Текст книги "История Казахской ССР. С древнейших времен до наших дней. Том I. Первобытно-общинный строй. Племенные союзы и раннефеодальные государства на территории Казахстана"
Автор книги: А Нусупбеков
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
Скотоводство. Главным занятием большинства карлуков, огузов и кимаков было кочевое скотоводство. Кочевники регулярно совершали длительные переходы по сезонным пастбищам. Пути кочевок, вырабатывавшиеся веками, пролегали по известным бродам рек, удобным перевалам гор, пастбищам с обильным кормом и хорошими водопоями. Использование пастбищ предполагало знание состояния травяного покрова в том или ином районе в соответствующее время года. Устойчивые маршруты изменялись только под влиянием крупных экономических или политических обстоятельств.
Некоторые группы кимаков на зимовку прикочевывали в степи между Уралом и Эмбой, а летовку проводили в Прииртышье 185. Какая-то часть огузов зимовала в низовьях Сырдарьи, а летовала в прикаспийских степях. Ал-Бируни сообщает о передвижениях огузов поздней осенью к границам Хорезма и упоминает о других их группах, кочевавших близ оз. Манкур, в стране кимаков186 (предгорья Улутау).
У огузов были повозки с установленными на них кибитками, типичные для кочевников, перемещавшихся по степным просторам на большие расстояния.
Средневековые авторы отмечают, что кимаки, огузы и карлуки разводили лошадей, овец, коз, коров, быков, верблюдов.
185 Худуд ал-алам, изд. В. В. Бартольда. Л., 1930, л. 186; Ал-Масуди. Китаб ат-танбих ва-л-ишраф, изд. Де Гуе, с. 62.
186 Абу-Райхан Беруни. Памятники минувших поколений. Ташкент, 1957,с. 211, 290.
187 Ал-Идриси. Нузхат ал-муштак. Рукопись ГПБ, л. 69а.
Важнейшую роль в их хозяйстве играло овцеводство. «Жир употребляли вместо растительного масла, сало – для освещения» 187. Баранина, доставлявшаяся из страны огузов в Хорасан м Мавераннахр, считалась тогда лучшей. Ибн ал-Факих пишет, что тюркские бараны «очень крупные и у них большие хвосты, волочащиеся по земле» 188. Вероятно, разводились также стада каракульской породы овец. Так, ибн Хаукаль сообщает, что в Туркестане имеются овцы, от которых получают красивые смушки. Особо ценились шкурки ягнят черного, красного и темно-красного цветов.
В кочевом хозяйстве исключительно важное место занимало коневодство. Именно благодаря подвижности и выносливости лошадей могли осваиваться отдаленные пастбища. Кони использовались на войне и в облавной охоте. Говоря словами ал-Джа-хпза, «тюрк сидел на спине лошади больше, чем на поверхности земли» 189. Ибн Фадлан и Гардизи сообщают о громадных табунах лошадей, разводившихся огузамп и кпмаками в X в.
Тюркские лошади были хорошо приспособлены к местным природным условиям и круглогодичному содержанию на пастбище, они давали много молока и мяса. Кочевые тюркские племена предпочитали конину говядине и баранине, а из кобыльего молока изготовляли напиток – кумыс100.
Разводились две породы лошадей – невысокие, с массивной головой, толстой и короткой шеей и рослые верховые кони, с небольшой головой и тонкими ногами. Тамнм ибн Бахр, отметивший у царя кимаков и его войска лошадей «с тонкими копытами» 1<л, по всей вероятности, имел в виду скаковых лошадей.
Кочевые огузы, карлуки и в меньшей мере кимаки занимались и верблюдоводством. Огузы, судя по источникам, разводили крупных двугорбых верблюдов. Ибн. Фадлан, путешествовавший на таких верблюдах, именует их тюркскими. Огузские верблюды отличались от хазарских, имевших сравнительно небольшой рост. Карлуки не употребляли в пищу верблюжье мясо 192.
В некоторых источниках упоминается о разведении карлуками, огузамп и кпмаками коров и быков 103. Вероятно, крупный рогатый скот в основном содержали полуоседлые группы, хотя быки использовались и кочевниками для упряжек.
Разводились и козы, но они не играли большой роли в скотоводческом хозяйстве.
188 Ибн ал-Факих. Китаб ахбар ал-булдан. Фотокопия мешхедской рукописи ИВ АН СССР. ФВ-202, л. 168.
189 Мандельштам А. М. Характеристика тюрок IX в. в «Послании Фатху ибн Хакану» ал-Джахиза.—ТИИАЭ АН КазССР, т. I, 1956.
190 Ал-Идриси. Нузхат ал-муштак, Рукопись ГПБ, л. 69а; Гардизи. Зайнал-ахбар, с. 28, 45.
191 Minorsky V. Tamim abn Bahr's journey, p. 281.
192 Ибн ал-Факих. Фотокопия мешхедской рукописи, л. 176а.
193 Abu-l-Farac, s. 292 Hudud al-Alam, p. 86.
Мясо и молоко употребляли в пищу, шерсть – для изготовления войлока, шерстяной одежды, ковров и других изделий.
Животноводческая продукция шла не только для удовлетворения внутренних потребностей, но и на продажу в соседние земледельческие области.
Охотничий промысел. Одним из источников существования у огузов, кимаков и карлуков служила охота. В IX в. ал-йакубн писал, что кочевые тюрки «больше всего едят дичь» 194.
Интересное описание способов охоты тюрок имеется у Джа-хиза. По его словам, они любят охотиться и даже во бремя па-бегов промышляют дичь, охотятся верхом: они необычайно выносливы на охоте, особенно в преследовании джейранов и куланов 195.
Наряду с индивидуальной охотой организовывались и облавные; они кроме хозяйственных целей имели и военное значение, являясь своеобразными маневрами, военным учением.
Среди кимаков, огузов и карлуков имелись охотники на пушных зверей – лисиц, куниц, бобров196. Кимаки охотились также на соболей, горностаев и крупных хищных зверей: тигров, барсов 197. В Прииртышье найдена бронзовая бляха, на которой изображен кимакский всадник в характерной короткополой одежде, поражающий копьем тигра 198. Пушнина для этих племен была одним из предметов сбыта в другие страны.
Отдельные группы огузов, кимаков и карлуков, главным образом малоимущие, занимались рыбной ловлей на Сырдарье, Иртыше и других реках. В «Диван лугат ат-турк» и арабо-кыпчакских глоссариях приведена кимако-кыпчакская терминология рыболовных орудий труда: аргак – крючок, аг – сеть, ужан (улук)—маленькая лодка, кеми (караб)—большая лодка. Сведения нарративных источников подтверждаются археологическими материалами из Прииртышья. В могильниках VIII– IX вв. найдены скульптурные изображения рыб.
194 Материалы по истории туркмен и Туркмении, т. I, с. 150. 185 Мандельштам А. М. Характеристика тюрок IX п. d «Послании Фатху ибн Хакану» ал-Джахиза, с. 232.
196 Худуд ал-алам, изд. В. В. Бартольда, л. 1766, 18; Агаджанов С. Г. Очерки истории огузов, с. 93.
197 Ибн Ияс. Нашк ал-азхар фи гараиб ал-актар. Рукопись ИВ АН СССР, л. 225; Г ардизи. Зайн ал-ахбар, с. 45.
198 Арсланова Ф. X. Бобровский могильник.—«Изв. АН КазССР», 1963, вып. 4, с. 80.
Оседлые и полуоседлые группы. Среди карлуков, огузов и кимаков имелись компактные группы полуоседлого и оседлого населения. Характеризуя тюркские племена, ал-Идриси пишет: «Люди кочевые... Однако они обрабатывают землю, сеют и жнут». В IX—X вв., как уже отмечалось, часть обедневших общинников переходила к земледелию и соответственно усиливались экономические связи кочевников с населением оседлоземледельческой полосы, особенно в результате расширения торгового обмена.
Область, где проживали карлуки, по сведениям автора «Худуд ал-алам», была наиболее заселенной и самой богатой среди территорий, принадлежавших тюркам, в ней было много городов и оседлых селений. Согласно тому же источнику, в стране карлуков насчитывалось 25 городов и поселений, среди них: Кулан, Мирки, Атлалиг, Тузун, Балиг, Барсхан, Сикуль, Талгар, Тонг, Пенчуль и другие. Особо выделялся город хакана карлуков, который ал-Идрнсн характеризует как «многолюдный и укрепленный, многочисленный войском и обильный снаряжением» Археологические данные также говорят о том, что у карлуков были значительные группы оседлого населения.
Источники свидетельствуют о значительных группах оседлых земледельцев и городского населения среди огузов. «Города огузов многочисленны, – отмечает ал-Идриси, – они тянутся друг за другом на север и восток» 200. Абу Дулаф свидетельствует, что в огузском городе-ставке имелись постройки из камня, дерева и камыша201. Масуди констатирует, что огузы Приаралья разделялись на кочевых и оседлых 202, в низовьях Сырдарьи огузам принадлежали города Янгикент, Дженд, Джувара. Согласно «Худуд ал-алам», Бируни и Махмуду Кашгарскому, огузы имели оседлые поселения также на среднем течении Сырдарьи: Карнак, Сюткент, Фараб, Сыгнак и Сауран; их основными жителями были ятуки (жатаки). По определению Махмуда Каш-гарского, «вид огузов, который живет в их городах, не переезжает в другие места и не воюет, называется ятук, то есть заброшенные, ленивцы» 203.
Археологические изыскания в бассейне среднего и нижнего течения Сырдарьи установили остатки многочисленных ранне-средневековых поселений со своеобразной концентрической планировкой, расположенной на старых, орошавшихся каналами земельных угодьях.
199 Ал-Идриси. Нузхат ал-муштак. Рукопись ГПБ, л. 65а.
200 Материалы по истории туркмен и Туркмении, т. I. М—Л., 1939, с. 146.
201 Ибн ал-Факих. Фотокопия мешхедской рукописи, л. 176а.
202 Масуди. Ахбар аз-заман, с. 101.
203 Махмуд Кашгарский. Диван лугат ат-турк, т. III, с. 11.
204 Худуд ал-алам. Изд. В. В. Бартольда, л. 186.
Оседлые поселения у кимаков отмечены многими арабо-пер-сидскими авторами. Тамим ибн Бахр, видевший хакана кимаков с войском, рассказывает, что около его ставки имеются селения и возделанные земли. В «Худуд ал-алам» раздел о кимаках начинается со слов «рассуждение о стране кимаков и их городах», а затем упоминаются Имакия (по другим источникам Кимакия) – летняя резиденция хакана и селение Жубин 204. В противоположность основному типу передвижного жилища, приспособленного к кочевому образу жизни – юрте, Исхак ибн ал-Хусейн и ал-Марвази сообщают о кнмакских землянках205.
Наибольшую информацию о городской жизни кимаков содержат сочинения ал-Идриси. Ссылаясь на книгу кимакского царевича Джанаха ибн Хакана ал-Кимаки, он говорит о 16 городах кимаков по берегам озер, рек, в неприступных горных районах и в местах разработок полезных ископаемых. Многие из них находились на торговых трассах. Кимакские города были хорошо укреплены. Упоминаются в источниках замки-крепости, расположенные в горах, у основания которых рылись рвы, заполнявшиеся водой. В Центральном Казахстане обнаружены городища, стены которых сложены из кирпича-сырца, дерна и камышовых связок внутри; здесь открыто много древних остатков поселений, оросительных каналов206.
Полуоседлые и оседлые группы карлуков, огузов и кимаков занимались земледелием, сеяли главным образом просо. По ал-йакуби, «в Туркестане нет земледелия, кроме проса, которое называется джаварс» 207. Абу Дулаф свидетельствует, что карлуки и кимаки употребляли в пищу горох, бобы и ячмень 208. Ал-Идриси сообщает, что у кимаков есть районы с плодородными землями, где сеют пшеницу и ячмень; говорит о выращивании ими такой трудоемкой земледельческой культуры, как рис 209, что возможно лишь на поливных землях.
205 Codazzi А. II compendio geografico arabo di Ishaq ibn al-Husayn. Roma, 1929, p. 48; Minorsky V. Sharaf al-2aman Tahir al–4arvazi, p. 20.
206 Маргулан A. X. Третий сезон археологической работы в Центральном Казахстане.—«Изв. АН КазССР, сер. археол.», 1951, вып. 3, с. 38.
207 Ал-Иакуби. Китаб ал-алак ан-нафиса (BGA, VII), с. 295.
208 йбн ал-Факих. Фотокопия мешхедской рукописи, л. 176а.
203 Ал-Идриси. Нузхат ал-муштак. Рукопись ГПБ, л. 66а, л. 69а.
210 Tarih-i Fakhr ud-din Mubarakshah, p. 41.
211 Сенигова Т. И. Средневековый Тараз. Алма-Ата, 1972, с. 169.
О традиционном возделывании этих культур позволяют судить термины, употреблявшиеся огузскими и кимако-кыпчакски-ми племенами для их обозначения и сохранившиеся в толковых словарях. Все они тюркского происхождения: экин – посев, бугдай – пшеница, тару (тарыг) —просо, арпа – ячмень, тутар-ган – рис, мерджамак – чечевица, ирдан – гумно. Оседлые тюрки, констатирует Фахр ад-Дин Мерверруди, разводят сады, огороды и виноградники210. Про город Атлах, близ Тараза, у ал-Макдиси сказано так: «Большая часть его сады, а в рустаке его преобладают виноградники». Эти данные подтверждаются материалами археологических исследований. При раскопках Тараза в культурных слоях IX—X вв. найдены в большом количестве косточки абрикосов, слив, вишен, семена бахчевых – арбуза и дыни, а также винограда211.
Земледельческое хозяйство карлуков, огузов и кимаков было натуральным и едва обеспечивало нужды собственного потребления. Сведений о продаже или обмене ими своей земледельческой продукции нет. Напротив, в источниках сообщается о ввозе зерна и хлеба в центры оседлых и полуоседлых групп, например в резиденцию огузских джабгу, город Янгикент.
Таким образом, у кимаков, огузов и карлуков существовало несколько различных хозяйственно-культурных типов, связанных с преобладанием кочевого или полукочевого скотоводства, наличием земледельческого хозяйства при полуоседлом скотоводстве или промысловой охоте и рыболовстве. Все это подтверждает справедливость мысли К– Маркса о том, что у азиатских народов можно проследить «общее соотношение между оседлостью одной части их и продолжающимся кочевничеством другой части»212.
Города карлуков, огузов и кимаков сложились и росли как политические и экономические центры на основе синтеза хозяйственно-культурных традиций местного тюркского населения Средней Азии и Казахстана.
Домашние промыслы и ремесла. Самой развитой формой домашних промыслов и ремесла у огузов, кимаков и карлуков была обработка и переработка животноводческой продукции и сырья. Кожа шла на изготовление различных видов обуви, посуды, колчанов, налучников, конской сбруи, мешков; войлоком покрывали юрты, из него делали одежду. Ал-Йакубн отмечает, что «тюрки – самый искусный народ в изготовлении войлока, потому что из него их одежда»213. Для одежды использовались также шкуры диких животных и меха пушных зверей.
Рядовые общинники обычно сами изготовляли для себя различные предметы вооружения, хозяйственного и бытового назначения. В этом отношении интересно свидетельство ал-Джа-хнза: «Тюрк делает все процессы ремесла сам, не просит помощи у товарищей и не обращается за советом к другу: они (тюрки) производят оружие, стрелы, седла, колчаны, копья»214.
В быту широко применялись деревянные изделия – седла, посуда, лодки, части юрты, упоминаются также лыжи.
212 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 28, с. 214.
213 Ал-Иакуби. Китаб ал-булдан (BGA, VII), с. 295.
214 Мандельштам А. М. Характеристика тюрок IX в. в «Послании Фатхуибн Хакану» ал-Джахиза, с. 241.
В принадлежавших карлукам, огузам и кимакам поселениях было налажено гончарное производство. Кроме того, на территории их обитания добывалось железо, серебро, золото, медь и драгоценные камни. «Из железа тамошние мастера,– писал ал-Идриси об огузах и кимаках, – делают изделия необычайной красоты» 215. Из золота и серебра изготавливали предметы роскоши и украшения. По сведениям ал-Идриси, царь кимаков носил одежду, шитую золотом, и золотую корону21В. Он описал технологию плавки золота у кимаков: «По обычаю [кимаки] золото собирают и моют в воде, промывая его, затем смешивают крупицы золота с ртутью и сплавляют смесь в коровьем помете. И таким путем собирают значительное количество золота»217'.
Существование ремесленного производства у карлуков, огузов и кимаков подтверждается археологическими материалами. При раскопках их поселений и курганных захоронений найдены железные изделия, украшения из золота, серебра и бронзы, остатки кошмы и кожи, деревянной посуды, оружие и различная гончарная керамика. Очень важно подчеркнуть, что большая часть этих изделий явно местного производства.
215 Ал-Идриси. Нузхат ал-муштак. Рукопись ГПБ, л. 68а.
216 Там же.
217 Там же, л. 686. Ср.: Ибн ал-Варди. Харидат ал-аджаиб ва фаридат ал-гараиб, л. 64а.
Начала постепенно складываться прослойка ремесленников-профессионалов, что, однако, не изменяло того, что в целом домашние промыслы и ремесла были развиты сравнительно ограниченно, а ремесло не выделилось в самостоятельную отрасль производства.
Глава пятаяЭкономическая и культурная жизнь раннесредневекового Казахстана
Сведения письменных источников и археологические материалы, накопленные в течение последних десятилетий, свидетельствуют о подъеме экономической и культурной жизни на территории Казахстана в VI—X вв.
Установление власти западных тюрок над земледельческими областями Средней Азии способствовало укреплению экономических и культурных связей населения территории Казахстана и Средней Азии.
На фоне крупных социальных и экономических сдвигов, происходивших в период раннего феодализма на юге Казахстана, в долинах Сырдарьи, Таласа, Или и Чу появляются многочисленные политические центры. Некоторые из них связаны с более ранними земледельческими и ремесленными поселениями. На их базе формируются города, центры сосредоточения ремесла, торговли, культуры.
Формирование и типы городов VI—X вв. Обычно города возникали у стен феодальных замков-ставок. Здесь концентрировались дома и дворцы знати, торгово-ремесленные постройки. Со временем заселенную территорию окружали стенами. Так создавалось ядро города – «шахристан». Как отметил А. Ю. Якубовский, «определяющим населением шахристанов VII—VIII вв. все же были владетель города, его двор и слуги, богатые дехкане, жившие в своих больших домах-усадьбах, купцы и, наконец, служители культа»'.
Город был резиденцией феодалов данного района, а в их лице – хозяином земледельческого региона.
В письменных источниках достаточно полно раскрывается именно этот характер раннесредневековых городов. На средней
1 Якубовский А. Ю. Главные вопросы истории развития городов Средней Азии.—Тр. Тадж. филиала АН СССР, 1951, т. XXIX, с. 10.
Сырдарье авторы помещают округ Кангу-Тарбан с центром в Отраре, где находилась резиденция «царя», независимость которого подчеркивалась выпуском собственных монет2.
Владетель города Керминкета в Семиречье назывался кутегин-лабаном: городом Яром управлял правитель с титулом тексин; во главе Барсхана стоял манап или тебин-барсхан; владетель Невакета носил титул ялан-шаха; властитель Беклига (Семекны) именовался йинал-тегин3.
В связи с усиливающимся процессом феодализации социальная структура города меняется: все большую роль в его жизни приобретают торгово-ремесленные предместья – рабады, шахри-стан утрачивает свое значение. Однако археологические раскопки раннесредневекового Пенджикента, типичного раннесредневекового города Средней Азии, показали, что в шахристане наряду со знатью и купечеством уже на ранних этапах жизни города обитали ремесленники и мелкие рыночные торговцы и что уже в VII—VIII вв. город был сформировавшимся центром ремесла и торговли4. Ремесленники работали прежде всего на удовлетворение потребностей городской знати. Они были в основном свободными, их зависимость была не юридической, а экономической, поскольку земля в городе принадлежала знати, так же как и постройки на ней. Эти новые данные можно распространить и на казахстанский город.
2 Байпаков К. М. Периодизация развития средневекового Отрара.– В кн.: Бартольдовские чтения, 1976. Тезисы докладов и сообщений. М., 1976, с. 12.
3 Бартольд В. В. Очерк истории Семиречья.– Соч., т. II, ч. I. М., 1963, с. 37—38.
4 Беленицкий А. М., Бентович И. Б., Большаков О. Г. Средневековый город Средней Азии. Л., 1973, с. 3—4.
5 См. сводку литературы по данному вопросу в ст. В. Л. Ворониной «Ранкесредневековый город Средней Азии».—СА, 1959, № 1, с. 85—87.
6 Так развивались города Ферава и Чугундор в Южной Туркмении. См.: Массон М. Е. Южно-Туркменистанская комплексная археологическая экспедиция, 1947,—ТЮТАКЭ, 1953, Ашхабад, т. II, с. 48—49.
7 Якубовский А. Ю. Развалины Сыгнака.– Сообщ. ГАИМК, 1929, вып. 2, с. 124, 125.
8 Лавров В. А. Градостроительная культура Средней Азии.—М„ 1950, с. 52.
Кроме традиционного пути сложения города имелись и другие5. Иногда город формировался как торгово-ремесленный посад под защитой рабата или караван-сарая 6, на месте базара, в пограничных районах между степью и оседлой полосой7 или же у стен культового ансамбля8. Для городов на территории Казахстана особенно большое значение имела связь с кочевым миром. Кочевник не мог обходиться без продукции земледельца, а масштабы земледелия во многом определялись спросом кочевннческого рынка. Своеобразие региона состояло и в том, что кочевники постоянно пополняли ряды оседлого населения, переходя к занятиям земледелием и ремеслами. Осевшие, однако, нередко возвращались к кочевому образу жизни, вновь вливаясь в ряды скотоводов9.
Огромная территория Казахстана распадалась на несколько природно-хозяйственных зон. В каждой из них сложение города имело свои особенности10. Можно наметить три таких региона, в которых формирование городских центров шло своим, несколько особым путем, что и отразилось в топографии исследуемых городищ.
На юге Казахстана для городищ характерна топография, в которой прослеживаются три основные части города – цитадель, шахристан и рабад. Обычно в качестве первоначального ядра города был замок, который постепенно становился цитаделью, где располагался дворец правителя. Это видно из раскопок городищ Куйрук-тобе и Баба-Ата.
Так, при раскопках цитадели городища Куйрук-тобе (Отрарский оазис) зафиксировано три периода ее жизни. В первый период (VI—VII вв.) здесь находился замок на массивном цоколе, и лишь в VIII—IX вв. он превратился в цитадель складывавшегося у его стен города, которая перестраивается в XI– XIII вв.
Первоначально на месте городища Баба-Ата была сооружена укрепленная усадьба (замок), в VIII—IX вв. использованная в качестве платформы для сооружения здания дворцового типа, ставшего цитаделью. Вокруг нее в это же время возникли постройки шахристана. В IX—X вв. территорию цитадели и шахристана Баба-Ата обносят глинобитным валом и одновременно возводят стену вокруг построек торгово-ремесленного предместья (рабада).
Для топографии городищ Юго-Западного Семиречья характерно наличие территории, примыкающей к цитадели и шахрис-тану, окруженной длинными стенами. Площадь ее составляет иногда несколько десятков квадратных километров, как, например, на городищах Луговое, Актобе, Мирки, Джувантобе.
9 Маргулан А. X. Из истории городов и строительного искусства древнего Казахстана, Алма-Ата, 1950, с. 4.
10 Акишев К. А., Байпаков К. М., Ерзакович Л. Б. Древний Отрар. Алма-Ата, 1972, с. 205; Акишев К. А. К проблеме происхождения номадизма в аридной зоне древнего Казахстана.– В кн.: Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата, 1972, с. 45—46.
Города Юго-Западного Семиречья возникли и росли вдоль речек, стекающих с Киргизского хребта. Это Мирки, Аспара, Нузкет, Суяб, Сарыг. Все они складывались у подножия замков, занимавших важное торговое или стратегическое положение.
В Семиречье большую роль в развитии городов играла транзитная торговля Средней Азии с государствами Востока. Поэтому быстрее формировались города на трассе «шелкового пути». Такими были Тараз и Суяб, который уже в VII в. упоминался в качестве крупного города, «где собирались купцы из разных стран» 11.
Интенсивно развивались города, занимавшие особо важное стратегическое положение, в частности Кулан. Не случайно арабы совершили в 751 г. поход на Кулан, где находились крупные отряды тюрок!2. Важным военно-административным центром был и Харран-Джуван, с мощной цитаделью и замком владетеля города.
В Илийской долине городища представляют собой слегка возвышенные прямоугольные в плане площадки, окруженные стенами с башнями по углам и периметру. Их местные названия «тортколь», «тортбурыш» и «кора» (букв, четырехугольник, двор) во многом характеризуют специфику топографии.
В отличие от Южного Казахстана и Юго-Западного Семиречья естественно-географические условия Илийской долины благоприятствовали развитию комплексного скотоводческо-земледельческого хозяйства с ведущей ролью скотоводства. Илийская долина находилась далеко от древних городских центров Средней Азии 13, и возникновение поселений здесь относится лишь к IX—X вв. Они формировались на основе ставок феодальной знати и на местах постоянных зимовок. Наряду с земледелием в поселениях развивались ремесла и торговля, и постепенно некоторые из них становятся городами. Это Тальхиз, Ики-Огуз, Каялык.
В источниках нет подробной характеристики городов, имеются лишь данные относительно величины отдельных городских центров. Так окружность Суяба составляла 6—7, Тараза – 8—9, Испиджаба – 6—7 ли (ли равен 0,3—0,5 км). Судя по этим размерам, Тараз и Испиджаб почти не уступали Самарканду и Шашу, имевшим в окружности 10 ли, и превосходили Касан (столицу Ферганы), Маймург, Кеш.
11 Зуев Ю. А. Китайские известия о Суябе,– «Изв. АН КазССР, сер. истории, археол. и этногр.», I960, вып. 3, с. 90—93.
12 Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия.– Соч., т. I. М., 1963, с. 260.
13 Байпаков К. М.Раннесредневековые города и поселения Северо-Восточного Семиречья.– В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968, с. 68—84.
Археологические исследования дают более точные размеры городищ в пределах крепостных стен. Площадь Тараза без раба-да составляла около 6,5, Отрара —20, Кулана – 12, Талгара (Тальхизы) – 9 га.
К сожалению, в письменных источниках сведений о количестве городского населения почти нет. Лишь в анонимном географическом сочинении конца X в. «Худуд ал-алам» называется численность войска того или иного города. Так, владетель Суяба мог выставить 20 000 воинов, а правитель Беклнга (Семекны) имел дружину в 3000 и городское ополчение в 7000 воинов 14. Поэтому единственный путь подсчета численности населения базируется на археологических данных, на выяснении числа домовладений в городе и плотности населения на один гектар заселенной площади. Чем шире площадь, вскрытая на городище, тем меньше вероятность ошибки. Раскопки Пенджнкента, где на больших городских площадях выяснен характер застройки, позволили определить число жителей в 2,6 тысячи человек 15.
Для освещения вопроса о социальном составе населения раннесредневековых городов мало фактических данных. Лишь анализ письменных источников и прежде всего документов с горы Муг вкупе с результатами изучения жилищ позволяет судить о сложной социальной стратификации городского населения. Господствующее положение среди населения городов занимали феодальная верхушка, жречество и купцы. Наряду с ними в городе обитали ремесленники и мелкие рыночные торговцы. Довольно сложной рисуются иерархия чиновничье-бюрократического аппарата и особенности устройства государственной власти 1е.
Этнический состав населения городов с момента их возникновения был пестрым. В состав его вошли усуни, племена отрар-скокаратауской и джетыасарской культур, в хозяйстве которых важную роль играло земледелие с традициями постоянной оседлости, развитого строительного дела.
Установлено, что многие средневековые города непосредственно «стоят» на раннеземледельческих поселениях '7. Нижние слои Тараза, например, относятся к первым векам нашей эры, на месте раннеземледельческого поселения возник и Отрар. В подстилающих слоях многих семиреченских городищ обнаружена усуньская керамика 18.
14 Бартольд В. В. Очерки истории Семиречья, с. 38.
15 Беленицкий А. М., Бентович И. Б., Большаков О. Г. Средневековый город Средней Азии, с. 259—260.
16 Там же, с. 113—118.
17 Мерщиев М. С. К вопросу о стратиграфии нижних слоев Тараза.—В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968, с. 37—50; Акишев К. А., Байпаков К. М., Ерзакович Л. Б. Древний Отрар, с. 82—203.
18 Кожемяко П. Н. Раннесредневековые города и поселения Чуйской долины. Фрунзе, 1959, с. 81.
В число городских жителей постоянно вливались кочевники. В свете новейших историко-археологических, этнографических и экономико-географических исследований понятие «кочевники» все более дифференцируется. Выясняется роль полукочевого населения, сочетающего в своем хозяйстве в тех или иных соотношениях земледелие и садоводство 19.
В исторической литературе имеется много сведений об оседлости и оседании тюркских племен под влиянием различных обстоятельств: неудачных войн, джутов, эпизоотии20.
Анализ письменных источников свидетельствует, например, о массовых оседаниях тюрок в Бухаре, о чем сообщает Нершахи. Имеются сведения о переходе ранее кочевых тюркских племен к оседлости и у других средневековых авторов. Ряд городов Семиречья носит тюркские названия, а источники называют тюрок в числе городского населения. В рукописи из Ходжо, составленной в первой половине VIII в., упоминаются семиреченские города Алтун, Аргу-Талас-улуш, Чнгиль-балык, Иаканкент, Ордукент. Талас в ней характеризуется как город «славных и благословенных» тюрок-чаруков21. Тюркские названия носят города Кулан, Джуль, Бузук и другие.
Среди населения южноказахстанских и особенно семиреченских городов были переселенцы из Согда. Тюркские каганы, заинтересованные в развитии международной торговли, особенно покровительствовали согдийским купцам. Последние расселялись по всей трассе «великого шелкового пути», оседали в городах, образуя там торговые колонии, иногда они основывали новые города. В числе заложенных согднйцами городов были Хамукет, Невакет, Семекна. По мнению ряда исследователей, в первой половине VIII в. в Семиречье существовала территориальная федерация согдийских городов22.
19 Жданко Т. А. Номадизм в Средней Азии и Казахстане (некоторые исторические и этнографические проблемы).– В кн.: История, археология и этнография Средней Азии. Сборник, посвященный 60-летию С. П. Толстова. М., 1967, с. 276—278.
20 Толстое С. П. Тирания Абруя.– «Исторические записки», 1938, вып. III, с. 19; Кляшторный С. Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии, м., 1964, с. 26, 27, 98.
21 Кляшторный С. Г. Древнетюрские рунические памятники как источник по истории Средней Азии, с. 131.
22 Там же, с. 135.
23 Кызласов Л. Р. Археологические исследования на городище Ак-вешим.—Тр. КАЭЭ. М., 1959, т. II, с. 193—198; Распопова В. И. Гончарные изделия согднйцев Чуйской долины.– ТКАЭЭ. М., 1966, т. IV, с. 162; Смирнова О. И. О классификации и легендах тюргешских монет.– «Уч. зап. Ин-та востоковедения». М., 1958, т. 16, с. 532.
Согдийское население, переселившееся в Семиречье, оказало значительное воздействие на развитие средневековой культуры на территории Казахстана. Оно отчетливо прослеживается в архитектуре и строительном деле, гончарном ремесле, в развитии земледелия, в экономике23. Влияние согднйцев, конечно, не было односторонним. В свою очередь, под воздействием тюрок у согднйцев вырабатывались новые типы вооружения, украшений и металлической посуды, которые распространились на широкой территории Азии и Европы. В росписях Пенджикента и Варахши конца VII – начала VIII в. вооружение согднйцев повторяет вооружение тюркского воина24. Тюрки являлись активными участниками политической и экономической жизни Средней Азии25.
