Текст книги "Хозяйка Бруно (СИ)"
Автор книги: Voloma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)
– Завидую Вашей уверенности и надеюсь, хотя бы через год ваша убежденность подтвердится. А я сомневаюсь даже в завтрашнем дне…., – Маркус замолчал, отвел глаза, а затем, как ни в чем не бывало, добавил:
– Я спонсирую участие «Бруно» в программе, которую затевают ваши местные власти.
Залети сейчас в окно лошадь в гидрокостюме, Анна удивилась бы меньше, чем прозвучавшим только что словам. Тема разговора слишком резко изменилась, но радость позвонила и сказала, что скоро будет. Ждите, мадам!
– Но есть одно условие!
Послышался стук – это стебанулась, несущаяся на всех парах радость!
– Какое? Нет, нет, нет... Я не с того вопроса начала, – Анна замотала головой, ожидание грандиозного подвоха скребло левую половину сердца, а зудящее любопытство – правое. Анна цыкнула на обоих и обратилась в слух… – С чего вдруг Вы станете мне помогать. Я понимаю, что предложение не бескорыстно, но все же...
– Через неделю, у меня состоятся переговоры с одним человеком. Очень важные.
– Вербуете очередного поставщика?
– Можно и так сказать. Но у меня возникла небольшая проблема…, – глаза Дэнвуда хитро блеснули. – Этот человек помешан на творчестве Вольтера и я уже пару месяцев штудирую его труды… Однако весьма безуспешно. Когда сегодня за ужином, Бенджамин, упомянул, что Вы испытываете культурную слабость к этому противнику материалистической философии, надежда, наконец таки, забрезжила для меня. Не обижайтесь, но весьма кстати, Вам отказали в помощи. Прямо подарок свыше!
«На свет, сначала появилась наглость, а потом Дэнвуд!» – подумала Анна. Она изумленно покачала головой.
Вы просто воплощение сочувствия... Не буду делать вид, что мне не интересно, поэтому, ближе к делу.
Дэнвуд зачарованно посмотрел на Анну, которая не переставала его удивлять.
– Вы будете сопровождать меня на этой встрече. И ваша основная задача – отвлечь моего оппонента, запудрить мозги, улыбнуться и кивнуть в нужный момент, что с «Лесо де Прош» действительно стоит сотрудничать. Все что угодно, лишь бы переговоры завершились в мою пользу. Вас я представлю, как делового партнера и старую добрую знакомую. Все будет в рамках приличий.
Анна оторопела. Мужчина, сидящий напротив, даже не спрашивал ее, он уже проводил инструктаж, полностью уверенный в ее согласии. Маркус не сводил глаз с Анны, пока говорил.
«Гипнотизирует подлец! – самолюбие пыталось растормошить Анну. – Где гордость, когда она так нужна?! Скажи ему – я не такая!» – Анна едва удержалась, чтобы не ущипнуть себя.
Рот, наверное, побежите полоскать, после слова «приличия»?
Вопрос был риторический, а потому Дэнвуд промолчал, но Анна заметила смешинки в его глазах.
Вольтер значит…, – она взвешивала все «за» и «против». Угрызения отсутствовали. Значит можно! Спонтанно принятые решения никогда не радовали ее. Впопыхах нельзя все просчитать и выявить слабые стороны, но предложение звучало очень заманчиво. Осторожность прыгала и махала руками, но как же легко в этом случае, можно было от нее отмахнуться. – Si l'homme ne façonne pas ses outils, les outils le façonneront.*(если человек не формирует своих средств, средства его будут формировать).
Весьма рад, что между нами не вклинилась ваша совесть! – Маркус обрадовался, услышав старое французское изречение, с которым был полностью согласен.
Фактически, Вы предлагаете мне попробовать себя в сфере эскорт услуг, – подвела черту Анна, сбрасывая весь романтический флер.
– Да, – честно признался Маркус. – Но обещаю, вам понравится!
Они отсалютовали кружками с чаем и Дэнвуд посвятил Анну в некоторые детали предстоящей встречи.
========== 12 глава ==========
–12-
Утро не заставило себя ждать. Ночные посиделки закончились за два часа до рассвета, а в Чепкроуте никому не давали спать до восьми утра. Разве что гостям, но в их число Анна не входила.
Стук в дверь ее разбудил и через секунду вошла Кларисса.
– Милая, просыпайся, – она отдернула занавески. Комната посветлела от этого, не намного. Дождь прекратил лить, но небо цветом не радовало.
Анна даже ради приличия не могла пошевелиться – мешала свинцовая плита сна.
– Мама, – язык пытался двигаться. – Я только под утро уснула.
Кларисса сделала виноватое лицо и поцеловала дочь в щеку.
– И что вам молодым не спится?! Вам-то чего переживать? Все стоящие проблемы появляются после сорока, вместе с морщинами.
– Маааам!!!
– Все, все… Думаю, двадцать минут у тебя еще есть…
Анна глубже зарылась в подушку и отключилась еще до того, как мягко хлопнула дверь. Но счастье длилось не долго. Казалось прошла всего секунда и зазвонил сотовый. Песня Паоло Конте «Via con me» возвещала о том, что ее добивается никто иной как Серж Ватисьер. С утра маму отфутболить можно, а его нет…
Анна отколупала себя от кровати и с закрытыми глазами поплелась на звук разрывающего телефона. Благо сумка лежала на кресле, туда же прилегла и Анна.
– А-а-а-а-алло! – широкий зевок растянул первое слово.
– Дагерт заболел, поэтому «Бруно» сегодня без бармена.
Опа! Сон непонятливо заморгал и понял, что теперь он здесь лишний. Уже немного бодрее Анна встала и направилась в ванную комнату.
– Почему мне об этом сообщаешь ты, а не Кейт? Она еще не пришла? Дурдом! – казалось бы – неприятность, но Анна обрадовалась возможности с уважительной причиной умчаться из Чепкроута.
Позже, вечером, она поймет, что стала чаще радоваться, когда раньше времени ей приходится уезжать из родного дома, хотя обожала его всеми фибрами души.
Сборы заняли каких-то десять минут. Голова прояснилась. Анна вспомнила события прошлой ночи и непроизвольно улыбнулась. Одевая куртку на ходу, она сбежала по лестнице вниз – дом мрачно молчал. Где все?
На кухне Анна встретила Элен.
– Доброе утро!
– Анна! Доброе… Твоя мать сказала, что тебя даже к обеду не стоит ждать!
– Мне надо уезжать. «Бруно» без меня сегодня не обойдется. У нас бармен заболел. Где родители?
Ну, не у нас, а у вас... Никакой надежда нет на людей, которые работаю барменами, – пробубнила себе под нос Элен, которая к алкоголю относилась с глубочайшим отвращением. – На сыроварне, где же еще! Может позавтракаешь? Совсем уже исхудала, со своим французом! Знаю я их, принесут огромную тарелку, соусом ее испачкаю и в лучшем случае на нем кусочек мяса с монетку будет лежать. Этот твой Ватисьер ничуть не лучше!
Анна мягко улыбнулась и обняла причитающую женщину за плечи. Элен быстро намазывала масло на хлеб, да погуще, чтобы сунуть его девушке, которую любила, как дочь.
– Времени нет. Не переживай, голодной я не останусь. Серж не допустит… Даст мне две огромные тарелки, фот и наемся. Все убегаю! – но вместо того, чтобы пулей вылететь в дверь Анна резко остановилась и побежала в гостиную. Наспех нацарапав что-то на клочке бумаги, она взмыла по лестнице и просунула записку под дверь комнаты, где спал Дэнвуд. Теперь все!
Вылетев из дома, Анна направилась к сыроварне. Земля от дождя набухла водой и неприятно чавкала под ногами. Анна пожалела, что не одолжила у Элен резиновые сапоги, ее кеды мгновенно покрылись порядочным слоем грязи.
Скотники уже выгнали в загоны коров и те флегматично пялились кто куда, периодически издавая протяжное мычание.
Территория фермы была отделена от дома полосой насаженных деревьев и расстоянием в двести метров. Сама сыроварня находилась в одноэтажной постройке, обложенной диким камнем, как и все здания в Чепкроуте. Куда большую площадь занимал подвал, в котором выдерживали и головки сыра.
Из сыроварни вышли Бенджамин и Бэйли, оба в белых халатах с закатанными рукавами, на резиновые сапоги были надеты бахилы. Стерильность помещений хранилась бережней, чем девственность у мусульманских девушек до свадьбы. Дед был чем-то разозлен.
– Просил же не ставить этого мальчишку на контроль показателей! Почти центнер молока загублен! Это же надо! С такой кислотностью я его заставлю лично все выпить. И Джапха куда смотрел? Почему поменял корма? Инноватор хренов!
Бэйли даже не пытался оправдываться. Но проблема были слегка преувеличена.
С толку сбила не пламенная речь деда, а заспанная физиономия Дэнвуда, которая мелькнула в окне и через мгновение, он появился в дверном проеме. Как это похоже на хозяина Чепкроута – вытащить гостя из постели затемно, чтобы показать всю технологию, начиная с дойки.
– Дедушка!
Бен обернулся. Анна быстро подошла к нему и поцеловала в щеку. На Дэнвуда она старалась не смотреть.
Мне уезжать надо – срочные дела в ресторане!
Дед скривился.
– С утра пораньше! А здешние дела тебя уже не волнуют? – пробурчал старик, но потом смягчился. – Тоже развела там, у себя, толпу бездельников, а в итоге приходится все самой делать. Так?
– Так, – горько выдохнула Анна, подыгрывая деду. – Передашь всем мои извинения и… Давай тут не сильно нервничай!
Забота со стороны внучки всегда больше меры брала за сердце Бенджамина, в такие моменты из него можно было начинать вить самые крепкие веревки.
– Не буду. Вот сейчас придушу Джапху и успокоюсь!
Анна с укором посмотрела на него.
Ладно, езжай! Хорошего тебе дня, – Бен наградил внучку теплым взглядом, потом обернулся к своему управляющему: – Наш, уже не задался! Эту партию выпустим в продажу на субботней ярмарке. Местные переживут.
Потом он помолчал и снова разразился ругательствами.
А вот я нет! Где этот мальчишка?! Маркус, извини ради Бога, за этот бедлам, сам понимаешь – рабочий процесс.
Дэнвуд едва кивнул и даже постарался прикинуться деревом, чтобы не дай Бог Бенджамин не ударился в технологические подробности, иначе он уснет прямо здесь, стоя.
Мужчины скрылись из вида в молочном цехе. Маркусу полагалось идти за ними, но он задержался. Анна перевела взгляд на своего спонсора.
Дэнвуд был серьезен, под глазами залегли круги от недосыпа.
– Я думала вы спите еще!
Бенджамин разбудил меня час назад, но похоже кто-то напортачил… Из несвязных ругательств я понял, что «кислотность ноль двадцать пять» здесь приписывается к концу света! Поэтому экскурсия немного застопорилась. Я сейчас ничем не отличаюсь от любимой собаки Вашего управляющего, хожу, как на поводке и на меня никто не обращает внимания, что уже злость пробирает. Вы уже уезжаете?
Его голос смягчился и по лицу пробежало разочарование.
– Мой бармен заболел. Придется подменять его сегодня.
По лицу Маркуса пробежала тень, глаза потемнели, но полуулыбка осталась на своем месте.
– Я вам записку под дверь просунула. Уже попрощалась можно сказать.
Позвольте я провожу Вас до машины. Запах сыворотки меня доконает!
Они не спеша направились к гаражу.
Так, что там с кислотностью? Это серьезно?
Маркус почувствовал непреодолимое желание, задержать Анну хотя бы еще на пару минут, безотчетное и тревожное, оно пульсировало в подкорке и отдавало где-то далеко в грудине.
– Сырое молоко, должно быть качественным по химическому составу, с уровнем кислотности около ноль шестнадцать перед проведением тепловой обработки. Затем молоко подвергают пастеризации при температуре 68-70 С, в течении 15 секунд, для сохранения липаз, однако обработка при 72 С является более надежной. После пастеризации молоко оставляют для сквашивания в ванне при температуре не ниже 21 С. На данной стадии вносят производственную закваску в количестве 1 % от объема молока. Время созревания молока от 45 минут до 1 часа, и на данной стадии кислотность может возрасти на 0.02 %. Из-за вероятности присутствия бактериофага количество закваски увеличивают на 2-5%, а время сокращают на 5-10 минут. Качество страдает…
– Игрушек в детстве у вас было мало, судя по всему! – усмехнулся Маркус и быстро коснулся указательным пальцем до брови, прикрывая излишнюю веселость.
– Очень смешно! Если хотите поговорить, не стоит выбирать тему из вежливости, иначе рискуете уснуть во время лекции, выбирайте то, что вам действительно интересно, – парировала Анна, но его шутку она не восприняла за очередную шпильку. – Я тоже буду скучать по Вам, как по собеседнику!
Маркус осознал свой промах и осекся. Он не ожидал от Анны понимания и рассчитывал, что очередная колкость с его стороны сделает их расставание менее нежеланным, после чего окончательно запутался в своем поведении.
Подобные вольности он часто позволял себе в отношении своих немногочисленных друзей, а потому без зазрения совести не особо подбирал слова с любым, кто вызывал в нем симпатию и претендовал на искренность. К такой категории людей он отнес и мисс Версдейл. Но она все чаще стала вызывать в нем недоумение, что совершенно выбивало Маркуса из колеи и заставляло чувствовать себя полным идиотом.
Позиционировать себя в качестве идиота Маркус Дэнвуд крайне не любил и помимо воли впадал в тихое бешенство, которое рано или поздно прорывалось наружу.
В полном молчании они дошли до гаража. Маркус остался стоять снаружи, пока Анна выгоняла машину.
Маркус же размышлял над ее последним признанием, мол, она оценила его как собеседника. Но больше грело душу, то что она будет по нему скучать. Как это по человечески, искренне и просто. Очевидно, что эти слова вылетели сами собой и также очевидно улеглись каплей бальзама глубоко в душе. Анна пропустила мимо ушей его ехидство и окончательно заняла место человека умного и чистого в списке его знакомых. Тем временем, Анна вырулила из гаража, подъехала к Дэнвуду и опустила стекло на дверце.
Он стоял погруженный в свои мысли, на «своей» одинокой стороне, про которую еще вчера рассказывал Анне с заражающим упоением. Его выбор не привел ни к чему хорошему. Это был страшно одинокий, жесткий и своеобразный человек, явно не ведавший предела при выборе средств, для достижения намеченных целей.
Он не чурался марать руки в прямом и переносном смысле. Его моральный компас сломался много лет назад. И вот возмездие уже постепенно настигало его. Это было видно по таким моментам молчания и задумчивому, отрешенному выражению его лица.
А как за человеком, не будете скучать? – вдруг спросил он и поднял застывшие холодные глаза, в которых метались тысячи вопросов и от взгляда которых, Анне сразу захотелось отвернуться.
Анна запнулась и внимательно на него посмотрела.
– Если только как за человеком, который печет самый вкусный в мире хлеб. Больше, о вас я ничего не знаю! – отшутилась Анна и широко улыбнулась. – Мне было интересно с Вами, Маркус. И я буду по Вам скучать, хотя Вам на это наплевать. Сторона, мистер Дэнвуд, Ваша сторона никого не приемлет. Не так ли? А потому не будет лишний раз убеждать себя в том, что мы могли бы стать друзьями. Вы уедете и каждый из нас вернется в свой мир.
Друзьями?! Боже упаси! Для этого Вы не настолько хорошо обеспечены. Не забывайте, я ведь – альфонс!
Маркус Дэнвуд ослепительно улыбнулся и его лицо преобразилось до неузнаваемости.
Легкомысленное прощание, как нельзя лучше вписалось в молоденькие отношения этих двоих, хоть оно не вязалось с настроением обоих собеседников.
Анна резко нажала на педаль газа и вывернув руль, выехала со двора. С легким сердцем, она оставила позади свой родной дом и одного из самых странных людей на всем белом свете. Присутствие Дэнвуда ее стало тяготить, а вот по какой причине она не могла дать себе ответ.
Однако в зеркале заднего вида застыла интереснейшая картина, когда Анна бросила мимолетный взгляд: Маркус Дэнвуд и ее родной Чепкроут. Его струной натянутая фигура, едва вырисовывалась на фоне тяжелых, мрачных, каменных стен. Словно родной дом хотел поглотить этого человека и таким способом защитить Анну.
И едва ли сердце мисс Версдейл билось бы так спокойно, знай она, что сотворят эти двое с ее жизнью…
Внезапно Анна почувствовала, как ее переполняет чувство бегства. Правда трудно было понять от кого она сейчас бежала… Ей жутко хотелось быстрее оказаться в ресторане, у себя дома, в свое убежище… рядом с Сержем.
Его присутствие всегда действовало на Анну, как сильное успокоительное. Рядом с этим мужчиной ним Анна обретала покой и опору. Кроме того, Анну буквально распирало желание рассказать Сержу о предложении Дэнвуда, и посмотреть как он отреагирует? Нет, ревновать Серж не будет, эта зверюга никогда между ними не пробегала.
Серж нейтрально переносил присутствие Соэна в жизни Анны, словно его и не было. Лишь бы никто не причинял ей вреда и не расстраивал – вершина платонических отношений. Редко, но все же случалось, что он привязывался к людям, которых искренне любила Анна, например, к ее брату Тони и Элен, он уважал ее деда. Другие члены семейства Версдейл не вызывали в нем столь безграничного доверия и добродушия.
Анна никак не могла понять суть своей связи с Сержем. Сколько раз она пыталась отнести его к категории «лучший друг», но душа кривилась, а сердце заходилось в праведном гневе. «Бойфренд»? Так «бойфрендам» положено затаскивать своих вторых половин в постель по ночам и позволять им вытворять с собой все, что заблагорассудится, а не подбирать специи к соусам в пол третьего ночи или менять карту вин, потому что сорт говядины завезли новый.
Кроме того, Анна даже с Кейт не испытывала такой душевной близости. Почти, но не то… Казалось он стерпит любую грубость от Анны, а в сердцах она могла наговорить страшных вещей, любой поступок с ее стороны, бестактность, лень… В общем все, что разрушает дружбу и любовь, он словно не замечал и принимал Анну Версдейл такой какая она есть, а этой женщине было далеко до идеала, когда она оставалась наедине с собой или с Сержем.
Он не вмешивался советами в ее личную жизнь, принимал как должное, все ее решения, а потом, когда мисс Версдейл набивала себе шишки и расхлебывала последствия, помогал зализывать раны. И никаких укоров и нравоучений.
Проезжая по Хайстрит Анна краем глаза зацепилась на вывеску цветочного магазина Симоны Вудгер.
«Мистер Пенкрест! Нужно будет съездить на кладбище», – подумала Анна.
Но так как, освободиться она ближе к полуночи, то и ехать придется или ночью или рано утром. Дав самой себе обещание, во что бы то не стало сделать это в ближайшие дни, Анна вытряхнула из головы проклюнувшиеся угрызения совести.
Взгляд устремился вперед, на дорогу. Желтая листва припорошила улицы, подкидывая новую работу службам уборки. Осень пришла в свой черед, не потешив даже чуть-чуть теплой погодой. По утрам, еще пока зеленая трава уже была оттенена белесым инеем.
Мимо проплывали здания музея Ружмонд, городской библиотеки, монолит торгового центра Гуилдхолла; впереди виднелся шпиль поражающего воображение Эксетерского кафедрального собора, который помимо воли каждый раз притягивал к себе взгляд. Сразу за ним Хайстрит переходила в Ньюбриджстрит. До «Бруно» оставалось ехать считанные минуты.
Анна смотрела на людей, спешащих по своим делам, у каждого были свои проблемы и радости. Кто-то переносил их спокойно, насколько хватало мудрости, а кто-то наверняка мучался так же как она. В общем, жизнь била ключом в небольшом городке, который она любила всем сердцем и который рвал это сердце не премиримыми противоречиями.
Мысли обо всем, кроме работы раздражали Анну: семья, отчеты, оплата счетов, поставщики, взятки, Ленгрем… Все лишнее! Сейчас нужно было оказаться за стойкой бара и подготавливать заказы посетителей на коктейли и кофе или если помощь понадобится Сержу, на кухне. Малохольно и трусливо? Да, именно так! Ответственной она будет завтра. Сегодня же хотелось физической нагрузки, чтобы зверски устать и ни о чем не думать.
Откуда такая путаница в голове? Совсем недавно жизнь не вызывала стольких размышлений и вопросов. Кризис среднего возраста? Но возраст еще не тот… Анна чувствовала, что ее уверенность в себе и своих силах тает. Но ведь ничего не изменилось! Тогда с чего этот зуд внутри? Чего не хватает?
«Люлей, люлей…», – дебильно хихикая, канючил мозг.
На горизонте уже вырисовывались родные до боли силуэты ресторана. Кто-то невидимой рукой повернул выключатель и место беспокойства заняло чувство заботы, которое матери обычно испытывают к своим отпрыскам.
«Никто не обещал, что будет легко. Минуты отчаяния не постыдны, дорогуша, они необходимы. Все, рано или поздно, начинают сомневаться в себе! Переживешь…!», – успокаивала себя Анна.
Лихо припарковавшись на стоянке около ресторана, она вошла в парадную дверь. Вдохнув знакомый запах чистых скатертей, дерева и кофе, Анна едва улыбнулась.
Зал был обведен хозяйским взглядом, выявляя то, что другие могли недосмотреть. Чистолюбие Анны довольно крякнуло, когда осмотр прошел успешно. Кейт уже сидела за своей администраторской конторкой и принимала заказы, Лили порхала по залу, кто-то из посетителей вчитывался в меню, кто-то сидел в ожидании.
Всмотревшись в лица посетителей Анна узнала Руперта Локса, своего одноклассника, который сейчас работал в офисе почтовой службы. Завтрак он всегда заказывал скромный и скорее всего, отказался бы от посещения «Бруно» вообще, если бы не развелся. Его жена оставила ему двоих детей и укатила в Испанию. Помимо малолетних отпрысков Руперт помогал своим престарелым родителям, а те, чем могли, помогали ему. Что-то в нем сломалось и мужчина пустился во все тяжкие: в городе не было ни одного злачного места, где бы он не побывал. И всегда с одной единственной целью – подцепить на ночь, какую-нибудь подвыпившую серую мышку. Другие к себе его не подпускали. Благо, что в «Бруно» Руперт приходил только завтракать, здесь он отдыхал от своих повседневных проблем и страха, которых окутывал его словно мокрая простыня. Этот мужчина боялся не справиться с детьми, с собой с бытовыми неурядицами и потому позволял себе редкое удовольствие – завтрак в одиночестве и относительной тишине.
Столь подробными сведениями, Анну регулярно снабжала работница стриптиз-бара «Доллс» Софи Чейзвик. Исполнительница экзотических танцев и по совместительству тайная зазноба Джозефа Рута, обладала шикарной внешностью, мягким нравом и моралью ветряного флюгера. Она частенько забегала перед ночной сметой на пару чашек турецкого кофе и пока он варился Анна успевала услышать от нее все городские сплетни.
По залу витали визжащие переливы Мика в песне «Рэйн». Анна бодро прошагала в свой кабинет, поднялась наверх и переоделась. Не прошло и десяти минут, как она снова очутилась в зале и сразу направилась к Кейт. Та все еще разговаривала по телефону и судя по рассеянной улыбке – со своим парнем.
Анна нетерпеливо начала тарабанить пальцами по антикварной деревянной конторке и сделала страшное лицо. Кейт нагло улыбнулась в ответ и показала язык, потом быстро промурлыкала стандартный набор прощальных нежностей для своего «зайки-котика» и закатив глаза, повесила трубку.
– Явилась!
– А то! Вы без меня тут, как без рук!
– Я жажду подробностей, – едва не завизжав от нетерпения, Кейт обежала конторку и вцепилась в свою подругу.
– А я – еды! – осадила ее Анна нарочито безразличным видом. Кейт потухла и на ее лбу практически загорелась обвинительная надпись – «Предательница!».
В данном случае дружба обязывала к откровенности в крайней степени, сокрытие информации приравнивалось к преступлению и под вопрос ставилось «святая-святых» – доверие. Анна признавала, что иногда полезно выговориться, но пристрастия к этому не испытывала, в отличии от своей подруги. В процессе словесных излияний накипевшего, мысли, иногда чудесным образом приводились в порядок. Тем более давно хотелось куда-нибудь выбраться и просто бесцельно пошататься по городу.
– Это к Сержу! Он мигом тебя напичкает! – ляпнула Кейт и прям аж просияла, когда осознала всю двусмысленность сказанных слов.
– Забота из тебя так и прет, смотрю.
Тут подскочила Лили и сунула Кейт листочек с заказом на два латте и один мокачино.
– Анна, привет! Ты сегодня наш бармен?
– Да, – последовал лаконичный ответ и Анна, кивнула головой, обращая внимание своей официантки куда-то ей за спину. – Лили, клиенты…
Лили спохватилась и ринулась в указанном направлении. Анна направилась к бару и включила кофе машину, Кейт не отставала, сунув себе под мышку радиотелефон на случай, если кто-то решит позвонить; она уселась на высокий стул и подперла голову руками.
– Давай завтра вечером сходим в «Сохо»? – предложила Анна, трамбуя кофе в специальный контейнер, ступкой, напоминающей канцелярскую печать.
– Ждать до завтра?! Ты меня убиваешь! Забыла? У меня, все таки парень. Это ты птица вольная! – Кейт произнесла последнюю фразу и сглотнула. Она не сводила глаз с кофе машины, которая извергала горячую струю вспененного кофе в две металлические чашечки.
– Когда это Эван был против? Дорогуша, тебе достался редкостный пофигист, который души в тебе не чает. Тем более в его глазах я имею такую репутацию…! Как он меня однажды назвал? Не помнишь?
– Мать настоятельница, – буркнула Кейт, улыбаясь. – Как прошел вчерашний день?
– Ты о чем?
– Ты вчера весь день находилась рядом с этим божеством, надеюсь Серж не слышит! Ну, с французом! Какой мужик, ух! – Кейт даже порозовела.
Не однозначно..., – вздохнула Анна и выставила на столешницу латте в высоких прозрачных кружках и белую чашечку мокачино.
На лбу Кейт залегла складка недоумения.
И это все? Неоднозначно?
Ну, как... Партнерство будет оформлено документально в скором времени, Дэнвуду понравилась сыроварня и дед был просто на высоте. Все прошло хорошо! О чем тут еще говорить? О том, что Дэнвуд глубоко женат? О том, чт о он откровенный хам и сволочь, но с роскошным шлейфом очарования? Умный, расчетливый, с чувством юмора...
Кейт вытянула шею и подняла брови вверх и сделала глоток кофе, после чего щелкнула языком. Она с интересом взглянула на Анну.
Чувствую, что мне надо отвлечься и развеяться. Серж, сама знаешь, здесь не помощник. У него меню!
– Одна надежда на меня! Всегда к твоим услугам!– просияла Кейт.
– Кто бы сомневался, – Анна запустила в нее салфеткой. – Кстати…
Кейт был адресован кивок, указывающий на входную дверь – подошли новые посетители. Администратор, чинно слезла со стула и зашагала в указанном направлении.
Резко выдохнув, Анна поняла, что можно было на минутку забежать на кухню и поздороваться с Сержем и остальными. Тянуть с этим она не собиралась..
– Всем, доброе утро! – бодро поздоровалась Анна, с тонувшими в запахах и работе людьми. Серж заулыбался, не отрывая взгляда от сковороды, на которой фламбировал фрукты.
Со всех сторон посыпались ответные приветствия. Как всегда, на кухне кипела не только вода на плите, но и работа.
Анна подошла к Сержу, который возился с блинами креп-сюзет и прошептала:
– В четверг поступит партия морепродуктов, мастер дзэн! – кривляясь сказала Анна и сложив руки на китайский манер, отвесила легкий поклон своему другу.
– Конец бардаку?
– Все как ты хотел, милый.
Серж зыркнул на нее и прищурил глаза.
– И что же это нас так шатает в разные стороны? Ты, что, всю ночь не спала? Лобызала стены родного Чепкроута или переизбыток общения с французами?
– Так, так, так… У кого-то прорезалось любопытство? Кейт доложила?
Через мгновенье, Серж дотронулся обеими руками до лица Анны и большими пальцами оттянул нижние веки.
«Сейчас попросит открыть рот и сказать – А-а-а-а!».
Вспомнился сериал «Скорая помощь» и Анне стало смешно.
– Ты бледная, глаза немного красноватые. Не завтракала опять? Ох, не бережешь себя!
– Доктор Картер, я буду жить? – нарочито испуганным голосом спросила Анна, едва сдерживая улыбку.
Послышались короткие смешки от Дэнни и Ли, их плечи едва подрагивали.
– Тебе все шутки! – Серж был серьезен. – Что случилось?
– Дед отказался спонсировать нашу поездку в Портсмут, – Анна сникла.
Все как по команде стали громче шуметь. Это уже было не для их ушей.
Серж вздохнул, поставил на огонь сотейник и насыпал в него сахара, добавив чуть-чуть воды.
– Тебе это полезно, – он отправил в карамель горсть орехов пекан. Тут же взял глубокую тарелку, насыпал гречневых и овсяных хлопьев, быстро нашинковал манго кубиками, бросил жмень черники, вывалил орехи, залил обезжиренным молоком, сунул в эту красоту ложку и протянул Анне.
– Ты про завтрак или про отказ деда? – с набитым ртом спросила Анна. Орехи звонко хрустели и радовали ломкой сладкой корочкой, черника и манго облегчали их насыщенный вкус.
– И то, и то…, – он снял с прищепки листочек с заказом и достав чистую сковородку, брызнул на нее оливкового масла и крикнул: – Ли, шпинат!
Через секунду миска и зелеными листьями материализовалась перед ним. Ее содержимое без промедления отправилось в сковороду.
– Нельзя получить все и сразу. Запомни! Ничего страшного, если нам не удастся принять участие… Да, хотелось! Хорошая возможность прорекламировать «Бруно»...
– Но мы участвуем! – Анна просияла.
Серж с сомнением на нее посмотрел.
– По дороге из Чепкроута банк ограбила?
Дэнвуд…
Серж нахмурился и пытливо посмотрел на Анну. Ее глаза сияли.
– Это тот?
Тот!
Серж быстро вытер руки о полотенце, которое было заткнуто у него за фартуком и повернулся к Анне.
Его огромная фигура буквально нависла над ней, а в глазах плескалась неподдельная тревога.
– Во что ты ввязалась? – в небольшой кастрюльке закипела вода, и Серж быстро вбил туда пару яиц, добавил уксус и мелконарезанный укроп, голос его был спокойным, но Анна знала цену этому спокойствию.
– С чего вдруг? Он занимается благотворительностью?– на другую сковороду шмякнулись четыре полоски бекона и зашкварчали.
– Всего то и надо, что поучаствовать в одних переговорах в Лондоне. Разрекламировать его «контору» и очаровать оппонента!
– В эскорт подалась?
– У меня есть выбор?
– Анна! – Сержу пришлось ее одернуть. Он знал, что это легкомыслие напускное и в ее голове уже сформировались несколько запасных планов, в случае, если что-то пойдет не так.
– Тебе виднее, – буркнул он, что приравнивалось к благословлению. Серж уложил на широкую тарелку шпинат, бекон, яйца-пашот, взбрызнул лимонным соком и свежесмолотым черным перцем, аккуратно протер края полотенцем. В дверях появилась Лили, схватила тарелку и унесла в зал. – Но будь осторожнее.
– Серж, у меня к тебе просьба.
– Слушаю, – шеф-повар уже пробегал глазами по следующему заказу.
– После работы сходишь со мной в одно место.
– Что за неопределенность?! Куда?
По кухне пролетела трель звонка с улицы.
– Ли, овощи привезли! – крикнул Дагерт.
Китаец кивнул и поспешил на улицу. В окно было видно, как во двор заехал грузовичок, послышались звуки отпираемой двери, началась разгрузка ящиков.
– Оскар Пенкрест умер, вчера были похороны. Ну, помнишь, я тебе рассказывала про него? Он с дедом служил… Хочу на кладбище съездить.
– Хорошо, – последовал короткий ответ.
Никаких вопросов, никаких возмущений, что другого времени, мол, не найдется. Более того, Анна знала, что он не воспринимает ее просьбы, как злоупотребление их дружбой.
