Текст книги "Не избранный (СИ)"

Автор книги: Мятноглазка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 52 страниц)

– Канарейка-а, я не могу достать, помоги, – мяукнула она. Пестрая задумчиво склонила голову.

– Знаю! Нам нужна длинная палка! Только у нас на пустошах нет длинных палок…

– Пухолап! – крикнула Пшеница, заметив белую шерсть кота на другой стороне поляны. – Иди сюда!

Кот о чем-то сказал Осеннецветик, кивнул Крылатому и подбежал к кошкам. Он запрокинул голову к Пшенице и улыбнулся, щурясь от солнца.

– Привет, нужна помощь?

– Можешь убрать снег с того края палатки? Ты же высокий, – попросила воительница. Он пару секунд подумал, склонив голову набок, а затем кивнул. Кот рывком поднялся на задние лапы, опёрся передними на ветки куста и, потянувшись, парой движений скинул вниз целый ворох снега.

– Спасибо! – Пшеница радостно заулыбалась, когда поняла, что затея сработала. Пухолап отряхнулся и улыбнулся в ответ.

– Всегда пожалуйста. Ну, я пойду. Зовите, если что!

– Хорошо ты придумала, – сказала Канарейка. Пшеница оглядела крышу. Да, вроде всё. Снега осталось немного, но палатка должна выдержать. Она соскочила с камней вниз.

– У тебя все?

– Почти, – лапа Канарейки вновь зачерпнула снег. – Тут целый сугроб намело. Можешь отгребать в сторону снег?

Ещё некоторое время кошки работали, не покладая лап. Зато результатами можно было гордиться по праву. Обе палатки вновь обнажили свои колючие веточки, переплетённые жухлыми листьями, а поляна почти освободилась от снега. Теперь всё быстрее растает. Пшеница с удовольствием растянулась на проталинке, прихватив дичь. Она снова подумала о разговоре с Канарейкой и о Билле, и тут вспомнила, что Пухолапа когда-то расспрашивала о бродягах. Может быть, и этого расспросить? Тогда, может, его и выгонят взашей или сделают с ним что-нибудь уже, или с этими бродягами, хоть они и не появляются! В несколько укусов покончив с мышью, кошка облизнулась и поспешила к полосатому бродяге, радуясь собственной светлой мысли.

– Билл! – выпалила она, стараясь не обращать внимания на странный неприятный холодок в животе при приближении к этому коту. Будто чувство непонятной тревоги, которая гложет сердце. Он повернул лобастую голову к ней.

– Да, Пшеница, чем я могу тебе помочь?

– Надо поговорить, – она повертела головой, убеждаясь, что рядом никого нет. – Наедине.

– Мрр, наедине? Что ж, слушаю тебя, – он сел, спокойно глядя на воительницу. Она собралась с мыслями, пытаясь придумать что-нибудь как можно более правдоподобное и умное. Что бы сказал Крылатый?

– Понимаешь, ты живёшь у нас, но ты пришёл от бродяг. Мы с бродягами враждуем некоторое время, но о них ничего не знаем. Ты не мог бы рассказать? – она смотрела прямо в хитрые янтарные глаза, стараясь соблюдать все правила, которым её учила Падающая Звезда. Вкрадчивый голос, зрительный контакт. Аргументы… нет, это не её сильная сторона. Билл слегка приподнял брови.

– Нет.

– Но ты ведь пришёл от тех бродяг, которые с нами враждуют? Скажи, пожалуйста, ведь это всё равно ничего не даст!

– Да.

Односложные ответы, сказанные всё тем же спокойным тоном, не удовлетворяли кошку. Однако и в самом Билле произошла какая-то перемена. Лукавая искорка из глаз исчезла, появилась странная напряжённость, и чувство опасности только увеличилось. Пшеница прерывисто вздохнула. Надо продолжать.

– Ты был послан ими?

Билл заколебался, напрягся. В голосе его проскользнули стальные нотки.

– Да.

– А ты, эм… знаешь, где их логово или что-то вроде того? Можешь рассказать больше о них? Это же очень интересно, – продолжала попытки кошка.

– Нет, – на этот раз голос отчётливо сделался холодным и резким, но Билл стойко держал позиции, хоть его пушистый хвост метался из стороны в сторону.

– Но это было бы очень кстати! Может быть, если ты захочешь, мы потом примем тебя в наше племя! – про себя она подумала, что не дай Звёздное племя этот кот вступит как полноправный участник, но она чувствовала нарастающее отчаяние оттого, что разговор не клеился.

– Не хочу. И ничего тебе не скажу более, – делая паузу после каждого слова, будто борясь с Убеждением, ответил кот. Пшеница вздохнула вновь. Вот упрямец! Но использование дара отняло некоторые силы у неё, и ей расхотелось продолжать допрос. Она посмотрела на выход из лагеря, где сидели охранники Билла – Песчаник и Завитой – с любопытством прислушиваясь к разговору. Всё, хватит. Она встала, кивнула Биллу.

– Я пойду.

– Конечно, иди, дорогая Пшеница, – постепенно голос бродяги вновь смягчился, он довольно улыбнулся. Воительница фыркнула и отошла.

«Это что же такое получается? Он так силен, что может преодолеть мой дар? Что за бесполезная сила! Зачем тогда все эти пророчества? – внезапно кошке захотелось пойти и предъявить все это своим звездным учителям, но те, увы, не появлялись в её снах уже довольно долго. – Надо будет попробовать потом ещё раз. Хотя… стоит ли? Ведь Пухолап поручился за него, и он его брат, а Пухолап очень хороший кот. Может, Канарейка права, и я просто предвзято отношусь к новичку? Ведь Билл ничего плохого пока не сделал!»

Она посмотрела по сторонам. Столько тяжёлых мыслей и раздумий за раз испортили ей все настроение. Кошка увидела, как Цветинка и Волколап разговаривают, сидя на пятачке оруженосцев. Волколап? Но он же был на тренировке? Значит, Рассвет вернулся! Мысли сразу перескочили на рыжего кота, и Пшеница заторопилась к ученикам.

– Привет, – она села рядом с ними. Волколап кивнул ей со всей своей смешной серьёзностью, а Цветинка просто улыбнулась, подняв круглую мордочку. – Волколап, а где твой наставник?

– Рассвет там, около воинской палатки, – красно-бурый хвостик с черной полосой указал на колючий куст. Ну конечно же, как она сразу не заметила! Пшеница подскочила.

– Спасибо!

Она побежала туда, прямо на огненно-рыжую шерсть, мелькающую у кустов. Как оказалось, Рассвет был не один; с ним рядом сидел Крылатый. Кошка кивнула им обоим и села рядом, чувствуя под лапами холодок ещё не растаявшего здесь тонкого слоя снега. Он неприятно заскрипел.

– Как дела? – она пытливо посмотрела на Рассвета. – Как тренировки?

– Волколап просто молодец, – проурчал кот. – Всё делает, как сказано, и быстро учится. Серьезный такой!

Крылатый встал и отряхнулся.

– Ладно, я пойду, болтайте, – он лукаво улыбнулся и отошёл. Пшеница мысленно поблагодарила брата за чуткость и вновь посмотрела на Рассвета.

– Здорово. Смотрю, вы с Волколапом хорошо сдружились, – сказала она. Воитель радостно кивнул. «Он выглядит таким счастливым… Неужели воспитывать оруженосца так весело? Даже веселее, чем ходить в патрули или на охоту с друзьями?»

– Какие планы на оставшийся день?

– Думаю, никаких, разве что на охоту схожу. А что? – Рассвет посмотрел на кошку, и она почувствовала, что просто обязана это сделать.

– Пойдём погуляем!

– Что? – кот, казалось, был сбит с толку внезапной переменой темы.

– Гулять идём! Я сотню лун просто так не гуляла, тем более с… с тобой, – чуть тише закончила она. «Ну же, согласись, согласись!»

– А как же ходить по трое?

– Да давно уже этих лис с бродягами никто не видел! Мы два воителя, сможем себя защитить! Ну пожалуйста! – вырвалось у Пшеницы. Кот улыбнулся ей.

– Ну хорошо, – он встал. – Идём, только поскорей, пока нас никто не заметил!

– Идём! – Пшеница быстро посеменила к выходу, не веря своему счастью. Вместе они прошмыгнули мимо соплеменников, преодолели холм и очутились на пустошах. Пшеница с наслаждением вдохнула свежий воздух. Каждый день приносил что-то новое на пустоши. Кошка сделала пару шагов, прислушиваясь к щебетанию какой-то далёкой птицы. Ветер приглаживал шерсть, принося с собой ароматы талого снега и прелой земли; под лапами расстилалась бесконечная земля, а среди снежных равнин стало ещё больше черных островков. С очередным порывом ветра на языке оставался лёгкий привкус воды из озера. Позади мерно гудел лагерь, впереди лежала родная земля, а над головой раскидывалось бесконечно широкое небо, такое свободное и огромное, что дух захватывало. Пшеница вновь посмотрела на друга; его огненно-рыжая шёрстка, ярким пламенем горящая на снегу, была растрепана и неаккуратно уложена, но этим же была и хороша. Она украдкой посмотрела на свою шерсть, всклокоченную и кое-где грязную, и ей стало стыдно, но кошка отбросила грустные мысли и подскочила к Рассвету.

– Куда пойдем? – спросил он. Пшеница лишь пожала плечами; у неё не было времени подумать.

– Знаешь, я могу отвести тебя в одно место, которое нашёл сегодня утром, – кот потупил взгляд.

– Давай! – тут же ответила она. Рассвет кивнул.

– Побежали!

Вслед за воином кошка сорвалась с места и побежала, постепенно наращивая темп. Судя по всему, Рассвет направлялся к роще на границе с Грозовым племенем. Она немного разочарованно смотрела вперёд. Ей не очень нравился лес. Там было тесно и душно, в ловушке огромных стволов кошка задыхалась, и ей безумно не хватало простора и неба. Но она, тем не менее, следовала за другом, заинтригованная его словами. Когда впереди показались деревья, Рассвет замедлился; к роще они подошли уже пешком.

– Идём за мной, – тихо сказал кот и повел её в замысловатый путь меж стволов и корней. Здесь снега было больше, чем на открытом пространстве, и кошка то и дело куда-нибудь проваливалась лапой. Тогда Рассвет останавливался и ждал её. Она уже испугалась, не пойдут ли они к границе или на территорию Грозового племени, но Рассвет свернул в сторону и вывел её на поляну. Кошка ахнула.

Вокруг маленькой полянки стояли деревья, а вверху голубел кусочек неба. Солнце, по-видимому, растопило снег здесь, и посреди небольших грязно-белых кучек пробивалась зелень. Но не это удивило Пшеницу, а нежные белоснежные цветочки, стоящие на тонких стебельках. Над поляной витал сладковатый запах, который она сразу же узнала.

– Так это ты подарил мне подснежник? – наконец спросила она, несмело подходя ближе к цветам.

– Да, это я, – смущённо ответил Рассвет. – Я просто нашёл это место во время патрулирования и решил сделать тебе маленький подарок.

– Спасибо, – сердце Пшеницы сладко запело, когда она поняла, что её надежды были не напрасны. Рассвет подарил ей подснежник! Ей, не кому-то ещё, не сестре и не маме, ей! Она обернулась и мягко улыбнулась другу, который все ещё стоял под деревьями.

– Давай, идём сюда! – она склонилась и втянула носом аромат подснежников. Белые лепестки защекотали нос, и она чихнула, отчего головки цветов закачались. Рассвет подошёл ближе и поскреб лапой снег. Пшеница глянула на него; аккуратно обошла кругом, не сводя с него хитрого взгляда.

– Ты куда? – растерянно спросил кот, и тут же она прыгнула вперёд и повалила его на землю.

– Ага, попался! – засмеялась она, слезла с его бока и растянулась рядом, жмурясь от света солнца и смотря в небо. Вокруг колыхались подснежники, рядом лежал Рассвет, и она почувствовала себя самой счастливой в мире – даже учитывая Билла, бродяг, лис и всё остальное. Зачем тревожиться и переживать, если можно просто пойти сюда?

– Пшеница, – она повернула голову и встретила взгляд небесно-голубых глаз.

– Да?

– Давай это останется нашим тайным местом?

Она улыбнулась, отчего-то смущаясь. Шевельнула хвостом и едва коснулась кончиком рыжего хвоста Рассвета.

– Ну конечно.

Комментарий к Глава 32.

Мурк ~ У котиков весна, имею полное право удариться в романтику хд

========== Глава 33. ==========

– Пусть все коты, способные быстро бегать, соберутся под Скалой на общее собрание племени!

Призыв прозвучал как гром среди ясного неба, хотя время для этого было самое подходящее – тот краткий полуденный миг, когда солнце зависает над головой, а все соплеменники собираются в лагере. Увы, солнца сейчас как раз и не было. На небе кучковались серые облака и тучи, сбиваясь поплотнее каждую минуту, а внизу, на земле, точно также жались друг к другу коты, прячась от резкого холодного ветра и такой внезапной непогоды, что пришла на смену нежным денькам. В воздухе пахло лёгкой влагой и свежестью, снегом, мокрой землёй и даже, кажется, зеленью; ожидался дождь.

Крылатый подошёл к Скале и быстро окинул взглядом стоящего на ней в гордой позе предводителя и сидящую на камне поменьше глашатую, что свесила вниз хвост. Он протиснулся между соплеменниками и занял свободное местечко, так, что его окутало мягкое тепло их тел. Рядом появилась Цветинка, торопливо ищущая место; он остановил её лапой и похлопал рядом с собой, безмолвно приглашая присесть. Кошечка примостилась слева от него, её мягкая шёрстка едва-едва касалась бока воителя. Впереди кот заметил знакомую золотистую с крапинками шерсть – Пшеница перешептывалась с Рассветом, и их хвосты слегка, несмело, почти незаметно соприкасались кончиками. Крылатый отвёл взгляд, смущённый этой сценой. «Влюблённые…» Он посмотрел на Цветинку, и хвост дернулся приобнять её, как обычно, но кот пересилил себя. Не при всех же и не сейчас. Почему-то ему было неловко признавать перед остальными свою симпатию к трёхцветной кошечке. Виновата ли гордость или смущение, а может быть, стыд, он не знал.

– Доброго дня, племя Ветра, – громко, чтобы каждый услышал, начал предводитель, и толпа ответила ему неясным шумом, в котором едва различались отдельные реплики и ответные приветствия. – У меня есть несколько новостей, которые я хотел бы озвучить.

Крылатый нахмурился, пытаясь считать эмоции полосатого предводителя. Его морда оставалась доброжелательна, как всегда, а видимых признаков беспокойства кот не обнаружил, так что решил, что новости у Молнезвёзда по крайней мере неплохие. Он насторожил уши, чтобы не пропустить дальнейшие слова.

– Во-первых, сезон Юных Листьев всё-таки наступил, а это означает начало весенних работ, – жизнерадостно оповестил кот. – Недавно Осеннецветик уже провела первую часть, но осталось ещё кое-что. Оруженосцам, а также некоторым воителям будут даны задания. Нужно отремонтировать детскую, убрать мусор, которого из-под снега выходит много, и сменить грязные подстилки. Запасы мха есть у Тёплого. Увы, пока не можем сменить все, ведь мха не так уж и много, а других материалов пока нет, поэтому меняем только у королев, оруженосцев и старейшин. Все работы распределит Осеннецветик.

На мордах соплеменников, особенно некоторых молодых воителей, появилось кислое выражение, однако оруженосцы держались молодцом – Волколап кивнул, Солнцелап заулыбался, предвкушая новые занятия, а Цветинка оставалась спокойна. Втайне Крылатый надеялся, что его участие в последней уборке снега даст право избежать хотя бы подстилок. Он и так по горло был сыт ими в ученичестве. Кот никому бы не признался в своих мыслях, ведь был ответственным воином и готов был выполнить всё, что приказано предводителем, но ему действительно не хотелось вновь примерять на себя давно надоевшую роль оруженосца.

– Во-вторых, хотел бы напомнить некоторым горячим головам, что сезон только начинается, и ещё слишком холодно, чтобы выносить подстилки, – Молнезвёзд строго посмотрел на гнёздышки, которые торчали возле воинской палатки, как будто её наклонили и рассыпали мох. – Тёплый сообщил мне, что пока нельзя спать снаружи. Уткохвост и Завитой уже простудились, некоторые из вас чихают. Не хотелось бы сейчас заболевших. К тому же, ожидается дождь, а может, и снег, так что я надеюсь, что вы сразу после собрания уберете свои подстилки обратно в укрытия.

Крылатый с сочувствием глянул в сторону целительской, где у выхода сидел возмущённый, обиженный на весь свет брат, периодически шмыгая носом. Ничего, он поправится. Вроде бы ничего серьезного, раз он вышел на собрание. Кудрявая даже больше, чем обычно, чёрно-белая шерсть топорщилась, а глаза покраснели, но кот упрямо смотрел на Молнезвёзда, не слушая какие-то тихие слова сидящего рядом целителя.

– Ну, и третью новость вам сообщат ваши соплеменники, – Молнезвёзд кивнул кому-то невидимому в толпе, и Крылатый вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто же удостоен такой чести и почему. Под Скалу вышли Ночница и Буревестник. Что ещё случилось?

– Здравствуйте, племя Ветра, – звонко начала Ночница. – Я бы хотела сообщить, что через луну с небольшим у меня будут котята!

Толпа одобрительно загудела. Кое-где слышались поздравления и пожелания. Оно и понятно – первые котята в эту пору приковывали внимание практически каждого, ведь Юные Листья – новая жизнь. Обычно именно в этот сезон появлялось больше всего малышей. Крылатый тоже заурчал. Новые котята – новые воины, сильнее племя.

– Несмотря на то, что ещё хотя бы поллуны я собираюсь выполнять воинские обязанности, мы с Буревестником хотели бы заранее переселиться в детскую, чтобы не доставлять неудобства.

Бурый кот закивал, соглашаясь с подругой:

– Если, конечно, кто-то из живущих там согласится поменяться местами.

– Я могу! – выскочила Пшеница, сияя от радости за подругу и бывшего наставника. Крылатый с сомнением посмотрел на Цветинку. Оруженосцы ведь спят в детской… Он слишком привык к маленькому тельцу рядом с собой, но, может, лучше будет всё-таки переселиться?

– Можно я! – завопил Солнцелап, выскакивая вперёд и отчаянно подпрыгивая на месте, чтобы его заметили. Молнезвёзд усмехнулся.

– Нет, малыш, тебе ещё рано к воинам. Мы с Сизокрылой переселимся на их место. Пшеница, тебе тоже найдётся уголок в воинской или в барсучьей норе, если хочешь, – он кивнул кошке. Ночница благодарно склонила голову, и Буревестник повёл её обратно на место.

– Также сегодня ночью состоится Совет племен, я озвучу идущих туда вечером, если разойдутся тучи. Ну что ж, на этом всё. Можете отправляться по своим делам, спасибо, что выслушали! Осеннецветик, отправь, пожалуйста, охотников, – предводитель спрыгнул со Скалы. Соплеменники стали расходиться, вполголоса обсуждая новости.

– А мы пойдем на Совет? – спросила Цветинка у Крылатого. Он вздрогнул, ведь совсем забыл о том, что подруга сидит рядом, и взглянул в её изумительные зелёные глаза.

– Скорее всего. Новых оруженосцев и воителей традиционно представляют перед другими племенами, – он почувствовал, что кошечка вздрогнула, и осторожно погладил хвостом. – Не бойся. Чужие коты вовсе не такие страшные, как рассказывают в сказках. Сумрачные немножко похожи на нас. Грозовые интересные собеседники, а в Речном племени все огромные, но мягкие и пушистые, вот точно как наш Пухолап!

Цветинка улыбнулась, и он отошёл в сторону, давая ученице возможность подбежать к братьям. Кот направился к самой счастливой парочке этого дня, сидящей поодаль от остальных.

– Поздравляю, – искренне сказал он, и Буревестник кивнул в ответ. Он сиял, будто сам ждал котят. Ночница выглядела ничуть не менее счастливой. Прямо-таки огромного живота, какой был у Сизокрылой, пока заметно не было, лишь лёгкое округление, однако что-то изменилось в самой кошке, а что – непонятно. То ли сменился запах, то ли появилась особенная мягкость характера. Крылатый недоуменно посмотрел на неё ещё раз и отошёл в сторонку, прихватив дичь – он сегодня был в рассветном патруле, и в охотничий его не звали, так что можно было поесть и спокойно обдумать те новости, которые рассказал предводитель. С неба начал накрапывать меленький дождик, и кот сел у кустов, чтобы иметь хоть какую-нибудь защиту. Честно говоря, его эта погода совсем не радовала – это был противный, почти неощутимый, но заползающий под шкуру холодный дождь и заодно по-зимнему холодный ветер. Капли были похожи на кусачих мушек – вроде не больно, а все равно неприятно. Воитель ещё немного заполз под ветки куста. По крайней мере, запах дождя он любил – особенный, ни с чем не сравнимый, разве что с запахом летней ночи. Свежий аромат, смешанный с теплым запахом дичи, увлёк его мысли.

«Похоже, работы будут завтра или ещё позже, ведь в слякоти не особо поубираешься, только ещё больше грязи наделаешь, – думал он, методично пережевывая полевку. – Жалко, что пока холодно. Я бы поспал снаружи, будь там теплей… Ничего, глядишь, через луну уже разрешат. Лишь бы Билл не приклеился к остальным». Он живо представил себе бесконечно далёкое звёздное небо над головой и мягкую свежую подстилку и даже задрал голову, но на нос ему шлёпнулась капля, и воин фыркнул. Нет, наверху не было ничего, кроме унылых облаков, застилающих небосвод, и бесконечно падающих мушек-капелек.

Взгляд Крылатого вновь скользнул вниз, и он невольно засмотрелся на Цветинку. Оруженосцы, не боясь дождя, весело прыгали под мелкими каплями прямо посреди поляны и мяукали о чём-то своём. Вот Цветинка прижалась к земле, подняв хвост трубой, проползла несколько шагов и прыгнула на Солнцелапа; он взвизгнул и сразу же сбросил сестру на землю. Крылатый напрягся, но Цветинка быстро встала и отряхнулась.

– И потом он мне доказывает, что не влюбился, – пропел знакомый голос. Пшеница плюхнулась справа и тоже посмотрела на оруженосцев.

– В кого, в Цветинку?

– Ну не в Солнцелапа же и не в Волколапа! В Цветинку, естественно, – Пшеница ткнула его лапой в бок. – Влюбился, влюбился!

– Кто бы говорил, – парировал кот, не сводя глаз с младших соплеменников. Цветинка неуклюже завалилась набок, пытаясь отражать неумелую атаку Волколапа, а он пытался подражать опытным воякам и выделывал какие-то невероятно странные приёмы.

– Вообще-то, у нас с Рассветом все серьезно! – она осеклась и посмотрела на свои лапы. – Ну, то есть, будет серьезно, я надеюсь. Он же не будет меня бросать, как Пересвет! Нет, Пересвет, конечно, неплохой кот, но Рассвет, он в сто раз лучше!

– Да, он другой, – согласился Крылатый. Пусть у второй любви Пшеницы было схожее с первой имя, сравнивать оба варианта было совершенно ни к чему. Тем более, что Рассвет и сам любит Пшеницу. Зачем мешать счастью сестрёнки, вспоминая былое? Что было, то прошло, надо жить дальше. Рассвет составит ей отличную пару, он внимательный и заботливый, сможет сдерживать порывы и облегчит жизнь Крылатому.

– Ну ты же влюбился, ну признай, – снова подтолкнула его кошка. Крылатый сердито фыркнул.

– Ну, может, и влюбился, и что! Тебе же можно бегать за Рассветом, так почему я не могу немножко больше других привязаться к Цветинке?

– Можешь, конечно, – воин посмотрел на Пшеницу. Она улыбалась. – Влюбился!

Крылатый вновь отвернулся. Странное чувство. Любовь… Можно ли назвать любовью его нежную привязанность к этой ученице? Если посмотреть со стороны, то, безусловно, можно. Он никогда не задумывался об этом в таком ключе. Ему нравилось проводить время с Цветинкой и хотелось защитить её, но очень, очень странно было осознавать, как всё это называется. Любовь. Ему больше нравилось слово «симпатия», но в речи Пшеницы была и доля правды. И тут он вздрогнул от неожиданной мысли, прилетевшей в голову совершенно случайно.

– А как ты думаешь… – медленно проговорил он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к сестре, – это нормально?

– Что – нормально?

– Влюбляться в кошку младше себя, – он невольно задержался взглядом на трёхцветной фигурке. Кажется, Цветинке надоело играть, потому что она вдруг побежала в другую сторону и скрылась где-то у камней. – Я имею в виду настолько младше, на почти шесть лун.

– А что не так? – удивлённо переспросила воительница. – Я примерно в её возрасте влюбилась в кота из чужого племени, который был старше меня на семь лун, вот так-то! Любви, говорят, все возрасты покорны.

– И всё-таки…

– Я не знаю! Спроси у кого-нибудь, раз мне не веришь, – Крылатый повернул голову и увидел, что Пшеница уже поднимается на лапы и с самым деловым видом отряхивается.

– А ты куда?

– Я пойду помогу Ночнице с переселением, ну и сама тоже перееду! Не хочешь со мной? Говорят, в барсучьей норе уютно и теплее, чем в воинской.

– Пока нет, но я подумаю, – кот невольно отметил, что без теплого бочка сестры будет уже не так уютно спать. Пшеница пожала плечами и потрусила к детской, сердито бормоча что-то под нос, когда капельки дождя затекали ей под шерсть. Крылатый сморгнул воду с глаз. Сомнения не оставляли его.

Дождь потихоньку становился сильнее, поэтому кот поскорее покончил с едой и забрался в колючий туннель у барсучьей норы. Мерный стук капель по грязной земле и приглушённый шелест, когда дождинки попадали в снег, убаюкивали, будто напевая колыбельную на своем, особом языке. Крылатый встряхнулся, пытаясь сбросить сонное оцепенение, но оно вновь овладело им, и воин, словно заворожённый, смотрел, как маленькие капельки вонзаются в снежные участки или разбиваются о случайные камни. Голова вновь начала клониться к земле, и он усилием воли вновь поднял её. Из-за спины, из норы, доносились приглушённые голоса укрывшихся там котов. Крылатый привстал и направился к ним. Соплеменников здесь было немного; всего несколько воителей сидели тесной кучкой, и среди скрытых в полутьме шкур кот различил рыжую шерсть Морошки и серо-белую фигуру Легкокрылки. Не став мешать их небольшому сборищу, он подошёл к одиноко сидящему Крикливому и сел рядом. Он стыдливо потупился, когда вдруг вспомнил, как любил бывать у старика в детстве, слушать сказки и разговаривать, и как совершенно забыл о нём в пылу ученических обязанностей и воинских дел.

– Привет, Крылатый, – проскрипел серо-палевый, казавшийся тёмным и дымчатым в тени старейшина. – Как твои воинские дела?

– Всё нормально, – ответил Крылатый, вежливо кивая ему. – Как твои стариковские дела?

– Добросовестно жалуюсь на погоду, ворчу на молодое поколение и сплю по полдня. Ничего не пропустил? – усы Крикливого задрожали, и он хрипло рассмеялся. Похоже, сегодня старик и правда был в добром расположении духа, но, взглянув на молодого воителя, посерьёзнел. – А ты чего такой невесёлый, а? Что, проблемы какие?

– Можно и так сказать, – Крылатый прижал уши к голове. Да, может быть, и проблемы. Он с сомнением вздохнул, не зная, можно ли довериться Крикливому. Старейшина уже устроился поудобнее и вытянул лапы.

– Давай, расскажи, облегчи душу. Обещаю, никому не выдам.

– Вот скажи, ты когда-нибудь влюблялся? – спросил кот, смотря куда-то в сторону.

– Было дело, хотя семью так и не завёл, – хмыкнул старик. – Не такой я, не семейный, понимаешь. Вот братец мой, Искрокрылый, другое дело был, котят растил… Так, а у тебя-то что?

– Скажи, что делать, если полюбил кошку на полгода младше? Ну, то есть… она ещё совсем юная, это плохо?

– Ну почему же, и не с такими разницами пары бывают. Хотя, если она ещё мала… – Крикливый прищурился, словно точно знал, о ком речь. Хотя чего тут знать, есть всего одна кошка в племени, подходящая под описание Крылатого! – Я думаю, она уже достаточно взрослая, чтобы потихоньку начать понимать, что такое любовь, но надо быть осторожнее. Ты пока повремени с признаниями да свиданиями, вот и всё. А там, глядишь, она к тебе попривыкнет, поймет всё…

Крылатый помолчал. Да, это звучит разумно – не отстраняться от Цветинки совсем, но не позволять себе слишком много. Просто тесная дружба до поры до времени. Он медленно кивнул.

– Спасибо.

– Да не за что, – проскрипел старейшина, поворачиваясь на другой бок. – Эх вы, в пору Юных Листьев все с ума сходите, а племя кто защищать будет?

– Я не забыл о племени! – тут же взволнованно подскочил кот.

– Ты-то не забыл, а другие? Эх… – старик замолк. Крылатый ответил ему долгим взглядом, а после поднялся.

– Уже уходишь? Ну иди, иди… Иди, говорю! – Крикливый не дал даже слова вставить открывшему рот воителю и вздыбил шерсть. – Не надо тут вокруг меня скакать! Если за советом, то приходи, а вот это все – изволь.

– Хорошо, – пробормотал сбитый с толку кот, который как раз собирался придумать себе достойное оправдание для ухода. – Я пойду, посижу у выхода.

– Иди, иди… – снова махнул лапой кот и свернулся на подстилке. – А я подремлю, пожалуй.

Крылатый выбрался обратно в туннель, и на него пахнуло холодом после тёплой и уютной норы. Но кот не стал возвращаться; он сел у выхода, как и говорил Крикливому, и полной грудью вдохнул свежесть этого дождливого денька. Ему почудился свежий запах добычи и соплеменников, и он не ошибся – как раз в этот момент в лагерь входили охотники. Мелкий дождь не помешал им поймать пару кроликов. Однако был среди них чужой запах, мокрый, рыбный и тёплый, который заставил насторожиться. Кого привели на этот раз? Воитель вгляделся в кучку котов; он внимательно и настороженно следил за кошкой, которую привели в самое сердце территории Ветряные. Крупная по сравнению с ними, голубовато-серая кошка казалась в то же время необычайно хрупкой, и вскоре он понял, почему. В пасти у кошки, судя по запаху, Речной, беспомощно висел маленький белый комочек. Котёнок! Так значит, это королева? Молнезвёзд уже выбегал навстречу патрульным вместе с Сизокрылой.

– Что стряслось?

– Здравствуйте, я… Извините за беспокойство, я бы хотела вступить в ваше племя, – осторожно положив котёнка на землю, сказала кошка. Малыш тихо пискнул, и она крепко прижала его к себе пышным хвостом. Крылатый удивлённо смотрел на неё. Что-то в ней было знакомое.

– Почему? – предводитель моргнул, рассматривая новоприбывших. И тут Крылатый наконец узнал эту королеву. Это же Голубика! В последний раз он видел её около двух-трёх лун назад на границе. Так она родила? Он напрягся, вспоминая подробности той встречи. То-то она показалась ему пухленькой. Но зачем она хочет вступить в их племя?

– Потому что я отец котёнка, Молнезвёзд.

К королеве и её котёнку из тени шагнул кот, и Крылатый изумлённо расширил глаза. Нет, кто угодно, только не он! Только не этот кот! Почему? Почему из всех котов в племени Ветра другом Речной кошки был именно Серогрив?!

– Ты отец? – в голосе предводителя сквозило неприкрытое изумление. Он перевел взгляд на кошку и котёнка. Серогрив серьёзно кивнул.

– Ну, если так… Нас в последнее время довольно мало, так что милости просим. По крайней мере, до поры до времени.

– Хватит уже разглагольствовать! – встрепенулась Сизокрылая, – милый, эта бедняжка и маленький котёнок стоят под дождём и вымокли до шерстинки, а ты ещё с неё спрашиваешь! Потом поговорите и решите все вопросы!

Она, ласково что-то приговаривая, повела Голубику в сторону детской, а рядом заковылял мокрый малыш. Королева то и дело нервно, напряжённо оглядывалась, будто думая, что на неё сейчас набросятся злые Ветряные коты и прогонят прочь. Сердце Крылатого сжалось. Серогрив встал с другой стороны от неё. Да уж, теперь понятно, куда он бегал постоянно – узнавать новости о своей семье. У Крылатого в голове не укладывалось только что увиденное. Он выбрался, поморщился от капель и подошёл к Молнезвёзду.

– Мы её просто так примем?

– А что ещё остаётся? – кот вздохнул. – Сам знаешь, нас очень мало. Тем более она с котёнком, что очень кстати.

– А что насчёт бродяг, лис и убийств? – не сдавался воин. Молнезвёзд махнул хвостом.