Текст книги "Не избранный (СИ)"

Автор книги: Мятноглазка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 52 страниц)

– Приказ есть приказ.

– Хочешь нарушить правила, Крылатик? – Пролаза ухмыльнулась. – А раньше ты был таким паинькой, просто милашкой. Но, возможно, информация будет полезна. И вообще, Лёд почти не оставил охраны.

– Брось. Ты знаешь силы наших, – Лапа остановилась вслед за всеми, недовольно глядя на котов. – Идём мы или как?

– Давайте разделимся. Мы с Крылатым, ты с этой, – кивнула Пролаза и почти потащила кота за собой, крикнув напоследок: – А уж где ходить, мы сами решим!

– Ты серьезно? – он вывернулся из хватки кошки. – Хочешь противостоять приказу своего распрекрасного вожака? Не боишься растерзания, м?

– Скучно, – фыркнула она в ответ. – Твоя идея мне нравится только потому, что мне ужасно скучно. Тем более, ты никогда не умел веселиться без нас, так ведь, паинька Крылатик? – она подтолкнула его в плечо, и Крылатый не смог сдержать улыбки.

– Пошли, а то пропустим всё.

– Шаг не туда, и я выкину тебя на поляну под лапы Иве, – добавила Пролаза. На том и порешили. Оставалось только найти место, откуда можно наблюдать. Эта проблема тоже разрешилась – они притаились у кустов, сквозь которые можно было мало-мальски разглядеть поляну. Бывшая соплеменница отпихнула кота от веток.

– Они ещё не пришли. А Молнезвёзд постарался! Лагерь – почти как раньше.

Крылатый пристроился рядом, одним глазом наблюдая за Пролазой. Она, казалось, не замечала его, лишь прильнула мордочкой к редким веткам и подняла хвост. Теперь его белый кончик нелепо торчал вверх, как одуванчик. Она немного раздвинула ветви в стороны.

– Вон они! – но Крылатый и сам успел разглядеть на холме фигурки нескольких котов. Когда те подошли ближе, он смог рассмотреть двух Сумрачных между бродяг и Ветряных. Одного из них, широкоплечего чёрно-рыжего Камнелома, он смутно знал; однако сам Камнелом обычно больше общался с другими котами. Например, с Песчаником…

– Дай тоже посмотреть, – потребовал кот и сунул голову в ветки ниже бродяги. Она сердито толкнула его.

– Тише ты, смотри, как ветки качаешь, идиот! Кому из нас поверят, по-твоему?

Но Крылатому было не до препираний. Он наконец нашёл удобную позицию: лагерь виднелся кусками в рамках из веток, шипов и листьев, но он мог видеть, что на поляне сейчас находились в основном Ветряные. Должно быть, Мрака и Шугара загнали куда-то в укрытие, а остальные бродяги – довольно невзрачные фигурой и вообще на вид почти безобидные – отдыхали в тени или болтали с Молнезвёздом, Волколапом, Песчаником. Племенные, которые остались в лагере, грустно сидели у камней. Крылатый видел среди них собственную мать – она смотрела на прибывших с надеждой. Цветинки там не было. Вот Молнезвёзд встал и поздоровался с гостями. Он выглядел почти таким же, как когда был предводителем, но только для чужих. Крылатый отлично видел, что сейчас полосатый кот – лишь пешка, не больше, а всё достойное восхищения в нём растаяло. Неужели он сам этого не осознает?

Молнезвёзд громко поприветствовал Сумрачных, а конвой из патрульных отошёл в сторону. Из его слов Крылатый понял, что второго воина Теней зовут Красногрив. Не зря: на его светлой, почти белой шерсти было несколько ярких рыжих подпалин, в том числе одна на шее, похожая на пятно крови. Воин поежился от собственных мыслей. Вот Камнелом начинает что-то говорить, а Красногрив тем временем оглядывает лагерь… Интересно, что они взяли в качестве предлога?

– Оп, смотри, как они на Туманницу реагируют. Походу, узнали, – хмыкнула Пролаза, и Крылатый вздрогнул: он слишком погрузился в наблюдение. И правда, Красногрив толкнул товарища в бок, показывая на королеву; та смущённо и даже испуганно опустила глаза.

–…друзья? – расслышал Крылатый какой-то вопрос от Сумрачных. Молнезвёзд усердно закивал, показывая на болтающих бродяг с племенными. Вот подошёл Песчаник, и они с соседями дружески кивнули друг другу. О, нет. Если Молнезвёзд доказывает радость-счастье Ветра, его поддерживают как минимум пара королев, Волколап, два воина, а остальные и пикнуть не смеют… Камнелом спросил что-то про Осеннецветик, и Молнезвёзд указал на пустоши. Тут из целительской вышла Мышеуска, за ней Цветинка. Теперь точно всё. Своей целительнице они верят. Только бы Цветинка не навлекла на себя неприятностей, только бы догадалась не высовываться, ведь вон – Ива выглядывает из-за камней, наблюдая, а Лёд сидит в уголке оруженосцев, в тени, будто рядовой. Крылатый напрягся и прижал уши к голове, готовясь при случае прыгнуть на поляну и даже не задумываясь о высоте ограды.

– По-моему, они собираются уйти вместе с целительницами, – шепотом поделилась Пролаза. Похоже, и она забыла обо всём, наблюдая за сценой. Да, возможно, она права. Крылатый отстранился от веток и покрутил головой туда-сюда, разминая шею. Пролаза вдруг усмехнулась.

– Эй, что там? – он поспешно просунул голову обратно.

– Да ничего. Просто смешно, как эти дураки верят всему. Смотри, как расслабились. А ведь на них смотрят убийцы, – последнее слово кошка протянула с особенным удовольствием. Ей весело, конечно…

Да. Похоже, Сумрачные повелись. Они покрутились ещё для приличия на поляне, поговорили и с племенными, и с бродягами, даже угостились дичью, которая неожиданно оказалась на месте бывшей кучи. И всё. Пролазе стало скучно, и она поймала неподалёку птицу. Тут только Крылатый посмотрел вверх, на небо: пора присоединяться к своему патрулю. Может, они ещё успеют застать соседей в лагере?

И правда, когда они всем составом заявились обратно, те ещё не ушли, а вполне дружески беседовали с Голубикой, игнорируя Мятлолапку рядом. Кошечка сердито вылизывала свою серо-белую шерсть, а, завидев патруль, посмотрела на Крылатого.

– Здравствуйте, – Камнелом подошёл к ним, на секунду задрал голову, чтобы посмотреть на Лапу, но тут же переместил взгляд к Пролазе. – И ты здесь?!

– И я здесь, – она помахала хвостом. – У бродяг не так уж и плохо, они почти как племенные, знаешь ли.

– Да, я вижу, – кивнул он. – Вы отлично уживаетесь! Только ваши что-то немного не в духе, – он посмотрел на Крылатого и Легкокрылку. Воин не нашёл, что сказать. Попытайся он сейчас высказать правду, и тяжёлая лапа бродяги вечером может переломить ему шею. Или – что хуже – не ему. Поэтому он пожал плечами.

Сумрачный ушёл; Крылатый сел поодаль от остальных, решив понаблюдать отсюда и заодно привести себя в порядок. Его кто-то ткнул в бок. Мятлолапка.

– Крылатый, а почему все ведут себя так? Ведь нужно сказать им, что мы в беде, что у нас всё плохо, а они! Даже моя мама!

Воин посмотрел на пушистую ученицу, этот возмущённый шарик шерсти с маленькими ушами. Нет смысла скрывать.

– Потому что Лёд хочет, чтобы другие племена думали, что всё хорошо. А если мы пойдём против него, он может нам навредить. Твоя мама боится их.

– А я не боюсь! Они меня достали, – кошечка села рядом.

– Только не делай глупостей. Помнишь Крикливого? – сказал он и тут же пожалел об этом. Мятлолапка часто заморгала, сжавшись в комок.

– Помню, конечно. А ещё я помню, кто его убил! Это же несправедливо! – почти крикнула она. Хорошо, что внимание бродяг сейчас больше занимали гости.

– Да, несправедливо. Но не беспокойся, – он обернулся и прошептал кошечке: – Всё будет нормально. Мы их прогоним. Просто подожди какое-то время. Есть коты, которым так же не всё равно. Только это секрет, ладно?

– Правда? Я тоже хочу помочь! – так же шёпотом ответила она, расширив глаза. Крылатый на секунду задумался.

– Может быть. Пока опасно, но я запомню. Чуть позже я могу взять тебя к нам. Только условие! – он заметил, что целительницы и Сумрачные собираются на выход, и заговорил быстрее. – Ты должна доказать, что ты готова. Просто веди себя как обычно и не навлекай бед. Побольше охоться и тренируйся по мере возможности. И если увидишь или услышишь что-то подозрительное, лучше говори мне. Идёт?

– Ладно, – кивнула она и встала на лапы. – Я тебе покажу, что я – достойная Ветряная!

– И не сомневаюсь, – усмехнулся кот.

Цветинка ушла вместе с Мышеуской, котами из Теней, Песчаником и Мелким. Возвращались патрули. Солнце снова зашло за облака, но даже оттуда оно раскрасило кусочки неба золотым. Красиво… Только Ночницы с Завитым ещё нет.

– Вы всё точно сказали? – спросил Крылатый, подойдя к Джереми: тот сидел на отшибе и удивлённо поднял голову.

– Насчёт чего? Туннелей? Да.

– Их всё ещё нет… Возможно, они заночуют там?

– Погоди-ка секунду, – Джереми вдруг встал, шагнул вперёд – и через несколько секунд в его лапы въехал носом его собственный сын. Мышонок тяжело дышал, но его глазки горели.

– Пап! Я тут… я… – он вдохнул поглубже. – Мне нужно рассказать Льду!

– Я так и знал, что ты что-то замышляешь. Сначала расскажи мне, – почти повелел полосатый. Котёнок уставился на Крылатого, и воин отошёл в сторону, однако так, чтобы слышать краем уха их разговор.

– Выследил… пустошах! Да, ага… Но почему? Нет, пап… они шли… Не знаю! Которая королева… да!

Обрывки фраз долетали до воина достаточно часто, чтобы он осознал.

Мышонок выследил Ночницу и Завитого.

Джереми заговорил с сыном в ответ, тихо, но твёрдо, игнорируя возгласы того. Крылатый всё ещё смотрел на это со стороны, не решаясь вмешаться в семейные дела. Хоть они и выглядели вполне искренними тогда, а Завитому было поручено смотреть в оба и защищать Ночницу… Могла ли это быть ловушка? Было кое-что, что хотелось прояснить, и, когда Мышонок убежал, кот снова подошёл ближе.

– Он выследил их, да?

– Я сказал ему молчать, – пожал плечами полосатый. – Сказал, что они в патруле. Мышонок у меня послушный. Относительно. Не проболтался бы только.

– Хорошо. Спасибо, – Крылатый сел рядом с котом и поискал взглядом Жар. Возможно, она была бы более полезной, учитывая её сговорчивость, но так и не увидел кошечку. Тогда он заговорил прямо: – Я не знаю, почему могу доверять вам и могу ли. Но я знаю, что вы общались с Осеннецветик. Можешь ты мне сказать, как вы с ней связаны?

Джереми помолчал некоторое время. Крылатый уже думал повторить вопрос, но бродяга ответил всё тем же спокойным тоном:

– Не могу. Это её тайны, не мои. Она расскажет, когда будет готова.

– Я могу спросить и у Жар.

– Она не знает. Не говори ей, – воин удивлённо посмотрел на собеседника.

– Не знает?

– Когда Осеннецветик будет готова, она прояснит всё сама. Пока мы лишь хорошие друзья и для тебя, и для Жар. Пожалуйста, не вынуждай меня отвечать. Ну, а что насчёт доверия… Могу поклясться своей семьёй или небесными кошками, если тебе этого хочется.

Крылатый бросил взгляд за спину собеседника, проверяя, чтобы никто не подслушивал. Идея, конечно, глупая, но…

– Скажи, вы бы не хотели выступить против бродяг? При условии, что у вас будут сообщники.

– Отнюдь. У меня подруга, дети, Теплуша, и я не собираюсь полностью переходить к вам. Но я постараюсь помочь ради Осеннецветик и Теплуши.

– Так вы с нами?

– Сами по себе.

И воин ушёл, не добившись больше ни одного внятного слова от Джереми.

На горизонте клубились пушистыми кучами облака, скрывая золотое солнце. Вот оно, светит откуда-то, покажется краешек – и новый завиток тучи закроет его скучным серым. Казалось, что там, в облаках, происходит невиданное представление для одного Крылатого, но он не замечал этого, как и все остальные. В голове витала какая-то идея, какой-то вывод, но всё перекрывали зацикленные, пустые мысли, очередные переживания из-за Завитого и Ночницы, сбежавших, друзей, Цветинку, непонимание Джереми, теплая гордость за Мятлолапку, переваривание прихода Сумрачных – вон оно, большой кучей – и лёгкая тревога за котят, играющих на поляне. Клеверушка уже отошла от произошедшего и теперь пыталась понять, что ей втолковывает сестра. Шерсть обоих золотилась, отражая переменчивое небо над головами. Солнце скрылось, и остались лишь раскиданные тут и там обрывки туч.

Что же скрывается за личиной каждого?

Джереми, спокойный и какой-то тяжёлый, по неизвестной причине не хочет присоединиться ни к одной из сторон и не рассказывает секретов. С Теплушей легче, она не таится; возможно, поэтому ей не доверили правды. Каждый из бродяг носит какую-то маску: безразличия, злобы, обиды, упрямия – но что за этими эмоциями, увидеть никогда не удавалось полностью.

Вот, скажем, Пролаза. Насмешливая и холодная, преданная бродягам, как казалось Крылатому, не больше, чем племени до этого. Действительно ли она хочет быть с ними? Убивать из-за угла, захватывать лагерь? Или же ей больше по душе именно наблюдать сквозь безопасный заслон, зная, что собственная шкура будет цела?

Или Ива и Лёд – вот уж загадочные личности. Лёд, например, вроде и властный рациональный вожак, и дружелюбный порой, а иногда слетает с катушек. В то же время перед сестрой он становится каким-то куда более невзрачным. А она… Странная. Злая? Ненавидящая? Её поступки и мотивы разгадать было сложнее всего. Поднимать лапу на котёнка – но со скучающим видом слушать планы Льда и его пламенные речи. Сидеть лениво на камнях целыми днями – и после отбирать себе добрый кусок власти. Странная, очень странная.

Свет небес угас окончательно, и Крылатый загнал котят в детскую. Несмотря на тучи, половинка луны висела там же, где и должна. Как же там Цветинка у Лунного Озера…

– А мама разве не придёт? – спросила Тихоня, пытаясь заглянуть Крылатому за спину. Он покачал головой.

– Простите, ваша мама вернётся утром. Она… решила отдохнуть немного и сейчас спит в другом месте на поляне. Мы же не хотим ее будить и беспокоить?

– И папа с ней? – настаивала малышка. Крылатый с усилием кивнул.

– И папа с ней.

– Крылатый, тебе не обязательно спать здесь, – подала голос Туманница, и он чуть не подскочил от неожиданности, уже устроившись на подстилке. – Клеверушка и Тихоня большие котята.

– А если что, вы можете лечь к нам. Хоть вы и племенные, но вы милые, – заметила Звёздочка, а может, Корица оттуда же, из темноты. – Или к Лопушку, если Канарейка вас пустит.

– Ты что? Я не хочу водиться с этими! – фыркнула вторая.

– Нет, мы сами! – Клеверушка зарылась в мох. Тихоня же покрутилась ещё немного.

– Ты… ну, может… посидишь пока? Чуть-чуть, – смущаясь, попросила она.

– Ну конечно, – и кот расположился меж двух малышек, согревая своим теплом тесное гнёздышко.

– Спасибо. Спокойной ночи, – пробормотала Тихоня откуда-то, и он почувствовал её тельце возле своих лап. Она всё-таки милашка, как и все котята. Сообразительная к тому же. Для кружка, естественно, рано, такой вариант даже не приходил в голову, но когда-нибудь он бы хотел взять такую в ученицы.

Крылатый выбрался наружу уже за полночь; глаза слипались, но он нашёл в себе силы тихо, осторожно пойти в обход лагеря. Проходить на свету ночью не хотелось, хоть он и не делал ничего незаконного. Однако неподалёку от Скалы кот резко остановился, вжавшись в камень. Он услышал голоса. Обсуждали приход Сумрачных.

– И что мы будем делать? – непонятно кто. Может, Лапа или Мрак.

– А что нужно? – Лёд. Воин выглянул немного и быстро спрятал голову. Белым пятном вожак сидел среди своих, чем-то чрезвычайно довольный.

– Ну, они же теперь могут думать, что мы любим племя и всё такое… А ещё – что мы тут ненадолго.

– Вы разве не слышали? Они передадут Речным, что у нас всё нормально, – Крылатый начал отползать обратно в тень, но что-то в голосе Льда заставило его задержаться на секунду. – Пускай все племена узнают, какие мы кроткие и добрые бродяги – настолько, что нас даже не стоит брать во внимание. Река особенно. Сложнее убежать от лиса, которого ты принял за лисёнка издалека. Гораздо сложнее.

========== Глава 66. ==========

Странно, очень странно. Сон не шёл; Крылатый замер на месте, ожидая, не скажут ли ещё чего-то, но бродяги и сами смотрели на вожака непонимающе. Уже скоро они разошлись по своим подстилкам. Лёд остался. Крылатый тоже. Занималась ночь, становилось холоднее, но камни хранили тепло прошедшего дня, так что воин прижался к ним покрепче. В щель между валунами ему было видно белое пятно шкуры Льда – кажется, тот чистил шерсть перед сном.

Что он имел в виду, когда говорил про лиса и лисёнка? Кот нахмурился. Сложнее убежать от лиса, которого ты принял за лисёнка издалека. Необычная фраза, может, какая-то поговорка бродяг? Но смысл понятен: нечто опаснее, если сперва ты не обращаешь на него внимания. А ещё говорилось о Речном племени.

Конечно. Давно пора догадаться, что они не ограничатся одним Ветром.

Надо предупредить соседей? Нет, невозможно, Лёд наверняка учёл такую мысль племенных на всякий случай. К тому же, он и так не даёт никого выпускать наружу без сопровождения. Ночница и Завитой должны будут вернуться незаметно, чтобы не возникло вопросов… Так. Спокойно. Сумрачные скажут Речным, что у соседей всё прекрасно, не так ли? А потом Лёд захватит Реку.

А может, и не захватит. Ведь есть ещё племенные Ветра, а они вкупе с Речными будут сильнее стаи бродяг.

Остаётся надеяться, что Ветряные не будут сломлены настолько, чтобы идти на соседей. В конце концов, племя уже давно раскалывается на лагерь бродяг и лагерь сопротивления. Те, кто из кружка, воспротивятся. Удастся отложить нападение на Реку, по крайней мере, пока. Да. Надо поделиться догадкой с остальными завтра.

Ещё один голос вдруг коснулся ушей воина, и он мгновенно подобрался. Тон знакомый: Ива. Кажется, она подошла ко Льду и, судя по шорохам и бегающим теням, села рядом. Интересно, рискнут ли они обсуждать нечто важное прямо в лагере? Вряд ли. Но всё же…

– Когда уже? – заявила кошка без приветствия. – Я устала ждать! Ты обещал, помнишь?

– Да, обещал, – теперь Лёд. Странно: в присутствии сестры тон бархатного голоса меняется, делая грозного кота похожим на провинившегося оруженосца. Ива, напротив, наступала уверенно и властно. – Скоро.

– Мне скучно, Лёд. Мне ужасно, невыносимо скучно! Я не могу жить здесь, в этой дыре, обхаживать этих… этих племенных, сидеть ровно и ждать, пока ты наиграешься! Меня это бесит! Ты что, не можешь устроить всё побыстрей?

– Я стараюсь, – успокаивающе протянул он. – Неделя или две максимум, и мы будем готовы.

– Надеюсь, что так.

– А ты уверена, что это обязательно?

– Лёд, я сделала всё, чтобы ты добился своих целей и получил целое племя себе в игрушки! – резкий шум, от которого Крылатый вздрогнул и плотнее прижался к остывающему камню. – Теперь изволь дать и мне размяться! Ты думаешь, мне нравится отсиживать здесь хвост целыми днями? Да я почти забыла, как работать когтями! Почему ты мне не дал прикончить ту мелкую сегодня? Аж лапы чешутся!

– Зачем тебе убивать котят? Пусть подрастет, будет работать на нас. Да, я за неё вступился, потому что я так захотел. В конце концов, племя под моим контролем, и я хочу, чтобы котов в нем было как можно больше. Не считая предателей и бунтовщиков, конечно. А это просто котёнок, из которого можно слепить что угодно.

– Кажется, раньше ты котятами не гнушался.

«Они о Грознушке, – подумал Крылатый, изучая взглядом трещинки на камне. В голове возник смутный, как через льдинку, образ мёртвого котёнка. – Скорее всего, именно о нём. Хотя кто знает, убивали ли они других котят? По крайней мере, Жар и дети Туманницы живы, так что, наверное, они исходят только из своей выгоды…»

– Ладно, братишка, – неожиданно тепло по сравнению со всем остальным сказала Ива. – Оставляю это тебе. Доверяю, так сказать. Не обращай внимания на то, что я срываюсь. Ты же знаешь.

Разговор продолжался, уже переключившись на другое, а воин отполз подальше, переваривая информацию. Он хотел бы мыслить рационально, анализировать без тени эмоций, но слова вожаков поднимали в нём столько страха, ярости и желания действовать одновременно, что этот дикий смерч то и дело затмевал разум.

«Ива заставляет его напасть на Реку? Но непохоже, чтобы Лёд был сильно против. Но она… она хочет просто развлекаться! Для неё развлечения – захват лагеря? Или, – он подумал о сегодняшнем происшествии с Клеверушкой, – что-то более приземлённое?

Надо подумать. Лёд сказал, осталось около недели-двух. За это время нужно оповестить кружок. Возможно, те, кто в туннелях, смогут помочь – но ничего нельзя утверждать заранее. Что мы можем сделать? Продолжать работу. Надо не дать большому количеству котов перейти на сторону бродяг. Если мы и сможем предупредить Реку, они не поверят нам. Скорее всего не поверят. Значит, работаем у себя. Да. Неужели это всё, что мы можем сделать?..

Лёд и Ива очень странные. Чего им? Чего хочет Ива, вроде понятно. А Лёд? Если вспомнить, он то набрасывается, то собирает всех вместе и болтает о мире и согласии с видом невинного котёнка. Он хочет каким-то образом сплавить стаю и племя вместе. Для чего? О предки, как же они меня достали! Отправить бы этих двоих погулять в Сумрачный Лес!»

И Крылатый, забыв о времени суток, громко хлопнул хвостом по земле. Бормотание Ивы и Льда замерло; кот сделал вид, что мирно спит прямо возле пещеры целительницы, но ему стоило большого труда выровнять дыхание. Они были достаточно далеко? Может ли кто-то из них догадаться? Внутри всё сжалось, но усилием воли Крылатый заставил себя свернуться, прикрыть веки и ровно, спокойно задышать, не давая сердцу разогнаться до бешеного темпа. Рядом послышались шаги, и кот приготовился к худшему, но они прошли мимо. Похоже, расходятся. Отлично. Он едва дождался, пока всё стихнет, чтобы встать.

Надо дождаться Цветинку с Лунного Озера. Уж она-то подскажет, что делать. Или, по крайней мере, успокоит мысли. Пока Крылатый в одиночку терзается всем навалившимся, он не может нормально соображать. Она поможет.

Кошка появилась в лагере тихо и без суеты как раз в тот момент, когда на горизонте протянулась первая полоска зари. Облака сгрудились с другой стороны широкого неба, боясь грядущего солнца. Стало светлеть; теперь иссиня-чёрное небо сменится светящимся голубым, а потом взойдёт солнце. Но это позже, а пока мягкий силуэт целительницы бредёт к пещере, а ее спутники кидаются к подстилкам. Она посмотрела на Крылатого, но промолчала. Лишь в пещере, холодной и тёмной, они наконец поздоровались. Крылатый покосился в угол: вроде спит.

– Почему так рано встал? – спросила кошка, усевшись у стены. Крылатый едва видел её очертания, но зелёные глаза светились совсем недалеко.

– Не ложился, тебя ждал. Не спалось, – он хотел было уже выложить всё, что случилось, но тут в свете постепенно наступающего утра заметил: что-то не так. Цветинка почти никогда не бывала такой. Напряжённые лапы, блуждающий взгляд, сгорбленные плечи. И смотрит как-то растерянно. – Что-то случилось? Ты сама не своя. Плохие вести от Звёздного племени?

– Нет, всё нормально, – пробормотала она. – Ничего особенного они не сказали.

– Но ты не в порядке, – он попытался поймать её взгляд, но тот всё время ускользал. – Боишься за пропавших? У меня есть, что рассказать…

– Нет, это другое.

– Тогда что?

– Наверное, глупо, что я реагирую так, но… – она вдохнула, будто готовилась сказать нечто сложное и длинное, однако вырвалось лишь одно сбивчивое предложение. – Мышеуска посвятила меня и ушла в своё племя, и теперь я Медоцветик, целительница племени Ветра.

Пару секунд до кота доходила эта информация. Целительница. Медоцветик. Ей подходит – неужели и Мышеуска знала, что её ученица пахнет сладкими сотами? Так, нет, это не главное! Главное, что она теперь – полноправный лекарь. Но…

– Это же хорошо.

Червячок сомнения ворочался где-то под мыслями. Новое имя, новая должность. Но перед ним сидела всё та же Цветиночка, Цветинка, Медоцветик, образ, не зависящий от имён и должностей. Так ведь?

– Вот именно. Это хорошо, вроде бы, но так… неожиданно… – она подняла голову. – Что, если теперь всё изменится?

– Что именно? – он хотел подсесть ближе, но Медоцветик дернулась, и он остался на месте. – Ты всё та же, что и была. А новое имя очень тебе идёт.

– Я про нас, – она словно уменьшилась в размерах. Разгорающийся свет за окном дал увидеть её напряжённую позу. – Я не знаю! Это так неловко и неожиданно, что я теперь целительница. Что, если теперь всё по-другому? Столько ответственности, столько дел, а я…

– А ты сильная и прекрасная целительница, которая готова к этому, – он решительно отогнал те кусочки мыслей в голове, которые не хотели признавать новую Цветинку. Нет, она не изменилась. И его отношение к ней тоже. Он любит её – но сейчас этого недостаточно? Когда он в последний раз уделял ей достаточно времени и внимания? Почему она сейчас такая растерянная? – А что касается нас, всё по-прежнему… если тебя это устраивает.

– Мне просто кажется, что после посвящения должна быть какая-то перемена? – она покрутилась вокруг себя, чем в другое время вызвала бы смешок друга. – То есть, когда меня сделали ученицей, было ощущение, знаешь, такой защищённости, и я подумала: да, это моё! А сейчас… я просто как в тумане с того момента. Всё никак не могу собраться.

– Всё в порядке, – он покосился на Уткохвоста вновь, шагнул вперёд и приобнял подругу хвостом. На этот раз она не отстранялась. – Ты просто не ожидала этого. Но это нормально. Просто не давай этому захватить твои мысли – знаешь, ты же не даёшь пещере зарасти мхом и грязью? Вот так же и в голове – иногда там ступить негде, но это можно расчистить. Понимаешь?

– Не очень, но утешает, – она слегка прижалась к нему щекой. Крылатый упоенно продолжил:

– Ну, когда у тебя в голове много плохих мыслей и тумана, это ужасно. Но ты можешь найти что-то хорошее или кого-то, кто помогает тебе с этим справиться. Тогда в твоей голове всё очищается и встаёт на свои места. Если вовремя поспеть, ты даже не заметишь, как всё пройдёт. Вот что тебе обычно приносит радость? Помогает думать в хорошую сторону?

– Успехи, поддержка Звёздного племени… Ты.

– Вот! – он старательно скрывал тот факт, что его смутили слова Медоцветик, но неловкая улыбка сама лезла на морду. – Ты теперь целительница – успех! Я тут. Звёздные тебя разве не поддержали?

– Поддержали, – кивнула она. Кажется, уже более уверенно.

– Скажи, что тебя беспокоит? Что ты не справишься с работой?

– Наверное… толком не могу сказать.

– Ну смотри. Ты училась кучу времени и перелечила кучу котов. Разве может у тебя не хватать опыта и знаний? Не может! – убеждённо сказал он, хоть и чувствовал, что большая часть слов пролетает мимо. Он погладил её кончиком хвоста. – Не беспокойся. Все будет хорошо.

Медоцветик кивнула. Сейчас она до боли напоминала маленькую себя после грозы – вроде и пытается быть храброй, а всё равно ещё напугана… Кот только понял, что она, вообще-то, провела ночь вдалеке от лагеря не евши и не спавши.

– Кстати, ты не устала? Можешь лечь поспать, потом яснее станет, – предложил он. – А ещё можно поесть. Может, ты просто голодна, поэтому так?

– Я не хочу спать, – покачала она головой. – Но поесть можно… Только откуда в такую рань еда?

– Я посмотрю, не осталось ли что-нибудь со вчера. Вечером приносили гору дичи. Подождёшь?

И, дождавшись кивка, он бодро выбрался за едой. Сейчас проблемы с грядущими опасностями как-то отступили на второй план. Они там, далеко, а Медоцветик – здесь, и ей нужно помочь. Тем более, что он был ужасным другом последнее время. Они почти не проводили времени вместе, если этого не требовали дела… Нужно исправляться. В куче и правда лежало пару мышей, и Крылатый подхватил их за хвостики. Спасибо привычке племенных класть дичь в кучу. Он вернулся в пещеру, стараясь не замечать бродяг, рассевшихся в лагере.

– Ну вот. Это тебе, – он положил дичь перед кошкой. Она слабо улыбнулась и подвинула одну из мышек ему.

– Я столько одна не съем. Но спасибо.

Мясо было немного жестковатым, но вкусным, как любая еда в тёплое время года, и кошка быстро умяла почти всю свою порцию. Крылатый не торопился; он смотрел, как Медоцветик ест, задумавшись. Что бы ей такого рассказать, чтобы отвлечь? Мысли снова перескочили на дела. Ничего, это хорошие новости, так что ей должно понравится.

– А знаешь, мы выяснили, где пропавшие, – протянул он. Так и есть: в глазах кошки загорелся огонек.

– Где?

– В туннелях! Джереми и Жар мне рассказали. А ещё Ночница с Завитым пошли их искать… – он понизил тон, заметив, что говорит слишком громко для раннего утра, и вкратце выложил всё происходящее.

– Надеюсь, мама в порядке, – вздохнула Медоцветик наконец. Крылатый улыбнулся.

– Сизокрылая не из тех, кого можно сломить. Помнишь, как она прогнала Билла? Она сильнее, чем мы думаем! – кот убрал остатки дичи ближе к выходу, чтобы выбросить позже. – Как и ты.

– Не знаю… Вдруг там опасно? – она тоже отставила косточки в сторону. – Ты знаешь, в последнее время ко мне иногда заявляются раненые бродяги.

А это новость. Крылатый серьёзно посмотрел на подругу, ожидая подробностей.

– Это раны от когтей. Слишком точные для случайного падения, скажем, в терновые кусты, и довольно глубокие, поэтому я так думаю. Но они ничего не говорят, только грубят периодически. Это повторялось несколько раз.

– Но кто может нападать на них? Может, это лисы или типа того?

– Не знаю… Мне кажется, что это кошачьи отметины. У лис ведь должны оставаться широкие царапины, а здесь… Но я могу ошибаться, – она опустила взгляд на свои лапки, обернутые хвостом. Крылатый помолчал немного, обдумывая.

Раны от кошачьих когтей. Ну, тут два варианта: плохой и хороший. Хороший – это раны, нанесённые бродягам в пользу племенных. Плохие же – нанесённые более сильным противником…

– А кого ранили, можешь вспомнить? – попросил он. Кошка нахмурилась.

– Карри. Ещё Клара с Антонио и Чернокрыл. Больше никого. А что?

Так. Никого из тех, кто хоть как-то помогал или проявлял дружелюбие к Ветру. Уже неплохо, но, возможно, просто совпадение. Слишком мало данных…

– Может быть, когда придут Ночница с Завитым, станет яснее, – сказал он и вздохнул. – Но ты правильно мне сказала. Сейчас всё важно, любая мелочь. Ты не замечала ещё чего-нибудь подозрительного или странного?

– Больше ничего. Хотя бродяги странные сами по себе. Честно, они жуткие, – Медоцветик подобралась поближе к Крылатому, и тут послышалась возня: Уткохвост проснулся. Кошка тут же отсела, как обычно при посторонних, и Крылатый заметил, что она смущена. Только сейчас мир снова расширился, выйдя за пределы их личного маленького мирка. Холодная тёмная пещера уже была не такой уж неуютной: в нее проникли лучи света, со входа доносились голоса и шум, а теперь и внутри окончательно исчезла сонная дымка. Да и камень под лапами давно согрелся, дав возможность расположиться свободнее. Калека приподнялся, кряхтя, и уставился на пару.

– Доброе утро?

– Да, доброе утро, – тон Медоцветик изменился на деловитый. Сейчас она в первую очередь целительница. – Как себя чувствуешь?