355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Поэтическая антология » Манъёсю » Текст книги (страница 53)
Манъёсю
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 21:15

Текст книги "Манъёсю"


Автор книги: Поэтическая антология



сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 57 страниц)

КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ

п. 3786–3787 Старинное народное предание о девушке Сакураноко (Сакурако) бытует в разных вариантах. Двое отважных юношей добиваются любви одной красавицы, а она, не в силах сделать выбор, либо тайно любя одного из них, предпочитает умереть. Обычно красавица бросается в пруд, озеро, реку. Здесь приведена несколько необычная картина ее гибели. Сюжет предания встречается в М. в разных вариантах, один из них представлен в предании о девушке Кадзураноко, позднее встречается и в классических произведениях японской литературы, питавшейся богатством устного народного творчества (см. перевод Е. М. Колпакчи, “Ямато-моногатари” в кн.: Н. И. Конрад, Японская литература в образцах и очерках, Л., 1927, стр.163).

Первая песня написана в аллегорическом плане. Имя девушки Сакураноко – “Дитя вишни”, “Вишенка”, и юноша, говоря о вишне (сакура), разумеет под ней свою погибшую возлюбленную. В песне упоминается о старинном народном обычае, когда весной украшали себя цветами, втыкая их в волосы либо надевая венки на голову.

Некоторые комментаторы считают, что эта песня первоначально означала просто сожаление об опавших цветах вишни и лишь впоследствии была приписана этой легенде. Однако такого рода аллегорические песни, посвященные возлюбленной, неоднократно встречаются в антологии, и эта песня, по-видимому, не представляет исключения.

Эта и многие последующие песни книги, обрамленные текстом, рассказывающим, при каких обстоятельствах была сложена песня, послужили началом для последующего развития особого японского песенно-повествовательного жанра – “ута-моногатари”, достигшего расцвета в IX–XI вв. (см.: Н. И. Конрад, Японская литература в образцах и очерках, Л., 1927).

п. 3788–3790 Вариант народного предания древней Японии (см. предание о Сакураноко, п. 3786, 3787).

Миминаси (“глухой”, букв.: “ушей нет”) – название местности в провинции Ямато, относится также к пруду у подножия горы Миминаси, который не внял человеческому горю и не высох, когда в него бросилась красавица.

Кадзура – плющ, растущий в горах. “Дитя кадзура” или “дитя плюща” (Кадзураноко) – имя красавицы. Как обычно в народных преданиях, третий юноша любит сильнее всех. Если первый из них упрекает пруд, второй – жалеет, что не вернулся вовремя, то третий хочет погибнуть вместе с возлюбленной.

п. 3791 Предание о старике Такэтори – первая запись народного варианта сюжета. Образ старика Такэтори появляется затем в известном произведении IX в. “Повесть о старике Такэтори” (Такэтори-моногатари), и хотя это новое произведение построено на совершенно ином варианте сюжета (см. сб. “Восток”, М., 1935, “Дед Такэтори”, пер. с япон. А. А. Холодовича; “Волшебные повести”, М., 1962, “Повесть о старике Такэтори”, пер. с япон. В. Марковой), но тем не менее известная связь с этой песней и преемственность всегда отмечается японскими исследователями. Комментарии отмечают конфуцианское влияние в подаче сюжета песни, где в конце проповедуется уважение к старости, к родителям. В начале песни описываются старинные обычаи: как в зависимости от возраста одевали детей, носили волосы и т. п.

“Подвязав к спине…” – грудных детей с глубокой старины по настоящее время матери подвязывают к спине, оставляя таким образом свои руки свободными для работы, покупок, домашних дел и т. п.

“Безрукавку на подкладке…” – обычно носят дети дошкольного возраста.

Лиловый цвет с темно-красным отливом – цвет парадных платьев.

“Платье, крашенное хаги…” – хаги, одна из излюбленных семи осенних трав (семи осенних цветов), являлась одним из лучших красителей в старину (см. п. 19, 57).

“В Суминоэ, в поле дальнем, в поле Тоодзатону…” – места, которые славились лучшими красителями в старину.

“Шнур корейский из парчи…” – принадлежность богатой, нарядной одежды.

“На одно такое платье я другое надевал…” – в старину в богатых домах надевали одно на другое до 12 шелковых платьев. По количеству каемок у ворота можно было судить о количестве надетых платьев.

“Двухцветные, в узорах… носки…”—имеются в виду носки из заморских стран.

“…Жил на свете мудрый человек один…” – речь идет о китайском предании, в котором рассказывается о том, как однажды сын, видя, как отец отвозит на повозке дедушку далеко в лес и оставляет его там, желая от него избавиться, взял повозку и повез ее домой, и, когда отец спросил, для чего ему она нужна, он ответил отцу: “Для того чтобы потом, когда придет твоя очередь, – тыстанешь старым дедушкой, отвезти на ней в лес тебя”. Отец понял свою вину и привез деда обратно домой.

п. 3801 В песне иносказательно говорится о том, что “даже я, которая всегда не соглашалась со всеми, на этот раз соглашаюсь и также склоняюсь перед стариком”. Хаги – см. п. 19, п. 57, 3791.

п. 3802 Здесь стк. 4 имеет тот же иносказательный смысл, что и в предыдущей песне.

п. 3803 Если луна, которая прячется за гребнями гор, вдруг покажется – если я расскажу о нашей тайне и все станет известно, что ты скажешь об этом? – вот смысл песни. Такой аллегорический прием часто встречается в песнях М.

п. 3804–3805 В этом предании представлен один из излюбленных сюжетов народной и литературной поэзии времени М. О верности, вечной любви, неизменном чувстве поется много в разных песнях М. Данный сюжет один из характерных примеров этого.

Вестовыми (хаюма-дзукаи) назывались в те времена рядовые для посылок по делам службы и придворные гонцы, разъезжавшие обычно на коне в дальние места; выполняли работу вестовых в те времена в порядке государственной повинности.

Первая песня написана в аллегорическом плане: “Я думал, чем дальше, тем глубже дно”, т. е. чем дальше, тем сильнее будем любить и будем еще долго счастливы вместе”.

Образ влажного рыхлого снега, напоминающего пену, постоянно встречается в песнях зимы и ранней весны в М. и позднее, в классической поэзии Х—XIII вв., также в песнях о зиме и ранней весне.

п. 3806 “Если б даже тебя заперли в склепе среди гор Хацусэ – я буду с тобой” – “Коль умереть – умрем вместе” – таков смысл песни. Такое выражение чувств встречается во многих японских песнях и вошло в знаменитую народную поговорку: “Кими-то нараба Кэгон-таки мадэ” – “Если с тобой, то хоть в водопад Кэгон” (знаменитый водопад, известный также как место самоубийств влюбленных). Горы Хацусэ – одно из известнейших мест погребений.

п. 3807 Эта песня известна с давних времен. О ней говорится в предисловии Кино Цураюки к “Кокинсю” как о родоначальнице песен.

Принц Кацураги обычно комментируется как историческое лицо, а именно как Татибана Мороз, которому приписывается некоторыми комментаторами наряду с Якамоти слава составителя М.

Унэмэ – придворные девушки, обычно деревенские красавицы, которых полагалось согласно существующему закону представлять на службу в императорский дворец. Они играли роль наперсниц императриц, обучались искусству танцев и песням и развлекали на пирах. Здесь комментаторы полагают, что это была унэмэ, у которой срок службы при дворе окончился и она вернулась на родину.

п. 3808 Полевые игры (та-асоби), о которых говорится в песне, обычно связаны были с земледельческими обрядовыми действиями, которые должны были способствовать произрастанию риса.

Круглое зеркало в Японии – одна из трех священных реликвий (зеркало, меч, яшма); оно является символом богини солнца Аматэрасу. В песнях оно служит образом внешней и внутренней красоты, а также образом чтимого и ценного. В данной песне, говоря о зеркале, муж хотел подчеркнуть красоту своей жены.

п. 3809 Вернуть подаренную одежду – здесь имеет смысл окончательного разрыва, потому что в старину существовал обычай обмениваться одеждой в знак вечной принадлежности друг другу (см. п. 3350).

п. 3810 В данной песне имеется в виду особое приготовление сакэ – японской водки; рис и просо брали в рот, жевали, затем собирали в бутылку и это настаивали, квасили. Приготовление сакэ в ожидании кого-либо (возлюбленного, друга) носило специальное название “матидзакэ” (“мати” от “мацу—ждать”, “дзакэ – сакэ” – “рисовая водка” – К. Мор.).

Девушка выразила в этой песне чувство обиды за то, что ее возлюбленный не мог сам зайти к ней, а прислал как бы в насмешку подарок, за что она и упрекает его, заявляя, что никогда не будет с ним вместе. В примечании к тексту п. 3813 петитом указано, что автор песен – женщина из рода Курамоти. О ней ничего не известно. В М. три ее песни.

п. 3811–3813 “Пригож и краснолиц…” – в тексте песни – “санидзурау”, которое означает “краснолицый” и в то же время служит пояснительным эпитетом и значит одновременно “пригожий”. По-видимому, это представление корнями уходит в японскую земледельческую обрядность, где считается, что красный цвет притягивает солнце и способствует хорошему урожаю; поэтому красный цвет является благожелательным, красивым, хорошим и т. п.

Гонец с яшмовой веткой – см. комм. к п. 2548.

В этой песне приводится много различных старинных японских гаданий. Здесь говорится и о специальных гадателях (урабэ) на черепашьих панцирях, которые жгли панцири над огнем и по трещинам читали судьбу, и об очень популярном гадании, именуемом “юкэ” – “вечернее гадание”,– когда выходили на перекресток дорог и слушали, загадывая о судьбе, разговор прохожих.

Вторая каэси-ута содержит мотив, широко распространенный в любовной лирике М.; он встречается и в позднейшей классической поэзии: жизни мне не жалко, но только из-за тебя я хочу, чтобы она длилась как можно дольше (см. п. 2416 и др.).

п. 3814–3815 Обе песни сочинены в аллегорическом плане. Здесь интересна метафора для девушки, красавицы – “жемчужина”. В качестве метафоры красавицы встречается также “яшма”. Эти метафоры перешли из народной поэзии и в придворную литературную поэзию и встречаются в М. в ряде песен известных поэтов той эпохи. “Сделаю своей жемчужиной”, “сделаю своей яшмой” (вага тама-ни сэму) – постоянная поэтическая формула, означающая “сделаю своей возлюбленной”, “сделаю своей женой”.

п. 3816 Принц Ходзуми – сын императора Тэмму. Судя по песням, он горячо полюбил свою сестру, принцессу Тадзима. Из предисловия к песням последней выясняется, что он был сослан за это за пределы столицы. После смерти принцессы Тадзима его женой стала поэтесса Отомо Саканоэ. В М. – 4 его песни (203, 1513–1514, 3816).

“Мошенница” является в данном случае переводом “яцуко”. Основное значение этого слова – “раб”, но уже в те времена это слово использовалось и как ругательство, в смысле “негодяй”, “мошенник” и т. п., как в данном случае.

Авторство Ходзуми под сомнением.

п. 3817–3818 Две шуточные песни.

Китайская ступа – караусу – одна из обычных принадлежностей в сельском хозяйстве. Называется так потому, что завезена из Китая (Кара – старинное обозначение для Китая; усу – ступа). Стоит она обычно под навесом, где составлены и другие хозяйственные принадлежности. Корпус ее состоит из двух больших глиняных жерновов, которые вращаются с помощью деревянных рычагов.

Во второй песне сторожка и костер около нее передается одним японским словом – “кабин”. Сторожки, которые устраивают на полях, обычно делаются для отгона от поля животных, в частности горных оленей. Для этого на поле жгут костры. Костры в утреннем тумане у этих сторожек, по-видимому, были обычной картиной в те времена, так как этот зачин встречается неоднократно в песнях антологии.

Речной олень – так называют лягушек в песнях М. Но здесь песня в целом, в сочетании с предыдущей, звучит иронически.

Принц Кавамура – в 782 г. был губернатором провинции Ава, а в 789 г. – провинции Тикудзэн. В М. – две его песни.

п. 3819–3820 Первая песня считается популярной, указывается на ее вариант в кн. Х (2169). В тексте второй песни нет прямого сравнения, но содержание ее в комментариях обычно трактуется именно таким образом.

Об авторе нет биографических сведений. В тексте есть примечание: “Принца Отая называют Окисомэ-но Такуми”, т. е. “Мастер зачинов” (песен). В М. – две песни.

п. 3821 О принцессе Кобэ нет никаких сведений. В М. – две песни. Песня написана в очень грубых тонах. Интересна как иллюстрация того, как встречали неравный брак в придворной среде. В этом отношении характерна и оценка поступка девушки в послесловии.

п. 3822 Комментарии отмечают, что под старинными песнями здесь надо понимать песни, авторы и время написания которых составителю неизвестны.

Ханари – так называли девочек до 14–15 лет, которые носили распущенные волосы.

Нагая (“длинный дом”) – одноэтажный многоквартирный дом, особой узкой и длинной конструкции; в данном случае (тэра-но нагая) – подсобное помещение при буддийском храме (тэра – буддийский храм).

п. 3823 Комментарии отмечают ошибки и малограмотность автора – некого Сиину Нагатоси. О нем ничего не известно, кроме того, что он как будто сын какого-то натурализовавшегося иностранца. Его замечания по поводу п. 3822 все ошибочны: указывается, что нагая при буддийских храмах использовались для тайных свиданий; кроме того, второе его замечание по поводу “ханари” неверно, так как “ханари” называли как раз несовершеннолетних девочек (см. п. 3823), поэтому его концовка бессмысленна.

п. 3824 Окимаро, или Нага Окимаро, – автор песни, по-видимому, служил в придворной свите. В М. – 14 его песен, часть из них сочинены во время путешествия по стране императрицы Дзито и императора Момму; 8 шуточных песен (3824–3831) помещены в кн. XVI. Судя по материалам антологии, в ту пору при дворе практиковались поэтические игры типа буриме, когда сочиняли стихи на заданные слова либо устраивались поэтические турниры на заданную тему.

п. 3825 Песня типа буриме. См. выше п. 3824.

Циновка (сугумо), сплетенная на манер занавесей из бамбука, подбитая белым шелком с белой каймой, подкладывалась под особый маленький обеденный столик (годзэн), который ставили перед каждым гостем отдельно. В средние века ее стали употреблять во время различных церемоний.

п. 3826 Смысл песни в том, что автор принимал листья картошки за листья лотоса, которые являются предметом любования и восхищения. Увидев настоящий лотос, он высмеивает собственное невежество.

п. 3827См. п. 3824.

Сугуроку – настольная игра. В настоящее время представляет собой картину с различными рисунками. Бросая кубик, играющий по числу очков передвигает свою пешку по клеточкам поля, пока согласно рисунку пешка не падает вниз или не достигнет самой высокой клетки поля, выиграв таким образом партию. По-видимому, нечто вроде этого представляла собой игра и в те времена: кубик во всяком случае употреблялся и тогда во время игры.

п. 3828 Песня типа буриме.

Ароматы—т. е. благовония (кори). В буддийских храмах во время богослужений пользуются благовониями. Ими обтирают руки при поклонении Будде, статуи Будды, а также освящают часовни; все это имеет очистительный смысл; благовония и теперь продаются монахами в буддийских храмах.

Песня интересна тем, что дает некоторое представление об условиях жизни рабов: и о внешнем облике – “грязная”, и о пище, которой они питаются, – “рыбная падаль”, и об условиях их быта – “ест у отхожих мест”. Причем слово “грязная” не входит в число заданных слов, и похоже, что это не только искусственная ситуация, вызванная данной поэтической игрой в определенные слова, а обычные восприятия, по-видимому, подсказанные сочинителю самой действительностью. В японском тексте сочинитель объединил некоторые слова: “кори” – “благовоние” и “то” – “башня”, получилась “благовонная башня”; “кусо” – “навоз” соединен со словом “фуна” – название рыбы, получилось “вонючий карась”, “рыбные отбросы”; слово “кавая” – “отхожее место” заменил словом “кавагума” – “речной изгиб”. Но так как кавая именно и устраивались у речных изгибов, то фактически так или иначе он передал все указанные слова-образы.

п. 3829 Песня типа буриме.

Водяная трава (наги, Podocarpus Nagi) – трава, растущая на рисовых полях и речках. Из нее варят суп, но это очень невкусная похлебка.

п. 3830 Песня типа буриме.

Присоединение суффикса мужских имен “маро” в японском тексте к слову “серп” показывает в данном случае на олицетворение серпа, на обращение к нему как к человеку. Этот суффикс присоединяется в таких же случаях, в частности, к мечам; в современном языке он сохранился в народных названиях.

Дерево муро из породы хвойных (Juniperus ridjida), см. п. 3600, 2488, 446.

Нацумэ (или ююба) – название дерева, летом цветет бледно-желтыми цветами, плоды его едят сырыми, употребляют и в качестве лекарственного снадобья (Zizyphus Jujba).

п. 3831 Песня, высмеивающая буддийские священные танцы, занесенные с материка. “Танец стража”, или танец “рикиси”,– очень известный танец в те времена. Это один из номеров знаменитых “гигаку” – музыкально-танцевальных действ, совершавшихся при дворе и при храмах. Страж – условный перевод слова “рикиси” – “борец”, “силач”, а в данном случае имя одного из двух стражей, стоящих обычно у ворот буддийских храмов. Этих стражей “нио-но микото” или “нио” рассматривают как двух братьев, из которых “рикиси” считается младшим. В руках у них копье, и вид у них весьма устрашающий. Среди буддийских священных танцев был известен как раз танец “рикиси” с копьем в руке. Исполнялся он в белых одеждах. Поэтому именно белая цапля с веткой дерева во рту взята для сравнения с этим священным танцем. Японские комментаторы, отмечая, как процветал в те времена буддизм при дворе и каким почитанием окружался, рассматривают эту песню как сатиру, граничащую с некоторым святотатством в отношении буддизма.

п. 3832 Песня не имеет точного толкования. Предполагают, что это тоже песня на заданные слова: каратати (название растения из семейства мандариновых), шипы (убара), амбар (кура), мусор (кусо), гребни (куси), хозяйка (тодзи). Однако вряд ли это так. Указание на то, что это песня некоего лица из рода “имибэ”, т. е. жрецов, и само содержание песни позволяют считать, что она была связана, возможно, с определенными обрядами. По-видимому, то место, где должен был строиться амбар для хлеба, подвергалось очищению. Характерно, что жрец велит убрать деревья с шипами, что, возможно, было дурной приметой, и просит убрать подальше мусор хозяйку, занимающуюся изготовлением гребней.

п. 3833 Принц Сакаибэ – сын принца Ходзуми, один из авторов сборника китайских стихов “Кайфусо”.

Фуруя – легендарная местность. Считается, что песня связана с какой-то старинной легендой, которая уже забыта. Однако возможно, что это тоже одна из песен типа буриме, потому содержание ее малопонятно; похоже, что она составлена на пять слов: меч, тигр, Фуруя, пучина, дракон, тем более что помещена вместе с циклом на заданные слова.

п. 3834 Похоже, что это песня типа буриме на шесть заданных слов: груша (наси), нацумэ (дерево ююба), просо (ава), просо посевное (совр. кими), плющ (кудзу), аухи (название цветка, совр. аои). В песне игра слов. Название цветка – “аухи” значит “день свидания”. Говоря, что цветет цветок “день свидания”, автор песни намекает, что он увидится с любимой.

п. 3835 Принц Ниитабэ (7-й сын императора Тэмму) отличался исключительно пышной растительностью на лице, поэтому эта шуточная песня о пруде Кацумада, где цветет множество лотосов, и построена на таком сопоставлении.

Автор—приближенная принца Ниитабэ (по СН), фаворитка, наложница (К. Мор.). О ней ничего не известно. В М. – одна ее песня.

п. 3836 Сочинение этой песни приписывается ученому царедворцу Сэна Гёмон (Юкифуми). Это единственная его песня, помещенная в М.; о нем больше ничего не известно.

Конотэгасива – разновидность дуба (букв. “дуб – детская ладонь”, так как молодые листочки дуба напоминают ладонь ребенка).

п. 3837 В этой песне автор хотел подчеркнуть, что красивые листья лотоса, которые служат предметом эстетического любования, употребляются здесь кощунственно вместо блюдец для пищи. Он хотел бы видеть и любоваться ими в других условиях, когда после дождя капли воды блестят на них жемчужинами.

п. 3838–3839 Песни любопытны с точки зрения роли, какую играла поэзия в те времена в придворном быту, превратившись в пустую забаву, трюкачество, поощряемое праздными вельможами двора.

Сугуроку – см. п. 3827, “хио” – “рыба”, совр. исадза, мелкая форель, водится в оз. Бива и особенно в р. Удзи, в провинции Ямасиро. Фундоси – мужская набедренная повязка.

Принц Тонэри– см. п. 117.

Абэ Коодзи – о нем ничего не известно. В М. – две его песни.

Мон – старинная мелкая монета, равная 0,1 сэны.

п. 3840 Икэда – имя не указано, имел звание асоми, больше о нем ничего не известно. В М. – одна песня Омива Окимори – см. п. 3841.

“Голодный черт” – гаки, грешник, наказанный невозможностью есть, изображение встречается в буддийских храмах, имеет скелетообразный вид, отчего в насмешку с ним сравнивается очень тощий человек; в данном случае Икэда имел в виду высмеять таким образом тощего Омива.

п. 3841 Омива Окимори – имел звание асоми, больше о нем ничего не известно. В М. – одна его песня.

В ответной песне Омива высмеивает красный нос Икэда. Кстати, последние строки песни и сюжет повторяются в п. 3843 на ту же тему, авторство которой приписывается некоему Ходзуми.

Приведенные песни интересны не только как образцы шуточной поэзии того времени, но заслуживают внимания и как песни, свидетельствующие о весьма ироническом отношении к буддийским храмам и их святыням в те времена, когда буддизм пользовался особым покровительством императорского дома и усиленно насаждался в стране.

п. 3842 Хэгури—имя не указано, предполагают, что Хэгури Хиронари. Имел звание асоми. Хиронари служил судьей в посольстве в Китае. В 739 г. вернулся в столицу. Занимал разные должности. В 752 г. был губернатором провинции Мусаси. Умер в 753 г. В М. – одна песня. Песня отмечается как непристойно издевательская.

п. 3843 Ходзуми – имя не указано. Имел звание асоми, больше о нем ничего не известно. В М. – одна его песня. По-видимому, в песне представлен “общий мотив” – вернее, “ходячая шутка” на эту тему (см. п. 3841).

п. 3844–3845 Первая песня звучит особенно издевательски, так как, насмехаясь над черным цветом лица обоих придворных (один был более черный, другой менее), автор дает им прозвища, которые даются лошадям черной масти. Ирония усугубляется еще и тем, что местность Хида известна была как место разведения лошадей. Во второй ответной песне другой автор, исходя из того, что фамилия Хадзи может означать мастера или род, занимавшийся лепкой из глины лошадей, людей, утвари, иронизирует, намекая, что, по-видимому, занятие его собеседника – изготовление лошадей.

Хадзи Мимити—он же Ханиси Мимити (см. п. 557).

Косэ Тоёхито – имел звание асоми. Биография неизвестна. В М. – одна песня.

п. 3846 В старину брились только монахи. Волосы, которые отрастали неровными пучками после бритья, сравниваются здесь с кольями, пнями. Песня высмеивает монахов, которые в силу религиозных требований подвергаются обряду бритья.

п. 3847 В этой песне монах намекает на тяжелое положение мирян, которые стонут под бременем оброков.

п. 3848 Характерен круг образов, связанный с земледельческим бытом. Образ высохшего риса сравнивается с очень долго мучившим человека чувством любви, так и оставшимся без ответа. Здесь иносказательно говорится о том, что это чувство было запрятано в сердце (спрятано в амбаре) и так и угасло (засохло, как рис) без взаимности.

Имибэ Куромаро – см. п. 1008.

п. 3849 Ямато-кото – одна из разновидностей японского музыкального инструмента кото типа цитры, состоящей из продолговатого узкого корпуса в виде доски с полукруглым верхом, где натянуты вдоль шесть струн. Она кладется на пол, и музыкант, сидящий перед ней, надевает на пальцы кольца с так называемыми “когтями” (цумэ) типа костяных плекторов, которыми и перебирает струны.

Обычно “кото”, особенно “ямато-кото”, являются принадлежностью синтоистских храмов, но уже в эпоху Нара они употреблялись и в буддийских храмах, и под их аккомпанемент распевались священные песни.

Понятие двух морей – жизни и смерти – заимствовано из буддийских представлений. Море представляется безграничным, бездонным, приносящим неведомые страдания.

п. 3850 Бренный мир (ё-но нака) – образ буддийского происхождения, подсказанный представлениями о непрочном земном существовании. Временная сторожка (карио) – образ земного существования, навеянный также буддийскими представлениями о временном пребывании на земле. Грядущая страна (итараму куни) – райская страна, рай.

п. 3851 Песня отражает те представления, какие жили тогда в придворной среде под влиянием идей Чжуан-цзы (китайский философ – 369–290 г. до н. э.).

“Край, где нет лжи и царствует природа” (мукау-но сато) – взято из изречений Чжуан-цзы, так же как и гора Хакоя, где якобы живут святые духи.

п. 3852 Песня в форме вопроса и ответа передает буддийское представление о недолговечности всего земного. Ничего нет вечного в этом мире – вот основная идея песни, даже моря и горы подвержены закону неизбежных перемен.

п. 3853–3854 В первой песне указывается на народное средство, предохраняющее в летнюю жару от похудения. Угри (унаги) – одно из популярных сезонных блюд в Японии до настоящего времени.

Вторая песня намекает на слишком легкий вес Исимаро, которого может унести течением во время ловли рыбы. Якамоти, о котором говорится в послесловии к этим песням, – знаменитый поэт Отомо Якамоти (см. п. 403).

Ёсида Ою – имел звание мурадзи, больше о нем ничего не известно. О его отце, Ёсида Ероси, см. п. 864.

п. 3855 Принц Такамия – о нем ничего не известно. В М. – две его песни.

Песня представляет собой злую сатиру на верноподданнические чувства. Обычно в панегирических одах всегда употребляется образ текущих рек, “которым нет конца” (“таюру кото наку”), как и правлению императора, как и служению ему и т. п. Здесь это же выражение связано не с образом вечно текущих прекраснейших рек Ёсино, а с образом растения, которое издает ужасный запах; таким образом, вместо кристальных вод Ёсино здесь вонючий плющ, тянущийся без конца, с которым сравнивается лямка придворной службы. В избранных сборниках эта песня всегда опускается. Комментарии обычно сводят эту песню к шуточным песням-играм, где нужно было использовать определенные слова. И только в комментариях К. Мор. песня отмечается как дерзкая сатира, свидетельствующая о полном отсутствии у автора почтения к императорскому двору.

п. 3856 Здесь говорится о буддийских знаменах в виде копья с флагом. В песне иронизируют над верой в священную особу брахмана. Брахман – в данном случае прозвище. Речь идет о буддийском проповеднике родом из Индии, прибывшем в 736 г. в Японию.

Здесь он получил в дар от императора Сёму земельный надел и в 751 г. достиг сана буддийского епископа. Поэтому его прозвали “епископ-брахман”. Некоторые комментаторы стараются обойти иронию в песне и указывают, что финал служит в прямом смысле наказанием за порчу поля священной особы.

Другие комментаторы, чтобы снизить сатирическое значение песни, утверждают, что она была сочинена как песня-шутка на определенные слова: “брахман”, “поле”, “ворон”, “вспухать”, “копье” и т. д. Однако комментарии К. Мор. указывают на иронию и насмешку над брахманом. Правильность такого понимания подтверждается второй песней этого автора, отличающейся также ироническим содержанием (см. п. 3855).

п. 3857 Красноликий – т. е. пригожий, красивый.

Принц Сан – младший брат принца Кацураги, т. е. Татибана Мороз (см. п. 1025).

п. 3858 Автор вышучивает себя, говоря, что им тратится на любовные чувства столько сил, что если бы при дворе знали об этом, то он получил бы одну из высших ранговых степеней за усердие. Имя автора не указано.

п. 3859 Песня носит шуточный характер, как и предыдущая. При каких обстоятельствах они были сложены – неизвестно. Предполагают, что это такого же типа песни, как “песни о разных вещах”, и сочинены во время пира. Имя автора не указано.

п. 3870 Сходные песни имеются и в других книгах, но обращенные к волнам или к рыбакам, ныряющим в море за жемчугом. Обычно жемчуг в песнях М. ищут и собирают для подарка возлюбленной. И лишь в единичных песнях под влиянием даосских представлений говорится о том, что его стремятся добыть в поисках бессмертия.

п. 3871 Молодая водоросль – метафора юной девушки, возлюбленной.

п. 3875 Перевод сделан по СП. Обменяться чем-либо из лично принадлежащих вещей (в данном случае речь идет о жемчуге и шляпе) означает любовный сговор.

п. 3876 Хиси – водяной орех (Trapa natans).

п. 3877 Судя по другим песням М., здесь иносказательно говорится о любви (платье, окрашенное в алые цвета), которая, несмотря ни на что (пусть пойдет дождь), никогда не изменится.

п. 3878 Некоторые комментаторы (ТЮ) истоком этой песни считают случай, описанный в летописи Конфуция “Чуньцю” (пятая книга пятикнижия Конфуция). Там рассказывается, как один человек из провинции Чжоу, переезжая реку, уронил в нее меч, сделал на лодке зарубины у того места, где уронил меч, и сказал: “Здесь я его уронил и непременно здесь его найду”.

Облик лирического героя этой песни – простачка, глупца, простофили – встречается нередко и в фольклоре других народов. Это тот же “глупый Ганс”, только на японской почве.

Топоры из Сираги, т. е. корейские топоры, были высокого качества и в те времена считались особо ценными. Некоторые комментаторы поясняют слово “сираги оно” не как топор из Сираги. а высказывают предположение, что это просто топор корейского образца, как и “сираги-фунэ” – корабли, лодки корейского образца, т. е. сделанные по типу корейских. Однако, так как в летописи Дзёмэй-ки (о периоде правления Дзёмэй, 630–641) указывается, что уже существовало непосредственное общение с Кореей и ввозились топоры из Кореи, мы в переводе придерживаемся первого толкования.

Васи – ритмический припев, характерный для народных песен.

п. 3879 Некоторыми комментаторами высказывается предположение, что это песня раба, распеваемая им за изготовлением сакэ – рисовой водки, с иронией обращенная к себе (К. Мор.). Сакая – винодельня, место изготовления рисовой водки (сакэ). Раб (яцуко) – позднее слово стало употребляться как бранное слово (К. Мор.).

Васи – ритмический припев (см. п. 3878).

п. 3880 В песне говорится о потчевании родителей молодой хозяйкой. Песня передает способ особого приготовления блюда из моллюсков; комментарии указывают, что это старинная обрядовая песня. Характер песни и ее содержание позволяют ее отнести к свадебно-семейному циклу.

Ситадами – мелкие съедобные ракушки.

Такадзуки – посуда, в которой подают пищу, японское блюдо в виде небольшой пиалы на высокой ножке. В старину оно делалось из глины, позднее – из дерева и покрывалось лаком.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю