Текст книги "Прежде чем мы проиграем (СИ)"

Автор книги: wealydrop

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 48 страниц)

Он увидел именно себя: самоуверенного и высокомерного, с блестящими глазами и загадочной улыбкой, переливающейся на тонких губах тенью тумана. Его образ был слишком реалистичным и с каждым мгновением уплотнялся, превращаясь в человеческий, только его всё равно выдавал переливающийся свет в плотной материи дымки, которая местами мерцала белоснежными разрядами тока. Фантом Риддла двинулся на Гермиону, которая едва успела подняться на ноги и замерла с широко раскрытыми глазами, взирая на дымку.

– Гермиона, бей!

Но та осталась неподвижной, не отводя взгляд от дымки.

– Знаешь, что он думает о тебе? – раздался насмешливый голос лже-Риддла.

Заворожённый зрелищем самого себя, Том тряхнул головой и осторожно начал подходить к Гермионе, испытывая странное ощущение какого-то страха, подступающего на задворках сознания.

– …что ты слабая и глупая волшебница, не способная понять таких очевидных вещей, как… обман, например? Думаешь, он тебе не лжёт?

Тонкие губы ярче показали насмешливую улыбку, а после прозвучал переливчатый смех, который даже Тому показался очаровательно волшебным, отчего он замер, так и не дойдя до Гермионы, и, нахмурившись, уставился на свой фантом.

– Гермиона, бей его! – выдохнул Гарри, тряхнув головой, чтобы прогнать от себя волшебство.

– Ты же знаешь, что я всегда лгу. Я всегда ставлю цели выше тебя, так к чему такие жертвы? Неужели ты думаешь, что у тебя получилось приручить меня?

Лже-Риддл опустил глаза и как-то лениво отвернулся от Гермионы, а затем склонил голову вбок и снова показал улыбку, обращаясь к ней с тем же приторно-невинным голосом:

– У тех, кто владеет крестражами, нет сердца, и ты это знаешь. У него его нет, но… хочешь, мы повторим снова те дни, когда моё сердце ещё способно стать твоим? Только я не буду тебя мучить, обещаю…

Гарри уже молчал, слушая голос, как какую-то колыбельную, ничего не понимая из услышанного. Гермиона медленно стала опускать меч, лишь Том снова тряхнул головой, сбрасывая магическое очарование, и быстро подошёл к Гермионе, взяв её за плечи и выпустив часть своего тепла. Та вздрогнула, сморгнула пелену в глазах, и Том остро почувствовал, как слабость и разочарование нахлынуло на Гермиону.

– Та часть, которую ты любишь, находится только здесь, в этом времени, но ты заблуждаешься, решив, что встретишь её в моём прошлом. Там я другой, а здесь я такой, каким ты меня любишь. Так может быть, тебе стоит перестать идти к невозможной цели и остаться здесь, со мной? Гермиона, мы оба знаем, что ты без меня не сможешь, верно?

Фантом прошёл ближе по дорожке из антрацитовой дымки и, как всегда это делал Риддл, протянул открытые ладони, приглашая вступить на его сторону.

Том резко схватился ей в плечи и легонько встряхнул, а затем прикоснулся губами к щеке и тихо прошептал:

– Я здесь, Гермиона. Это без меня ты не сможешь, а не без него. Он крестраж, точно такой же, который тебя мучил, а я настоящий.

Та наконец шелохнулась и посмотрела в сторону настоящего Тома, вместо разочарования чувствуя его тёплым и необходимым, затем перевела взор на дымчатого Риддла и, сделав шаг вперёд, размахнулась и приготовилась ударить, как тот выставил руку и со взглядом, полным тоски и разочарования, проникновенно произнёс:

– Гермиона! Милая, неужели ты не хочешь начать всё сначала? Неужели ты не хочешь пройти заново это время, только без этого всего? Неужели ты не любишь?..

Гермиона дрогнула рукой и сдавленно прошептала:

– Я хочу избавиться от этого.

Меч вонзился в медальон, и дымка громко засвистела, рассеивая облик Тома и уплотняясь в самые чёрные тучи, а затем, собравшись возле медальона, взорвалась в воздухе и стала расстворяться на глазах.

Гермиона обернулась на Гарри, который продолжал очарованно стоять на снегу, а затем оживился и тихо выдохнул:

– Что… Что это было?

– Я не знаю, Гарри. Похоже на то, что этот крестраж должен говорить всё что угодно, лишь бы обласкать слух.

– Звучало это действительно волшебно, – ответил Гарри, опустив голову, затем поднял её и с улыбкой проговорил: – Мерлин, Гермиона, мы это сделали!

Её друг кинулся к ней и заключил в объятия, подняв над землёй, отчего та взвизгнула и засмеялась.

Когда Поттер отпустил её, он спросил:

– Наверное, стоит убрать в твою сумочку эти огрызки. Не оставлять же это здесь, верно?

Гермиона кивнула, отдавая меч Гарри, и, пока друг собирал части медальона, она обернулась в ту сторону, где должен стоять Том, показав взгляд, полный какой-то щемящей тоски, которая очень медленно стала подступать к чувствам Тома.

Он отвернулся от неё и пошёл обратно к проруби, чтобы поднять свой плащ, бросил взгляд на другую сторону берега, где должен находиться Уизли, и убедился, что тот ещё пребывал в отключке. Отряхнув одежду от снега, Том вернулся к палатке и прислонился к дереву, мечтая о сигарете, которая явно снимет с него напряжение.

Выходит, они наконец-то достигли какого-то результата: меч найден, а крестраж уничтожен.

Том не ожидал, что крестраж способен так сильно воздействовать, вводя в заблуждение и остро ударяя словами в самые уязвлённые места. Хоть Гермиона не таскалась с крестражем, зато Том слишком много провёл с ним часов, чтобы тот прощупал то, что представляет из себя Гермиона. Вызывало нервный смех то, что она сама почти год назад попала под действие крестража, который был куда умнее и хитрее, чем медальон, превратившийся в крестраж в более юные годы, и если сейчас что-то вызвало в ней колебания, то у Грейнджер просто не было шансов хоть как-то сопротивляться диадеме.

Очень скоро она вышла из палатки, пристально всматриваясь в ночь. Под её глазами были видны синяки, однако радужки ярко блестели в темноте, отражая её возбуждение.

Слишком многое им пришлось пережить за последние сутки.

Том подошёл к ней и с хрипом быстро шепнул:

– Собирайтесь, мы не можем здесь больше оставаться.

Гермиона кивнула и вернулась обратно к Поттеру, чтобы призвать того собираться, пока Том высушивал заклинанием одежду.

Когда всё было готово, Гермиона взяла за руку Гарри, и Том трансгрессировал в новое место, подумав о том, что не позволит ни в коем случае Рону вернуться.

***

На следующий день ребята долго отсыпались. Том проснулся первее всех, быстро закинул в себя приготовленную вчера еду и за книжкой со сказками Бидля принялся ждать, когда очнётся Гермиона.

Пришлось ждать не менее двух часов, прежде чем она зашевелилась, поднялась с кровати и огляделась. Том отложил от себя книгу, подошёл к ней и хлопнул по плечу, а после направился к выходу из палатки.

На улице было ясно, лежащий кругом снег ярко переливался под холодными солнечными лучами, играя бликами на деревьях от слабого ветра. Том отошёл от палатки на несколько метров и вдохнул морозный воздух, от которого почувствовал першение в горле – очень неприятно было заболеть, хотя Том не сомневался, что после такой вылазки не будет чувствовать себя в порядке.

Гермиона объявилась минут через десять, полностью сменившая одежду и с вычесанными волосами, убранными в хвост, однако залёгшие синяки под глазами никуда не исчезли. Том дождался, когда она подойдёт ближе, положил ей руку на плечи и повёл рядом с собой вглубь леса, куда практически не попадало солнце.

– Твои кошмары не давали по ночам мне спать, – хрипло произнёс он.

– Я ожидала чего угодно, но только не то, что из крестража выйдешь ты и начнёшь заговаривать мне зубы, – покачала головой Гермиона, а затем более озабоченно спросила: – Ты заболел? Почему не сказал?

– Вряд ли это хорошая идея, если бы к твоим кошмарам прибавилась ещё моя болезнь, – тихо усмехнулся тот.

– Том, ты не понимаешь, что ты мог застудить лёгкие? А если пойдут осложнения? Извини, но у меня не такая большая аптечка, чтобы лечить более тяжёлые заболевания, – нахмурилась та, глядя себе под ноги.

– Мне достаточно таблеток от жара и от зуда в горле. Найдутся?

Гермиона кивнула, сначала посмотрела в сторону, затем обернулась, чтобы убедиться, что они далеко ушли, и произнесла:

– Сними чары.

– Уже не боишься? Или так сильно хочешь меня увидеть? – усмехнулся тот.

– Я хочу тебя осмотреть.

Том снял с себя чары невидимости и предстал перед ней с растрепанными волосами в чистой одежде, однако у него не было таких уставших глаз, как у Гермионы, хоть и чувствовал он себя уже давно замотанным от вечной беготни и курьёзных ситуаций. Он знал, что придётся быть осмотрительным, скрываться от чужого взора, рыскать по лесам, гротам и полям, но чтобы убегать от Волан-де-Морта и его змеи, быть узнанным Поттером, а после бить морду Уизли и вытаскивать Поттера из ледяного озера, более того, уничтожать после всего ещё и крестраж, – и это всё за пару дней! – не слишком ли много взвалилось на их плечи?

Гермиона была настолько уставшей, что, казалось, она начала жить по инерции: с утра кофе, затем смена места, готовка еды, отдых до вечера, а потом дежурство. И так каждый день, только обязательно добавлялись какие-то необычайные ситуации, из которых приходилось выпутываться. Даже сейчас она вполне рисковала, попросив Тома снять дезиллюминационные чары, зная, что Гарри может проснуться и пойти на поиски подруги.

Но, кажется, ей стало плевать.

Она внимательно осмотрела Тома с ног до головы, задержала взгляд на руках и взяла одну ладонь, пристально всматриваясь в заживающие ссадины.

– Что это?

Тот посмотрел на разбитые костяшки пальцев и выдернул руку, пряча ладони в карманы.

– Это я разбил о лёд.

– Чёрт, ты хотя бы можешь нормально объяснить: что произошло?

– По-моему, всё ясно, как день: Поттер встретил лань, которая привела к мечу, он решил, что справится без тебя и, как ты поняла, не справился. Пришлось доставать и его, и меч. Поговори с ним, чтобы он больше не геройствовал, а то, знаешь ли, зимой не очень приятно находиться в мёрзлой воде.

Гермиона поморщилась, примерно представляя, каково это, и усмехнулась.

– Возьмёшь на столе бадьян, а то выглядишь так, словно набил кому-то морду.

Том не сдержал усмешку от того, насколько Гермиона была близка к правде. Сильно ли она расстроилась бы, узнав, что Уизли вернулся к ним, но Том не позволил осуществить замысел рыжего до конца?

– А ты чего такой весёлый? – вдруг спросила та, словно что-то подозревая.

– Четыре месяца шараханья невесть где не прошли зря, – легко отозвался Том, задрав голову и посмотрев на кроны деревьев, освещённых солнцем.

Ночью Поттера было не угомонить: он так сильно был возбуждён тем, что удалось найти меч и уничтожить им крестраж, что даже Гермиона посмеивалась над его восклицаниями, как радостно он рассказывал про находку, однако после тема зашла о лани, которая так и осталась загадкой для ребят – Кто её подослал? Так или иначе, всем это придало сил, и даже Том с облегчением думал о том, что их цель реально осуществима. Крестраж больше не тюкал неприятными и отчаянными мыслями, Поттер более-менее стал отходить от поломки своей палочки, а Гермиона уже забыла про Рона.

Они все забыли про Рона, потому что прошёл уже месяц с момента его ухода. Гарри привык находиться с Гермионой – с ней ему было хорошо, ведь даже так у них всё получалось, никто не ворчал про голод и холод, не заряжал плохим настроением.

Следующий месяц стал проходить довольно быстро – каждый занимался своими делами. Гарри дочитал книгу про Дамблдора, по вечерам обсуждая с Гермионой прочитанное; сама она по ночам изучала с Томом книгу с рунами, пытаясь понять, что в ней скрыто, а днём вела обыденную жизнь, в сотый раз размышляя с Гарри о том, где им искать следующий крестраж.

В феврале снега начали отступать, превращаясь в талую воду, заливая на утро палатку, из-за чего приходилось подыскивать более сухие места для ночлега, а с наступлением весны Том решился отправиться в деревню, чтобы получить хоть какие-то новости после холодной зимы.

Новостей особых не было: мир ни черта не изменился, а трое до сих пор были в розыске. По возвращению Том пристроился на лежак рядом с Гермионой, которая сидела возле палатки, дежуря, и рассказал, что в мире всё тихо.

– От тебя тянет сигаретами, – заметила та, слегка поморщившись.

– Хочешь?

Та сразу же протянула ладонь, оторвавшись от книжки с рунами.

Том издал тихий смешок и поджёг ей сигарету, а после передал, с интересом наблюдая, как та втягивает в себя дым.

– Приятно кружится голова, не так ли?

– Исключительно ради этого я попросила сигарету, – с улыбкой отозвалась та, и оба в тишине принялись сидеть и наслаждаться никотиновым опьянением.

Через некоторое время Гермиона вдруг посерьёзнела и заговорила:

– Не понимаю, что хотел сказать Дамблдор этой книжкой, но раз это знак Гриндевальда, может быть, стоит всё-таки сходить к Лавгуду и собрать хоть какую-то информацию? Ты же слышал, Гарри говорил, что этот знак был у Ксенофилиуса Лавгуда на свадьбе, помнишь?

– Я, как и Поттер, не считаю, что это хорошая идея. Тебе Годриковой впадины не хватило?

– Но, Том, это единственная зацепка, которая у нас есть!

– Вряд ли Дамблдор рассчитывал на то, что нам придётся рисковать. Хотя это в его духе.

– Так тем более! Давай сходим к нему?

– Нет, Гермиона. Больше ходить мы ни к кому не будем, – с твёрдостью отозвался Том, выбросив окурок куда-то в сторону.

– Ну почему же?

Том поднялся с лежака, выпрямился и тихо отозвался:

– Есть у меня одна идея, как узнать об этом символе.

– Как?

– Отправлюсь в Лондон, схожу в магический переулок, что-нибудь найду…

– Даже не вздумай! – подорвалась с места Гермиона. – Ты с ума сошёл? Там на каждом углу поджидает егерь!..

– Оборотное зелье никто не отменял. К тому же, лучше рисковать одному, чем всей толпой. Ты же не хочешь, чтобы Поттер попал в ловушку?

Гермиона скрестила руки на груди и поджала губы: да, ей не нравилась эта идея, но отправиться к Лавгуду тоже было довольно опасно.

Поэтому на следующий день Том поднялся очень рано и, пока ребята спали, трансгрессировал в переулок. Оборотное зелье он принимать не стал, надеясь наткнуться на кого-то из “старых знакомых”, однако, на удивление, ему никто не встретился, поэтому Том благополучно порылся в книжном, нашёл нужную информацию и замер, прокручивая прочитанное в голове.

Знак Гриндевальда имел значение Даров смерти: бузинная палочка, воскрешающий камень и мантия-невидимка.

И вдруг Том встрепенулся от того, что Дары смерти – это одна из сказок Бидля. Так неужели они существуют, и Дамблдор хотел, чтобы Поттер их нашёл?

Том повернулся к окну и увидел знакомое лицо Пожирателя смерти, который как раз направлялся в книжный, поэтому он быстро захлопнул книгу, бросил её на полку, натянул воротник выше глаз и пробрался сквозь стеллажи, ожидая, когда тот зайдёт внутрь.

Волшебник зашёл внутрь и по-хозяйски прошёл к продавцу, о чём-то тихо у того спрашивая – тот указал в сторону стеллажей, где находился Том. Волшебник неторопливо прошёл с другой стороны полок, в то время как Риддл быстро и бесшумно обошёл стеллажи, оказался возле выхода и сиганул наружу.

Народа на улице не было, затеряться в переулке не представлялось возможным, поэтому Том, не раздумывая, накинул чары невидимости и со всех ног бросился через переулок к концу улицы, чтобы трансгрессировать. Спустя несколько мгновений стала подниматься шумиха, несколько человек вышли из разных заведений, оглядываясь, но Том уже оказался в конце переулка и, сосредоточившись, трансгрессировал. Он остановился у палатки, отдышался, приводя дыхание в норму, выпрямился и зашёл внутрь.

Гермиона уже не спала, нервно постукивая пальцами за кухонным столом, и как только почувствовала присутствие Тома, тут же подняла взгляд в его сторону и замерла. Тот прошёл к ней, наклонился и тихо произнёс:

– Буди Поттера, пусть идёт дежурить, я всё расскажу.

Гермиона кивнула и пошла будить Гарри.

Примерно через полчаса они остались в палатке одни, Гермиона подсела на кровать Тома и, сложив руки на коленях, принялась ждать, когда тот заговорит.

– Сказку про трёх братьев помнишь? – начал он.

– Да, – выдохнула та.

– Знак Гриндевальда означает три дара смерти, о которых говорится в сказке: непобедимая палочка, камень воскрешения и мантия невидимости. Походу Гриндевальд и Дамблдор были увлечены этой идеей, как я понимаю, исходя из книжки о нём, и, кажется, Дамблдор именно об этом оставил подсказку: он хочет, чтобы у Поттера были дары. Или один из них, скорее всего.

– Непобедимая палочка?

– Полагаю, да.

– Вздор. Не может существовать такой палочки, которая будет непобедимой. Всё зависит от мастерства волшебника, – фыркнула Гермиона, покачав головой.

– Ты слишком скептически относишься к подобным находкам. Знаешь, почему ты сразу не догадалась, что перед тобой был мой крестраж в повторяющемся дне?

– Там было совсем другое…

– Здесь тоже все факты налицо, их нужно только сложить.

– Том, это всего лишь детская книжка! Неужели теперь каждой сказке верить, что она когда-то была реальной? – продолжала сохранять скептицизм Гермиона, скрестив перед собой руки.

– Мы говорим конкретно об одной сказке. Неужели ты думаешь, что Гриндевальд просто так носил этот символ, не зная, откуда он?

– Я не знаю, что там думал Гриндевальд, выбирая себе отметку, но сам подумай: чёрт с этой палочкой, а камень? Ни один камень не может воскресить умершего. Это невозможно!

Том передёрнул желваками, чувствуя раздражение, а затем глухо отозвался:

– Зато мантия невидимости Поттера как раз отвечает всем запросам. Насколько я знаю, ей далеко не первый год, а мантии, на которых наложены дезиллюминационные чары, теряют свои свойства спустя год-два. Так что же с мантией Поттера не так?

– Камень, Том. В мире не известен ни один камень, который может воскресить…

– Некоторые до сих пор думают, что Философского камня не существует, но он же существует! Мало того, что продлевает жизнь, так ещё и в золото может превращать материи. Не смущает существование такого камня?

– Том, но это детская сказка! – грудным голосом отозвалась та в надежде, что он к ней прислушается.

– Чёрт с этим камнем – ты можешь взглянуть на несколько шагов дальше? Бузинная палочка – вот что действительно должно заинтересовать Поттера в сложившейся ситуации.

– И где нам её искать, даже если она существует? – без энтузиазма отозвалась та.

– Скорее, тут вопрос не о том, где искать, – задумчиво произнёс Том, – а кто её ищет. Помнишь, Поттер рассказывал тебе про вора, в котором потом узнали Гриндевальда? Тёмный лорд тоже искал его.

– Ты полагаешь, он ищет бузинную палочку? – снова нахмурилась Гермиона.

– Он вышел на след бузинной палочки и полагает, что она когда-то была у Гриндевальда. И если она была у него, то, возможно, после стала принадлежать…

– Гермиона?

В палатку зашёл Гарри.

– Поговори с ним, – беззвучно шепнул Том.

– Ты здесь? Я хотел попросить тебя поставить чайник…

– Замёрз? – тут же отозвалась Гермиона, подрываясь с кровати.

– Нет, на улице тепло. Просто хотел… попить с тобой чай.

Гермиона прошла на кухню и принялась делать чай, в то время как Поттер устроился за столом в ожидании.

– Послушай, Гарри. У меня тут мысль появилась, мне кажется, бредовая, но мне нужно рассказать тебе о ней…

И она принялась рассказывать всё, о чём только что поговорила с Томом. Она рассказала про дары смерти, даже прочитала ему сказку, и когда замолчала, Поттер возбуждённо воскликнул:

– Он хотел, чтобы я нашёл их!

– Не много ли на одного тебя он хотел? – скептически спросила Гермиона, огорчённая реакцией друга. – Ты всерьёз считаешь, что детская сказка говорит правду?

– Но ты же додумалась до того, как символ связан со сказкой, – рассудил Гарри.

– На самом деле, я очень сомневаюсь в истине этой сказки, – ответила та и поджала губы.

– Почему? В существование Тайной комнаты тоже никто не верил, однако она не была сказкой. Гермиона, мантия-невидимка точно существует, и она у нас! Подожди, Гермиона! Помнишь, на кладбище мы видели могилу Игнотуса Певерелла? На ней ещё был изображён такой же знак! В сказке говорится, что младший брат передавал мантию своему сыну, а тот своему и так далее. Дамблдор говорил, что мантия досталась мне от отца… А что если эта традиция сохранилась и… Да! Это точно третий дар смерти!

– Хорошо, а что ты скажешь про камень? Нет в мире камней, которые воскрешают человека!

– Так в сказке и не говорится, что та девушка по-настоящему воскресла! Там же сказано, что ей всё равно не было места в подлунном мире, но второй брат видел её и говорил с ней, они даже жили вместе какое-то время… Слушай, а ты точно ничего не знаешь о Певереллах?

Том плотно сцепил челюсть, припоминая эту фамилию в своей родословной, и нахмурился, пытаясь понять, какую мысль хочет выразить Поттер.

– Нет, Гарри, – совсем раздражённо отозвалась Гермиона. – Я находила её только в списке тех чистокровных волшебников, у которых род прервался по мужской линии.

– Марволо Гонт!

От пронзительного выкрика Том вздрогнул, осенившись мыслью, которую вслух выразил за него Поттер:

– Марволо говорил, что он потомок Певереллов! Я видел, как он размахивал перед министерским перстнем, крича, что это герб чистой родословной! На нём был этот знак!

– Герб Певереллов? – с сомнением уточнила Гермиона, откинувшись на спинку стула. – Ты хорошо разглядел?

Тем временем Том принялся внимательно изучать свой перстень, и спустя только некоторое время различил какие-то чёрточки на камне, очевидно, полностью замызганные от того, что на кольце была чёрная магия. То же самое было с диадемой, когда Гермиона не могла разглядеть слоган из-за грязи металла, попавшего под действие крестража. Выходит, и Том тоже не заметил знак, который едва виднелся на поверхности и его возможно различить только при тщательном осмотре артефакта. А это значит…

– Камень в кольце Марволо – воскрешающий камень! – ошеломлённо крикнул Поттер. – Всё сходится!

Гермиона невольно посмотрела в сторону Тома, затем снова посмотрела на Гарри и уже не совсем уверенно произнесла:

– Гарри, остановись. По-моему, ты очень сильно увлёкся…

– Да как ты не понимаешь, Гермиона! Дары существуют! И второй дар – он… Точно! Дамблдор завещал мне его! Он вот здесь, в снитче! Только… я не знаю, как его открыть.

Поттер принялся лихорадочно соображать, вертя в руках снитч, в то время как Гермиона поднялась из-за стола и устало сказала:

– Гарри, тебе следует отдохнуть…

– Почему ты не понимаешь? – возразил Гарри. – Два дара точно существуют! А палочка…

– Не думаю, что есть какая-то непобедимая палочка. Забудь об этом, Гарри! Дамблдор хотел, чтобы мы нашли крестражи и уничтожили их!..

– Дамблдор хотел, чтобы я дошёл до всего сам! Он всегда давал мне возможность использовать свои силы и рисковать. Это в его стиле!

– Гарри, нет никаких игр! Всё серьёзно! Дамблдора нет, а Сам-Знаешь-Кто ищет тебя по всей стране, чтобы убить! Очнись!

– Но почему ты считаешь, что палочки не может быть?! Она непобедимая и…

Вдруг Поттер замолчал, затаив дыхание, а после ошарашенно выдохнул:

– Он ищет её!

– Гарри, ты…

– Гермиона, он ищет её! Он искал мастера волшебных палочек, затем вышел на вора, которым оказался Гриндевальд! Волан…

– Не произноси его имени! – пронзительно крикнула Гермиона, с ужасом уставившись на Гарри.

–… де-Морт ищет бузинную палочку…

Поттер замолчал, и тут же где-то вдалеке послышался хлопок.

– На его имени табу, Гарри! – взволнованно прошептала та, понимая, что ничего уже не исправить.

Том резко подорвался с кровати и затаился в углу, ожидая, что будет дальше, с нацеленной на вход палочкой в ладони.

– Руки вверх, выходи по одному! Мы знаем, что вы там, так что без глупостей – колдуем без предупреждения!

Гарри подошёл к Гермионе и взял её за руку.

– Чёрт! Гермиона, прости, я…

Вдруг она резко ткнула ему в лицо палочкой, а спустя мгновение кожа Поттера раздулась до неестественных размеров от жалящего проклятья, а сам он повалился на пол, изнывая от боли.

Том передёрнул желваками, прижимаясь к стене, и приготовился к атаке, ожидая, когда кто-нибудь из егерей сунется в палатку.

========== Глава 25. Разгадки ==========

Солнце неприятно щекотало глаза, заставляя их открыть, поэтому Том поморщился и поднял веки, сквозь тонкую щель глядя на освещённые кроны деревьев. Он пролежал на земле каких-то несколько мгновений, затем резко подорвался и сел. Рядом находилась стлевшая от огня палатка, выжженная прошлогодняя трава и много следов от ботинок волшебников, и в голову тут же ударила мысль: Поттера и Грейнджер схватили!

Он быстро поднялся на ноги, тряхнув головой, подобрал с земли волшебную палочку и смутно припомнил, что вообще произошло.

В момент, когда егеря начали выяснять, кто такая Гермиона, а после узнали её и решили, что вместе с ней поймали Поттера, Том хотел выбраться из палатки, обойти волшебников и нанести им удар. Для этого он выжидал подходящий момент, однако оказалось слишком поздно: какой-то идиот начал палить палатку, и вся конструкция провалилась к чертям, магические чары незримого расширения начали давать сбой, палатка визуально уменьшилась, непонятным образом трансформировалась, и Том успел надышаться гарью так, что вообще не понял, как выбрался оттуда. И максимум, на что его хватило, это услышать, куда егеря собрались тащить ребят, а после сознание оторвало от реальности, погрузив мир во мрак и тишину, разве что пропитанную дымом огня и неясными тенями, ласково обволакивающими тело.

Сколько времени прошло с момента, как он провалился в беспамятство, Том не знал, но, не теряя ни секунды, сразу же трансгрессировал к поместью Малфоев.

Снейп был прав, сказав, что доступ для возвращения вполне ему был открыт, поэтому совсем не удивился, когда металлическая решётка без каких-либо проблем отворилась, пропуская к дому.

Том осмотрелся, аккуратно сходя с дорожки к саду, задрал голову к крыше поместья и попытался припомнить, где была его комната, откуда приходилось ему сбегать однажды. Осторожно пробираясь мимо кустов и заглядываясь на карнизы, Том наконец вычислил окна своей комнаты на ближайшей стороне дома и принялся соображать, как ему взобраться наверх. Ранее, ещё в сороковых, ему приходилось множество раз использовать подобные методы, прячась от кого-то или, наоборот, выслеживая цель, поэтому сейчас совсем не составило труда найти способ, как попасть быстро на второй этаж. Он подошёл к самому низкому окну, запрыгнул на подоконник, с прыжка дотянулся до выступа в стене и повис над землёй, перехватившись руками до следующего карниза. Носки туфель уверенно зацепились за выступ, и Том увереннее полез наверх, цепко хватаясь за следующие выступы, пока не зацепился за раму окна своей комнаты.

Вот чёрт, как тогда Долохов смог пробраться к нему среди ночи, залезая в окно?

Подобные мысли немного развеселили Тома, но он нахмурился, когда, слабо толкнув стекло, понял, что окно было открытым.

Сильнее налегая на него, Том сделал рывок и полностью обхватил подоконник, забрался на него и осторожно перекинул ноги внутрь комнаты, а после тихонько спрыгнул, почувствовав под ногами пол.

Его цепкий взор быстро оглядел комнату: с его ухода в ней ничего не изменилось, разве что постельное бельё было свежим, а на столе стояла пепельница, в которой лежали два окурка. Том медленно прошёл к столу и поднял пепельницу, чтобы разглядеть, какой марки сигареты, но тут же выронил, вздрогнув от голоса, раздавшегося за спиной:

– Опаздываешь.

Том резко обернулся и раздражённо прикрыл глаза, передёрнув желваками, когда увидел Долохова.

– Твою мать, Антонин, какого чёрта?..

Он тихо засмеялся и выпустил сигаретный дым изо рта.

– Тоже рад тебя видеть, – как-то тепло отозвался Долохов и затянулся сигаретой.

Честно, Том был искренне рад его встретить, испытал огромное облегчение, видя его насмешливую улыбку, вечно торчащие из-под плаща белоснежные манжеты, которые он имел привычку постоянно поправлять, и шляпу по старой моде юных лет, с которой он не расставался, если собирался куда-то уходить. От него тянуло дорогим виски и мятной конфетой, выглядел он слишком свежо, что наводило на мысль: живёт с превеликим удовольствием, – даже не скажешь, что когда-то он много лет провёл в тюремной камере.

Антонин достал портсигар и любезно протянул Тому, который, прежде чем взять, озабоченно спросил:

– Где они?

– Только пришли. У нас есть с тобой немного времени, пока его нет.

– Где он? – подкуривая сигарету, спросил сквозь фильтр Том.

– За границей. Нашёл Гриндевальда, – легко ответил тот, а Том испытал странное ощущение, как будто бы всё это время, размышляя над загадками Дамблдора, он вёл диалог в голове не сам с собой, а постоянно обсуждал наболевшие темы с Долоховым, как в давние времена.

Он говорил так, словно знал все его мысли, все рассуждения, знал, что Тома волнует, что он знает и что собирается делать. Может быть, настал тот самый момент, когда Антонин готов сам всё рассказать?

– Зачем ему Гриндевальд? – спросил Том и затаил дыхание.

– Брось, не говори, что ты не додумался, – отозвался тот, отворачиваясь к креслу.

– Я хочу услышать это от тебя, – жёстче, чем нужно, потребовал тот, пристально глядя на собеседника, который присел в кресло и с удобством откинулся на спинку.

Антонин показал широкую улыбку и втянул в себя дым.

– Конечно, ты хочешь убедиться, что я знаю, о чём говорю и что делаю. Хорошо, пусть будет по-твоему, у тебя мало времени, хотя я не прочь был бы ещё немного поиграть, – на несколько мгновений он замолчал, откашливаясь, затем более приятным голосом продолжил: – Сейчас, в эту самую минуту, он пробирается в камеру к Гриндевальду, чтобы узнать, кто следующий владелец Бузинной палочки…

– Это Дамблдор, верно? – перебил его Том, чувствуя, как начинает гореть лицо.

– Верно…

– Значит, она существует и должна быть похоронена с ним и…

– Остановись, Том, – мягко перебил его Антонин, плавно махнув рукой, а после принялся поправлять белую манжету на рукаве. – Она тебе не нужна, понимаешь?

– Почему?

– Я тебе всё объясню, только давай начнём не с Бузинной палочки. Забудь пока о ней. Она не важна тебе, как и то, что сейчас будет происходить внизу.

– О чём ты? Что будет происходить? – насторожился Том, делая небольшой шаг к Антонину, который выглядел ну слишком спокойно и даже довольно.

И как будто в ответ на его вопрос внутри что-то жутко защемило, пронзая словно острым кинжалом, который пытался выпотрошить все внутренности. Стало больно и ужасно неприятно, магия зазудела, желая выскользнуть и воссоединиться с кусочком, который ему уже не принадлежит, – он был где-то рядом, трепетно сигнализируя, что без него слишком плохо.

Том невольно положил ладонь на грудь и опустил голову, словно пытаясь перебороть изжогу, в то время как Долохов пристально наблюдал за каждым его движением, а затем вкрадчиво произнёс: