Текст книги "Не избранный (СИ)"

Автор книги: Мятноглазка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 52 страниц)

– Крылатый, согласен ли ты взять на себя эту роль?

Он встал. В груди защекотало, как будто там сидел маленький мотылёк, потом, после осознания, этот мотылёк начал биться о рёбра громадными крыльями. Кот выпрямился и поднял подбородок, не в силах сдержать смущенной улыбки.

Медоцветик и родители смотрели на него с гордостью, Рассвет и Завитой – с радостью, Морошка – с усмешкой. И ни у кого не было сомнения на морде. Конечно. В глубине души он всегда знал ответ на этот вопрос.

– Да, – он выпрямился и повторил, твёрдо и уверенно: – Да, я готов!

– Тогда я назначаю тебя моим помощником и преемником. Пусть твой путь больше не омрачится тьмой. Пусть наша жизнь, – её голос взлетел куда-то в небо, поднялся на ноту выше, – отныне будет простой и счастливой, и да будут к нам милостивы звёзды!

– Поздравляю! – Медоцветик почти накинулась на Крылатого, когда кончилось собрание. Завитой пихнул его в бок с другой стороны. Рассвет закивал.

– Ты заслужил это!

– Спасибо, – попытался сказать он, но всё больше котов из кружка и вообще подходило поздравить, и его почти понесли в общий круг – праздновать победу свежей дичью.

Одна за другой вспыхивали звёзды на ночном небе, и лучи луны осветили поляну, полную счастливых, живых котов. Они смеялись, болтали, подтрунивали друг друга и весело пихали лапами. Никто не вышел из общего круга: и котята, и молодые, и старшие сидели бок о бок, лакомясь кроликами и мышами, рассказывали истории, делились планами и просто радовались. Новоиспеченных воинов, оруженосцев и глашатая окружили вниманием, и всё ещё слышались советы и пожелания удачи. Их голоса доносились до самого небосклона, и где-то там, быть может, их далекие предки смотрели вниз, на землю, так же гордо и счастливо, как они, улыбаясь.

========== Эпилог. ==========

«Список на Совет – есть, патрули на завтра – есть, коты на чистку лагеря – есть. Вроде всё», – мысленно отметил Крылатый и прислонился к Скале спиной. Работа глашатого никогда не была простой, но ему определенно подходила. К тому же, будни скрашивала ученица. До этого дня.

Чёрная с серыми полосами фигурка Молчуньи почти терялась в сумеречном свете. Кот видел, как она переминается с лапы на лапу и теребит свой хвост. Наверняка ей жутко подумать о ночном бдении, не то что заступать на него. Минута – и кошка поймала его взгляд, посмотрела в ответ и подошла.

– Волнуешься? – улыбнулся Крылатый. С церемониями или без, это была его ученица. Даже если она уже воительница, этого не отнять. Поэтому и сама Молчунья охотно ответила:

– Есть немного. Но со мной будет Клеверница, так что всё хорошо. Все-таки повезло, что сегодня тепло и сухо…

– Это точно, – он посмотрел вверх. Ни облачка. Юные Листья, особенно в начале, не каждый день баловали погодой. Он вспомнил недавнюю бурю: тогда дождь и ветер порушили часть ограды между норой и спальными местами воителей. Теперь то место было полно всяких щепок и веточек, но Ветряные уже начали убираться. В конце концов, что такого? Всего-то стена.

– Не могу поверить, что больше не ученица, – заметила Молчунья. – Даже после испытания и посвящения… Это ненормально?

– Это то, что чувствует каждый новый воитель. Не беспокойся.

– И ты тоже?

Крылатый сделал паузу. В памяти всплыло: толпа котов, поздравляющих его и Пшеницу, и она сама рядом – счастливая и беспечная. Потом – ночь бдения, холодная, но совершенно особенная.

– И я. Может быть, Пшеница не ощущала этого, но я – да.

– О, Пшеница… Твоя сестра, верно? И мамина с папой подруга… была.

– Не помнишь её?

– Не совсем. Но мама рассказывала, что Пшеница была хорошая.

Крылатый вздохнул. На небе загорались звезды – крохотные осколки жизни на чёрном полотне. Серебряный пояс ещё не проявился полностью, но кот мог легко найти его по памяти.

– Да, она была хорошая. А теперь вы – новые воители, и вы будете лучшими. Я думаю, тебе пора. Удачи.

– Да, – она встала и решительно выпрямилась. – Спасибо!

Он проводил её взглядом. Клеверница с Подсолнечником ещё болтали, и золотистый слегка подпрыгивал на месте. Но вот Молчунья сказала им что-то, и парочка быстро ткнулась носами, а после Подсолнечник ушёл. Сёстры заступили на ночное бдение.

Он помнил Молчунью ещё той маленькой кошечкой Тихолапкой, которую посвятили сразу после Нашествия – так они теперь звали события того сезона Зелёных Листьев. Тогда она очень волновалась, и, когда утром впервые пошла на тренировку – обход территории – вместе с сестрой и наставниками, молчала даже больше обычного. Через несколько дней Крылатый нашёл её, плачущую от того, что у неё болит живот и она всё никак не может пойти и сказать ему, что не пойдёт на первую охоту. Тогда он отвёл её к Медоцветик и сидел до тех пор, пока её живот не прошёл. Наверное, с того дня и появилась их связь – связь между наставником и ученицей, прочная, неразрывная. У Сизокрылой с Клеверкой с самого начала пошло хорошо, хотя с сыном своей наставницы она, видимо, больше любила проводить время.

Что-то завозилось позади, и Крылатый обернулся, пытаясь найти источник. Тут же рядом появилась серая голова, и Мятлица вытащила из укрытия маленькую кошечку песочного цвета. За ней уже сам выбрался её братишка такого же окраса, пряча глаза. Королева вздохнула.

– Волчий Клык! Я их нашла! – крикнула она в темноту, а после повернулась к детям. – Ну что такое? Теперь вы сбегаете перед сном и донимаете нашего глашатого!

– Прости, – пискнул Колосок.

– Они мне не мешали, честно, – сказал Крылатый, но Мятлица продолжала строго смотреть на Горчинку, пока и она тоже не буркнула:

– Прости, – и тут же добавила: – Да вы просто хотите, чтоб мы были такими же скучными, как Травушка с Закатушком! Или как Лопухолап!

– Они, в отличие от тебя, хотя бы не так сильно заставляют волноваться и чуть-чуть слушают старших, – Волчий Клык появился и подхватил дочь за шкирку. – Крылатый, прости за беспокойство. Ты же знаешь этих котят.

– А я не хочу спать, я хочу сказку про бродяг! – но Колоска тоже подхватили, и Мятлица кивнула Крылатому.

– Будет тебе сказка, – услышал кот её ласковое ворчание через пару мгновений и усмехнулся. Мятлица и Волчий Клык, должно быть, просто отличные родители, раз умудряются воспитывать всех четверых в таком относительно молодом возрасте. Крылатый помахал кончиком хвоста Горчинке, а та скорчила рожицу в ответ.

Взошла луна. Её почти круглый светлый диск осветил лагерь, готовящийся ко сну. Всё ещё тут и там сидели коты группками иди парочками, но один за другим они покидали поляну, желая остальным спокойной ночи. Под лунными лучами их серебристые спины похожи были на небольших рыбок – подумав так, Крылатый уже не мог не представить, как большая-тяжëлая рыба Легкокрылка плывёт в нору. И тут же одернул себя: ну, ещё над старейшинами смеяться не хватало. Развидеть всё равно было сложно, и, когда проплывающая мимо Морошка обратилась к нему, глашатай чуть не подлетел на месте.

– Спокойной ночи, Крылатый! – она ускорила шаг, нагнала Одноцвета. Тот тоже обернулся и кивнул.

– Спокойной, – ответил Крылатый с улыбкой, про себя удивляясь, как и каждый день, спокойному счастью Ветра.

Да, многое изменилось с того дня, когда они отпраздновали победу.

Он помнил морозные Голые Деревья, когда Легкокрылка чуть не погибла от болезни. В ту же луну она стала старейшиной, и у Уткохвоста теперь был постоянный собеседник. Он помнил и гостей, пришедших когда-то и оставшихся навсегда. И случайную встречу с Тучей, которая поселилась недалеко от племён. Он помнил и посвящения – в ученики, в воители, давние и только прошедшие.

Он помнил и Нашествие, но иногда желал забыть.

– Крылатый? – взгляд выхватил из темноты силуэт Рассвета. – Мы с Рыжехвостом убрали весь мусор с кладбища. Я даже нашёл тот камень, который клал Пшенице, помнишь его?

– Конечно, – кивнул кот и похлопал рядом с собой лапой, мол, садись. – А Рыжехвост действительно старается.

– Наверное, они с Рябиной и Теплогривкой просто не хотят выглядеть любимчиками предводительницы, – Рассвет усмехнулся и сел. – Хотя мне кажется, что они отличные коты и воители. Осенняя Звезда умеет находить хороших друзей.

– Спокойной ночи, Рассвет, Крылатый, – мимо прошла Канарейка и растворилась в тени где-то возле спальных мест.

– Спокойной, Канарейка. Да, я тоже думаю, что они неплохо справляются.

– Мам, пап, вас хвалят, – послышался голос Теплогривки и короткий смешок. Крылатый шутливо погрозил лапой.

– Ай-яй-яй, нельзя подслушивать. Рябина, как же ты воспитала дочь?

– Простите, уважаемый глашатай, такого больше не повторится, – серая изящно поклонилась, а Теплогривка кое-как подавила смех.

– Эй, Крылатый, чего ты мою семью обижаешь? – Осенняя Звезда подошла к троице и улыбнулась. – Не теряй, мы погуляем. Рыжехвост, спорим, снова не сможешь обогнать?

– Мечтай! – кот сорвался с места, но пёстрая легко обогнала его.

– Подождите нас!

Крылатый смотрел, как все четверо выбегают из лагеря на глазах у молодых воительниц и спешат вверх по холму. Рассвет прочитал его мысли.

– Они – отличная семья.

– Я рад, что у Осенней Звезды она теперь снова есть.

– Помнишь, вы с Пшеницей так же соревновались?

Крылатый улыбнулся. Золотистая кошечка, скачущая впереди, и это сладостное чувство победителя, когда обгоняешь её…

– Между прочим, я обычно выигрывал!

– В Юные Листья я почему-то скучаю по ней немного больше, – Рассвет поднял глаза на Серебряный пояс, уже сияющий во всей своей красе. – Завтра хочу сходить на нашу полянку. Подснежники уже должны появиться.

Крылатый промолчал. Становилось всё тише, и, казалось, на всех пустошах теперь слышался только их с Рассветом разговор, мурлыканье Мятлицы в детской да концерты сверчков. Рассвет помялся, после встал.

– Ну… я спать. Спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – кивнул Крылатый. – Я ещё посижу. Может, схожу погуляю.

– С Медоцветик? – тихо, заговорщически протянул рыжий и заработал возмущённый взгляд.

– Рассвет!

– Всё, молчу-молчу. Удачно вам прогуляться!

Странно: день был полон дел и забот, но сейчас спать не хотелось совершенно. Рассвет прав, погулять с Медоцветик – отличная идея. Кот подошёл к целительской и позвал подругу. Та появилась сразу – такая же нежная и прекрасная, как и всегда.

– Посидим снаружи?

– Давай. А Молчунья с Клеверницей что?

– Я выйду через ограду.

Он огляделся, заглянул на спальные места. Вроде все спят. И тогда он шмыгнул в прореху, ещё не залатанную. Затрещали веточки. Ну вот, завтра снова убирать. Он встряхнулся: нечего на Медоцветик щепки ронять. За лагерем был их небольшой холмик. Она появилась несколькими секундами позже и тут же улыбнулась.

– У тебя в шерсти веточка застряла. Погоди, я вытащу.

– Спасибо, – пробормотал он в ответ.

У самого горизонта голубая полоска ещё не погасла, и Крылатый посмотрел туда, вдаль. Медоцветик пристроилась меж его передних лап; он, недолго думая, положил подбородок ей на макушку. Ветер пролетел мимо, и редкие, только-только растущие травинки закачались ему в такт. Островки снега тут и там ночью казались каплями лунного света, упавшими случайно именно на их пустоши, на их холмистые земли.

– Красиво тут.

Сидеть здесь было уже чем-то вроде их маленькой традиции. Крылатый тихо замурлыкал.

– Ты сегодня очень довольный, – голос кошки немного поднялся, выдавая её улыбку.

– Да, хороший день.

– Я видела, ты днем был не совсем в настроении. Или это из-за сказки?

– Какой сказки?

– Ну, я видела тебя. Ты шёл по лагерю и остановился, когда услышал, что Легкокрылка и Морошка рассказывают Закатушку про Нашествие. И у тебя такое выражение было…

– Это странно, что я не хочу вспоминать Нашествие?

Медоцветик глубоко вдохнула. Потерлась макушкой.

– Нет, Крылатый, это абсолютно нормально. Не все любят вспоминать битвы и плохие времена. Но… Ведь всё обошлось.

– И нам повезло.

– Нет, Крылатый, не повезло. Ты сам сделал так, чтобы всё кончилось.

Где-то совсем рядом заскрипел сверчок. Кот отстранился и сел рядом с подругой, смотря на свои обычно палевые, а теперь серебристые от лунного света лапы.

– Ты знаешь, все воспринимают меня как героя, но я не совсем понимаю, что тут такого, – он не дал Медоцветик сказать то, что она собиралась. – Нет, я знаю, я собрал кружок и всё такое, но это мог сделать кто угодно?

– Мог, но не сделал.

– И что?

– Знаешь, Крылатый, – она посмотрела на него. – Тут главное не то, что ты создал кружок, вдохновил нас и все такое… Главное – что ты решил это самостоятельно. Без указки, без приказания.

– Всего лишь заканчивал миссию Пшеницы?..

– Вот именно, – он наконец посмотрел в ответ, чтобы утонуть в сияющих глазах Медоцветик. – Звёздное племя выбрало избранную, но она не справилась. Думали, что всё потеряно, но ты сам решил довести её миссию до конца. Сходил к Лунному озеру, собрал кружок. В то время, как все рассчитывали на какого-нибудь избранного и Звёздное племя, ты действовал. Понимаешь?

– Кажется, да, – он рассматривал звездочки в глазах подруги, обдумывая сказанное ей. – Так… Всё дело в том, что я просто решился на действия?

– Решился на действия без указа предков или кого-либо ещё. Показал, что свою судьбу нужно выбирать самостоятельно, на себе – и коты пошли за тобой, поверив, что смогут всё изменить, Крылатый. В этом твоя главная заслуга. Ты дал им понять, что нечего ждать. И поэтому ты – лидер.

– Думаю, я понял тебя, – он улыбнулся, чувствуя, как грудь заполняет тёплое, как мёд, чувство. Кошка кивнула.

– Поэтому не надо принижать свои заслуги, – она прижалась к его груди, лишь усилив теплоту внутри. Крылатый приобнял её лапой.

– Да. Иногда всё равно есть смысл попытаться, – прошептал он, думая и об отношениях с Медоцветик, и о Нашествии, и о многом, многом другом. Одна из звёзд подмигнула ему с неба. – Даже если ты – обычный кот. Не избранный.

Снова пролетел ветер, обдав их свежей прохладой. А Крылатый всё сидел, думая, что он сейчас счастлив. Действительно счастлив. Даже несмотря на то, что он – обычный, как и все его соплеменники, кот. Просто счастлив, как и они.

Человеку надо мало:

чтоб искал

и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг —

один

и враг —

один.

Человеку надо мало:

чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете

мама.

Сколько нужно ей —

жила.

Человеку надо мало:

после грома —

тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь —

одну

И смерть —

одну.

Утром свежую газету —

с Человечеством родство.

И всего одну планету:

Землю!

Только и всего.

И —

межзвездную дорогу

да мечту о скоростях.

Это, в сущности, —

немного.

Это, в общем-то,

– пустяк.

Невеликая награда.

Невысокий пьедестал.

Человеку

мало

надо.

Лишь бы дома кто-то

ждал.

Р. Рождественский.