Текст книги "История Казахской ССР. С древнейших времен до наших дней. Том I. Первобытно-общинный строй. Племенные союзы и раннефеодальные государства на территории Казахстана"
Автор книги: А Нусупбеков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Усуни. Географическая среда Семиречья во многом обусловила специфику развития хозяйства усуней. Своеобразие это состояло в том, что здесь в отличие от районов «классического» земледелия или кочевого скотоводческого хозяйства скотоводство сочеталось с земледелием, а кочевой образ жизни – с полуоседлостью.
Данные письменных источников о хозяйстве усуней отрывочны и односторонне отражают направление их хозяйства. У древних авторов характеристика хозяйства и быта предельно лаконична: «перекочевывают с места на место в поисках корма и воды.для скота». Эта формула траднционна и обща для большинства кочевых и скотоводческих народов. Однако по отношению к усуням она не совсем точна. Скотоводческое хозяйство усуней в разных регионах их обитания имело различные формы.
Известно, что в кочевом скотоводческом хозяйстве преобладают в стаде животные, приспособленные к длительным передвижениям и к добыванию корма из-под снега,– лошади и овцы, а при оседлом скотоводстве – коровы.
Статистический анализ костей животных, обнаруженных на поселениях и захоронениях древних усуней, дает материал, позволяющий восстановить видовой состав их стада. По такому соотношению видов животных можно судить о форме скотоводческого хозяйства и образе жизни племен.
Остеологический материал, полученный при раскопке зимовки-поселения Актас 2 (Восточное Семиречье) и поселения Луго-вое-холм (Западное Семиречье), показывает, что видовой состав стада у усуней характерен для хозяйства, основанного на полукочевом скотоводстве. Причем западносемнреченским усуням была присуща большая оседлость, чем восточным. Это можно объяснить особенностями равнинных земель долин рек Таласа и Чу,.пригодных для оседлого земледелия, а также влиянием близлежащих земледельческих центров Средней Азии и Южного Казахстана на Западное Семиречье.
Древние усуни Семиречья разводили все виды домашних животных: овец, лошадей, коров, двугорбых верблюдов, коз и ослов.
Источники отмечают, что у усуней было развито коневодство. Богатые владетели содержали до пяти тысяч голов лошадей, а войска великого и двух малых гуньмо состояли из 30-тысячной конницы. Усуньские правители при женитьбе на инородных царевнах как сговорные дары посылали по тысяче голов лошадей, лошаков, мулов !3. В горных районах мулы использовались в качестве вьючных животных.
В Семиречье разводили высокопородных скакунов, в соседних странах ценили их за резвость и выносливость w. Золотые пластинки с изображением всадника, найденные в Тенликском кургане, дают представление о породе усуньских лошадей. Судя по изображению, это были крупные, высокие кони с хорошо развитой мускулатурой, с массивной головой, с хвостом, по-видимому, частью заплетенным, с подстриженной или также заплетенной в косы гривой. Изображение усуньской лошади на тенликских пластинках отличается почти от всех известных изображений лошадей Евразии конца I тыс. до н. э.– начала I тыс. н. э.
Большое сходство имеет изображение усуньского коня с сакскими, имеющимися на персепольском рельефе 15, а также с изображением лошади, терзаемой хищником, на золотой пластинке из Сибири (Петровская коллекция) 16. Во всех этих случаях поразительны совпадение убранства челки и гривы лошадей, близость их экстерьера и формы головы.
Полукочевое скотоводческое хозяйство являлось основной формой хозяйства усуней. В дальнейшем оно сохранило свою ведущую роль в экономике; совершенствовалась система его ведения и использования пастбищ.
13 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. II, с. 191—192.
14 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 117.
15 Дьяконов М. М. Очерки истории древнего Ирана. М., 1961, с. 78. рис. 15.
Предметы труда и вооружения усуней: 1 – железный крючок (могильник Караша, Семиречье); 2 – бронзовая игла (могильник Бет-Агач, Семиречье); 3 – костяной наконечник стрелы (могильник Капчагай III, Семиречье); 4– костяной наконечник стрелы (могильник на правом берегу р. Курты, Семиречье); 5 – железный наконечник стрелы (могильник Тамды, Южный Казахстан); 6 – рукоять железного меча (могильник Берккара, Южный Казахстан); 7 – бронзовое шило (могильник Узун-Булак, Семиречье); 8 – точильный камень (могильник Караша 2, Семиречье); 9 – бронзовый крючок (могильник Тамды, Южный Казахстан); 10– оттиск с глиняной печати (могильник Караша I, Семиречье); 11 – глиняное напрясло (могильник Чулак-Джигиде, Семиречье); 12 – каменное напрясло (могильник около городища Баба-Ата, Южный Казахстан); 13—точильный камень (могильник Бет-Агач, Семиречье); 14 – точильный камень (могильник Унгур-Кора I, Семиречье); 15 – каменная мотыга (могильник Кыр-Чебакты, Южный Казахстан); 16– зернотерка с курантом (могильник Бет-Агач, Семиречье); 17—железный меч (могильник на правом берегу р. Курты, Семиречье); 18 – бронзовый нож (могильник Утеген, Семиречье) ; 19 – железный нож (могильник Калкан I, Семиречье)
16 Руденко С. И. Сибирская коллекция Петра I.– САИ, ДЗ-9. М.—Л., 1962, табл. VIII.
Наряду со скотоводством развивалось и земледелие. О его существовании у усуней говорят найденные при раскопке зимовки-поселения Актас орудия для обработки земли (каменные мотыги) и уборки урожая (обломок бронзового серпа). Растительная пища, без сомнения, входила в постоянный рацион питания усуней. Об этом свидетельствуют находки каменных зернотерок. В помещениях зимовки-поселения Актас, обнаружено 11 целых зернотерок и 15 в обломках; все они сильно изношены от долгого употребления. Довольно часто встречаются зернотерки и в усуньских погребениях 17.
В окрестностях зимовки-поселения Актас открыты следы существования у усуней примитивного орошаемого земледелия. Здесь обнаружены остатки оросительных арыков и небольших обработанных участков площадью от 60 до 150 кв. м, где, по-видимому, выращивались огородно-бахчевые культуры.
Ирригационные системы располагались на местности, куда можно было подвести самотечную воду для полива; русло арыков трассировалось с учетом естественного уклона местности. Следы подобных примитивных оросительных систем имеются также в ущельях и на склонах Джунгарского Алатау и Чулакскнх (Илийская долина) и Чу-Илийских (Чуйская долина) гор, на северных склонах Киргизского Алатау (Таласская долина).
Огородничество не было единственным видом земледелия у усуней. Если каменные мотыги употреблялись для обработки огородно-бахчевых культур, то бронзовые серпы —для жатвы злаковых. Пока еще мало данных, чтобы определить, какие злаки тогда сеяли. Можно лишь говорить о посевах проса и ячменя, что доказано остатками зерен на дне одного из сосудов в усуньской могиле в Северной Киргизии!8.
Можно предполагать, что в Семиречье, где лёссовые каштановые почвы пропитаны грунтовыми водами и не нуждаются в поливе19, развивалось не только поливное, но и сухое, или богарное, земледелие. При относительно высоком уровне осадков и естественной увлажненности почвы богарное земледелие давало хорошие урожаи. Площади посевов были невелики, ибо несовершенство земледельческих орудий (мотыг) ограничивало возможности расширения посевов.
17 Воеводский М. В., Грязное М. П. Усуньские могильники на территории Киргизской ССР.—ВДИ, 1938, №3 (4).
18 Воеводский М. £., Грязное М. П. Усуньские могильники..., с. 178.
19 Безсонов А. И. Почвенный покров Джетысуйской области. – В кн.: Джетысу (Семиречье). Естественно-историческое описание края. Ташкент, 1925, с. 177—214.
Земледелие и оседлость у древних усуней зафиксированы письменными источниками. Так, историк Бань Гу сообщает, что придворная дама Фынь, приставленная к жене усуньского гуньмо, раздавала подарки усуньским «оседлым" владетелям»20, жившим в столице Чигу или его окрестностях. Историк XIX в. Хэ Цю-тао, ссылаясь на древние источники, отмечает, что, хотя древние усуни не обрабатывают поля, но «сеют деревья» 21. Комментатор «Ханьшу» Янь Ши-гу – историк VII в. н. э. – уточняет это сообщение, поясняя, что «сеют деревья» значит «сажают деревья»22. Историк Суй Сун прямо утверждал, что хотя усуни «следовали за водой и травой» (кочевали), «все же имели города и предместья»23.
Поэтому есть основания утверждать, что оседлость и земледелие^ существовали у древних усуней еще в первых веках до нашей эры и, естественно, в III—V вв. н. э. продолжали развиваться, очевидно, в виде огородничества, садоводства, богарного земледелия.
Развитое полукочевое скотоводство и земледелие являлись экономической основой роста частной собственности на скот, ускорения процесса узурпации земель, в том числе общинных, племенных и родовых пастбищ. Накоплению богатства в частных руках способствовали все развивающиеся обмен и торговля.
Письменные источники прямо сообщают о частной собственности у усуней. Сыма Цянь в «Исторических записках» («Шиц-зи») впервые приводит сведения, что у усуней «богатые люди имеют от четырех до пяти тысяч голов» лошадей24. Другой источник– «Цяньханьшу» (I в. н. э.) —повторяет этот факт в несколько иной редакции: «богатые содержат их от 4000 до 5000 голов»25.
20 Бичурин Н. Я– Собрание сведений..., т. II, с. 196. Буквально «чэн-го» – владетель укрепленного поселения (см. Кюнер Н. Ф. Китайские известия..., с. 88).
21 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 74.
22 Там же, с. 78.
23 Там же.
24 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. II, с. 160.
25 Там же, с. 190.
26 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 120.
Н. В. Кюнер заново перевел главу 123 «Шицзи», в которой содержится это сведение, и восстановил по оригиналу пропущенные места. В его переводе отрывок звучит так: «В Усунь много лошадей. Их самые богатые люди имеют четыре-пять тысяч голое лошадей»26. Из этого небольшого, но ценного сообщения следуют выводы о бесспорном существовании частной собственности на скот, в том числе на лошадей. Несомненно также, что деление общества на богатых и бедных достигло развитых форм. Не случаен акцент на «самых» богатых. По-видимому, среди усуней имелись «просто богатые». И, наконец, очевидно, что основным критерием богатства являлось число имевшихся в хозяйстве лошадей.
Однако лошади были, конечно, не единственным видом домашних животных, находившихся в частной собственности у древних усуней. Они были лишь мерилом богатства. Очевидно, что и овцы, коровы, мулы, козы находились в собственности крупных и мелких владельцев.
Одним из признаков существования собственности, какую бы она форму ни носила – родовой, общинной или частной, являлась отметка ее особыми знаками. В сако-усуньское время такие знаки ставили уже на домашних животных, в частности, на верховых конях27. Широкое распространение таврение лошадей получило у тюркских и тюркоязычных племен в VI– VIII вв. н. э.28.
Появление металлических, каменных и глиняных печатей свидетельствует о более развитой форме частной собственности. Печати были распространены и в усуньском обществе. Несколько глиняных печатей найдены при раскопке захоронений в Семиречье (могильники Караша, Талгарский). По сведениям древних хроник, известно, что некоторые усуньские военачальники и чиновники обладали золотыми и медными печатями29.
Глиняные печати, обнаруженные в захоронениях представителей разных слоев населения, доказывают, что в усуньском обществе владельцами печатей был более широкий круг людей, чем одна знать. У последней печать являлась символом власти должностных лиц при дворе гуньмо30, а каменные и глиняные печати, вероятно, использовались для разграничения собственности разных владельцев.
Все это полностью соответствует известному в науке положению о том, что кочевые скотоводческие племена первые развивают у себя форму денег31, отношения собственности и обмен.
27 Руденкс С. И. Культура горного Алтая..., с. 147—148.
28 Зуев Ю. А. Тамги лошадей из вассальных княжеств. – ТИИАЭ АН КазССР, 1960, т. 8, с. 121—124.
39 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..ч т. II, с. 198; Кюнер Н. В– Китайские известия..., с. 93.
30 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 90.
31 См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 99.
Общественное богатство состояло из движимого и недвижимого имущества, к первому из них относят скот, продукты ремесла и жилище, ко второму – землю. Движимое имущество рано стало продуктом частной собственности, ибо оно могло быть отчуждено в обмене. Кочевые племена, у которых основой хозяйства было скотоводство, в результате подвижного образа жизни вступали в постоянное соприкосновение с другими народами. Это способствовало относительно более раннему, чем у оседлых народов, возникновению обмена, тем самым, содействовало накоплению богатства и развитию имущественного неравенства. Именно такой процесс происходил у древних усуней Семиречья.
Земля как продукт природы и как недвижимое богатство, будучи объектом пользования и владения, еще оставалась неотчуждаемой. Однако поскольку у усуней существовала частная собственность на скот, то не могло быть абсолютно равного пользования землей. Есть основания полагать, что поземельные отношения здесь могли иметь формы частного и даже наследственного владения. Распространенный среди скотоводческих племен принцип: «Земля, где прах моих предков или где мое зимнее жилище,– моя земля»,– был известен с глубокой древности, со времени деления земельных площадей на сезонные пастбища, что нередко фактически означало их закрепление в наследственное владение.
Формирование частного землевладения находит подтверждение в сведениях письменных источников. Бань Гу в «Цяньхань-шу» сообщает: «В то время великий гуньмо Цылими (держал) власть и все лин-хоу (вассальные князья) из боязни подчинялись ему. Он объявил, чтобы население, пася лошадей и скот, не выходило на пастбище» 32. Комментаторы сочинения Бань Гу, в частности Янь Ши-гу (VII в.), поясняют, что «не выходило на пастбище» надо понимать как «на пастбище гуньмо»33.
Примечательно и далеко не случайно, что обнародование такого заявления произошло именно в то время, когда Цылими как гуньмо «твердо держал власть» в своих руках. По-видимому, уже в I в. до н. э. в древнеусуньском обществе начался процесс захвата лучших пастбищ.
Неписаный закон, бытовавший во всех кочевых обществах. – кто владел скотом, тот был на деле и хозяином земли – отражал реальную социальную жизнь и у усуней. Если богатые усуни имели четыре-пять тысяч лошадей (а чтобы прокормить одну голову скота в зимнее время, требуется примерно 8—10 га естественного пастбища среднего качества34), то нетрудно установить, что для содержания такого поголовья лошадей требовалось примерно 30—50 тыс. га естественных пастбищ.
По-видимому, в частной собственности находились только зимние пастбища как наиболее необходимые для сохранения и умножения основного богатства – поголовья скота. Жилые постройки и могилы предков, имевшиеся здесь, фактически закрепляли земельные участки в наследственное владение.
В дальнейшем, в первые века нашей эры, накопление движимого имущества в руках усуньской верхушки продолжалось, социальное и имущественное неравенство усиливалось. Таким образом, складывались отношения, характерные для раннеклассового общества. Оно еще не достигло законченных форм ни рабовладельческой, ни феодальной формации и носило своеобразный характер, связанный со спецификой типа хозяйства и с еще,, видимо, сильными патриархально-родовыми институтами, в частности, с существованием пастбищно-кочевых общин и кровнородственных связей.
32 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 92.
33 Там же, с. 92, примечание 177.
34 Потапов Л. П. О сущности патриархально-феодальных отношений у кочевых, народов Средней Азии и Казахстана. – В кн.: Материалы научной сессии, посвященной-истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский "период. Т. 1. Ташкент, 1955, с. 21.
В древнеусуньском обществе труд раба не стал основой производства, хотя рабство и существовало. Одним из источников рабства у усуней, как и у многих народов мира в то время, были военнопленные. Известен, например, такой факт, когда в I в. до н. э. усуньскнй гуньмо Вэн Гуйми (Фэй-ван), внезапно напав на хуннов, захватил 40 ООО человек в плен 35 и увел их с собой. Не исключены и другие источники, такие, как обращение должников, а в отдельных случаях —и своих сородичей в рабов. Но в обществе, где были еще сильны патриархально-родовые институты, обращение в рабство свободного мелкого производителя происходило очень редко. Как правило, рабы использовались как слуги, обслуживающие господина и членов его семьи, но были, видимо, рабы-ремесленники, рабы-скотоводы или земледельцы.
Письменные источники и археологический материал дают возможность не только установить факт развивающегося социального неравенства в усуньском обществе, но и определить разные социальные группы населения.
Сотни, тысячи курганов усуньского времени на территории Семиречья четко делятся на три типа. Первый из них – большие земляные курганы диаметром 50—80 м и высотой 8—10—12 м. Под насыпью обычно одна-две могилы, содержащие богатые мужские и женские погребения.
В кургане Тенлик (Восточное Семиречье) в одной из могил захоронен знатный человек. Его одежду украшали сотни золотых художественных блях и бляшек, в ушах – золотые серьги с зернью. В могиле находилась железная искусно обтянутая золотом булава – символ власти. Здесь же поставлены принадлежности туалета (бронзовое зеркало и деревянная шкатулка, орнаментированная полосками листового золота).
В погребении человека того же ранга из Талгарского могильника вместе с множеством золотых украшений находилась глиняная печать – знак власти и частного собственника. Богаты захоронения под большими курганами в Западном Семиречье (Каракольские и Буранинские курганы). В них также обнаружены золотые фигурные бляшки, нашивные бляхи греко-бактрийского происхождения, остатки лаковых изделий, предметы украшения в зверином стиле, глиняная и деревянная посуда36.
35 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. I, с. 82; Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 82.
38 Воеводский М. В., Грязное М. П. Усуньские могильники на территории Киргизской ССР, с. 177—179.
Размеры курганов второго типа (на примере могильника Каратума, р. Чарын) варьируют в пределах 15—20 м диаметром и до 1 м высотой. Под насыпью – одна-две могилы, в них – три-четыре глиняных и деревянных сосуда, мелкие бронзовые, иногда золотые украшения (серьги, перстни, булавки, браслеты),' бронзовые ременные подвески, выполненные в стиле «скифского» искусства, оружие – железные кинжалы и мечи, трехгранные и плоские наконечники стрел. Такие курганы обычно группируются в могильники до сотни насыпей.
И, наконец, многочислен третий тип курганов в виде небольших насыпей в 5—10 м диаметром и 30—50 см высотой. Погребальный инвентарь однообразен и беден: один-два сосуда, железные ножи и булавки, изредка бронзовые серьги и бусы; оружие в них отсутствует.
Есть все основания считать, что в больших курганах были захоронены богатые и знатные люди – вожди племени, «цари», и их жены или наложницы. В средних курганах погребены свободные рядовые общинники, ведущие самостоятельное хозяйство, а в малых – бедные, зависимые мелкие производители и рабы.
Весьма характерно, как отмечено выше, что большая часть населения была' лишена оружия. Вместо вооруженного народа появились дружины великого и малых гуньмо, насчитывающие до 30 тыс. конницы. Они служили защитой и опорой их власти не только при внешних войнах, но и при народных волнениях. А появление дружины, как известно, один из признаков существования государственности.
Украшения усуней: 1—бронзовая подвеска (могильник Капчагай III, Семиречье); 2, 34 – бронзовые подвески (могильник Кзылауз III, Семиречье); 3,4 – бронзовые подвески (Берккаринский могильник, Южный Казахстан); 5–бронзовая подвеска (могильник Узун-Булак, Семиречье); 6—серебряная пуговица (могильник Курты, Семиречье); 7 – серебряная серьга (могильник Караша I, Семиречье); 8 – бусина из стекловидной массы (могильник Кара-ша II, Семиречье); 9 – бронзовая серьга (могильник Кызыл-Кайнар, Семиречье); 10– бронзовая булавка (могильник Кенсай, Южный Казахстан); 11 – бусина из стекловидной массы (могильник Караша I, Семиречье); 12 – бронзовая серьга (могильник у городища Баба-Ата, Южный Казахстан); 13 – бронзовая булавка (могильник Джувантобе II, Семиречье); 14 – бронзовая булавка (могильник Берккара, Южный Казахстан); 15 – железная булавка (могильник Караша II, Семиречье); 16 – железная булавка (могильник Караша I, Семиречье); 17—бронзовая серьга (могильник Джувантобе II, Семиречье); 18 – бусина из горного хрусталя (могильник Караша II, Семиречье): 19 – пастовая бусина (могильник Караша I, Семиречье); 20 – золотой шпенек (могильник Шормак I, Семиречье); 21 – бронзовая булавка (могильник Шош-кала I, Семиречье); 22—бронзовая подвеска (могильник Кадырбай III, Семиречье); 23 – ожерелье (могильник Бесшатыр II, Семиречье); 24 – каменная пуговица (могильник Караша II, Семиречье); 25 – золотая серьга, 26 – золотой перстень (могильник Шормак I, Семиречье); 27 – бронзовое зеркало (могильник Унгур-Кора I, Семиречье); 28 – ожерелье (могильник Тайгак I, Семиречье) ; 29 – серебряный перстень (могильник Бет-Агач, Семиречье); 30, 32, 33 – бронзовые подвески (могильник Сары-Булак. Семиречье); 31 – костяная накладка (могильник Каратума, Семиречье)
Древнеусуньское общество, судя по сообщениям источников, не раз потрясали народные волнения, усобицы между великим и малыми гуньмо и вассальными владетелями. Эта борьба принимала различные формы: открытый бунт, откочевки, убийства гуньмо. дворцовые перевороты. Например, из хроники известно, что в 50-х гг. Гв. до н. э. гуньмо Ними (Куан-Ван) сильно притеснял народ («будучи зол и порочен»), поэтому «потерял доверие народа», что явилось причиной «беспокойства и горя усунь»37. В 40—30-х гг. народ «снова взбунтовался» и бежал, недовольный тем, что великим гуньмо стал неугодный им Юань-гуйми. В 20—30-х гг. снова происходят волнения, в результате которых малый гуньмо Аньжи был убит «поддавшимися ему людьми», «жителями (гоминь)», а «все лиихоу произвели большой мятеж»38. Можно было бы продолжить приведенные факты сообщениями об откочевках, о династийной борьбе – убийствах гуньмо39.
О становлении государственности у усуней говорит и то, что в источниках везде употребляется термин «Усунь-го» – усуньское государство и «Син-го» – кочевое государство и редко – «Бу-цзу» – племя, племенной союз.
Власть великого и малых гуньмо передавалась по наследству. Кроме великого и малых гуньмо имелись высшие и низшие чиновники, должностные лица и вассальные князья.
Таким образом, в усуньском обществе развивались классовые отношения и складывалась государственность.
Хунны. Главную роль в жизни хуннов играло скотоводство. Как писал Сыма Цянь: «Обитая за северными пределами Китая, они переходят со своим скотом с одних пастбищ на другие. Из домашнего скота содержат лошадей, крупный и мелкий рогатый скот; частью разводят верблюдов, ослов, лошадей. Перекочевывают с места на место, смотря по приволью в траве и воде... Начиная с владетелей, все питаются мясом домашнего скотат одеваются его кожами, прикрываются шерстяными и меховыми одеяниями»40. Особенно важную роль в жизни хуннов играла лошадь41. Овца же давала мясо, овчину, шерсть. Овчина и шерсть шли на изготовление одежды и обуви, из шерсти делались кошмы.
37 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. II, с. 195; Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 86.
38 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. II, с. 197; Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 91 (примечание 175).
39 Кюнер Н. В. Китайские известия..., с. 87, 91, 92; Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. II, с. 197 и др.
40 Бичурин Н. Я. Собрание сведений.... т. ! М.. 1950, с. 39—40
41 Руденко С. И. Культура хуннов и ноин-улинские курганы. М.—Л., 1962, с. 24.
Почти все поголовье скота круглогодично содержалось на подножном корму. Поэтому засуха летом или гололед зимой, эпизоотии имели катастрофические последствия, и это часто отмечают источники42.
Хунны знали оседлость и земледелие. В источниках сообщается, что «в северных землях стужа рано наступает, и хотя неудобно сеять просо, но в земле гуннов сеяли»43. При раскопках Нижне-Иволгинского городища в Забайкалье обнаружена изрубленная солома в глиняной обмазке полов. Здесь же найдены остатки постоянных зимних жилищ-полуземлянок, обогреваемых системой канов44, зерна проса, чугунные сошники, железный серп, каменные зернотерки и ямы-зернохранилища. Все это говорит о заметной роли земледелия в хозяйстве хуннов.
У хуннов было хорошо организованное войско. Его основу составляла подвижная маневренная конница. На вооружении воина-всадника были лук и стрелы. Луки, судя по материалам раскопок, были двух типов. Ранний лук состоял из деревянной основы и тетивы из сухожилий животных. Основа обкладывалась костяными пластинками (всего до семи): по две с вырезами для крепления тетивы на краях, по четыре трапециевидные пластины в центре и последняя на вершине дуги. Так. увеличивалась гибкость лука. Длина лука достигала 70—80 см. Стрела имела железный трехреберный наконечник. Второй тип – это тяжелый лук, при стрельбе из него применялись стрелы с массивными трехреберными железными наконечниками с черешком. Такие луки и стрелы применялись для поражения противника, носящего кольчугу.
Патриархально-родовые институты еще были сильны в хуннском обществе. Сыма Цянь в «Исторических записках» сообщает об обычае левирата у хуннов: «По смерти отца и братьев берут за себя жен их из опасности, чтоб не пресекся род; и посему хотя есть кровосмешения у хуннов, но роды не прекращаются» 45.
42 Таскин В. С. Скотоводство у сюнну по китайским источникам. – В кн.: Вопросы истории и историографии Китая. М., 1968, с. 38—40. 45 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. I, с. 40. .
44 Давыдова А. В., Шилов В. П. Предварительный отчет о раскопках Нижне-Иволгинского городища. – «Записки Бурят-Монгольского научно-исследовательского института культуры». Улан-Удэ, 1951, т. XIII, 1952,т. XIV; Давыдова А. В. Иволгинское городище. – СА, 1956, XXV, с. 265.
45 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. I, с. 58.
Однако в недрах патриархально-родового строя хуннов зрели новые общественные отношения. Материалы из захоронений говорят о четко выраженном имущественном неравенстве в хуннском обществе. Низшей прослойкой -в нем были рабы из военнопленных и население подвластных областей. Они использовались в качестве домашней прислуги, пастухов, ремесленников и землепашцев.
Есть сведения о существовании у хуннов семейной и частной собственности на скот. Сыма Цянь сообщает, что их князья дважды дарили ханьскому послу Су У крупные стада лошадей и овец и предлагали скот в качестве подарка.
Можно предположить, что у хуннов существовал аильный способ кочевания, а упоминаемые в источниках слова «каждый тоже имеет выделенный участок земли», можно отнести к индивидуальным хозяйствам
Укреплялись отношения, характерные для раннеклассового общества. Власть шаньюя стала единоличной и наследственной. Обычно он завещал свой престол старшему сыну или младшему брату. Хотя совет старейшин, согласно родовым традициям, и утверждал нового правителя, последний мог обойтись и без этой санкции, а несогласные старейшины нередко платились головами47. Шаньюю подчинялся достаточно сложный государственный аппарат. В нем высшие должности занимали члены царствующего дома. Вельможа вместе с должностью получал в управление удел, размеры которого определялись по степени родства чиновника с царствующим домом.
Богатство хуннской знати было значительным. В грандиозных погребениях их найдено много золотых и серебряных предметов, остатки роскошных ковров, шелковых тканей и другие сокровища. Постоянным источником богатств были войны. Во время войны происходило массовое порабощение пленных. Так, при набегах на Китай хунны каждый раз уводили десятки тысяч пленных. Знать, захватывая большую часть рабов, получала возможность присваивать их даровой труд и богатела. Часть рабов принуждали обрабатывать землю. Существовало и долговое рабство. При шаньюе Лаошане в хуннской державе был составлен кадастр – всеобщая перепись населения, скота и имущества, на основании чего было проведено обложение населения налогами48.
Оружие и украшения хуннов: 1 – железное изделие для подвешивания колчана, 2—железный нож (погребение на поселении Актобе 2, Южный Казахстан); 3 – костяная пронизь (могильник Жаман-Тогаи, Южный Казахстан); 4—бронзовая пластина, 4 а – бронзовая обоймочка (погребение на поселении Кзыл-Кайнар-тобе, Семиречье); 5, 5а – железные пряжки (погребение на поселении Актобе, Южный Казахстан); 6 – золотое украшение, 7 – бронзовая пряжка; 7а – бронзовые накладки от пояса (поселение Кзыл-Кайнар-тобе, Семиречье); 8 – золотая серьга (погребение на поселении Актобе 2, Южный Казахстан); 9, 10 – железные шилья; 11 – железный нож (могильник Жаман-Тогай, Южный Казахстан); 12 – железный наконечник стрелы (поселение Кзыл-Кайнар-тобе, Семиречье); 13 – железный наконечник стрелы (могильник Жаман-Тогай, Южный Казахстан); 14, 15 – железные наконечники стрел (погребение на поселении Актобе 2, Южный Казахстан); 16 – железные щипчики, 17–костяная поделка, 18, 21—костяные накладки на лук, 19 – железный кинжал, 20 – раковина каури, 22 – железная пряжка, 23—железный меч, 24, 25 – пряжки из смолы (?) (могильник Жаман-Тогай, Южный Казахстан)
46 Таскин В. С. Скотоводство у сюнну по китайским источникам, с. 33, 41.
47 Бичурин Н. Я. Собрание сведений..., т. I, с. 47.
Кангюй. Если в хозяйстве усуней и хуннов, населявших юго-восточные пределы территории Казахстана, доминировало скотоводство, то у кангюев долины Сырдарьи (каунчинская, джеты-асарская, отрарско-каратауская культуры) основным направлением хозяйственной деятельности было богарно-лиманное земледелие в сочетании с оседлым скотоводством.
Поселения у кангюев состояли из десятков жилых и хозяйственных строений, были укреплены крепостными стенами и рвами, наполненными водой, и располагались на берегах рек или протоков. Все они имеют мощный культурный слой, говорящий о долговременной оседлости. Строения на городищах капитальные, возведены из сырцового кирпича, иногда в сочетании с пахсовыми блоками.
Кангюй сеяли зерновые культуры и занимались огородничеством. На поселениях в жилых и хозяйственных помещениях обнаружены зерна, зерновые ямы, солома в обмазке пола и в сырцовом кирпиче, множество зернотерок и хумов для хранения зерна, бахчевых культур. Обработка почвы производилась каменными мотыгами, использовались и костяные земледельческие орудия.
