Текст книги "История Казахской ССР. С древнейших времен до наших дней. Том I. Первобытно-общинный строй. Племенные союзы и раннефеодальные государства на территории Казахстана"
Автор книги: А Нусупбеков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)
В центральной камере и во внутреннем коридоре располагался погребальный инвентарь: керамика, орудия из бронзы, бронзовые и золотые украшения и прочее. Одним из элементов ритуала было захоронение вместе с умершим частей туш животных.
На Тагискене господствовал обряд трупосожжения. В момент совершения обряда горело все здание. Вопрос о том, в каком виде оно продолжало существовать в дальнейшем – остается открытым. Дело в том, что мавзолеи служили местом захоронения вождей, причем вокруг каждого из них группировались более скромные по масштабам погребения членов их семей и приближенных. Эти погребения пристраивались к основному, образуя с ним единый комплекс. При этом вряд ли здание оставалось стоять в разрушенном виде. Возможно, после совершения обряда мавзолей заново перекрывался, причем в этом случае непосредственной опорой для перекрытия служили кирпичные колонны.
Более поздние, пристроенные погребения представляют собой прямоугольные ограды из голубовато-белого сырцового кирпича. Могильная яма заглублена в материке на 60—80 см. Площадь оград колеблется от 35 до 50 м2, причем при их сооружении часто использовалась стена мавзолея. В них хоронили родственников и приближенных вождя. Среди сооружений этого типа особое место занимает комплекс, пристроенный к северной стене одного из крупных мавзолеев, но конструктивно с ним не связанный. В центральной его камере находилось, видимо, женское захоронение, сопровождавшееся набором сосудов и украшениями (золотые и сердоликовые бусы, массивная золотая серьга, бронзовая булавка). К западу от камеры расположено помещение, в котором вокруг очага стояло около сорока сосудов различных форм и размеров.
Другая группа сооружений относится к одному времени с оградами-пристройками. Они выстроены из того же голубовато-белого кирпича, по своему плану значительно проще древних мавзолеев, но сохранили все основные принципы их конструкции. В планировке мавзолея отсутствует внешний квадратный контур, внешняя стена круглая, и между ней и прямоугольной камерой – кольцевой коридор. Вход по-прежнему в восточной стороне, система столбовых ям та же, но колонн нет и столбы уже входят в основу конструкции. Место трупосожжения обрамлено канавкой и имеет вид как бы земляного стола.
Вероятно, наиболее поздним среди погребальных сооружений Тагискена является мавзолей, представляющий собой развалины круглого в плане погребального сооружения диаметром около 25 м. Он состоит из массивного цилиндрической формы центрального здания диаметром около 15 м, сложенного из сырцового кирпича, внутри находится квадратная погребальная камера. Здание охвачено кольцом внешней стены, в результате образуется обводной коридор шириной в 2 м. С востока как внешняя, так и внутренняя стены прорезаны проходом примерно метровой ширины.
Погребальная камера ориентирована по сторонам света, ее площадь 7,8X6,9 м. Она заглублена на 1,3 м ниже уровня древней дневной поверхности. Ее стены обложены толстым слоем камыша и веток, скорее всего, это была какая-то плетенка, удерживающаяся жердями и столбами. Пол покрыт тонкой глиняной обмазкой, поверх которой положены циновки, сплетенные из тонких дранок или луба. По периметру камеры проходит траншейка шириной в 60—70 см, она на 30 см ниже уровня пола.
Трупосожжение совершалось в погребальной камере. По углам камеры расставлены группы сосудов определенного назначения. Кроме того, найдены бронзовые серповидные ножи, бронзовые иглы, поделки из золота. Большой интерес представляет находка более ста бронзовых гвоздей, которыми, очевидно, прикреплялись к стенам ковры или кошмы. Такими же. гвоздями прикреплялись кошмы к стенам погребальных камер второго и пятого Пазырыкских курганов83, относящихся к сакскому времени.
В одном из мавзолеев Тагискена найдена богатая коллекция посуды, насчитывающая более 60 экземпляров. Часть из них сделана на гончарном круге, остальные выполнены техникой ручной лепки.
Несмотря на то, что мавзолей и ограды были ограблены еще в древности, коллекция находок большая. Достаточно.,сказать, что в них обнаружено около двухсот целых сосудов самых различных типов
85 Руденко С. И. Культура населения горного Алтая в скифское время. М.—Л., 1953, с. 47, 49, рис. 23.
Керамика поздней бронзы Северного Тагискена: 1, 2, 8, И – из мавзолея 4; 3—5, 7, 9, 10 – из мавзолея 7
Характерной особенностью тагнскенского керамического комплекса является его большое разнообразие. В лепной посуде особенно отчетливо прослеживаются местные андроновские традиции. Это сосуды типа открытых горшков или мисок. Стенки их сплошь покрыты резным, реже гребенчатым штампованным орнаментом, спускающимся на тулово в виде фестонов. При этом очень часто по горлу сосуда проходит отдельный орнаментальный пояс. Основные орнаментальные мотивы: равнобедренные заштрихованные треугольники, ромбы, меандр, незамкнутые треугольники, каннелюры, крупные треугольные фестоны, обрамляющие более мелкий рисунок, и т. д.
Посуда по форме тулова и по наличию на некоторых экзем» плярах подтреугольного венчика может быть отнесена к поздне-андроновскому времени, для которого данные признаки характерны.
Группа плоскодонных горшков и мисок, украшенная в верхней части рельефным пояском, имеет серое, черное и коричневое лощение поверхности. Посуда этого типа довольно широко распространена в амирабадских комплексах Хорезма IX—VIII вв. до н. э.
Представляют интерес лощеные сосуды с коротким прямым горлом, сферическим туловом и небольшим плоским, редко круглым дном. По форме и многообразию орнаментальных мотивов они находят себе подчас прямые аналогии в дандыбай-бегазинской и карасукской культурах (могильники Бугулы II, Дандыбай, плиточные ограды 2, 3 Бегазы и др.)84.
84 Маргулан А. X., Акишев К. А., Кадырбаев М. К., Оразбаев А. М. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966, табл. XX, /; табл. XXI., У; табл. I, IX; Кызласов Л. Р., Маргулан А. X. Плиточные ограды могильника Бегазы.—КСИИМК, 1950, XXXII, с. 126—136; Грязное М. П. Памятники карасукского этапа в Центральном Казахстане.—СА, 1952 XVI с. 137—141, рис. 5-9.
85 Воробьева М. Г. Керамика Хорезма античного периода.– Тр. ХЭ М 1959, т. IV, с. 71-72.
Посуда, сделанная на гончарном круге, представлена короткогорлыми серо-лощеными сосудами с округлым туловом и небольшим плоским дном, покрыта горизонтальным рифлением сплошь или в средней части. Распространены, особенно в поздних комплексах Тагискена, узкогорлые лощеные кувшины без ручек, с сильно раздутым туловом, украшенные или горизонтальным рифлением, или пышным геометрическим орнаментом с заполнением белой пастой. Наконец, в одном из мавзолеев обнаружены два хума, очень близких по форме и технике изготовления к крупным глиняным сосудам архаического периода Хорезма, в частности из древних поселений близ Кой-Крылган-Калы, Дингиледже, из Кюзели и др.85
Керамика поздней бронзы из мавзолеев Северного Тагискена, низовья Сырдарьи.
Керамический комплекс находок и другие вещи, например бронзовые листовидные наконечники стрел, позволяют определить время сооружения мавзолеев Северного Тагискена IX– VIII вв. до н. э.
Определение культурной принадлежности этого уникального памятника – вопрос принципиальной важности. Прежде всего, здесь явственно прослеживаются сильные традиции андроновской культуры. Они выражаются в планировке мавзолеев и пристроенных к нему оград, в условной ориентации покойника (здесь было трупосожжение) головой на запад, так как входами все мавзолеи обращены на восток, в комбинации в погребальных конструкциях таких планировочных элементов, как квадрат и круг. И, наконец, традиционно андроновские формы сосудов, приемы и мотивы их орнаментации – все это убеждает, что аборигенами были племена – носители андроновской культуры. Однако этот мощный андроновский компонент, так же как и в Центральном Казахстане, присутствует не изолированно, а в сочетании с рядом новых признаков, характерных для дандыбай-бегазинской культуры. Помимо керамики, о которой речь была выше, это касается характера погребальных сооружений и других особенностей.
Мавзолеи Тагискена с их массивными стенами, камерой з центре, обходными коридорами, напоминают сооружения такого рода в Центральном Казахстане, но там циклопическая каменная кладка, в нашем случае – сырцовый кирпич. Это обстоятельство очень важно. На территории Казахстана для эпохи поздней бронзы, так же как и на территории распространения культур степной бронзы в Средней Азии, применение сырцового кирпича неизвестно. Там строили из местного материала – камня.
В земледельческих культурах Южной Туркмении строительство из сырцового кирпича практиковалось с глубокой древности, и, надо полагать, что строители тагискенских мавзолеев были знакомы со строительным опытом своих южных соседей. Прямоугольный кирпич стандарта 42—45X22—24X10 см, использованный при строительстве древних мавзолеев, широко применялся на юге в период Намазга V (конец III – начало II тыс. до н. э.). В период Намазга VI (вторая половина II тыс. до н. э.) появляется стандарт 48—49X23—24X11—12 см, который характерен и для более поздних памятников, таких, как Теккем-тепе (50– 48X25—24X14 см), Яз (54X28X11 см), датирующихся началом I тыс. до н. э. В Тагискене этот же стандарт (50г—60X25—ЗОХ Х20 см) обнаружен в самом позднем из тагискенских мавзолеев, основу которого составляет цилиндрическое здание с квадратной погребальной камерой внутри.
Таким образом, в основе архитектурного замысла мавзолеев Тагискена лежит идея планировки, родственная дандыбай-бегазинским памятникам, но выполнена она иными средствами. Более того, прием, с помощью которого квадратное в плане сооружение переходило выше в круглый барабан (установка во внутренних углах внешней квадратной стены кирпичных колонн), видимо, предшествовал появлению тромпов. Этот прием установки угловых колонн известен и в Бегазах, только там колонны каменные. Таким образом, перед нами уже весьма высокий уровень архитектурного мастерства, аналогии которому в среднеазиатских степях неизвестны. Южный компонент проявляется в наличии круговой керамики, хумов античных образцов, но тут же рядом с ними и большая лепная корчага с налепным валиком, украшенным резным орнаментом, аналогией которой может служить сосуд из поселения Трушниково (IX—VIII вв. до н. э.).
Итак, в бронзовом веке в развитии общества на территории Казахстана произошли кардинальные перемены: архаические формы хозяйства и быта неолитической поры сменились земледелием и скотоводством, временные стойбища – благоустроенными поселениями, кремневые орудия – высококачественными изделиями из сплавов различных металлов. Переход к новым формам хозяйственной деятельности сопровождался ростом населения и формированием крупных культурных общностей, нашедших отражение в распространении памятников андроновского типа. Возможно, распространение андроновской культурной общности связано на каких-то этапах с существованием большой конфедерации воинственных племен, оказывавшей влияние на соседние территории.
Имеющиеся материалы позволяют сделать вывод о происходящем одновременно процессе нарастания имущественного неравенства, о выделении племенной верхушки и в первую очередь вождей, обособление которых особенно заметно в конце эпохи по монументальным гробницам Дандыбая и Бегазы и мавзолеям Тагискена.
Сходные явления характерны в целом для степного пояса Евразии от Восточной Европы до Центральной Азии. Здесь повсюду наблюдается формирование крупных общностей скотоводческо-земледельческих племен и распространение их на соседние территории. Так, племена – носители культуры андроновского типа – расселяются на территории Северной Киргизии, проникают в Ферганскую долину, достигают низовьев Амударьи к Зеравшана.
Следы контактов с культурой степняков-скотоводов отмечаются в памятниках оседлых земледельцев южных областей Средней Азии. Связи земледельцев юга и скотоводов севера особенно ярко выступают в тагискенских мавзолеях, построенных с использованием строительных традиций сырцовой архитектуры Средней Азии. На западе Казахстана местные племена вступают в тесное взаимодействие с племенами срубной культурной общности, широко охватывающей в эпоху бронзы степи Восточной Европы. В зонах контактов возникают памятники смешанного типа.
Племена Казахстана бронзового века образовывали исходный культурный пласт, на основе которого происходило формирование культуры ранних кочевников; ее экономические, социальные и культурные предпосылки явственно восходят к эпохе бронзы.
Раздел второй
Зарождение феодальных отношений. Племенные союзы и раннефеодальные государства
Глава перваяПлеменные союзы эпохи раннего железа
В изучении древней истории племен и народностей территории Казахстана эпохи раннего железа наряду с археологическими источниками определенная роль принадлежит и новому типу источников – письменным сведениям.
Представляют интерес надписи царей Дария и Ксеркса, составленные на древнеперсндском, эламском и аккадском языках, а также свод книг зороастрнйской религии древних иранцев – Авеста. Особое значение имеют пятый столбец Бехистунской надписи Дария I, надпись «а» из Накши-Рустема, тексты «е» из Персеполя и Суз того же Дария, так называемая «надпись о дэвах» Ксеркса К В этих текстах содержатся исторические факты и названия некоторых племен северо-восточных (по отношению к Ирану) стран, с которыми неоднократно сталкивалась Ахеменидская империя.
В отличие от точно датированных надписей Дария и Ксеркса Авеста трудна для изучения главным образом потому, что в ней отложились разные по происхождению, содержанию и времени сведения. Наиболее ранними по содержанию текстами Авесты признаны Яшты—гимны, посвященные отдельным божествам древнеиранского пантеона. В них сохранились древнейшие сказания, переплетенные нередко с эпическими преданиями. В авестийскую книгу Ясна входят Гаты – семнадцать стихотворных проповедей реформатора зороастрнйской религии Заратуштры.
Время и место сложения наиболее древних частей Авесты, основанных на устной традиции, до сих пор вызывают споры. Большинство советских исследователей считает, что Яшты и Гаты отражают образ жизни и идеологию восточноиранских пастушеско-земледельческих темен и народностей Средней Азии VIII—VII вв. до н. э.2
1 Наиболее полное издание древнеперсидских надписей см.: Kent R. G. Old Persian. Grammar. Texts. Lexicon. 2 ed., New Haven, 1953.
Весьма ценны и античные источники, преимущественно на греческом и отчасти на латинском языках. Среди них выделяется «История» Геродота3, написанная в конце 40-х – начале 30-х rr. V в. до н. э. Из девяти книг «отца истории», как метко назвал Геродота Цицерон, наибольшее значение для истории Казахстана имеет четвертая книга, в которой собраны в связи с описанием похода Дария против скифов наиболее полные сведения о племенах Евразии.
В основе «Истории» лежат персидские и греческие устные рассказы, личные наблюдения и некоторые письменные свидетельства предшественников Геродота. Среди последних выделяются труды Гекатея Милетского и Арнстея Проконесского. Ряд ценных данных по истории ахеменидского времени оставлен Ксенсфонтом, Ктесием и позднейшими авторамп – Берросом, Аррнаном, Полненом, Диодором, Полибием, Плинием, Помпеем Трогом, Птолемеем, Страбоном4. Однако конкретная информация о древних племенах и народах территории Казахстана в них невелика. Очень затруднено отождествление упоминаемых в них имен племен и народов с другими сведениями. Поэтому письменные источники играют важную, но все же вспомогательную роль по сравнению с источниками археологическими.
С одним из самых ранних упоминаний о скотоводческих племенах территории Казахстана мы встречаемся в Авесте. Там, в 13 Яште (Фраварднн Яшт, 143—144) названы Airya, Jura, Sairima, Daha и другие народы. Судя по контексту Авесты, под собирательным именем «туры» фигурируют все восточно-иранские кочевые племена Казахстана и Средней Азии, противопоставлявшиеся в древнеиранском эпосе обществу оседлых скотоводов и земледельцев – ариев. Некоторые исследователи связывают народ туры с конкретной группой племен, известных по древнегреческим источникам под именем массагетов5.
2 Оранский И. А. Изучение памятников древнеиранской письменности в СССР (1917—1970). – В кн.: История Иранского государства и культуры. М., 1971, с. 45—50.
3 Геродот. История в девяти книгах. Пер. и прим. Г. И. Стратановского. Л., 1972.
4 Известия древних писателен греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Пер. В. В. Латышева. – ВДИ, 1947. Кв 1—4; 1948, № 1—4– 1949, Л'Ь 1—4.
5 Абаее В. Я. Скифский быт и реформы Зороастра. – «Arhiv Oricntalni». Prahа XXIV, 1956, № 1.
В древнеперендских клинописных текстах те же восточно-иранские племена названы общим именем Saka (Персепольский текст «е»; Бехистунская надпись).
Этот термин в отличие от авестийского названия «туры» получил широкое распространение в иранских, греко-латинских, а затем и китайских источниках.
В клинописных списках более позднего времени (надписи «а» из Накши-Рустема; «е» из Суз; хамаданский и персепольский тексты Дария на золотых и серебряных пластинках; «антидэвовская надпись» Ксеркса) термин Saka наполняется более конкретным содержанием. С этого времени фигурируют имена нескольких сакских племен или групп племен: Saka tyaiy parad-raya (заморские саки), Saka haumavarga («изготовляющие напитки хаому»), Saka tigrahauda («носящие остроконечную шапку»), Saka tyaiy para sugdam («саки, которые за Согдом»). Определенно с саками связано и имя Daha, впервые в персидских анналах упомянутое в «надписи о дэвах» Ксеркса, но еще раньше известное в Авесте.
Некоторые этнонимы клинописных текстов убедительно отождествлены с названиями племен по греческим источникам. Так, ортокарибантии Геродота соответствуют сакам-тиграхауда, амюргийские саки – сакам-хаумаварга6, а дай – дахам Авесты и надписи Ксеркса.
Геродот, как и большинство других греческих авторов, называл саков скифами, добавляя иногда термин «азиатские скифы». Это наименование было перенесено с хорошо знакомых греческим историкам кочевых скифских племен Северного Причерноморья и Передней Азии. Но в греческих источниках есть и другие имена, не встречающиеся в ахеменидских клинописях: массагеты, савроматы (позднее сарматы), аргиппеи, аримасиы, ассии, пасианы, сакараулы (сакарауки) и др.
6 Геродот. История, III, 92; VIII, 64.
7 Струве В. В. Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. Л., 1968, с. 51—66.
Вопрос о размещении племен персидских и античных источников на современной карте Казахстана и Средней Азии еще окончательно не решен. До недавнего времени в локализации саков-йарадрайа существовало две точки зрения. Согласно первой, традиционной (В. В. Струве), их следовало размещать к востоку от Аральского моря и в низовьях рек Амударьи и Сырдарьи. Основанием для такой постановки вопроса послужила предложенная реконструкция второй половины пятого столбца Бехнстунской надписи, в которой идет речь о маршруте похода Дария I на саков. На основе сопоставления восстановленной части текста из Бехистуна, а затем Накши-Рустемской и Персепольской надписей со сведениями античных источников – сделано предположение о соответствии саков-парадрайа и саков, «которые за Согдом», – массагетам, даям, каспиям7.
Расселение племен на территории Казахстана и Средней Азии в эпоху ранних кочевников, VII—IV в до н. э.
В. В. Григорьев высказал другую точку зрения, согласно которой под саками-парадрайа следует понимать европейских скифов, населявших территорию Южной России и прилегающих областей8. Новое обследование и перевод Бехистунской надписи привели к иной реконструкции и толкованию ее V столбца. В настоящее время полагают, что предпочтительна локализация саков-парадрайа в Северном Причерноморье9.
Две другие группы саков Средней Азии и Казахстана (хау-маварга и тиграхауда) были лучше известны народам Ближнего Востока. Саки-тпграхауда, на которых ходили в походы Кир и Дарий, неоднократно изображались на ахеменидских рельефах и печатях. Фигура их вождя по имени Скунха вместе с царями других покоренных народов выбита по приказу Дария на скале, находящейся в местности Бехистун в Иране.
Бехистунская надпись, по праву считающаяся одним из древнейших и важнейших политических документов Древнего Востока, в 20—30 строках V столбца, посвященного событиям, связанным с пленением сакского вождя, повествует: «Говорит Дарий-царь: вместе с войском саков я пошел к стране саков, которая за морем, эта шапку острой носит. Затем я корабельный мост близко к морю восстановил на его месте. От этого корабельного моста прошел я страну, и я саков сильно разбил, одну часть я схватил, другая часть связанной была приведена ко мне, и их первого, наибольшего из них Скунха по имени, его они захватили и привели ко мне. Там другого наибольшим сделал я, как моя воля была. Затем страна моей стала» 10.
Этот текст является единственным сохранившимся письменным документом, дающим информацию о саках-тиграхауда, носящих остроконечную шапку. В нем также говорится о каком-то водном рубеже, откуда начинались земли саков-тиграхауда.
8 Григорьев В. В. О скифском народе саках. Спб., 1871, с. 13—15, 50-59.
9 Дандамаев М. А. Поход Дария против скифского племени тиграхау да.—Краткие сообщения Института народов Азии, 1963, вып. 61, с. 179.
10 Струве В. В. Этюды по истории..., с. 52 11 Геродот. История, I, 201, 204.
Походы ахеменидских царей Дария и его предшественника Кира II в страну саков и массагетов принадлежат к числу исторически установленных фактов. Геродот, подробно рассказывающий об этих событиях, помещает земли массагетов к востоку от Каспийского моря, «по направлению к восходу солнца за рекой Араксом» и. Маршруты походов Кира II и Дария спорны. Одни считают, что Дарий, повторив маршрут своего предшественника, встретился с саками за Амударьей у Аральского моря, другие же полагают, что Кир II сражался с массагетами за р. Узбоем (ныне высохший западный проток Амударьи), а Дарий переправился на землю саков в среднем течении Амударьи. Ясно одно: независимо от расхождений в мнениях, оба похода были направлены против племен саков-массагетов, территория которых, надо полагать, совпадала полностью или частично с территорией ортокарибантиев Геродота или саков-тиграхауда Бехистунской надписи.
Географически – это регион восточного Прикаспия и Приаралья от Узбоя до р. Сырдарьи включительно12. Массагетский союз объединял, вероятно, и такие племена, как дербики, абин, апасиакн.
Существует также другое мнение, что саки-тиграхауда локализовались в Шаше, на Тянь-Шане и в Семиречье. Этой гипотезы В. В. Григорьева придерживается и ряд современных исследователей !3.
Севернее массагетов, «выше Меотиды», по словам Страбона 14, расселялись племена дан. За Сырдарьей они известны были и современникам Александра Македонского15. Античные авторы помещают их на землях, принадлежащих, как писал ранее Геродот, массагетам. Все это говорит о том, что либо дахи (дай) первоначально занимали область севернее массагетов, либо входили в конфедерацию последних. Около середины III в. до н. э. дай появляются в юго-восточном Прикаспии, на границах Парфни, занимая на исторической арене место массагетов16. С этого времени «большинство скифов, начиная от Каспийского моря, называются даямн» 17.
15 Пьянков И. В. К вопросу о маршруте похода Кира II на массагетов.– ВДИ. 1964, № 3.
13 Григорьев В. В. О скифском народе саках, с. 50—59; Тревер К. В. Этнический состав населения Средней Азии в VI—V вв. до н. э..– СЭ, 1947, VI—VII, с. 307; Копылов И. И. Сакские племена Сырдарьи и Семиречья по археологическим данным. Автореф. на соиск. учен, степени канд. истор. наук. Л., 1953, с. 6; Акишев К. А. Культура саков долины р. Или.– В кн.: Акишев К. А., Кушаев Г. А. Древняя культура саков и усуней долины р. Или. Алма-Ата, 1963, с. 16—20.
14 Страбон. География, XI, 9, 2.
15 Арриан. Анабасис, III, 28, 8, 10.
16 Дандамаев М. А. Иран при первых Ахеменидах, с. 115—116; Пьчн-ков И. В. К вопросу о маршруте похода Кира..., с. 124—125
17 Страбон. География, XI, 8, 2.
18 Подробно сводку данных см.: Литвинский Б. А. Древние кочевники «Крыши мира». М., 1972, с. 163—169.
Наиболее крупным племенем или группой племен были саки-хаумаварга персидских клинописных надписей, они же саки-амюргии греческих источников. Многие исследователи размещают саков-амюргиев в пределах древних областей Бактрии и Маргианы (побережье рек Амударьи и Мургаба) 18. Это были первые сакские племена, с которыми познакомились древние персы. Геродот писал: «Это – то племя (оно было, собственно, скифским) называли амюргийскими саками. Персы ведь всех скифов -зовут саками»!э.
Но территория расселения саков-хаумаварга не ограничивалась пределами Бактрии и Маргианы. Есть основания полагать, что в состав конфедерации амюргийских саков входили и саки, «которые за Согдом» клинописных источников. Они жили за Сырдарьей, в районах современной Ташкентской области и частично в Ферганской долине20.
В древнеперсидских клинописных текстах ничего не говорится о племенах и народах, живших севернее саков. Лишь в Авесте упоминается имя сайрима, но каких-либо сведений с привязкой этого народа к местности нет. Шире информация древнегреческих источников, в которых говорится о савроматах, племени, которое можно сопоставить с сайрима Авесты. Первые и наиболее полные сведения о савроматах сообщает Геродот: «За рекой Танаисом (современный Дон.– Авт.) уже не скифские края, но первые земельные владения там принадлежат савроматам. Савроматы занимают полосу земли к северу, начиная от впадины Меотийского озера, на пятнадцать дней пути...»21. Это соответствует территории от устья Дона до дельты Волги22.
Однако этноним «савроматы», так же как термины «саки», «скифы», позднее «тюрки», нередко употреблялся авторами в двух значениях: в качестве собственного имени племени и как термин, объединяющий большую группу родственных по языку и культуре племен. Греко-латинские источники чаше всего употребляют этот этноним в собирательном смысле, прямо указывая на разноплеменной состав савроматской конфедерации (Плиний Старший, Эфор, Псевдо-Скилак, Эвдокс).
Одним из таких племен савроматского объединения были аорсы, имя которых позднее, во II в. до н. э., стало известно греко-римским писателям. Вероятнее всего, они происходят из Южного Приуралья и прилегающих северо-западных областей территории Казахстана23. Такой вывод согласуется с археологическими данными, показывающими тесные этнокультурные связи между памятниками Урало-Илекского междуречья и Волго-Донской группы.
19 Геродот. История, VII, 64. Л., 1972, с. 333. Перевод Г. А. Стратановского.
20 Литвинский Б. А. «Саки, которые за Согдом>.—Тр. АН ТаджССР, 1960, т. СХХ, с. 96.
21 Геродот. История, IV, 21.
22 Смирнов К. Ф. Савроматы. М, 1964, с. 195.
23 Там же, с. 197.
Над савроматами, по Геродоту, обитали будины, земля которых «покрыта густым лесом разной породы», а к северу от них – фиссагеты и иирки, занимавшиеся охотой. Далее упоминается племя аргиппеев. живущее у «подножия высоких гор»24, по-видимому, в Юго-Восточном Приуралье.
Племена исседонов, название и область расселения которых Геродоту «достоверно известны», помещены к востоку от аргиппеев25. По рассказам исседонов, продолжает «отец истории», выше их живут легендарные племена аримаспов и «стерегущих золото грифов»26. Племена аримаспов и «грифов», фантастические слухи о которых доходили до античных писателей, связывают с северо-востоком Казахстана и Алтаем, где находились крупнейшие для того времени золотые рудники27.
Об исседонах у Геродота есть еще одно свидетельство. В фрагменте, повествующем о подготовке Кира к походу на массагетов, говорится, что эти племена живут «на востоке по направлению к восходу солнца за рекой Араксом напротив исседонов»28. Следуя версиям древнегреческого историка, можно предположить, что исседоны находились в степях Центрального Казахстана, а по другой гипотезе местом обитания исседонов являются районы Южного Приуралья и Западного Казахстана 2Э.
Таким образом, письменные источники позволяют разместить на территории Казахстана в VII—IV вв. до н. э. ряд племен и племенных групп: на юге это саки-тиграхауда, они же масса-геты греческих источников, и дахи (дай), на западе – савроматы (протоаорсы), в центральных районах – исседоны, на северо-востоке– аримаспы. Все они входили как родо-племенные подразделения в этнокультурный массив родственных по языку и близких по культуре сакских и сарматских племен.
Сведения о языках древнего населения Казахстана носят самый общий характер.
24 Геродот. История, IV, 21—23. а Там же, 25. м Там же, 27.
27 Черников С. С. Загадка золотого кургана. М., 1965, с. 66—67; Руден-ко С. И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.– Л., 1960, с. 176.
м Геродот. История, I, 201.
и См.: Акишев К. А. Культура саков долины р. Или, с. 17—19; Кадыр-баев М. К. Памятники тасыолинской культуры.– В кн.: Маргулан А. X., Акишев К. А., Кадырбаев М. К., Оразбаев А. М. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966, с. 406—407; Томсон Д. О. История древней географии. М., 1953, с. 151, рис. 7; Мачинский Д. А. О времени первого активного выступления сарматов.—«Археологический сборник». Гос. Эрмитаж». Л., 1971, вып. 13, с 33—35.
Большинство исследователей на основании данных Авесты полагают, что оседлые и кочевые племена Средней Азии и Казахстана говорили на восточноиранских языках и диалектах, выделившихся уже в начале I тыс. до н. э. из индоиранской ветви обширной индоевропейской семьи языков. Кроме того, нельзя также исключить возможность относительно раннего знакомства древних племен Казахстана с прототюркским языком. Носителями этого языка, сформировавшегося в середине 1 тыс. до н. э. в среде населения пратюркомонгольской языковой общности Центральной и Внутренней Монголии, были так называемые «алтайские» племена. Постоянные миграции степных народов Евразии того времени создавали возможности языковых контактов с населением древнего Казахстана.
Взаимоотношения сакских племен с соседями. В VII—IV вв. до н. э. этническая и политическая карта Евразии отличалась большой пестротой и неустойчивостью. Складывались и распадались экономические, политические союзы, устанавливались культурные связи между близкими и отдаленными племенами, народами, государствами, нередко происходили и военные столкновения. Племена, населявшие территорию Казахстана, вступали в контакты с родственным населением Средней Азии, Алтая, Хакассии, Тувы и Северной Монголии. На северо-востоке и севере древнее скотоводческое население Казахстана соприкасалось с лесостепными и лесными племенами праугорской ветви уральской языковой общности – предками манси и хантов, а на западе – с савроматами Нижнего Поволжья.
