Текст книги "Хозяйка Бруно (СИ)"
Автор книги: Voloma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)
Глаза незнакомца погрустнели и Фарит заметила, что он немного растерялся.
– Vous avez quelque chose d'urgent ? (У вас что-то срочное?– фр)– Фарит отставила в сторону распылитель и плавно подошла к своему столу, взяла увесистый органайзер и нацепив очки на нос, стала просматривать расписание Дэнвуда на сегодня.
– Oui. Une question de vie ou de mort...(Да. Вопрос жизни и смерти– фр)
Карие глаза светились неподдельной тревогой и сердце Фарит сжалось. Ну, как ему можно отказать?
– Je pense que je serai en mesure de vous aider. Par messieurs Dènvood sera quelques instants quand il s'agit dans le bureau. Mais il faut attendre. Vous êtes venu trop tôt. (Думаю, что я смогу вам помочь. У мсье Дэнвуда будет несколько минут, когда он придет в офис. Но вам придется подождать. Вы слишком рано пришли. – фр)
Фарит жестом предложила незнакомцу присесть и смакуя момент спросила:
– Puis-je savoir votre nom? (Позвольте узнать ваше имя?– фр)
Маркус не заметил как задремал. Из приемной доносились голоса. Подняв свинцовую голову, он ощутил болевой спазм. Начиналась мигрень. Хорошо, что Фарит пришла. Маркус нажал кнопку интеркома.
– Фарит, доброе утро. Будь любезна, принеси пару таблеток аспирина и стакан воды.
– Мсье Дэнвуд? – секретарь не смогла скрыть удивления в голосе. Последовала короткая пауза. – Да конечно. Сию секунду.
Дэнвуд чувствовал себя отвратительно. Казалось, что на нем всю ночь скакали скинхеды с Сен-Мартан. Маркус зашел в уборную, намочил холодной водой полотенце и приложил его к лицу, мгновенно почувствовав облегчение. дверь мягко хлопнула и по паркету зацокотали каблучки, по направлению к столу. Пауза. Небольшая заминка. Каблучки задумались и решительно зацокотали в уборную.
Как обычно серьезная и строго одетая Фарит, не задавая лишних вопросов протянула таблетки и стакан с водой.
Дэнвуд молча принял пилюли, закинул их в рот и сделал большой глоток. Закинул голову и почувствовал как лекарство прошло по пищеводу.
– Спасибо, – он протянул стакан и снова приложил полотенце к лицу.
Каблучки так и не застучали снова. Что такое?
– Я слушаю, – промямлил Маркус в полотенце.
– Мсье Дэнвуд. Там в приемной, к вам посетитель.
– Избавься. Меня сегодня нет. Ни для кого!
– Но у него вопрос жизни и смерти! Как он сам выразился, – подобная настойчивость не была свойственна Фарит. Маркус нахмурился, резко поднялся со стула и запустил полотенце в стену и заорал:
– Я что-то неясно сказал?!
Фарит съежилась от крика и опустила глаза.
– Извините, мсье.
Взяв себя в руки Фарит позволила себе взглянуть на босса и едва не отшатнулась. Дэгнвуд стоял бледный как смерть, будто из него разом улетучилась вся кровь. Немигающим взором он смотрел куда-то ей за спину.
– Je vous ferai pas beaucoup de temps, Marсus*(Я не отниму у тебя много времени, Маркус– фр), – раздался бархатистый голос.
Фарит обернулась и представила, что сейчас устроит Дэнвуд. Босс ненавидел самовольные выходки от кого бы то ни было и в первую очередь от посетителей. Ее захлестнул ужас, но прежде чем она успела вымолвить хоть слово, Дэнвуд остановил ее жестом. Рука с длинными, изящными пальцами взлетела вверх, но замерла на пол пути...
– Все в порядке, Фарит. Проследи чтобы нас никто не беспокоил. Для всех я сегодня в ЛаДефэнс* (* La Défense – (Дефанс) – деловой район Парижа)..
В глазах Фарит промелькнуло недоумение, но она как обычно прикусила язык, вышла из кабинета и плотно прикрыла за собой дверь.
Маркусу казалось, что он увидел призрака. Уж слишком это молодое, красивое, одухотворенное лицо не вписывалось в нездоровую, развращенную среду, в которой обитал он сам. Взяв себя в руки, Дэнвуд протянул ладонь и ощутил крепкое рукопожатие.
– Здравствуй, Серж.
24 глава
–24-
Плохое предчувствие сжало в тиски сердце Маркуса с того самого момента, как он увидел Сержа в дверях своего кабинета. Что могло заставить его отлепиться от Анны и за сотни километров умчаться в другую страну? Явно не для того чтобы поболтать о погоде в рамках визита вежливости. Сколько времени прошло с того момента, как они виделись? Четыре месяца с небольшим. Но у Маркуса сложилось впечатление, что каждый день можно было приравнять к году. Время тянулось страшно медленно и вопреки известному утверждению вовсе не лечило, с каждым днем становилось только хуже.
Дэнвуд едва не потерял самообладание, когда воображение начало подсовывать ему собственные ответы, на еще не заданные вопросы. На лбу выступила испарина. Неужели что-то стряслось с Анной? Неужели Шарлин добралась до Эксетера, дотянулась своими щупальцами, подослав одного их «охранников»?
Сцепив зубы с такой силой, что казалось они сейчас треснут и раскрошатся, Маркус неторопливо прошел к своему креслу и плавно в него погрузился, предложив присесть Сержу напротив.
Солнце плавно скользило по бледно-голубому небу щедро разливая яркие лучи. Один из пронырливых бликов пробежался по лицу Маркуса, заставив его прищуриться. Он потер глаза, бурная ночь плавно перетекала в не менее насыщенный день, судя по всему.
Не скрою, твой визит меня удивил. Не думал, что ты любитель путешествий или ты по делам в Париже? – продолжая создавать впечатление полной отчужденности, Дэнвуд мысленно молил небеса, чтобы визит Сержа был каким угодно, но только не пустым, праздным любопытством. – Хотя, о каких делах я говорю?! – Дэнвуд иронично хмыкнул.
Почувствовав, что у него пересохло во рту от волнения, Маркус сглотнул, благо, что не судорожно.
Старательно скрывая свое волнение, Маркус вскинул голову и сцепил пальцы, всем видом показывая, что готов слушать.
Я приехал только для того, чтобы поговорить с тобой, Маркус, – никогда Сержу нельзя было отказать в прямолинейности. Вот и сейчас он залепил правду прямо меж глаз Дэнвуду. Ни презрения, ни сарказма, ни тени ненависти, которые по идее должны были присутствовать в столь трепетно любящем Анну организме, учитывая то, как Маркус с ней поступил. До кого, а до ненаглядного друга, Анна точно донесла содержания телефонного разговора, который терзал Маркуса до сих пор.
Не задело Сержа и показная холодность Дэнвуда.
Лицо Дэнвуда окаменело, по нему невозможно было прочесть ничего кроме сдержанности, хотя внутри лавой закипала каждая клеточка.
Заставив себя согнуть голову в согласном кивке, Маркус заставил себя расслабиться, потому что от напряжения и отсутствия сна, у него уже едва ли не белые мухи перед глазами мельтешили. Не в пример, ясным карим глазам Сержа, которые спокойно следили за каждым движением Дэнвуда.
– Слушаю тебя.
– Я понимаю, что отвлекаю тебя от..., – немного запнувшись Серж явно подбирал удобное слово, – важных дел, но... Как ты понимаешь по пустякам я не стал бы, как ты выразился "отлепляться" от Анны и бросать ее, учитывая положение вещей.
– Положение вещей? – голос Маркуса дрогнул и прозвучал тихо и сипло.
– Да. Если ты надеялся благородно оставить Анну в покое, сделав за нее выбор и лишив ее своего присутствия вкупе с пагубным воздействием твоей полуразложившейся личности, то твои ожидания даже на йоту не соответствуют действительности, которая имеет место быть. Совпадение или нет – судить не берусь, но сейчас Анна в крайне незавидном положении. Буквально через месяц после того, как ты покинул город ресторан закрыли.
Закрыли?! Почему? – Маркус резко подался вперед и его лицо исказила тревога. Но опять его мысли метнули к Шарлин и ее извращенному уму.
С нее станется. Просто так оставить в покое Анну она с самого начала не собиралась, даже если бы выяснилось, между ней и Дэнвудом только деловые отношения. От этого кровь Маркуса стала закипать от ярости и дыхание сбилось.
– Я расскажу все по порядку, если ты позволишь.
– Разумеется. Извини, – не в силах больше сохранять внешнее спокойствие Маркус подхватился с кресла с подошел к окну, повернувшись к Сержу спиной. Он то и дело оборачивался и прохаживался от одного конца окна к другому.
Один из клиентов с сильным отравлением был госпитализирован. Внеплановая санитарная проверка выявила нарушение норм. Персонал и посетители были свидетелями присутствия этого человека в ресторане. Сначала обвинениям не придали значения. Мало ли где мужчина мог отравиться и Анна заверила его озверевших родственников, что «Бруно» никогда не маячил в подобных историях. Через несколько дней ресторан посетил санитарный инспектор с бригадой лаборантов. Они взяли пробы едва ли не с зубной щетки Анны и обязали сдать анализы весь персонал, что влетело Анне в круглую сумму. Она стоически перенесла предписания, спокойная, как удав. До окончания лабораторных исследований на пять дней ресторан закрыли. Анна и это выдержала. Завсягдатаи искренне сочувствовали Анне и едва ли не ежедневно приходили осведомиться о новостях и подбодрить владелицу любимого заведения. Кто-то даже начал подписи собирать под ходатайством в мэрию и полицию. Но увы.... Упорно оббивая пороги в юридических консультациях, Анна буквально съела себя заживо. Мало того, что после твоего звонка ее никто не мог привести в чувство...
Серж спокойно смотрел на Маркуса, хотя тот бы предпочел, чтобы ему хорошенько съездили по физиономии. Абсолютное отсутствии осуждения было много мучительней. И как он верно догадался, Серж был в курсе всего.
Несколько дней она просто сидела в кресле, у себя в квартире, не двигаясь, молча, как статуя, уставившись в одну точку, почти не моргая. Она ничего не ела, мне едва удавалось влить в нее пару стаканов воды. Ее родные несказанно обрадовались сначала, что ты сбежал, а именно так они восприняли твои действия... Сам понимаешь, никто и проблеска благородства не заметил. Единственное за что тебя благословили и поблагодарили, так это за то что ты оставил Анну в покое, когда через пару месяцев ты так и не появился, хотя она тебя ждала.
Маркус дернулся, словно его током ударило и лицо перекосило учительное выражение.
Она все таки ждала...
Но, забеспокоились все, когда Анна пару раз лишилась сознания и упала в обморок. Ее силой отвезли в больницу, где она провела почти неделю. Сейчас с ней более менее все в порядке...
Маркус сжал кулаки и обернулся на Сержа.
– Но что касается тебя... Не скажу, что она до сих пор тебя ждет. Из нее сейчас и слова не вытянешь. А окружение помогло укрепиться в мысли, что ты мерзавец и другого от тебя было глупо ожидать. Вода камень точит... Анна в этом плане упрямая. Второе имя ей неспроста дано такое. Впрочем это уже не важно... Потом началась свистопляска с рестораном.
– Все подтвердилось? – надежда в голосе Маркуса уже была мертвой и он буквально тыкал в нее палочкой, сам не веря, что у этой истории хороший конец.
– Тесты показали наличие сальмонелл и стафилококка. В общем какая-то дрянь, которой раньше сам понимаешь в ресторане не было и появиться ей было неоткуда. Кто-то помог... Доброжелатели нашлись. Все были в шоке. По решению суда, который завершился десять дней назад Анне присудили штраф в восемьдесят тысяч фунтов и компенсацию на лечение пострадавшего – двести тысяч. Она выгребла все деньги, которые удалось накопить. Дела с рестораном шли и так не слишком удачно. Анна то и дело таскала деньги из банка, с личного счета, чтобы выплатить зарплату работникам. В результате ей остались жалкие крохи. "Бруно" закрыли на три года.
Смысл сказанного долетал до Маркуса словно из другого мира. Он надеялся, что жизнь Анны сейчас била ключом, поверила она ему или нет, ее дух не так-то просто было сломать и практически любое разочарование и горе прекрасно излечивается временем и работой. Недостатка в этих двух компонентах у Анны никогда не было.
Ей остались жалкие крохи. Едва хватает на жизнь. Родственники настаивают на ее переезде в Чепкроут, но Анна и слышать об этом не хочет. Никакие доводы рассудка, уговоры до нее не доходят. Единственное на что согласилась, так это работать на деда и отца в качестве финансового консультанта, чтобы сводить концы с концами. Хочет подавать апелляцию, почти ночует у своего адвоката. Годы упорной работы сгорели за мгновение. Результат невероятных усилий обнулился за каких-то пару месяцев. Ни один вечер мы провели с Анной ломая голову над тем , кому было выгодно закрытие ресторана, но так и не сошлись во мнениях. Но многие и даже ее родня грешат на Соэна. Его в городе найти не могут, говорят уехал в Осло по делам. Я сейчас работаю в забегаловке на Ньюбридж стрит, которая ближе всего расположена к "Бруно ". Жарю кебабы. Стараюсь забегать к Анне почаще...
Своей неподвижностью Маркус напоминал статую, только глаза горели неестественном блеском, лихорадочным и нездоровым.
Маркус, – кабинет облетел тяжелый вздох. – Мне становится страшно, что она может с собой что-то сделать, у нее такой странный взгляд в последнее время, кажется только одно и удерживает ее от ...
Серж замолчал. Его голос становился все тише и тише. Дэнвуд почувствовал, что ни секунды не сможет больше находится там где обязан – в Париже, натужно улыбаясь толстосумам и строя из себя дурака, в надежде, что никто не заметит его махинаций в личных интересах. Делая вид, что его принимают как равного, а не как марионетку в руках светской львицы – мадам Гэттар.
Но Шарлин надо было чем-то занять, отвлечь ее внимание. И Маркус знал какую кость бросить и каким псам. Он должен быть там, где ему хочется, куда тянется трепещущий в груди кусок мышц, который с недавних пор стал приобретать очертания человеческого сердца со всеми последствиями. И в эту самую минуту эта истрепанная мышца едва ли не разрывалась пополам.
– И что же это? – Маркус повернулся к Сержу, его глаза сузились в щелки и намертво впились. Он почти не хотел слышать ответа.
Сомнения промелькнули в мыслях Сержа. А не совершает ли он ошибку? Впервые в жизни он вмешивался в личную жизнь Анны.
Кнопка на интеркоме в приемной тревожно замигала. Фарит поспешила ее нажать.
– Фарит закажи два билета в Рим, бизнес класс, на ближайший рейс и пригласи ко мне Викторию Суазей, как только она прибудет в офис.
Интерком щелкнул и лампочка погасла.
Через пол часа мадемуазель Суазей вошла в кабинет Маркуса Дэнвуда, испытывая внутренне ликование. Этот ублюдок, наверняка собирался предложить урегулировать "некоторые вопросы" полюбовно. Паника густо пропитала офис "Лесо де Прош", как угарный дым от пожара. Что же, ее визит не займет много времени.
Но Виктория в коем-то веке ошиблась...
Она покинула кабинет Дэнвуда через два с лишним часа, с крайне рассеянным выражением лица. Фарит даже показалось, что грозную ревизоршу немного пошатывало. В руке Виктории Суазей было зажато что-то маленькое. Фарит рассмотрела предмет, когда та прошла мимо ее стола, столь сильно сжимая пальцы, что на костях кожа отдавала бледной желтизной. Это была флэш-карта.
Когда эта невзрачная вещица перекочевала к ней в руки, она недоуменно посмотрела на Дэнвуда.
Почему Вы это делаете?
Вы не верите в раскаяние, Виктория?
Я не верю, что оно может посетить таких людей как Вы.
Маркус ухмыльнулся. Суазей признавала его внешнюю привлекательность и умение держаться, учитывая, какой редкий беспринципный кусок дерьма он представлял собой, но сегодня он поразил ее до глубины души. Маркус Дэнвуд преподнес ей на блюдечке свою голову и головы многих других в этой компании.
Тогда поздравляю! Я Ваше персональное чудо! Советую не терять времени.
Дэнвуд кивнул на флэшку, которую теперь, если бы даже захотел, не смог бы вырвать и зубами из рук Викки.
Но прежде чем флэш-карта попала к ней у руки, Маркус замешкался.
Только у меня есть пара условий, мадемуазель Суазей.
Виктория сузила глаза, пытаясь понять какую игру ведет Дэнвуд
Каких?
Вы сейчас, же закрываете выезд из страны для моей жены Шарлин Гэттар, Петера Дефаниса и всех, кто имеет какое-либо отношение в организации «Патриот».
Вас, я так понимаю, это не касается? – усмехнулась Виктория.
Меня это касается, но только через месяц...
Не поняла?
Вы найдете меня по этому адресу ровно через месяц, – Маркус протянул ей небольшой листок, прочитав написанное на котором, Суазей не сдержала удивления.
Месяц? Вы в своем уме? И почему я должна на это согласиться?
Потому что здесь, – Маркус показал еще раз ей черный кусок пластика с бесценной информацией,– моя голова и все грязное белье «Лесо де Прош». И прошу взамен только один месяц. Можете хоть завтра объявить меня в розыск через Интерпол. Я буду в Эксетере, в Великобритании.
И Вы сами приедете?
Да. Я вернусь в Париж и Вы выбьете для меня домашний арест, потому что я Ваш самый ценный свидетель и Вы должны будете обеспечить мне охрану. При вынесении приговора, я надеюсь, будет учтен факт о добровольном сотрудничестве со следствием.
Охрану? От кого?
От мадам Шарлин Гэттар.
Виктория разочарованно покачала головой.
Боюсь, когда бы мы ее не арестовали, уже через пару часов она будет на свободе и Вам это прекрасно известно.
Значит найдите людей, которые, как и Вы не поддаются уговором и их совесть не продается, – прошипел Маркус, который начинал злиться, зная, что Виктория права. – Главное продержите ее в стране этот месяц!
У Вас настолько важное дело в Англии? Будете себе соломку подстилать.
Саркастический тон молодого ревизора не задел Маркуса, он только едва усмехнулся.
Да, но только не для себя...
Дэнвуд бросил мимолетный взгляд на Сержа, который все время разговора простоял облокотившись о стену и с ужасов переваривал разговор свидетелем, которого он стал.
Надо позаботиться об одном человеке, который может пострадать от рук моей жены или ее прихлебателей....или уже пострадал, – его голос стал ломким и тихим. – Пожалуйста, Виктория. Это правда.
Никогда прежде Суазей не видела Маркуса Дэнвуда таким уязвимым, снизошедшим до мольбы.
Хорошо!
Она протянула ему руку, чтобы он отдал флэшку, которая сразу очутилась в ее ладони.
Спасибо!
Намертво зажав ее в кулаке, Суазей подошла к компьютеру Маркуса и попросила его включить.
Вы же не думаете, что поверю Вам на слово! Введите свой пароль.
Дэнвуд беспрекословно позволил ей сесть за свой стол и просмотреть файлы на носителе.
Он заметил блеск в ее глазах, когда она удостоверилась, что сегодняшний день, это ее долгожданный триумф, после обнародования сведений, ей гарантировано повышение. Суазей удовлетворенно кивнула.
И Вы не пожалеете об этом? – она в упор посмотрела на Дэнвуда.
Пожалею конечно, кто же добровольно идет на такие трудности? Это вопрос приоритетов, мадемуазель Суазей, а совершенно недавно, они у меня резко изменились. И разве можно выбирать между тюрьмой и адом?
Вы уже настроены на тюрьму?
Она неизбежна...
Тогда что для Вас ад?
Потерять того человека, который живет в Эксетере...
Буквально через десять минут после того, как мадам Суазей вышла от Дэнвуда, двери кабинета исполнительного директора "Лесо де Прош" распахнулись и босс вылетел оттуда пулей.
– Билеты забронировала?
Бледный словно сама смерть Дэнвуд производил впечатление оглушенной рыбы, которую выкинули на берег и повернули мордой к костру, на котором ее сейчас будут жарить. В серых холодных глазах плясал огонек безумия.
– Да, мсье.
– Подготовь мадам Суазей пропуск в архив на четвертом этаже и выдай папку с моими паролями.
Фарит почувствовала, что дело принимает неожиданный оборот. Личные пароли Дэнвуда не выдавались даже мадам Гэттар и владельцу компании – ее отцу Жоржу Гэттар. Фарит вообще сомневалась, что о них известно кому-нибудь кроме нее и самого Дэнвуда. Да и архив на четвертом этажи, это же как "Форт-Нокс" в плане информации. Ходили слухи, что там оседает документация требующая самой тщательной "корректировки".
Не успев ответить Фарит через мгновение осталась в кабинете одна, растерянная и немного пришибленная. Что-то подсказывало ей, что этот день завершится далеко не так чудесно, как начался. В воздухе дурно запахло. Дэнвуд снова закрылся в своем кабинете.
За какие-то два часа, в роскошном офисе «Лесо де Прош» на Мортуа пляс произошли разительные перемены и все, начиная от молчаливых незаметных уборщиков и заканчивая топ-менеджерами, нагоняли километраж по коридорам, расходуя полугодовую норму перемещений и «обмена информацией». Если в руководстве полетят головы, то по цепочке за ними потянутся все прихлебатели, сообщники и помощники, а людей с другими xарактеристиками на работу в офис не принимали.
Виктория не теряла времени и потянула за самую длинную ниточку в куче грязного белья "Лесо де Прош", окрыленная удачей и даже не потрудившись уделить несколько минут назойливому вопросу, который она пока не пускала на первый план: зачем все это нужно Маркусу Дэнвуду. Его голова полетит вместе с остальными, едва ли не первой...
А сам Маркус, к этому времени даже стал испытывать некое подобие удовлетворения от собственноручно учиненного хаоса. На него смотрели как на помешанного, когда он неторопливо прошел по длинному коридору в сопровождении незнакомого парня, спокойный как никогда. Его движения были немного заторможенными и на лице высвечивалось то счастливо задумчивое и радостное выражение, то глубокая обеспокоенность, а когда на пути попадались кто-нибудь из управленцев, то хитрая улыбка. В итоге, вполне с безмятежным видом, в дорогом костюме, гибкий и с выражением лица кота обожравшегося сметаны – он смаковал каждый шаг, когда покидал ненавистное здание, наблюдая огромное количество недоуменных взглядов и ужаса на обычно спокойных лицах.
Сотовый был «обеззвучен» и, не переставая, вибрировал в кармане пиджака. По количеству звонков, конечно же лидировала Шарлин, затем следовал ее отец и до смерти перепуганный поворотом событий Акри. Разумеется женушке уже доложили о творящемся безумии в офисе.
От первой ему было последовательно велено выметаться из дома и начинать молиться.
«Хм…. Это не мой дом, – молча улыбнулся Маркус, когда прочел сообщение от благоверной. – С удовольствием! Прямо таки досрочное освобождение!».
Второму – срочно приспичило поговорить по душам. Как всегда дорогой, мягкотелый тесть, не видя дальше собственного носа, думал потушить пожар плевком.
Маркус быстро взглянул на экран телефона. Очередное сообщение от благоверной. «Мадам Гэттар» не прозрачно намекнула, что в ближайшие дни жизнь Маркуса превратится в сущий ад.
«Всенепременно!» – не отпуская улыбку сам себе кивнул Дэнвуд, когда набирал на кнопочной панели личного сейфа код. Вопреки всему тому, что обычно обитает в дорогущих сохранных устройствах, здесь Маркус хранил одну папку с бумагами и ту нельзя было назвать «увесистой» и тот самый желтый конверт, который несколько часов назад поместил внутрь. Не больше сантиметра толщиной эта папка, она вызывала у Дэнвуда больше уверенности в завтрашнем дне, чем все юристы Франции.
Серж следовал за ним везде молча, но по его красивому лицу было видно недоумение. Даже его пробрало то, что устроил Маркус, хотя он не совсем понимал зачем нужна была столь бурная деятельность.
Здание «Лесо де Прош» Маркус и Серж покинули, воспользовавшись скоростным лифтом, о существовании которого знали всего пара человек. Им пользовались, тогда когда хотели оставаться инкогнито при посещении офиса «Лесо де Прош», потому что здесь камер видеонаблюдения не было. Стальная коробка доставила его на стоянку, уровнем ниже основного парковочного этажа. Тусклое освещение едва выхватывало из темноты серые, бетонные стены. Телефон, наконец-таки онемел. Сюда сигнал не проходил.
Маркус уверенным шагом направился к единственной двери, у дальней стены. На улице, в неприметной подворотне, заваленной мусором, обжитой толстыми крысами и худющими бездомными по ночам. Здесь Маркуса ожидала роскошная Ауди, нанятая в прокате автомобилей, на свою машину он не рискнул сейчас сесть.. Но номера на автомобиле тоже «пропускные», на дороге их никто не остановит из представителей власти.
Как только Маркус вышел в дверь, его обдало запахом гниющего мусора и мочи, он поспешно сел за руль, положив кейс на заднее сидение. Оборотная сторона делового центра, как в зеркале отражала суть творившихся дел в высотке.
Серж устроился рядом на пассажирском сидении и молчал. Он хотел было спросить куда они сейчас, но вовремя замолчал, когда встретился с Дэнвудом взглядом. На застывшем худом лице глаза горели тревогой и злостью.
Дэнвуд провел своими длинными пальцами по черной мягкой коже и почувствовал, как сердце пропустило удар. Его xолодные глаза замерли на секунду и мысли унеслись далеко за Ла-Манш. Всего одно мгновенье слабины породило в нем удушающую волну паники и страxа, которые он гнал от себя с теx пор как вернулся из Англии. и вот никто иной как Серж положил конец сомнениям. Самообладание вернулось к нему по обыкновению – мгновенно.
Десятка лет хватило, чтобы сначала из-за алчности, а потом от скуки изучить азы юриспруденции. Полагаться всегда и во всем на армию прожорливых иждивенцев в дорогих костюмах, из какой-нибудь фирмы с тремя фамилиями вместо названия, было долгосрочной распиской в собственной зависимости от них. Поэтому Маркус, наступив на все имеющиеся в его распоряжении грабли, разложенные на его пути «большим бизнесом», с годами выработал привычку перепроверять данные, интересоваться у независимых экспертов и самое ценное, вырабатывать собственное мнение. В папке лежали подлинники первичных договоров, подписанные Шарлин, информация по оффшорным операциям и заграничным счетам, на которых оседали деньги от незаконных сделок. За разглашение подобной информации он мог заплатить не только своей головой, но и требовать мог все что угодно. Однако в желтом конверте была куда более интересная информация.
Маркус бездумно провел рукой по гладкой поверхности папки и в очередной раз нажав кнопку отказа на телефоне, положил ее в тонкий черный кейс, проверил во внутреннем кармане пиджака заграничный паспорт и толстую пачку банкнот, через четыре часа он должен был оказаться в международном аэропорте Фьюмичино, или аэропорте Леонардо да Винчи. Лучшего места, чем частный банк бывшего торговца антиквариатом Луиджи Орио, для спасения, содержимого кейса Маркус придумать не смог.
С сеньором Орио, знакомство в свое время было неизбежно и как оказалось крайне полезно. После разгрома, одного из поставщиков, имущество которого пришлось распродавать по частям, именно итальянцу было позволено первым выбрать самые лакомые кусочки по символической цене. Таким образом, Маркус с лихвой вернул карточный долг, который с дуру повесил себе на шею в одной из самых первых деловых поездок в Италию и приобрел очень полезного знакомого.
Маркус! – неожиданно дверца машины распахнулась и показалось перепуганное лицо Акри.
Дэнвуд чертыхнулся. Как Ласур его здесь нашел?!
Тонкие губы Акри на широком красном лице едва заметно дрожали, волосы были всклокочены, лоб лоснился от пота. Дэнвуд xолодно взглянул на Ласура, спокойно вышел из машины, достал сигарету из пачки на какую-то секунду его лицо осветил маленький огонек зажигалки и сделал первую глубокую затяжку. Акри рассеянно взглянул на Сержа, но потом вновь обратился к Дэнвуду.
– Что ты натворил, Маркус?!! – бессменный помощник, сцепил руки так сильно, что побелели костяшки, от него едва различимо пахло спиртным. От его деловитого пафосного тона и "выканья" не осталось и следа. – Тебе жить надоело? Мне вот, пока еще – нет!
На его лице появилось умоляющее выражение, он понизил голос до шепота.
– Годралье в канаве, Миссор на корм рыбам… Ты лично наблюдал, как дергался от тока Уимстен в своей ванной. Бадер, Кемли, Фомсвертон, Карьен…. Все кто говорили твоей жене «нет», уже распрощались с жизнью. И она не остановится только на тебе!
Акри был на грани истерики. Его глаза метнулись к кейсу, затем к Сержу и снова к боссу. Дэнвуд все это время молча наблюдал за Акри вполне бесстрастно, но переxватив его взгляд, резко повернул голову в сторону помощника.
Последняя фраза явно попала в больное место, Маркус поморщился и с силой оторвал от себя мокрую от пота руку Ласура.
Попробуй только упомянуть об Анне кому-либо, – в его голосе слышалась неприкрытая угроза, глаза Маркуса налились кровью, – поверь мне, я скручу твоею голову голыми руками.
Мадам Гэттар никогда не была дурой. Она и сама все поймет!
Сержа словно ударило током, когда Дэнвуд упомянул имя Анны.
Маркус порывисто развернулся и подойдя к машине, открыл кейс и достал оттуда увесистую пачку денег, сверху лежала купюра в сто евро. Он швырнул их Акри.
– Уезжай из страны, как раз самое время навестить твою бабушку на Майорке. И поверь мне – это не просьба! Через пару дней возьмутся и за тебя!
Маркус знал, что Ласур только озвучил его опасения – не более того. Однако, произнесенные слова в слух, давили тяжелее камня и выглядели чуть ли не проклятием. На судьбу Ласура ему было глубоко наплевать, но напоследок заxотелось сделать что-то xорошее для этого недотепы. Кроме жалости Маркус ничего не мог испытывать к своему помощнику за десять лет общей работы, передряг, нервов, срывов и отчаяния. Ни благодарности, ни сожалений… Он поспешно обошел Акри и не оборачиваясь кинул через плечо:
– Прощай, Акри.
Мотор ауди взревел и вот они уже мчались по запруженным автомобилями улицам Парижа, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Серж подумал, что машину остановят на очередном посту жандармы, но те лишь презрительно отводили глаза в сторону, завидев машину со спецномерами. Удивленно подняв брови Серж не успел скрыть от Маркуса своего удивления.
– Дипломатические номера, – иронично хмыкнул Дэнвуд, у которого горячечно горел взгляд и казалось будто его разум немного помутился. – Неприкосновенность в действии.
Через четверть часа машина резко затормозила напротив роскошного особняка, на фронтоне которого висела со вкусом оформленная вывеска "Cabinet d'avocats О. Souley"** (Юридическое бюро О. Солей").
– Подожди в машине. Я не надолго.
Маркус схватил кейс и пулей вылетел из машины. Не прошло и двадцати минут, как дверца со стороны водителя вновь распахнулась и Маркус прыгнув на сиденье, вцепился в руль и нажал кнопку автозапуска. Снова безумная езда по улицам и наконец автомобиль вырвался из удушающей тесноты улиц на шоссе и стрелка спидометра постепенно подползала к двумстам километрам в час. Серж и сам любил погонять, но он это делал с холодной головой, а глядя на Дэнвуда он стал сомневаться, что тот вообще замечает, что он за рулем.
Все дальнейшие события напоминали плохо спродюсированный шпионский фильм: аэропорт Шарля до Голля, роскошный салон бизнес-класса, мягкие голоса стюардес, предлагающих Поль Роже и хрустящие сандвичи с омаром. Дэнвуд, то наотрез отказывался от еды и питья, только заказывал крепкий алкоголь. Выпив несколько порций коньяка он не почувствовал облегчения, нервы по прежнему были натянуты, как струны на скрипке, которую настраивают в последний раз.
