Текст книги "Манъёсю"
Автор книги: Поэтическая антология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 57 страниц)
И в конце-концов, обратившись к девушкам с песней, я выразил им свои чувства и так сказал им…”
Эта и последующие песни рыбачек и странника, а также предисловие к ним сочинены в подражание китайским повествованиям о феях. Ранние комментаторы считали, что эти сочинения принадлежат Окура. Однако, начиная с К., их обычно приписывают Табито.
В “Нихонсёки”, в разделе о Дзингу, написано, что летом, в 4-м месяце, она прибыла в Мацура и в маленькой речке у деревни Яшмовый остров ловила рыбу. Смастерив крючок из согнутой иглы, она насадила на него вареные зерна риса, а из ниток, выдернутых из подола, сделала леску. Затем она взобралась на камни, забросила удочку в воду и сказала: “Я хочу завоевать богатые страны на западе. Если это должно исполниться, пусть рыба попадет на крючок”,– и когда она вытащила удочку, на крючке оказалась форель. С тех пор каждый год летом, в 4-м месяце, девушки забрасывают там удочки и, загадывая желания, ловят форель. Так продолжается и до сих пор. Этот рассказ в сокращенном виде есть и в “Кодэики”, и в “Фудоки”. В предисловии девушки предстают в виде красавиц фей.
“Мы общаемся лишь с водою, и сердце наше радуется горам” – это выражение перекликается с фразой из китайской классической книги “Луньюй” (представляющей собой запись высказывания Конфуция и его учеников, появившуюся в 450 г. до н. э.), где сказано: “Мудрые люди радуются воде, добродетельные радуются горам”.
Река Лохэ – этой китайской реке, связанной с легендами о феях и воспетой в поэме Цао Чжи (III в.), помещенной в “Вэнь-сюане”, уподобляется р. Мацура,
“Завидуем плывущим красивым рыбам” – выражение также заимствовано из китайских источников (МС).
Ушань – гора в Китае, с которой связана легенда о прелестной фее, посетившей уснувшего там принца. Об этой горе говорится в поэме поэта Сун Юя, помещенной в “Вэнь сюане”. Девушки, о которых говорится в предисловии, уподобляются этой фее.
“Солнце зашло за горы и черный конь уже собирался покинуть эти места” – эти образы и выражения также заимствованы из китайских источников и встречаются в “Вэнь сюане”. “Черный конь собирается покинуть эти места” – иносказательно говорится о гостях, возвращающихся домой.
п. 861 В кн. V реке Мацура посвящен цикл песен. Табито не бывал там, но, зная о красоте этой местности, посвятил ей много песен. Пурпурный, красный, алый – обычные цвета женской одежды, упоминаемые в М., когда говорится о юбке, подоле; рукава же чаще – белые, отчего “белотканый” стало постоянным эпитетом для рукавов. И теперь в старинных обрядовых представлениях и танцах японских деревень и храмов девушек и жриц наряжают в белые и красные шелка (красные “хакама” – широкие в складку штаны, похожие на юбку, и белое кимоно, заправленное в хакама).
п. 863 Эту песню комментаторы толкуют по разному: одни считают, что она навеяна древней легендой о феях, другие – что это отголосок предания об императрице Дзингу, ловившей когда-то в Мацура рыбу, третьи – что речь идет об обычной девушке и желании увидеть эти места. Судя по предыдущим песням, наиболее правильным представляется первое предположение.
п. 864 Песне предпослано послание:
“Я, Ёроси, почтительно сообщаю: распростершись ниц, принял твое дарственное послание, отправленное 6-го дня 4-го месяца.
Преклонив колени, открыл я ларец с письмом и, когда с благоговением читал благоуханные строки, сердце мое излучало свет, будто я „спрятал на груди своей луну Тайсо". Меня покинули все низменные чувства, очистилось сердце мое, будто я „открыл небеса Ракко".
Было в этом послании и другое: пребывая временно в пограничной крепости, тоскуешь ты о прежних временах и причиняешь боль своему сердцу. „Годы не остановить, как пущенную стрелу". Тоскуя о своей прежней жизни, ты чуть ли не льешь в печали слезы. Однако „мудрые люди сохраняют спокойствие при изменениях судьбы, благородные люди не знают уныния".
Склоняясь ниц, молю, чтобы по утрам ты возвещал благие перемены, при которых бы „с любовью оберегали фазанов", а по вечерам проявлял „милосердие, отпускающее на свободу черепаху". Я молю, чтобы ты превзошел достоинствами древних героев Те и Те на сто поколений и следовал бы примеру долголетия Сё и Кё.
Одновременно я получил и сочинения, которые ты милостиво решил показать мне. Выдающиеся таланты сложили прекрасные песни на пиру, благоухавшем цветами сливы, и обменивались вопросами и ответами с прелестными феями. Это было похоже на то, „когда каждый выступал с чтением под абрикосовым деревом", и напомнило сочинение, в котором говорится, как „сходили с колесницы у берега реки, где растут благоухающие травы". С увлечением читаю эти песни, повторяю их на память. Благодарность и радость переполняют меня.
Искренность, с которой я, Ёроси, тоскую о хозяине, превосходит привязанность собак и лошадей. Сердце мое, устремленное ввысь к твоим добродетелям, напоминает подсолнечник, у которого лепестки и листья тянутся навстречу солнцу. Но синие моря разделяют землю, и белые облака загораживают небо. И напрасно жду все время тебя к себе… Как же мне утешить печали сердца твоего? Сейчас самое начало осени. Падаю ниц и молю о множестве счастливых дней для тебя.
Почтительно вручаю письмо гонцу, едущему вербовать борцов. Я, Ёроси, выражаю вам свое уважение. Прошу простить за неумелое письмо”.
“10-й день 7-го месяца 2-го г. Тэмпё [730 г. ]” (прим. в тексте после п. 867, указывающее дату письма Ёроси, с которым им были присланы песни 864–867).
Эта и последующие три песни Ёсида были отправлены Табито с длинным посланием в ответ на его песни о сливах и о р. Мацура.
Ёсида Ёроси – монах по имени Кэйсюн, один из друзей Табито. В 700 г., в 8 месяце по приказу императора Момму возвратился к мирской жизни и стал заниматься знахарством, прославился и обратил на себя внимание императора. В миру получил имя Ёсида Ёроси и звание мурадзи. Ему приказано было обучать своему искусству учеников. В 10-м году Тэмпё (738) он был назначен главным лекарем императорского дворца; был очень образованным человеком, знал китайскую литературу, в “Кайфусо” есть две его песни. В М. – четыре его песни (п. 864–867).
“Я спрятал на груди своей луну Тайсо” – в древнем китайском предании говорится, что “когда видели Тайчу, то он излучал такую радость, будто прятал на груди луну и солнце”. Тайчу (яп. Тайсо) было прозвищем Сяхоу Сюаня, героя эпохи вэйской династии, который слыл образцом добродетели и высоких духовных качеств. Цитата взята из известного китайского памятника V в. и. э. “Ши-шо синь-юй”.
“Будто я „открыл небеса Ракко"” – Ракко (кит. Юэ Гуан) жил во времена цзиньской династии (III в.). Это был знаменитый оратор, обладавший редким красноречием. Комментаторы обычно приводят цитату из “Истории цзиньской династии” (“Цзинь-пгу”), где говорится, что, когда появлялся Юэ Гуан, “раскрывались облака и открывалось голубое небо”. Этими образами Ёроси передает блестящее владение словом и стилем Табито и высокие чувства, которые вызвало в нем послание Табито.
“Мудрые люди сохраняют спокойствие при изменениях судьбы, благородные люди не знают уныния” – изречение заимствовано из “Чжуан-цзы”.
“Перемены, при которых бы „с любовью оберегали фазанов"” – имеется в виду предание из китайской книги “Мэнцю” (яп. “Могю”, одна из конфуцианских философских книг нач. VIII в., где собраны исторические предания, состоящая из 3 томов) о правителе Поздней ханьской династии Лу Гуне, который слыл примерным правителем, воспитавшим высокие моральные качества у своего народа. Правитель Юань Ань, усомнившись в этом, послал человека по имени Фэй Цинь проверить слухи. И вот однажды, сопровождая Лу Гуна, Фэй Цинь увидел, что дети, встречая фазана, не пытаются его ловить. Он спросил, почему они не делают этого, и дети ответили, что фазан как раз в это время кормит птенцов. Фэй Цинь понял, что слухи были справедливы и правление Лу Гуна добродетельно.
“Милосердие, отпускающее на свободу черепаху”– в одном из преданий книги “Мэнцю” говорится, как однажды в период цзиньской династии некто по имени Кун Юй купил пойманную черепаху в корзине и отпустил ее на свободу; она уползла, все время оглядываясь на него. Вскоре он получил высокий титул, стал важным сановником и однажды на печати своей увидел изображение черепахи. Три раза он переплавлял печать, но изображение не исчезало. Тогда он понял, что милостями судьбы он обязан черепахе, а почести, полученные им, – вознаграждение за его милосердие.
“Чтобы ты превзошел достоинствами древних героев Те и Те” – Те и Те яп. сокр. обозначение имен Чжан Ань-ши и Сяо Чун-го—двух государственных деятелей периода Ранней ханьской династии при императорах У-ди (140—88 гг. до н. э.) и Сюань-ди (74–49 гг.). Первый из них был министром, а второй—полководцем (137 г. до н. э. – 52 г. н. э.).
“И следовал бы примеру долголетия Сё и Кё” – Сё и Кё сокращенные имена в японском произношении святых китайских отшельников Чи Сун-цзы и Ван Цзы-цяо, о которых написано в книге “Ле-сянь-чжуань”. Их всегда приводят как пример редкого долголетия.
“Похоже на то, „когда каждый выступал с чтением под абрикосовым деревом"” – заимствование из “Луньюоя”. Табито приравнивается к Конфуцию, который сидел под абрикосовым деревом в то время, как ученики его читали ему. “Как сходили с колесницы у берега реки, где растут благоухающие травы” – это выражение – намек на поэму Цао Чжи, помещенную в “Вэнь сюане”, где рассказывается о фее у р. Ло. Ёроси хочет этим сказать. что песни Табито о феях напомнили поэму Цао Чжи.
“Сердце мое, устремленное ввысь к твоим добродетелям, напоминает подсолнечник, у которого лепестки и листья тянутся навстречу солнцу” – образ также заимствован у Цао Чжи (МС).
“Вручаю письмо гонцу, едущему вербовать борцов” – каждый год в 7 месяце император имел обыкновение смотреть борьбу. День, когда происходило состязание, называли “сумо-но сэцу” – “праздник борьбы”. Для вербовки борцов специально посылали гонцов из столицы во все провинции. Иногда вербовку поручали губернаторам. Пользуясь случаем, Ёроси, живший в столице, посылает на о-в Кюсю в Дадзайфу послание и песни своему другу Табито через такого гонца.
п. 865 “…из страны счастливой” – имеется в виду гора Хорай (см. п. 866).
Содержание песни и образы с некоторыми вариантами встречаются в песне Табито, посланной из столицы своему другу Ман-сэю, оставшемуся на о-ве Кюсю.
п. 867 Обращение к картине природы для передачи быстротечности времени – прием характерный для поэтов М. Сходная песня встречается и у Табито (п. 452).
п. 868–870 Песне 868 предпослано предисловие:
“Я, Окура, с искренним уважением склоняю голову и почтительно приветствую.
Я, Окура, слышал, что все губернаторы провинций и начальники главного ведомства Дадзайфу, каждый в отдельности, следуя установленным законам, объезжают и контролируют земли, находящиеся в их ведении, и наблюдают за нравами и обычаями.
На сердце своем многое имею, высказать же словами мне трудно. С почтением пытаюсь передать тремя неумелыми песнями то, что наполняет всего меня. И в песнях этих говорю…”
После песен 868–870 следует примечание, указывается дата и следует подпись:
“11-й день 7-го месяца 2-го г. Тэмпё [730].
Почтительно преподнесено Яманоэ Окура, губернатором провинции Тикудзэн”.
Это одна из трех песен, посланных Окура вместе с письмом к своему другу Табито. Так как Табито был начальником Окура, письмо содержит все формальные изъявления вежливости, принятые в таких случаях.
“Все губернаторы провинций и начальники главного ведомства Дадзайфу” – в тексте: “Князья четырех гор и чиновники главного ведомства”. “Князья четырех гор” – выражение, взятое из китайских текстов. Имеются в виду горы: Тайшань, Хэншань, Хуашань и Хэншань, расположенные на востоке, на юге, на западе и на севере. В древнем китайском памятнике “Шу цзине” говорится о чиновниках периода Чжоу, т. е. о князьях, которые собирались у подножия этих гор, когда император выходил на охоту.
В период М. губернаторам провинций вменялось в обязанность записывать и собирать предания, связанные с данной местностью. В 713 г. императрица Гэммё направила специальный указ собирать самые разнообразные сведения о провинциях, в том числе записывать сказания о событиях древности, предания, легенды и т. п., в результате чего были созданы “Фудоки” – географические, этнографические и топографические описания провинций. Окура в песнях упоминает о двух преданиях, связанных с подведомственной ему провинцией Тикудзэн: о принцессе Мацура Саёхимэ и об императрице Дзингу или принцессе Тара-сихимэ.
О Мацура Саёхимэ – см. п. 871.
п. 869 О принцессе Тарасихимэ см. п. 813. Предание, в котором говорится, как императрица Дзингу ловила рыбу в бухте у Яшмового острова (см. комм. к п. 853), записано в “Кодзики”, в “Нихонги” и “Хидзэн-фудоки”.
п. 871 Песне предпослано предисловие:
“Молодой рыцарь Отомо Садэхико по приказу императора был послан с особым поручением в страну Мимана. Снарядив корабль, он отправился в путь и все дальше и дальше уплывал по голубым волнам.
Его возлюбленная Мацура Саёхимэ, горюя о внезапной разлуке и печалясь, что, может быть, ей не удастся больше встретиться с ним, поднялась на вершину высокой горы и провожала взглядом удалявшийся корабль. Доведенная до отчаяния страданием, убитая горем, она в последний момент сняла с себя белый шарф и стала махать им, а все, кто были рядом, не могли удержаться от слез. С тех пор та гора стала называться „Горой развевающегося шарфа". Об этом я и говорю в своей песне”.
Песня открывает цикл, посвященный преданию о принцессе Саёхимэ. Песни 871–875 сложены Табито, хотя есть некоторые споры по поводу того, не являются ли они песнями Окура. Но в именных указателях они числятся за Табито.
Отомо Садэхико – сын Отомо Канамура, известен как руководитель экспедиции в Сираги (Корею), получивший впоследствии титул главного полководца (тайсёгун) и с большими трофеями вернувшийся в Японию. По историческим летописям, император Сэнка (536–539) отдал приказ Отомо Канамура послать своих сыновей Садэхико и Ива помочь корейскому княжеству Мимана в его междоусобной борьбе с княжеством Сираги. Садэхико помог также Кудара, другому корейскому княжеству. В хронике императора Киммэй (540–571) говорится, что в 23 г. его правления (561 г.) главный полководец Отомо Садэхико предводительствуя большой армией, покорил корейское княжество Кома и вернулся домой с огромными трофеями. Предание связано с первым его походом.
По “Хидзэн-фудоки” на востоке уезда Мацура возвышается гора Развевающегося шарфа, и в народе передают, что в древности, в правление императора Хинокума (он же Сэнка), Отомо Садэхико возглавил поход в княжество Мимана. Между тем в селении Синохара жила юная дева Ототосихимэ. Она была хороша собой, и другой такой красавицы не было в стране. Встретившись с ней, Садэхико тотчас же посватался и женился на ней. В день разлуки она с вершины этой горы, глядя вдаль, вслед отъезжающему на корабле мужу, махала шарфом, зовя его вернуться, поэтому гора и названа горой Развевающегося шарфа.
По другим версиям, Мацура Саёхимэ – так называют эту красавицу, – махая в отчаянье шарфом, превратилась в камень на этой горе.
п. 876 Табито, получив чин первого советника двора, возвращался в столицу Нара. Это был его прощальный пир перед отъездом.
п. 879 “Пусть все время службу ты несешь, никогда не отлучаясь из дворца” – пожелание, чтобы Табито жил все время благополучно в столице и ему не пришлось бы снова быть высланным за ее пределы.
п. 881 Срок службы губернаторов провинций в те времена не был точно установлен, и больной Окура сожалеет, что не знает, когда кончится срок его службы в глуши.
п. 882 Окура выражает надежду на то, что Табито похлопочет о его возвращении в столицу. Возможно, что он, как и Табито, в свое время был выслан за пределы столицы. Социальные проблемы, затронутые в песнях Окура, сочувствие беднякам позволяют думать, что его пребывание на о-ве Кюсю имело характер ссылки, тем более что в те времена высылка за пределы столицы была обычным наказанием для провинившихся чиновников. В песне говорится о его надежде на хлопоты друга, которому возвращена милость двора и который получил высокое назначение.
После песни следует примечание, указывающее, когда были сложены песни 880–882:
“6-й день 12-го месяца 2-го г. Тэмпё [730].
Почтительно поднесено [Отомо Табито] губернатором провинции Тикудзэн – Яманоэ Окура”.
п. 883 Принц Мисима – в “Сёку-Нихонги” говорится лишь о его продвижении в рангах. В М. – одна его песня.
п. 884–885 Отомо Кумагори – см. п. 886.
Асада Ясу – в должности главного секретаря (дайтэн) имел звание мурадзи. О том, что песни сложены Асада Ясу, помечено в тексте петитом в конце заголовка.
Печальная участь юного Отомо Кумагори, умершего в дороге на пути в столицу, по-видимому, была широко известна и послужила темой песен разных поэтов.
п. 886–887 Ответ на песни 884–885.
Песням предпослано предисловие:
“Отомо Кумагори был родом из уезда Масики провинции Хиго. Восемнадцати лет, в 3-м г. Тэмпё (731), 6-го месяца, 17-го дня он отправился в столицу, сопровождая губернатора провинции в качестве вербовщика борцов для императорского зрелища.
Но, к несчастью, по воле неба в дороге он заболел и умер на почтовом дворе в Таканива в уезде Саэки провинции Аки. Когда приблизился час его кончины, он глубоко вздохнул и сказал: „Говорили мне, что бренное тело разрушается легко, и жизнь, подобную нежной пене на воде, трудно удержать. Недаром тысячи мудрецов ушли уже из этого мира, и сотни мудрых людей не смогли остаться на этой земле. Как же может такой глупый и ничтожный человек, как я, избежать своей судьбы? Меня беспокоит одно: мои старые родители остались одни в своей жалкой лачуге. Они будут ждать меня, и если я задержусь слишком долго, будут болеть душой и беспокоиться обо мне. Верно, будут они в ожидании меня стоять у ворот и, если я не приду в срок, будут горько плакать, пока не ослепнут от слез.
О бедный мой отец! О несчастная моя мать! Не страшит меня путь, где смерть ожидает тело мое, скорблю я о родителях моих, которые останутся страдать в этом мире. И если сегодня навсегда расстанусь я с этой жизнью, то в каком другом мире я смогу увидеть их снова?"
И тогда он сложил шесть песен и умер. Вот о чем говорят эти песни”.
Песня 886 начинает цикл, посвященный печальной участи молодого Отомо Кумагори и сложенный от его лица.
“Вербовщик борцов для императорского зрелища” – см. п. 864. В песне отражены буддийские представления о бренности земной жизни и встречаются характерные образы, созданные под влиянием буддизма (например, жизнь, подобная, пене на воде: бренный, непрочный мир и т. п.).
п. 892 Поэма “Диалог бедняков” является лучшим произведением Окура. В ней он первый из поэтов древней Японии поднял голос в защиту бедняков.
Мутное сакэ – неочищенная рисовая водка.
“Где тонко – рвется, где коротко – еще надрежут край” – народная пословица.
п. 893 После песни следует примечание: “Почтительно преподносит с низким поклоном Яманоэ Окура”.
п. 894 Эта песня была отправлена Окура послу Тадзихи Хиронари, отплывавшему в Китай. В те времена путь в Китай считался очень трудным и опасным; перед отъездом обращались с мольбой и дарами к богам, прося о защите в пути и о благополучном возвращении. Подобные песни играли в старину роль своеобразных магических заклинаний. Это объяснялось верой в чудодейственную силу слов (котодама). Окура сам в 701 г. во время правления Момму ездил в Китай в составе посольства Авата Махито.
“То страна, что заметили с небес” – намек на древний миф о том, что боги, заметив страну с небес, спустились, чтобы повелевать ею.
“То страна, где сила слов счастье дивное несет” – говорится о древней вере японцев в магическую силу слов.
Оокунимитама – бог, душа страны, хранитель страны и ее обитателей, был очень почитаем, и в каждой провинции были храмы, посвященные ему.
п. 895 Освятив обрядом (какихакитэ “навести чистоту”, “убирать”) – некоторые комментаторы (СН) отмечают, что это выражение содержит более глубокий и отвлеченный смысл. Исходя из содержания других песен, где указывается на обряды очищения при ожидании домой близких людей, мы позволили себе истолковать это место именно таким образом, т. е. “очистив” = “освятив обрядом” по контексту.
п. 896 После песни следует примечание, указывающее на дату отправления песен 894–896 послу в Китае Тадзихи Хиронари (см. п. 894):
“I день 3-го месяца 5-го г. Тэмпё [733 г. ] Яманоэ Окура. Почтительно подношу в канцелярию его превосходительства посла, отправляющегося в Китай”.
В примечании петитом указано, что песня была преподнесена фактически 3-го числа.
п. 897 “В рану, что и так болит, жгучую насыпят соль, или на тяжелый вьюк бедной лошади опять и опять добавят груз” – здесь Окура использует народные поговорки – прием, характерный для его песен.
В этой и сопутствующих ей шести песнях отражены характерные черты поэзии Окура: его думы о бедняках и сочувствие им, обращение к образам, взятым, с одной стороны, из народных песен, с другой, – навеянных буддизмом; здесь отражена его глубокая скорбь по поводу своей горькой участи и в то же время всегда присущий ему оптимизм, любовь к жизни, любовь к детям, желание долго, долго жить.
п. 903 После песни следует примечание, указывающее на дату сочинения песен 897–903: “Сложено в 3-й день 6-го месяца 5-го г. Тэмпё [733 г. ]”
п. 904 “Семь родов сокровищ есть” – говорится о семи буддийских сокровищах. В сутре Амида это: золото, серебро, изумруд, агат, жемчуг, горный хрусталь, перламутр. В разных сутрах эти драгоценности перечисляются по-разному, но обычно не совпадают лишь две или три из них.
Травы счастья (сакикуса от “саки” – “счастье”, “куса” – “травы”, “растения”) – в старину так называли хиноки (см. п. 45). Однако Мотоори Норинага в “Кодзики-дэн” (“Комментарии Кодзики”) высказал мнение о том, что травы счастья – это горные лилии (яма-юри) – СН. Судя по песням М., горные лилии использовались в обрядах гадания о судьбе, счастье, о счастливом возвращении и т. п. Возможно, что оба мнения справедливы, разница лишь в том, что сначала только хиноки имели значение благожелательных символов, а потом и другие растения.
п. 905 Эта песня отражает буддийские представления Окура о посмертном существовании души, в отличие от его элегии, где отражены чисто японские синтоистские обычаи: обращение к богам неба и земли с мольбой о благополучии, о долгой жизни и т. п. Это сосуществование синтоистских и буддийских элементов в верованиях японцев того времени встречается и в других песнях М.
п. 906 В примечании к тексту говорится, что автор песни неизвестен. Помещена же она здесь потому, что по стилю похожа на произведения Окура. Некоторые комментаторы (ОХ и др.) считают, что это – самостоятельная песня, и элегия Окура имеет одну “каэси-ута” (905), другие (СН и др.) – что это вторая “каэси-ута” к его элегии.
На первый взгляд в последних двух песнях некоторое противоречие: в первой речь идет о подземном царстве, во второй – дороге на небеса. Однако у древних японцев одновременно существовало два представления о загробном мире: и подземное царство. и “путь на небеса”.
В буддийских представлениях о загробной жизни также есть путь на небеса. Вера в бессмертие души, в переселение душ и круговорот жизни и смерти определила шесть дорог для уходящего из этого мира: три хороших пути и три плохих. Один из хороших путей – это путь на небеса (К. Мае. считает, что об этом пути и идет здесь речь). Еще два пути – это переселение души в титана (асура) и в человека. Плохие пути – это путь в ад, затем переселение души в животное и в “голодного черта” (гаки) (СН).
Дары (фусэ) – здесь пожертвования, подношения будде и буддийским монахам.
