Текст книги "Творения Великих.Пришлая (СИ)"
Автор книги: Алана Русс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Глава 16. На волю
Больше получаса я в полной неподвижности сидела на стуле в кухне и что было силы напрягала слух. Боялась, что бесшумный как тень архивариус вновь явится и поймает меня с поличным. А заодно и семейство Роджи обвинит в измене.
– Я подумала, что свою сумку тебе лучше не брать. Поэтому вот, – Офелия робко сунула мне в руки наплечный мешок из плотной, холщовой ткани. – Собрала немного вещей. Тут в основном мои…
Я с благодарностью сжала котомку в руках и зашмыгала. Что-то я сегодня чересчур впечатлительная.
– Здесь еще немного еды и воды, – теребила женщина уголок передника. – Путь может оказаться долгим.
– Благодарю, госпожа Роджи, – только и выдавила я.
Она улыбнулась так же тепло, как и прежде.
– Это мне впору благодарить тебя, Лиза, – многозначительно поглядела Офелия на меня, а затем, неловко дернувшись, крепко прижала к себе. – Ты спасла Ияри, и я этого никогда не забуду. Мой дом теперь твой.
Я покивала, прижимаясь щекой к женскому плечу. Признаюсь, была готова стоять в объятиях вечно. От госпожи Роджи пахло чем-то родным, теплым.
– Офелия, – сердито проворчал Нолан, занося с улицы очередной небольшой ящик, сколоченный из тонких деревянных реек. – Нам пора.
За окном царила ночь. Дом тоже погрузился в темноту – лампы Барбуса попросту выдохлись.
Лишь одна тонюсенькая свеча из сероватого воска, стоящая на столе, разгоняла мрак.
– Да-да, – смахнула проступившие слезы Офелия. – Разумеется. Да благословит ваш путь Атайа.
Господин Роджи тем временем резким движением откинул крышку с невысокой плетеной корзины в углу и скомандовал:
– Забирайся.
Я вытаращила глаза.
– Куда? В корзину?
– Ящик для тебя маловат будет, – повел головой Нолан в сторону скопления деревянных ящиков неподалеку. – Так что полезай сюда.
Я послушно ступила одной ногой на дно. Сухие ветви, из которых была сплетена корзина, заскрипели, грозясь рассыпаться под моим весом.
– А она выдержит? – с опаской втиснула я и вторую ногу.
Раздался еще один предупреждающий хруст.
– Я сам плел эту корзину, – выпятив широченную грудь, важно кивнул Нолан.
Очевидно, сей факт должен был убедить меня в фундаментальности и неуничтожимости изделия.
Я пожала плечами и присела на корточки. Оставалось надеяться, что ремесленные навыки господина Роджи и правда настолько хороши, как он сам считает.
Нолан тем временем закинул мешок, выданный мне Офелией, в другую корзинку, поменьше.
– Ты с головой давай забирайся, – усмехнулся мужчина, глядя на меня, наверняка несуразно торчащую из горла корзины. И для убедительности помахал надо мной плетеной крышкой, словно хотел ею же меня и утрамбовать поглубже.
Я выдохнула весь воздух из легких, покрутилась как гусеница в коконе, пытаясь втиснуться.
– Не получается, – пропыхтела я. – Плечи не прохо… Ай!
Господин Роджи с силой надавил мозолистыми ладонями на мою голову, и я практически влетела внутрь корзины. За малым не встретилась со своими же коленями, оказавшимися в опасной близости от лица.
– Вот и прошли плечи, – удовлетворенно пробубнил Нолан. – Выдвигаемся на рассвете. А до тих пор сиди тихо! И чтоб ни звука, – предупредил он.
– На рассвете, – опешила я, таращась на мужчину через горлышко, словно рыба из проруби. – Но зачем тогда мне сидеть здесь всю…
– Тш-ш! – не дал договорить Нолан и накрыл корзину крышкой.
***
Уж не знаю, сколько я провела в скукоженном состоянии: час, два, вечность? Но даже если это была всего пара минут, тело все равно затекло, и в шее разлилась нудящая боль. Нещадно ныли и спина с плечами.
Я поморщилась, но не только от боли. Кислорода в корзине не хватало, а от запаха подгнивших овощей, которым насквозь пропиталось мое убежище, свербело в носу.
Еле дотянувшись рукой до лица, я зажала ноздри и прислушалась.
Пока таилась в корзине, вокруг меня то и дело раздавались глухие удары, перекаты, скрипы. Господин Роджи развел бурную деятельность: беспрестанно кряхтел и грузно бродил туда-сюда.
Жаль, что плетение корзины было довольно плотным, и найти хотя бы щелочку, чтобы наблюдать за происходящим я так и не смогла.
– Не пугайся, – раздалось глуховатое надо мной.
В ту же секунду я почувствовала, что лечу! Я с силой уперлась руками и бедрами в стенки корзины, чтобы увеличить площадь опоры. Ведь как бы не отзывался о своих изделиях Нолан, я была уверена, что если весь мой вес придется на одно лишь хлипкое на вид плетеное дно, оно мигом вывалится. А вместе с ним и я.
Пару минут меня раскачивало из стороны в сторону, словно лодку в море. Затем господин Роджи, крякнув, вдруг сделал рывок.
Сердце у меня зашлось от испуга, но секунду спустя, я почувствовала, что вновь стою на твердой поверхности.
– Фух, – едва слышно выдохнула я.
Надеясь, что транспортировать нас с корзиной больше не станут, я опустила лицо в колени, попыталась расслабиться и ни о чем не думать.
«Доверюсь Нолану, – решила я. – Он не оставит в беде. Наверное…»
Вновь начали раздаваться стуки и скрипы. Похоже, остальные корзины и коробы из кухни нашли свое место пососедству.
Немного погодя я снова почувствовала, что все вокруг пришло в движение. Мерный цокот копыт… Я встрепенулась.
Выехали! Ох… Только бы все прошло гладко. Как там говорила Офелия? Благослови наш путь, Атайа?
Я усмехнулась. Вероятность того, что чужая богиня услышит мои мольбы была куда выше, чем то, что Сорес наконец откликнется и вытащит меня из передряги. Ведь я на протяжении ночи мысленно обращалась к Богу морока и тени.
Просила помочь, объяснить, как случилось так, что я попала не к Велору в Нур-Асера, а в столицу Федерации. Просила не оставлять меня в беде и даже грозилась, что расскажу всем, кто меня перенес на Иппор, если он останется глух, как и прежде.
Но как я могла рассудить, Бог морока и тени остался равнодушен к мольбам, а жалкие угрозы маленькой человечки его совершенно не напугали.
«Аяла была права, – я горько усмехнулась и уткнулась лицом в коленки. – В играх богов смертным отведена лишь роль пешек».
Я повозилась, поерзала насколько позволяло пространство вокруг. Настолько мелкой, незначительной и беспомощной я чувствовала себя впервые, и чувство это было рождено вовсе не теснотой корзины.
– Тпру-у-у, – зычно прервал мои размышления Нолан. – Сто-ой!
Повозка остановилась, и я насторожилась.
– Эй! Доброе утро, Нолан! – поприветствовал кто-то господина Роджи. – Ты куда это в такую рань?
Телегу тряхнуло. Господин Роджи соскочил на землю. Послышался глухой удар ладони об ладонь.
– Гарей! Давненько не виделись, – захохотал Нолан. – Где пропал? Женщину, небось, завел? Не заходишь даже в таверну…
– Да какой там завел, – с грустью отозвался мужчина. – Сопровождал советника в Восточные земли. Пару часов назад как вернулись.
Я чуть не охнула, потеряв осторожность. Ридд в Онтасе? Вот засада!
Гарей же тем временем продолжал вещать:
– Думал, хоть отдохну наконец, а тут такое, – мужчина понизил голос до тревожного шепота. – Особо-охраняемый заключенный сбежал.
– Знаю, слышал, – озадаченно пробормотал Нолан. – Так значит ты в дозоре сегодня?
– Ага, – устало отозвался Гарей. – Фестиваль закончился, и людей…– мужчина присвистнул, – тьма-тьмущая! И каждого проверь, да досмотри.
– Да-а-а… дела, – протянул господин Роджи. – Ну раз так, держи, – мужчина замолчал, засопел. – Вот мой опознавательный лист.
Гарей захохотал.
– Ты чего? Я ж тебя сто лет знаю! – воскликнул он. – Мы с тобой уж столько дружим, сколько эльфы не живут!
– И все равно, – настойчиво шуршал листами Нолан. – Порядок есть порядок.
Старый знакомый Нолана еще немного посмеялся, но, похоже, листы все же взял.
По телу прокатилась волна облегчения. Похоже, все обойдется! Досматривать поклажу друга Гарей навряд ли не станет.
– Так куда ты в такую рань-то подался? – зачем-то вновь спросил дозорный, возвратив документы.
– Да в Залесье. Куда ж еще, – сердито проворчал Нолан. – Офелия заела совсем. После фестиваля запасов почти не осталось, а все остатки, что были, жара попортила. Подвал же у нас невелик.
Господин Роджи забрался в телегу и открыл соседствующую со мной корзину.
– Вот. Теперь везу порченные овощи обратно на ферму. Скоту сойдет.
Гарей, судя по тряске, тоже залез в телегу. Посмеялся.
– Да уж, Офелия тебе спуску ни за что не даст. Что ж, – мужчина соскочил на землю. – Езжай. Вернешься, жене привет передавай!
Нолан уселся на козлы и взял поводья.
– Счастливо, Гарей. Заходи к нам обедать!
Телега, подпрыгивая, вновь покатилась по мощеной камнем дороге. Корзины и коробы заходили ходуном.
Мгновение спустя послышался пронзительный скрип. Главные ворота по команде Гарея отворили, и мы наконец оказались за пределами Онтаса. Или, как когда-то при первой встрече сказал мне Барбус: столицы и сердца Федеративного людского государства.
***
Крышка надо мной сорвалась, и я часто заморгала, готовясь после корзинных потемок ослепнуть от обилия солнечного света. Но ничего подобного не случилось. Телега стояла в полутемном сарае с высоченной крышей.
К сожалению, пока это все, что я смогла увидеть через круглое отверстие корзины.
– Приехали, – коротко бросил Нолан. – Выбирайся. И давай пошустрее.
Я попыталась вдохнуть полной грудью воздух, густо пахнущий сеном и напитавшейся солнцем древесиной, но не вышло – чересчур тесно. Попытка пошевелиться и выбраться из плетеного кокона также не увенчалась успехом.
– Господин Роджи, – простонала я тихонько. – Я, кажется, выбраться не могу.
Мужчина распряг лошадь и забрался в телегу.
– Снова застряла? –поинтересовался встревоженно.
Я бросила жалостливый взгляд на Нолана, упершего руки в боки, и зажмурилась, готовясь сдерживать подступающие слезы.
– Пошевелится не могу. Ничего не чувствую! Ни рук, ни ног.
Мужчина запустил обе руки в горлышко корзины. Ухватил меня за плечи и потянул.
– Понравилось тебе, видать, в корзине-то, – сопел он, силясь вытянуть меня, словно репу. – Ты погляди! – прекратил попытки Нолан. – Никак.
Я заскулила, силясь рвануться и высвободиться наконец из плетеного плена. Снова провал. Тело как дрожжевое тесто расплылось.
– Да не лей ты слезы! – нахмурился Нолан и достал охотничий нож, висящий у него на поясе. – Сейчас освобожу.
И он принялся аккуратно, прутик за прутиком разрезать корзину. Сделав пару внушительных надрезов, Нолан ухватился за края и, поднатужившись, разломил плетенку надвое.
Вывалившись на дно телеги бесформенной кучей, я попыталась встать. Не вышло.
«Похоже, гусенице не суждено стать прекрасной бабочкой, – лежала я на боку, беспомощно сопя. – Уж точно не сегодня».
Правда немота в руках немного прошла, и я начала ощущать покалывание сотен тысяч иголочек.
– Нда-а… – грустно протянул господин Роджи, отбросив обломки собственноручного изделия. – Хорошая была корзина. Добротная.
– Да уж, – простонала я. – Просто отличная. Вы только в следующий раз делайте корзины чуть попросторнее, повместительнее, что ли. А то беглянкам чересчур неудобно сидеть.
Мужчина вздохнул и присел на корточки передо мной.
– Ей тут помогаешь, рискуя собственной жизнью, а она язвит, – покачал он головой.
Я устыдилась.
– Простите. Я не хотела…
– Горе мне с тобой, – проворчал Нолан и принялся растирать мои ноги, возвращая им способность двигаться. – А еще магом называешься, – попенял он. – Толку от вашего брата никакого.
– Я не называю себя магом! – воскликнула возмущенно, усевшись и принявшись тереть окаменевшие плечи. – И если уж на то пошло, толк от них все же есть. Наверняка в мире найдется парочка магов с силой, какая вам даже и не снилась. И не обязательно эта сила темная! Уверена, есть те, кто на стороне добра.
Разумеется, в ту секунду я думала о Велоре, который представлялся мне не просто кем-то, кто обладал магической силой, а величайшим, всесильным магом.
«Он победил Натану, – вспомнила я, продолжая реанимацию спины и шеи. – А это чего-то да стоит!»
Однако Нолан ничего больше не сказал. Смею предположить, что моим словам о «светлых и добрых магах» он не поверил.
Обретя наконец дееспособность, я сползла с телеги.
– Благодарю, господин Роджи, – кивнула я. – Подскажите, куда мне идти дальше и я пойду.
– Да постой ты, – недовольно пробубнил мужчина, вытягивая мой вещевой мешок из-под вороха испорченных овощей. – До Авэль добраться из Федеративного порта невозможно. Наши корабли туда не ходят.
«Вот так новость!» – чуть не села я на покрытый соломой дощатый пол.
– Вы же говорили, что только там я смогу скрыться! – в отчаянии заголосила я. – А теперь, оказывается, что и туда мне хода нет?
Нолан сердито шикнул на меня, огляделся по сторонам.
– Тише ты! Я же не сказал, что «хода нет», – он принялся бесцеремонно возиться в мешке с вещами, которые собрала для меня Офелия. Вытянул сероватую рубаху, черные штаны, узкий кожаный пояс и кинул мне. – Переодевайся.
Я поймала одежду и с возмущением вперилась в мужчину.
– Мужская одежда? Вы серьезно?
Но Нолан даже ухом не повел.
– Поедешь по главной дороге, доберешься до порта, – начал инструктаж он, – на месте найди рыбака по имени Гастус. Скажи, что от меня. Он поможет добраться до острова.
Я хлопала глазами, пытаясь зацементировать в памяти все до последнего слова.
– Он человек хороший, хоть и… своеобразный малость, – продолжал Нолан, и я кивнула и скрылась за телегой, чтобы не оголяться перед мужчиной. – Начнет артачиться, – предупредил тем временем Нолан, отойдя на пару шагов и тактично развернувшись к телеге спиной, – скажи, что за ним должок за… В общем, он сам помнит.
– Хорошо, – отозвалась я. – Постараюсь все запомнить.
Вышла из-за телеги и развела руки в стороны, оглядывая себя. Рубаха висела на мне, как простынь.
– Велико немного, – хохотнул Нолан, и его борода затопорщилась от улыбки.
– А зачем все это? – спросила, старательно заталкивая полы рубахи в штаны и затягиваясь поясом.
Господин Роджи тем временем зашел ко мне за спину и, собрав мои волосы в горсть, ни с того ни с сего рубанул хвост ножом.
– Что?!...
Я завопила, отскачила в сторону и инстинктивно хватаясь за голову.
– Вы что наделали, черт вас дери? Да какого вообще?!…
Задохнувшись от возмущения, глядя на пучок моих темно-медных, густых локонов в руке мужчины, я едва не задохнулась от возмущения.
– Нет-нет… нет! За что?! – запричитала со слезами, водя по жалким огрызкам волос, которые теперь едва доставали до плеч.
Уж что-то, а волосы я берегла пуще ока.
– Не за что, а для чего, – настоятельно проговорил Нолан, спрятав охотничий и, как я и моя прическа уже смогли убедиться, довольно острый нож. – Путешествовать в одиночку для юной девицы опасно. Всякие могут попасться… Вот недавно шайка разнесла форт в Восточных землях. Страшное дело!
– Ридд же должен был навести там порядок, – пробубнила я, кипя от злости и обиды.
Нолан дернул плечами.
– Может и навел, – согласился он. – Но так все же безопаснее будет. Да и Гастус ни за что не согласится взять женщину на корабль. Так что, запомни, теперь тебя зовут Аван.
Я открыла рот в изумлении. О дурацком поверье, что женщина на корабле к несчастью, как-то и позабыла.
– Можешь не благодарить, – усмехнулся Нолан, связва пучок моих волос в узел и спрятав в карман, подальше с глаз. – Да не гляди ты как волченок. Отрастут твои космы. Куда денутся?
Я ошарашенно кивнула. Благодарить за вероломно обрезанные волосы, конечно, не собиралась. Локоны было нестерпимо жаль. Но план Нолана все же имел в себе рациональное зерно.
– Спасибо за… заботу, – растерянно пыталась собрать я остатки непривычно коротких волос. Но они теперь то и дело проворно выскальзывали из-за ушей.
– Тебе бы еще камзол какой-нибудь, – смерил меня задумчивым взглядом господин Роджи. – Где-то здесь был один. Юджин оставил.
Вернувшись через пару минут с болотного цвета курткой, Нолан накинул ее мне на плечи и наконец удовлетворенно улыбнулся.
– Ну вот. Другое дело! Теперь тебя точно от юнца не отличить, – хохотнул он, а я скривилась в вымученной улыбке.
Мои и без того скудные формы теперь оказались надежно сокрыты под складками великоватой мужской одежды.
«Что ж, – тоже попыталась оглядеть себя я, – наверное, и впрямь сойду за парня. Щупленького».
– Только вот обувь у тебя неподходящая, – покачал головой Нолан, глядя на мои тряпичные тапочки, в которых я ходила в таверне. – Ну да ладно. Вот тебе немного денег, – он сунул в мой мешок пару-тройку монет, – и лошадь. К вечеру доберешься до горного перевала и отпустишь ее. Она сама дорогу домой найдет. А дальше уж иди пешком.
Я кивнула, повыше закатав штанины. Руки тряслись от страха, но говорить, что на лошади езжу неважно, не хотелось.
Но к своему удивлению, я с первой же попытки забралась в седло. Все же не зря пару раз с Риткой за компанию ходила на ипподром.
– Запомни, поводья резко не тяни, – напутствовал Нолан, глядя на меня снизу. – И в галоп не переводи. Перевал недалеко, ты даже рысью к вечеру доберешься. Пару дней тебя будут искать в Онтасе, поэтому фора у тебя есть. Но ты все равно на рожон не лезь, – господин Роджи задумчиво почесал бровь, мучительно вспоминая, что еще важного должен сказать. – Лошадка спокойная, поэтому, можешь ее не бояться, – добавил он, так и не придумав ничего лучше.
– Угу, – промычала я. – Поняла.
– И еще, – вдруг посерьезнел мужчина. – Что бы там ни говорила тебе моя жена, не возвращайся больше в Людские земли, сделай милость. Забудь дорогу в наш дом. Свой долг мы перед тобой оплатили, так что…
Как бы ни храбрился, Нолан все же смутился и отвел синеокий, необычайно живой взгляд в сторону.
– Понимаю, господин Роджи, – выдавила я улыбку, хотя сердце предательски сжалось. – Жизнь за жизнь. Так вы сказали? – Нолан кивнул. – Это честно. Я спасла Ияри, а вы меня. Большего я от вас и не потребую.
Мужчина облегченно выдохнул и, приоткрыв высоченную амбарную дверь, махнул мне на прощанье.
– Постойте, – дернулась я, – а что за остров-то этот Авэль?
Нолан озадаченно приподнял брови, моргнул. Готова поклясться, его губы под пышной бородой в эту самую секунду изогнулись в направлении, противоположном улыбке.
– Там такие, как ты, – просто ответил он. – А больше я и сам не знаю. Говорю же, люди туда уж полвека не плавали.
От тревоги и неизвестности скрутило живот. Я сглотнула.
– А можно еще вопрос? – Нолан нетерпеливо кивнул. – Господин Роджи, вы же сразу догадались, что это я помогла Ияри.
Нолан сузил глаза. Они вдруг живо блеснули в амбарных потемках.
– Удачи тебе, Елизавета, – только и промолвил он, пошире распахнув дверь. – Ты уж береги себя.
– И вам удачи, – откликнулась я, поняв, что ответа не дождусь. Да он и не требовался. – Еще раз спасибо вам за все.
Аккуратно потянув поводья и до боли закусив губу, я повела лошадь неторопливым шагом и выехала из душного сарая.
Впереди у меня долгий, опасный путь. Но я справлюсь. Непременно справлюсь.
Глава 17. По горам, по долам
Иппор прекрасен. И пусть он так похож на наш мир, есть в нем нечто такое, что заставляло замереть в немом восторге. Что-то неуловимое, волшебное, дикое.
Невероятно глубокое синее небо раскинулось над полями, густо усеянными цветами. Высоких, почти изумрудных трав косалось легкое дыхание ветра, а в воздухе стоял пряный, пьянящий аромат. Аромат свободы.
Щурясь от яркого солнца, я приложила руку к глазам.
– Эй, – потрепала свою серую лошадку по холке, – а мы с тобой молодцы! Почти на месте.
До перевала и впрямь, как и уверял Нолан, добралась я довольно быстро. Даже учитывая тот факт, что вела лошадку очень аккуратно: легкой рысью или и вовсе шагом. Я все время говорила с невольной спутницей, увещевала, чтобы довезла меня в целости и сохранности, и то и дело с опаской оглядывалась по сторонам.
Но теперь горная цепь, в начале пути казавшаяся такой далекой и недостижимой, внезапно выросла, окрепла. Неприступные пики, окружившие равнины Федеративных земель, выглядели величественно, словно каменные защитники.
Подобравшись к подножию горных хребтов почти вплотную, я спешилась.
– Хорошо еще, что дорога есть, – пробубнила, запрокинув голову и вглядываясь в горные выси. – Иначе мой поход так бы и завершился, не успев начаться.
Постояв пару-тройку минут я закинула холщовый мешок за спину, и отправилась пешком через перевал.
Цок-цок… раздалось у меня за спиной.
Я остановилась и обернулась. Лошадка, недоуменно мотнув головой, тоже замерла позади меня.
– Ты чего? Иди домой, – махнула я рукой. – Иди!
Лошадка фыркнула и снова упрямо покрутила головой, отчего ее темная косматая грива заколыхалась из стороны в сторону.
Мой рот сам собой невольно растянулся в улыбке от умиления. Было бы здорово взять ее с собой. Все же живое существо рядом. Но украсть у господина Роджи лошадь я позволить себе не могла. И раз дальше вынуждена идти пешком, то времени на сентиментальности нет.
Кто знает, сколько еще придется пройти, прежде чем я попаду в Порт, а ночевать под открытым небом страшно. Да и любая задержка могла стоить мне жизни! Если Ридд догадается, что я покинула Онтас, за мной тут же отправят погоню!
Подстегнутая мрачными мыслями, я быстрым шагом двинулась вверх по склону
«Цок-цок-цок-цок!» – моя спутница-поневоле тоже набрала темп.
– Да уходи ты! – принялась я махать руками, словно ветряная мельница. – Спасибо, что довезла, но пора тебе возвращаться! Все! Шагай!
Круглые темные лошадиные глаза, обрамленные длинными ресницами, глядели с непониманием и упреком.
– Прошу тебя, – взмолилась я, пятясь маленькими шажками, – иди домой. Тебе нужно вернуться до темноты!
Договорив, я рывком развернулась и, спотыкаясь, припустила по каменистой дороге перевала. Тонкая подошва тапочек совсем не защищала ступни от острых камней, поэтому пришлось чуть сбавить темп и выбирать участки поровнее.
Лошадь за мной, как ни странно, больше не пошла. Постояла еще немного, пофыркала, порыла копытом землю и двинулась в обратном направлении.
– Только бы и впрямь добралась до Залесья сама, – глядела я серой лошадке вслед, упорно сражаясь с непривычно короткими волосами, то и дело разлетающимися от порывов ветра.
***
Вскоре горный массив сменили поросшие травами равнины. И пусть горная дорога была не так высока, но здесь, у подножья оказалось гораздо теплее. Да и ветер не такой порывистый.
Я сняла камзол Юджина и повязала его на поясе, чтобы не было так жарко. Покопалась в мешке, ища флягу с водой.
– Эй, дружок! – окликнул кто-то меня.
Солнце клонилось к закату и теперь светило ровно мне в лицо. Я прищурилась. Навстречу мне в горку бежал худосочный дедок в странноватой бордовой шапке, напоминающей рождественский носок.
Я остановилась, намереваясь, если придется, во все тяжкие припустить в сторону близлежащей рощицы.
– Боги! Как же мне повезло! – подбежав ко мне, сложился старик пополам и уперся руками с корявыми пальцами в бока. – Ох… Уж думал, никого и на милю не встречу.
– Что-то случилось? – подуспокоилась я, но на всякий случай, скрывая очертания женской груди, спешно натянула на плечи камзол.
– Случилось! – запыхтел дедок, пытаясь восстановить дыхание. – Колесо у телеги… того…
Я приподняла брови.
– Идем, идем, – зачастил старик, зазывно размахивая руками. – Поможешь.
В километре от подножия гор обнаружилась привалившаяся на бок телега. Худая лошаденка, запряженная в нее, лениво помахивала хвостом и силилась урвать с обочины пыльные пучки травы.
– Приподнимешь телегу, а я колесо накину, – принялся командовать дед, подскочив к телеге. – Давай! Взя-ли! – и он, раскорячив ноги, вцепился в колесо и приподнял один его край над землей.
Я же не двинулась с места. Честно говоря, у меня чуть челюсть не отвалилась. Я?! Приподниму телегу? Похоже, у старика проблемы со зрением.
– Простите, – виновато замялась я, вцепившись в лямку вещевого мешка. – Но я вряд ли смогу вам помочь.
– Ну-у! – возмущенно протянул незнакомец, сердито наморщив лоб. – Сможешь, сможешь! Ты парень крепкий.
Я усмехнулась и помотала головой. Знал бы дед, что и парень-то я ряженый. Так что как бы мне ни хотелось, телегу мне, хрупкой девушке, точно не осилить.
Видя мою непоколебимость, глазки старика заслезились. Он отпустил край колеса, и оно, шлепнувшись о землю, подняло облачко желтоватой пыли.
– Во имя богини, не бросай меня здесь! – сложил дед морщинистые руки на груди. – Помоги старому человеку! Я тут полдня на жаре, а если простою здесь еще и ночь, все овощи, – он махнул на телегу, – постухнут. Мне нечем станет торговать! Тогда моя семья с голоду помрет в этом месяце.
Я сморщилась. Мне с детства твердили, что девочкам поднимать тяжести нельзя – для здоровья чревато. Но глаза старика светились такой надеждой, что я, сама того не желая, кивнула.
– Отлично! – дед воспрянул духом. – Ну, давай!
И снова крикнув боевое: «Взя-ли!» – вцепился в колесо. Я же подошла к телеге и попыталась приподнять край.
Спустя полчаса стараний, старик с сердитым видом снова бросил колесо на дорогу. Пыль взвилась столбом.
– Меняемся! – прокричал он мне прямо в ухо.
Я с недовольным видом отшатнулась, а старик уже уперся в дно телеги руками и обгоревшим на солнце плечом и принялся кряхтеть.
Что поделать? Я взялась за колесо.
Маневрируя, правдами-неправдами умудрилась вернуть его на положенное место.
– Хэп! – радостно крякнул дед, прихлопнув в ладоши. – А ты говорил, не выйдет. Тебя как звать-то, кстати?
– Аван, – коротко бросила я, вспомнив наставления Нолана и ни с того ни с сего сделав голос ниже.
– А я Морик, – старик приветственно подал руку. – Морик Сан. В порт направляешься? – я кивнула. – Ну тогда, залезай. Подброшу.
Я с улыбкой забралась в телегу. Морик же уселся за поводья.
– Пошла! – крикнул он, хлестанув лошадку по спине. – Ну вот! Вдвоем-то ехать куда веселее будет.
И мы довольно быстро покатили по проселочной дороге. Правда скрип колес стоял… наверное, даже в Онтасе его было слышно.
– А ты откуда сам-то будешь? – принялся заваливать меня вопросами старик, а я удрученно завела глаза.
«Так, Лиза! Пора включать фантазию», – скомандовала себе, принявшись отвечать на вопросы портового торгаша Морика.
***
Уже на закате, с трудом въехав в горку, мы прибыли в Порт. Золотисто-багряная каемка солнечного диска к тому времени почти скрылась за горизонтом водной глади.
– Ух, – выдохнула я, изумленно глазея на бескрайнее бирюзовое море Атайи.
Портом, к моему удивлению, оказалось довольно многолюдное прибрежное поселение. Десятков пять таких же, как и в столице, домов с пологими крышами было раскидано вдоль берега. Всюду светили небольшие уличные фонарики, а народ сновал туда-сюда с тележками и корзинами.
Очень сильно пахло рыбой. И далеко не свежей.
– Где тебя высадить, Аван? – обернулся старик, едва мы въехали на главную улицу.
Как я поняла, что эта улица в Порту главная? Очень просто. Она была на порядок шире тех закоулков, по которым мы петляли до этого. Да и выглядела почище. Никаких рыбьих голов и чешуи.
– Здесь можно, – пискнула я, позабыв, что мой вид предполагает голос пониже. – Здесь, – подтянув подбородок к груди, повторила почти басом.
Однако бас удивил Морика сильнее, чем девчоночий писк. Его обветренное лицо вытянулось и стало похоже на сушеную рыбину.
– Здесь, так здесь, – косясь с подозрением, согласился он, подтягивая поводья. – Тпру-у-у.
Я спрыгнула с телеги и махнула рукой старику на прощание.
– Морик, подождите! – спохватилась, когда телега вновь заскрипела колесами. – А где мне найти рыбака по имени Гастус?
Морик уже поднадал лошадке. Она крутанула хвостом и подалась цокать копытами дальше по мощеной улице.
– Гастус? Да во «Флигеле» поищи! – крикнул старик через плечо. – Он обычно там ошивается…
Голос дедка на последних словах был еле слышен. Крики местных торговцев и чаек без труда перекрыли старческое блеяние.
– «Флигель», – тихонько повторила я и покрутила головой в поисках вывески. – Простите! – ринулась к молоденькой девице с внушительной корзиной, наполненной свежей зеленью и овощами, напоминающими миниатюрные капустные кочаны.
Желудок при виде снеди вдруг настойчиво затребовал еды и заурчал.
– Не подскажите, где здесь «Флигель»? – улыбнулась я, мысленно увещевая живот меня не позорить.
Девица вдруг ни с того ни с сего запунцовела. Поставила корзину на мостовую и заправила выпавшую светло-пшеничную прядь за ухо. Я же невольно провела по своим обрубышам и чуть не заревела от досады.
– «Флигель»? Постоялый двор? – взглянула она на меня из-под ресниц. – А вон там. Дальше по улице.
– Благодарю, – снова улыбнулась я и чуточку склонилась.
Девчонка покраснела еще пуще и вдруг рывком протянула мне ладошку.
– Мое имя Берта.
Я с непониманием уставилась на нее.
– А тебя как зовут? – подсказала она, видя мое смятение.
– Лиз… Аван – спохватилась я, крепко пожимая протянутую руку.
– Лиз Аван? Странное имя, – засмеялась Берта, потрясая тонкой ручкой.
Очевидно, я перестаралась, имитируя мужскую силу.
– Что ж, Лиз, – девушка кокетливо наклонилась и подняла корзину. – Я работаю в лавке на углу. Так что, если выдастся свободное время… заходи.
Берта напоследок сверкнула темными глазами и потихоньку побрела по улице, покачивая бьедрами, а я так и осталась стоять как вкопанная. И тут меня осенило!
Причина столь странного поведения девушки мне вдруг стала ясна как день. Берта приняла меня за мужчину!
Я скривилась и, стараясь поскорее скрыться из поля зрения новой знакомой, не оглядываясь, зашагала в указанном направлении.
– Похоже, лучше мне не общаться ни с кем в Порту, – поднялась я на широкое деревянное крыльцо постоялого двора и потянулась к дверному кольцу. – Не хватало еще ко всему прочему обзавестись толпой поклонниц.
***
Во «Флигеле», как и во всех подобных местах, было шумно и накурено. А рыбой воняло еще противнее и сильнее, чем на улице.
Женщин практически не было. Лишь одна стояла за выщербленной деревянной стойкой и со скучающим видом глядела на пьянчугу, что-то с жаром ей доказывающего. Другая, разнося выпивку и еду, проворно уворачивалась от навязчивых ухажеров.
То и дело раздавались ее возмущенные возгласы и хохот очередных смельчаков, рискнувших положить ручищу куда не следовало.
Я с опаской огляделась.
Похоже, Нолан был прав. Если уж мне и в виде парня оказывают внимание… Страшно подумать, что стало бы со мной, заявись я среди ночи в порт не под личиной худенького неприметного паренька.
Поежившись, я не без труда прорвалась сквозь толпу к стойке.
– Добрый вечер. Не подскажете, где мне найти Гастуса?
Пышногрудая хозяйка постоялого двора перевела взгляд с пьянчуги на меня. Однако мужчина потери внимания собеседницы, похоже, даже и не заметил. Продолжал хмельно бубнить себе под нос, время от времени поклевывая носом.
– Сначала плати, потом спрашивай, – протянула хозяйка. – Комната стоит три серебряных.
