Текст книги "Паучий престол I (СИ)"
Автор книги: Lelouch fallen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)
– Ты? Полезен? – накрашенные бледно-розовой помадой губы исказила саркастическая улыбка, и Саске удивленно приподнял брови, проникнувшись каким-то неуместным азартом соперничества.
– Не смеши, гарадской, – фыркнула розоволосая, демонстративно уперев руки в бока и нависая над ним, словно готовый пронзить его от макушки до копчика дамоклов меч. – Единственное, чем ты, гарадской мальчик, можешь быть полезен, так это тем, что перестанешь путаться под ногами, – на широком лбу появилась недовольная складка, что ввело Учиху в ещё большее замешательство.
– Не путайся под ногами у Намикадзе, – прошипела девушка, недобро щуря глаза влажно-болотного цвета, – а ещё лучше уезжай туда, откуда приехал, иначе…
– Иначе, что? – Саске фыркнул: подобные угрозы и провокации не действовали на него, наверное, лет с десяти, так что все попытки старосты его запугать были обречены на провал ещё с того момента, когда она решила подойти и высказаться ему в лицо, хотя было забавно наблюдать за той, которая, наверное, единственная из тысячи, презирала его, а не воспринимала, как перспективный объект обожания и страсти.
– Иначе я найду твое слабое место, Учиха Саске, – на этот раз губы девушки изогнулись в предвкушающей, двусмысленной улыбке, словно она уже знала о нем что-то, что могло его потопить, а ещё этот взгляд – сверлящий и пригвождающий одновременно – выдавал всю глубину той неприязни, которую к нему испытывала эта особа, – и ударю по нему, – обманчиво-вежливая улыбка обнажила ряд ровных, белоснежных зубов, – больно, – она потянулась к нему открытой ладонью, маленькой и хрупкой, с тонкими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Такая обычная, девчачья ладонь, и лишь дрожащие кончики пальцев выдавали желание вцепиться в его волосы, а после резко дернуть, вырывая клок. Или же это было совершенно иное желание? Например, просто коснуться, поддавшись какому-то порыву. Как бы там ни было, но Лжеанна так и не коснулась, оборвав движение на полпути, а после просто развернулась и ушла, оставив после себя легкий аромат цветов.
Саске был в замешательстве, напряженно следя за старостой 11-Б, которая, как ни в чем не бывало, вернулась к одноклассникам, улыбаясь им и о чем-то болтая. Да, сначала это показалось Учихе интересным и занимательным, ведь не диво ли – девушка, на которую не действовала его учиховская притягательность? Но это была не игра и не попытка добиться его расположения нестандартным подходом. “Анна” угрожала ему и была более чем серьезна, пусть и не озвучила причины своей неприязни. И дело было не в дружбе с Шион – это Саске понимал. Шион не из тех, кто опустится до угроз устами других, прячась за их спинами. Эта блондинка выскажется своему противнику в лицо и будет стоять за себя сама, так что то, что только что произошло, было исключительно инициативой розоволосой. И Саске терялся в догадках, осознавая, что это предупреждение не было пустым звуком, но при этом не понимая, чем же и когда же он успел перейти дорогу этой особе.
– О чем с тобой говорила Сакура? – Саске вздрогнул и резко вскинул голову, смотря на напряженную фигуру перед собой. Конечно же, от Наруто не укрылся их с, оказывается, Сакурой предельно краткий разговор, и блондин был недоволен, а ещё слегка рассержен, это чувствовалось в интонации его голоса, словно он корил себя за то, что подпустил к Саске эту особу, не уследив.
Учиха мысленно фыркнул – будто он маленький и сам не сможет дать отпор какой-то наглой девице. Сможет и даже не посмотрит на то, что перед ним девушка, потому что вражду между ними начал не он, но предательская интуиция, которая его никогда не обманывала, настойчиво твердила, что с этой Сакурой нужно быть предельно осторожным. У него вообще сложилось такое впечатление, что она пыталась не столько запугать его, Саске, сколько оградить Наруто от общения с ним, причем разрушив их какую-никакую, но все-таки связь, именно его руками. Может, ему и не суждено понять все потемки деревенской души, но если Наруто сторонятся из-за его прошлого, то какого черта Сакура записалась в его защитники, создавая видимость, что её одной не все равно?
– Ни о чем толковом, – буркнул Саске, утыкаясь в учебники, так как смотреть на Наруто не хотелось, точнее, не хотелось испытывать на себе его прямой, требующий взгляд, который прям таки предопределял откровенность между ними, тем более после того разговора чуть ли не по душам. – Просто высказалась, и, если ей от этого стало легче, пусть морально удовлетворится за мой счет, – Учиха пожал плечами. – Мне не жалко.
– Ясно, – коротко бросил Наруто и уселся подле него, словно страж, бдящий и оберегающий. Наверное, это льстило Саске, хотя и не пристало ему, парню, прятаться за чужой спиной, но чувства пересилили, и Саске сдался. А почему бы и нет, ведь даже он не знал, как долго пробудет здесь, подле Наруто, пусть в идеале у него и оставалось ещё два месяца… ничтожные шестьдесят дней.
Родители могли забрать его в любой момент – Саске это понимал, пусть и не надеялся на то, что период его наказания будет по каким-то причинам сокращен, но та мысль, которой он поделился с Намикадзе, все никак не давала ему покоя. Его ссылка была всего лишь попыткой сломить Итачи, и поскольку она оказалась провальной, то и смысла в этой афере больше не было, как не было смысла и в том, чтобы тянуть со своим признанием. Саске никогда не был малодушным и он больше не боялся реакции Намикадзе, мысленно настроив себя на то, что он обязан принять любой ответ, но гребаная интуиция молчала, и Учиха молчал следом, чего-то выжидая и довольствуясь малым – обыденным присутствием Наруто рядом.
Саске неестественно притих, сделав вид, что снова погрузился в учебу, и Наруто нахмурился, рассматривая этот точеный, безупречный, обманчивый в своем безмятежном выражении профиль. И это было плохо. Учиха что-то от него скрывал – Намикадзе это чувствовал, но и требовать от него искренности был не в праве, сам скрывая от парня многое. Его привычный мир разделился на время «до Саске» и время «вместе с Саске», и это его озадачивало, потому, что так не должно было быть, потому, что, обжегшись и помня эти болезненные ощущения, стараешься быть бдительным, чтобы подобное больше не повторилось, а он же, словно мазохист, ухватился за жар и, не обращая внимания на новый виток подступающей боли, держал эти раскаленные угли в своих ладонях, словно мог о них не обжечься, а согреться.
А ещё этот жар разъедал. Вот как сейчас, когда, следуя за потемневшим взором Собаку, он увидел рядом с Учихой Сакуру. Наруто видел, как меняется выражение лица Харуно и кривятся её губы от яда слов, и как спокойно этот яд пьет Саске, опрометчиво надеясь на свой непробиваемый иммунитет. В этот момент Сакура, и правда, была похожа на змею – кобру, распустившую капюшон и угрожающе нависающую над своей невольной жертвой, а он лишь стоял в стороне, не имея права вмешаться, разъедаемый огнем ревности, которым было объято его сердце. Все-таки Собаку был прав: он слишком привязался к этому гарадскому, сперва следуя данному обещанию, после видя в нем того, кого не должен был видеть, а теперь отчаянно не желая отпускать, хотя и понимая, что отпустить придется… спустя ничтожные шестьдесят дней.
Он – груз для Саске. Его необъяснимая опека – груз. Его неуместные чувства – груз. А Саске нужно отпустить, причем так, чтобы не оставить в его памяти о себе ни следа. Он обязан это сделать, но, как говорила его мама, узумаковская интуиция молчала, и Наруто молчал следом, чего-то выжидая и довольствуясь слишком многим – недопустимой зависимостью от него Учихи.
– Чего нос повесил, гарадской? – Киба плюхнулся рядом, едва ли в лицо ему не заглядывая, но Саске мог ему простить и понять шатена, который светился, словно рождественская елка, явно будучи довольным тем, что ему, шебутному, доверили столь ответственное дело – быть ведущим на празднике урожая. – К тебе самая красивая девчонка школы подкатывала, а ты ей в ответ даже не улыбнулся.
– Самая красивая? – Саске удивленно приподнял брови, сперва недоверчиво покосившись на Инудзуку, а после проследив за его подобострастным взглядом, в данный момент прикованным к старосте 11-Б.
Ну, да, Саске уже думал над тем, что Сакура довольно-таки привлекательная, даже розовый цвет волос ей шел, тем более что с таким именем её было трудно представить брюнеткой или шатенкой, хотя, скорее всего, она была блондинкой, о чем свидетельствовали её светлые брови, но восторга Инудзуки он не разделял. Высокая и стройная, слегка угловатая, но девушка умело скрывала недостатки своей фигуры с помощью одежды. Её миловидную внешность слегка портил высокий лоб, но у неё была красивая улыбка, тех самых губ, которые ещё пару минут назад кривились и изгибались в ухмылке. О характере было сложно судить, но первое впечатление именно Саске было не самым приятным – умная, волевая, знающая себе цену, но при этом коварная, осторожная и расчетливая. Да, для кого-то она определенно могла быть самой красивой.
– Киба, она тебе что, нравится? – шатен дернулся и на миг нахмурился, значит, Саске попал в точку, хотя до этого и не замечал, чтобы Инудзука уделял Сакуре более пристальное и особое внимание, нежели остальным.
– Даже больше, чем нравится, – чуток поразмыслив, ответил Киба с той серьезностью, которую остальные считали неприсущей этому человеку. – Точнее, не так давно я был влюблен в неё по уши.
– И что же произошло? – полюбопытствовал Саске, поражаясь тому, насколько просто и непринужденно шатен говорит о своих чувствах, хотя, не будь его собственные чувства запретны, он бы сам кричал о них на целый мир. – Она не ответила взаимностью?
– Да нет, – Инудзука пожал плечами, откидываясь на спинку стула и все так же продолжая наблюдать за Сакурой, – мы даже какое-то время встречались, а потом она меня бросила, – конечно же, Киба хорохорился, говоря о своих прошлых отношениях так, словно он уже ими перегорел, но Саске видел, что парню все ещё больно. Может, не так остро, как когда-то, когда чувства были ещё свежи, а обида болезненна, но его любовь не прошла. Увяла, да, стала всего лишь несбыточной надеждой, притупилась и скрылась в недрах сердца, но она была жива и, порой, напоминала о себе, придавая взгляду шатена тоскливости и ностальгичности.
– И ушла к другому? – не то чтобы вопрос, лично для Саске все и так было очевидно, да и, скорее всего, не стоило ворошить жар былой любви, но и Инудзука просто мог не ответить, тоже понимая, что риторический вопрос не нуждается в ответе.
– И ушла к Намикадзе, – обыденно бросил Инудзука, а у Саске что-то оборвалось внутри, словно ему только что, до этого незрячему, открыли глаза на правду, которая все это время была у него перед носом. Хотя, почему – словно? Правда была на поверхности, но из-за своих чувств к Наруто он эгоистично отказывался её замечать, и теперь, из предположений резко став реальностью, она оказалась слишком весомой, чтобы принять её всю, не разделив или, хотя бы, не облегчив её.
– Ладно, – Киба хлопнул ладонями по коленям и поднялся, – ещё раз прогоним все от корки до корки и по домам, – Инудзука ушел, но Наруто все ещё был здесь, по правую руку. Саске чувствовал его присутствие, даже ощущал его порицательный взгляд, направленный на шатена, но никак не мог заставить себя обернуться и посмотреть на него.
Это был своего рода шок, но Учиха не завис, смотря в никуда и думая ни о чем, а, наоборот, старательно пытался понять, что же происходит внутри Ко. Это же насколько крепкой была дружба Ко, чтобы Киба простил другу такое? Даже не так. Мог ли Наруто отбить девушку у лучшего друга? Нет, это не было похоже на Намикадзе, даже если у него и были какие-то чувства к Сакуре, но чувств не было. Та самая, не унимающаяся интуиция подсказывала, что ни Наруто, ни Сакура не любили друг друга. Может, между ними что-то и было, определенно, раз они встречались, и Саске старался не думать о том, что эти двое могли даже делить постель, это просто выходило за рамки его понимания, хотя было вполне естественным и логичным, но сейчас, судя по тому, как они относились друг к другу и как смотрели друг на друга, можно было предположить, что расстались они, может, и не врагами, но и не мирно.
В таком случае становились понятны действия Сакуры, которая пыталась отвадить его от Намикадзе. Если все-таки предположить, что у девушки были какие-то чувства к Наруто, но тот её отверг, то все становилось предельно простым и понятным – Сакура ещё не потеряла надежду вернуть блондина и видела в нем, Саске, что-то вроде угрозы, пусть это и было слегка безумно, учитывая то, что Наруто им не интересовался именно в таком плане. Или же…
Саске медленно повернулся, сразу же сталкиваясь с пристальным взглядом цвета индиго. Интуиция вздрогнула и замолчала. Казалось, звуки вокруг вообще исчезли, и пусть обстановка была не самой удачной, Саске вдруг показалось, что момент пусть и не идеальный, но вполне подходящий.
– Хочешь пойти на праздник вместе с моей семьей? – Наруто опередил его буквально на секунду, словно почувствовал, что он хочет сказать что-то важное и опасное, тем самым дав понять, что не время, не место и, возможно, они оба просто ещё не готовы к этому.
– Да, хочу, – он не собирался идти на праздник. Он вообще не имел к этим деревенским традициям никакого отношения, тем более что Саске сильно сомневался в том, что ему будет весело и комфортно в обществе сотен незнакомцев, но Наруто предложил, сам, причем сказал не со мной, а с моей семьей, то есть, с его родителями. Момент ускользнул, а интуиция снова отчаянно упиралась принятому решению, долбя его плохим предчувствием. Пришлось уступить этой назойливой даме и отложить свое признание, возможно, и правда, до более подходящего момента.
– Я заеду за тобой, Саске, – резко, словно ставя перед фактом, сказал Наруто, подымаясь. – Завтра, в три дня, – бросил и ушел к остальным, которые уже закончили с приготовлениями к генеральной репетиции.
Сбежал – вот что понял Учиха, провожая взглядом его напряженную фигуру. Впервые Намикадзе от него сбежал, не позаботившись о его моральном спокойствии. Но его это не раздосадовало. Наоборот. Саске даже улыбнулся, понимая, что он слишком важен для Наруто. Важен настолько, что его присутствие рядом из прихоти превратилось в острую необходимость.
//-//
Если бы Саске знал, чем обернется его опрометчивое желание, он бы ни под каким предлогом не согласился бы поехать на праздник урожая, тем более с четой Намикадзе. Да, Учиха недолюбливал всякого рода мероприятия, особенно, когда они устраивались с корыстной целью, особенно, когда нужно было делать вид, что ты совершенно не сведущ в том, что в действительности происходит и почему пригласили именно тебя, но на этот раз причина была совершенно иная, причем, как для Саске, довольно таки смущающая.
А ведь очередной выходной начинался обыденно, разве что Какаши выглядел слегка непривычно, пребывая в каком-то неестественно-приподнятом настроении. Птичник что-то насвистывал себе под нос и с завидной регулярностью поглядывал на часы, словно его нетерпение могло приблизить, очевидно, важный для него час. В общем, как бы там ни было, а Хатаке с предвкушением чего-то ожидал. Впрочем, Саске так и не смог до конца понять этого человека, так что списал все на ажиотаж вокруг ежегодного фестиваля в честь праздника урожая, хотя птичник и словом не обмолвился о том, что собирался на нем присутствовать, да и у самого подростка было ещё много дел.
Закончив с очередным, присланным ему Шикамару домашним заданием после полудня, Саске ещё некоторое время посидел в нете, общаясь с Ходзуки, который буквально засыпал его вопросами о деревенской жизни. Вообще-то вопросы касались примерно одной темы – как там деревенские девчонки и есть ли среди них достойные внимания. А что мог ответить Саске? Что есть, причем довольно видные, но он их терпеть не может, потому что ревнует их к своему возлюбленному? Звучало бредово, но для поддержания имиджа стоило все-таки отписаться, причем не обобщенно, а содержательно, будто он, и правда, интересовался местными красавицами.
– «Тебе бы понравилась староста параллельного класса, – немного поразмыслив над ответом, написал Учиха. – Розоволосая красотка с дурным нравом. Как раз тебе под стать».
– «Грудастая? :-)» – отписывался Ходзуки, как всегда, используя эти дурацкие смайлики, которые, при всем своем разностороннем развитии, Учиха совершенно не понимал.
– «Плоская, – хмыкнув, отписался Саске, прекрасно зная вкусы своего друга, как и его безвкусие, особенно, в выборе одежды, – и редкостная стерва. Кажется, она меня невзлюбила». – отправил и задумчиво постучал указательным пальцем возле сенсорки, ожидая. По сути, их переписка была бессмысленной, и Саске это не нравилось. Раньше он как-то не обращал внимания на то, о чем они разговаривают, как, по сути, и на то, что их, кроме общения в стенах школы, больше ничего не связывало. Теперь же Учиху это почему-то не устраивало. Хотелось искренней дружбы, но могла ли быть таковая, настоящая, неподдельная и доверительная, со стороны тех, кто, фактически, был его конкурентом?
– «Да ну О_О? Она монашка или лесбиянка?» – конечно, Ходзуки был удивлен, ведь где это видано, чтобы девушка и отшила Учиху Саске, но Суйгетсу многого о нем не знал, и поэтому с недавних пор Саске было тяжело с ним общаться, постоянно одергивая себя, чтобы не написать чего-то лишнего, точнее, раньше у них не было проблем в общении с друзьями, а вот теперь, после знакомства с Ко… В общем, что-то изменилось в нем самом, и подросток боялся. Боялся того, что по возвращению даже та мнимость и напускность его дружбы с Ходзуки и Нара развеется. Получается, он ими дорожил, так?
– «Думаю, она ревнует», – написал и быстренько отправил, пока не передумал, а после нервно прикусил губу, с тревогой дожидаясь ответа. По сути, он не написал ничего выходящего за какие-то рамки, но в этой простой фразе из трех слов был намек, тонкий и прозрачный, ведь какова ещё может быть причина ревности девушки, если она, и правда, не лесбиянка?
Ходзуки не отвечал долго. Слишком долго, пусть часы в нижнем углу монитора показывали, что прошло всего две минуты. «Вот так и распадается даже притворная дружба, – со вздохом подумал Учиха, намереваясь выйти из сети и просто-напросто захлопнуть крышку ноутбука, словно отрезая кусок своего прошлого. – Сперва обманываешь, а после хочешь, чтобы твой обман был понят и принят. А ведь пример Итачи должен был меня хоть чему-то научить.»
Саске вздрогнул, когда приглушенный «тыньк» оповестил о том, что ему таки ответили, и сразу же зажмурился, опрометчиво строя догадки по поводу того, что же мог написать Ходзуки. Блондин мог перевести все в шутку – Суйгетсу часто так делал, когда пытался сделать вид, что до него, как говорят, не дошло, но этот парень был слишком сообразительным и умным, чтобы, во-первых, не понимать логичных вещей, а, во-вторых, не показывать, сколько всего, втихаря, он уже намотал на ус. Ходзуки был пронырлив и наблюдателен, Шикамару мог наперед проанализировать несколько вариантов развития события, выбрать самый оптимальный и спрогнозировать вариации его последствий, он же был хорошим аналитиком и тактиком, имея в своем распоряжении удивительную способность найти подход к любому человеку. Наверное, из них получилась бы хороша команда. В перспективе. Но, во-первых, отец бы не одобрил, а, во-вторых, он только что лично в прах развеял даже возможность предполагаемых и дружбы, и сотрудничества, но и то, что он все это время обманывал друзей, почему-то начало тяготить Саске. Казалось, с этим грузом он просто не сможет двигаться дальше. Пусть и опрометчиво, зато больше не будет притворства. Сегодняшний день определенно был не самым удачным, тем более для принятия столь судьбоносных решений.
– «Наверное, ОН особенный, раз смог завоевать сердце Ледяного Принца», – и это самое сердце, не то что бы ледяного, скорее, неприступного, но поддающегося достойному штурму принца дрогнуло, когда до Саске дошел весь смысл фразы.
Ходзуки знал, но молчал. Более того, все это время он дружил с ним… Или же все-таки поддерживал видимость дружбы? Нет, видимости не было – это Саске понял только сейчас. И почти неважно, как Суйгетсу узнал. Суть была в том, что он ни словом не обмолвился, не отказался от общения с ним, как от Итачи некогда отказались его лучшие друзья, более того, именно Суйгетсу распустил слух о его романе со взрослой женщиной, чтобы девчонки к нему меньше цеплялись. Получается, Ходзуки помогал ему держать марку этого самого Ледяного Принца, и от понимания этого почему-то болезненно жало в груди, тоскливо и слегка сентиментально, недопустимо для Учихи, но чертовски приятно.
– «Как узнал?» – все-таки было интересно, а ещё слегка опасливо, ведь если он как-то выдал себя, то заметить мог не только Ходзуки, но и остальные, а это уже было чревато более серьезными последствиями, чем возможность распускаемых о нем слухов.
– «Я рассказал», – «Лентяй» появился в сети неожиданно, и Саске удивленно вскинул брови. Нет, не потому, что Шикамару написал аж два слова вместо уже привычных и так претивших Учихе смайликов, а потому, что даже Нара был в курсе, причем, как и Суйгетсу, храня это в секрете даже от него.
Отец назвал бы это непростительным. Во-первых, его самая сокровенная тайна была известна посторонним, причем предполагаемым конкурентам, у которых уже сейчас был на него едва ли не уничтожающий компромат, а, во-вторых, он сам был виноват, раз как-то выдал себя, тем самым ещё раз доказав, что до истинного Учихи, того, кого в нем воспитывали с малых лет, ему ещё очень далеко. А он ещё удивлялся тому, что родители не подпускают его к семейному делу, относясь к нему, как к замене на самый безнадежный и безысходный случай.
– «Чем я выдал себя?» – написал Саске, все-таки именно себя виня в беспечности относительно того, что его притворство останется незамеченным. Да, девушки, скорее всего, и не заметили. Если дело касалось его, Учихи Саске, то девушки сразу же тупели, ведомые стадным инстинктом – заполучить. Ведь это престижно, быть хотя бы любовницей Учиха, это открывает широкую дверь для возможностей, а при должном поведении можно из любовницы превратиться в жену или незаменимую коллегу, так что Саске даже не сомневался в том, что расчетливые родители натаскивают своих дочек на него, суля им выгодные перспективы. Но все они глупы, меряя Учиха и себя под одну мерку, потому что ещё ни одна любовница Учиха не стал чем-то большим, чем постельная грелка.
– «Ты слишком часто засматривался на мою задницу ;-)», – отписался Ходзуки, а Саске задохнулся возмущением.
– «Она слишком тощая, чтобы на неё засматриваться!» – конечно же, Суйгетсу его подначивал, но это была неуместная шутка. Он никогда не смотрел на своих друзей, как на потенциальных партнеров. Да они вообще не были его типом, особенно Шикамару, но как-то он себя все-таки выдал, и этот вопрос не оставит его в покое до тех пор, пока он не получит на него внятный ответ.
– «Ничем. Факты. Логика. Выводы», – кратко, но содержательно, как и полагалось гению Шикамару.
– «А ещё интуиция моей пятой точки», – добавил Ходзуки, и не было в этих фразах ничего, чтобы говорило об изменениях в их отношениях. Точнее, изменилось многое: его секрет был известен двоим, и его принципы и убеждения безбожно трещали по швам, с явным нежеланием принимая факт того, что скорлупа недоверия, которой он оброс за семнадцать лет, себя не оправдала, хотя все ещё оставалась надежной, привычной защитой.
– «Адрес, Учиха! – очередное, но уж никак не предполагаемое брюнетом требование от Ходзуки. – Адрес этого захолустья, иначе мне придется исколесить весь Техас в поисках твоего горячего принца!»
– «Придурок», – отписался Саске, и таки добавил улыбку-смайлик, чувствуя, как на щеках проступает предательский румянец. Видели бы они его сейчас… Нет, лучше бы не видели, иначе не признали бы в нем того Учиху Саске, с которым дружили уже два года. Он изменился и, что тому было виной, Саске не знал. Может, и смена обстановки. Может, и тот опыт, пусть и деревенский, не шибко и нужный отпрыску богатой семьи, но такой увлекательный. Может, Наруто… Да, Наруто определенно был замешан в том, что происходило с ним сейчас. Знакомство с Наруто подтолкнуло его к переменам – плохим или хорошим покажет время, но к чему-то же он шел, стремился, продвигался, а это уже какой-никакой результат, и это при том, что раньше он никогда не был волен в своем выборе.
– «Спасибо», – напоследок написал Саске, так и не решившись отправить Ходзуки адрес. Все-таки он не был настолько избалован деревней, чтобы становиться настолько опрометчивым. Не стоит вмешивать друзей, тем более, как оказалось, вполне-таки настоящих, в их семейные проблемы и разборки друг с другом. Главное, что теперь он был уверен в том, что у него есть на кого положиться: ни Шикамару, ни Суйгетсу не предадут его – хотели бы, уже предали бы. Жаль только, что в свое время таких друзей не было у Итачи.
К слову, времени было в обрез, а он все ещё валялся на кровати и разводил душещипательные беседы, даже не подумав над тем, что он оденет на праздник. Мудрить Учиха не стал: все-таки он не собирался привлекать к себе лишнее внимание, да и сильно сомневался в том, что на праздник урожая местные ходят в парадных костюмах. Джинсы, рубашка, туфли, кожаный пиджак на всякий случай, если мероприятие затянется до позднего вечера… Кстати, стоило предупредить Какаши о том, что он будет поздно, а то ещё шум подымет, подумав, что подопечный сбежал. Впрочем, именно от птичника подобной реакции на его возможное исчезновение подросток как раз и не ожидал.
До этого момента он был в комнате Хатке лишь единожды, когда обшаривал дом в поисках телефона, так что было даже как-то неуютно, словно он вор, который вернулся на место преступления. Но Саске был Учихой, поэтому ему ничего не стоило нацепить одну из выработанных масок, скучающая отрешенность, и постучать, сразу же толкая дверь. Может, и стоило дождаться разрешения, определенно, но в таком случае он бы не увидел то, что увидел.
Какаши стоял перед зеркалом, большим таким, прямоугольным и узким, едва ли не от пола до потолка, и явно рассматривал себя со всех сторон, что-то бурча себе под нос, вроде как ту самую песню, что и с утра. Саске её узнал и удивился, впрочем, на слух подросток не жаловался, так что ошибиться он не мог. Элтон Джон «Вelieve in love» – вот что мурлыкал себе под нос Какаши, изредка подпевая слова. К слову, довольно-таки неплохо подпевая. Да уж, этот человек не переставал его удивлять.
– Кхм… в общем, я на праздник. С Наруто, – поразмыслив, добавил он, ведь куда ещё мог собираться птичник, если не на фестиваль, так что стоило предупредить одноглазого о своих планах, чтобы они не стали неожиданностью.
– Чудно, – в тон мелодии пробормотал Какаши, поворачиваясь к нему лицом. Птичник, впрочем, как и всегда, был невозмутим, словно и не застали его только что ни за чем компрометирующим, а вот Саске, мягко говоря, был удивлен, даже не столь внешним видом Хатаке, а тем, что он просто сиял, улыбаясь и даже более-менее уложив вечно торчащие вбок волосы.
– Да уж… – пробормотал Саске, оценивая внешний вид своего опекуна. – Герцог фон Птицын, – мужчина был в классических черных брюках и рубашке цвета спелой сливы, и этот цвет, как оказалось, шел пепельноволосому, но больше всего Саске поразил шейный шелковый платок, который мужчина завязал на манер галстука, черная же жилетка ещё лежала на кровати, даже обыденную пиратскую повязку Хатаке заменил специальной лентой, и это давало более чем достаточно пищи для размышлений.
– Ну, я пошел, – бросил Саске, закрывая за собой дверь. Пусть и не хотелось в это верить, но Какаши к кому-то наряжался, и подростку было до жути любопытно – к кому? Могло ли быть так, что у Хатаке была пассия? А почему бы и нет? Птичник мужчина пусть и со странностями, но молодой и вполне даже привлекательный, ну, если смотреть на него с точки зрения женщины, а не его, Саске, так что если не подружка, то любовница у него вполне могла быть. Впрочем, к любовницам так не наряжаются, тем более, скорее всего, на фестивале они будут вместе. Похоже, он таки не прогадал, когда решил пойти на праздник. По крайней мере, так Саске думал до того, как оказался на ферме Намикадзе.
Так вот, возвращаясь к тому, чем он сейчас занимался, Саске все больше распалялся, убеждаясь в том, что его нагло подставили, а он, дурак, пошел на поводу в этого искусного манипулятора с глазами цвета индиго. Честно говоря, у него закрались некоторые подозрения, когда Наруто поставил его перед фактом, что заедет за ним в три дня, ведь праздник начинался только в шесть вечера, а концертная программа и того в восемь, так что он просто обязан был задуматься над тем, чем они собирались заниматься три часа. Ну, не пешком же до города идти? Да, не пешком, но лучше бы так, чем сейчас, сидя на кухне, вместе с миссис Узумаки упаковывать продукты и блюда для праздника в судки, лотки и корзины, в то время как брутальные мужчины хлопотали по хозяйству.
– «Вот тебе и семейная идиллия, Саске, – мрачно размышлял подросток, пытаясь с эстетической точки зрения своего, саскиного, вкуса, разложить фрукты в корзине, – словно я молодая невестка, которую муштрует её свекровь», – Учиха насмешливо фыркнул в ответ на собственные нелепые мысли, хотя что-то теплое и приятное в них было, будто, и правда, существовала хотя бы мизерная вероятность того, что он может стать членом семьи Намикадзе и неотъемлемой частью жизни самого Наруто.
Он уже думал над тем, что это глупо и безнадежно, но все-таки, проведя некоторое время в семье брата и видя, как Итачи заботится о своем возлюбленном, как спешит домой, зная, что там его ждет не просто ужин в четырех обветшалых стенах, а именно Дей, любящий и верный, замечательный человек, добрый, открытый и веселый, что бы там о нем ни говорили его родители, для него глупость постепенно превратилась в мечту. В их небольшой квартирке всегда было тепло и уютно. Наверное, именно поэтому Саске так любил там бывать, тоже чувствуя себя, как дома, в то время как их семейный особняк давил на него своим размахом и своей пустотой, как и прислуга, которая, выполняя свои обязанности, создавала лишь комфорт обстановки, в которой не было места комфорту моральному и психологическому.
Он был зависим от брата, морально, психически, сущностно. Об этом его родителям не раз говорил его психолог, прямо указывая на то, что так не должно быть, что это мешает маленькому Саске развиваться как индивидуальная личность, а его чувства к брату могут стать преградой в дальнейшем при выполнении своих обязанностей. Вот тогда-то у них с Итачи и случилась размолвка, потому что их столкнули друг с другом, вынудили не сотрудничать, а соперничать, преподносили старшего и сетовали на то, что младшему далеко до идеального во всем брата, но больше всего он был сердит на Итачи, который не сделал ничего, чтобы развеять это мнимое противостояние, пока Саске сам не понял, что это просто естественный отбор. Их родители хотели знать, кто из их сыновей достойнейший. Может, этот поступок и был чем-то оправдан, например, интересами бизнеса и семьи, у руля которых должен стоять достойный капитан, но, даже пытаясь понять, до конца простить Саске так и не смог. А потом, с уходом Итачи, все рухнуло.
