Текст книги "Пророчество не лжёт (СИ)"
Автор книги: Леди Асока Тано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц)
– Если ты думаешь, что я ему соврал, то это неправда. Ну то есть почти совсем неправда. Мне и правда стыдно, ведь ты и из-за меня тоже осталась тут. Это Феррусу не стыдно, вот он и сидит сейчас на уроке и смеётся как ни в чем не бывало. Ведь никто же ничего не знает о драке, канцлер решил никому не говорить, а Феррус тем более. И я действительно не спал всю ночь. И даже в комнату пошёл, как мне сказали. Только в твою. В моей сейчас несколько одиноко. Вот только в одном я приврал, голова у меня не болит, совсем. Ты ведь не будешь меня за это ругать, правда?
– Конечно же, не буду, – Асока уже откровенно смеялась – Ведь здесь, чтобы кого-то обругать, надо иметь звание Магистра, у меня же оно появиться ещё нескоро. И у нас ещё есть много времени.
– Про время это ты точно. Оно сейчас такое удачное, учителя при деле, мы свободны. Давай смоемся тайком, а к ночи вернёмся! – предложил вдруг Энакин, посмотрев куда-то за окно. Асока устремилась взглядом туда же. На улице уже совсем стемнело и звезды, подобно маленьким бриллиантам, рассыпались по небосводу, словно приглашая взглянуть на себя поближе. Могла ли тогрута им отказать? Нет. И через минуту она уже отвечала юному другу:
– Да с радостью! Мне так претит мысль о том, чтобы сидеть тут весь вечер.
– Даже если бы я остался с тобой – хитро подмигнул Энакин, надеясь услышать опровержение.
– Даже если! – разбила Асока его надежды и спрыгнула с подоконника.
– Ах вот ты какая! – он сделал вид, что обиделся —А я ради тебя стащил ключ от ангара, а один из твоих дроидов сделал копию. Давно хотел тебе сказать, но как-то случая не находилось.
– Так это значит... – У Асоки даже дыхание зашлось, когда она поняла суть слов приятеля.
– Правильно! Идём скорее, не то наткнёмся на Йоду и тогда быть беде! – поторопил её Скайуокер – Как начнёт свою лекцию читать, так до самой ночи, а мне лично пока ещё не хочется спать.
Асока сочла этой довод здравым и взяв товарища за руку, подняла оконную раму и благо был всего второй этаж, и после этого они вместе вылезли на поверхность. Снаружи было слегка прохладно, но не так, чтобы замёрзнуть, лёгкий ветерок приятно обдувал, а полная луна освещала дорогу. Конечно, существовал серьёзный риск наткнуться на кого-то из охраны, но, как выяснилось, Энакин знал несколько ходов, позволявших пройти к ангару незамеченными. И обойдя здание по периметру, двое беглецов достигли ангара. Энакин достал из кармана плоский электронный ключ-карту и вставил в отверстие у двери. Та, негромко пискнув, открылась, давая ребятам обозреть то, что скрывала: корабли разных моделей, размеров и предназначения. Они тут были самые разные, от маленьких и простых, используемых для передвижения в пределах планеты и перелетов на небольшие расстояния и огромных навороченных звездолетов, в салоне которых вполне можно было устроить себе достаточно комфортное жилище на приличный срок и часто устраивали, ведь на таких кораблях летали в другой конец галактики и на дальние рубежи. А вот и тот самый, на котором Асоку забрали с Татуина, на котором в последний раз летел её дорогой Фил. За прошедшие годы корабль заметно пообносился и обветшал, но был ещё на ходу и иногда использовался, но по большей части стоял в ангаре, как величественный памятник. Посмотрев на него, Тано горько вздохнула, мысленно переносясь в тот далекий день пять лет назад и потрогала рукой медальон у себя на шее. Он был сделан из дерева, растущего на Татуине, она сама сделала его, ещё давно, когда была маленькой. Медальн имел форму небольшого резного прямоугольника с закруглёнными краями, спереди он открывался и в это небольшое отверстие Асока положила нечто важное для себя, хотя и не очень значимое для простых обывателей – фантик от конфеты, данной ей Филом. Энакин заметил изменившееся выражение лица подруги и сразу всё понял, он знал ту историю.
– Не расстраивайся, Асока, я уверен, он видит тебя из мира Силы и очень рад, что ты делаешь такие успехи – сказал мальчик и приобнял её за плечо. Энакин был ниже Асоки почти на голову, но телосложение имел схожее с её и потому стоя рядом они не смотрелись нелепо, как это могло быть. Он повёл её дальше, туда, ради чего, собственно и проник сюда, в зал, где стояли спидеры. Они тоже были разными, но Энакин, кажется, знал к чему идёт и скоро остановился около небольшого, синего цвета и почти самой современной модели. И прежде, чем Асока успела что-то сказать, прыгнул на водительское место и заводя мотор, хлопнул по сидению рядом:
– Сопровождение подано, садитесь, госпожа сенатор – церемонно сказал Скайуокер, приготовившись вывести транспорт из ангара.
– Энакин, ты сошёл с ума. Нас же прибьют – Асока просто опешила от задуманного им, но в то же время испытала тайный восторг, ей бы такое никогда не пришло в голову, но старший пока одерживал в ней верх.
– Не о чем переживать, я хорошо управляю, а тут мне и делать ничего будет не нужно, просто настроить конечную точку следования – продолжал убеждать её Энакин – Садись, не то побежишь следом, а это ужасно далеко.
– Ладно, убедил – сдалась всё же Асока, решив, что в случае чего сумеет его подстраховать – Но только туда и обратно!
– Конечно, я и сам не хочу получить от хозяина транспорта, причём совсем даже не медаль! – согласился и Энакин, а когда Асока уселась в кресло, наконец тронулся с места и вылетев из ангара, начал набирать высоту. Они не стали подниматься в небо, да этого бы и не позволили возможности транспорта, а полетели примерно на высоте пятиэтажного здания. Верхний и Средний уровни Корусанта уже почти заснули, почти ни в одном из окон не горел свет, лишь круглосуточные магазины и увеселительные заведения вовсю зазывались посетителей ярко светившимися витринами. Но не туда лежал путь двоих подростков, сбегавших от тягот одиночества. Они пролетели уже все три уровня города-планеты и теперь направлялись к высокому мосту на краю центральной улицы Верхнего. Первое время ребята не разговаривали, просто смотрели в окно и наслаждались любимым обоими ощущением полёта. И лишь когда Асока нажала на кнопку включения музыкального проигрывателя, случайно выбрав в меню Любимые песни владельца, из её груди вырвалось удивлённое:
– Вот это да! И кто же это у нас такой романтик?
– Мы, Асока, только мы – сказал Энакин и странно улыбнулся, очевидно тоже услышал песню, доносившуюся из динамика:
– Помнишь ли те короткие ночи и шальные дни – напевала нежным голосом молодая певица.
– Был для нас одних весь этот мир – вторил ей певец с приятным бархатистым голосом.
– Как обнявшись мы бродили молча, чуть дыша, а ты мальчишкой был, девчонкой я была – почти хором пропели оба поющих.
– Помнишь, словно птицы, сорвались о любви слова? А ты мальчишкой был, девчонкой я была – как бы отвечая продолжала певица.
– Как нас развела судьба нам это не понять... – тяжело вздыхал певец.
– В сердце пустота, но осталась мечта... – спели они хором и грянул припев:
– Вслед за ней, за мечтою иду я.
Всё сильней, в мыслях тебя я целую.
Может быть, в снах коротких ночами.
Может быть, я тебя повстречаю!
Под эту песню Асоке вспомнился сон, приснившийся ей сегодня ночью, во время транса. О нем она не удержавшись рассказала другу, когда они, посадив спидер возле моста, поднялись на него и взявшись за перила, смотрели вниз, на уснувший район.
– Энакин, ты даже не предоставляешь себе, что мне приснилось – начала она, поймав рукой пролетавший мимо сухой листок какого-то дерева.
– И что же, только не говори, что это был Мастер Йода, продававший душу за смертельные палочки – улыбнулся Энакин и рассмеялся. Но Асока была не расположена шутить:
– В этом сне были мы с тобой, только уже взрослые. У тебя была косичка падавана, а волосы собраны в хвост, а у меня лекку достигли пояса, на монтраллах был венец, а не цепочка. Это значило, что я получила Рыцарское звание. Но даже не это было главным. А то, что мы с тобой... – в этом месте Асока слегка запнулась и отчего-то отвела глаза.
– Что мы с тобой? – решил уточнить Энакин – Возглавили Орден вместо этих зануд?
– Нет, мы с тобой поженились, до этого полюбив друг друга! – выпалила Асока и тут же испугалась, высказанное вслух это казалось ещё более странным и едва ли сейчас уместным. Однако, вопреки всему, Энакина это не смутило, его глаза остались серьёзными, а взгляд прямым, словно он знал что-то такое, что ещё не было известно тогруте.
– Это не случайно, Асока, я правда об этом думаю, я очень хотел бы всегда быть с тобой рядом, даже когда мы перестанем быть учениками, и я уверен, что мы поженимся, когда вырастем, и никакой Кодекс нам не помешает – сказал он на одном дыхании и заставил Тано совсем уж покраснеть и отвернуться.
– Полетели обратно, нас скоро хватятся – сказала она с трудом, заставив себя повернуться к Энакину. Сказанное другом смутило её, хотелось перевести тему на ту, обсуждать которую она хотя бы была готова.
– Ты права, Винду не обрадуется, хватившись своей потери – Энакин уже проклинал себя за такую поспешность. Надо было иначе приполнести ей своё намерение. Но теперь уже поздно, осталось надеяться, что на их дружбе это не отразиться. Обратную дорогу провели молча, даже не включая музыку и не смеясь над романтиком-Мейсом, любившим такие песни. До того ли было. А завтра и вовсе произойдёт то, что надолго перевернёт перевернёт им сознание и уж точно заслонит собой это нелепое объяснение в чувствах. Ведь завтра будет слёт.
====== Глава 21. Плановый слёт ======
Каждый год в одно и то же время в Храме джедаев устраивалось очень важное событие для каждого юнлинга – плановый слёт, или вернее, объединённый вылет на покрытую льдами планету Илум, чтобы каждый из них мог отыскать кристалл для светового меча, предназначенный только ему. Как правило, группу младших учеников сопровождали двое старших – Магистр и Падаван, для которого этот слёт был чем-то вроде экзамена на ответственность за вверенных ему учеников, необходимую для наставничества в будущие годы. Стоит ли удивляться тому, что на этот раз сопровождать группу юнлингов доверили не кому иному, как Асоке. Ведь именно она, как никто другой, умела находить взаимопонимание с младшими учениками, особенно со сложными, к числу которых принадлежали Энакин Скайуокер и Феррус Олин. Хотя в последнее время отношения с ними обоими существенно изменились. Прошло два года с того памятного побега из Храма и того неоднозначного разговора между детьми. Надо сказать, Асока несказанно удивилась словам Энакина про его чувства к ней, чувства детские и вряд ли осознанные, но от того не ставшие не менее искренними и крепкими, как сталь. Она долго думала об этом, всю оставшуюся ночь и следующее утро. Девушка не врала сама себе, когда признавала, что тоже испытывает к этому мальчику, такому смешному, но такому открытому и простодушному, что тоже испытывает к нему горячую сердечную привязанность, никого в Ордене она не любила так сильно, даже к учителю Асока относилась скорее больше с почтением и уважением, с Энакином же она могла в открытую смеяться и обсуждать многое, даже поведение наставников. Да, это было так, но вовсе не означало, что во имя этого Асока считала возможным нарушить правила Ордена и вступить в недопустимые отношения с товарищем. О чем она и сказала Энакину днём, во время обычно проводимой тренировки. Осторожно, тщательно подбирая слова. Энакин, казалось, понял её и ничуть не изменился в лице, узнав, что его с Асокой не сможет связать ничего, кроме дружбы, ни сейчас, не потом, лишь только в его голубых глазах, где-то на глубине, за тщательно выставляемой наружу беспечной весёлостью, спряталась тихая грусть и одновременно жесткое упорство, говорившее, что он всё равно не сдаться.
«Я не сдамся» – сказал Энакин мысленно, не зная, что отвечает подозрениям Асоки – «Я буду ждать и верить, что наступит тот день, когда она всё поймёт и оценит. И тогда мы с ней будем вместе. Долго. Всегда. И мы будет любить друг друга, как моя мама и мой отец».
Но только не сейчас, не в данную минуту. Это Скайуокер понял как никогда отчётливо, просто с недетской прозорливостью догадался, что пока не время. Он будет ждать и надеяться, а сейчас нужно затаиться и сделать вид, что согласен с условиями тогруты. И Энакин сделал это. Беспечно улыбнулся и снова взялся за меч, чтобы продолжить прерванную тренировку. Обычно юнлинги тренировались либо в группе, либо друг с другом, Энакин же всегда делал это преимущественно с Тано. С ней было проще и намного интереснее, Асока знала все стили ведения боя и с радостью делилась знаниями с ним. Первую форму Шии-чо, они изучили играючи, ведь именно она включала в себя все базовые удары, блоки и стойки с перемещениями. Форма была простой, но благодаря широким, размашистым ударам могла быть эффективной в бою. Однако гораздо интереснее и эффективнее в этом отношении была вторая форма – Макаши, она предполагала предугадывание манёвров соперника и быструю реакцию на них, что было весьма легко, учитывая, что меч держался одной рукой. Третья форма, Соресу, была очень похожа на свою предшественницу, с одной только разницей, что здесь упор шёл на защиту и скорое окончание боя. Труднее всего Асоке давалась четвёртая форма – Атару, и вовсе не потому, что являлась сложной, благодаря очень серьёзной акробатике и быстрой реакции, на которой она базировалась, а потому, что именно ей отдавал предпочтение покойный Фил. И именно благодаря этому проиграл свой последний бой. В памяти о друге, Асока изучила эту форму от и до, став в ней одной из лучших в своей поколении, но не было ни одного раза, чтобы она не вспоминала тот бой, объясняя Энакину очередной удар. Была впрочем ещё одна форма, которая нравилась Асоке не меньше – пятая, Шиен. Она предполагала настойчивость и стремление не просто закончить бой, а выйти из него победителем, этому способствовали быстрые резкие удары и стремительные движения. Куда меньше Тано любила Ниман – шестую форму, являвшуюся усреднённой из всех пяти предыдущих и на её взгляд, взявшей от них самое слабое и неэффективное. Форма была дипломатичной и показывала уважение к противнику, чего Асока никогда не испытывала и потому редко прибегала к данной форме. Полной её противоположностью была седьмая – Ваапад, её приверженцем был столь нелюбимый обоим ученикам Магистр Винду. Она представляла собой агрессию, облаченную в благовидную форму, направлявшую это плохое чувство туда, где оно могло быть применено. Это не могло выглядеть спокойно и отработки этой формы редко обходились для них обоих без травм. И надо же было такому произойти, что в этот день, спустя два года, Энакин и Асока, за день до слёта, взялись отрабатывать именно её. Асоке недавно исполнилось семнадцать и она сильно изменилась за последнее время, выросла, округлилась, фигура стала более женственной, взрослой, как бы насмешливо сказали мальчишки постарше, лицо сделалось более утонченным, а улыбка стала глубже и таинственней. Но стоявший рядом с ней двенадцатилетний Энакин даже не думал сказать о ней что-то плохое или пренебрежительное, он как и раньше боготворил тогруту и не позволял обижать её ни себе, не другим. Сам он изменился мало, разве, что вырос и волосы стали темнее, однако фигура была ещё по мальчишески худой, а руки и ноги непропорционально телу длинными. Он дико не нравился сам себе и осознал это только теперь, сегодня, во время тренировки, точнее, незадолго до неё, когда идя из столовой наткнулся в коридоре на странную картину – Феррус Олин – его давний неприятель и тайный соперник, схватил кого-то за талию и захватив одной рукой оба запястья, прижал к стене и грубо пытался поцеловать. Несчастная отбивалась от него и тщетно пыталась вырваться. Неудивительно, ведь четырнадцатилетний Феррус, не в пример Энакину, был высоким и широкоплечим, чья крепкая хватка была сравнима с хваткой дикого зверя-хищника, схватившего добычу. Скайуокер поспешил на помощь и едва сдержался, чтобы не дать волю злости, поняв, кого именно он пытался зажать в углу. Это была Асока. Она толкала его всем телом и лупила ногами, что получалось не очень. Энакин это видел и понимал и потому не дав себе больше возможности подумать, смело бросился на товарища и начал оттаскивать его от тогруты и когда это наконец удалось, ценой синяка под глазом и клочка материи, с мясом вырванной из туники, махнул Асоке рукой, чтобы она уходила.
– А что это ты так переживаешь? – насмешливо бросил Феррус – Может быть, ей нравилось. Может она сама меня попросила?
– Не может быть этого, я сам видел – ответил Энакин, не отпуская край его туники из рук – Я знаю Асоку, она не может заинтересоваться таким, как ты!
– Хахаха! – в лицо ему расхохотался Олин – Знаешь её, говоришь, тогда, может быть ты скажешь, зачем она почти каждую неделю к канцлеру ходит? Закрывается с ним в кабинете, и выходит не раньше, чем через час, раскрасневшаяся и очень взволнованная! Как думаешь, почему?
Красная пелена гнева застилала глаза Энакина и он снова набросился на Олина, прижимая его к стене и лупя по лицу.
– Не смей, слышишь! Никогда не смей говорить про неё так! И прикасаться к ней! – кричал он ему в лицо Энакин, нанося всё новые удары.
– Отпусти меня, придурок – требовал Феррус, отбиваясь – Не трону я больше твою тогруту, хотя она и горячая штучка, да только ловить мне всё равно нечего, канцлер не уступит свою собственность!
И пользуясь тем, что Энакин ослабил хватку, Олин выскочил и стремглав понёсся по коридору, а Скайуокер пошёл к себе, задыхаясь от злости и обиды. Канцлер, снова он, почему же всё время он путался у него под ногами? И почему ему постоянно тычут в нос его несовершенством? Как будто бы Энакин сам не знает о них. Зайдя в свою комнату, подросток тут же бросился к зеркалу, надеясь разубедить себя в правдивости слов Ферруса, но увы, нашёл только подтверждения им. Бесстрастное стекло отразило всё то же, что и всегда: тощую нескладную фигуру, волосы, торчавшие вверх, как не укладывай, да ещё в последний год они начали виться, как у девчонки. Энакин сплюнул с досады и попытался пригладить их, даже для этого намочил руки под краном, но ничего не помогало. Лицо тоже не радовало, бледное и узкое, с выступающими скулами, тонкие бескровные губы, узкий подбородок с противной ямочкой. Ужас. Как можно такого любить? Неудивительно, что Асока предпочла ему канцлера и может предпочесть Ферруса. Они-то вон какие! А он! Энакин снова сплюнул и опять посмотрел на себя. И увидел всё то же самое, единственным, что ему нравилось в себе, были глаза – огромные, ярко-голубые, как любимое Асокой небо. Неужели любимое меньше, чем Верховный канцлер и местный красавчик Феррус? Но не став терзать себя дальше, Энакин поспешил переодеться и отправиться на тренировку, изучать самую агрессивную форму боя. Асока была уже в зале и начала благодарить его за помощь, но Энакин отмахнулся и сказал, что можно начинать. Асока тут же собралась и встав в среднюю стойку, приготовилась атаковать. Энакин встал напротив и начал отбивать удары Асоки, активно перемещаясь от неё по залу. Она наскакивала снова и снова. Было заметно, что Скайуокер несколько рассеян и думает о чем-то своём. Тано ощущала его волнение и начала даже чувствовать гнев. Она хотела прекратить тренировку, но оставаться не получалось.
«Смотри, какой ты жалкий. Ты ничего не можешь. Зачем ты прервал моё свидание? Ведь ты никогда не сможешь стать таким же как он!» – казалось говорил каждый удар Асоки, вжившейся в роль агрессивного нападающего. И в какой-то момент он подался своим эмоциям и вместо блока нанёс ответный удар, Асока не успела уклониться, не ожидая такого, и кончик тренировочного меча попал ей по лицу, задев верхнюю губу. Тано вскрикнула и остановилась. Энакин тоже замер без движения, поняв, что натворил и через миг бросился к ней:
– Асока, прости, я виноват, я просто забылся.
– Ничего, на тренировке может быть всякое – сказала она и едва сдержала слезы. Тренировочный меч, настроенный на низкую мощность, больно обжег нежную кожу и ощущения были неприятные.
– Прости, я ужасный человек, я недостоин тебя – неожиданно выдал Энакин и вдруг обнял её, прижал головой к своему плечу. Асока обхватила его и коротко всхлипнула:
– Пройдёт, в бою и не такое происходит. Ты очень хороший, ты непременно достигнешь успеха и станешь лучше всех тех, кому завидуешь.
Асока словно читала мысли подростка, сама не зная об этом. Или зная? Энакин не думал про это, он лишь открывал аптечку, висевшую на стене, чтобы достать салфетку и лекарство, которое вылил на неё и приложил к лицу Асоки, в точности там, где был ожог. Они сели на маты, и Энакин всё продолжал держать руку возле её губ, которые неожиданно вздрогнули и словно прижались плотнее к его прохладной ладони, целуя её. Скайуокер вздрогнул всем телом и поддавшись порыву положил вторую руку на плечо тогруты.
– Я люблю тебя – шепнул он едва слышно – Просто знай это.
Асока не ответила, так как была неспособна сейчас на это, я лишь улыбнулась одними глазами. А Энакин твёрдо решил, что завтра на слёте непременно покажет себя, заставив её взглянуть на него иначе. И заставит, вот только с каким знаком, плюс или минус?
====== Глава 22. Опасность во льдах ======
Слёт был назначен на восемь утра. Юнлингов сразу же после завтрака повели на взлётную площадку, где их уже ждали Асока и Мастер Йода. Группа состояла из старших ребят, некоторые из которых уже в этом году должны были стать падаванами. Если же этого не произойдёт до истечении четырнадцатого года никто из Мастеров не согласится принять их на обучение, то их ждала отправка в корпуса обслуживания. Говорят, многие из нынешних Магистров не миновали такой опасности, однако в последний момент успели доказать, что достойны большего, чем подсыпать навозом грядки с растениями. Асока тоже один раз побывала на Бендомире, где был сельскохозяйственный корпус, вместе с учителем и до сих пор не могла забыть каким взглядом проводили её юные работники – все несостоявшиеся падаваны. Взгляд был полон неприкрытой зависти, вражды и затаенной боли. Вот и сейчас оставалось надеяться, что все семеро учеников в конце этого года обретут своих Мастеров, равно как и Асока – давно обещанное ей звание Рыцаря. Учитель давно уже говорит об этом. Думая о вожделенном звании, Тано устремила взгляд на группу, во главе которой бойко вышагивали Энакин и Феррус, бросавшие друг да друга враждебные взгляды, разумеется лишь тогда, когда этого не видел куратор. Дальше шли твилек и цереанец, после сразу трое – родианец, тифанец и постоянно смеявшаяся всему рыжеволосая девочка. Энакин как и всегда, держался особняком, лишь только изредка перекидывался парой фраз с девочкой, которую звали Дарра Тел-Танис и с тифанцем, отзывавшимся на имя Тру Вельд. Эта троица была здесь отъявленными лидерами, на звание которого так же претендовал Феррус Олин, но ему это нечасто удавалось, слишком уж невпопад влезал он со своими репликами. Впрочем, оживлённая беседа стихла, едва только ребята дошли до корабля и увидели своё сопровождение. Энакин мигом заулыбался, увидев свою подругу и первым делом спросил:
– Как твоя царапина? Не слишком тебя беспокоит?
Спросил очень негромко, так, чтобы слышала только она и ни за что не разобрал противный Феррус.
– Спасибо, она уже совсем не болит – ответила Асока с тёплой улыбкой – Надеюсь, ты готов к испытанию? Впрочем, я сама это вижу.
Асока и в самом деле отметила, что со вчерашнего дня Энакин здорово изменился. Он пригладил свои непослушные волосы, приложив к этому ему одному известные усилия. Надел чистую, отглаженную тунику бежевого цвета и начистил ботинки зеркального блеска. А с лица исчезли почти все подростковые прыщики. Да и сам он выглядел подтянутым и серьёзным. Он всю ночь изучал звёздную карту Илума, чтобы первым найти кристалл и показать его Асоке, надеясь, что это заставит её взглянуть на него иначе, увидев в нем не только друга и маленького мальчика, а настоящего серьёзного мужчину. Он уже знал, как поступит на Илуме – поведёт группу за собой.
– Я старался, Асока – признал он без тени смущения – Ведь я понимаю насколько этот момент важен для нас.
– А хочешь полетим вместе с кабине пилота? – предложила ему Тано, тронутая его усилиями.
– Спрашиваешь? Да я просто мечтаю об этом! – воскликнул Энакин, не сумев сдержать рвущего душу восторга – «Сидеть рядом с тобой, чувствовать твоё дыхание, слышать биение наших сердец» – чуть было не добавил он, но сдержался, вспомнив о том, что решил на время придержать свои чувства, чтобы Асока сама смогла их заметить. Но пока она смотрела только на группу и следила за тем, чтобы никто не отстал. И только когда все разместились на сидениях в салоне, тогрута вместе с Йодой и Энакином вошла в кабину пилота.
– Скайуокер, видеть тебя с нами, честь большая для меня это – начал тотчас же Гранд-Мастер Ордена, увидев мальчишку – вечного спутника Падавана Тано – Мастер Энтана сказала много о больших успехах твоих.
– Служу Республике – не без внутреннего бахвальства козырнул ему Энакин и устроился в кресле, возле Асоки, между ней и пилотом. Йода после отправился в салон, так как терпеть не мог летать в кабине. Ходили слухи, что его сильно укачивает и в этом состоянии он поёт странные песни на непонятном языке, рискуя вызвать дух древнего ситха, которым несколько десятилетий пугали непослушных юнлингов. Но так это или нет, наверняка никто не знал, но желающих проверять было немного. Во всяком случае, к ним никак не относились двое подростков, сидевших рядом и обсуждавших предстоящий слёт.
– Как думаешь, какой из кристаллов я найду? – спросил Энакин, не без тайной зависти, хотя и беззлобной, глядя на серебристый меч Асоки, висевший на её поясе, его клинок имел зелёный цвет, сейчас она собирала второй, о чем тайно рассказала ему.
– Тот, что предназначен для тебя – просто ответила Тано, не давая ему начать любимую многими юнлингами песню о том, что они хотят кристалл строго определенного цвета и никакой иной.
– Баррис сказала, что они поют, причём так, что слышит их только владелец, интересно, а какой у них репертуар? Я лично уважаю Республиканский тяжёлый рок, меня поэтому даже товарищи иногда так зовут – СкайРокер – усмехнулся Энакин, считая, что смог сразить девушку наповал своим остроумием, Феррус сказал, что они это любят. Однако он был явно не гением в этой области, ведь Асока даже не улыбнулась, а продолжила с прежней серьёзностью:
– Песнь услышишь только ты и сразу поймёшь, что кристалл твой, иначе не бывает.
– Мастер Энтана говорит, что иногда случается такое, что тебе предназначены сразу два кристалла – вспомнил Энакин лекции преподавателя Владения световым мечом Магистра Соэры Энтаны.
– Верно, такое случается, я тому пример – согласилась с ним Асока – Но это не то, о чем ты должен сейчас беспоиться. Гораздо важнее будет, войдя в пещеру, суметь прислушаться к зову кристалла. И не заблудиться там. Это тоже самое главное.
– За это не волнуйся! – сомоуверенно заявил Скайуокер поднимая вверх указательный палец – Да я эти пещеры как свои пять пальцев знаю!
– Не говори так, ты ведь никогда не был там, мне же приходилось и многие из ребят заплутали, но к счастью вернулись до того, как закончился световой день Илума, длившийся лишь несколько часов – предостерегла его Тано, опасаясь как бы ситуация не повторилась, слишком уж много было таких вот уверенных в своих силах. И сколько их потом вытаскивались из пещеры ха секунду до закрытия. А кого-то находили и на следующий день. И не всегда живыми. Да, бывало в Ордене и такое. Асоке бы очень не хотелось, чтобы он стал одним из таких бедняг, узнавших о погребальном костре раньше, чем о падаванской косичке.
– Ничего, я справлюсь – не прислушался к предостережению Энакин и стал смотреть в окно перед собой на приближающийся к кораблю, как казалось при взгляде из окна, ярко-белому огромному шару, чуть блестевшему льдом, отражая свет. На самом деле это корабль становился всё ближе к покрытой вечными льдами планете Илум, куда уже многие поколения джедаев Республики отправлялись за тем, чтобы пройти финальное испытание юнлингов – умение добиваться своей цели и быть ответственными не только за себя, но и за товарища. Это пока лишь предстояло узнать семерым подросткам, готовящимся на выход. Минут за десять до посадки Асока велела всем надеть меховые накидки и приготовиться к выводу. Когда же корабль приземлился на своём традиционном месте – в небольшом ущелье между двумя заснеженными горами, образовавшими своеобразные ворота, все были готовы и осторожно спускались с трапа, чтобы не поскользнуться на знаменитом льду. И замирали без движения, едва увидев большую пещеру, возвышавшуюся над снежной гладью равнины. Это было вполне оправдано, пещера смотрелась снаружи как сказочный дворец, сверкавший на ярком, но скупом на теплоту солнце. Она была словно выложена из прозрачных ледяных кирпичей, а ворота казались входом в волшебное королевство. Это впечатление усиливали желтые и красные отблески, игравшие на ледяных блоках. Ребята так засмотрелись, что Мастеру Йоде пришлось три раза стукнуть тростью по льду, а Асоке столько же раз хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь внимание молодёжи.
– Слушайте и запоминайте – громко начала тогрута, встав чуть впереди юнлингов – Вход в пещеру откроется через минуту, вы по одному зайдёте туда и внутри постарайтесь прислушаться к себе и понять, где находится ваш кристалл, но помните, на это вам даётся всего несколько часов, потом закончится день и ворота закроются, придётся волей-неволей ждать следующего утра, а то и остаться во льдах навечно.
Последнее прозвучало суровым, почти грозным тоном, ранее несвойственный всегда веселой Асоке. Это произвело на юнлингов должное впечатление. На всех, кроме одного, тот как всегда остался верен себе. Едва Тано замолчала, как тут же ворота пещеры с негромким скрипом начали открываться, изнутри глянула холодная блестящая темнота. Дарра вздрогнула и отступила на шаг, Тру задумчиво глянул в проем и опасливо остановился, Феррус попытался отпихнуть остальных и влезть вперёд, но Энакин опередил его и без страха влез вовнутрь. Остальным ничего не осталось, кроме как пойти следом. Последними зашли цереанец, родианец и твилек, самые скромные и молчаливые, из-за чего даже имена их удавалось запомнить не сразу, Асока и то путала их, зная лишь, что кто-то из них Джинкс, кто-то Омер, а кого-то звали Норман. Наконец все семеро исчезли внутри, всё дальше удаляясь от ворот, вскоре последняя накидка мелькнула в проёме и растворилась в темноте.
