Текст книги "Сто тысяч миль (СИ)"
Автор книги: Sabrielle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)
Луна вновь не удержала один из кинжалов и отступила, не ожидая такого напора. Я перехватил её руку со вторым кинжалом и сжал так, что она едва не вскрикнула. Вождь попыталась вывернуться, но бесполезно – я уже наступал.
– Верно говорят, что предать может только тот, кому доверяешь. Мне надоела эта игра. – Я заставил её попятиться и припечатал к стене, прижав гладкое лезвие к горлу так, что она захрипела. Её побелевшие пальцы уже едва сжимали оружие. – Будем ждать Эвелин так. Не советую делать резких движений.
– Неплохо, – через силу выдавила Луна. – Не жалко отпускать её с тобой.
– Идите к чёрту.
Мы замерли, вглядываясь в лица друг друга с непонятной смесью презрения и уважения. Но во мне всё же было больше презрения. Я никак не мог принять это спокойное смирение, с которым Луна отказалась от всего ради неразумной воли большинства. Разве знали они, на что соглашаются? Разве оно того стоило?
Спустя несколько долгих секунд двери распахнулись с оглушающим грохотом, врываясь в тишину, которую прежде нарушало лишь хриплое дыхание. Боковым зрением я уловил, как тень быстро подскочила ко мне, а в следующий миг уже смотрел в яркие глаза Эвелин.
– Отпустишь её? – уточнила она непривычно мягко, будто просила об услуге.
– Так и собирался, – я тут же разжал руки и засунул кинжал обратно в ножны на поясе.
– Тогда нам пора. Мы опаздываем.
– Береги себя, дочка, – прошептала ей вслед Луна.
Эвелин не сдержалась – оглянулась. Лицо её на мгновение исказилось горечью, но она тут же переборола минутную слабость. Закусила губу и уверенным шагом двинулась к выходу, жестом приказывая мне следовать за собой. Её сопровождало не меньше двух десятков воинов. Они приветственно кивнули мне головой и тут же делегацией двинулись по улицам, всем своим видом отпугивая потенциальных нападающих.
– Не хочешь ничего объяснить? – осведомился я.
– Нет, – хмыкнула она. – Не сейчас. Я отправила посланника твоим людям, они уже скоро будут у наружной пристани. Наш корабль скоро отчаливает.
– Ворованный?
– Одолженный. Если на стенах будет драка – не лезь. Понял?
Но командир гарнизона позволил нам пересечь дозорный пост без лишних проблем. Все взгляды всё равно были прикованы к Эвелин, хотя я никак не мог понять, смотрели они с затаённым восхищением или отвращением. У неё и всех её сопровождающих хватило безрассудства, чтобы решиться бороться, и я даже сам не знал, что это – бессмысленное геройство или истинная храбрость.
Просторная шхуна покачивалась, пришвартованная у небольшой пристани сразу за северными воротами города. Воины Эвелин уже вовсю разбирались со снастями и такелажем, пока мы с ней стояли на суше. Я смотрел за колонной, которой наши отряды не торопясь спускались с холма к кораблю, и ещё раз оглянулся на наше весьма внушительное судно.
– Только не говори, что ещё хоть что-нибудь у тебя пошло не по плану, – язвительно попросила она, вглядываясь в моё лицо.
– У меня всегда всё по плану. Чего не скажешь о тебе. Могла бы и предупредить.
– В чём тогда сюрприз? Да и меня заперли.
– Когда это тебя останавливало?
– Бесишь, – улыбнулась она и резко повернулась, взмахнув длинной косой. – Идём. Надо бы всё детально обсудить и отплыть до заката.
========== Глава 20. Беллами ==========
Попутного ветра, как назло, не было. Вместо него – тормозящее ход течение и густой туман, что повис над водой. Через пару часов после отплытия шхуна носом прорезала стену из дымки посреди реки и замерла в густом облаке из мрака. Навигационные лампы на перилах борта казались вдвое мощнее, окружённые сияющими жёлто-оранжевыми ореолами, но за бортом виднелась только белая пелена.
На мостике и у мачт кипела жизнь. Часть команды сматывала бесполезные паруса, часть – плавно перемещалась в трюм. Гребцы под отрывистые приказы Водной, наконец, сдвинули судно с мёртвой точки. Шхуна неторопливо поползла на северо-восток. Эвелин носилась по палубе, раздавая дальнейшие указания, пока я пытался собрать мысли в порядок.
Ясно было только то, что нам с Кларк пора было срочно поговорить. Я не хотел больше откладывать. Не после того, что случилось сегодня. Тот разговор с матушкой перед отъездом постоянно не давал мне покоя. Теперь, после предательства Луны, всё стало только хуже. Без союзников только Небесные оставались нашим последним преимуществом в этой войне. Я начинал подозревать, что впавшие в панику и отчаяние Советы начнут принимать неприятные решения. И тогда мне придётся выбирать между верностью своему слову, данному Небесной, и всем, что мне дорого.
Сначала я пытался найти её в немногочисленных каютах, но там наткнулся только на Уэллса и Джона. Затем смотрел в трюме, но и там не обнаружилось никого, кроме уставших гребцов, закреплявших вёсла в специальные скобы после захода в заводь. Да уж. Она умудрялась бегать от меня даже когда, кажется, не пыталась. Я увидел её только когда поднялся на мостик. Кларк стояла у перил и с отсутствующим видом глядела вдаль, явно о чём-то размышляя. Я на миг засмотрелся на её силуэт, очерченный мягким сиянием бортовых ламп. Свет отражался в зависших в воздухе крохотных капельках воды, являвших собой туман.
– Всё в порядке? – спросил я, бесшумно оказываясь рядом, а Кларк вздрогнула от неожиданности. – Прости. Не хотел тебя пугать.
– Ничего, – она передёрнула плечами с нечитаемым выражением лица. – Ладно. А что тогда хотел?
– Поговорить.
Небесная опустила взгляд на свои ладони на перилах.
– О чём? Нам есть о чём говорить?
– Я чем-то тебя обидел?
– Нет. Совсем нет.
– Тогда в чём дело?
– Ни в чём, – отрывисто ответила она и снова попыталась сбежать. Но не успела – я мягко перехватил её запястье.
Кларк резко обернулась и, слегка прищурившись, словно оценивала, что лучше: уйти или всё-таки выслушать меня. В ярко-голубых глазах мне почудились искорки любопытства и чего-то ещё, от чего сердце непроизвольно замерло на пару мгновений. Одна только её близость не должна была так будоражить, но когда я смотрел на неё так близко… В голову лезли одни только воспоминания о том, каковы были на вкус её мягкие губы. Пришлось разжать пальцы, отпустить её руку, шагнуть назад, чтобы начать думать о деле, а не о том, как же хотелось всё это повторить.
– Я по делу, – поспешил уверить я. – У меня есть вопрос.
– Хорошо, – кивнула она, неловко обхватывая себя руками, будто не знала, куда их деть. Будто хотела коснуться ими чего-то другого.
– Ответь мне честно, потому что я правда хочу помочь. – Я молча дождался её кивка. – Какие у вас планы после того, как мы разберёмся с их лагерем? Не верю, что вы об этом не думали. Или не говорили.
Кларк шагнула в сторону, снова опираясь о перила и пряча взгляд в мутной дымке тумана. Молчала несколько долгих секунд. Вздохнула, пока я скользил взглядом по изящным чертам её профиля, сам не зная, что в них искал. Мысленно умолял её не лгать, потому что это бы значило, что мы с самой первой встречи не сдвинулись ни на шаг. Или вернулись обратно в начало после того вечера на балконе.
– Ты и так сам всё знаешь, – выдохнула она. – Может, мне стоило бы сказать что-то, что ты хочешь услышать. Что-то вроде того, что мы навечно останемся за вас воевать, но… У нас тоже есть проблемы. Другие, помимо нашей общей. Мы должны разобраться с этим странным вирусом. С чёрной кровью. В конце концов, у нас есть миссия. Мы должны поговорить с «Ковчегом» и сообщить им всё. Из бункера. В идеале. Но в реальности… Я даже не знаю, что будет на рассвете.
Я кивнул сначала благодарно. Потом как-то горько. Небесная всё же была откровенна. Но бункер… От этих я точно ничего хорошего не ожидал. И самое ужасное тут было то, что я даже не знал, что может быть хуже: горцы или то, до чего теперь додумаются наши Советы. А что начнётся, когда сюда явятся ещё и ребята с «Ковчега»? Что они решат делать и чью сторону займут?
– Ты злишься? – вдруг спросила она, похоже, неверно истолковав моё молчание.
– Нет, – отстранённо ответил я. – Просто думаю.
– Послушай, мы можем собрать для вас ещё бомбы или рации. Или что-нибудь другое. Но я не думаю, что в настоящем бою с Роаном от нас будет толк. Мы команда умников, а не авантюристов, ты же сам знаешь. – Кларк замолчала, но снова так и не дождалась могего ответа. Повернула голову, испытующе вглядываясь в моё лицо. – Я хочу помочь. Мы хотим. Правда. Ты нам не доверяешь?
– Дело совсем не в моём доверии, – вздохнул я. – Просто я, как и ты, понятия не имею, что будет завтра на рассвете.
– Тогда стоит ли пытаться строить какие-то планы? Будь что будет. И всё.
Я не справился со внезапным удивлением. Отдавать себя во власть обстоятельств – совсем не в её стиле. Так не по ней, что впору было усомниться, в самом ли деле эти слова ей принадлежали. Но это была она – её голос, её напряжённая линия плеч и пальцы, сжимающие шершавое дерево перил.
– Ты не веришь, что у нас завтра всё получится, – скорее констатировал очевидное, чем спросил я.
– Верю. Я хочу этого всей душой. Но до ужаса боюсь того, что будет, если вдруг нет. Если не выйдет. Это будет конец. Полный крах. Для нас. Для вас. Для всех. Если мы проиграем, они сотрут вас с лица Земли. А «Ковчегу» будет некуда спускаться.
Нет, она всё та же. Ни слова о себе – всё про других. Знали ли остальные, насколько им с ней повезло?
– Когда ты ушёл в Город Воды совсем один… я всё это уже представила. Стала предполагать, как будет дальше, если ты не вернёшься. Умрём ли? Выживем? Будет ли такое выживание жизнью? В итоге ничего хорошего не придумала. Потому запретила себе об этом рассуждать, – тихо добавила Небесная. – Это всё пустые домыслы. Главное, что сейчас всё ещё в порядке.
От её слов что-то во мне ёкнуло. Сломалось. Она правда переживала настолько, что думала об этом до сих пор? Буквально призналась, что боялась, что я не вернусь? Не напрямую, но… подтекст. Он звучал слишком явно.
Растерянная, напуганная, взволнованная. Всё моё существо вопреки разуму заставляло хоть что-то с этим сделать. Не в силах больше выносить расстояние между нами, я шагнул к ней, остановился, замер рядом у борта. Боролся с желанием обнять её или зарыться носом в макушку, пока Кларк застыла, напряжённая и растерянная. Затем развернулась ко мне. Возможно, затем, чтобы окончательно лишить меня способности мыслить связно и логично.
– Что ты делаешь? – взволнованно выдохнула, проследив взглядом каждый оставшийся между нами дюйм.
Я не понял, откуда вдруг в ней опять взялась эта настороженность, что заставило её сделать этот резкий крошечный шажок назад. Что я такого сделал, что она уже вся была, как на иголках? Просто подошёл чуть ближе? Боги, сколько ещё я должен был чувствовать себя виноватым за что-то, чего даже не понимал? Проклятье. В разуме я прежде идеально разложил всё по полочкам, да. Но теперь, стоило оказаться так рядом и услышать то, что услышал я, – и всё снова переставало работать.
Внезапно вырвалось:
– А ты? Что делаешь ты? То злишься, то нет, то убегаешь, то… Что вообще… – я не договорил, вдруг устыдившись своего порыва. Опустив голову, зажмурился. Что только хотел услышать? Выдохнул: – Чёрт. Неважно.
И всё равно также позорно стоял на том же месте, как последний кретин. Боялся даже шевельнуться в повисшем неловком молчании. Моя гордость, поверженная, лежала на палубе у её ног. Всё это так безумно злило. Злило, что во всём этом не было ни капли смысла.
– Послушай, я… – наконец, произнесла Кларк. – Я не хотела вести себя грубо. Честно. Это…
– Ладно, – вздохнул я. Смирившись, устало сказал: – Я могу ходить со всеми своими вопросами к Уэллсу или Джону. Если у тебя нет желания со мной говорить, просто скажи прямо. Я не обижаюсь на честность.
– Что? Нет, – тут же поспешно возразила она. – Всё совсем не так. Правда…
– Хорошо. Допустим, – кивнул я. – Тогда что? Почему смотришь так? Почему отшатываешься, словно от какого-то монстра? Я всего-то сказал, что ты мне нравишься. Это так страшно?
– Я… вовсе нет. Это… Дело не в этом, клянусь, я просто… Чёрт. Почему это так трудно? – Небесная замолчала, нервно качая головой. Пряча взгляд где-то в стороне, продолжила: – Не обижаешься на честность? Хорошо. Тогда скажу как есть. Я уже говорила, что никого не осуждаю, но сама вовсе не ищу кратких интрижек. Я к этому не готова. И никогда не буду. Вот и всё.
– Я не уверен, что понял, – оторопело моргнул я.
– Нам правда нужно играть в эти игры? – вздохнула она. – Ты же прекрасно понимаешь, про что я. Краткое развлечение и всё. Вот что вы ищете. Дальше можно забыть и двигаться дальше, верно? Вот это всё не по мне. Вот что я хочу сказать. Всё это… между нами… особенно в тот вечер… это с самого начала было ошибкой, поэтому, наверное, лучше правда об этом просто забыть и сделать вид, что этого никогда не было. Да и вообще, зачем всё это? Зачем вообще тратить время на весь этот разговор? Разве тебя не ждёт Эвелин?
– Что? Эвелин? С чего? При чём тут она? – нахмурился я, окончательно запутавшись.
– Ты издеваешься что ли? Я, по-твоему, идиотка? – вдруг вспыхнула Кларк. – По-твоему, я не замечала ничего никогда? Замечала. Ещё в Полисе и по пути оттуда вдоволь насмотрелась, как вы общаетесь. А уж сейчас… Ты спас её? Выручил? И она сбежала из своего Клана в твой. Ну, да. Она красотка. Почему бы и нет? Очевидно, никаких причин для «нет». Так что давай забудем всё это.
– Очевидно? – снова, как последний тупица, переспросил я. – Она – наша союзница, только благодаря ей мы здесь. Ты знаешь, что вытворил их Клан, как мы могли отказать ей в убежище? Боги. Ничего большего тут нет. Не буду врать, что никогда не было, но всё это было очень давно. Выражаясь твоими терминами, краткая интрижка. С тех пор уже прошло несколько лет. Это далеко в прошлом.
Но от этого Небесная не успокоилась – только нервно усмехнулась и покачала головой.
– Что и требовалось доказать. Наверняка, далеко в прошлом ты и ей говорил, что она тебе нравится?
– Подожди, – выдохнул я, наконец, запоздало осознавая, откуда взялся весь этот разговор. – Это ты что, ревнуешь?
– Чёрт возьми! Разумеется, нет, я совсем не о том! Вот видишь. Я же сказала. Это безнадёжно, – вздохнула она. – Ничего не получится. Нам правда не о чем больше говорить, понимаешь?
Ещё никогда я не был согласен с ней больше. Разговоры тут были совершенно неуместны. Я вмиг оказался вплотную к ней и обхватил ладонями её лицо. Намеренно замер на мгновение, давая ей шанс возмутиться подобной дерзости. Она им не воспользовалась. Только вдохнула взволнованно, как-то рвано, когда я склонился ниже.
Я, наконец, сделал то, о чём мечтал с первого же мгновения нашего разговора. С того самого вечера празднества. Коснулся её горячих губ. И даже теперь Кларк не попыталась меня оттолкнуть. Просто застыла на месте, позволяя мне украсть этот миг. И сейчас к месту её явно пригвоздило только то же концентрированное притяжение, что сводило с ума и меня. Вино было больше ни при чём. Я касался её медленно, аккуратно. Не спешил – хотел запомнить вкус этого мгновения, распробовать каждый оттенок безумства, которое пылало между нами, ведь, возможно, следующего могло не быть. Когда она всё же ответила на поцелуй, я едва справился с желанием усадить её на эти чёртовы перила и забраться под одежду, чтобы дотронуться до мягкой горячей кожи. Разразись сейчас очередная мировая война, моё помутившееся сознание заметило бы её последним.
Всё длилось всего несколько упоительных мгновений. Закончилось резко и внезапно – Небесная вдруг отстранилась. Несколько мгновений она в упор смотрела на меня, а затем сбросила мои руки со своей талии, шагнула в сторону и зажмурилась. Она знала, что могла сделать так с самого начала. Могла влепить мне затрещину вместо того, чтобы целовать в ответ. Сегодня. И в тот вечер. Всегда. Но ничего из этого не сделала и приняла эту свою слабость, когда повернулась ко мне.
– Скажи, что ты сейчас ничего не почувствовала, и я больше никогда к тебе не притронусь, – сказал я, не представляя, чего мне будет стоить в самом деле больше никогда к ней не прикасаться. – Скажи, что тебе не понравилось. Этого будет достаточно. Мы всё это забудем, как ты и хотела. Обещаю. Всего три слова.
– Мне… – начала Кларк, но осеклась, встретив мой взгляд. Потом мучительно долго молчала и в итоге тихо проговорила: – Я не могу. Не могу этого сказать.
Из меня против воли вырвался резкий вздох – я и не заметил, что непроизвольно даже дыхание задержал, пока ждал её слов. Вот отчего так пекло в груди. А теперь там что-то радостно возликовало.
– Значит, тебе нравится. Мне тоже. Тогда к чему все эти сложности?
– К чему? Сложности? Да потому что это не просто какие-то мелочи. Не для меня, – Кларк развела руками, словно поражалась моему непониманию. – Даже если забыть про эту жуткую ситуацию, где все рискуют своей жизнью, даже если забыть про то, что сейчас наши интересы лишь временно совпали… Этих «даже если» сотни.
– Может быть, но каждое – полностью решаемо. Пусть не сразу, но…
– Возможно, ты прав, но все наши базовые установки всё ещё полностью противоречат друг другу! Что будем делать с этим? – воскликнула она с каким-то бессильным отчаянием. – Я же уже сказала. Мы же понимаем всё по-разному. Хотим разного. Я не готова к привычному для вас, вы – к привычному для меня. Это абсолютно понятно. Так и должно быть! Так в чём тогда смысл? Что вообще хорошего может из этого выйти? Всё это неправильно. Так неправильно…
Я сделал шаг вперёд, к ней, и дотронулся до щеки, мягко поглаживая. Кларк закрыла глаза и подалась ближе к моей ладони, накрывая её своей. А затем сократила последние дюймы, чтобы уткнуться лбом мне в плечо.
– Что здесь неправильного?
– То, что я не могу сдвинуться с места вопреки здравому смыслу, – тихо прошептала она, обнимая меня, так и не подняв головы. – Не могу пошевелиться. Не выходит. Так не должно быть. А это повторяется. Снова и снова. Я не выпила ни капли алкоголя за последнюю неделю, а это всё равно продолжается. И сводит с ума. Я будто себе не принадлежу. От этого не сбежать. Почему? Почему…
Она продолжала едва слышно говорить что-то о том, что всё это какой-то бред, но сама всё равно прижималась ко мне. Не пыталась, наконец, ничего отрицать, хотя явно не знала, что с этим делать. Ведь мы всё ещё были временными союзниками, которым нравилось иногда друг к другу прикасаться. И ничего больше. Она тоже об этом думала. Считала, что для меня всё это просто игра. Не желала быть игрушкой. Потому так сопротивлялась. Не хотела быть «краткой интрижкой». Но для меня она ей и не была. Даже один факт существования Уэллса злил до крайности. Мысль о том, что он мог бы ей нравится, и вовсе была невыносима. Что её пришлось бы делить с кем-то ещё. Или отпустить. Нет. Как можно было её отпустить?
– Оставайся у нас. Не уходи. Потом, когда всё закончится, – наконец, решился произнести я. Говоря это, был даже рад, что не видел её глаз. Не видел в них отражения собственных противоречивых эмоций, которые могли бы меня остановить. – Не знаю когда, но когда закончится… Оставайся. Я был бы рад, если бы ты осталась. Со мной. Так, как ты захочешь. Так надолго, как захочешь. На твоих условиях.
Кларк подняла голову, ловя мой взгляд. Её изумление стало почти осязаемым. Она всматривалась в моё лицо, будто ища насмешку или издёвку, но я был совершенно серьёзен. Пусть даже себе боялся признаться, что страшусь её решительного «нет».
– Кажется, ты прослушал всё, что я говорила до этого. Мы хотим разных вещей.
– Давай ты не будешь решать за меня, чего я хочу?
– Но у вас принято…
– Плевать. Забудь. Это традиции, но не законы. На твоих условиях. Я же сказал.
– Беллами… – растерянно пробормотала она.
– Я уже слишком хорошо знаю твоё умение что-нибудь себе накрутить. Так что сразу хочу прояснить пару вещей перед тем, как ты начнёшь очень много думать. Я просто предложил тебе дом. И всё. Я не собираюсь чего-то требовать взамен. Ты мне ничего не должна. И твой ответ никак не повлияет на всё остальное, что происходит между нашими народами. Поняла?
Небесная покачала головой, будто всё ещё не верила, что мы в самом деле вели этот разговор. Я и сам верил с трудом. Но теперь хотя бы убедился, что она точно поняла мои намерения. Без оглядки на все обычаи, интриги и домыслы.
– Я не знаю, что сказать на это. Даже не знаю, когда узнаю.
– Это неважно. Всё это – лишь предложение, которое ты можешь принять в любой момент, как захочешь. Отнюдь не вопрос, на который тут же надо ответить. Ну что, больше не будешь так переживать?
– Я и не переживала, – возмутилась она.
– Я заметил. Так сильно не переживала, что аж выдумала себе повод, когда было не о чем.
– Значит, не о чем? – с нескрываемым скептицизмом осведомилась Кларк.
– По делу можно поволноваться только за мой рассудок. С ним всё плохо. Все, кто догадался, что дело в тебе, утверждают, что я совсем чокнутый. Впрочем, вероятно, они правы.
– Знаешь, я размышляю над всем этим меньше минуты, но уже хочу послать тебя к чёрту. Как думаешь, стоит торопиться? – кажется, впервые за сегодня я увидел её улыбку.
– Не стоит делать то, о чём потом пожалеешь, – усмехнулся я в ответ. – Кстати, я всё ещё тебя обнимаю, если ты не заметила. Это же не запрещено, пока ты думаешь?
– Пока нет.
– А целовать можно? Чисто чтобы на практике показать, от чего ты отказываешься.
– Ты уже был весьма убедителен.
– О, поверь. Мне ещё есть чем тебя удивить.
– Не сомневаюсь, – она смущённо отвела взгляд. – Но вообще-то ты обещал дать мне время.
– Ладно, – сдался я. – Но зря ты это. Очень зря. Глядишь, так бы и думать не пришлось.
Она снова улыбалась, пока мы просто стояли и говорили о каких-то пустяках. В этом густом тумане, где ничего было не разглядеть дальше нескольких шагов, всех этих дурацких условностей, казалось, в самом деле не существовало.
Ветер вернулся перед рассветом. Белая пелена растворилась, выпав с утренней росой, и теперь пейзажи вокруг сменяли друг друга. На место выцветающей зелени склонов пришли отвесные скалы, на чьих выступах гнездились птицы. Иногда казалось, что высокая стена из пористой породы доходит до самого центра земли – так резко она врезалась в водный поток. Несколько птиц, завидев судно, увязались следом, пикируя к палубе и крича что-то на своём языке. Воины, сжалившись, кидали разделённые на кусочки ячменные лепёшки в воздух. Пернатые на лету подхватывали добычу и, описав дугу, довольные возвращались обратно на шумный птичий базар.
А потом выступающие каменные глыбы закончились, будто отступая вглубь большой земли. Берег снова стал пологим, покрытый редеющей зеленью, хотя за полосой леса всё ещё сурово возвышались каменные вершины. Эвелин скомандовала снизить ход – мы приближались к месту, где приток впадал в полноводную реку. В отличие от болотистого берега Озёрного Клана с многочисленными мелкими речушками здесь приток был настолько большим, что сам образовал несколько судоходных рукавов среди густых зарослей. Я в очередной раз оценил стратегический ум лидеров Ледяных. Невозможно было расположить лагерь лучше, чем в этих лесах, по соседству с водной артерией и важнейшими точками будущей военной кампании. Но в одном они просчитались. И этот единственный просчёт был главным козырем моего плана.
– Швартуемся здесь, – крикнула приказ команде Эвелин, а потом обернулась к нам и бросила: – Дальше плыть опасно.
– Хоть немного ближе подойти никак? У нас тяжёлые грузы. Придётся прорубать путь для телег через лес, – напомнил ей Линкольн.
– Они заметят судно с высоты. Вряд ли совсем идиоты, могут что-то заподозрить. Сейчас мы скрыты поворотом течения, но пройдём чуть вглубь – выйдем на прямую. Там нигде не спрятаться. Я не готова так рисковать.
– Тогда выдвигаемся, как только окажемся достаточно близко к берегу, – объявил я. – Штурмовая группа со мной вперёд, остальные – по мере возможности. Охранять по дороге взрывчатку и Небесных, отвечаете головой.
– Нам точно нельзя пойти с вами? – уточнила Кларк.
– Слишком опасно, – отрезал я.
Она не стала спорить – понимала, что я прав. Они слишком ценны, чтобы делать грязную работу. Мои ребята уже были готовы к выходу. Линкольн кивнул мне, тоже подтверждая готовность своего отряда. Шхуну слегка тряхнуло, когда киль коснулся твёрдой земли. Воины перекинули верёвочные лестницы через борт, и я тут же схватился за канаты, первым спускаясь вниз.
В бесшумном передвижении по лесам мы всегда были лучшими. Навыки, отточенные за годы походов, работали бессознательно. Мы справлялись с дикими кошками, волками и медведями. Задача обвести вокруг пальца горстку скучающих дозорных казалась даже смешной, но мы не знали местности и рельефа. Решили, что станем придерживаться воды в качестве ориентира – река просматривалась среди стволов, пока мы бегом взбирались по растущему склону.
Когда отряды остановились перевести дыхание на пару минут, мы с Линкольном пробрались ближе к кромке воды, стараясь не засветиться среди деревьев. Хотели убедиться, что на правильном пути, но в итоге оба невольно обомлели, вглядываясь вдаль. Посреди реки взлетала к небу огромная бетонная стена, выстроенная полукругом. Края её упирались в скалистые холмы по обе стороны. Казалось, за этим гигантским сооружением дальше никакой воды и нет. Из подножия плотины вырывался мощный поток, бурлящий и пенистый, а потом обращался спокойным и мерным течением. Когда-то наши предки добывали здесь электричество, используя энергию падающей воды, но сейчас вряд ли можно было запустить хоть одну из турбин. В плотине остались открытыми только шлюзы для слива. Они не давали переполниться водохранилищу, которое удерживала вогнутая конструкция дамбы, иначе река уже давно снесла бы всё на своём пути. Строили всё это ещё до Большой Войны – сейчас мы бы не смогли повторить подобное даже при всём желании. Эта плотина стойко выдерживала натиск стихий уже не меньше трёх столетий. Наши предки вполне разумно проектировали такие сооружения на века, но думали ли они, что этот гигантский кусок бетона так надолго их переживёт?
Вряд ли подобное место разумно оставлять без присмотра. Даже если никто и представить себе не мог, что нескольким снарядам с горючей смесью в самом деле под силу разнести нечто настолько впечатляюще величественное. За годы без ремонта бетон наверняка пошёл трещинами. Вода подтопила дренаж. Нужен только взрыв достаточной силы у самого основания – и миллионы кубометров воды доломают плотину сами. Десятки тысяч литров понесутся по всей долине бешеным потоком, снося всё на своём пути. Всё – включая лагерь ублюдков из «Второго Рассвета», сколько бы их там ни было.
– Не вижу дозорных, – пробормотал Линкольн, вглядываясь в самый верх стены.
– Похоже, что дальше кораблям не пройти. Возможно, они не увидели смысла патрулировать путь, если это тупик.
– Но сверху наверняка шикарный вид на всю долину. Думаю, и на их убежище там можно посмотреть.
– Вот и увидим, – я с решительным видом шагнул обратно в густые заросли. – Нам пора.
Нашей главной целью было бывшее здание электростанции. Оно возвышалось над сливными шлюзами, растянувшись почти во всю длину узкого основания плотины. Внизу вокруг бетонных укреплений не росло деревьев – я подозревал, что их вырубили намеренно. Незаметно пробраться туда невозможно, если сверху бдит караул. А одного упущенного дозорного хватит, чтобы притащить сюда с базы полсотни головорезов и всё нам испортить. Второго такого шанса уже не будет.
Каменистый склон становился круче. Деревья постепенно редели по мере того, как мы взбирались всё выше и выше. Место, где верх плотины соединялся с каменной породой, было уже почти на уровне глаз. Чтобы не привлекать к нам лишнего внимания, Линк приказал отрядам засесть в рощице и ждать, пока мы не разведаем обстановку получше. Вдвоём мы направились ещё выше по склону, чтобы с возвышенности понять, что творится на вершине стены. Первым бросилось в глаза огромное водохранилище – по своей бескрайности оно напоминало море в штиль, покрытое мелкой рябью. Странно было осознавать, что всё это возникло по воле человека. Вода упиралась в насыпь и бетонные плиты. На стене рассредоточились четверо дозорных: двое с ближнего к нам края болтали о чём-то, один стоял примерно посередине, ещё один – скучал на дальнем краю плотины. Их было никак не увидеть снизу или сбоку. Высокий парапет на самом краю надёжно укрывал караульных от стороннего взгляда. При этом Линкольн оказался полностью прав: сквозь прорези заграждения прекрасно просматривалось извилистое русло реки и вся холмистая долина. Вдалеке в небо то и дело взмывали в воздух едва заметные клубы дыма. Там вместо леса высились небольшие строения, и даже с такого расстояния площадь вражеского лагеря казалась внушительной.
– Ты ещё стрелять не разучился? – уточнил напарник.
– Крайнего мне не достать даже при всём желании. Слишком ветрено.
– А с ближними двумя справишься?
– Легко. Что потом?
– Другие двое подтянутся друг за другом проверить, что не так. Ты знаешь, что делать. Тут явно вообще ни черта не происходит, так что вряд ли здесь дежурят лучшие воины короля. Скорее отрабатывающие наказание в глуши тупицы.
С ним было не поспорить. Вряд ли можно представить что-то скучнее, чем неделями торчать на этой стене. Натягивая тетиву, я заставил себя ни о чём не думать – только о цели. Задержал дыхание, выстрелил и тут же снова взвёл лук, выпуская следующую стрелу. Она достигла цели ещё до того, как жертва первого выстрела рухнула на бетон. Оставшиеся двое обеспокоенно завертели головой и поторопились к падшим напарникам, а когда заметили торчащие из их тел стрелы – было уже поздно. Со стороны водохранилища не было ни намёка на укрытие. Ни единого шанса.
В повисшей тишине далёким эхом грохотал лишь водный поток у основания плотины. Всё замерло статичной картинкой, пока мы напряжённо вглядывались в окружающий пейзаж. На всякий случай я возложил на лук очередную стрелу, хвостовики ещё двух стрел зажал между пальцев правой руки, которой спускал тетиву. Так можно было перезаряжать лук с рекордной скоростью, не теряя время на лишние движения к колчану. Годы тренировок – и теперь я мог выстрелить трижды всего за секунду. Но никто так и не появился в поле зрения ни на стене, ни на лысой скале напротив.
– Ждать дальше бессмысленно, – сказал Линкольн. – Вряд ли здесь ещё кто-то объявится.
– Согласен, – отозвался я, убирая оружие.
Этих ребят просто поставили наблюдать за рекой. Но один промелькнувший вдалеке корабль – совсем не повод для беспокойства, скорее очередная поставка в лагерь припасов или материалов. Думал ли король Роан, что мы представляем для него хоть сколько-нибудь серьёзную угрозу даже с учётом того, что теперь знаем, где искать его многотысячное войско? Точно нет. Ведь нас как минимум втрое меньше. Но он снова просчитался. У него была армия. А у нас были Небесные.
