Текст книги "Паучий престол I (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Впрочем, возвращаясь к мыслям о своем новом знакомом и, собственно, истоку того, что заставило его углубиться в столь не подростковые помыслы, Саске едва по лбу себя не хлопнул, когда понял, что он упустил очень важную деталь. Наруто сказал: «… приходи к нам…», – но он не обратил на это внимания, а зря, потому что, естественно, как бы располагающе блондин к нему ни относился, но дожидаться в одиночестве, тем более в буфете, словно девчонку на свидание, Намикадзе его не будет.

Ладони неприятно вспотели, когда Саске обхватил пальцами деревянную ручку, а после застыл, раздумывая. Лучше бы Наруто его не дождался и ушел на урок: так бы у него не было причин упрекать блондина, и так бы он не встретился с теми, кто, очевидно, приходился Намикадзе друзьями. Интересно, какие они, эти друзья? Низко опустив голову, Саске пожалел о том, что он более детально не присмотрелся к фотографиям баскетбольной команды, на которых, скорее всего, и были запечатлены эти самые друзья.

Их много? Или же один-два? По сути, это не имело значения, поскольку самому Саске, когда он оказывался в новой компании, было все равно, сколько в ней человек – два или двадцать – он всегда и со всеми мог найти общий язык, хотя это и не означало, что с каждым он хотел общаться. Но почему-то именно сегодня для подростка важным было то, кто может быть другом Наруто, и сколько этих друзей в принципе, потому что… потому что, как бы там ни было, а Намикадзе уже поручился за него, как за человека достойного доверия и уважения, когда бок о бок вошел с ним в школу.

Саске как осенило и он даже отступил от двери на шаг, понимая, сколько всего за эту пару часов сделал для него Наруто, более того, что теперь у него просто нет права подвести этого человека. Конечно же, перекраивать он себя не собирался, как и не собирался выдавать себя за того, кем он не являлся, но, насколько понял Учиха, некоторые законы, так сказать, бытия везде были одинаковы, просто он сам воспринял заботу Наруто то ли как часть местного гостеприимства, то ли как особенность характера блондина. А может… может, это Какаши попросил Наруто присмотреть за ним, ведь этот двуликий птичник что-то упоминал о том, что он дружен с Намикадзе?

Учиха тяжело выдохнул, понимая, что за все свои семнадцать лет он никогда так долго не задумывался над столь противоречивыми вопросами. Казалось, таковых вообще не существует, ведь в его привычном мире все было предельно просто, по крайней мере, для него. В общем, как бы там ни было, а он – размазня и тряпка, который и Учихой-то не достоин быть. Какая разница – ждет его Наруто или же нет? Что поменяется от того – познакомится он с друзьями блондина сейчас или же чуть позже? Что ему до того – просил Какаши блондина о чем-то или же нет? Пусть это и было противоречиво, пусть он в последнее время слишком часто впадал в какие-то непонятные крайности и слабости, но того, что он – Учиха, ещё никто не отменял, а Учихи никогда и никому не позволяли диктовать себе условия.

Неуверенность, естественно, мигом не улетучилась, но и смятения больше не было, поэтому Саске, глубоко вдохнув-выдохнув пару раз и расслабляюще поведя плечами, чтобы сбросить с себя тень удрученности, снова взялся за ручку и потянул дверь на себя, после чего сделал уверенный шаг вперед.

В буфете приятно пахло свежей выпечкой, и Саске с наслаждением втянул это тягучий аромат, понимая, что даже дома утренние булочки поварихи, которая работала в их особняке вот уже лет десять, не пахли так аппетитно. Само помещение нельзя было назвать большим, но в нем было достаточно места для того, чтобы избежать толчеи среди учеников. Сам буфет находился по левую сторону от дверей, точнее, там были окошки для выдачи, стойки с посудой и подносами и таблички с сегодняшним меню, по правую же – окна с неизменным белым тюлем, газовым. Столики на шесть-восемь человек стояли буквой «П», создавая так необходимое пространство перед самим буфетом, в углу гудело несколько кофейных автоматов, а возле них в высокой деревянной кадке даже прижился раскидистый фикус с широкими листьями-лопастями. В общем, первые впечатления были приятными, причем настолько приятными, что он сперва и не заметил, как ему призывно машут из-за одного столика.

Наруто его таки дождался – это было приятно, но в то же время Саске пришлось подобраться и даже слегка нахмуриться, поскольку, как он и предполагал, Намикадзе был не один. Конечно же, он не спасовал, а уверено двинулся навстречу, хотя, честно признаться, что-то внутри него все же опасливо трепыхнулось. Не то чтобы он боялся, все-таки, что ни говори, а Саске, пусть и слегка самоуверенно, был убежден в том, что он сможет постоять за себя при любом, так сказать, раскладе, но все же и подавать себя в дурном свете не хотелось, тем более что теперь он понимал, на что ради него, незнакомого человека, пошел Наруто.

– Привет, – он поздоровался, причем так, словно его и не заботило то, что перед ним два новых человека, словно так было всегда: он, Намикадзе и остальные, которые просто прилагались. Впрочем, до того, как Наруто начал представлять своих друзей, Саске на них особого внимания и не обратил, так, заметил, что один – шатен, а второй – рыжий, полностью сконцентрировавшись на блондине, словно тот должен был дать ему какую-то подсказку.

– Знакомься, Саске, – Намикадзе тоже говорил так, словно все вокруг было просто, обыденно и органично, и для самого Саске это создавало приятное ощущение своевременности, уместности и правильность происходящего, словно он просто отошел на минутку, а теперь, вот, вернулся. – Это, – Наруто пнул локтем сидящего возле него шатена, – Инудзука Киба. Это, – парень небрежно махнул вперед рукой, – Собаку но Гаара. А о тебе, Учиха Саске, – блондин слегка прищурился, – я своим друзьям уже рассказал.

– Приятно познакомиться, – на этот раз он более пристально посмотрел на парней, точнее, на шатена, поскольку тот сидел рядом с Наруто и, получается, был к нему лицом.

Этот тип, а иначе и не скажешь, Саске не понравился, причем не понравился не своим внешним видом в целом, а тем, как этот человек на него смотрел. Парень был одет в простой серый спортивный костюм, из-под которого выглядывала черная футболка. Никаких украшений, примочек, прибамбасов и всякого прочего: прост, как доска – вот какой вывод сделал Саске, причем внешний вид парня сказал ему ещё кое о чем. Например, о том, что этот Киба тоже член баскетбольной команды, и это было заметно не по тому, что парень, как для своего возраста, обладал внушительным ростом и шириной плеч, и даже не потому, что его фото, как припоминал Учиха, тоже было на стенде, посвященному спортивным достижениям школы, а по тому, что руки шатена, рукава на которых были поддернуты по самые локти, были испещрены выдувающимися венами, ладони были широкими и даже с виду грубыми, а пальцы имели узловатые костяшки. В общем, руки Кибы ему не понравились. Впрочем, мужской красотой он тоже не блистал, хотя и назвать его особо непривлекательным было сложно.

Каштановые волосы копной, слово парень и не знал ни что такое парикмахерская, ни зачем нужна расческа, довольствуясь лишь ножницами домашней цирюльни, хотя в этом хаосе прядей что-то определенно было. Что-то бунтарское. Узкий овал лица, узкие брови, тонкие губы, узкий разрез глаз, из-за чего, когда шатен вот так вот, с прищуром, смотрел на него, казалось, что и зрачки у него приобретают форму щелок, а вот медный загар парню явно шел, впрочем, похоже, Киба и от природы был смуглым. В общем, можно было сказать, что парень симпатичный, хотя явно не в его, Саске, вкусе. Не было в нем ни загадки, ни изюминки, и сейчас, ещё даже не услышав от шатена и слова, Учиха мог с уверенностью сказать, что он вспыльчивый, наглый, драчливый, очень остро реагирует на критику, но при всем при этом неплохой человек, если не считать бледно-алых татуировок в форме клыков на обеих его щеках, суть наличия которых Саске совершенно не понимал.

– Ну, привет, гарадской, – Киба, все ещё пристально щурясь, специально протянул это обращение так, чтобы в нем отчетливо чувствовалось недоверие, и Саске это задело, можно даже сказать, оскорбило, потому что эта деревенщина совершенно ничего о нем не знала, а уже выказывала свое презрение. И пусть это был друг Наруто, пусть он сам все ещё не мог до основания судить об этом человеке, Учиха не собирался строить из себя примерного мальчика и заискивать перед этим невежей, потому что у него тоже была гордость и, пусть даже и так, гордыня.

– Хн, – только и ответил Саске, скривив губы в не менее презренной усмешке, тем самым давая шатену понять, что задевать его – себе же дороже, ведь внешность – вещь обманчивая, пусть он, как высказалась эта деревенщина, и гарадской, а после перевел свой взгляд на второго парня, надеясь, что хоть этот человек окажется более-менее адекватным.

Ну, как говорят, надежда умирает последней, потому что если первый новый знакомый показался ему обыкновенным деревенским простофилей, то второй с первого же взгляда производил отталкивающее впечатление.

– «Мясник. Без вариантов», – отчаянным шепотом подумал Саске, всматриваясь в насыщенно-зеленые глаза Собаку но Гаары, жирно подведенные черным карандашом.

Парень был красив – этого Саске не отрицал, пусть во внешнем виде этого щупловатого подростка все буквально кричало о том, что он – фрик. Черная футболка с каким-то готичным рисунком, поверх тоже черная расстегнутая рубашка с длинным рукавом и также черные узкие джинсы, которые, несомненно, низко сидели на бедрах. Но все это было лишь антуражем, дополнением, искусственной оболочкой, в то время как сам человек перед ним был ярким, причем и в прямом смысле этого слова, и по силе тех эмоций, которые он вызывал.

Сперва Саске подумал, что парень крашенный, потому что у нормального человека волосы просто не могут быть такого цвета. Нет, Собаку но Гаара был не рыжим, он был огненным, его рваные пряди буквально пылали на солнечном свету, приобретая алый оттенок, тем более что почти всем рыжим свойственны веснушки, которых на лице с идеально-матовой кожей не было и в помине. Да, можно было подумать, что это профессиональная покраска, но Учиха достаточно хорошо разбирался в стилистике, чтобы быть уверенным в том, что у парня натуральный цвет волос. Хотя, ни цвет волос, ни несколько сережек в левом ухе – крестик на цепочке в мочке и несколько колец вдоль линии раковины – ни светлые, едва заметные брови и ресницы, и даже ни жирные стрелки не поразили Саске так, как взгляд больших, изумрудных в своем цвете глаз на столь привлекательном, можно даже сказать, идеальном в своих пропорциях лице.

Этот взгляд обжигал. Создавалось впечатление, что аловолосый смотрит так, словно сперва сдирает кожу с плоти, мясо с костей и только потом, задумчиво, углубленно и даже слегка плотоядно заглядывает в сердце души. Сложно было сказать что-то о Собаку но Гааре с первого взгляда, у Саске вообще не укладывалось в голове, как Наруто может дружить с таким… с таким… в общем, криминальное будущее этом подростку точно было обеспечено, если он уже не был замешан в каких-то делишках. Но, как бы там ни было, получалось, что эти трое – лучшие друзья, что вновь вернуло Саске к мысли, что зря он так, нараспашку, обнажив душу, раскрылся перед Намикадзе Наруто. Да, лучше поздно признать свою ошибку, нежели не осознать её вообще.

– Присаживайся, Саске, – Наруто, видя растерянность своего нового знакомого, позволил себе легкую, снисходительную, мягкую улыбку. – Поболтаем.

– Я вообще-то хотел… – Саске и сам не знал, что он хотел, зато знал, чего он не хотел, а именно – оставаться с этой компанией, тем более в то время, когда шел урок. Нет, на занятие он бы тоже не пошел, рационально предположив, что сперва не мешало бы познакомиться с классным руководителем и взять учебники, что, к тому же, дало бы ему возможность более пристально и придирчиво рассмотреть и оценить новую обстановку. А ещё, пусть подросток и признался себе в этом в глубине души, ему было неуютно и в этой слаженной компании, и с этими, явно недоброжелательно настроенными по отношению к нему людьми.

– Садись, – его настойчиво дернули за рукав, а слегка хриплый, но довольно приятный голос обескуражил уже в который раз, поэтому Саске и присел на самый краешек, осторожно покосившись на своего аловолосого соседа, который безучастно, словно только что и не обращался к нему в столь распорядительном тоне, смотрел на маленькую пачку сока перед собой.

– Ну и, в каком же ты классе? – спросил Намикадзе, словно и не заметил, что брюнет ещё больше стушевался, пусть и пытался взять себя в руки.

– В одиннадцатом, – сперва неосознанно, все ещё находясь под впечатлением от нового знакомства, пробормотал Саске, но после, встрепенувшись и мысленно укорив себя за неуместную слабость, уже более бодро повторил. – Да, в 11-А.

– Я же говорил, что будем одноклассниками, – Наруто ему подмигнул, а Саске только недоуменно приподнял бровь, сдерживая улыбку: как бы там ни было, а блондин, похоже, умел разрядить любую напряженную обстановку.

– Кстати, – спохватился брюнет, пристальным взглядом обводя невозмутимую троицу, единственных, между прочим, кроме него, учеников в буфете, – а разве вы… то есть мы, – сразу же исправился подросток, понимая, что, как ни крути, а отношения с одноклассниками, какими бы они ни были, нужно выстраивать, если не дружеские, то не враждебные точно, – не должны быть на уроке?

– Знаешь, гарадской, мы тут подумали, а Намикадзе решил, – Киба вальяжно расположился на удобном и мягком диванчике, обтянутом коричневым кожзаменителем, раскинув руки на ширину всей спинки, но при этом взгляда от брюнета не отводил, словно пытался его на чем-то поймать, – что мы достаточно свободно владеем своим языком и поэтому можем себе позволить пропустить урок по усовершенствованию этих навыков.

– Что, прости? – Саске насторожился, хотя, конечно же, слова Инудзуки можно было расценивать как угодно, от того, что им было просто лень идти на урок английского, до того, что это была неудачная попытка пошло пошутить, но, как угодно, было бы только в том случае, если бы сам Саске не был геем, более того, если бы ему не приглянулся Намикадзе. Впрочем, не стоило расценивать эту фразу, как камень именно в свой огород, потому как шатен не знал о нем абсолютно ничего, что и успокоило Учиху, позволив ему взглянуть на собеседника взглядом высокородного патриция на слабоумного плебея.

– Кончай дурачиться, Инудзука, – Наруто снова пихнул шатена в бок локтем, причем, похоже, пихнул довольно болезненно, раз тот аж шикнул, но в ответ не сорвался, а просто глянул угрюмо, фыркнув. – Ведь разве так приветствуют новичков?

– Мм? – Саске насторожился, пристально следя за каждым движением Намикадзе. Не то чтобы он ожидал от него подвоха или же какой-то подлянки, но о том, что в некоторых школах существует целый ритуал по принятию этих самых новичков в коллектив, был наслышан, причем слухи эти не всегда были невинными и безобидными. Могло ли быть так, что и ему устраивали проверку, так сказать, на прочность и вшивость? Могло, а значит, бдительность нельзя терять ни в коем случае.

– Держи, Саске, – легким движением Наруто толкнул что-то по столешнице, и Учиха, машинально, поймал это, только после, уже вертя в руках маленький бумажный пакет, понимая, что это обычный сок, причем его любимый, томатный. – За наше с тобой знакомство, – торжественно произнес Намикадзе, приподнимая свою мини-пачку, из уголка которой торчала полосатая трубочка.

Нет, этот Наруто определенно не подчинялся никаким законам физики, логики и прочего, потому что когда Саске уже начинало казаться, что он что-то да понимает, видит и может предугадывать в поведении своего нового знакомого, тот поступал совершено непредсказуемо. Впрочем, это не означало, что эта непредсказуемость была неприятной.

– Ну, давай, гарадской, – шмыгнув носом, проворчал Киба, тоже поднимая свой сок, хотя на этот раз Саске и не заметил в его голосе неприязни, по крайней мере, открытой. – Вздрогнем с пользой для организма.

– За знакомство, – кратко поддержал друга аловолосый, и Саске снова был удивлен тем, что, оказывается, за этой холодной и злобной маской что-то было, живое и настоящее, чего он не смог рассмотреть изначально, пусть и не мог сказать, что это кардинально смягчило его первое впечатление о Собаку но Гааре.

– Спасибо, – тоже просто, зато, как показалось самому Саске, искренне. По сути, он знал этих парней, ну, если не считать Намикадзе, пару минут, поэтому расщедриваться на речи любого рода не собирался, да и этого, одного, но вполне весомого слова, как считал Учиха, было более чем достаточно для того, чтобы заложить фундамент товарищеских отношений, а дальше будет видно.

Они символично чокнулись пакетиками с соком, а после каждый сделал глоток: Киба нарочито громко втягивая, Гаара бесшумно и медленно потягивая, а Наруто… возможно, Саске вновь только казалось, но прежде, чем блондин пригубил соломинку, его язык плавно скользнул вдоль трубочки, захватывая её в плен. Да, показалось. Однозначно. Тем более что Наруто пил апельсиновый сок, который сам Саске терпеть не мог.

========== Глава 3. Часть 2. ==========

Я не нуждаюсь в сострадании. Я не буду плакать.

Жизнь – мой свет, моя свобода,

И я буду сиять тогда, когда захочу!

И пусть они кривят свои лица,

Обратного пути нет —

Вперед!

*А. Ламберт Trespassing

Он думал, что все складывается не так уж и плохо? Забыть – вот что решил Саске, тот Саске, который сам никогда не отказывался от своих слов, считая тех, кто берет сказанное обратно, слабаками, но сейчас, в этом невзрачном классе с не менее «невзрачными» одноклассниками, Учиха мог позволить себе секундную слабость, чтобы стереть с памяти тот момент, когда он решил, что сможет прижиться в этом коллективе. Нет и ни за что, хотя… хотя все начиналось довольно многообещающе, и абсолютно ничего не предвещало этой дерьмовой скукотищи, в которой сейчас, словно в собственном соку, варился Саске.

Как-то так сложилось, что Наруто и остальные вызвались познакомить его с их классным руководителем, он же учитель по физподготовке и тренер баскетбольной команды школы, в кабинет к которому они, собственно, и отправились минут за десять до конца урока. Мужчина, только завидев своих непутевых, прогуливающих уроки подопечных, ожидаемо, сразу же перешел к воспитательным мерам. Нет, он не отчитывал их и не грозил наказанием, не сделал замечания и не отвел к директору, он просто…

– Упали-отжались, шалопаи! – беспрекословная команда, после которой прозвучал требовательный сигнал свистка, а после… после Саске просто не поверил своим глазам, когда Намикадзе, улыбнувшись ему так, мол, извини за то, что приходится ждать, принял упор лежа, сразу же, под размерный счет, начиная отжиматься от пола. Киба и Гаара тоже последовали, но, скорее, не распоряжению учителя, а примеру Намикадзе, сопя, но вливаясь в такт упражнения.

– Что толку с того, что я отчитаю их или выставлю на суд дисциплинарной комиссии, – проконтролировав ритм упражнения и убедившись в безупречности его выполнения, так, словно они были знакомы, начал объяснять свои методы брюнет среднего роста, волосы которого были собраны в тугой хвост на макушке, – а вот разминка для капитана и его команды никогда не будет лишней.

– Наверное, – пробормотал Саске, чувствуя, что он просто не может промолчать, и в то же время едва выдавливая из себе это короткое слово из-за ставшего в горле кома.

На Инудзуку нечего было и смотреть: тот размеренно сопел через нос и работал, как машина, выполняя упражнение старательно, как по инструкции, держа корпус ровно и примерно сгибая руки в локтях, а не отклячивая зад или же приподнимая-опуская бедра. Впрочем, ни на Инудзуку, ни на его зад Саске не смотрел – не его тип, совершенно, тем более что задница у шатена была так себе, а в спортивных штанах смотрелась ещё более малоэффектно. Гаара, то и дело, шмыгал носом, но тоже работал упорно, хотя с его-то ростом и телосложением, а аловолосый, как и сам Учиха был порядком ниже Наруто и Кибы, трудно было поверить в то, что он играет в баскетбол. Да у мальчишки едва ли ребра не торчали, а когда задралась рубашка с футболкой, Саске увидел отчетливо и выразительно выпирающую линию позвоночника, словно подростка содержали на хлебе и воде. Конечно же, он заведомо утрировал, понимая, что у парня просто такое телосложение – узкокостное и худощавое, но все же, в сочетании с его убийственным взглядом и алыми волосами, это смотрелось жутко, словно ему собственной персоной явился сам жнец смерти.

Саске даже головой мотнул, прогоняя мистифицированные помыслы, хотя, надо было отдать должное своей фантазии, поскольку именно её порывы отвлекли его от рассматривания и, что уж скрывать, любования Намикадзе. Нет, блондин не делал ничего особенного – те же, отточенные, как и у Инудзуки, движения, такой же ритм дыхания, полоска загорелой кожи поясницы и красота переливающихся под кожей мышц – но все же… все же на такого Наруто можно было смотреть вечно.

Он спрашивал себя, а не помутилось ли у него что-то в сознании на почве стресса? Определенно, потому что, даже осознавая и принимая свое влечение к парням, Саске ещё никогда и ни на ком так не залипал, причем после столь мимолетного знакомства. Это чувство нельзя было назвать страстью или же похотью, потому что это были мерзкие слова, которые совершенно не отображали суть той бури эмоций, которая клокотала у него внутри, но с другой стороны было в этих ощущениях что-то неистовое и жадное, то, что казалось собственническим и непреодолимым желанием быть единственным, кто может занимать время и мысли Наруто. Саске глуп не был и свои чувства с любовью не путал… Пф! Да это вообще невозможно – влюбиться в человека с первого взгляда, но в то же время, пока ещё не идентифицировав свои чувства, которые вот так вот, волной, накатили на него, подросток решил, что будет именовать ЭТО влечением, ведь Наруто своего рода диковинка, которая, определенно, была намного интереснее и загадочнее, чем могло показаться на первый взгляд.

– Ну-с, – когда троица, фыркая, поднялась, учитель, наконец, обратил свое внимание на него, слегка прищурив карие глаза, но при этом смотря с теплым дружелюбием, будто и не был Саске гарадским приблудой, – с кем имею честь?

– Учиха Саске – новый ученик, – представился по форме, слегка кивнув, посчитав, что это вполне приемлемое приветствие, и был довольно-таки озадачен, когда учитель, по-отечески, потрепал его по волосам, приветствуя – похоже, в этой школе все учителя страдали комплексом курицы-наседки.

– Умино Ирука, – брюнет улыбнулся, а после, присев в свое рабочее кресло, начал короткий, но емкий инструктаж для новичка. Саске же слушал в пол-уха, так как почти все из того, что говорил учитель, ему уже было известно. Больше подростка интересовала внутренняя обстановка в коллективе и сам классрук, как человек.

Кабинет учителя по физподготовке, ожидаемо, находился возле спортзала на первом этаже, но при этом, как показалось самому Учихе, мог дать фору кабинету самой примерной учительницы. Мало того, что светлый и убранный едва ли не до блеска, так ещё и обставлен со вкусом. Несколько шкафов из светлого дерева вдоль левой боковой стены, стол у окна, точно напротив двери, на самих окнах белые вертикальные жалюзи, софа по правую руку от двери и цветы. Да, цветы особенно поразили Саске, пусть они, кажется, и были из тех, которые не цветут, а просто растут и зеленеют, но сам факт – мужчина и цветы, причем, похоже, учитель сам за ними ухаживал, хотя… какие только причуды не присущи деревенским обывателям.

Самому мужчине на вид можно было дать лет тридцать и то, с большой натяжкой и только потому, что, иначе, Умино Ирука был бы слишком молод как для педагога, у которого, как было понятно по размещенным в шкафу со стеклянными дверьми дипломам, грамотам, наградам, медалям и кубкам, было столько достижений в спорте и преподавании. Одет брюнет был не в спортивный, но и не в деловой костюм – синя футболка и темные джинсы, причем с низкой посадкой. Не то чтобы это удивило Саске, все-таки, как он понял, в этой школе не особо придерживались дресс-кода, но все же, учитывая то, что ростом учитель был примерно с Инудзуку, его, издали, запросто можно было спутать со старшеклассником, хотя, похоже, Умино Ируку его ученики уважали. За что – Саске пока не знал, но его новый классный руководитель все же ему чем-то импонировал, возможно, тем, что говорил с ним, как с равным, посмеивался над, как не удивительно, уместными шутками Инудзуки, увлеченно мог рассказывать о чем-то так, что его можно было слушать часами, разинув рот, но при этом держал именно ту дистанцию, которая подобает отношениям учитель-ученик. В общем, с ним было просто и комфортно в общении, и Саске даже сперва и не заметил примечательную деталь внешность брюнета – переносицу мужчины пересекал довольно широкий шрам. Да, шрам не бросался в глаза, но подросток заметил, что стоило ему только более пристально присмотреться к лицу учителя, как тот сразу же передернул плечами, словно ему было неприятно, тем более что Саске, зная кое-какой толк в макияже, не мог не заметить, что шрам искусно замаскирован. Что ж, у каждого из нас есть пунктики по поводу собственной внешности.

Ну, а далее… далее Саске предстояло нечто удручающее, но при этом неотвратимое, то есть знакомство со своим, 11-А, классом. Умино Ирука, как и полагается классному руководителю, представил его одноклассникам, причем сделал это предельно кратко и содержательно, мол, это Учиха Саске, ему семнадцать лет и этот семестр он будет учиться с вами, так что прошу любить и жаловать. Саске пристальным взглядом окинул класс, в котором было чуть больше двадцати человек, и никого любвеобилия и жалования с их стороны однозначно не заметил, кроме, пожалуй, того самого, нездорового интереса и некой жадности, с которыми его рассматривали.

За эту минуту, которую он, как невиданная ранее диковинка, стоял перед взорами двух десятков подростков, Саске чего только не заметил в глазах новых одноклассников. Казалось, не было в перечне существующих эмоций таких, которые бы не выражали эти взгляды, и если сам подросток мог ещё понять пренебрежение, любопытство, восхищение, заинтересованности или же зависть, то ему было невдомек, почему же большинство смотрит на него так, будто он у них что-то своровал, причем все об этом знали, но оставили виновника безнаказанным. Было странно ощущать на себе давление не восхищения, обожания или же подражания, а именно недоброжелательства и липкого интереса, но Саске даже виду не подал, что почувствовал это давление, внимательно посмотрев на всех и каждого, при этом оставшись предельно спокойным и сосредоточенным, хотя о его внутреннем, душевном, состоянии подобное сказать было трудно.

Одноместные парты стояли в три ряда, и, когда ему предложили занять любую из свободных, Саске выбрал самое меньшее из предполагаемых зол, хотя предпочел бы место, аналогичное тому, которое он занимал в предыдущей школе – первая парта среднего ряда – а так пришлось сесть на последнюю пусть и тоже по центру. Нет, Саске не был, как говорят, рвачом, просто по натуре он был старательным, усердным, не любил оставлять на потом то, что можно было сделать сегодня, и предельно ясно понимал важность качества знаний, умений и навыков для него, как представителя семьи Учиха, а ещё… да, ещё подросток плохо видел.

Мало кто знал о том, что безупречный во всем Учиха Саске имеет минус пять на правый и минус шесть на левый глаз, причем этот дефект зрения был связан с врожденной аномалией глазного яблока, прогрессируя с годами, и скрывает это с помощью линз, ожидая того часа, когда врачи дадут добро на операцию. В принципе, лазерное корректирование можно было сделать ещё два года назад, но родители, по совету семейного врача, решили повременить с хирургическим вмешательством, пока, так сказать, растет его организм. По большому счету, самому Саске его близорукость не досаждала, тем более что современные линзы можно не снимать хоть неделю, даже в ванной или на ночь, но последняя парта… пока что подросток не мог сказать, будет это иметь какие-то последствия или же нет, да и выбора у него, как такового, не было.

Классная комната был кабинетом истории, приличным, надо сказать, кабинетом, в котором даже имелся кондиционер и мультимедийная доска, но, как понял Саске, был в этой кабинетной системе один изъян – уборка. Староста класса, красивая, но, судя по характеру, стервозная барышня с комплексом «все девушки как девушки, а я одна – богиня» по имени Шион сразу же уведомила его о том, что существует график дежурств, за нарушение которого учащего ожидает дисциплинарное взыскание, как и за прогулы без уважительных причин, за которые наказывали, естественно, допзанятиями. Короче говоря, администрация придерживалась жесткой системы контроля над успеваемостью и дисциплиной учеников, пусть самому Учихе сперва и показалось, что все в этой школе делается, спустя рукава, хотя… Это в больших городах родители и ученики заинтересованы в школах, у которых при любых раскладах будет свой контингент, а в подобных… похоже, дирекции нужно было прилагать много усилий, чтобы удержать сносный уровень при наборе, так сказать, всех и каждого. Сложная, в общем, ситуация, которая наталкивала подростка на мысль, а не пойти ли ему в политику и не навести ли порядок? Впрочем, от детских мечтаний Учиха Саске избавился ещё в младшей школе.

Ещё одним немаловажным фактом было то, что перед ним сидел Наруто, а с правой и с левой сторон, соответственно, Гаара и Киба. Своеобразный треугольник, хотя, как понял подросток, рассадили троицу так специально, очевидно, в рамках мер профилактики нарушений дисциплины, хотя о дисциплине пока что судить было сложно, поскольку… Похоже, когда Намикадзе сказал, что контингент будет колоритным, он имел в виду не только лицевую сторону медали под названием коллектив.

В «Harvard School» не было такого понятия, как отщепенство. Конечно же, классы не были сплочены, и, случалось, между учениками вспыхивали разногласия, конфликты и противостояния, кого-то преподносили, кого-то гнобили, кто-то верховодил, а об кого-то «вытирали ноги», но при всем при этом, если задачу ставили перед классом, то её решали и выполняли все, независимо от своего социального мини-положения, здесь же, похоже, все было наоборот.