Текст книги "Не избранный (СИ)"

Автор книги: Мятноглазка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 52 страниц)

Воитель уставился в одну точку, пытаясь выудить из своих раздумий побольше пользы, но мысли летали, ускользали и терялись, как каждый раз, когда они особенно важны и нужны. На нос ему упала капля – начинался дождь. Почти неощутимый, мелкий, он так и не заставил никого спрятаться, хотя земля медленно темнела от влаги. Казалось, само Звёздное племя оплакивает утрату. Только вот толку теперь?

«С другими племенами мы были в мире до сих пор. Разве что… Грозовые? Они достаточно быстро отошли от тех наших разногласий и битвы за территорию, – предположил Крылатый. – Но у них у самих был убит один ученик, ещё до пропажи Пролазы. Они же не настолько чудовищны… наверное, так что вариант с ними маловероятен. А если одиночки? Или те бродяги, наши давние знакомые? Вот с ними и нужно разобраться подробнее».

Голоса Осеннецветик и Молнезвёзда стали громче, так что Крылатый снова отвлёкся и прислушался.

–…если мы будем отправлять патрули за границу, то сможем рано или поздно найти что-то, хоть какие-то следы, – чётко и раздельно, как будто говорила с котёнком, Осеннецветик доказывала свою правоту. Крылатый навострил уши. Он не любил подслушивать, нет, только вот судьба вечно подсовывала ему такой шанс. Сейчас всё может быть важно.

– Я тебе уже говорил, слишком опасно соваться на чужие земли, – сердито фыркнул Молнезвёзд в ответ. – Пшеница и Уткохвост ведь уже пытались идти по следу, забыла? Он обрывается у Гремящей тропы! Ты хочешь сейчас, когда у нас даже нет целителя, подвергать риску котов?

– Я хочу наконец перестать жить в страхе перед неизвестными убийцами! – парировала кошка. Крылатый так увлекся, что даже забыл о своих размышлениях. – Молнезвёзд, до этого я уважала тебя и терпела все твои решения, но откладывать и бездействовать уже пора перестать. Давай отправим хотя бы один отряд!

– Мы не можем рисковать, – упрямо, хоть и немного неуверенно, как показалось Крылатому, ответил предводитель. – И вообще, я тут предводитель или не я? Ты должна помогать мне и прислушиваться к моим решениям!

– Ты, конечно, главный, но вот я бы прислушалась к Осеннецветик, – вдруг вступила в спор третья кошка. Мурлыканье Сизокрылой, приторно-сладкое, но со скрытой угрозой в голосе, удивительно контрастировало с самой кошкой, которая уж точно не была «белой и пушистой». Крылатый нахмурился. Он посмотрел на Солнцелапа, что откровенно интересовался разговором и даже не скрывал этого; на Волколапа, который был ещё более серьезным, чем обычно; наконец, на Цветинку, потерянную и с каким-то испугом глядящую на родителей. Они всё ещё сидели рядом с матерью, только вот сама кошка, похоже, не считала это помехой. Крылатый встретился взглядом с трёхцветной ученицей, едва заметно кивнул ей и получил такой же лёгкий жест в ответ. Он вновь прислушался, готовый вмешаться по необходимости и не забывая приглядывать за кошечкой.

– Милая, и ты туда же? – вздохнул нервно Молнезвёзд и перевёл взгляд загнанной в ловушку добычи с одной кошки на другую. – Пойми, я стараюсь ради детей, ради семьи! Ради нашего племени!

– Интересно, каким же образом, – фыркнула Сизокрылая и села обратно. – Слушай, давай начистоту. Я знаю, что ты не любишь вмешательств, но меня всё вот это уже бесит слегка. Почему бы не разобраться во всём наконец? Сначала ты осторожничаешь, потом ни с того ни с сего привечаешь какого-то прохвоста, теперь снова осторожничаешь! Чего ты пытаешься добиться?!

– Ладно, хорошо, я подумаю! – уже гораздо резче, даже немного испуганно ответил предводитель и посмотрел на глашатую. – Осеннецветик, идём, обсудим это подальше от остальных. Сизокрылая, милая, пожалуйста, позаботься о детях, – он приблизился, долго смотрел на своих котят, а потом кивнул Осеннецветик и вместе с пёстрой кошкой пошёл к кустам. Воительница сощурилась и глянула ему вслед, будто собиралась пойти следом, но затем приобняла серо-палевым хвостом дочь и начала что-то неслышно говорить.

«Всё-таки странно это всё, – подумал Крылатый, про себя отмечая, что его, кажется, вообще никто не заметил. Вот это да, неужели он наконец может скрываться так же, как умеет Пшеница? – Молнезвёзд, вечно пытающийся все оттянуть, смерть Тёплого… Звёздное племя, интересно, вообще существует?»

Он сморгнул с глаз капли дождя. Погода ухудшалась, тучи темнели, и соплеменники наконец перебирались в нору или укрытия, не желая промокнуть ещё сильней. На поляне остались только самые безразличные к погоде. Крылатый поднялся и вслед за остальными юркнул в туннель из утёсника, но не стал проходить в нору – он сел у самого выхода и посмотрел на небо долгим взглядом, будто бы мог увидеть звёздных предков прямо сейчас, днём и сквозь серую пелену. Спустя несколько секунд полил настоящий ливень.

«Оно должно существовать, иначе куда же отправиться душам? О них должны помнить».

Сквозь капли дождя он разглядел тело, впопыхах отодвинутое к камням. Те не спасали от воды, и по медовой шерсти стекали грязные ручейки, собираясь в лужицу под боком погибшего. Тёплый всё равно бы не стал возмущаться, даже будь он жив – уж слишком тихим он был. Встал бы и отошёл. Крылатый прислушался к разговорам внутри норы. Можно было бы и не делать этого – и так ясно, о чем речь. Как странно – того, кого при жизни почти не замечали, обращаясь разве что за лекарством, после смерти вспомнили все. А ведь это несправедливо – помнить кота только за его гибель. Рассыпчатая тоже не была никому дорога, даже собственной дочери, которая теперь, возможно, воссоединилась с ней, и что? Её помнят лишь как кошку, которая когда-то умерла при загадочных обстоятельствах, даже несмотря на то, что она была прекрасной охотницей и воительницей. Кот снова вздохнул.

«Определённо, Звёздное племя есть, но вот только пользы от него, похоже, никакой. Это просто мёртвые коты, такие же неумелые, сомневающиеся и эмоциональные, какими были при жизни. Пора бы наконец признать, что все эти странные пророчества, туманные намёки и полное бездействие – всё, что могут дать нам предки. Остаётся полагаться только на себя».

Громко стучали по земле дождинки, размывая почву и создавая непрерывный умиротворяющий гул. Шуршала грязная серо-зеленая трава, свернулись её мягкие пёрышки, и в воздухе разливался ни с чем не сравнимый аромат дождя, который заметно контрастировал с сухостью укрытия. А кот, который только что понял для себя кое-что важное, сидел, равнодушный к плачу природы, и вглядывался в туманную вышину глазами цвета светлого утреннего неба.

***

После двух дней почти непрерывной мороси противного мелкого дождя наконец выглянуло солнце, но настроение у Пшеницы всё равно было паршивым.

В эти дни она не отваживалась искать укрытия под чахлыми кустами на поляне, но и из норы ушла после нескольких проведённых там часов, найдя себе приют в детской. Уж лучше болтать с Ночницей и Буревестником, да даже сидеть с Мятлинкой, чем выслушивать от особо непонятливых соплеменников обвинения и ловить упрекающие взгляды. Пусть таких было всего три-четыре кота из целого племени, и многие оправдывали Пшеницу и Уткохвоста, неприятный осадок всё равно оставался. Тем более, что основными темами для обсуждения были смерть Тёплого, роль в этом лис, котов, звёздных предков… Первое время это казалось интересным, но потом Пшеница поняла, что споры о смертях и убийцах её раздражают.

«Как они не поймут, что я! Не! Виновата! – сердито подумала кошка, выглядывая из-за ветвей утёсника, на которых уже появились маленькие светлые листочки. – Ну, убили Тёплого, но мы ведь ничего не знали! И вообще, Уткохвост старше и опытнее, он должен был меня удержать, если что, так что я тут вообще не при чем! ‘

Наконец, оценив обстановку на мокрой насквозь поляне, она осторожно выбралась наружу и поморщилась, когда полог детской погладил её по спине влажными ветками. Коты сновали туда-сюда, но их хмурые морды вгоняли в уныние. Пусть целитель был уже похоронен прошлым утром, никто не собирался так просто отпускать память о его гибели.

Пшеница подошла к куче с дичью, поворошила лапой грязные тушки и отошла вновь. Она не настолько голодна, чтобы есть вчерашнюю добычу. Ничего, совсем скоро вернутся утренние охотники и принесут чего-нибудь поаппетитнее, если, конечно, есть зверьки, что не побоялись вылезти. В конце концов, она может потерпеть, она же не котёнок. Кошка потопталась на месте, нашла глазами более-менее сухое место и присела. «Фу, ну и слякоть. Когда уже будут нормальные Юные Листья?»

Со своего места она увидела, как Песчаник угрюмо здоровается с Уткохвостом, и вздохнула. Вот уж с кем пришлось повозиться, даже применить Убеждение, чтобы заставить смягчиться. Теперь кот ограничивался взглядами и иногда язвительными комментариями в спорах, но действительно почти поверил в то, что всё произошло совершенно случайно и вины сопровождающих тут нет.

Пшеница медленно повернула голову, привычно выискивая Рассвета, но вспомнила, что вчера ночью они с Завитым и Молнезвёздом ушли к Лунному озеру и до сих пор не вернулись. Конечно, без назойливого «старшего брата» в лагере было куда уютнее, но без любимого кота – совсем не то. Она привыкла видеть его рядом, касаться его шерсти и вообще быть с ним, поэтому чувствовала себя как-то неловко без его поддержки. Тут же кошка помотала головой на собственные мысли. Нет, конечно, она могла справиться со своими проблемами сама! Просто с Рассветом веселей, вот и всё. И вообще, может, она за него беспокоится! Как он там у святилища справляется. Всё-таки ему сторожить, пока Молнезвёзд болтает со Звёздными.

Где-то очень близко послышались шаги, и Пшеница чуть не подскочила на месте. Она резко обернулась и выдохнула – тем, кто застал её врасплох внезапным приближением, был всего лишь Крылатый. Он кивнул ей и присел рядом.

– Фух, ты меня напугал! – хихикнула кошка, пытаясь пригладить вставшую дыбом шерсть на плече, и краем глаза посмотрела на серьёзную хмурую морду брата. – Как дела?

– У меня нормально, но есть кое-что, что не даёт мне покоя, – мрачно начал он, отчего улыбка Пшеницы померкла. «Ну вот. Начинается».

– Опять ты решил читать мне лекцию о том, кому я что должна, да? – простонала она, поворачиваясь к коту всем телом и страдальчески закатывая глаза. – Как будто мне упрёков от остальных не хватает и периодической ругани от Звёздного племени!

– Я не буду говорить, в чём ты виновата, а в чём нет. Я просто хочу попросить тебя узнать побольше… о бродягах, – понизив голос, проговорил Крылатый. Пшеница, как бы ни хотела быть заинтересованной в этом деле, медленно начинала вскипать. Обиды, накопленные за последние дни, набирали силу, и она впилась когтями во влажную траву, чтобы хотя бы дослушать.

– Ну зачем нам эти бродяги? Нет доказательств, что именно они убийцы!

– Но это очень даже возможно, – кот нахмурился и посмотрел на небо. – Тем более, они опасны для нас в любом случае. Ты бы расспросила Пухолапа или…

– Нет! – быстро, не успев даже подумать, выпалила кошка и прижалась к земле под недоуменным взглядом брата. – То есть… пока это не нужно! Ещё не время, вот!

– А когда будет оно, время?

– Не знаю, когда, но не сейчас, – торопливо проговорила она. – Вот ещё чуть-чуть и настанет! Я почувствую и начну работать!

Про последнее она нагло, не совсем убедительно соврала, и Крылатый это определённо заметил. Он глубоко вдохнул, прикрыл глаза и выдохнул.

– Знаешь, мне тревожно. Молнезвёзд отчего-то тоже не хочет ничего делать. Я недавно слышал их с Осеннецветик разговор, и она предлагала исследовать нейтральные земли, чтобы найти что-нибудь, а он… Не предводитель, а не знаю кто. Странно это всё. Сизокрылой сказал, что подумает, но всё равно ничего не предпринял. А когда двое самых важных котов племени не в ладах, это плохо.

– Плохо, да… – пробормотала она. Видано ли дело – предводитель ссорится с глашатой! Но неужели всё так ужасно? Наверняка просто небольшой спор, и всё. Да, именно так. Обида потихоньку отступала, когда Крылатый вроде как понял, что уговаривать бесполезно, и перевёл тему. Или же он пытался ей о чем-то намекнуть… В любом случае Пшеница сделает вид, что не поняла этого.

Наступила молчаливая пауза, и, пока Крылатый увлечённо разглядывал облака, Пшеница обвела глазами лагерь (в который раз…) Она осторожно глянула на брата – тихого, серьёзного и делового, как всегда. Не выдержала и пихнула в плечо.

– Ну ты и зануда сегодня.

Кот промолчал, даже не улыбнулся, и ей стало не по себе. Она неловко прижалась к его боку, вдруг осознавая, как давно не делала этого и не говорила братишке искренних слов. Как они отдалились друг от друга. Если бы кто-то знал их только котятами, без ученической поры, сейчас бы не поверил, что те дружные малыши – вот эти кот и кошка.

– Спасибо, что защищаешь меня перед остальными. Мне так правда легче.

– Не думай, что я считаю твою безответственность хорошим делом! – проворчал Крылатый, но Пшеница успела заметить, как он быстро взглянул на неё и улыбнулся краем губ. – Пожалуйста.

Кошка слегка усмехнулась и встала. Шерсть на хвосте и лапах неприятно отяжелела от грязи, но Пшеница отмахнулась от этого, как от надоедливой мухи, и улыбнулась братишке в ответ.

– Ну, ладно. Я пойду. Потом поболтаем ещё! – как бы подытожила она, понимая, что разговор дальше не пойдёт, и развернулась мордой к лагерю. «А куда я пойду? О, вон там Канарейка сидит грустит! С ней пообщаюсь».

Пшеница потрусила к подруге, заранее улыбаясь и всеми силами стараясь удержать подольше лёгкость и слабую радость, которые пришли к ней после разговора с Крылатым – на самом деле она выбрала и запомнила для себя только окончание разговора. Всё остальное отмела за ненадобностью, повторяя про себя сказанные брату слова. «Ещё не время».

– Приветик, Канарейка! Я присяду? – крикнула воительница как можно жизнерадостнее, запихав куда поглубже свою злость, обиды и прочие неприятности. Пёстрая головка повернулась к ней и кивнула, так что Пшеница тут же плюхнулась рядом.

– Привет, – тихо ответила Канарейка. – Как дела?

– А у тебя? – предпочла перебросить вопрос обратно кошка. Ей действительно было интересно. В последнее время грусть и тоска соплеменницы её то удручали, то раздражали. Что происходит с ней – непонятно.

– Всё нормально.

Сухой ответ, кажется, направленный куда-то в пустоту, вдруг сменился более-менее живым взглядом жёлтых глаз соплеменницы, и Пшеница приободрилась.

– А у меня вот вообще, – проворчала она. – Все ворчат или обвиняют. Скажи, разве можно обвинять за случайное?

– Нет, конечно! – вдруг встрепенулась пёстрая, демонстрируя удивительные возможности менять настроение с завидной лёгкостью. – Нельзя никогда осуждать за то, что вышло по ошибке или незнанию. Наверное. Хотя, – с какой-то неясной грустью и странным чувством, которое сложно было распознать, добавила она, – смотря какая ошибка…

– Ошибка небольшая и глупая, – тихо сказала Пшеница и, завидев входящих в лагерь охотников, быстро перевела тему. – Будешь есть? Что тебе принести? Кролика?

– Ой, нет, только не кролика. Полевку, – улыбнулась та. Пшеница быстро подбежала, схватила полевку и небольшого кролика, пока Легкокрылка не бросила их на сырую землю, и вернулась. Обе кошки какое-то время молча ели, но Пшеница отставила от себя остатки мяса и зевнула. Оказалось, есть ей хотелось гораздо меньше, чем она думала.

– Ой, всё, я наелась.

– Давай я доем, – живо предложила подруга и подтянула крольчонка себе. Пшеница недоуменно глянула на неё.

– Ты же не хотела кролика?

– А вот теперь хочу, – буркнула Канарейка. Пшеница моргнула и замолкла, но ненадолго.

– Да уж, неудивительно, что ты отъела такие бока! – насмешливо промурлыкала она, пытаясь разрядить обстановку шуткой, но тут пёстрая воительница вздрогнула, распушила хвост и обернула ими лапы и живот.

– К-какие бока? Я не толстая! – фыркнула она, но Пшеница ясно углядела тревогу и скованность в её движениях.

– Ты не заболела? – уже более серьёзно спросила кошка, пытаясь оглядеть Канарейку. – И в патрулях ты в последнее время бегаешь плохо, дышишь тяжело! Даже запах изменился, – она потянулась носом к шёрстке подруги.

– Я здорова, – резко ответила та и встала на лапы. – Спасибо за еду, но мне пора.

– Погоди… – попыталась остановить её Пшеница, но та уже скрылась в норе.

«Ну и что это было?» – подумала воительница и сердито нахмурилась. Что с Канарейкой такое? То она весёлая, то грустная, то хочет, то не хочет, и говорит так странно…

«Может быть, она тоже винит меня в смерти Тёплого? Нет, она не может, она сама сказала, что за случайность винить нельзя! И вообще, она не из тех, кто будет обвинять друзей. У нас в племени, к счастью, мало таких». Мысли вернулись к происшествию с лекарем, отчего Пшеница помрачнела.

«И всё-таки, если бы мы тогда не пошли охотиться, было бы гораздо лучше, – она скривила губы и уставилась в землю. – Сейчас бы не было всего этого балагана. Интересно, скоро вернётся Молнезвёзд? Хотелось бы знать, кто будет следующим целителем, а то появится тут кто-нибудь больной, а лечить некому».

К ней подскочила Мятлинка и что-то начала рассказывать – они немного сдружились за проведенное вместе время. Пшеница слушала, иногда кивая, но мысли её витали где-то далеко, что, кстати, было для неё редкостью.

«Интересно, а к нам придут целители из других племён? Жуть как хочется повидать их снова! Только не Крыло Ворона. Он злюка».

– Ты меня не слушаешь, – тихо проворчала Мятлинка и недовольно замахала серым хвостиком. Пшеница тут же помотала головой.

– Слушаю, что ты! Что было дальше?

«И всё-таки Песчаник и Завитой неправы. Я не виновата в смерти Тёплого. И Уткохвост не виноват. Наверное. А вот Звёздное племя могло и сказать побольше, чем «тьма идёт, не подведи…» Разве я тут всемогущий предок, который видит всё на земле и всё такое? Вот Крикливый всегда так говорил: те, кто на небесах, всегда знают и могут больше, чем те, кто внизу. А он плохого не скажет! Так почему же я должна всё делать сама, м?»

– Очень интересная история, Мятлинка, – сказала она вслух, заметив, что малышка замолчала и теперь смотрела на неё своими красивыми бирюзовыми глазками. Кошечка понурилась.

– А ты не слушала, – вновь пробурчала она. – Ну и пусть, я маме расскажу.

– Нет, правда очень интересно! – горячо заверила её Пшеница, пытаясь вспомнить, про кого говорила Мятлинка. – Ты очень здорово рассказываешь!

– Ну-у… ладно, – слегка повеселела та и вскочила на лапки. – Но я всё равно расскажу маме тоже! Ей понравится. Пока, Пшеница!

Кошка смотрела, как Мятлинка плавно бежит к матери, будто плывёт. Всё-таки заметно, что она полукровка. Интересно, как она собирается загонять кроликов в будущем и бегать с ветром? Но, наверное, приживётся, раз даже Голубика не жалуется.

Вдруг краем глаза Пшеница заметила промельк рыже-коричневой шерсти и повернула голову. Молнезвёзд вернулся! За ним семенил Завитой, а последним шёл тот, кто завладел её вниманием сразу же. Сердце забилось чаще, когда Рассвет отделился и подошёл к ней.

– Привет, – мурлыкнул он. – Как дела?

– Хорошо, а у тебя? Как всё прошло? – с нетерпением спросила Пшеница, наблюдая, как Молнезвёзд мощным прыжком оказывается на Скале, а по рядам племени прошлось волнение, как будто ветер всколыхнул траву. Коты стали перешёптываться, а традиционный призыв предводителя выманил из нор и укрытий последних лежебок.

– Сейчас и узнаем, – шепнул кот в ответ. – Молнезвёзд нам ничего не говорил.

Пшеница уставилась на лидера племени и украдкой, будто бы незаметно переплела хвост с хвостом друга. Ей недоставало этого ощущения безопасности, которое наступало рядом с ним. Рассвет усмехнулся и прижался к ней боком.

– Доброго дня, дорогие соплеменники, – начал Молнезвёзд. Он дышал спокойно и размеренно, видно было, что не торопился по пути сюда.

«Ну же, не тяни! – хотелось взвыть воительнице. – Скажи всю суть и хватит растягивать любую новость в пафосную речь».

По-видимому, остальные думали схожим образом – поднялся тихий ропот.

– Тихо! – шикнула Осеннецветик со своего места, и шум умолк.

– Вы знаете, что я посещал Лунное озеро этой ночью, – продолжал предводитель. – Увы, Звёздное племя не сообщило мне, кто же покусился на жизнь нашего целителя Тёплого. Зато они сказали мне, кто станет новым учеником, точнее, ученицей целителя.

Пшеница быстро обвела глазами кошек вокруг себя, которые могли бы подойти на эту роль. Кто же это может быть? Может быть, Ласка? Хотя нет, у неё же семья и дети, какая из неё целительница. Или, скажем, Легкокрылка?.. Главное, чтобы это не была сама Пшеница! Ей вовсе не хотелось вечно возиться с травками, больными и сидеть в пещере до скончания дней. Она почувствовала, как хвост Рассвета плотнее обернул её собственный, и застыла, слушая тишину сквозь грохот своего сердца. Молнезвёзд вдохнул поглубже, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Ею будет Цветинка.

Комментарий к Глава 39.

Кхем, здрасьте. Заранее извиняюсь, что отложила выход главы аж на неделю! Были свои причины, так сказать

Я решила перекроить дальнейший сюжет, чтобы более-менее затянуть дыры) А также повести персонажей в правильное русло и главное – убрать всю эту кучу воды. Ну… я стараюсь! Честное слово, не бейте, я буду стараться.

Кстати, спасибо Ак и Лире за тот разгромный отзыв – оказалось финальным толчком. А моим цветочку и солнышку спасибо за поддержку в это непростое для меня как писателя время ♥

========== Глава 40. ==========

Стук крови в ушах оглушал Крылатого гулкими перекатами. До сих пор у него в голове звучали удивлённые, кое-где радостные голоса соплеменников, поздравляющих Цветинку с новой должностью.

Целительница. Та, с кем он планировал когда-нибудь связать свою судьбу, станет целительницей. Решение Звёздного племени сломило все планы и хладнокровно разбило мечты. Он вновь и вновь прокручивал в мыслях момент, когда встретился взглядом с Цветинкой. Эти большие, растерянные зелёные глаза на тщедушном маленьком тельце, что, казалось, прогнулось под грузом разом возложенной на хрупкие плечи ответственности и грозило вот-вот сломаться. Это застывшее в немом удивлении выражение мордочки, когда она слышала поздравления и видела, как ей – ей, обыкновенной ученице! – с уважением кивают огромные старшие воители. Крылатый помнил прикосновение дрожащей трёхцветной шёрстки, которая через несколько секунд отделилась, как падающий лист отделяется от ветви.

Воин не понимал, в какой момент всё пошло не так. Он был рад за подругу, очень рад, ведь её поставили на уважаемую и важную должность, но хотела ли сама Цветинка подобного исхода? Её никто не спрашивал нарочно. Она сама вышла вперёд из толпы и дрожащим голоском сказала: «Хорошо, я согласна». Было ли это искреннее, обдуманное решение, давление толпы или слепое подчинение велению звёздных предков?

Бесспорно, кошечка подходила на эту роль больше, чем кто-либо, и он это понимал даже слишком хорошо. В свои семь с лишним, почти восемь лун она была умной и проницательной, мягкой, доброй и нежной настолько, насколько может быть кошка её возраста. Умела поговорить, успокоить, быстро схватывала новые знания и вообще имела все данные. Кроме того, она была юной, так что со временем её первые луны забудутся, и будет казаться, будто бы она сразу поступила в обучение к лекарю. Но вот так вот просто коверкать жизнь, ломать судьбу в один момент только потому, что не нашли решения получше…

Возможно, он слишком накручивает себя. Для него это стало не меньшим ударом, чем для неё. Возможно, она сама для себя решила стать целительницей в тот самый момент, когда услышала своё имя со Скалы, и будет счастлива в этой роли. Может быть, её судьбу исправили, взрастили, а не сломали. Но целительница… Кот прекрасно понимал, что это значит.

Он был даже рад, что его с утра отправили с отрядом на территорию племени Теней. Крылатому не хотелось пересекаться с Цветинкой. Он был ещё не готов. Пусть внутренний голос укорял его, пусть кот успел накричать на себя сотни раз за свой эгоизм и трусость, где-то внутри он, боязливый, нерешительный Крылатый, всё равно хотел собраться с мыслями и подготовиться. Цветинка теперь была какой-то чужой, другой, и он должен был понять, как к ней подступиться.

Сейчас отряд из троих котов возвращался в племя Ветра, ведя с собой Сумрачную целительницу Мышеуску. Ходить на другую сторону озера было сложно, долго, но молодой Прибой из Речного племени сам недавно лишился наставника, а Можжевельница была нужна своему племени, так что Тени оказались единственным выходом. Крылатый был рад, что временной целительницей и новой наставницей ученицы будет именно Мышеуска, а не Крыло Ворона – суровый нрав кота, который сам Крылатый пару раз угадывал на Советах, точно бы не подошёл слабой и нежной Цветинке. Вторая целительница, Мышеуска, подходила гораздо больше: она была моложе, добрее и даже в какой-то степени казалась милой. Воин пересекался с ней несколько раз раньше и, хоть она и казалась ему немного холодной, всё же по виду была куда лучше своего бывшего наставника.

– Скоро подойдём к лагерю, – напомнила Осеннецветик, что возглавляла отряд. Серогрив плёлся прямо за глашатой, явно уставший и точно не радостный оттого, что его таскали туда-сюда, но молчащий. Мышеуска лишь оглядывалась по сторонам спокойно и с искоркой любопытства в больших светло-жёлтых глазах. Интересно, как она отреагирует на всё то, что творится в племени? Такое трудно держать внутри своих границ, наверняка уже давно просочились слухи.

Крылатый кивнул в ответ на слова Осеннецветик, пытаясь перевести дух. Лапы будто отваливались. Солнце уже давно поднялось над горизонтом, согревая шкуры замёрзших котов, но в самом начале пути они шли через густой леденящий туман. Обойти практически всё озеро было действительно сложной задачей, а короткого отдыха в соседском лагере не хватило, чтобы восстановить силы. Тем не менее кот шагал вперёд, стараясь не думать об отдыхе и ноющих конечностях. Он рассматривал травинки, цветы, что уже потихоньку появлялись на пустошах, первых насекомых: на его глазах из тугих бутонов одуванчиков выпорхнул белый мотылёк и устремился ввысь. Сегодня, слава небесам, было достаточно тепло, не то, что в предыдущие дни.

Впереди показался заветный склон холма, за которым лежала ложбинка лагеря. На вершине мелькнула чья-то шерсть – Ветряные нередко сидели там, разглядывая территорию или ожидая прибытия патруля, так что прибытие котов наверняка уже было замечено. Осеннецветик решительно повела котов вверх, и Крылатый по привычке взбежал вверх по невысокой траве. Да, теперь лапам точно нужен отдых. Боль, ушедшая было, возобновилась. Пёстрая глашатая подождала всех и, постояв несколько секунд, зашла в лагерь. Серогрив пошёл последним, пропуская всех вперёд.

Крылатый едва дождался, когда они войдут, и плюхнулся на травку возле ограды, с наслаждением вытягиваясь. Пока Осеннецветик приводила Молнезвёзда, а Сумрачная кошка оглядывала лагерь, он лежал, прикрыв глаза и вдыхая родные запахи. На территории Теней он повидал много всего нового, и теперь вернуться домой было вдвое желаннее и радостнее для него. Всё то, что он видел впервые – странные деревья, которые называются «сосны» и «ели», необычные запахи, узкий ручеёк между Грозовыми и Сумрачными, какие-то непонятные «шишки» – всё было для него интересно, но в то же время так неуютно, что он был только рад вновь очутиться на знакомой до последней норки территории и уж тем более в лагере.

– Добро пожаловать, Мышеуска, – услышал он и приподнял веки: оказалось, предводитель уже встречал гостью. – Спасибо, что согласилась помочь нам. Цветинка! Подойди сюда, пожалуйста.

Кот напрягся слегка, когда мимо него прошла трёхцветная кошечка и остановилась перед своей новой наставницей. Они кратко представились, и всё это время Крылатый не сводил с них пристального взгляда, а от его сонливости не осталось и следа. Он должен был убедиться, что с Цветинкой всё будет хорошо, и он не будет прятаться от неё. Просто разговор нужно немного отложить. Кот вздрогнул и слегка опустил глаза.

Сегодня он видел во сне тот день, когда уходил Билл. Ощущение, будто прошло много сезонов, хотя на деле – всего половина луны или около того. Но дело было не в этом. Кот раз за разом прокручивал в воспоминаниях момент, когда Сизокрылая вступилась за Цветинку. Не он. Сизокрылая. Хрупкая кошка, которая благодаря своей силе и решимости обошла его. Он сидел, просто слушая её и лишь прикрывая подругу телом на всякий случай.

Теперь, когда Крылатый во сне увидел всё со стороны, он понимал, насколько выглядел тогда жалко. Не смог защитить кошку, которую любил. Не решился даже вступиться за неё прежде, чем это сделала её мать. С утра он думал именно об этом, и именно поэтому избегал встречаться с Цветинкой. Ему нужно было всё обдумать. Он не хотел быть трусом, как тогда. Он хотел защитить её, но теперь она стала целительницей, и ей нельзя любить. Хочет ли она этого? Хочет ли этого Крылатый? Он не знал, что скажет ей, когда они наконец смогут остаться наедине, и это мучило его хуже реальной боли. Он не хотел навязываться, но также не желал оставлять Цветинку беззащитной, и две крайности разрывали его пополам.

– Где у вас палатка целителя? – услышал он вопрос от Мышеуски и неожиданно для себя встал, вклиниваясь в разговор прежде, чем кто-либо ещё успел это сделать.

– Я могу показать.

Он повёл кошек к разлому в огромном валуне, где ранее жил Тёплый. Кот хотел удостовериться, что Мышеуска не станет обижать ученицу, и они начнут нормально общаться, так что, когда обе кошки пролезли внутрь, он безо всякого волнения – будто так и надо – последовал за ними. Его привычно обдало специфичным запахом целебных снадобий и слабым ароматом бывшего целителя. С удивлением кот понял, какой чужой и осиротевшей выглядела эта пещера без хозяина. Раньше он никогда не думал, что в уютном убежище тихого лекаря может быть так пусто.

– Довольно неплохо, – пробормотала Мышеуска, деловито продвигаясь вдаль палатки и по очереди осматривая травы, подстилки, лужицу на полу. – Только вот беспорядок тут ужасный. Ничего, исправим.

Крылатый недоуменно проследил за взглядом Сумрачной. Беспорядок? Лекарства были сложены вполне аккуратными кучками, да и мох в углу не сильно выделялся. Тёплый никогда не был неряхой, но, похоже, у каждого своё понятие чистоты. Мышеуска уже села перед рядами трав, и коту стало неуютно. Ни Цветинка, ни её наставница не были тут хозяйками, не вписывались как-то в эту атмосферу, где раньше правил своим маленьким мирком погибший целитель. Чувство отчуждения, странной неправильности поселилось в груди воителя, но он ничего не сказал и тихо сел в углу. Цветинка прошла к темно-серой кошке и села немного поодаль, боязливо косясь на новую наставницу.