сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)
Он старался не сталкиваться взглядом с королевой и вместе с тем внимательно на нее смотреть. С Цунаде всегда нужно держать ухо востро. Она всегда будет любезной, участливой. Она будет улыбаться, сожалеть, ободрять, одобрять. И так же ласково и незаметно, будет казнить. Тебе вынесут приговор, а ты и не заметишь. С радостью согласишься.
– Я слушаю вас, мой дорогой беллатор. Я буду искренне рада развеять все ваши тревоги.
Цунаде внимательно смотрела на своего подданного и пыталась понять, что у него на уме. Рок Ли хоть и казался со стороны открытой книгой, на деле же был тайной за семью печатями. Она даже не знала, сколько беллатору лет. Возможно двадцать. И ей тоже, возможно, двадцать. Цунаде, как никто другой, знала цену внешнему виду. Ему не доверяла. А спросить напрямую не могла. И отец, и дядя строго настрого запретили задавать такие вопросы. Вроде бы, это была цена за согласие Майто Гая и самого Рока Ли вступить в ряды армии Вековых Льдов.
– Я видел портреты, – признался Ли. – Они великолепны, но… – он осекся, понимая, что не может говорить королеве, чьи изображения могут висеть на стенах ее дворца, а чьи – нет.
Цунаде рассмеялась. Звонко, искренне.
– Ах, и только? – отсмеявшись, сказала она. – Видишь ли, это, – она на мгновение замялась, коротко посмотрела по сторонам, желая убедиться, что кроме них в библиотеке никого нет, и доверительно рассказала: – Все эти выдающиеся люди – все до одного, – на всякий случай уточнила она. – Бастарды моих предков.
– Вот как, – прошептал Ли.
Гай-сенсей рассказывал ему о том, что Сенджу очень толерантны. Они всегда готовы расширять свою семью, если, конечно, видят в этом определенную выгоду. И неважно кто заинтересовавший их человек, какого он происхождения. Если ему посчастливилось понравиться Сенджу, значит, он получит поддержку легендарной династии. Суна но Гаара был живым тому подтверждением. Да и сам Ли недалеко от него ушел. Впрочем, их истории слишком разные, чтобы их сравнивать.
Цунаде внимательно смотрела на беллатора и с легким раздражением думала о том, что тот мог быть более искренним. Впрочем, вполне возможно, что конкретно сейчас самой большой его проблемой были лица, изображенные на портретах. Все же, у него, в отличие от прибывших сюда достопочтимых Верховных магов, были выходные.
– Расскажите мне, Ли, – мягко произнесла королева, – что вы думаете о Суна но Гааре?
– Он потрясающий, – тут же выпалил беллатор, и Цунаде не сдержала улыбки. Дядя тоже всегда хвалил Гаару. Правда, у него так не горели глаза, когда он говорил об этом. – Правда, – со вздохом продолжал Ли, – он очень скрытный. И недоверчивый. Вот если бы… – он на мгновение застыл, вспомнил, с кем говорит, густо покраснел и покаянно выдохнул: – Простите, ваше величество.
– Что вы, друг мой, – королева и не думала его упрекать. – Я рада, что Вы откровенны со мной.
Ли знал, что находясь наедине с Цунаде нельзя терять бдительность ни на секунду. Но ласковые речи королевы, ее понимание и участие, то, что она, несмотря на все шелка и золотые украшения, была «своей», простой, понятной, – все это подкупало. И беллатор сам не заметил, как рассказал королеве обо всем, что его терзало, что ему нравилось, а что не очень. Цунаде слушала его внимательно, порой делала какое-то замечание, широко распахивала красивые глаза, не веря своим ушам, заливисто смеялась. И только взгляд умных карих глаз с каждым новым словом беллатора становился все жестче и решительнее. Королева Вековых Льдов уверилась в своем решении и теперь была готова донести свою волю до своего подчиненного.
– Гаара очень недоверчив, – со вздохом согласилась Цунаде. – Вы это верно подметили. И именно это вызывает недоверие к нему самому. Я… – она на мгновение замялась, опустила голову, тихо выдохнула. – Я сомневаюсь в его преданности, – жестко продолжила она, уверенно посмотрев на беллатора. – Я сомневаюсь, что он доведет начатое до конца. Я думаю, он предаст меня.
– Ваше величество! – по привычке пылко возразил Ли, но осекся столкнувшись с ледяным взглядом королевы.
– Я понимаю вас, мой дорогой беллатор, – спокойно продолжала Цунаде. – Поверьте, мне неприятно это говорить. Но у меня есть веские основания сомневаться в Гааре. И некоторые ваши слова, увы, делают их еще крепче, – она на мгновение умолкла, перевела дыхание и властно продолжила: – Я хочу вам напомнить, о том, зачем вы отправились в Багряные земли, почему стали личным охранником Верховного мага Таки. Запомните, Ли, – она снова сделала небольшую паузу. – Отныне вы не только его щит. Теперь вы и меч, что покарает предателя. Если в течение трех месяцев, мои сомнения по поводу Суна но Гаары не рассеются, вы убьете его.
– Нет! – беллатор резко вскочил с места. Его смешные брови хмурились, темные глаза пылали гневом. – Я отказываюсь!
– Ваше право, – холодно осадила его Цунаде, грациозно поднимаясь из своего кресла.
Ли похолодел от ужаса. Это был первичный, животный страх. Чувство опасности било тревогу. Нужно было бежать, но ноги, да и все тело отказывалось слушаться беллатора. Единственное, что он еще мог позволить себе делать – это дышать.
Воздух потяжелел, заискрился. Невидимая сила раздвинула в разные стороны кресла, превратила в пыль, разделяющий их стол.
– Слушай мой приказ, солдат, – властно велела Цунаде. Ее скулы и лоб покрыли светящиеся символы.
Давление в зале стало невыносимым. Оно усиливалось с каждой секундой. От этого сковывало дыхание, подгибались ноги, но уступать ему Ли не собирался. Он много тренировался, чтобы противостоять этому своему «проклятию». Увы, пока еще не мог ничего противопоставить вассальной клятве. Уступая родовой магии Сенджу, опускаясь перед королевой на одно колено, Ли мысленно клялся себе, что когда-нибудь непременно найдет способ разрушить это страшное, лишающее воли, манипулирующее им заклятие. Когда-нибудь обязательно…
– Если я не прикажу обратного, через три месяца ты убьешь Суна но Гаару.
Ли хотел промолчать. Он обязан был промолчать. Ведь если он скажет слова, что крутятся на языке, он примет приказ и обязан будет его исполнить. Здесь не на что надеяться, здесь нет никаких «а вдруг?». Приказ не будет ни отозван, ни изменен. Беллатор выполнил уже не одну волю королевы, чтобы знать об этом наверняка. Поэтому сейчас он просто обязан промолчать и тогда ему не придется убивать того, кем восхищается больше всего.
Но чужая воля подавляет его и губы сами собой произносят страшные, подписывающие приговор, слова:
– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева.
***
Багряные земли
Така. Лиман
– Проблематично, – пробормотал Шикамару, рассматривая пять с виду одинаковых колб. Они парили в воздухе на уровне его глаз и переливались на зимнем солнце одинаковым оттенком красного.
Нара зевнул, осмотрелся по сторонам. Для очередного практического занятия они вышли на улицу. Отошли на довольно приличное расстояние от постоялого двора, дабы не повредить его в случае чего. Это было строгое наставление Миледи. Но даже и без него заниматься такой, гм, магией стоило либо в надежной магической лаборатории, либо на улице, где поблизости не было ни души, ни имущества.
За спиной мага, рядом с припорошенной снегом скамьей стояла Миледи. Ее темно-бордовое платье напоминало о жидкостях в колбах. Шикамару тихо хмыкнул, подумал, что зимой вуаль, должно быть, оберегает ее лицо от морозов, и скосил взгляд на Какузу. Тот развалился на скамье и с любопытством наблюдал за его занятиями. Зачастую это было тем еще развлечением.
Слева от скамьи возвышалось большое старое дерево. Осенью оно цвело дивными желтыми цветами. Сейчас же на его раскидистых ветвях в изобилии лежал снег. Оттого виднеющаяся темно-бурая кора казалось черной. На одной из веток, практически сливаясь со снегом, сидела белая летучая мышь. Ее выдавали довольно большие кроваво-красные глаза. Эта мышь преследовала Шикамару с тех пор, как он столкнулся с демонессой. Мышь окружал невероятно сильный магический фон. А когда Нара не счастливилось оказаться рядом с ней, он отчетливо слышал издевательский женский смех и тихий, пробирающий до мозга костей голос. Он каждый раз говорил что-то новое, в зависимости от ситуации. Но каждый монолог невидимой женщины заканчивался одинаково.
– У тебя есть вопросы. У меня есть ответы. Приди ко мне, и я сполна удовлетворю твое любопытство…
Шикамару тряхнул головой и уныло посмотрел на пять дожидающихся его внимания и резолюции колб. На улице было довольно холодно, и это не способствовало мыслительному процессу. Нара вздохнул. Он понятия не имел, как поведет себя содержимое той или иной колбы, когда он в очередной раз наугад попытается ее назвать. Увы, в этом тесте у него не было вариантов ответов. Вернее, их было слишком много. Да и неважно, угадал он или нет. Мистрис все равно покажет каждое вещество в деле. Сейчас оставалось только решиться и наконец-таки ошибиться.
Нара поежился и пристальнее посмотрел на колбы. Магическое зрение не было его главным оружием. Он вообще не умел им пользоваться. Это было его инстинктом. Тем, что он, не задумываясь, использовал в той или иной ситуации. Но вызвать его специально у Нара никогда не получалось. Да он не особо-то и пытался это сделать. Уж слишком проблематичным казалось это занятие. Но, тем не менее, дабы ответить на вопросы мистрис, ему вовсе не нужно было зрение. Достаточно просто спросить у теней. Они охотно разложат на составляющие из веществ, и на основании этого анализа, он мог бы с точностью сказать, что за вещество плескалось в каждой из пяти колб. Но проделать все это было слишком проблематично. Поэтому Нара ограничился тем, что просто попытался почувствовать магический фон каждой из колб. Попытался и потрясенно замер. Перед ним были не магические вещества.
– Малина, – хмыкнул Шикамару.
– Браво! – хлопнула в ладоши Миледи. – Абсолютно верно, – женщина подошла к магу, взяла в руки одну из колб, откупорила ее и отдала Нара. – Как ты догадался?
Шикамару неопределенно пожал плечами и осторожно понюхал содержимое колбы. Маг и сам очень удивился тому, что жидкость пахла малиной. Надо же. Малина – первое, что пришло ему в голову. Вот он и сказал…
– Сейчас сделаем перерыв, – удовлетворившись таким ответом мага, продолжила Миледи. – Почему бы нам, господа, – она обращалась одновременно и к Шикамару, и к Какузу, - не прогуляться до Круглой площади. Я слышала, сейчас там проходит занимательная ярмарка.
Конечно, это могло звучать как вопрос или вежливое предложение. Но на самом деле, это фактически был приказ. Сейчас, не медля ни секунды, они возьмут экипаж и поедут на Круглую площадь. И вовсе не для того, чтобы посетить ярмарку. Нет, туда они наверняка тоже заглянут, но не суть. Вся эта поездка затевается лишь для того, чтобы в очередной раз заглянуть в «Кицунэ». Прошло уже три месяца, как магазин закрыт. Дважды в месяц они на всякий случай сами, не доверяя магии, проходят мимо магической лавки, дабы своими глазами убедиться, что Узумаки все еще не вернулся.
«Проблематично», – подумал Нара, мысленно собираясь и не незаметно цепляясь за тень летучей мыши.
Поездка на ярмарку его не прельщала. Его вообще не радовала необходимость куда-то ходить. И не по тому, что двигаться было лень. Вовсе нет. С тех пор, как Миледи отдала его на растерзание демону, каждый выход в город, каждая поездка стала для него испытанием. Его личной, напряженной тренировкой и экзаменом. Отныне он был обязан зорко следить за летучей мышью, всегда знать, где она находится, откуда появится и безжалостно гонять ее тенями с одного места на другое. Но лучше так, чем находится к ней в непосредственной близости. Увы, последнее было более вероятным. Миледи это существо день ото дня нравилось все больше и больше. Она с удовольствием пускала мышь в экипаж, и грела в его короткой белой шерстки руки. Мышь не вырывалась. Лишь таращила свои странные, зловещие глаза на Шикамару. И все то время, что она смотрела на мага, тот слышал чарующий женский голос. Голос, что обещал ему и ключи от мира, и место под солнцем, и ответы на вопросы, и много чего еще, всякого разного, невероятно соблазнительного.
***
«Кицунэ» тонул в снегу. Никто его не разгребал, никто не расчищал дорогу к магазину. Было достаточно одного единственного взгляда на этот никем и ничем не тронутый снег, чтобы понять: в доме нет никого. Опять никого. Узумаки до сих пор не вернулся. И, возможно, уже никогда не вернется, но думать об этом Миледи себе запрещала. Раз господин уверен, что Ключ вернется, значит, так оно и будет. Вопрос только во времени. Ожидание изводит.
И в этот раз все было так же, как всегда. Снега вот стало больше. Черные ветви кустов и деревьев едва ли угадывались под ним. Снег облепил и окна и ставни. С крыши свисали небольшие сосульки. Этот дом явно был не жилой. И только одна вещь выдавала то, что внешность обманчива. На дверях, на том самом месте, где некогда висела записка о том, что хозяева покинули особняк, пестрела и переливалась яркая, выведенная магией надпись: «Открыто».
Узумаки вернулся.
========== Глава 2 ==========
В Багряных землях было принято провожать зиму. Существовало поверье, будто холода никогда не уйдут, если им не напомнить о том, что время не стоит на месте. Считалось, что весна не придет, если ее не позвать. С летом и осенью дела обстояли как-то проще. Эти времена года охотно сменяли друг друга, нередко, конечно, изрядно задерживаясь, но, тем не менее, следуя друг за другом с завидной стабильностью. Зиму приветствовали, отмечая первый снег, и провожали в конце последнего зимнего месяца. Проводы эти на радость многим длились целую неделю.
Активней всех зиму провожала Така. Ее правитель был хорошо известен своей любовью к празднествам. И хоть считалось, что в зимние проводы нужно работать не покладая рук, все же Проводы были ничем иным, как праздником. Праздником Конца и Начала. И все отмечали его. В больших городах устраивали ярмарки, в маленьких поселках проводили фестивали. Каждый день военные устраивали различные состязания. Каждую ночь маги запускали фейерверки.
Негласно признано, что лучше всего провожают зиму в Лимане. Столица любой праздник отмечает с размахом и этот не исключение. На пяти самых известных площадях развернулись большие ярмарки. Каждый вечер, за два с половиной часа до полуночи, маги устраивали пышный фейерверк. Днем на арене, где обычно проходят состязания лучших бойцов, проводят скачки. Посмотреть их и сделать свою ставку мог практически каждый.
Проводы в народе называли «Вторым дыханием». В эти, одни из самых насыщенных дней в году, люди забывали обо всех своих невзгодах, неудачах, упущенных возможностях и прочих проблемах. Все плохое отступало на второй план, становилось каким-то безликим незначимым. Да и разве может быть иначе? Ведь уходит зима, и если проводить ее со всеми почестями, то она, в благодарность, заберет с собой все недуги и невзгоды. И если по всем правилами позвать весну, и она откликнется на зов, то это значит, что год будет успешным. По крайней мере, то, что уйдет с зимой, в этом году тревожить перестанет. Верить в это у людей были все основания. Из года в год их поверье сбывалось. Кто-то верил, что все эти «чудеса» проделки богов, и усердно поклонялся им, моля о благе и благодаря за него. Кто-то считал, что не боги направляют их жизнь, а стихии. И поклонялся им. У кого-то были свои личные поверья и они следовали своим убеждениям. Как бы там ни было, каждый в Лимане, каждый в Багряных землях делал все возможное, чтобы достойно проводить зиму и как можно громче позвать весну. Каждый. И только хозяева магической лавки «Кицунэ», что расположилась на первом этаже, отчасти погребенного в снегу особняка, никого не провожали и не звали. Их такие мелочи нисколько не заботили. Ведь один был демоном и мог сам решать, какое время года угодно ему здесь и сейчас. А второй… Второму по большому счету было абсолютно все равно, какая погода на улице. Все, что волновало его сейчас – это спертый воздух, которым невозможно было дышать, и толстый слой пыли, что покрывал все поверхности в особняке.
– Где мы? – вкрадчиво поинтересовался Узумаки, внимательно осматриваясь по сторонам. Он смутно узнавал в этой комнате малую гостиную. Но комната эта не была какой-то особенной. Такие, наверняка, в любом доме есть.
– Дома, муж мой, – насмешливо отозвался Саске. – С возращением, – он отвесил супругу шутовской поклон.
– Дома, – медленно повторил Наруто. Тихо выдохнув, он повернулся лицом к демону и заглянул в его непроницаемые, абсолютно серьезные глаза. – Сколько нас не было?
– Полдня, – ехидно усмехнулся Учиха. Он наслаждался бурей эмоций, что щедро дарил ему его драгоценный супруг. И чем слаще было угощение, тем больше его хотелось получить. И Саске с удовольствием дразнил и злил мага.
– Полдня?! – потрясенно переспросил Узумаки. – Ты хочешь сказать, что все это, – он обвел рукой комнату, – случилось за каких-то полдня? – маг на мгновение умолк, перевел дыхание и неуверенно предположил: – Ты издеваешься?
