Какая замечательная новость, – сухо отозвался архивариус, а я наконец оторвала взгляд от листовки и увидела, что темные глаза следят за мной безотрывно.

– Это чудо! Самое настоящее, – кивнула я, подтвердив слова Офелии.

– Исцеление от неизлечимой болезни? – Гуно прищурился и перестал наконец глазеть на меня. – Что ж, иначе, чем чудо, это никак не назвать.

Офелия согласно закивала, а мне казалось, что на мне «шапка горит». По крайней мере, вновь брошенный на меня архивариусом внимательный взгляд точно заставил щеки запылать.

***

В честь праздника таверну закрыли на пару часов раньшео бычного. Однако ужинали мы не в полном составе. Ияри была слишком слаба, а Юджин и вовсе еще не вернулся со службы.

– Наверное, занят поимкой беглеца, – с нескрываемой гордостью проговорила Офелия, усаживаясь за стол. – Бедный! Он же, наверное, весь день ничего не ел!

Женщина уставилась на меня, вытаращив глаза. Я с жалостью покачала головой.

– Как там Ия? – встретила вопросом мужа госпожа Роджи.

– Спит, – тяжело опустился на стул Нолан. – Лучше ей не становится, но и не хужеет.

– Ну хоть так, – в мольбе сложила Офелия руки. – Да благословит нас Атайя. Елизавета, может, ты отнесешь еду Юджину? – вдруг встрепенулась она. – Думаю, можно будет передать ее на проходной…

– Офелия, – одернул жену господин Роджи, – по улицам преступник разгуливает, а ты отправляешь девочку в ночь?

Госпожа Роджи виновато поджала губы, признав ошибку, а я, едва не подавившись куском печеного мяса, закашлялась.

– Нет-нет! Все в порядке! – поспешила сказать, получив пару аккуратных шлепков от Нолана по спине. – Я и сама подумывала отнести Юджину ужин. Как же он там, голодный…

Офелия, расценив мое рвение как глубокую симпатию к сыну, одобряюще улыбнулась. Наскоро собрала котомку с оставшейся от ужина едой и вручила мне.

– Если получится, – напутствовала она, – обязательно погляди на полуночный праздничный салют. И в Нижнее кольцо не спускайся! Правда, ворота сегодня не закроют, поэтому всюду гляди в оба. Обходи стороной попрошаек и оборванцев.

Я кивнула.

– Ну, – Офелия махнула рукой, – иди.

Я тоже помахала на прощание и неспешно двинулась по улице. Но едва оказалась за пределами видимости госпожи Роджи, высунувшейся в окно, ускорила шаг и направилась к воротам Верхнего кольца. Оглядывалась с нескрываемым восторгом.

Велор знал, когда проникать в город. Всюду толпы народа, и ворота колец не закроют на ночь. Можно свободно перемещаться, куда душа пожелает!

Я проворно поднырнула под лоток торговца со сладостями и уклонилась от взмаха руки полупьяного зеваки. Тот как раз наметился выпустить залп разноцветных конфетти из хлопушки.

Душа трепетала. Завтра-послезавтра начнется отток гостей из Онтаса… и Главные ворота города будут вынуждены отпереть! Поэтому, если отыщу Велора сегодня, уже завтра мы вместе покинем столицу!

Вот только бы вампирюга не телепортировался с помощью рун...

Холодок пробежал по спине, и я замерла на месте.

«Нет, – воспрянув духом, возобновила я путь. – Если бы кто-то в городе использовал магию, об этом наверняка трубили на всю округу. Так что буду искать… Вдруг повезет?»

И я принялась пристально вглядываться в лица прохожих. А людей на улицах и вправду была тьма тьмущая!

Горожане бродили в украшенных цветами карнавальных шляпах и праздничных костюмах. Жевали сладости и выпечку, пели, плясали и веселились. И даже несмотря на то, что всюду сновали солдаты Федерации, затеряться в толпе казалось проще, чем потерять иголку в стоге сена.

Добравшись до ступенек Верхнего кольца, я обернулась и напоследок окинула взглядом цветастую толпу. Но перейдя в Верхнюю часть города, замерла снова. Но на сей раз от восторга. На секунду даже забыла о своей миссии.

На главной площади, в центре которой возвышалась статуя богини Атайи, народу было еще больше, музыка громче, а народ отплясывал бойчее.

На постаменте перед статуей лежали цветы, медные монетки и масса разномастных свертков. И всюду, как и рассказывал Юджин, горели огоньки, напитанные за день энергией солнца.

Даже в фонтанах и ветвях деревьев они таинственно сияли, задавая тон и настроение фестивалю.

Встрепенувшись, я снова принялась вглядываться в лица, и сердце каждый раз замирало, стоило натолкнуться на кого-то темноволосого. Будь то женщина или мужчина.

– Дракула… Неужели тебя здесь нет?

Я закрутилась на месте, окруженная пестрой толпой. Казалось, я начинаю задыхаться!

– Нет, нет… – причитала я. –Ты же где-то здесь, я знаю! Чувствую!

А вокруг только водоворот красок и огней. И в этом хаосе кто-то вдруг схватил меня за руку.

***

В эту секунду мир остановился. Затаив дыхание, я обернулась…

– Что ты здесь делаешь?!

Передо мной стоял всего лишь Юджин. Он глядел на меня с тревогой, и уж не знаю, какая именно из эмоций отразилась на моем лице, но парень в одночасье отпрянул.

– Что с тобой, Лиза?

Совладав с собой, я постаралась улыбнуться. Судя по округлившимся глазам паренька, вышло хуже прежнего.

– Ты потеряешься в толпе, – встряхнувшись, уверенно взял меня под руку Юджин и потащил за собой. – Идем.

Беспомощно оглядевшись, я посеменила следом. Что еще оставалось?

– Так что ты здесь делаешь? – едва мы оказались на «островке безопасности», вновь спросил Юджин.

Я подняла котомку с едой на уровень его глаз.

– Тебя ищу. Вот. Ужин принесла.

Юджина просиял. Счастливо улыбнулся и перенял корзинку.

– Спасибо, – смущенно проговорил он и уселся на бордюрчик у дороги. – Будешь? – протянул и мне бутерброд с копченым мясом.

Я помотала головой и уселась рядом. В груди разливалось горькое разочарование. Даже во рту было горько.

«Все зря, – с несчастным видом все крутила головой я по сторонам. – Велор не дурак! Если он и вправду до сих пор в Онтасе, наверняка где-то затаился. Да и, зная моего Дракулу, плясать на Летнем фестивале он точно не стал бы».

Посидев еще немного молча, я поднялась на ноги. Отряхнула платье и потупила взгляд, пряча непрошенный слезы.

– Я пойду, наверное.

– Погоди, – Юджин привстал, – скоро салют будет. Давай посмотрим и пойдем вместе.

Послушно кивнув, я снова опустилась на бордюр. Юджин озадаченно почесал затылок и уселся рядом.

– А ты что здесь делаешь? – первая нарушила я молчание. – Я думала ты в Управлении.

– Улицы патрулирую, – отозвался паренек. – Но моя смена закончилась, так что…

Что именно подразумевалось под этим его «так что», размышлять не хотелось.

– Как там Ия? – постарался вернуть мое внимание Юджин, жуя уже остывший ужин.

– Неплохо, – отозвалась я, скользя взглядом по толпе. – Ей получше.

Юджин с трудом проглотил суховатое мясо.

– Слава Атайе, – выдохнул он. – Я так беспокоился за сестру… Сама видишь, медицина у нас никуда не годится.

Я развернулась к Юджину. Выглядел он изнуренным.

– Да уж, – отвела я взгляд. Уж больно пристально ковыряли меня голубые глаза. – Это ты верно подметил. Чудо, что Ияри пошла на поправку.

– А как в твоем мире? – загорелся любопытством Юджин. – Господин Ридд говорил, что ваш народ развитее… наверное, и болезней у вас нет?

Я улыбнулась. Наивность паренька умиляла.

– В моем мире частенько не щадят здоровье в погоне за благополучием и статусом, а затем за немыслимые суммы пытаются вернуть хоть крохи, – я засмеялась, видя, как вытянулось у Юджина лицо. – Ага, представь себе! Человеку в моем мире порой приходится кругленькую сумму выложить, чтобы им занялись лучшие доктора.

– Надо же… У нас лучший врач в городе – доктор Берим. Но ему платят из казны.

Я развела руками.

– И судя по его упитанности, – я надула щеки, изображая Берима, – он не бедствует.

Юджин закивал, давясь смехом.

– Нет. И у нас, конечно, докторам платят из… казны, – поспешила я добавить. – Только каждому хочется жить лучше. Знаешь, как говорят у нас? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

Юджин нахмурился, переваривая сказанное. Похоже, волшебный перелагатель, установленный Барбусом, не всегда дает корректный перевод.

– Слушай, – протянула я, переводя тему, – а магов-врачевателей у вас нет?

Юджин поглядел на меня, как на чокнутую. На секунду-другую даже дара речи лишился.

– Нет, конечно! – наконец гневно изрек он. – Ты что! Магия в любом виде под запретом. Ты же знаешь!

– Ну а если бы вдруг появился кто-то, кто мог бы с помощью магии спасать людей, – я нарочито беспечно завела глаза. – Вот ты бы разве отказался от помощи мага, видя, как дорогой тебе человек…

Мой вопрос потонул в протяжном «Ах!», прокатившемся в толпе.

– Гляди, гляди! – вскочил на ноги Юджин. – Началось!

И правда, в темном ночном небе разорвались первые залпы салюта. Толпа вновь восторженно заулюлюкала, когда сияющий огненный «цветок» возник прямо над ней.

Затем в воздухе зависли желтые и синие «цветы». Они казались почти живыми! Зарождались и крепли, сияли пару секунд и умирали, сгорая дотла.

– Красиво, правда? – выдохнул Юджин, стоя совсем близко у меня за спиной.

– Да… – тихонько пролепетала я, глядя в небо. – Очень.

Парень вдруг глубоко вздохнул и… уткнулся носом мне в шею. Меня словно током ударило.

– Юджин, мне пора! – отскочила я от парня. – Офелия будет переживать, если задержусь.

Выпалив все на одном дыхании, я бросилась бежать сломя голову.

За спиной все еще стоял Юджин, все еще грохотал салют, раздавались восхищенные охи-ахи толпы, а я летела не разбирая дороги.

Добравшись до таверны, я прислонилась к стене, чтобы отдышаться.

На улицах стало просторнее. Большая часть горожан сейчас на главной площади. Я воровато огляделась, чтобы удостовериться, что Ромео-Юджин не бросился вслед за мной, да та и ахнула, подскочив на месте.

– Крыса?!

На садовой, слабоосвещенной дорожке заднего двора дома Роджи и впрямь сидела крупная крыса с облезлым длинным хвостом.

– Пшла вон! – шикнула я, топнув ногой. – Паразитка.

Крыса повела мордой и, лениво перебирая лапками, скрылась в зарослях розмарина у забора.

Передернувшись, я вошла в дом и тут же отправилась на второй этаж. На цыпочках прокралась к двери комнаты Ияри и аккуратно приоткрыла дверь.

Офелии внутри не оказалось, а сама девочка мерно сопела в последи. Вид у нее был значительно здоровее, чем прежде.

Уняв невесть откуда взявшуюся тревогу, я подошла к кроватке. На сей раз знала, что делать.

Стоило лишь легонько коснуться волос Ияри, по ним заскользили зеленые блики.

– Поправляйся скорее, – гладила я девочку по голове, чувствуя, как с каждым прикосновением слабеют ноги. – Как только ты поправишься…

Договорить я не успела. Дверь скрипнула старыми несмазанными петлями.

– Так-так-так, – протянул некто за моей спиной голос.

Я с замиранием сердца развернулась к говорившему и обмерла.

Передо мной, словно только из-под земли вырос, стоял Эргон Гуно. Его некрасивое лицо горело ликованием, а узкая грудь часто-часто вздымалась в предвкушении.

Он усмехнулся и медленно, слово за словом проговорил:

– Надо же, какой у вас чрезвычайно редкий дар, госпожа Пришлая.