Текст книги "История Казахской ССР. С древнейших времен до наших дней. Том I. Первобытно-общинный строй. Племенные союзы и раннефеодальные государства на территории Казахстана"

Автор книги: А Нусупбеков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава четвертая
Раннефеодальные государства1. Заладнотюркскии каганат

История племенных объединений Центральной Азии в I тыс. н. э. тесно взаимосвязана. К V в. на огромной территории от Северной Монголии до низовьев Амударьи сплошной полосой расселялись племена с общим наименованием тирек (телэ). Среди них источники называют бугу, байырку, толангет, бекли, кыбыр, сыгыр, булак, карлук, эдиз, таринах, забендер, таргай, бар-гур и др.

Характеризуя их политическое положение и внешнеполитические связи, древние авторы сообщают, что они находились в зависимости от тюрков Алтая.

Тюркский каганат. Первое упоминание имени тюрк 1 восходит к 542 г. В летописях сообщается, что к этому времени северные пределы китайского княжества Вэй ежегодно стали подвергаться опустошительным набегам со стороны тюрок (туцзюе), пришедших откуда-то с северо-запада. Следующие сведения о них связаны с событиями, определившими развитие истории на всем континенте на несколько столетий.

1 Как полагают, первоначально термин «тюрк» означал представителя знати или военной аристократии, т. е. имел чисто социальное значение; впоследствии его семантика расширялась и он стал символом господствующего, «царского», племени и подвластных ему племен, которых соседи также стали называть тюрками.

В 546 г. тирекские племена предпринимают поход против аваров (жуань-жуань), обитавших в южной и центральной частях современной Монголии и осуществлявших гегемонию на этих территориях. Насколько велика была численность армии тнреков, двигавшихся с запада, неизвестно, но можно предположить, что ее размеры были внушительны, так как в состав тиреков входили многочисленные племена, которые вряд ли смогли бы противостоять могуществу аваров малыми силами. Тюркский каган Тумынь (Бумын) внезапным и сильным броском сумел перехватить ничего не подозревавшую тирекскую армию и после ожесточенной битвы нанести ей сокрушительное поражение, б результате которого более 50 тыс. тирекских воинов были взяты тюрками в плен. В соответствии с установлениями степного обычного права пленные воины автоматически были включены в армию победителя. С этого времени тюрки, прежде находившиеся в вассальной зависимости от аваров, выступают уже как их конкуренты. Выражением этого явилось тюркское посольство к аварскому кагану, потребовавшее в ультимативной форме выдачи за Тумыня княжны из аварского каганского дома.

Это было не столько утверждением равноправия с каганом, сколько вызовом ему. Аварский каган Анагуй направляет к Тумыню гонцов с напоминанием: «Ты мой плавильщик-вассал. Как смел говорить такое?» 2. Но авары недооценили мощи зарождающегося Тюркского каганата, равно как и того, что со стороны тюрок это был лишь правильно рассчитанный ход. Теперь у бывших вассалов появились формальные основания для войны с бывшими сюзеренами. Весной 552 г. тюрки напали на ставку аваров и нанесли им настолько сильное поражение, что Анагуй покончил с собой. С этого времени тюркские владетели принимают титул каганов, утверждая себя, таким образом, в качестве восприемников и былой аварской мощи, и всех их владений3.

После смерти Тумыня на престоле воцаряется его младший брат Кара-Иски, под предводительством которого тюрки нанесли вторичное поражение аварам в горах Букрат (Мула), где-то в верховьях Орхона. Наследником Кара-Иски хронист называет его младшего брата Иркина (Ицзинь), севшего на каганство под именем Мукан-кагана (Мугань) с прозвищем Йанту. Все это произошло на отрезке 552—554 гг. За это время на востоке тюрки смогли покорить племена каи (татабы), киданей и отуз-татаров, на севере – енисейских кыргызов.

2 Цэнь Чжун-мянь. Туцзюе цзиши (Сводная история тюрок), с. 500. 5 Там же.

Оружие, орудия труда, принадлежность узды III – V вв. н. э. (Шаушукумский могильник, Южный Казахстан): 1 – железная булава; 2, 3, 10, 11, 15, 21 – 23 – железные наконечники стрел; 4, 5, 8, 12, 14 – железные ножи; 6, 9 – железные кинжалы; 7 – костяной наконечник стрелы; 13—железный меч; 16 – железные, инкрустированные золотой фольгой удила; 17—реконструкция железной остроги; 18 – железная острога; 19—железные щипчики; 20 – точильный камень; 24 – костяная накладка на лук

Еще более активными в эти годы становятся военные кампании тюрок на западе. Их возглавил другой младший брат Тумыня Иштеми, почитавшийся позднее как первопредок западных тюрок и основатель Западного Тюркского каганата4. В 552 или 553 г., во время одного из походов на запад, Иштеми, сопровождая Тумыня, «командовал десятью великими предводителями (или старейшинами), имел десять туменов войска; отправился усмирять страны ху (согдийцев?) и сам объявил себя каганом, назвавшись «Десятиплеменным» (Шисин було каган)»5. Это очень интересное сообщение. Оно осталось незамеченным и в самой летописной традиции, согласно которой появление десятичной системы военно-племенной организации у тюрок Семиречья относится только к 651 г., когда Ашбара-Териш-каган (Шаболо-Дилиши) «внезапно разделил свое государство на десять улусов: каждым улусом ведал один человек, управлявший им»6. Он назывался шэ (шадом). Каждому шаду пожаловано по одной стреле, отсюда название Десять стрел. Традиция десятичного военно-племенного счисления существовала у древних тюркоязычных племен Семиречья уже в середине VI в. и нашла четкое отражение в этнополитической структуре Западнотюркского каганата.

В 552—553 гг. тюрки «на западе покорили ида (эфтал)». Вне сомнения, речь идет не об эфталитах Средней Азии, поскольку для завоевания их предварительно следовало покорить все государства, лежавшие на пути от Алтая до Тохаристана, а такими сведениями мы не располагаем. Кроме того, общепризнано, что завоевание тюрками среднеазиатских эфталитов произошло в 563—567 гг., т. е. десятилетием позже. Поэтому выражение «на западе разбили ида» в географическом аспекте следует ограничить территорией Алтая. На этих землях упоминает их хронист, помещающий тюрок в кара-эфталитском округе7. Здесь же нашли их уйгурские лазутчики в середине VIII в.

4 Chavannes Ed. Documents sur les Tou-kiue (Turcs) Occidentaux. St.—Pb., 1903, p. 219.

5 Там же, с. 38.

6 Цзю Таншу, гл. 1946, с. 1445.

7 Тан хуйяо, гл. 73, с. 1315.

Украшения и предметы быта III—V вв. и. э. (Шаушукумский могильник, Южный Казахстан): 1 – золотая серьга; 2– бронзовая бляшка; 3– золотая бляшка; 4– железная пуговица; 5 – подвеска из ноги черепахи; 6 – бусы; 7, 10, 15 – железные пряжки; 5 – бронзовый колокольчик; 9– каменный миниатюрный сосудик; 11 – бронзовая пряжка с железным язычком; 12, 19, 20 – бронзовые зеркала; 13 – бронзовая подвеска; 14 – ожерелье; 16 – костяная пуговица; 17 – железные щипчики; 18 – глиняное напрясло; 21 – костяная пряжка.

Таким образом, поскольку речь идет о походе тюрок на запад под руководством Тумыня и Иштеми, а последнему был дан титул «Десятиплеменный», отражающий вхождение в состав каганата тюрок Семиречья, то именно этот район и следует назвать крайней западной точкой военных экспедиций тюрок в 552 г.

Стремление овладеть богатствами оседлых районов диктовало дальнейшую политику тюрков на западе, в Средней Азии. Здесь-то они и встретились с западной ветвью эфталитов, владения которых простирались от Каспийского моря до Северной Индии и Восточного Туркестана. Одолеть такую силу в одиночку, несмотря на огромный и мобильный состав своей армии, тюрки были не в состоянии. Война оказалась для них успешной лишь после того, как они сумели заключить военный союз с сасанндским Ираном. Иран, находившийся в вассальной зависимости от эфталитов, долгое время выплачивал им ежегодную дань серебром, о чем свидетельствуют специально отчеканенные для этой цели монеты, имевшие помимо пехлевийской эфталитскую надпись. Поэтому давление тюрок на эфталитов оказалось на руку сасанидским правителям Ирана. По договоренности с тюркским каганом шах Хосров I Анушнрван двинул армию на Тохаристан и в 564 г. отнял его у эфталитов, лишив их на время своего крепкого и обеспеченного тыла. Это дало возможность тюркскому кагану Силзибулу покончить в 563—567 гг. с эфта-литским царством. Сразу после окончания тюрко-эфталитской войны между союзниками началась вражда из-за дележа завоеванных земель, находившихся на караванных путях между Востоком и Западом. Овладение ими означало широкие возможности эксплуатировать перевалочные пункты путей, контролировать торговлю шелком, пряностями, украшениями и т. д., активно участвовать в товарообмене между Востоком и Западом.

Главными посредниками в этой торговле на территории всей Средней и Центральной Азии были согдийские купцы, более всего заинтересованные в сохранении своих позиций. Поэтому не удивительно, что когда тюркский каган, находившийся уже в натянутых отношениях со своим бывшим союзником, решил отправить к Хосрову Ануширвану посольство с просьбой разрешить провоз шелка и других товаров через Персию в Византию, оно было возглавлено согдийским купцом Маниахом. Посольство, однако, потерпело неудачу. Не решаясь на явный разрыв отношений с каганатом, Хосров Ануширван приказал закупить весь привезенный шелк и затем на глазах у Маниаха сжег его. Столь же неудачным было и второе посольство.

В этих условиях тюрки сочли за лучшее обратиться непосредственно в Константинополь к византийскому императору Юстину II. Путь посольства, возглавляемого тем же Маниахом, лежал теперь через Кавказ. Переговоры Маниаха в Константинополе оказались успешными, и назад он возвращался уже с представителем нового союзника тюрок византийским послом Земархом. Миновав Кавказ, посольство Земарха прошло по побережью Каспийского моря и через Хорезм достигло Сырдарьи. Описание этого посольства сохранилось у Менандра. Он рассказывает, как послы должны были совершить ритуал очищения, пройдя между двумя кострами, описывает внутреннее убранство каганского шатра, золотой трон на колесах. На переговорах византийского посла с тюркским каганом речь шла о непосредственной торговле шелком между тюрками и Византией и о совместных действиях их армий против сасанидского Ирана.

Однако в первом пункте стороны не пришли к согласию, так как к этому времени Византия уже сама научилась выращивать личинки шелковичного червя и в привозном шелке не нуждалась. Византийцы ждали от тюрок только военной помощи против Ирана. Конкретные решения не были приняты и по этому вопросу, хотя благожелательное отношение каганской ставки было очевидным. Видимо, это был дипломатический шаг, рассчитанный на ослабление Ирана и Византии: если бы они оказались в состоянии войны между собой, это было бы благоприятным для самих тюрок. Так и случилось. Занятые выяснением отношений между собой военным путем, Иран и Византия не могли влиять на дела в каганате.

Но в 575 г. положение изменилось. Византия и Иран заключили между собой перемирие. Византия пыталась даже проникнуть в Закавказье и на Кавказ, чтобы вовлечь в борьбу против тюрок их мятежных вассалов тюрок-вархонитов. В ответ на это тюркская конница совершила разрушительный рейд в Боспор Киммерийский, затем в Крым и на Западный Кавказ.

Западнотюркский каганат. Но столь обширные территории не могли продолжительное время существовать в рамках начавшей еще только складываться государственности. Они не были связаны между собой в единый экономический и этнополитический организм, способный противостоять давлению изнутри и извне. Империя, созданная силой одного оружия, удержаться на нем долго не могла. Обострение социальных противоречий в Тюркском каганате, усугубленное долголетними эпизоотиями, джутами и голодом, наступление суйского (581—618 гг.) Китая на границы каганата, наконец, естественно начавшийся процесс автономнзации его районов закончились в 603 г. разделом общетюркского каганата на два самостоятельных – Восточный и Западный, с центром последнего в Суябе (Семиречье). Несмотря на раздел, Западнотюркский каганат сохранил некоторую, хотя и номинальную, политическую зависимость от Восточного, власть в нем оставалась в руках каганского рода тюрок-ашна.

Западнотюркский каганат занимал «древние усуньские земли», следовательно, в широтном направлении его территория распространялась от восточных склонов Каратау до Джунгарии. Здесь главным образом и располагался основной этнополптический костяк каганата – «десять племен» онок будун. Вместе с тем он выступил наследником всех завоеваний Тюркского каганата в оседлоземледельческих оазисах Восточного Туркестана и в Средней Азии (Самарканд, Маймург, Кеш, Нахшеб, Иштихан, Кушания, Бухара, Амуль и Андхой). В Согде и Бухаре, лишь номинально зависевших от западных тюрок, также находились наместники, или, скорее, представители кагана.

В хозяйственно-экономическом отношении каганат представлял собой синкретнзацню двух основ – общества, базирующегося на кочевом способе ведения скотоводческого хозяйства, и общества оседлоземледельческого, феодальные отношения в котором достигли к тому времени значительного развития.

Развитие феодальных отношений отмечено в это время в Византии и сасанидском Иране. Несмотря на военную и торговую конкуренцию (а может быть, благодаря ей), ширилась инфильтрация феодальных общественных отношений в кочевую среду Прикавказья, Хазарского царства, на территорию тиреков и ранних тюрок Алтая.

Особую роль в вовлечении Заиаднотюркского (равно как и Восточнотюркского) каганата в сферу международных хозяйственных и политических связей сыграли Согд и согдийские купцы Семиречья. Города Семиречья, часто в документах означаемые как «согдийские», в древнетюркскую эпоху были не только перевалочными пунктами. Население городов, и согдийское, и тюркское, в одинаковой мере занималось торговлей, ремеслами, хлебопашеством. Город и степь были частями единого хозяйственно-политического организма в составе каганата, дополняющими друг друга и взаимонуждающимися друг в друге.

Торговый обмен, как транзитный, так и внутренний, вызвал появление денежного обращения, в сферу которого вовлекалось население Западнотюркского каганата как на его вассальных окраинах, так и в центре.

Развитие общественно-экономических отношений в каганате происходило в связи с аналогичными процессами в других районах Евразии, протекало в русле становления феодальных отношений, но имело и свои особенности.

Первым лицом в государстве западных тюрок был каган – верховный владыка, правитель, военачальник. Номинально он находился в зависимости от восточнотюркского кагана, который мог дать или не дать согласия на занятие им престола. Но фактически и восточные порки не раз находились в подчинении у своих младших братьев. Первоначально каганский трон занимали по наследству представители фратрии чумук (ашна) из левого крыла каганата, но этот порядок периодически нарушался междоусобной борьбой между группировками туглуков и он-шадыпытов. Временами в каганате было по нескольку каганов и степень их полномочий была различной. В прерогативы кагана входило руководство всеми внутри– и внешнеполитическими делами государства и утверждение старейшин. Он опирался на знать из династийных фратрий.

Столицей каганата и зимней ставкой кагана был город Суяб в Чуйской долине. Как сообщают путешественники, неподалеку от Суяба находилась летняя резиденция – ставка кагана Цзедань.

Каган был не только распорядителем, но, возможно, и собственником всех земель каганата. Однако в условиях кочевого общества (если иметь в виду население степи) власть распространилась в основном не на землю, а на человеческий коллектив, пользующийся ею.

При примитивной технике и орошении сельскохозяйственные угодья были строго ограничены, а земель, нужных для выпаса скота, было больше. Кочевое общество могло подвинуться, даже передвинуться, чего нельзя сказать о земледельческом коллективе. Подвижность скотоводческих коллективов предполагала возможность пассивного сопротивления высшей власти в форме откочевок на дальние расстояния, за пределы военной досягаемости каганата.

Некоторое представление о богатстве каганского рода может дать описание буддийского монаха Сюань Цзаня, посетившего в начале VII в. ставку западнотюркского Ябгу-кагана. Встретив кагана во время охоты, путешественник был поражен роскошью одежд охотников. «Каган был одет в халат из зеленого шелка,– говорит он.– Его сопровождали более двухсот тарканов, одетых в халаты из парчи, с заплетенными в косы волосами. Остальные воины, облаченные в одежды, подбитые мехом, и в мягкие головные уборы, держали бердыши, луки и знамена. Их лошади были прекрасны. Едущих на верблюдах и лошадях было столько, что невозможно охватить взглядом»8. Говоря далее о юрте кагана, он сообщает, что она вся так была украшена золотом, что «рябило в глазах»9.

8 См.: Зуев Ю. А. Китайские известия о Суябе. – «Изв. АН КазССР, сер. ист., археол. и этногр.», 1960, вып. 3, с. 88. 8 Там же!

Вторым лицом в государстве после кагана был улуг. Высшие титулы в каганате – ябгу, шад и эльтебер принадлежали представителям каганского рода; они были ставленниками и наместниками кагана над вассальными племенами. Судебные функции выполняли буруки, тарканы. Беки – старейшины и представители племен, главная опора аристократического сословия на местах.

Очень любопытна еще одна категория – уй-каган. Источник так характеризует ее: «Бывают каганы достоинством ниже ябгу. Бывает также, что живущие в семьях большими родами (фамилиями) называют их главу уй-каган; дом тюрки называют уй, и это значит домашний каган» 10. Речь идет о патриархальной семейной общине – основной экономической единице общества.

Эксплуатируемая масса каганата состояла из свободных мелких общинников-скотоводов. Ее название в Западнотюркском каганате неизвестно, однако по аналогии с восточнотюркской социальной терминологией полагают, что она называлась «кара будун» («чернь», «простой народ»). Племена в социальном плане делились также на аристократические, с одной стороны, и подчиненные, вассальные, зависимые от них – с другой.

Письменные сведения о повинностях, лежавших на подчиненных племенах и на массе рядовых кочевников, ограничены. Тем не менее известно, что одной из главных повинностей была военная (иначе «налог крови»), согласно которой все мужчины-воины вассальных племен входили в состав армии племени-сюзерена. На подчиненные племена ложились основные тяготы войны и, следовательно, наибольшее число жертв. Эти племена, называвшиеся иногда «гостевыми», использовались во время военных операций в качестве «пик», т. е. выставлялись в авангард. Этот обычай имел всеобщее распространение.

Подчинение всегда сопровождалось установлением даннических отношений. Кроме того, из покоренных племен, равно как при захвате пленных во время военных действий, формировалась категория рабов. Однако термин «раб» (кул) у ранних тюрок нельзя понимать в общепринятом, «классическом» виде. Племена-рабы – это племена-вассалы, обязанные выплачивать дань племени-сюзерену в виде шкур, пушнины и т. д.

10 Цэнь Чжун-мянь. Туцзюе цзиши, с. 517.

11 Ма Чан-шоу. Туцзюе-жэнь хэ туцзюе хань го. (Тюрки и Тюркский каганат) , с. 87.

Одной из целей набегов тюрок на соседние племена был захват рабов, причем захватывались, как правило, мальчики и девочки. Известно, например, что в 620 г. тюркский Багадур-каган увел в плен несколько тысяч девочек. «Захваченные в походах мальчики и девочки, яшма и шелк – все идет в собственность кагану»,– говорится в одном из документов того времени11. Повествуя о победе тюркского Бильге-кагана над басмыламив 720 г., автор сообщает, что тюрки «взяли в плен их (басмылов}_ мальчиков и девочек и возвратились» 12. Такие сведения источников часты. Пленные дети в большесемейной общине обычно «усыновлялись» и использовались в хозяйстве. Все это не отменяет факта существования других форм рабства в каганате (например, труда рабов-ремесленников, градостроителей и др.), но позволяет считать определяющей формой применения рабского труда домашнее, или семейное, рабство.

Существовала еще одна категория зависимых. В тексте памятника Бильге-кагану содержится обращение к бекам и народу. В нем имеется следующая строка: «...сердечную речь мою вы (все) до сыновей десяти стрел и их татов, глядя на этот (памятник), передайте!» 13. Под татами древнетюркскнх надписей, по-видимому, имеется в виду зависимое от западных тюрков согдо-язычное население оседлых поселений и городов на территории Семиречья 14, занимавшееся как торговлей, так и сельским хозяйством и находившееся в подчинении у тюркских каганов.

При всей пестроте социально-экономических и политических отношений в Западнотюркском каганате, многообразии форм господства и подчинения ясно, что в Западнотюркском каганате шел процесс образования классов и сравнительно быстрого формирования раннефеодальных общественных отношений.

12 Цэфу юаньгуй, гл. 962, с. 11 323.

13 См.: Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1964, с. 122.

14 Там же, с. 133—134; Зуев Ю. А. Китайские известия о Суябе, с. 90.

15 В данном случае идет речь не о городе Суябе в Чуйской долине.

Тюргеши. Междоусобные распри в Западнотюркском каганате, военно-политические акции китайского императорского двора, стремившегося к установлению гегемонии в Семиречье, во многом способствовали тому, что власть кагана слабела и постепенно оказалась номинальной. Племена, входившие в состав «десяти стрел», все чаще выступали уже не от имени каганата, а под своим собственным флагом. В то время, когда взошедший на престол в 694 г. Ашна Туйцзы в союзе с тибетцами предпринимал попытки организовать сопротивление китайским войскам на востоке, в самом Семиречье племена под предводительством азгырского Нузук-иркина, тюргешского Чыкана и главы племени улуг-ок организовали осаду укрепления Суяб 15, но, по словам летописца, были разбиты. Видимо, это не соответствует действительности. Слова хрониста о поражении осаждающих основаны лишь на реляции наместника. Никаких деталей, никакого конкретного описания битвы, как это обычно имело место, нет, летописец ограничивается лишь одним словом – «разбил». Более того, далее сразу следует сообщение о том, что организована армия (вероятно, с тюркским контингентом) под предводительствегм тюрка Хусэло 16 для умиротворения населения области. Однако, когда только готовился поход, в каганате появилась новая сила, настолько могущественная, что Хусэло вместо похода на запад поспешно ретировался.

Этой силой были тюргеши под предводительством Учлика (Учжилэ) 11, носившего титул Бага-таркан (мохэ-дагань).

Возвышение тюргешей в условиях раздробленности и бегства кагана Хусэло не было неожиданностью. Будучи многочисленным племенем, входившим в состав левого крыла каганата еще с VI в., тюргеши занимали большую территорию в Чу-Илий-ском междуречье и контролировали большую часть караванных путей в Семиречье. Тюргешское влияние постепенно увеличивалось, росло число подвластных им племен. Еще до поражения Хусэло, Учлик учредил на своих землях 20 тутукств по 7 тыс. человек в каждом. Собственную ставку, прежде находившуюся на северо-западе от Чу, он перенес в Суяб, назвав ее Большой ставкой; в городе Кунгут находилась его Малая ставка. Кунгут и племя с тем же названием размещались в долине р. Или 18 (они жили здесь и в XI столетии, о чем свидетельствует Махмуд Кашгарский) 19. Как повествуется в летописи, западнотюркские земли «на востоке граничили с северными туцзюе (т. е. Восточно-тюркским каганатом), на западе – с ху (согдийскими княжествами); на востоке простирались непосредственно до округов Сичжоу (Турфан) и Тинчжоу (Бешбалык)»20.

Обе группировки находились в крайне натянутых отношениях между собой. В ходе борьбы за гегемонию илийские тюргеши пошли на военный союз с восточными тюрками, возглавляемыми Капаган-каганом. Одним из эпизодов борьбы между ними является сражение при р. Болучу на расстоянии ночного перехода от Иртыша.

Чуйским тюргешам (иначе сары-тюргешам) было нанесено жестокое поражение, в результате которого гегемония перешла к их соперникам (кара-тюргешам, перенесшим свою ставку в Талас). На каганский престол ими был посажен Сулук (Сулу), представитель кара-тюргешского племени чапыш (чэбиши).

18 Возможно, под транскрипцией Хусэло скрывается имя Хусров.

17 Синь Таншу, гл. 2156, с. 1508.

18 Это известие неверно переведено Н. Я. Бичуриным (Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.—Л., 1950, т. I, с. 296): «...(Учжилэ) назвал Суййе-чуань городом Гунъюе Большой орды, а при реке Или была Малая орда». Следует читать: «...захватил Су-е (Суяб), тотчас перенес свою ставку, стал проживать здесь; назвал долину Су-е Большой ставкой; город Гунюэ на реке Или был Малой ставкой».

19 Древнетюркскин словарь. М., 1959, с. 299, 328.

20 Синь Таншу, гл. 215, с. 1508.

Документы свидетельствуют о социальных переменах в Тюргешском каганате того времени. «Новая Танская история» говорит так: «Расходы (аристократии) ежедневно увеличивались, а запасов не было. В поздние годы он (каган) почувствовал скудность, почему награбленную добычу постепенно стал удерживать без раздела. Тогда и подчиненные начали отделяться от него»2I. Конфликт перерос в борьбу между правящими группировками кара-тюргешей и сары-тюргешей. Со смертью Сулук-кагана в 738 г. эта борьба приняла крайне острые формы. Как отмечается в летописи, в Тюргешском каганате «тех, кто являлся потомками Согэ (Сакала), называли желтыми родами (сары-тюргеш), а улус Сулу (Сулука) называли черными родами (кара-тюргеш), (они) взаимно враждовали и не доверяли друг другу» 22. О том же говорится в письме тюргешского сановника, чумукуньского Бекан-Кюлюг-чора (Фу-янь-Цюэлю-чо): «Мы родились в степях, в стране волнения, нападают друг на друга и режутся...» 23.

Складывалась система деления каганата на кара-тюргешей и сары-тюргешей со ставками на Таласе и в Суябе. Однако с 40-х гг. VIII в. этот принцип фактически уже не соблюдался. Разобщенные племена лишь при помощи внешних сил смогли в 751 г. дать отпор китайскому нашествию. В 756 г. каганат пал пол натиском тюркоязычного племени карлуков.

Согдийцы в Семиречье. Как уже отмечалось, в тесной связи с развитием международной торговли находилось возникновение согдийских поселений и расселение согднйцев в городах Семиречья и других районах24 юга и юго-востока территории Казахстана.

В начале VII в. Сюань Цзан, посетивший Семиречье, писал: «...к западу от города Суяба находится несколько городов. В каждом из них свой начальник, независимый от других, но подвластный тюркам. Вся страна от Чу до Гешуанна [Кушания] называлась Сули [Сулнг, Согд]. Половина жителей занималась земледелием, другая – торговлей»25. Это сообщение, подкрепляемое многими другими материалами, свидетельствует об активной инфильтрации согднйцев в местную этническую среду Семиречья.

21 Синь Таншу, гл. 2176, с. 1508.

22 Там же.

23 Там же.

24 Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М.—Л., 1964, с. 98—99.

25Бартольд В. В. О христианстве в Туркестане з домонгольский период,—Соч., т. II, ч. 2. М., 1964, с. 267—268.

26Бартольд В. В. К вопросу об языках согдийском и тохарском. – Соч., т. II, ч. 2. М., 1964, с. 461—470.

В. В. Бартольд основной причиной переселения согднйцев считал торговлю26. Однако главный мотив проникновения согдийпев, видимо, шире: его надо искать в тех социально-экономических сдвигах, которые происходили в VI—VIII вв. в Согде и других земледельческих областях Средней Азии. В какой-то мере отражением этих процессов является сообщение Нершахи о классовой борьбе в Бухаре во время правления Абруя. Не вытерпев притеснений Абруя, согдийские дехкане и купцы были вынуждены уйти в Туркестан, где построили город и назвали его Ха-мукет21.

Переселение согднйцев в Семиречье в VI—VIII вв. связано и с арабскими завоеваниями в Средней Азии. Сопоставление сообщений надписи Тоньюкука с арабскими источниками позволяет выявить значимость антиарабской коалиции Восточнотюркский каганат – Фергана – Чач – Согд. Этот союз сыграл ведущую роль в сдерживании арабской экспансии на восток28. Семиречье стало именно тем ближайшим районом, куда эмигрировала часть непокорившихся согднйцев – союзников тюрок по борьбе с арабами. Переселение согднйцев оставило заметный след в истории земледельческой и городской культуры Семиречья. Однако главными факторами его социально-экономической и политической истории явилось развитие производительных сил местного оседлого и кочевого населения Семиречья.

Попав в тюркоязычную среду, согдийцы воспринимали язык, культуру и нравы местных жителей. В конечном счете произошла ассимиляция согдийских групп в массе тюркского населения, и в XI в. Махмуд Кашгарский говорит о том, что среди согднйцев нет таких, кто бы не говорил по-тюркски29.

27 Мухаммед Нершахи. История Бухары. Перевод Н. А. Лыкошина. Ташкент, 1897, с. 12—13.

28 Кляшгорный С. Г. Из истории борьбы народов Средней Азии против арабов. – «Эпиграфика Востока», 1954, IX, с. 56.

29 Волин С. Л. Сведения арабских источников IX—XVI вв. о долине реки Талас и смежных районах.—ТИИАЭ АН КазССР, 1960, т. 8. с. S3.

83 Труды Семнсечен^юй архе,.:;гичесм:1 экспедиции. Чуйгкая долина. МИА, 1950, № 14i с. 146—147.

Согдийское влияние на развитие местной городской культуры Семиречья было неодинаковым в разные исторические этапы. Наибольшую роль согдийцы сыграли в период VII—VIII вв. Археологические исследования семиреченских городищ, дополненные письменными источниками, позволяют иметь представление о хозяйстве, материальной и духовной культуре смешанного населения семиреченских городов. Согдийцы сыграли существенную роль в развитии в Семиречье культуры земледелия, строительного искусства, керамического ремесла30. С ними связано и распространение согдийского письма, буддизма, буддийского культового зодчества и искусства. По мнению специалистов, буддийские храмы, открытые на городище Ак-Бешим, были выстроены согдийскими зодчими 31.' Вместе с появлением согднйцев тюрки освоили в Семиречье производство монет. Монеты чеканились согдийцами от имени тюркских каганов, но с легендами на согдийском языке 32.

Движение согднйцев в Семиречье и на восток не было односторонним. С подчинением Средней Азии тюркам последние вливались в знать и в состав среднеазиатского населения. Тюрки играли немалую роль в самом Согде. Так происходило взаимодействие тюркского и согдийского населения, отразившееся и в этнополитической истории и в материальной и духовной культуре.