Текст книги "Паучий престол I (СИ)"
Автор книги: Lelouch fallen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
В последствии.
Замереть в сильных руках, задержав дыхание и видя только изгиб губ. Почувствовать, как ладони скользят по спине, обвивая и прижимая к себе ещё крепче. Вздрогнуть от неуверенного выдоха, который чувствуешь кожей, и дрожь которого отдается в твоем собственном сердце. Всполошено вскинуться, когда уверенные пальцы коснуться твоего подбородка, а после утонуть в индиговом море, растворяясь в нем и забывая собственное имя. Потянуться навстречу и в нерешительности замереть, все ещё слыша «в последствии».
Прежде чем ты сломаешься,
Тебе надо поменять ход мыслей.
Попутешествуй и попади в яму,
Скажи незнакомцу, что ты разделяешь его взгляды.
Таким образом все, что ты чувствуешь – это любовь, любовь.
Все, что ты чувствуешь – это любовь, любовь.
Любовь с цитрусовым привкусом. Она горькая и кисло-сладкая, как целующие его губы. Она сметающая, как все набирающий обороты шальной поцелуй. Она жаркая и испепеляющая, как огненный вихрь бушующих внутри чувств. Она безысходная, как объятия, от которых будешь вынужден отказаться. Она болезненная, как и твой укус на его губах. И в тот же момент она нежная, как ласки возлюбленного, который не желает тебя отпускать. Она живая и настоящая, как их первый поцелуй, который не предопределяет «в последствии».
Я собираюсь сказать, что всё будет хорошо,
В последствии,
В последствии.
Только помни то, что ты не одинок,
В последствии.
Он опомнился и вырвался, отступая и в защитном жесте выставив руки перед собой. Так не должно было быть. Его интуиция… Она предала его. Нет, она просто была не в состоянии в чем-то убеждать его в то время, когда рядом был Наруто. Сердце заходилось в шальном беге, а губы пылали, все ещё храня кисло-сладкий привкус их поцелуя. Любовь с цитрусовым привкусом… Как же, оказывается, она горька, когда боишься поднять взгляд, а ночь снова холодить разгоряченное тело, напоминая о том, что желанные объятия потеряны. Возможно, безвозвратно.
Наверное, в такой момент нужно что-то чувствовать, но на душе – пустота. Словно только что он всего себя вложил в этот поцелуй, иссушившись до дна, или же просто ещё не пришел в себя, барахтаясь в этой кромешной пустоте и пытаясь уцепиться хотя бы за одну связную мысль. Молчание угнетало, причем не собственное, а со стороны Наруто. В последствии его любовь таки осталась безответной.
– Прости, – пока что только так, шепотом. Возможно, если Наруто ему позволит, он объяснится позже, но не сейчас, когда в пустоту все ещё пытаются прорваться чувства, а губы горят от поцелуя. Возможно, если все ещё можно исправить, они забудут об этом порыве и сделают вид, что ничего не произошло. Возможно, ему все-таки не придется убегать.
– Глупыш, – со вздохом отвечает Наруто, а он лишь беспомощно отдается на волю судьбы, вместо которой сейчас решает блондин, снова заключая его в свои объятия.
– Не отпущу, – шепчет Намикадзе, а он лишь стыдливо прячет свое раскрасневшееся лицо у него на груди и глупо улыбается, слыша учащенное биение его сердца.
– Мой Саске. Запомнил? – и Саске кивает, соглашаясь, комкая рубашку блондина и впитывая тепло его тела. Прикрывает глаза, чувствуя крепкие объятия и целомудренный поцелуй в висок. А звездное небо над ними шепчет глубоким и проникновенным голосом себялюбивого демона:
Ты знаешь, что,
Возможно, это время для чудес,
Потому что я не откажусь от любви.
Нет, я не откажусь от нас.*
Комментарий к Глава 7. Часть 3.
*Все песни Адама Ламберта можно послушать здесь: http://ololo.fm
========== Глава 8. Часть 1. ==========
Не отвергай меня,
Ведь всё, что мне нужно, – это
Чтобы ты спас моё сердце…
Дай мне то, во что я поверю,
Не отвергай то, что от меня осталось,
Спаси моё сердце…
Спаси моё сердце…
* Within Temptation. All I Need
– Намикадзе, – аловолосый присел прямо напротив них, нагло оборвав сопровождающийся шутками и кривляньями рассказ Инудзуки о том, каково ему было в роли ведущего, когда ни волосы не взъерошить, дабы не потерять презентабельный вид, ни яйца не почесать, а они, гады, так предательски чесались, подставляя его.
– Ладно Канкуро, – Гаара снисходительно фыркнул, словно он всегда знал, что родной брат способен на подставу, поэтому великодушно и прощал его, не нуждаясь в объяснении мотивов сего поступка, – он домой на выходные приехал и свою долю трепки уже получил. Но каким способом тебе удалось выманить из своего укрытия этого буквоеда? – глаза цвета изумруда прищурились, а взгляд парня из холодного, констатирующего, превратился в пронзительный, слегка недоверчивый и самую чуточку восхищенный. – Как тебе удалось разыскать Шино?
Погода была мерзкая. С самого утра дождь хлестал, не переставая, тучи низко нависли над всем округом, то и дело раздраженно громыхая и посверкивая, а ветер настойчиво теребил гроздья жухлой листвы. Ещё вчера природа дышала жаром октябрьских дней, пестря всеми красками осени и гоняя по ветру кружево паутины, а сегодня, словно опомнившись, медленно угасала под шепчущий перестук холодных капель дождя.
Саске с детства ненавидел такую погоду, когда от насыщенного влагой воздуха даже одежда кажется холодной и липкой, когда противный дождь бросает капли прямо тебе в лицо, наплевав на широкополый зонтик, ветер со свистом словно насквозь пронизывает, а толпа становится ещё более суетливой, торопливыми перебежками спеша по своим делам. Дождь навевал на него апатичную скуку, а туманные клубы внушали скользкое ощущение запредельности настоящего, словно из его густоты в любой момент могло появится нечто. Нет, это не мнимость и не детские страхи. Это даже не индивидуальная непереносимость. Просто Саске не любил дождь, как кто-то, например, не любил клубничное мороженое. И этим все сказано.
Но в школьном буфете было сухо, тепло и уютно. К тому же тихо. Уроки закончились полчаса назад, ученики, торопливо загрузившись в автобусы, разъехались по домам, и в школьных коридорах стало непривычно спокойно и пусто, даже было слышно, как гудит сквозной ветер – видимо кто-то, уходя, забыл закрыть окно. Под потолками ярко мигали лампы, а старенькая уборщица неторопливо шаркала по паркету, толкая перед собой швабру и, как обычно, сетуя на молодое поколение, у которого ни стыда, ни совести не наблюдалось от рождения.
Было во всем этом что-то естественное. Как по мнению, Саске. И даже дождь не казался таким унылым и противным, словно только в Техасе он мог быть умиротворяющим и степенным, приносящим расслабленное состояние сонной неги. Хотя, возможно, причина была в надежном плече, на которое он сейчас опирался, и горячей ладони, в которой отогревались его ледяные пальцы. К слову, ещё одна причина, по которой Саске не любил дождь: в такую погоду он, словно хладнокровная рептилия, банально мерз, и отогреть его могло разве что ватное одеяло.
– Да я как бы и не терял с ним связь, – Наруто взлохматил волосы на макушке, а Саске лишь фыркнул: Намикадзе врал, причем нагло, придумывая отмазку прямо на ходу. – Иногда Абураме присылал смс, где он и как, так что я просто отправил ему сообщение, в котором кратко выложил идею по поводу твоего звездного возрождения во время праздника, – блондин тоже пожал плечами, очевидно, решив посоревноваться с Собаку за титул “Мистер Невозмутимость”, хотя, проделанное им, явно не было легковыполнимым. – И Шино приехал.
– А если бы нет? – не сдавал позиций аловолосый, напирая угнетающей аурой своего тяжелого взгляда. – Если бы он не вернулся, ты что, сам бы сел за барабаны?
– Ну, сесть-то не проблема, – показательно разведя руками, констатировал Намикадзе, – а вот то, что медведь изрядно потоптался по моему чувству прекрасного и возвышенного – факт.
Саске, со смешком, фыркнул. Ну, хоть в чем-то они с Намикадзе были похожи. Хоть он и обладал отменным музыкальным слухом, даже мог бы спеть, скажем, что-нибудь попсовое и лирическое, но даже ему, Учихе, не тягаться с Собаку но Гаарой, который, казалось, был рожден именно для сцены и славы в огнях софитов, обладая безупречным голосом и уникальной способностью с его помощью проникать в людские сердца.
– На такой случай у нас был план «B», – с всезнающим выражением лица выдает Инудзука, приподняв указательный палец, – а так же планы «C» и «D», если бы вдруг Мидори отказался заменить Шино или же ты не согласился петь под фанеру.
– Вижу, подготовились вы основательно, – сцепив руки в замок, с нажимом ответил Собаку, все ещё прожигая невозмутимых друзей жестким взглядом, к которому Саске вроде как привык, но все же, иногда, словно впервой, холод этого взгляда мурашками обвивался вокруг позвоночника, вынуждая ежится, – вот только забыли спросить, а нужно ли это мне? – аловолосый подался вперед, теперь смотря из-подо лба, и в такие моменты уже не мурашки пробирали, а опутывали липкие кольца страха, словно человек перед тобой – охотник – твой, именной. – Вы забыли спросить, хочу ли я снова выступать и петь? – Ко виновато склонила голову, но ни Киба, ни Наруто не стали просить прощения, словно были уверены в своей правоте, но при этом признавали право друга выволочь их за самодеятельность. Все-таки между ними были странные отношения, и если бы Саске не был уверен в том, что как минимум двое из них предпочитают девушек, то, пожалуй, мог бы подумать о чем-то непристойном и интимном, что могло бы связывать этих троих.
Несмотря на то, что день сегодня был насыщенным, Саске все же не упустил возможность разведать кое-какую информацию о Ко. Одноклассники пыхтели и корпели, нагоняя пропущенный за время подготовки к празднику материал, а он, воспользовавшись тем, что, ввиду занятости, никто не обращал на него привычного повышенного внимания, расспрашивал о Собаку. Конечно же, можно было услышать все из первых уст, но Учиха сильно сомневался в том, что Гаара поведает ему, хорошему знакомому, но все равно приезжему, гарадскому, свои тайны, а Ко, без одобрения на то товарища, тоже не станут ничего рассказывать. Хотя, в принципе, он и не пробовал, решив, что злоупотреблять особым отношением к нему Наруто, так сразу, не стоит.
В общем, как показали результаты его разведывательных действий, Гаара был местной звездой. Группа «Суна» образовалась четыре года назад, и её основателем был некий Шино, который и предложил своему однокласснику, он же Собаку но Канкуро, попробовать зажечь не только в узком кругу. Фактически, «Суна» появилась благодаря подростковому энтузиазму, а в её состав вошли все трое Собаку и этот Шино.
Изначально, они выступали лишь на школьных праздниках, хотя ему так никто внятно и не ответил на вопрос, а где, собственно, новоиспеченная группа достала деньги на инструменты и оборудование, а после они вошли в число победителей на ежегодном музыкальном конкурсе молодых талантов штата, на котором Гаара получил приз зрительских симпатий, как ему поведали, как самый харизматичный и перспективный вокалист. К слову, на первом этапе конкурса, на котором исполнялись известные песни, Гаара пел именно Ламберта, и Саске взял себе на заметку погуглить этого Ламберта и его репертуар, раз им так восхищался не только Собаку, но и, похоже, вся Ко.
Полученная информация подняла ещё больший рой вопросов, нежели дала ответов, и Саске, пользуясь тем, что ему нагонять ничего было не нужно, занял себя анализом добытых данных. По его выводам получалось, что «Суну» мог спонсировать только один человек – опекун Собаку Джирайа Намикадзе. Это было логично, но в тот же момент оставалось непонятным, почему он до сих пор, столь тесно общаясь не только с Ко, но и семьей Намикадзе, не познакомился с этим человеком. По этому поводу у Саске тоже были домыслы, причем не самые радужные, но расспрашивать о Джирайе он пока что не стал, посчитав, что на один день информации и так достаточно, да и его излишнее любопытство могло бы привлечь нежелательное внимание. К тому же, совесть скреблась в свои застенки, зудя о том, что не стоит идти в обход Наруто, разнюхивая о его семье у него за спиной. Это было более чем нечестно ввиду того, какие отношения между ними сложились, но Намикадзе с настораживающей настойчивостью уходил от этой темы, словно для него она была ещё более болезненной, нежели разговор о собственном прошлом.
В общем, «Суна» и её вокалист стремительно взобрались на какую-никакую вершину, исполняя уже и свои песни под свою же музыку. Кто их писал – тоже было непонятно, хотя, учитывая любовь Гаары к музыке и его творческую гениальность, у Саске на этот счет было только одно предположение. Им пророчили большое будущее – так понял Учиха, судя по тому, что путь «Суны» с малой сцены на большую был скорым, и уже за год они добились того, что их песни крутили на местной радиостанции, а после группу начали преследовать неудачи, точнее, наступила полоса обыденных обстоятельств.
Сперва, два года назад, выпустились Канкуро и Шино: первый уехал учиться в Техасский университет в Остине, второй вообще исчез из поля зрения, не просто продолжив обучение в том же Остине, а занявшись научно-исследовательской деятельностью, в связи с чем отбыл в долгосрочную экспедицию, – а после произошло что-то, из-за чего Гаара отрекся от сцены. И это было главной занозой в мозгу Саске, который перебрал массу вариантов, но так и не нашел подходящей причины, которая бы вынудила человека, который, похоже, всей душой любил музыку, отказаться от неё.
В семье Собаку снова что-то произошло, из-за чего не только распалась «Суна», но и сам Гаара стал ещё более нелюдимым и скрытным. По крайней мере, к такому выводу он пришел, исходя из того, что о Собаку отзывались все же позитивно, но при этом сетовали на его грубость и мрачность, из-за которых с этим человеком просто невозможно наладить нормальный контакт. Похоже, это не устраивало и Ко, которые и прибегли к пусть и нечестному, зато действенному приему, дабы подбодрить друга и показать ему, насколько пуста его жизнь без сцены и музыки.
Впрочем, Гаара тоже был той ещё штучкой, ведь если бы он не хотел, его бы и под конвоем на сцену не вывели бы, а он не просто вышел, но и спел, столь экспрессивно, завораживающе, чувственно и проникновенно, что Саске даже не сомневался в том, что Собаку забросил пение по собственному желанию, а не по каким-то, независящим от него причинам. Ну не был этот человек похож на слабака, бросающего какое-то дело на полпути и сдающегося под напором обстоятельств. Получается, Гаара за что-то себя наказывал, отобрав у себя то, что было ему непомерно дорого. И это не нравилось Саске. Кажется, это и было отличительной чертой Ко: если они считали себя в чем-то виноватыми, они сами себя же и наказывали, причем жестко и даже без намека на снисходительность к себе любимому. А так быть не должно. Вот как считал Учиха, твердо решив выяснить причину этого умышленного морального членовредительства и душевных истязаний.
– В любом случае у тебя был выбор, Шу, – выдержав томительную паузу, произнес Намикадзе, – а мы с Кибой всего лишь тебе его предоставили, – и Собаку, ещё пару секунд побуравив блондина тяжелым взглядом, согласно кивнул, сразу же расслабившись и вольготно откинувшись на спинку стула.
Гаара уступил. С легкостью. А на памяти Саске он никому ещё не уступал. Даже Ко. Даже Наруто. Собаку – тот ещё упрямец и своенравец, так что причина его покладистости могла быть только одна – особенная ситуация. В чем её особенность, Саске хотел бы знать, но ему все ещё именно настолько не доверяют. Обидно, но терпимо. После очередного раската шум дождя стал ещё более настырным.
– Ладно, хватит рассиживаться! – Киба, хлопну ладонями по столу, поднялся первым, и все последовали за ним, в том числе и Саске. – Пора переодеваться и на площадку, вкалывать до седьмого пота, если хотим в этом году наконец-то вынести «Звук».
Собственно, именно из-за этого он и остался после уроков – чтобы посмотреть на игру «Лисов», пусть и тренировочную. Внутри что-то трепетало, а после замирало в предвкушении, ведь это был не просто шанс оценить игру школьной команды, но и посмотреть на Ко в действии, в том числе и на Наруто. Почему-то Саске казалось, что в игре Намикадзе совершенно другой, что именно в ней блондин раскрывается с той стороны, которую он раньше не видел. И это будоражило прямо до нервного тика на кончиках пальцев, которые снова мерзли, будучи вынужденно лишенными заботливого тепла любимого человека. Интересно, а что бы сказали Киба и Гаара, если бы узнали, что они с Наруто вместе?
– Я уже давно хотел посмотреть на твою игру, – шепнул Саске, пользуясь тем, что Инудзука и Собаку, словно нарочно, первыми вошли в раздевалку, оставив их вдвоем в пустом коридоре. – Спасибо, что пригласил, – это было так странно и в тот же момент обворожительно – чувствовать себя нужным. Да, не любимым, потому что до взаимности чувств им, скорее всего, ещё далеко, но Наруто был рядом, всегда, постоянно, даже, порой, незримо, и пока что Саске было достаточно и этого, чтобы быть уверенным в том, что их отношения не наиграны, будучи плодом бездумного порыва под звездным небом.
– Я покажу тебе класс, Саске, – сухие, горячие губы на секунду коснулись его, влажных и трепещущих. – Обещаю, – и даже когда за Намикадзе захлопнулась дверь, он не почувствовал себя брошенным. Наоборот, словно вместе с мимолетным поцелуем Наруто оставил рядом с ним частичку себя, теплую и ярко-пульсирующую, рассеивающую его внутреннюю темень.
//-//
Предвкушение сменилось сперва удивлением, а после и разочарованием. Он-то думал, что тренировка начнется, словно ураган, команда появится на площадке, тренер, подбросив мяч, даст свисток, и понесется кутерьма, а все оказалось намного обыденнее и не столь феерично.
Конечно же, команда начала с разминки. Да, это было вполне логично, ведь нельзя же играть так сразу, не имея должной подготовки, но все же Саске, изредка зевая, был чуточку разочарован тем, что ему приходилось смотреть на дюжину парней, выполняющих до тошноты знакомые упражнения. Да и не интересовался он особо баскетболом раньше, так, знал некоторые его азы, и все же был удивлен тем, что на поле вышла сразу дюжины парней в оранжево-черной форме, вместо пятерки, которую он предполагал увидеть.
– Ты же не думал, гарадской, что в команде нас только пятеро, – фыркнул Киба, в недовольном прищуре наблюдая за тем, как Умино гоняет, по словам же Собачника, сопливый молодняк.
– Мы, – шатен обвел рукой сидящих на скамейке парней, – основной состав команды, они, – пренебрежительный жест в сторону пыхтящих сокомандников, – на подхвате. Тем более, по окончанию этого сезона «Лисы» лишатся сразу же четверых основных игроков: капитана, бомбардира, защитника и центрового, – так что, если Ирука хотя бы сносно не натаскает молодняк до весны, лисы превратятся в песцов, – Инудзука насмешливо оскалился, – задохлых и конкурентонеспособных.
Логика Собачника была железной, и Саске даже не пытался спорить, особенно с тем, что молодняк уж слишком неуверенно перемещался по площадке, нещадно, но бесцельно гоняя мяч, который попадал в корзину в лучшем случае в половине попыток его забросить. К тому же, не было у этой вице-команды харизмы, что ли.
Да, он ещё не видел, как играет основной состав, но что-то подсказывало Учихе, что они выделяются на поле, причем даже не потому, что игроки столь колоритны. Невозможно играть, и не только в баскетбол, не отдаваясь игре и не выкладываясь по полной. Это как в плаванье: если боишься воды, не уверен в себе и не чувствуешь себя властителем, она поглотит тебя, задушит в своих холодных тисках, загубив даже ту толику таланта, которым тебя наградила природа. Одних тренировок мало. Как мало быть просто талантливым. Отдать всего себя игре – вот что важно для команды, как важно и то, что это действительно должна быть командная игра, игра единым механизмом, в котором все детали связаны между собой, игра, которая не зависает на уровне отработанных движений, а выходит на уровень чувственно-доверительной связи, когда не боишься ошибиться, зная, что остальные четверо подстрахуют тебя.
Возможно, были ещё какие-то секреты, о которых Саске не знал, ведь каждая команда – это именно индивидуальный механизм, благодаря чему победа становится реальностью, и что-то ему подсказывало, что основной состав «Лисов» был подобран только по наитию тренера.
– А так и будет, – хмуро констатировал Гаара, уткнувшись локтями в колени, а подбородком в сцепленные в замок пальцы. Этот парень точно был чокнутым. По крайней мере, ни одному здравому человеку не придет в голову так вырядиться, хотя, похоже, остальных, скорее всего, просто привыкших к чудачествам аловолосого, внешний вид Собаку ни чуточку не смущал.
Он тоже был в оранжево-черной форме: футболка, шорты, кеды – ничего такого, что бы твердило о его привычном пренебрежении к правилам. Но этот парень умел подать свое иначие так, что апеллировать было просто нечем. Тонкая кофта-сетка с длинным рукавом под футболкой и такая же сетка на ногах: то ли гольфы, то ли чулки, то ли колготки – не суть, сам факт этого уже был ненормальным. Но, с другой стороны, а особенно Саске, который ещё ни разу не видел Собаку в открытой одежде, это наталкивало на кое-какие домыслы. Каким бы невозмутимым психом не был Гаара, но, похоже, и ему были свойственны страхи. Один из них – страх собственного тела, которое парень тщательно прятал под слоями одежды, словно на нем были какие-то клейма, причем зримые, которые могли поведать о его прошлом больше, чем знали остальные, чем знал сам Саске, но не то, о чем бы не знал Наруто.
– Только Ли и Сора не вытащат команду из задницы, а у остальных внутри нет воли огня, – Саске удивленно покосился на Собаку, не совсем понимая, что тот хотел сказать, пусть остальные, и капитан в том числе, похоже, были полностью с ним согласны.
Воля огня… Наверное, это желание победить и достигнуть максимальных вершин, когда сегодня выкладываешься по полной, а уже завтра делаешь все для того, чтобы стать ещё лучше. Пожалуй, если это было так, то он тоже был согласен с Собаку. Смотря на молодняк, Саске видел в их глазах только одно желание – дожить до конца этой тренировки, в то время как их воля к победе не ощущалась вообще. Возможно, они просто были подавлены репутацией «Лисов» и результативностью основного состава, пытаясь им соответствовать, но в силу того, что основная пятерка ещё на разминке сломала их дух своим напором, они больше не верили в собственные силы.
Саске это понимал и удивлялся. Для него, Учиха, чем сильнее противник, тем интереснее и азартнее. Играть со слабым… Нет, играть с тем, кто заведомо уверен в своем поражении и поэтому даже не пытается предпринять хотя бы что-то для того, чтобы сломать стереотипы, скучно. Более того, это притупляет инстинкты хищника, и, когда встречаешь достойного противника, можешь проиграть и сам, будучи полностью уверенным в собственной прерогативе. Скорее всего, так оно и было. Слава всегда опережает своего носителя на шаг, и Саске сейчас говорил не только о баскетболе, но и о жизни, которая, по сути, та же игра, только в ней не существует строгих и четких правил, которые бы тебя обезопасили.
– И в следующем году у нас не будет такого капитана, – едва слышно добавил Сора, опять-таки серой мышкой отсиживаясь на лавочке для запасных, – а без Наруто «Лисы» – это, и правда, уже не «Лисы».
– Не завязывай успех команды на мне, – не рассерженно, но все же едва заметно нахмурившись, парировал Намикадзе. – Результат команды зависит от каждого её игрока, а не только от капитана, который тоже не застрахован от ошибок.
– Я не это имел в виду, – пробормотал Сора, низко опуская голову, и Саске это более чем не понравилось.
Глодающая ревность снова заклубилась внутри, вынуждая уцепиться пальцами в колени, дабы прямо сейчас лицо мышонка не познакомилось с его кулаком. Мальчишка был влюблен в Намикадзе: теперь, когда они с Наруто были вместе, Саске каким-то шестым чувством понимал, кто и какие виды имеет на его парня. Например, Сакура, и правда, не солгала, когда сказала, что любит Наруто, как брата, но не более. Саске даже казалось, что она защищает блондина, стараясь всеми доступными ей способами отгородить его от тех, кто мог бы ему навредить.
Сам Учиха этого не понимал, потому что считал Наруто достаточно сильной личностью, умным и проницательным человеком, который может обойти все расставленные на него силки так, что преследуемый попадется в них сам. К тому же, Харуно Сакура тоже была личностью довольно неоднозначной. Она встречалась с Кибой, знала о его чувствах и все равно их же растоптала, став девушкой Наруто. Кто его знает, сколько они встречались и было ли между ними что-то более интимное, нежели поцелуи, но Саске казалось, что эти отношения сложились из-за безысходности. Похоже, Сакуре нравился Гаара, но она не предпринимала никаких попыток с ним сблизиться, вместо этого встречаясь с его друзьями. Это было… непостижимо, но женская логика всегда была для него одной из величайших загадок мира сего, поэтому, удовлетворившись тем, что со стороны Харуно посягательств на его Наруто не будет, он успокоился, предоставив девушке мнить себя великой защитницей слабых. Возможно, именно так она извинялась за то, что сама причинила Наруто боль.
Проблематичнее дела обстояли с Шион. Сомнений не было: они с Намикадзе встречались, причем расстались, похоже, не так и давно, возможно, примерно перед его приездом, потому что уж слишком самоуверенно вела себя блондинка, будто они с Наруто не разошлись, а просто взяли тайм-аут.
Подобное встречалось и даже чаще, чем можно было подумать. А почему бы и нет? Редко какие пары, если их отношения сложились, например, ещё в школе, могли встречаться пять-шесть лет, при этом храня друг другу верность. Конечно же, было бы логично, предоставить друг другу волю, дать нагуляться, не обязывать себя со столь раннего возраста серьезными отношениям и ответственностью, и уже после, если чувства так и останутся незыблемыми, создать семью. Это была предприимчивая проверка чувств и доверия, которая, впрочем, полностью себя оправдывала.
Насколько знал Саске, подобное практиковалось и в его кругах, причем, зачастую, становилось подоплекой слияния компаний или капиталов, которые переходили в наследство общему отпрыску двух семей. Родители договаривались о браке своих детей, скажем, через те же пять-шесть лет, что было не только выгодно для бизнеса, потому что, так уж сложилось, семейный мужчина всегда имел больший авторитет, нежели заядлый холостяк, но и давало гарантию того, что семья не останется без наследника, а там уже как получится.
В принципе, так хотели поступить и с ним, Саске. Более того, во-первых, родители пошли по уже проторенному пути, ведь их брак тоже когда-то был предопределен их семьями, во-вторых, они хотели исправить свою же ошибку, в свое время не связав подобным обязательством старшего сына. Конечно же, если бы Итачи был бы помолвлен с кем-то заранее, ситуация могла бы обернуться довольно непредсказуемо, потому что брат был не из тех, кто уходил от ответственности, тем более, он бы не стал бросать тень на семью Учиха, разорвав брачное соглашение, но, с другой стороны, его любовь к Дею была настолько сильна, что Саске, даже досконально зная брата, не мог сказать, чем бы закончилось это противостояние долга и чувств.
Ну, и, конечно же, Сора. Мышонок до одержимости был влюблен в Наруто, к облегчению Саске, безответно, но в тот же момент было слишком много этих «но». Все знали о чувствах Соры, но никто именно за них парня не порицал. Скорее, Ко раздражало то, какими методами мальчишка пытался добиться взаимности. По сути, это внушало надежду на то, что Ко все-таки терпимо относится к геям, поэтому их отношения с Наруто не повлияют на их дружбу, но в тот же момент методы Соры были Учихе непонятны.
Киба говорил о том, что мальчишка – сталкер. Значит, он преследует Намикадзе, пытаясь навязать ему свои чувства. Но было что-то ещё. И это что-то не давало Саске покоя, особенно, когда Сора смотрел на него, словно читая его душу, и при этом едва заметно улыбался, будто он обладал тайным, прибереженным на самый безнадежный случай козырем, дабы в нужный момент превратить его в нож, который, судя по всему, мальчишка с удовольствием воткнет ему в спину.
И все это вместе походило на намертво-склеенный четырехугольник, состоящий их него, Соры, Шион и Намикадзе. И больше всего Саске беспокоило то, что их отношения – это, возможно, просто эксперимент, продиктованный желанием попробовать что-то новое, не приевшееся, что-то мимолетное и ни к чему не обязывающее, ведь Наруто точно знал, что он, Саске, скоро уедет, а он сам за ним не последует.
Это и было то самое горькое чувство разочарования, которое Саске отгонял от себя уже несколько дней. Он не был уверен в том ответит Наруто на его чувства или же нет. Наруто ответил и, получается, стало только хуже. У Саске склдывалось такое впечатление, что у их отношений с Намикадзе было двойное дно.
– Ну, наконец-то, – выдохнул Киба, а его азарт и нетерпение почувствовал даже Саске, удивленно проследив за взглядом подорвавшегося с места Собачника. – Сейчас развлечемся! – шатен сгруппировался, словно для броска. – Смотри в оба, гарадской, – Инудзука покосился на него с высоты своего роста. – Смотри на то, как играют те, в ком пылает воля огня.
– Команда Майто Гая, – тоже поднявшись, просветил его Собаку по поводу вошедших в спортзал парней во главе с высоким брюнетом. – Лучшая команда округа, – ему точно не показалось – Гаара улыбнулся, пусть и едва заметно, но его изумрудные глаза больше не были пусты в своем взгляде, словно в их глубине, и правда, вспыхнул огонь. – После нас, конечно же.
Кажется, перед тем, как выйти на поле, Наруто чуть взъерошил его волосы, то ли подбадривая, то ли извиняясь, но Саске как-то и не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к выходящей на площадку пятерке: номер одиннадцать – верткий разыгрывающий Сора, номер двадцать четыре – невозмутимый великан-центровой Джуго, номер два – деловито похрустывающий шеей, атакующий защитник Инудзука Киба, номер тринадцать – вольготно засунувший руки в карманы, бомбардир Собаку но Гаара и номер семь – капитан команды Намикадзе Наруто. Затаив дыхание и смотря им вслед, уверенным и непоколебимым, словно нерушимая стена, источающим какой-то мистический рдяный ореол, Саске, кажется, тоже смог почувствовать исходящую от них волю огня.
//-//
Удар… Удар… Удар… Саске изо всех сил напрягает зрение, до собравшихся у уголков глаз слез, чтобы не пропустить тот момент, когда все увеличивающая свой ритм монотонность превратится в вихрь, обрывающийся вместе с пронзительным свистом и красным бликом на табло.
