Текст книги "История Казахской ССР. С древнейших времен до наших дней. Том I. Первобытно-общинный строй. Племенные союзы и раннефеодальные государства на территории Казахстана"
Автор книги: А Нусупбеков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)
89 Сенигова Т. Н. Средневековый Тараз, с. 169, рис. 38.
90 Байпаков К. М. Раскопки средневековой мастерской в Семиречье.– «Вестник АН КазССР», 1964, № 7, с. 88—91.
91 Сенигова Т. Н. Средневековый Тараз, с. 68.
После утверждения политического господства тюрок на территории Казахстана имена почти всех местных племен исчезают со страниц письменных источников. В них заносится, как правило, династийное имя победителя. Однако это не означало полной ассимиляции многочисленных местных племен. Они, несомненно, представляли большинство населения Западнотюркского каганата, сохранили, как доказывают археологические исследования, старые места расселения, традиции культуры и искусства. Близкие с тюрками по типу хозяйства, социально-экономическим отношениям, образу жизни, по культуре, они относительно безболезненно влились в состав каганата. Политическое, экономическое и этнокультурное объединение тюрко-язычных племен в составе каганата положило начало процессу консолидации родственных, но разрозненных этносов.
Вместе с тем. тюрки принесли на территорию Казахстана новые виды погребальных памятников, каменные антропоморфные скульптуры с вереницами балбалов. Под их влиянием изменяется погребальный обряд. В большинстве могил останки челоа века лежат вместе с останками боевого коня. Обогащается материальная культура, появляются железные стремена, новые типы железных наконечников стрел и кинжалов, сабли. Широко распространяются боевые пояса, украшенные набором металлических фигурных накладок.
Памятники кочевого и полукочевого населения тюркского времени (VI—X вв.) представлены могильниками, одиночными погребениями, случайными находками и каменными изваяниями. В настоящее время пока еще мало данных, чтобы отождествить археологические памятники с конкретными племенными группами.
Некоторые из предложенных в настоящее время локализаций племен носят условный характер. С большей или меньшей долей уверенности можно связывать лишь группу раскопанных погребений на Иртыше с кимаками92.
Курганы тюркского времени в Семиречье, Восточном Казахстане и Алтае по своей конструкции и находкам очень близки.
Внешние признаки погребений – это невысокая насыпь из камня или земли, выкладки под ней обычно прямоугольной или квадратной формы. Погребения совершались в грунтовой яме овальной формы. С покойником клали вещи, предметы украшения, оружие.Труп коня помещали на приступке, выше дна ямы, на боку с подогнутыми ногами. Иногда вместо коня в могилу клали его голову и куски туши или шкуру с копытами.
В качестве типичного для этого времени можно охарактеризовать одно из погребений в могильнике Кзыл-Кайнар93, в Семиречье. Диаметр кургана 7 м, высота 0,3 м, насыпь каменная, по основанию обложена камнем. Под насыпью две могильные ямы. В одной из них обнаружен скелет взнузданной лошади (на костяке найдено железное стремя и остатки войлочного седла).
Скелет человека лежал у северной стороны в вытянутом положении на спине. Правая рука была вытянута вдоль туловища, левая – на животе. В могильной яме обнаружен железный кинжал, обломки железной пряжки, костяные накладки лука, наконечники стрел, бляшки поясного набора.
и Арсланова Ф. X. Памятники Павлодарского Прииртышья (VII– XII вв.) —В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968, с. 98—111.
83 Максимова А. Г. Средневековые погребения Семиречья.– В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968, с. 146—153.
Наиболее многочисленная группа погребений VI—X вв. исследована в Восточном Казахстане и в долине Иртыша, в могильниках Трофимовском I и II, Покровском, Качирском и Бобровском I и II.
Первая группа курганов в могильниках имеет земляные насыпи. Курганы расположены группами. Диаметры могильных насыпей от 6 до 12 м, высота до 0,5 м. Сверху могилы перекрывались березовыми бревнами. В мужских захоронениях инвентарь представлен оружием, конской сбруей, в женских – предметами быта, украшениями.
В захоронениях обнаружены также отдельные части скелетов лошадей: черепа, кости ног. Кости овцы и обломки глиняных сосудов свидетельствуют об обычае поминального угощения– тризне.
Во второй группе курганов обнаружены подкурганные трупосожжения и трупосожжения в могильных ямах. В одном из курганов вместе с остатками трупосожжения обнаружены скелеты трех лошадей, боевое оружие, остатки конского снаряжения, предметы быта и украшения, глиняные сосуды.
В курганах IX—X вв. выявлены одиночные и групповые захоронения, совершенные по обряду сожжения под каменной или земляной насыпью либо в оградах из камня. Встречены захоронения на уровне дневной поверхности и в могиле. Сожжение производилось где-то на стороне, затем прах переносили к месту погребения и насыпали над ним курган. С погребенным клали бытовые предметы и сбрую лошади. В двух курганах найдены предметы вооружения94.
На юге Казахстана, в долине среднего течения Сырдарьи, захоронения тюркского времени, принадлежащие кочевым и полукочевым тюркоязычным племенам, имеют свои особенности. Курганы могильника Борижары на Арыси насчитывают более тысячи погребений и занимают склоны и часть левого берега р. Арыси. Над каждым из них земляная насыпь. Под ними встречены трупоположения на уровне дневной поверхности того времени, а также на специальных могильных площадках и внутри погребальных построек.
Оружие, орудия труда, украшения из гробниц типа науса (Южный Казахстан): 1, 2, 4, 6—серебряные бляшки; 3, 7– серебряные пряжки; 5, 9 – бронзовые пряжки; 8—бронзовая бляшка; 10 – нефритовая пряжка; 11 – бронзовая заколка с сердоликом; 12 – железная пряжка; 13 – железная бляшка; 14 – перламутровая бусина; /5 —бронзовый амулет; 16—бусы; 17 – бронзовая подвеска; 18—бронзовая пряжка с железным язычком; 19 – каменная бусина; 20 – бронзовая серьга; 21—бусина из агата; 22 – бронзовая серьга; 23 – бронзовый браслет; 24 – глиняное напрясло; 25 – сурьметаш; 26, 31 – железные ножи; 27, 28, 29 – железные наконечники стрел; 30 – железный кинжал (1—9, 11, 15—17, 22, 23, 26—28, 30, 31 – могильник Борижары; 10, 12—14, 18—21, 24, 25, 29 – могильник Чага).
94 Арсланова Ф. X. Погребения тюркского времени в Восточном Казахстане.– В кн.: Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-Ата, 1969, с. 43—57.
Погребальные площадки сооружали из глины с примесью мелкой гальки. В плане они круглые, овальные или прямоугольные. Некоторые из них обнесены невысокими оградками из пахсы. Подкурганные погребальные постройки сооружались из пахсы. Состоят они обычно из перекрытой купольным сводом камеры и входного коридора.
При раскопках Борижарского могильника обнаружена керамика: (кувшины и кружки, покрытые красным ангобом и лощением, энохоевидные кувшины, сосуды с ручками), изделия из металла (железные ножи, наконечники стрел, поясные наборы, булавки с бусиновидными головками). В одной из могил найден железный меч95.
Аналогичные погребальные сооружения исследованы в могильнике Шага96. Ареал захоронений подобного типа тюркского времени включает и северные склоны Каратау.
Материальная культура. Археологические находки из раскопанных погребений дают представление прежде всего о характере вооружения того времени, конском снаряжении и украшениях.
В одном из захоронений Восточного Казахстана обнаружен двухлезвийный меч в деревянных ножнах, его рукоятка украшена миниатюрными бляшками сердцевидной и прямоугольной формы; в другом – сабля длиной 80 см и шириной 3 см, вложенная в деревянные ножны, с лицевой стороны обтянутые кожей, украшенной растительным орнаментом; концы ножен скреплялись серебряными бляхами и обоймами. Найден также наконечник копья, ромбовидный в сечении.
95 Агеева Е. И., Пацевич Г. И. Отчет о работах Южно-Казахстанской археологической экспедиции 1953 г.—ТИИАЭ АН КазССР, 1956, т. 1, с. 53—54; Нурмуханбетов Б. И. Некоторые итоги раскопок Борижарского могильника. В кн.: По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата, 1970, с. 108—120.
96 Максимова А. Г. Гробницы типа науса у с. Чага (Шага).– В кн.: В глубь веков. Алма-Ата, 1974, с. 95—118.
97 Кадырбаев М. К. Памятники ранних кочевников Казахстана.– ТИИАЭ АН КазССР, 1959, т. 7, с. 198—199.
Чаще всего встречаются наконечники стрел. В ряде случаев они находились в колчанах из бересты на деревянном каркасе. У колчанов внутренняя часть была гладкой, внешняя – шероховатой. Книзу колчан сужался, изнутри обтягивался материей97. Стрелы лежали оперением вниз, их наконечники разнообразных форм – трехгранные, четырехгранные, трехлопастные с черешком, есть и плоские, листовидной формы с упором у основания.
Длина древка стрел 40—80 см, изготовлены они из осины, иногда окрашены в красный цвет.
Луки были составные (сложные) с костяными накладками, концевыми и серединными, в одном случае под ними сохранилась деревянная основа в виде двух планок, соединенных деревянным шпунтом. Железные удила встречаются двух типов – однокольчатые с продетыми стержневыми псалиями и с восьмеркообразными кольцами в каждом звене. Появляются стремена двух видов: восьмеркообразные с петлей, образованной изгибом дужки, с отверстием в выступающей пластине и прямоугольные с широкой пластинчатой подножкой.
Особого мастерства достигли тюркские мастера в изготовлении пряжек и бляшек для украшения конской сбруи. Пряжки обычно делали из бронзы и железа, пластины и бляшки – из бронзы, серебра и золота и украшали растительным и зооморфным орнаментом98.
Большинство накладок наборных поясов сердцевидной и овальной формы, на одной из них изображен всадник, поражающий копьем тигра. В коллекции находок есть также рамковидные пряжки и костяные подвески. Подвеска из Кызыл-Кайнара имела конусовидную форму и заканчивалась головкой рыси.
Наборный пояс из погребения в долине Иртыша имел бронзовую пряжку и четырнадцать восьмилепестковых бронзовых блях, семь таких же блях от подвесных ремней, четыре наконечника ремня и прямоугольную обойму. На одном из наконечников рельефно изображены два горных козла у священного дерева – «древа жизни».
Украшения найдены в основном в женских погребениях. Это серьги в виде несомкнутого кольца, серебряные перстни, нашивные подвески, ожерелья из опаловых, пастовых и стеклянных бус.
Оружие и конская сбруя тюркского времени: 1 – берестяной колчан со стрелами (Бобровский могильник II); 2– костяной наконечник стрелы (могильник Березовский); 3—7 – железные наконечники стрел (Зевакинский могильник); 8, 13– железные наконечники стрел (могильник Кызыл-Кайнар); 9 – железный наконечник стрелы (могильник Трофимовка); 10– бронзовая позолоченная бляха от сбруи (курган у с. Свинчатки); 11, 12 – железные стремена (Бобровский могильник II); 14 – железный топор-тесло (Зевакинский могильник); 15 – железные удила (курган у с. Пчела); 16 – железное стремя (Зевакинский могильник); 17 – железный крючок (могильник Кадырбай I); 18 – железные удила (Зевакинский могильник); 19 – железные удила (курган у с. Ново-Камышинки); 20 – железный нож (Покровский могильник); 21 – железная сабля с бронзовым навершием и перекрестием (Зевакинский могильник); 1—7, 9—16, 18—21 – Восточный Казахстан; 8, 13, 17– Семиречье.
98 Труды Семиреченской археологической экспедиции. Чуйская долина.– МИА, 1950, № 14, с. 77.
В некоторых погребениях сохранились остатки одежды. Так, в Бобровском могильнике в погребении обнаружены остатки короткополого кафтана с кожаным нагрудником и длинного шелкового халата; куски шелковой ткани зафиксированы в могильнике Кызыл-Кайнар.
Письменные источники и археологические материалы позволяют составить представление об одежде тюрок. Она изготовлялась из шерстяных и шелковых тканей, верхняя одежда – из меха. Платье имело вид кафтана, левая пола в нем накладывалась сверху. Кафтан плотно облегал тело, в талии перехватывался ремнем. К ремню подвешивался меч в ножнах, нож, сумка для огнива, и точила, бритва. Штаны заправлялись в кожаные сапоги. Сапоги бескаблучные, с тонкими подошвами и загнутыми вверх носками.
Украшения тюркского времени: 1 – бронзовая диадема, обернутая листовым золотом, инкрустированная камнями (могильник Канаттас, Центральный Казахстан) ; 2 – бронзовая бляшка (Зевакинский могильник, Восточный Казахстан); 3– бляшка из белого сплава (могильник у с. Пчела, Восточный Казахстан) ; 4, 5 – костяные пряжки (могильник Егиз-Койтас, Центральный Казахстан); 6– бронзовая пряжка (могильник Борижары, Южный Казахстан); 7—бронзовая пряжка (курган у с. Свинчатки, Восточный Казахстан); 8 – бронзовая пряжка (дюнное захоронение у с. Подстепного, Восточный Казахстан) ; 9 – бронзовая бляшка (городище Мардан-Куюк, Южный Казахстан); 10 – костяная подвеска от пояса (могильник Кызыл-Кайнар, Семиречье); 11 – бронзовая бляшка (дюнное захоронение у с. Подстепного, Восточный Казахстан); 12 – бронзовая пронизка (могильник у с-за «Березовский», Восточный Казахстан); 13 – серебряная бляшка (могильник у с. Юпитер, Восточный Казахстан); 14 – бронзовая бляшка (могильник Кызыл-Кайнар, Семиречье); 15 – серебряный перстень (могильник близ с. Орловки, Восточный Казахстан); 16 – серебряная бляшка (могильник у с. Юпитер, Восточный Казахстан); 17 – бронзовая позолоченная бляшка (могильник Кадырбай I, Семиречье); 18 – бронзовый колокольчик (могильник Кызыл-Кайнар, Семиречье); 19, 24 – бронзовые бляшки (случайные находки в окрестностях г. Алма-Аты); 20 – бронзовая позолоченная бляшка (могильник Кадырбай I, Семиречье); 21 – серебряная подвеска к поясу (могильник близ с. Орловки, Восточный Казахстан); 22 – бусы из пасты и стекловидной массы (могильник Трофнмовха II, -Восточный Казахстан); 23 – костяная пуговица (городище Койлык, Семиречье); 25– поделка из кости (могильник у с. Владимировкн, Восточный Казахстан); 26 – серебряный пояс (могильник Канаттас, Центральный Казахстан); 27—бронзовые бляшки на поясе, реконструкция (случайная находка у с. Подстепного, Восточный Казахстан).
В погребениях встречена глиняная посуда. Вся она ручной лепки. В Бобровском могильнике обнаружены сосуды нескольких типов – с шаровидным туловом и высоким горлом, со слегка раздутым туловом и высокой горловиной. Они украшены оттисками треугольников, косыми и ломаными линиями, ямками и ромбиками. Кувшинообразные сосуды изготовлены из глины с, примесью шамота. Обжиг слабый, поверхность желтая и темно-серая. Горшковидные сосуды изготовлены из рыхлого теста с примесью дресвы и предназначались для приготовления пищи.
Керамика из Борижарского могильника представлена кувшинами со сливом, кружками.
Казахстан является зоной широкого распространения каменных изваяний. По своей выразительности, художественным достоинствам они далеко не однородны. Иногда на камне обозначались лишь голова и лицо, но встречаются среди них и подлинные произведения искусства, например знаменитая личина в трехрогой тиаре. Эти каменные скульптуры изготовлялись в мастерских каменотесами-ваятелями100.
Для скульптур подбирали удлиненные камни от 0,5 до 2,8 м. Их обрабатывали техникой невысокого рельефа или контурного резного рисунка на плоскости камня. Реже встречаются объемные скульптуры.
Чаще всего изображали мужчин с монголоидными чертами лица, с усами и бородой, реже женщин. Однако физический тип и пол изображения определяются не всегда, поскольку часть скульптур плохо сохранилась, другие выполнены слишком схематично.
Головные уборы обозначались редко, чаще дана прическа в виде одной или нескольких кос, свисающих по спине. У некоторых фигур в ушах «имелись» серьги, на шее гривны или ромбовидные подвески. На «мужчинах» одежда в виде облегающего кафтана с треугольными отворотами. По талии кафтан стянут поясом, нередко с набором украшений, пряжек, бляшек. На поясе висит кинжал или сабля, иногда – и то и другое. К поясу прикреплены точило, сумочка и другие аксессуары. Ряд фигур «одет» в широкие одежды с просторными рукавами. В таких случаях пояс и оружие отсутствуют.
99 Бернштам А. Н. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая.—МИА, 1952, № 26, с. 143—146; Маргулан А. X. Третий сезон археологических работ в Центральном Казахстане.– «Изв. АН КазССР , сер. археол.», 1951, вып. 3, с. 29—30; Шер Я. Л. Каменные изваяния Семиречья. М—Л., 1966.
100 Акишев К. А. Археологические работы на территории Казахстана в 1958 г.—«Изв. АН КазССР, сер. ист., археол. и этногр.», 1959, вып. 2 (10),
Каменное изваяние тюркского времени. Семиречье.
У большинства фигур в правой руке или в обеих руках сосуд в виде чаши, кружки или кубка. В редких случаях на правой руке показана сидящая птица. Как правило, изваяния устанавливались у ритуального сооружения у восточной стороны оградки лицом на восток. За ней в восточном направлении тянется ряд каменных столбиков-балбалов.
Встречаются остатки значительных погребальных сооружений со следами стен, кровли. Рядом с ними изображения животных, коленопреклоненных людей, фрагменты архитектурного декора и стелы с древнетюркскнми надписями.
Древнетюркские каменные изваяния распространены от Южного Приуралья до Монголии.
Сравнительно детально разработана классификация семиреченских каменных изваяний, в основу которой был положен изобра» зительный канон 101.
Различаются следующие группы: мужские изваяния с сосудом в правой руке и с оружием; мужские и неопределимые по полу фигуры с сосудом в правой руке, без оружия; изваяния с изображением только лица или головы; статуи с птицами; мужские изваяния с сосудом в обеих руках; женские – с сосудом в обеих руках.
Существует две гипотезы относительно смысла и назначения каменных изваяний. Согласно первой, они изображали наиболее могущественных врагов, убитых
или побежденных при жизни знатным тюрком. Сторонники второй гипотезы полагают, что большинство каменных статуй изображали самих тюрок и устанавливались на могилах или на местах ритуального сожжения праха покойного.
Изваяния датируются VI—XI вв. С распространением догматов ислама изображение человека исчезает, и лишь в Центральном и Восточном Казахстане, куда ислам проникает позднее, традиция изготовления каменных скульптур продолжалась еще долго.
Верования и религии кочевого населения, а также жителей городов и поселений раннесредневекового Казахстана отличались пестротой.
Основой религии древних тюрок было поклонение Небу (Тен-гри) и Земле (Земле-Воде, Иер-Суб) 102. В этой паре божественных сил основным было Небо. Именно по воле Неба, считали тюрки, правили каганы, которые именовались «Небоподобными и на Небе рожденными»: «Небо, руководя со своих (небесных) высот отцом моим Ильтериш-каганом и матерью моей Иль-бильгя-катун, возвысило их (над народом) »103. Тюркские каганы в своих надписях постоянно призывают Небо быть благосклонным к ним. Небо, Земля-Вода, верили они, спасали тюркский народ в лихую годину.
Следующим по значению было женское божество Умай – покровительница домашнего очага и детей 104. Кроме того, Умай входила в триаду высших божеств тюрок и покровительствовала всем их делам. Это видно, например, из памятника в честь Тонь-юкука, где при описании одного из удачных походов тюрок говорится: «Небо, (богиня) Умай, священная Земля-Вода вот они, надо думать, даровали нам победу!». Культ Умай сохранялся у некоторых тюркоязычных народностей Алтая еще в конце XIX в.
Важное значение в верованиях всех тюркоязычных племен раннего средневековья имел культ священных гор (ыдук баш), бытовавший в Южной Сибири еще в прошлом веке. Древние тюрки особо почитали «священную Отюкенскую чернь» (Хан-1 тайские горы), дух которых считался покровителем ка-ганского рода. Там находилась «пещера предков», где, по тюркским сказаниям, волчица родила предков тюрок. Раз в год каган приносил здесь жертвы.
102 Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии, с. 26—29.
103 Малое С. Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. М.—Л., 1951, с. 37.
104 Потапов Л. П. Умай – божество древних тюрок в свете этнографических данных.– «Тюркологический сборник», 1972. М„ 1973, с. 265—286.
Землю и воду, леса и горы населяло, по представлениям тюрок, множество духов, которых время от времени было необходимо умилостивить жертвами. Подземным царством, куда переселялись, по поверьям, души людей после кончины, управлял бог смерти и владыка подземного мира Эрклиг. Его имя упоминается в одной из енисейских рунических надписей.
Описанные верования были общими для древнетюркских племен, в том числе и для огузов, карлуков, кимаков, кыпчаков. Об этом, в частности, свидетельствуют те краткие и отрывочные характеристики верований тюрок, которые встречаются в средневековых арабских и персидских сочинениях. Вот как пишет о религии тюрок Средней Азии арабский географ ал-Макдиси (X в.): «Тюрки говорят бир тенгри, подразумевая под этим «един господь». Некоторые из них утверждают, что тенгри – это название небесной голубизны, а некоторые из них говорят, что тенгри – это небо» 105.
О почитании тюрками огня и об очищении огнем сообщает византийский посол Земарх. В частности, Менандр, описывая прибытие Земарха к тюркскому кагану, пишет: «Некоторые люди из этого тюркского племени, о которых уверены, что они имели способность отогнать несчастье, пришли к Земарху, взяли вещи, которые римляне везли с собой, сложили их вместе, потом развели огонь сучьями дерева Ливана, шептали на скифском языке какие-то варварские слова и в то же время звонили и ударяли в тимпан над поклажею. Они внесли в круг ливанскую ветку, которая трещала от огня, между тем, приходя в исступление и произнося угрозы, казалось, они изгоняли лукавых духов. Им приписывали силу отгонять их и освобождать людей от зла; отвратив, как они полагали, все несчастья, они провели самого Земарха через пламя и этим, казалось, они и самих себя очищали» 10в.
Многие арабские авторы пишут о тюркских «колдунах», которые будто бы способны вызвать холод и дождь путем магических манипуляций. О вере тюрок в магию, в шаманские камлания пишут и персидские историки и географы 107.
105 Ал-Макдиси. Китаб ал-бад' ва-т-тарих, с. 62. (Le livre de la Creation et de l'histoire d'Abou-Zeid Ahmed ben Sahi e!-Balkhi publie et traduit d'aprcs le manuscrit de Consta/itinopole par CI. Huart, t. I, Paris, 1899).
109 Дестунис С. Византийские историки. Спб., 1860, с. 376.
107 Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М... 1967, с. 84—85.
Умерших тюрки хоронили по древнему шаманскому ритуалу. В источниках сохранились описания похорон: покойника помещали на возвышении в юрте. Рядом с юртой родичи клали принесенных в жертву овец и лошадей, затем семь раз объезжали юрту по кругу. Каждый раз, проезжая перед входом, разрезали себе лицо и плакали; далее в назначенный день «брали лошадь, одежду и вещи покойника и сжигали их вместе с трупом умершего. Затем собирали пепел, чтобы захоронить его в подходящее время: если кто умирал весной или летом, тогда ждали, пока травы и листья деревьев не становились желтыми, если кто умирал осенью или зимой, тогда ждали, пока распустятся и расцветут деревья. Тогда вырывали могилу и хоронили (пепел)... После похорон они накладывали камни и ставили на них памятный столб. Количество камней находилось в зависимости от количества людей, которых убил при жизни умерший. Затем вешали все головы принесенных в жертву овец и лошадей на столб» 108. .
Однако со временем погребальный обряд изменился и умерших стали хоронить в земле, в ямах, и насыпать курганы из земли или камня.
Наряду с собственными верованиями в VI—IX вв. среди тюркоязычного населения Центральной Азии и вслед затем Средней Азии и Казахстана получили распространение религиозные системы, созданные иными цивилизациями: буддизм, манихейство, христианство.
В конце IX – начале X вв. началась исламизация тюркоязычного населения Средней Азии и Восточного Туркестана, но этот процесс получил развитие в более позднюю эпоху.
Буддизм наиболее рано из всех «великих религий» стал пользоваться популярностью в аристократической среде первого Тюркского каганата. Как сообщает Бугутская надпись (VI в.), уже Таспар-Каган попытался внедрить буддизм в качестве государственной религии. Он призвал в страну индийского проповедника буддизма Чинагупту, построил храм и учредил буддийскую общину. При его дворе жили и согдийцы-буддисты. Сама Бугутская надпись написана письмом, характерным для буддийских сутр на согдийском языке. В буддизме правители каганата видели ту универсальную форму религии, которая могла помочь созданию некоторой идеологической общности в очень разнородной по своему составу державе.
108 Lui Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten zur Geschichte der Ost-Turken (T'u-kue). I. Wiesbaden, 1958, S. 9—10.
109 Литвинский Б. А. Среднеазиатские народы и распространение буддизма.– В'кн.: История,, археология и: этнография– Средней Азии. Сборник в честь 60-летия С П.– Толстова. М., 1968, с. 128—1-31."
На востоке и западе каганата буддизм долгое время сохранялся в качестве сект; некоторое распространение он получил у енисейских кыргызов и кимаков. Бронзовое зеркало с рунической надписью, найденное в погребении знатной кимакской женщины в Восточном Казахстане, украшено буддийской сентенцией на тюркском языке. Археологические исследования установили, что буддизм в Средней Азии и Казахстане имел гораздо большее распространение, чем это представлялось раньше109. В VII– VIII вв. он занимал в городах Семиречья прочные позиции, о чем говорят раскопки двух буддийских храмов на городище Ак-Бешим (Суяб).
Находки из храмов свидетельствуют о том, что в буддийские общины входили как согдийцы, так и представители тюркоязычного населения110.
Манихейские и христианские (несторианские и яковитские) общины существовали в VI—IX вв. в городах вдоль «великого шелкового пути». В манихейском сочинении «Священная книга двух основ» (VIII в.), написанном, «чтобы, пробудить веру в стране десяти стрел», т. е. в Западнотюркском каганате, упомянут «золотой город Аргу-Талас» (т: е. Тараз) и еще четыре семиреченских города, в которых имелись манихейские обители... . .
Основным центром несторианства в Средней Азии был Мерв, где существовали многочисленные монастыри и жил митрополит. В VII в. митрополия существовала и в Самарканде ш. Видимо, отсюда несториане проникли в Семиречье и на юг Казахстана. На рубеже VIII—IX вв. несторианский клир добился обращения в христианство джабгу карлуков и образования особой карлукской митрополии112. Согласно источникам, христиане были и среди джикилей. В Таразе, Мирки действовали церкви/, в низовьях Сырдарьи проживали христианеиз.
При раскопках Тараза в слое VI—VIII вв. извлечен сосуд.с сирийской надписью с именем владетеля или мастера114. Сирийцы и выходцы из Сирии, как известно, в то время исповедовали несторианство. К этому же времени относится и каменная ступка из развалин средневекового Испиджаба. Она украшена рельефным изображением символов христианства – креста и голубя. В Семиречье найдена глиняная плитка с несторианским рельефом 115.
110 Кызласов Л. Р. Археологические исследования на городище Ак-Бешим в 1953—1954 гг. —ТКАЭЭ, т. II, 1959, с. 196.
111 Бартольд В. В. О христианстве в Туркестане в домонгольский период.—Соч., т. IV. М., 1966, с. 265—302.
112 Кляшторный С. Г. Историко-культурное значение Суджинской надписи.—ПВ, 1955, № 5, с. 168.
113 Бартольд В. В. О христианстве в Туркестане в домонгольский период, с. 285—287.
114 Сенигова Т. Н. Вопросы идеологии и культов Семиречья (VI—VIII вв.).—В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968, с. 62—63.
115 Орбели И. А., Тревер К. В. Сасанидскнй металл. Л., 1935, табл. 20.
Особый интерес в связи с распространением христианства в Семиречье представляют два серебряных блюда, получивших известность в литературе как аниковское и григоровское. Изображения на них, как убедительно доказано, содержат сюжеты из раннехристианской иконографии П6. Оба блюда были сделаны в Семиречье 117'.
Археологические раскопки на семиреченском городище Ак-Бешим открыли остатки раннесредневековой церкви IIS.
Часть согдийского населения Тараза сохраняла зороастрийскую религию, о чем свидетельствует зороастрийское кладбище в Таразе119.
В зороастризме важное значение имеет обряд поддержания неугасимого огня. Для этого служили специальные жертвенники– аташданы, изображения которых хорошо знакомы по сасанидским монетам.
При раскопках городищ в раннефеодальных слоях собрана коллекция светильников, имеющих вид чаши на подставке. Подставки зачастую оформлялись в виде лап хищника, а поверхность чаши их украшалась изображениями собак или фазанов. При раскопках цитадели городища Баба-Ата в центральном помещении дворцового комплекса обнаружен толстый слой золы, что позволяет предположить отправление здесь религиозных обрядов, связанных с культом огня 12°.
Таким образом, в эпоху раннего средневековья религиозные воззрения оседлого и кочевого населения Казахстана отличались многообразием и синкретизмом. Унаследованные от древности верования и обряды причудливо сочетались со сложными религиозно-мифологическими системами, характерными для классового общества.
ш Борисов А. А. Сирийская надпись на сосуде из Тараза.– «Изв. АН КазССР, сер. археол.», 1948, вып. I, № 46, с. 105—108.
117Даркевич В. П., Маршак Б. И. О так называемом сирийском блюде из Пермской области.– СА, 1974, № 2, с. 213—232.
М8 Кызласов Л. Р. Археологические исследования на городище Ак-Бешим в 1953—1954 гг. —ТКАЭЭ, 1959, т. II, с. 213—232.
118Пацевич Г. И. Зороастрийское кладбище на Тик-Турмасе.– «Изв. АН КазССР, сер. археол.», 1948, вып. I, № 46, с. 98—104.
120 Археологические исследования на северных склонах Каратау.– ТИИАЭ АН КазССР, 1962, т. 14, с. 129—131.
