Текст книги "Прежде чем мы проиграем (СИ)"

Автор книги: wealydrop

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц)

– Рудольфус, – холодно произнесла женщина.

– Радуйся, что тебя обнаружили, иначе ты бы пошёл вместо меня, – раздражённо отозвался Малфой, взглянув на Рудольфуса.

– Наоборот, если бы не это, то с удовольствием заменил бы тебя, – оскалился тот. – Нам и без тебя хватает проколов, Малфой.

Том с любопытством поднял глаза на Люциуса, который тут же почувствовал на себе взгляд, повернулся к нему и хотел уже что-то ответить, но его перебил другой мужчина:

– Я бы не советовал вам снова перепираться…

– Иначе кто-то прямо сейчас уйдёт домой, – подхватила слова женщина таким тоном, словно рассказывала о своей любимой книге, а не прогоняла.

– Нарцисса, – мягко заговорил волшебник, откладывая от себя приборы, и принялся поправлять белые манжеты на руках, – ты прекрасно знаешь, что ему нужно здесь быть.

Том покосился на аккуратные движения пальцев, поднеся к своим губам чашку чая.

– Если ему нужно быть здесь, то не значит, что можно вести неуместные разговоры за столом, – отозвалась спокойно Нарцисса и внезапно улыбнулась. – Как тебе джем, Антонин?

– Немного приторный, а в целом неплох, – немного небрежно отозвался Долохов.

Все замолчали, продолжая завтракать. Том украдкой поглядывал на собравшихся и, закончив с трапезой, положил приборы на стол. Антонин уловил этот жест и последовал такому же примеру.

– Мне нужно кое-что тебе отдать, – произнёс он, взглянув в глаза Тому.

Тот не выражающим ничего взглядом коротко посмотрел на всех и повернулся к Антонину.

– Конечно.

Оба встали, прошли к вешалке, сняли с неё одежду и оделись. Оказавшись в коридоре, Антонин задержал свой взгляд дольше, чем обычно, и произнёс:

– Нарцисса Малфой – жена Люциуса Малфоя – в девичестве Блэк. Сестра Беллатрисы Лестрейндж, хозяйка этого поместья. Про Рудольфуса я уже говорил.

– Это тоже его наказ? – спросил Том, поравнявшись с волшебником.

Антонин слабо улыбнулся и отвёл взгляд.

– Нет, просто я сомневаюсь, что Тёмный лорд подробно расскажет тебе о каждом из них.

– Тогда меня больше интересует, что это за люди, а не их родственные связи, – прямо отозвался Том.

– Полагаю, ты уже много газет прочитал, прежде чем заявиться сюда? – усмехнулся Антонин.

– И ни одна из них не ответила мне на вопрос: какого чёрта эти люди такое творят?

– Приказ.

– Приказ? Хотелось бы знать смысл этого приказа.

Неожиданно Антонин остановился, взяв грубо за локоть Тома и быстро оглядевшись по сторонам, прошептал ему в лицо:

– Послушай, здесь не то время, чтобы оспаривать хоть чьё-то мнение. Особенно его.

Том распрямился и тихо с вызовом отозвался:

– Тогда тем более не понимаю, зачем ты мне пытаешься рассказать про каждого.

Несколько секунд их взгляды были скрещены, затем Антонин отпустил руку Тома и последовал дальше по коридору. Тот сощурил глаза и направился за ним.

Было странным, что Антонин выказывал своё расположение к нему. Да, когда-то очень давно Долохов прекрасно находил общий язык с Волан-де-Мортом, но те времена прошли, и наступил новый мир, в котором его приятели умерли или изменились. Том отчётливо помнил молодого Антонина. Буквально вчера в его прошлом 1947 году он заходил к нему с бутылкой водки, которую выхватил у русского торговца в одной из лавочек, что стояли по переулку, где Том и его приятели остановились. Антонин предложил распить её, но Том уверенно отказался.

– Завтра пройдёт публичное выступление, а вечером мы её откроем, чтобы отметить, – слабо улыбнулся он в ответ.

– Тогда я возьму ещё одну к завтрашнему вечеру, – отозвался Долохов.

– Не стоит, многие будут на задании. Если теория с мистером Руквудом подтвердится, то половину людей я отправлю за ним, – качнул головой Том и принялся читать газету.

Они должны были праздновать удачную операцию, но вместо этого Том оказался здесь и смотрел уже на взрослого Долохова, который единственный остался каким-то подобием того времени, в котором он жил. Его привычка открывать всем свои белые манжеты под чёрным плащом или мантией сохранилась с ним до сих пор. Он так же время от времени поправлял не менее белоснежный воротник, словно акцентируя на нём внимание. И он так же любил носить перчатки, даже когда на улице стояла тёплая погода. Но что в душе изменилось у этого волшебника? Как он живёт или выживает, находясь рядом с такими людьми и другим Волан-де-Мортом?

Наконец, Антонин завёл его в какой-то кабинет на втором этаже, быстро подошёл к шкафу и взял с полки небольшой мешочек и несколько бумаг. Том остановился рядом и взглянул на протянутые ему вещи.

– Здесь всё, что может тебе потребоваться.

– Он передал?

Антонин качнул головой, снова поправил свой воротник и ответил:

– Ещё раз повторю: здесь не то время… Том. Так мне велели тебя называть.

Долохов вложил вещи в руки и направился к выходу из комнаты.

– Деньги? Газеты? – вслух произнёс тот и, быстро сделав какие-то умозаключения, посмотрел вслед уходящему волшебнику. – Что ты знаешь?

– О чём ты? – обернулся тот.

Том быстро подошёл к нему, убирая мешок с деньгами и газеты в карман.

– Ты знаешь больше, чем я.

– Я всего лишь знаю, что нынешний Тёмный лорд – это не ты, поэтому советую быть осторожным. Со всеми.

Антонин достал из карманов перчатки и перед тем, как уйти, бросил:

– Увидимся вечером.

Том нахмурился и следом покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Может быть, Волан-де-Морт подослал к нему Долохова, чтобы контролировать его? Втереться в доверие и вызнавать его планы и действия? Глядя на уходящую фигуру, Том почувствовал подступающую злость. Как только он оказался в логове своих будущих сторонников, так его уже окружили и пытаются затянуть то ли в ловушку, то ли в игру, то ли чёрт знает куда! Одни относятся с презрением, а другие – с заботливой вежливостью, как будто это не пристанище убийц, а первоклассный отель с высоким уровнем обслуживания. Ещё не хватало ужина в номер, тогда точно так и было бы.

Том почувствовал, как самообладание стремительно начинает ускользать, и тут же взял себя в руки, не давая подступающему в голову теплу завладеть его рассудком. Лёгкая вибрация прошлась по телу, напоминая, что всё ещё жаждет встречи с другой своей частью, и ему пришлось углубиться в размышления о предстоящем дне, чтобы не вовлечь себя в гнев и раздражение.

Итак, Волан-де-Морта нет на месте, а значит, их разговор откладывается на неопределённое время. Долохов дал ему много золотых монет и в придачу кипу свежих газет. Его мотивация была не слишком ясна, но не стоит исключать возможность, что это ход Волан-де-Морта: подкинуть ему Долохова с подарками, дабы заручиться поддержкой и доверием. Если Волан-де-Морт помнит, то Тома таким жестом не купишь, а значит, здесь игра ожидается посерьёзнее или Долохов действительно расположен к нему. Первый вариант правдоподобен, но второй вызывал жуткий интерес: что же дёрнуло Антонина помогать ему?

Рассудив, что в том и другом случае будет рациональнее подыгрывать Долохову, Том решил отправиться в свою комнату изучить предложенные публикации.

Спустя час до Тома дошло, что это сборище газет было коллекцией Долохова. Среди них он нашёл информацию и о заключении его в тюрьму в 1980-х годах на пожизненный срок, а также газету с информацией о бегстве из тюрьмы позапрошлым летом. Здесь прилагался список оставшихся верными Волан-де-Морту, а также небольшие констатации фактов о каждом из них. Более того, в газетах фигурировали другие имена с известными ему фамилиями. Печать датировалась с 1970-х годов, где говорилось о первых нападениях «людей в масках». Инциденты на людных проспектах Лондона, сопровождаемые взрывами, массовые убийства магглов и магов, а также покушение на премьер-министра магглов, которое, к счастью последнего, оставалось лишь покушением. В старых газетах были собраны даже имена погибших в первой войне с обеих сторон, но всё равно все эти выжимки не отвечали на один единственный вопрос: почему Волан-де-Морт стал чистить магическую кровь и убивать волшебников, оказывающих ему сопротивление?

Несколько часов Том старательно изучал все поблёкшие заголовки и статьи под ними. В его голове более-менее стал вырисовываться жизненный путь Волан-де-Морта, но, обладая уже большей информацией о нём, Том впал в растерянность ещё глубже. Даже если он и вычищал кровь волшебников, зачем он делал это в открытую? Не разумнее ли было спрятаться за занавесом и не порочить своё имя? Или посадить видимое лицо, которое взяло бы на себя все его грехи? Или, лучше всего, посадить это видимое лицо в кабинет министра магии и внедрять свои идеи и новые законы, постепенно воплощая их в жизнь?

Разве могущественные и достойные люди забирают власть пытками и насилием? Это же происки слабого человека – пытаться достигнуть таким образом того, чего не заслужил на самом деле! Разве к сильному человеку не должны люди бросаться в ноги сами, искренне разделяя идеи и взгляды? Они должны были идти сами, потому что не могли остаться в стороне!

История с пророчеством вызывала ещё больше невесёлого смеха. По представлениям Тома, это выглядело более, чем глупо. Какой-то молодой волшебник, присягнув на верность Тёмному лорду, подслушал предсказания бабки-гадалки, которая могла сморозить какую-нибудь ерунду, и пришёл к нему оповестить о надвигающейся угрозе в виде недавно родившегося маленького мальчика. Мало того, Волан-де-Морт ему поверил, и Северус Снейп мог быть действительно с ним честен, но кто проверит честность той самой гадалки, что ляпнула этот бред? Нужно выяснить, кто она.

А что, если это был подставной план в расчёте на то, что Волан-де-Морт клюнет на эту удочку, а мальчика оберегли какими-нибудь защитными чарами, чтобы проклятье отскочило в момент убийства и попало в него? Были жертвы – родители избранного мальчика, но какая война без жертв? Дамблдор мог пойти на такой шаг, чтобы спасти кучу жизней, ведь ошибки прошлого всё равно как-то учат людей. Логичная мысль – попытаться убить жестокого диктатора хитрым путём – за исключением, что никто не знал о бессмертии – у Волан-де-Морта было целых пять жизней. Или он уже успел пополнить список своих крестражей?

Том нахмурился, понимая, что добавился ещё один вопрос: сколько у него сейчас крестражей и где они теперь находятся? Если он прав, то Дамблдор раскрыл его секрет о бессмертии, но знает ли он о количестве? Забавно было то, что Том сам не знал фактическое количество крестражей Волан-де-Морта. Он припомнил разговор Гермионы и Поттера, в котором последний рассказывал о жизни его родственников – Дамблдор не глупец, догадался, что Том не будет делать крестражи из любого мусора, но второе воспоминание, рассказанное Поттером, вводило в мятежность. Он прекрасно помнил, что обсуждал несколько лет назад со Слизнортом, и от резко пришедшей в голову мысли подскочил с кресла. Дамблдор подозревает, что крестраж был не один, и ему важно знать, сколько их! Зачем? Чтобы убить Волан-де-Морта!

Каким бы ни был и что бы ни делал взрослый волшебник – это был он. И Том не мог позволить кому-то себя убить. Нужно выяснить всё о крестражах и проверить их сохранность.

Далее, возвращаясь к пророчеству, Том стискивал зубы, понимая, что вся эта возня больше походит на какой-то капкан. Мало того, что Волан-де-Морт и Снейп поверили какой-то предсказательнице, так и ещё не знают второй части её пророческих слов. Может быть, нельзя убивать мальчика? Может быть, ждёт неминуемая гибель, если Волан-де-Морт посягнёт на его жизнь? Куча вариантов могла быть в конце слов предсказательницы, но сам Волан-де-Морт почему-то решил, что Поттер угрожает его жизни, а значит, надо уничтожить мальчика. Но почему именно Поттер?

Том разозлился. Какого чёрта Снейп вообще подслушал это пророчество? Волан-де-Морт мог о нём не узнать и жить спокойно! И вообще, этот двойной шпион до сих пор оставался не рассекреченным самим Дамблдором. Что там за герой такой, прекрасно играющий отведённую роль на протяжении долгих лет? Дамблдора не смущает, что все его планы Волан-де-Морт откуда-то знает наперёд?

Тепло завибрировало во всём теле, и Том откинул кучу газет, падая головой на спинку кресла и закрывая глаза. В данный момент странные чувства расслабляли и вытряхивали все неприятные мысли, которые стаей ворон кружили в голове. Он пытался освободиться от тяжёлых рассуждений и не заметил, как к нему подкралась тоска, цепко хватаясь за сердце и больно его сжимая. По неосторожности он нарушил свой баланс эмоций и заставил дрогнуть внутреннее равновесие Гермионы, оказавшейся слишком восприимчивой к его ощущениям не только из-за магии, но и из-за своих настоящих чувств. Магия задрожала в нём сильнее, пытаясь извергнуть изнутри лаву, чтобы начать плавить все нервные волокна. Сумасшедшее желание оказаться прямо сейчас же с другой частью своей энергии стало коробить его всюду. И тут в голову пришла мысль: что если длительное время не видеться с Гермионой? Может быть, тогда магия перестанет его так жестоко испытывать и ослабит свою хватку?

Том был готов испробовать все варианты, чтобы избавиться от подобного рода влечения, и сейчас такая идея казалась ему довольно рациональной. Его магия должна успокоиться и затупиться, а значит, исчезнут все эти томления в груди, оставив рассудок в покое. Он дал себе срок неделю. За это время следует выяснить, что происходит с его крестражами, познакомиться с другими Пожирателями смерти и понять, какую роль играет каждый из них, выяснить, в чём подвох с Долоховым, и, самое главное, выпытать все ответы у Волан-де-Морта.

Том снова тянул на себя всю выдержку и с раздражением замечал, что Гермиона не принимает или не может переманить её себе. Её жестоко начало сжигать тепло, которое загорелось, как факел от тлеющей лучины – от него, – и теперь вспыхнул настоящий пожар. Том плотно сжал челюсть, пытаясь побороть в себе и гнев от своей несдержанности, и полыхнувшие чувства Гермионы, но в этот раз ничего не выходило. У него не получалось ни себя взять в руки, ни помочь этого сделать Гермионе. Долгие минуты он сидел неподвижно, пытаясь сконцентрироваться на нужных ощущениях, уловить важную ниточку, но с ужасом стал понимать, что не может поймать её. В следующую секунду Том резко подскочил, сбрасывая со стола кучу газет в бешеном порыве злости. Ему хотелось перевернуть всё в этой комнате от кипящей лавы, обжигающей каждую клеточку внутри. Волшебная палочка, быстро оказавшаяся в руке, несколько раз взметнулась в разные стороны от резких и кротких движений – два шкафа мгновенно треснули, рассекая воздух щепками и осколками стекла, а стоящие на разрушенных полках книги мгновенно разорвались на куски, и страницы дымящимися обрывками, качаясь в воздухе, медленно стали опускаться к полу. Яркая вспышка гнева снова рассекла возбуждённый ненавистью разум, и Том ощутил в себе жгучее желание сейчас же найти Гермиону и убить её, чтобы избавиться от невыносимого беспорядка в своей голове и кипящего страстными чувствами вулкана. Его палочка метнулась к столу, и его постигла та же участь, что и два шкафа. Ошеломлённо глядя на витающую в воздухе тлеющую бумагу, горелый запах которой стал заполонять комнату, Том попятился назад и меньше чем через пару секунд упёрся спиной ещё в один шкаф. Растерянность овладела им – он знал, что Гермиона уже плачет. Маленький клубочек в его груди жалостливо запищал, задыхаясь от гнетущих эмоций, Том со свирепым рыком резко развернулся, замахнувшись рукой, и кулаком пробил стекло шкафа, осколки от которого осыпали его с ног до головы.

Спустя несколько секунд он распахнул чёрные глаза и невидящим взглядом посмотрел на дрожащую руку, кровавая ладонь которой сжимала острые осколки, позволяя им впиться в плоть глубже. Шок от боли не сразу отрезвил его, но когда это произошло, Том пошатнулся от настигающей темноты в глазах и медленно опустился вниз на колени, издав судорожный стон. Другая дрожащая рука медленно коснулась окровавленного запястья концом палочки, и воткнутые осколки посыпались с ладони на пол, затем кожа стала затягиваться, оставляя небольшие рубцы, и в этот момент за спиной раздался ледяной голос:

– Странно, что выдержка тебя подвела.

– Кто бы говорил, – не оборачиваясь, злостно отозвался Том, опуская дрожащие руки и медленно поднимаясь на ноги.

– Что с тобой? Плохие последствия перемещения во времени?

– Вроде того, – тяжело дыша, отозвался тот, повернулся к собеседнику и взглянул на него звериными глазами.

Неужели он и вправду не знает, что с ним происходит? Неужели он не знает, что Том связан магией с Гермионой?

– Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили восстанавливающие зелья, – спокойно сказал Волан-де-Морт, внимательно разглядывая свою юную копию.

– Я сам справлюсь, – раздражённо отозвался тот, медленно направившись к креслу, ступая туфлями на щепки и осколки.

Плюхнувшись на место, он боролся с тошнотой и головокружением, без интереса наблюдая, как Волан-де-Морт скользит по комнате, разглядывая беспорядок под ногами.

– Малфой принесёт тебе всё необходимое в ближайшее время. Приведи себя в порядок к вечеру. В главном зале я сегодня собираю своих слуг, им нужно познакомиться с новым членом моего…

– Я же сказал, мне ничего не нужно! – высоким голосом воскликнул Том, не имея возможности сдержать в себе чувства.

Его трясло от боли, морального изнеможения и внутренней истерики Гермионы. Волан-де-Морт устремил пронзительный взгляд на Тома, долгое время молчал, затем произнёс:

– Я вижу твоими глазами, мальчик, и это как минимум отвлекает.

– Прекрасно! Тогда закрывай сам своё сознание и не смотри моими глазами, если тебе мой взгляд на мир не по душе!

– Мне нужен уравновешенный сторонник, а не то, что сейчас с тобой происходит! – начал раздражаться Волан-де-Морт.

Он резко развернулся, колыхнув своей мантией, и направился к выходу. Том прикрыл глаза и только через несколько минут открыл их. Внутренняя боль прекрасно отвлекала его от остальных ощущений, и он смог взять себя, наконец, в руки, взмахнуть палочкой и убрать беспорядок.

Всеми силами души он ненавидел эту связь, ненавидел Гермиону, ненавидел себя за то, что совершил такую грубую ошибку. Более того, не только Том мог видеть яркие вспышки Волан-де-Морта, но и сам он видел его взрывные чувства. Ещё один сюрприз, который не впечатлял его на радостные эмоции. Он был захвачен в замкнутый круг, окружённый разными сторонами, при этом пытаясь сохранить свою сторону и остаться самим собой. Как не сойти с ума?

В проходе появился Малфой, который тут же устремил взгляд на неряшливо стоящие шкафы, но, ничего на это не сказав, молча положил на починенный стол большой пузырёк с зельем и коричневый мешочек, звякнувший монетами. Том отреагировал на звук и посмотрел на Люциуса.

– Подарки через услужливого секретаря? – не сдержался он от злобной насмешки.

Малфой сверкнул глазами и раздражённо ответил:

– Через преданного последователя.

Том небрежно склонил голову в знак благодарности, насмешливо улыбнувшись уголками губ, которые мгновенно изогнулись в оскал. Как только Люциус развернулся и вышел из комнаты, он поднялся к столу и взял мешок с монетами. Выглядело очень странно с условием, что Долохов уже передал ему деньги. Выходит, Волан-де-Морт не знает о действиях Антонина и это была его чистая инициатива?

Становилось ещё интереснее. Пришибленные сторонники кусались между собой, косясь на появление в доме человека, которого никто не знает и заслуживает расположение Волан-де-Морта, в то время как один из них проявляет лояльное отношение к нему за спиной у всех. Что за чёрт здесь происходит?! Кажется, сейчас никто ничего вообще не понимал, кроме Волан-де-Морта.

Том схватил мешок, оставив пузырёк с зельем нетронутым, и вылетел в коридор. Оглядевшись по сторонам, он направился к нужному кабинету, затем дёрнул дверную ручку и оказался внутри.

Волан-де-Морт стоял к нему спиной, раскладывая какие-то пробирки по отведённым местам. Он быстро обернулся и плотно сжал бескровные губы.

– Скажи мне, почему ты поверил в пророчество какой-то ведьмы? – прямо спросил Том.

Волан-де-Морт резко ответил:

– Ко мне никто не вламывается в кабинет без приглашения!

– Вот как? – с удивлением отозвался Том. – Я рассчитывал продолжить наш разговор с того момента, на котором мы остановились вчера.

– Позже, – коротко ответил Волан-де-Морт.

– Что может быть для тебя важнее, чем поставить меня в известность о своих делах? Познакомить меня со своим миром, который, по твоим словам, я совсем не понимаю. Ты же хочешь, чтобы мы вдвоём реализовали твои замыслы.

– Для этого тебе достаточно помнить, что я – это ты. Разве это не хороший аргумент помогать мне?

– Тогда ты должен помнить, что я вслепую не действую, – холодно заметил Том.

Внезапно Волан-де-Морт тихо рассмеялся.

– Ты смотришь на всё поверхностно и ищешь не там и не то. Я тебе объясню, – с кривой улыбкой спокойно заговорил он. – Моя ближайшая и важная цель – убрать Дамблдора. Как только его не станет, я доберусь и до власти в министерстве, и до мальчишки, которого некому будет защищать. А после мы воздвигнем новый мировой порядок. Всё просто. Разве ты не этого хотел?

– Несколько другим путём, – быстро ответил Том.

– Уже не важно, каким путём. Важен результат, верно?

Верно, это его слова. То же самое он говорил Гермионе.

– На какой стадии находится твой план?

– Он уже разработан, осталось дело за Малфоем-младшим.

– Что он должен сделать? – медленно поинтересовался Том.

– Помочь проникнуть моим слугам на территорию школы. Вместе они убьют Дамблдора.

– И никаких успехов пока что нет?

Волан-де-Морт слабо качнул головой.

– У мальчишки есть время до конца года. Если он этого не сделает, то в мой план вступит Снейп. Но мне очень не хотелось бы вскрывать его маску.

– Какая защита стоит на школе?

– Защитные заклинания и большой отряд авроров, сторожащих по всему периметру Хогвартса.

– Значит, у авроров есть доступ в школу, верно? – задумчиво отозвался Том. – И вы не можете их одурачить?

– Ты предлагаешь брать замок штурмом? – слабо усмехнулся Волан-де-Морт.

– Нет, завербовать нескольких…

– И план провалится! – резко оборвал Волан-де-Морт. – У нас есть одна попытка, пока об этом не знает старик. Если мы попробуем одурачить авроров Империусом, то больше шансов, что они вырвутся из-под контроля и побегут с докладом в штаб. По-твоему, чему их обучают в аврорате?

– Нужна сильная воля, чтобы противостоять этому заклинанию, – заметил Том, закусив губу.

– Однако это риск. Больше половины авроров не поддаются этому заклинанию, а выискивать среди них слабака неразумно и долго.

– Явно не дольше, чем ждать полгода пока Малфой что-то сообразит.

– Мальчик предпринимает попытки…

– Он – сопляк! Как бы эти попытки его самого не выдали, прежде чем он хоть на шаг приблизится к цели, – фыркнул Том, проходя к стулу.

Волан-де-Морт проводил все его движения взглядом.

– Сегодня мне отчитаются в проделанной работе Малфоя, и ты будешь в курсе. Если мальчик выдаст себя – ему будет только хуже.

– И что ты сделаешь тогда? Если Снейп даже провалит задание? – деловито поинтересовался Том.

– Тогда будем брать штурмом. Мне нужна смерть Дамблдора, и только после этого весь мир уступит мне, – восторженно заключил Волан-де-Морт, сверкнув красными глазами.

– Зачем тратить столько времени на это дело?..

– Терпение, мой друг, – остановил его тот, взмахнув рукой с волшебной палочкой. – Дамблдор тоже хитрец и быстро подготовится к обороне. Нельзя совершать ошибку.

– Малфой именно её совершит. Я слышал разговор Малфоя и Лестрейнджа сегодня утром и быстро догадался, что даже его папаша не в состоянии справиться с твоими поручениями. Опрометчивый ход, не находишь?

– Мальчишка предупреждён, что его ждёт в случае проваленного задания, – продолжал раздражаться Волан-де-Морт.

– Ты запугал его смертью? Он в любом случае сдохнет от твоей или чужой руки, не важно. Ты поставил Малфоя против Дамблдора, зная, что ему не больше семнадцати лет, и его шансы нулевые. Скажи мне, ты ведь ждёшь его провала, так? – стал подозревать Том, поднимаясь со стула и заглядывая в непроницаемые глаза собеседника. – Ты отправил его на верную смерть, чтобы… чтобы сделать какой-то другой ход, пока Дамблдор отвлечётся на Малфоя?

Волан-де-Морт слабо улыбнулся.

– Почему-то никто до этого не додумался.

– Значит, я прав.

– Малфой в этой игре станет тем, кто в любом случае примет на себя удар. У него есть шанс выйти без потерь, если он сможет одолеть Дамблдора, но если не сможет, то весь мир будет грохотать из-за того, что произошло. Многие поймут, что Хогвартс небезопасен, и находиться рядом с Дамблдором тоже небезопасно. У него не останется рядом практически никого…

– Однако он будет дальше прятать от тебя Поттера.

– Но он же не знает, что у меня есть шпион, и пока Дамблдор прячет Поттера, за его спиной Снейп расправится с ним, а я доберусь до мальчишки.

– Хорошо, тогда другой вопрос: о нашей тайне кто-нибудь знает? О крестражах.

Волан-де-Морт немного нахмурился.

– Я бы узнал об этом.

– Сколько у тебя их? Ты сделал нужное количество?

– Почему тебя это беспокоит?

– Меня беспокоит всё, что касается моей жизни, – спокойно отозвался Том, сдерживая тяжёлый взгляд.

– Я уже говорил, что не имеет смысла обсуждать то, что было. С момента, как ты оказался здесь, у тебя другая жизнь, и она отличается от моей.

Это была плохая попытка узнать о крестражах, однако Том понял, что Волан-де-Морт однозначно не до конца доверяет ему. Стало ясно, что глупо из него вытаскивать информацию и ответы на вопросы кроме тех, что происходит в мире сейчас.

– Ладно, мне дождаться, когда твои псы прибегут за мной вечером или самому спуститься в зал?

Волан-де-Морт усмехнулся.

– Если помнишь, где вторая зала у Малфоев, то в десять часов будь там.

– Помню, – коротко отозвался Том и направился к выходу.

– Не пренебрегай зельем, – бросил ему вслед Волан-де-Морт. – Поскорее избавляйся от последствий перемещения.

Том ничего не ответил и вышел в коридор. Кажется, Волан-де-Морт не знает ни про магию, ни про Гермиону. Неужели он действительно не в курсе происходящего с ним? Если это так и у него действительно другая жизнь, то Том не станет таким, каким видит себя в будущем. Значит, он независим от Волан-де-Морта, а потому может делать всё, что ему вздумается.

Но он не хочет быть участником постройки нового мирового порядка. Он хочет строить его сам и своим путём.

Том вернулся в комнату, достал пачку сигарет и закурил. Подойдя к кровати, он упал на неё, глядя в потолок и медленно выдыхая дым, стал размышлять. С Волан-де-Мортом становилось в принципе всё понятно: он прикидывал, как использовать свалившееся ему на голову оружие, ведь Том и был его оружием в сложившейся ситуации. Это у Волан-де-Морта была куча сторонников, трепетавших, как провинившиеся псы, у него было имя и какая-то власть, у него было оружие, а не наоборот. Может быть, стоило затаиться, сделать видимость, что он ничего не предпринимает и спокойно ожидает задач, результаты которых были в общих интересах?

С глухим щелчком пальцев Том выбросил тлеющую сигарету куда-то на пол и перевернулся на бок.

Стоило затаиться на неделю: понаблюдать за Пожирателями, в том числе и за Долоховым, вызнать обо всех разговорах, проходящих здесь, собрать всю информацию об услышанном и увиденном и сделать выводы. Заодно Волан-де-Морт поймёт, что Том успокоился, и тогда можно будет ожидать чего-то нового и интересного, что в дальнейшем позволит разобраться во всём. Нужно было просто бездействовать. Да, тяжело и не в его стиле, но это явно не то, что мог ожидать от него Волан-де-Морт, и пусть это станет преимуществом. Он хитрый, но Том считал себя ещё хитрее.

Итак, затаиться, как змея, на неделю.

Том так и не прикоснулся к зелью, оставленному Малфоем. Он точно знал, что оно не поможет. Несколько часов он не вставал с постели, пропадая в своих размышлениях, лишь изредка меняя надоевшую позу. Он думал обо всём и сразу. Иногда вспоминал про Гермиону, чувства которой были далеки от радостных. Несколько раз ощущал грудную боль, понимая, что в этот момент она снова плачет, затем пытливость сменялась внутренним опустошением, и в какие-то моменты он пропадал в грёзах сна. Время тянулось бесконечно, дневной свет в комнате долго мерк, и Том поднялся на ноги, когда за окном стояла уже абсолютная темнота.

Он снова закурил сигарету и пришёл к решению, что ему нужно проветриться. Поправив рубашку и отчистив палочкой туфли, Том надел пальто и направился к выходу из мрачного дома. По дороге ему встретилась лишь Нарцисса Малфой, которая коротко взглянула ему в глаза и прошла мимо, не проронив ни слова.

Свежий и морозный воздух пошёл на пользу. Из головы выветрились все мысли, отягощавшие весь день, и, бездумно бредя по дорожкам зимнего сада, Том, наконец, добился внутреннего равновесия, которое смогла перехватить и Гермиона.

Спустя некоторое время он обошёл весь сад и только сейчас осознал, что за весь день у него был один приём пищи, и организм требует насытить себя. Пошёл сильный снегопад, Том неторопливо направился к дому, как вдруг услышал приближающийся звук птичьих крыльев. Он остановился, поднял глаза кверху и, щурясь из-за больших хлопьев мокрого снега, пытался уловить местоположение птицы. Через несколько секунд та оказалась в его кругозоре, подлетела совсем близко, и Том протянул ей свою руку, позволяя сесть на рукав. Дёрнув ленточку на лапке, он подхватил письмо, тут же взмахнул рукой вверх, чтобы сова улетела, настороженно огляделся, мгновенно складывая послание в карман плавным движением.

Вокруг никого не было, и, убедившись в этом, Том подошёл к широкому стволу дерева, облокотился на него таким образом, чтобы из окон никто не смог даже увидеть его фигуру, достал конверт и вскрыл его.

«Лучше не появляйся здесь, иначе я не побоюсь тебя убить! Возьми себя в руки и прекрати злиться! Это невыносимо!» – гласило послание.

Том сразу скомкал бумагу и палочкой поджёг её. Появилось желание отправить Гермионе чуть ли не кричалку в ответ, но, рассудив, что она права – это действительно невыносимо и никто из них ничего сделать пока что не может, – он неторопливо вернулся на дорожку, выбрасывая из головы текст письма. Намеренно заполоняя все свои мысли ужином, Том зашёл в дом и вскоре оказался в столовой.

– Это Вам, – произнесла Нарицсса, единственная сидящая за столом.

Она пила чай из маленькой кружечки, пристально оглядывая гостя. Тот разделся и неторопливо прошёл к столу.

– Благодарю Вас, мадам, – вежливо отозвался Том, присаживаясь на стул.

– Люциус искал Вас, чтобы пригласить на ужин, но не нашёл, – продолжила беседу та, не сводя с него взгляда.