Текст книги "Прежде чем мы проиграем (СИ)"

Автор книги: wealydrop

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц)

– Беллатриса Лестрейндж, кажется, жизнью обиженная дама, которую обучили только выскакивать, когда не нужно, и визжать на всех, кто произносит наше имя! Неужели ты не видишь, насколько они безумны?

– Безумие поддерживает их бесстрашие и бесстрастие. Пробуждает непоколебимость…

– Превращая в бессердечных убийц! Они настолько глупы и наивны, не понимая, что, чувствуя себя волками на охоте за кроликами, сами являются перед тобой теми же кроликами!

– Они меня уважают, – с ноткой самодовольства прошипел Волан-де-Морт.

– Они, – Том подошёл к столу, опёрся на поверхность ладонями и наклонился к Волан-де-Морту, тихо прошипев: – боятся тебя, а не уважают. Я видел ваше собрание, все вели себя, как кролики перед убоем. Половина из них – конченые трусы, которые не могут сделать что-то стоящее в своей жизни, а другая половина – одержимые фанатики, вроде Беллатрисы, видящие главную цель – прислуживать тебе, как и ты, убеждённый, что основная задача – лишить жизни какого-то паренька! Это не власть, а одержимость! Твои слуги бестолковы и непредприимчивы, как болванчики! Не удивлён, что все твои планы успешно проваливаются!

Волан-де-Морт сверкнул глазами и медленно поднялся со стула. Том выпрямился, оттолкнувшись от стола, расправляя плечи и бесстрашно глядя в змеиное лицо.

– Ты смеешь осуждать меня?..

– Я смею осуждать себя! Но в отличие от тебя ещё умею признавать ошибки! Ты не выяснил суть пророчества и сломя голову помчался убивать Поттера, словно не пытаясь даже допустить мысль, что там могло быть сказано – не трогать его!

– Не может быть в мире сильнее волшебника, чем я! – прошипел Волан-де-Морт, резко дёрнув руками, чтобы стряхнуть рукава мантии.

Том проследил за этим жестом и подавил в себе воодушевление, поднимая глаза на собеседника.

– Своей самовлюблённостью и откуда-то взявшейся доверчивостью ты загнал себя в ловушку этого пророчества!

– Как ты можешь это говорить, если не знаешь ничего о нём?

Том приоткрыл рот, чтобы ответить, но не произнёс ни звука. Если он скажет, что знает о второй части пророчества, то Волан-де-Морт узнает и про связь с Тонкс, и про доступ в школу, и про связь с Гермионой, которая и рассказала ему о словах прорицательницы. С одной стороны, он точно уверился в том, что Волан-де-Морт действительно ничего не знает важного и особенного, руководствуясь одержимостью и самомнением, а значит, шанс потерять всё был велик, и Том не может позволить даже такому себе исчезнуть с лица земли. Но с другой, скажи он о пророчестве и открой все свои карты, в случае недопонимания ему будет сложно исправить как-то ситуацию и повлиять на нежелательные события. Если Волан-де-Морт не поймёт его, всё закончится, в худшем случае, бегством из логова Пожирателей, но скрытых карт в игре у Тома не останется, – Тёмный лорд поймёт все планы, и первое, что он сделает, убьёт Тонкс, перекрыв доступ к школе, а затем доберётся до Грейнджер, чтобы лишить любой ниточки, связывающей его с другой стороной волшебников, и, наконец, если Малфой или Снейп убьют Дамблдора, то тот столкнётся с Поттером, а, исходя из пророчества, мальчик обладает чем-то особенным, что способно убить тёмного волшебника. Готов ли Том подставить Волан-де-Морта под угрозу смерти? Нет, ему лучше об этом не знать.

– Я рассуждаю объективно, – спокойно отозвался он, засунув руки в карманы. – В пророчестве может быть сказано всё, что угодно. Например, что ты и мальчик вместе смогут добиться невероятных высот в управлении и власти всего магического сообщества, или что мальчика трогать нельзя, ибо это может обернуться поражением Тёмного лорда и становлением нового героя…

– Гарри Поттер должен умереть! – воскликнул Волан-де-Морт, раздражаясь ещё сильнее. – Он мне не ровня и…

– А как тебе такое, что ты отметил его какой-то магией? У него на лбу метка! И то, что ты не смог убить его, а оставил только шрам, уже заставляет задуматься о его необычности! – твёрдо возразил Том и сжал зубы, пытаясь не спустить ярость.

Неожиданно Волан-де-Морт невесело засмеялся, что заставило искренне удивиться.

– Ты ещё глупый мальчишка, подвластный юношескому максимализму и считающий, что всё в мире можно понять путём обычной логики. Когда мальчик родился, прозвучало пророчество, а это не пустой звук, ибо там не говорилось даже имя, но прорицательница попала в точку…

– Это пустой звук, если не следовать словам этого пророчества! Ты всего лишь услышал про мальчишку, что будет могущественным, и твоё самомнение не выдержало, хотя ты бы мог держать мальчика рядом с собой, а в дальнейшем пользоваться его силой для дальнейших задач. Но вместо этого ты выбрал путь врага, а твоя задача превратилась в одержимость. Ты стал жить не с целью иметь власть и заполучить признание людей, а с бессмысленной задачей убить Поттера, хотя он никакого отношения к тебе не имел!

– Думаешь, я не знаю, что он жаждет убить меня? Ты предлагаешь оставить его в покое?!

– Конечно, после убийства родителей он жаждет отомстить тебе! Но дело в том, что ты начал этот замкнутый круг давно и загнал в него мальчишку! И теперь только смерть одного из вас может остановить твою безумную цель!

– Если ты не заметил, то именно этим я и занимаюсь, – попытался за усмешкой скрыть раздражение Волан-де-Морт.

Том задрал голову ещё выше и с твёрдостью в голосе заговорил:

– Есть другой выход – оставить его в покое. Ты займёшься тем, о чём грезил всю жизнь, а он смирится со своей потерей и побоится к тебе лезть.

Несколько секунд оба молчали и сверлили друг друга взглядами, как вдруг Волан-де-Морт засмеялся.

– Ты думаешь, я не смогу убить мальчишку?

– Я так не говорил, – чуть сощурив глаза, отозвался Том.

– Ты полагаешь, у Поттера есть шансы, – резко произнёс тот, перестав смеяться и принимая ожесточённый вид. – Как, по-твоему, мальчишка, даже несовершеннолетний, может победить меня?

– А как ты, взрослый и опытный волшебник, до сих пор не смог его прикончить? – с вызовом вопросом на вопрос отозвался Том.

– Если ты думаешь, что это так просто!.. – закипал Волан-де-Морт.

– Это проще, чем ты себе представляешь! Но в данном случае не имеет смысла, потому что ты так и не выяснил о пророчестве! – начал срываться тот, сжимая ладони в карманах.

– Хватит цепляться к пророчеству!..

– Как ты не понимаешь, что это важно?! А если там говорится о том, что мальчик обладает силой, способной сокрушить тебя?! Ты отметил его, чёрт побери! Ты дал ему что-то своё, когда пытался убить и!.. – повысил голос Том.

– Откуда ты знаешь, что у меня есть с ним связь?! – в тон ему воскликнул Волан-де-Морт.

Тот изумлённо уставился на него, не сразу сообразив, что ответить.

– Связь? Какая ещё связь?

– У меня с Поттером такая же связь, как и с тобой, – прошипел Волан-де-Морт, недоверчиво рассматривая юную копию.

– Такая же связь, как и со мной? – повторил Том, сбитый столку. – Но… каким образом?

– Мальчик, видимо, получил от меня способность разговаривать со змеями, а также проникать в моё сознание и наоборот.

Том опустил взгляд на пол, медленно доставая сигарету и зажигалку из кармана. Значит, Волан-де-Морт не просто отметил Поттера, но и дал ему часть магии и силы? Значит, в нём сидит… какая-то энергия или… что?

– Тебе нельзя убивать Поттера, – подняв взгляд на красные глаза, давящим голосом отозвался он, выпуская дым изо рта.

– Думаешь, этот мальчуган действительно способен мне противостоять?! – усмехнулся Волан-де-Морт. – У него нет ничего, кроме вечно оберегающего его Дамблдора!..

– У него есть что-то особое, что ты дал ему в ночь убийства!

– Нет у него ничего!

– А как ты объяснишь эту связь?!

– Какая к чёрту разница, что нас связывает друг с другом! Я должен убить мальчишку!..

– У него тоже есть все шансы расправиться с тобой! – приблизившись на два шага к столу, возразил Том.

– Ты – глупец! У меня есть крестражи!..

– А ты не думал, что о них кто-нибудь пронюхал и уже ищет их? – сквозь зубы прошипел Том, посмотрел в лицо Волан-де-Морту исподлобья.

– Никто не способен разгадать этот секрет, а тем более найти их!

– Ты самовлюблённый!..

– Молчать! – высоким голосом прервал его он.

– Как ты не понимаешь, в мире хватает волшебников, способных разгадать твой секрет? – низким голосом продолжил Том, сжимая пальцами сигарету так, что она сломалась. – По-твоему, Дамблдор – дурак, и не смог догадаться, глядя на дневник? Как ты мог так хладно и опрометчиво отнестись к личной вещи?..

– Дамблдор – выживший из ума старик, вечно твердящий о какой-то любви и добре! И если он даже что-то пронюхал, то ему в жизни не найти крестражи!

– Твою мать! Включи логику! – разозлился Том, резким движением выкидывая сломанную сигарету в сторону. – Ты не знаешь ничего о пророчестве! Не знаешь, чем занимается Дамблдор! Может быть, он именно сейчас оставляет школу и уходит на поиски твоих осколков!..

– По-твоему, я – идиот?! Ты смешон! – высокомерно заговорил Волан-де-Морт. – Ты всё усложняешь! Достаточно прикончить старика, и все проблемы будут решены!

– Не будут! – проскрежетал Том, уже не сдерживая испепеляющий взгляд. – Поттера это не избавит от магии, которой ты наделил его! Сначала выясни, что у него есть, а потом!..

– Глупый, самоуверенный, упрямый мальчишка! Я прожил во много раз больше твоего и видел жизнь! За моими плечами столько опыта, сколько тебе и не снилось! Я знаю, что делаю, и если ты не можешь додумать своими мозгами, что нужно просто убить старика, а потом Поттера, то не лезь в это дело, а молча выполняй то, что я скажу тебе!

Том хлопнул ладонями по столу, опираясь на него, приближаясь к Волан-де-Морту, и тут же зашипел:

– Ты совершаешь ужасную ошибку, глупо рассчитывая, что с лёгкостью расправишься с Поттером! Где твоя осторожность?! Где твой гениальный план?!..

– У меня есть план!..

– Все твои планы потерпели неудачу из-за кучки дебилов, что выслуживаются перед тобой!..

Волан-де-Морт мгновенно взмахнул палочкой и снёс рядом стоящий с Томом стул, из-за чего тот тут же отшатнулся от стола, выпрямляясь, и достал своё оружие из кармана.

– Не будь самоуверенным, прояви осторожность! Выясни! – грудным голосом произнёс Том, прожигая звериным взглядом собеседника.

– Не смей указывать, что мне делать! Если ты сейчас же не успокоишься, я не посмотрю на то, что ты – это я! – высоким голосом остепенил его Волан-де-Морт.

Оба замолчали, долго сверля друг друга взглядами, затем Том отвёл глаза в сторону, плотно сжимая губы и обнажая заострённые скулы.

Он не ошибся, что не стал вскрывать свои карты. Волан-де-Морт действительно был одержим погоней за мальчишкой, и никакое пророчество не способно его образумить. Ему было плевать, что там говорилось! Он самовлюблённый болван, упрямо верящий, что с лёгкостью расправится с Поттером. Его не смущает тот факт, что два года он не может убить его! Не смущает тот факт, что его безумные псы не справляются с возложенными на них задачами! Не смущает, что мальчик имеет с ним необычную связь, существование которой уже само по себе является странным! Не смущает, что Дамблдор догадался о крестражах! Не смущает, что враги ищут их и питают надежду уничтожить его! Волан-де-Морт однозначно самоуверенный глупец, помешанный на своём мнимом превосходстве! Его даже не волнует, каким образом оказался здесь сам Том!

Хорошо, если Тёмный лорд ничего не понимает и отказывается быть объективным, продолжая загонять себя в ловушку, то он сам приложит все усилия на то, чтобы раздобыть правду, разгадать все секреты и настоящее положение вещей, тем самым пытаясь уберечь будущего себя от возможной гибели.

Том резко дёрнул головой на волшебника и почувствовал, как вся сущность задрожала от злости, однако ничем себя не выдал и легко произнёс:

– Ладно, я попытался предупредить. Только не забудь, что, если играешь, то умей принимать своё поражение.

Волан-де-Морт медленно изогнул бескровные губы в кривой улыбке и гадко засмеялся. Тот медленно сделал несколько шагов назад, не отводя пустой взгляд со змеиного лица, насмешливо улыбнулся и быстро покинул кабинет под глухой смех. Он прижался спиной к двери, устало опустив голову и прикрыв глаза. По другую сторону затих голос и послышался громкий треск, а затем глухой удар ладоней по столу. Том не сдержал насмешливой улыбки, запрокидывая голову назад и переводя свой взгляд на потолок. Какой же он дурак!

Прекрасно, теперь он убедился, что в будущем потеряет всё, что было у него в те же двадцать лет. Ни яркого превосходства, ни желанной власти, ни искреннего уважения, ни восторженного признания, ни всеобщего обожания, ни верных и умных приятелей, ни своей разумной и остроумной головы на плечах – ничего!

Улыбка сползла, искажая лицо, отразившее ярость и ненависть. Его тут же затошнило от злобы, и злился он на самого себя. Что тебя привело, чёрт побери, к такому, Том?

Он оттолкнулся от двери и рванул к себе в комнату, преодолевая дикое желание спалить картины, висящие на стенах. Хотелось разломать весь дом на щепки, свалить его, как карточный домик. Он же догадывался, что Волан-де-Морт не воспримет от него правду и не согласится подумать обо всём логически. Так и хотелось швырнуть в него проклятьем и тыкнуть носом, насколько он стал одержимым! Может быть, Том не всё знает, что знает сам Волан-де-Морт, но…

Почувствовал себя ребёнком, над которым смеялся безумный родитель, – щенком, как говорила Беллатриса.

Как он ворвался в комнату, так и в душу к нему ворвалось опустошение. Показалось, что за одно мгновение на голову вылили ведро холодной воды, забрали палочку и оставили ни с чем. Стало ужасно плохо. Отвратительно до безобразия. А в душе начала зиять огромная дыра, медленно расползающаяся на всё тело.

Том подошёл к окну, обрушился на подоконник ладонями и пустым, невидящим взглядом посмотрел на шершавую поверхность. В глазах рябило, опустошение раздирало. И, наверное, даже захотелось вернуться назад. Исчезнуть из этого хаоса, забыв о нём, как о страшном сне.

Долохов прав: это не 1947 год, здесь совсем другие порядки. Здесь уже есть Тёмный лорд со своими сторонниками, и он не позволит кому-то другому вылезать в свет и диктовать ему условия. Каким бы безумным он Тому не казался, но Волан-де-Морт поступит разумно, если после такого приставит к нему людей. Он же знает, что Том не может сидеть спокойно и плясать под чужую дудку.

Но он и не знает, что Долохов отрёкся от него. Что заставило его это сделать? Желание не быть дворовым псом? Он много лет был рядом с Волан-де-Мортом и даже сидел за него в тюрьме! Что изменилось у этого человека в голове с приходом Тома?

Загадки. Сплошные тайны. Верить никому здесь нельзя. Разве что…

Том поднял голову, вспомнил про Гермиону и снова ощутил злость. Он не лучше Волан-де-Морта, одержимого мальчишкой! Только… он пытается бороться со своей одержимостью. Какой бес сидит в груди и вечно сдавливает ему сердце? Как из маленького клубочка, недавно ноющего от окруживших его беснующих дьяволов, выросло чудовище, заставляющее тянуться к Гермионе и терять разум?

Он покосился в сторону и сквозь рябь в глазах различил вазу. Мгновенным взмахом руки он столкнул её с подоконника, затем развернулся и приготовился обрушить злость на всё, что угодно. Захотелось заорать во весь голос и проклясть этот чёртов мир! Но вместо этого взгляд зацепил одиноко стоящий на столе флакон, под которым лежал маленький клочок исписанного пергамента.

Том немного нахмурился, обошёл стол и взял в одну руку флакон, а в другую – записку.

«Успокоительное. Выпей – станет легче».

Почему-то стало смешно. Он поднял взгляд на входную дверь, затем опустил на флакончик и выбросил записку из рук.

Верил ли когда-нибудь Том в искренность взаимоотношений между людьми? Нет, не верил, пока не понял, что такого человека, как он, можно даже сердечно полюбить. Ни его оболочку: красивую, убедительную, манерную и обаятельную, – а настоящего дьявола, сидящего в груди. Просто так взять и… любить?

Вновь раздражаясь от мыслей о Гермионе, Том открыл флакон и приставил к носу, вдыхая аромат. Ему не страшны никакие распространённые яды, учитывая, что он каждый день принимает их в малом количестве, выработав иммунитет и избавив себя от угрозы отравления. Редкие яды имели ярко выраженные запахи, но, кажется, тут ничего не было – свежее и идеальное успокоительное. Если Долохов и пытается обвести его вокруг пальца, то сейчас он точно не решится убить его отравой, а наоборот, захочет вызвать доверие к себе. Злонамеренно или нет – это другой вопрос. Главное, что сейчас ему действительно не помешает порция успокоительного, ведь внутри полыхала необузданная злость, которую хотела подавить магия, заставляя вертеться мыслям вокруг безумных Пожирателей, одержимого Волан-де-Морта и сломленной Гермионы, что обжигала его душу своей душой каждую минуту жизни.

Том резко опрокинул флакончик между губ и сглотнул жидкость. Отшвырнув его в сторону и устало направившись к кровати, он стал ждать, когда подействует зелье. Медленно стянув носками туфли, он упал спиной на покрывало, мельком взглянул на потолок и расслабленно прикрыл глаза. Скорее бы стало легче.

Осторожно подкралась пустота, избавляя от трепещущих и мучительных ощущений. Разум стал постепенно проясняться, выгоняя ярость и ненависть. Том открыл глаза и лениво перевёл взгляд на руку, которую поднял перед собой. Тело настолько ослабло, что любое движение давалось тяжело. Чёрт, зачем он выпил зелье, ведь могут нагрянуть недоброжелатели и воспользоваться его состоянием! Может быть, такой был план мщения обиженных собак? Но Том усмехнулся, позволяя появиться расслабленной улыбке на губах. Как странно, что под успокоительным вместо любой эмоции можешь только слабо улыбаться. Ему вспомнилось, как однажды Гермиону напоили зельем после Круциатуса в больничном крыле. Тогда она выглядела беззащитно и забавно, еле ворочаясь в кровати и наблюдая за ним пустым взглядом. Наверное, сейчас он выглядит также, лениво оглядывая потолок и опуская руку обратно на кровать.

Стоило прежде раздеться, а потом впадать во власть зелья. Том сегодня ничего не ел и более суток не спал, плавая в тумане гнетущих эмоций и в куче бессвязных мыслей. Он надеется, что от происходящего не становится таким же безумным, как Волан-де-Морт. Уж лучше поддаться обстоятельствам, чем стать таким и потерять всё.

Уронил голову в сторону и рассеянным взглядом посмотрел на спинку кровати. Почему-то захотелось отсчитывать секунды, сон не шёл, а внутри обнажились истинные ощущения в беспрестанно бьющейся тревожности и беспокойстве.

Один. Два. Три…

Том вспомнил, как Гермиона отсчитывала его шаги, послушно следуя за ним, чтобы засыпать мёртвые тела листвой. Было так интересно наблюдать за её растерянностью и немым ужасом. Он не был уверен, что она это сделает, и скорее бросится в истерику. Но ему повезло, – она стойко преодолела в себе страх, сама того не понимая, и решилась выполнить то, что под угрозой смерти вряд ли бы совершила. Том верно прощупал её слабость в таких эмоциях, как замешательство и растерянность. Он сказал ей и внушил, что это отзывчивость, и ведь не будет же он признаваться, что просто сыграл на эффекте неожиданности? В тот день, наблюдая за ней, он понял, что в Гермионе проглядываются какие-то чувства, которые ей не видны, или она их просто душила злостью на него и гневом на постоянно повторяющийся день. За какие заслуги в ней стала просвечиваться зарождающаяся чувственность к нему, если с самого начала он не был с ней мил, вежлив и приятен? Разве можно просто так, не обращая внимания на внешнюю оболочку, проникнуться чем-то… Мерлин, это какая-то сентиментальность!

Том снова слабо улыбнулся, подняв взгляд чуть выше, на стену.

Один. Два. Три…

Он разжимал ей пальцы, чтобы она выпустила нить. Такая потерянная, напуганная и до ужаса ничего не соображающая, смотрела на то, как выпадает из ладони ниточка. Он неотрывно наблюдал за каждым движением зрачков, пытаясь уловить любую эмоцию.

Том так же разжимал её пальцы, когда они оказались в гостинице, явно осознавая, что Гермиона вспоминает те ужасные минуты жизни. Ей было плохо, пальцы были холодными, липкими и одеревеневшими, но никакого испуга и ошеломления в опущенных вниз глазах не оставалось. Впервые он дал ей часть себя, часть своей энергии и тепла. Вся сущность затрепетала в ясном порыве наделить кого-то волшебством и забрать много большее взамен – эмоции, чувства, тепло.

Она была такой чопорной и чёрствой, что слишком тяжело было вытягивать желаемое. С каждым разом становилось невыносимее ждать, когда Гермиона привыкнет, примет и откроет ему путь в настоящий мир. Возможно, поэтому он принял решение открыть правду о себе не самому, а позволить это сделать её друзьям. Рискованно, опасно, всё могло провалиться, но он очень сильно верил, что не ошибся в её истинных чувствах, зародившихся случайно даже без его давления. И всё же, что она увидела в таком бесстрастном и жестоком волшебнике, как он?

Они даже обсуждали это, – он пытался понять. Ни красота, ни обаяние, ни магия. Потому что это произошло до того, как Том впервые поделился с ней тем, чем обладает. Неужели такое странное чувство, как глупая любовь, является чем-то необъяснимым и неизвестно откуда взявшимся? Как будто с небес в душу спустилась тоненькая нить и поселилась в груди без ведома обладателя и стала разрастаться. Том представил свою мысль в голове и ещё раз улыбнулся от красочных фантазий. Вот она, ниточка, медленно спускается с тёмного антрацитового неба, раскинувшегося от края леса до высоких шпилей замка и далёких гор, вниз, к Гермионе. Она опускается над ней, касается растрёпанных пушистых волос, скользит по щеке к груди и исчезает внутри. Ниточка неожиданно в ней, она её поймала и невольно приютила в себе. Как же эти ниточки выбирают к кому проникнуть и о ком должны проникнуться?

Том глубоко вздохнул и немного нахмурился от того, что сейчас приходит ему в голову. Тяжёлые мысли, что мучили на протяжении почти двух недель, впервые отступили, оставив пустоту и истинные ощущения, без обёртки в виде злости или ярости, без дикой жажды магии и тепла. Просто остался наедине с самим собой, лишь слабо ощущая чужое присутствие, такое же умиротворённое и спокойное.

В душе было тепло и, наверное, не одиноко. Чувство, что какой-то маленький росток выбрался из земли, наконец, открылся ясному просвету, выглядывающему из темноты мрачного неба. Та пропасть, в которой все эти дни он стремился на невидимое и, скорее, на несуществующее дно, стала мягкой и обволакивающей. Он вспомнил ощущения Гермионы, когда она впервые восприняла его таким, какой он есть, пропадая в объятиях, влекущих за собой ту самую бездну с мягким и ласковым теплом – настоящим, искренним. Он был её бездной. Объятия без магии – они были для неё чем-то особенным и отличительным. И сейчас Том бездвижно лежал на кровати, перелистывая картинки воспоминаний, и ощущал то самое чувство, которое тогда испытывала Гермиона. Что это? Ниточка, спустившаяся с необъятного неба и забравшаяся к нему в душу? И как давно?

Где-то глубоко внутри затрепетала злость, которая не могла даже набрать половину силы и проникнуть в опустошённое сознание. Ярость хотела выбраться наружу от таких мыслей, но зелье прекрасно сковало ледяным кольцом любую эмоцию, дав возможность только проявиться слабой улыбке на тонких губах.

Нет-нет-нет, Том не мог чувствовать себя, как Гермиона! Ни одна ниточка не может спуститься и проникнуть к нему в душу! Он не пускал её! Он не предназначен любить! Нет ни одного человека в мире, ни одной женщины, на которую может обратить внимание! Твою ж мать, где эта чёртова злость?!

Но он лежал с безмятежным видом и прекрасно понимал, что остался наедине с собой без защитной реакции, и спрятаться от происходящего ему некуда.

Том повернул голову, посмотрел в потолок и бездумно продолжал улавливать чувства, растворяясь в их тепле и мягкости, как в воздушных облаках. Вместо злости он мог только улыбнуться и медленно прикрыть глаза. Захотелось смеяться над собой, и глубоко сидящий смех внутри тихо вырвался наружу. Воображение вновь нарисовало тонкую прозрачную нить, опускающуюся с потолка вниз, он открыл глаза и как будто бы различил её в воздухе. Как лёгкое пёрышко, белеющее и прекрасное, кружащее в танце и очаровательное в своём движении, стремящееся к его груди и, касаясь, проникает в душу. Том глубоко вздохнул и медленно сморгнул, теряя придуманную воображением нить. Она исчезла в груди и наполнила чем-то приятным и трепетным. Ему вспомнилась магия, дающая невероятное превосходство и необычайную силу, которую сегодня он ощутил во всём теле и впервые смог выплеснуть на неприятелей. Том даже не догадывался, что такое возможно и что так может действовать сжигающая внутри энергия. Это было мощно, красиво, невероятно! Трепет в груди усилился, и внезапно он задал себе вопрос: готов ли заплатить такую цену, чтобы владеть таким волшебством?

Это была какая-то уверенная и импульсивная вспышка, озарившая всё вокруг, в том числе всё его существо. Том – особенный, с ним могут происходить только уникальные вещи. Так стоит ли эта мощь его настоящих чувств?

Разве это что-то меняет?

Том опустил взгляд вниз, вспоминая, как Гермиона всегда отвечала именно так, зная, что – нет, ничего её ответ не меняет. Так же как и сейчас его. Они оба бежали от свалившейся на голову правды, и теперь даже Том не знал, что с этим делать, потому что правду различил только сейчас.

Плавая в тумане свободных мыслей и не испытывая никаких гнетущих эмоций, он закрыл глаза и подумал, что это… наверное, ужасно. Это должно быть ужасным, несмотря на то, что странная улыбка проявлялась на губах.

Но по ощущениям – до невозможности тепло и приятно.

========== Глава 7. Мерцающая нить ==========

Комментарий к Глава 7. Мерцающая нить

Сердечно прошу прощения за долгие ответы на отзывы и вообще любую не активность, но реальность иногда затягивает глубоко.

Главу писала на эмоциях и довольно странных, особенно вторую часть, и надеюсь, смогла передать то, что мне хотелось, ибо, возможно, присутствует “обрывочность” или я слишком что-то странное написала. Не знаю, в общем, как вам такое :D

Если всё хреново, буду разжёвывать в следующей главе.

Том открыл глаза и понял, что не может терпеть пронзающие его чувства. Это было тепло, но не настолько, чтобы удовлетворяться душевными порывами настигающей время от времени магии.

Ему вспомнились ощущения Гермионы, когда его крестраж привлекал своими чувствами, вызывая яростные эмоции и желания: схватить его за руку, соприкоснуться теплом и пропасть в мягкой и обволакивающей бездне.

Том тяжело поднялся с кровати и слабо усмехнулся, пряча улыбку в отяжелевшей ладони, притянувшейся к губам. Он не может уснуть без ощущения ярого присутствия источника силы и расплавляющей нежности, которая должна усилиться от малейшего касания.

Неужели он всем своим нутром жаждет настоящего тепла и уверенности, словно без этого не представляет свою жизнь?

Как во сне, не зная, откуда в нём берутся силы, Том обулся, медленно оттолкнулся от кровати и направился к выходу из комнаты, жадно преследуя одержимую цель – ему важно прямо сейчас увидеть Гермиону. Невидимая связывающая нить тянула вперёд, проникнуться чувствами, найти то, что принадлежит ему, и пропасть в горячем потоке эмоций. Он вышел в коридор, спустился вниз, не встречая никого на своём пути, и прошёл мокрую дорожку, ведущую к железным воротам.

Внезапно Том остановился, почувствовав мгновенное опустошение. Его же тянула не магия, а он сам! Зачем сейчас идти к ней, да и каким образом?

Он развернулся и поднял глаза на большой дом, все окна в котором были зашторенными. Почему-то пришла в голову мысль, что сейчас за ним может кто-то наблюдать, стоя возле края оконной рамы и глядя вниз.

Том медленно опустил взгляд и посмотрел в сторону, где вдалеке виднелся край прекрасного сада, ярко окрашенного из-за сырости и влаги серыми оттенками зимнего времени. Несколько секунд разглядывая кусты и стволы деревьев с обнажёнными ветками, он, почти не чувствуя себя, отправился в сад. Рассеянно посмотрел под ноги, не улавливая поток безмятежных мыслей, затем поднял голову и глубоко вдохнул прохладный воздух, чувствуя, как вдыхает слабо теплеющую, но ещё мёрзлую жизнь – приближалась весна, а с ней и усиливались запахи.

Спрятав руки в карманы, Том увлечённо стал рассматривать прошлогодние мокрые и посеревшие листья, которые настигал и наступал на них туфлями, оставляя вереницу мёртвых украшений деревьев позади, собственно, как и мысли. Поддаваясь действию успокоительного зелья, он не мог думать о своих чувствах с раздражением или злостью. Пришла в голову странная мысль, что злость – своего рода защитная реакция от того, чего хотелось избежать. Может быть, Волан-де-Морт точно также всю жизнь закрывал от себя очевидные вещи яростью, потому и стал совершать необдуманные и нелогичные поступки?

Том поднял голову и слабо усмехнулся. Похоже на то. Самомнение и самооценка были задеты словами прорицательницы, сказавшей, что на свете есть могущественный мальчик. Наверное, затмившая рассудок необузданная злость заставила Волан-де-Морта не проявить любопытство, чтобы до конца разгадать секрет всего предначертанного. Наверное, ярость сыграла с ним злую шутку, заставив забыть о рассудительности. И сейчас Том подумал, что сам чуть не попался в такой же капкан, пытаясь отрицать открывшиеся чувства. Но ему всё равно хотелось злиться. Возможно ли избавиться от той привычки, что складывалась годами? Особенно, если речь идёт о защите самого себя.

Он думал о власти, ожидающей его в 1947 году и оставшейся так и не достигнутой, потому что оказался здесь. Что здесь можно сделать? Волан-де-Морт уже есть, приятели, а точнее, слуги – так же вертятся вокруг, правда, совсем не украшая его, а наоборот… устрашая?

Пусто на душе хотя бы по той причине, что видел не ту жизнь, о которой грезил каждый раз, просыпаясь ранним утром, одеваясь и воодушевлённо составляя планы на предстоящий день или перебирая в голове ожидающие дела. Том видел себя окружённым красивыми людьми, талантливыми и имеющими прекрасную репутацию в обществе. Он сверкал и переливался бы среди них, как самый яркий и привлекательный бриллиант в кругу поблёскивающих изумрудов, выделяясь своими способностями, умениями, знаниями и манерами. Его должны были признать волшебники, увидеть в нём важность и ценность, уникальность ума и огромный потенциал. К нему тянулись люди, очарованные красноречивыми словами, выразительными взглядами и приятным тембром голоса. Любили и уважали, восхищались и восторгались.