Текст книги "Пророчество не лжёт (СИ)"
Автор книги: Леди Асока Тано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 50 страниц)
– Скажите мне, это Лорена, да? – не выдержав перебил Элайджа, сопоставив что-то в уме.
– Верно, вы родные люди и именно вам предстоит возродить Орден и спасти Асоку Тано, уничтожив Дарта Малум – ответила Оуэла, прежде, чем исчезнуть.
Элайджа медленно открыл глаза, корабль уже садился на лесистую поверхность Эндора, однако, не успев достигнуть её, попал в мощный луч захвата и ведомый им, понёсся в неуправляемый полет, остановившись лишь в тёмном ангаре смутно знакомого помещения. Такого же, как и три года назад, но более совершенного и могучего. Такое не уничтожить одним пусть даже и метким выстрелом. Звезда смерти. Его обнаружили и поймали, теперь выбора только два: сдаваться, или же сражаться. Именно на него и намекнули штурмовики, взяв под руки и приведя в зал переговоров, где уже находились Император и его высокочтимая супруга. Именно она и заметила приближающийся к планете корабль, не имевший имперского кода доступа, однако, позволила ему сесть.
– Ну вот ты и попался, который сопротивлялся – произнесла нараспев Дарт Малум, сложив перед собой руки в чёрных перчатках – Можешь быть рад, мой дорогой, совсем скоро юный Скайуокер примкнет к Тёмной стороне.
– Приложи максимум усилий, любовь моя. Мы не должны упустить мальчишку – довольно улыбнулся Сидиус, прежде, чем пришли данные о захвате истребителя Элайджи, а его самого привели в зал штурмовики. И очень хорошо, что поглощенные новым гостем, ситхи не замечали того, что творилось за пределами станции. Или, возможно лишь делали вид, что это так. До поры, до времени это было им выгодно.
***
Корабль повстанцев около часа назад приземлился в Эндорских лесах, используя украденный Лэндо имперский код доступа. Теперь им предстояло, пробираясь окольными путями, добраться до генератора, а потом уже дать отмашку товарищам. Но это этого ещё далеко, сперва следовало хотя бы просто понять, куда им двигаться. По-хорошему надо бы разделиться, но вместе было как-то спокойнее и посовещавшись друзья решили идти друг за другом. Путь лежал через лес, что само по себе давало немного оптимизма, а уж если в компании есть товарищ, который просто обожает влезать в неприятности, то всё, тушите свет, активируйте мечи. Например, Брайн, обожавший смотреть по сторонам, и как всегда нашедший что-то посерьёзнее, нежели общее дело. В этот раз таковым стала тушка неизвестного зверя, повешанная на дерево. Тот мигом схватил неожиданное угощение и проглотил его, прежде, чем Никс успел предостеречь его.
– Ну вот, как всегда, желудок быстрее мозга – досадливо поморщился Олдман, а Брайн не успел даже облизнуться, как на всех четверых набросили сеть и подняли вверх.
– Ну да, нестандартные пути – это про нас – резюмировал Никс, глядя на мир с высоты дерева – Кто это додумался до такого. Неужто штурмовикам свежатинки захотелось.
– Я бы на твоём месте лучше подумала, как нам отсюда слезть – серьёзно ответила Лорена, недовольная неуместной шутливостью друга.
– А что тут думать, – сказал вместо него Лэндо – Брайн, подай-ка мне мой ножик.
– Не лучшая идея, я думаю – попытался остановить его Никс – Ведь тут же так высокоооооо!
Последнее слово звучало на протяжении всего полёта вниз, лишь в метре от земли все догадались смягчить падение Силой. Кроме Лэндо, конечно, который не ощущал её и теперь стоял, потирая мягкое место.
– И так вы меня благодарите – начал было возмущаться Калрисиан, но тут заметил кое-что поинтересней. Спидеры штурмовиков, летящие прямо на них. И посмотрев туда же, все не сговариваясь вынули бластеры и бросились вслед за ними, отстреливаясь и вскоре смогли завладеть несколькими единицами транспорта. На них добраться до генератора будет удобнее, но разделиться всё равно пришлось, так всё-таки больше шансов. Было бы, если б на тропу войны не вышли местные жители – милые пушистые малыши, похожие на медвежат, эвоки, так они назывались. Вот только настроены они оказались вовсе не в пример своей милой внешности. Их глаза недоверчиво смотрели на незванных гостей, а камни, засунутые в их примитивные, самодельные пращи вот-вот готовые были выстрелить. Например, один из таких вот камушков попал в мотор спидера Лорены и она лишь чудом не вылетела из кабины, удержалась за ветку и переводя дух, присела на дерево. Однако, спокойно посидеть ей не дали, тут же подошёл эвок, слава Сила, что только один, и недобро взглянул на девушку. Та не испугалась, но чужое неприятие всегда претило ей и чтобы попытаться наладить контакт, она вспомнила навыки дипломатии, полученные от отца. Для начала неплохо познакомиться и протянув ему руку, Лори произнесла:
– Привет, можешь меня не бояться, я вовсе не твой враг, напротив, я здесь, чтобы помочь мирным гражданам. Меня зовут Лорена, а тебя?
Зверёк на секунду задумался, потом настороженно коснулся протянутой руки своей пушистой ладонью, покрытой мягкой шерстью, потом что-то заговорил. Лорена мало, что поняла, но по тону сообразила, что эвок скорее боится их, нежели хочет причинить им вред. Тогда Лори решила показать ему, что вовсе не является врагом и достав из походной сумки-кошелька протеиновый батончик. Она не знала вкусовых пристрастий эвоков, потому взяла наугад и отломив половину, откусила от неё, а другую протянула зверьку. Тот с опаской принял подношение и откусив, нашёл вкус джоган-фрукта весьма привлекательным, ободренная начавшимся успехом, Лори отлила из своей фляжки немного воды в снятый с голову шлем и тоже дала ему. Тот с удовольствием выхлебал и развёл руками, улыбаясь, что явно означало благодарственный жест. Потом повернулся куда-то в сторону и издал высокий клич, призывая кого-то. Интересно, что это такое? Лори не поняла, но то, что произошло дальше до ужаса напомнило ей недавно просмотренный фильм о племени канибалов.
====== Глава 136. Новое Божество ======
Несколько десятков эвоков примчалось на клич и тот, с которым разговаривала Лорена, указал им на неё и что-то залопотал на своём наречии. Те согласно закивали и потом достали откуда-то две толстые палки и плоский деревянный лист, на это всё они посадили девушку и подняв все вместе куда-то понесли, не зная о том, что её ждут товарищи и очень волнуются от того, что не могут её найти. Брайн первым нашёл её шлем в лунке примятой травы и грустно рыча, показал Никсу, тот понял всё однозначно, решив, что девушка стала жертвой штурмовиков, неизвестно как и зачем сюда попавшись. Однако, чуть позже, показал на уходящую вдаль от лунки цепочку следов и негласно друзья решили следовать за ними, прихватив с собой дроидов. И вот следы привели к странной ложбинке в середине леса, где горел костёр и всюду стояли маленькие домики из травы и дерева.
– Центральная площадь мира эвоков – резюмировал Лэндо, глядя на это дело и тотчас же оказался окружён и схвачен этими самыми обитателями планеты, которые его мигом связали и прикрутили к столбу, имея намерение, как минимум, слопать сегодня на ужин, поджарив на костре с местными специями.
– Эй, не ешьте меня! Мясо темнокожих ужасно жесткое и невкусное! Никс, объясни им это! – отчаянно завизжал Калрисиан, отбиваясь от эвоков.
– Как? Меня они поймут не лучше, чем тебя – с сожалением произнёс Никс, но тут его осенило – а дроиды на что? Тем более для одного из них переводы вообще профессия. И как только он мог про них забыть.
ЗРО за то прекрасно помнил и о себе и о своих талантах, немедля принимаясь за дело. Впрочем, эвоков не особо впечатлила их слёзная просьба, да ещё устами подозрительного робота. Тогда главный эвок сказал, что решение примет их новое божество, которое сидело на троне посреди площади и при ближайшем рассмотрении оказалось Лореной, хотя узнать её сейчас было бы очень затруднительно. На принцессу сейчас надели длинное зеленое платье, оплетённое гирляндами из цветов, а волосы, распущенные по плечам, так же украшали цветы. Она была необычайно красива в этом новом облике и явно получила здесь какое-то особое положение. Поняв, что произошло, Лори сообразила как поступить и при помощи Силы подняла дроида на высоту, посадив на второй трон. Это произвело фурор среди пушистиков, а слово божества стало для всех законом. А желания есть Лэндо точно поубавилось, за то Лорена посоветовала им на полном серьезе сожрать Никса, уверяя, что он будет гораздо вкуснее.
– Не бросайся словами принцесса, съешь меня—останешься одна, помни об этом – рассмеялся Олдман, просаживаясь рядом и далее, при помощи ЗРО, объяснили товарищам пушистикам о том, зачем они здесь и чего, собственно, хотят от их до недавнего времени мирной планеты, из которой теперь во все стороны лезли штурмовики. Да и не только они, впрочем. На удивление всем четверым, эвоки поняли, в чем дело и с радостью согласились помочь, решив, что если тут не будет противного генератора, мерзкие штурмовики оставят их родной мир в покое. Вот только существовала опасность попадания в поле зрения имперцев при приближении к генератору. Но и тут у пушистиков был свой секрет, благодаря которому они сами часто оставались невидимыми. Им являлось особенное мыло, которым нужно натереться и это поможет на время стать невидимыми, неизвестно насколько это действовало в отношении людей, но с эвоками и их врагами – племенем вдулоков, мыло работало прекрасно, но ведь от того, что попробуешь, хуже не станет… Итогом стали четыре прозрачных невидимки, которые, осторожно, чтобы не наступить друг на друга, шли по лесу, в указанном эвоками направлении, именно там и находился генератор, спрятанный за большим кустом, вроде бы хорошо, но кому надо заметен на первый взгляд. Друзья были уже совсем близко, что так же можно было сказать и про имперцев, для которых наличие повстанцев на Эндоре давно уже было не тайной, а хорошо разыгранной комбинацией.
***
Элайджа стоял между двумя штурмовиками и глядя в упор на Императора и Малум, с трудом справлялся с нахлынувшими чувствами. Теперь, зная всю правду, он уже совсем другими глазами смотрел на младшего ситха. Сейчас Дарт Малум больше уже не казалась ему смертоносной машиной, направленной лишь на убийства, нет, юноша смог рассмотреть её как личность и как живое существо. Он смог даже найти, что тогрута весьма привлекательна, особенно если сравнить с тем, какой она была до падения во Тьму. Стройная фигура, плавные изгибы, круглое лицо и взгляд, который упорно представлялся не янтарным, а таким же, как у него, небесно-голубым.
«Мама» – произнёс Элайджа мысленно, будто бы пробуя это слово на вкус. Никогда и никого он прежде не называл так и его глаза, помимо воли, выдавали его мысли и ситхи не преминули использовать это. Один ситх.
– Ну вот мы и встретились снова, мой дорогой Элайджа – громко произнесла Малум, глядя на него в упор – Я рада, что ты принял разумное решение и готов следовать за мной. Ты станешь достойным Ситхом, присоединись же ко мне и мы станем вместе править галактикой на правах матери и сына.
– И будет лучше, если ты добровольно примешь согласие, у тебя нет иного пути, иначе, твои друзья погибнут, они уже здесь и сами идут на призыв к смерти – включился в беседу Император, не поднимаясь с трона.
Элайджа слушал обоих молча, не собираясь и ни за что не думая следовать их совету, он был здесь совсем для другого. И это была совсем даже присяга Темной леди, и даже не борьба, о чем юноша и поспешил заявить:
– Нет, я никогда не приму удел ситхов, не сделаюсь подобным вам, я иду по пути джедая и никогда с него не сверну.
– Ты точно в этом уверен, малыш? – поинтересовалась Малум мнимо спокойным голосом – Ты точно хорошо подумал? Вспомни о том, что предшествовало этому решению.
– Предшествовали сотни тысяч невинных людей, что вы уничтожили! – громко ответил Элайджа, глядя смело на второго ситха – Многие из которых искренне и всей душой любили вас обоих, а вы их предали.
– Ты о ком это говоришь, мой мальчик? – по-прежнему спокойно и даже цинично поинтересовалась леди Малум – Не о джедаях ли, если о них, то я ничуть не сожалею, они заслужили такую позорную смерть, ты просто представить себе не можешь, какое это блаженство, проливать их гнилую и бесполезную кровь. Смотреть как они корчатся от боли и наслаждаться ужасам в их глазах.
Элайджу передернуло от такого неприкрытого цинизмы и полного отсутствия сожаления в голосе матери, а с самой глубины души начала подниматься неведомая до сей поры злостная ярость. Ему было горько от того, что Малум ни о чем не жалеет и до ужаса противно от того, что она этим даже гордится, да ещё и его собирается привлечь к тому же. Но нет, так нельзя, он поставил цель и добьётся её, ведь в конце-концов должно же быть что-то такое, что хранится в душе Малум, вызывая светлые воспоминания.
– А как же мой отец, вспомни, он любил тебя, более всех на свете и любит даже сейчас, хотя и возможно уже по другую сторону Силы – в отчаянии выкрикнул Элайджа, подступая на шаг к Малум.
– Ха-Ха-Ха! Вспомнил – нагло и зло рассмеялась леди ситх – Этого мелкого, ущербного Джедая, который только и мог, что признаваться в чувствах и говорить о них, что он в реальности мог для меня сделать? Ничего, и именно поэтому я уничтожила его с особенным удовольствием, снесла его тупую башку, а она потом катилась по ступеням храма и постанывала: любимая моя, вернись, как же мне трудно без тебя. Восторг, давно я так не кайфовала!
Эти слова сорвали плотину, окончательно и бесповоротно. Вся та выдержка, которую Элайджа старательно воспитывал в себе, которой его учили отец, Оби-Ван и Йода сейчас грозила слететь. Да как она может эта холодная, циничная дрянь отзывается подобным образом о тех, кто ему дорог. И о том, о его отце, которого Элайджа любил больше всех. Да ещё таким тоном и в таком контексте и это после того, как он её боготворил…
– Замолчи! Немедленно! Или нет, я сам сейчас заткну тебя! – совсем уже громко выкрикнул Элайджа и активируя меч, с яростным криком бросился на Малум. Та в ответ активировала свои и начала усиленно атаковать, она не ставила блоки, а наносила удары, точные и жёсткие. Малум не щадила не себя, ни оппонента. Элайджа не уступал ей, отвечая на её удары с обеих сторон своими эффектными выпадами и прыжкам.
– Хорошо, очень хорошо, – подбадривала его Малум, не переставая атаковать, загоняя сына в угол, из которого он успешно сбегал, часто перескакивая через её голову или уходя сбоку.
– И не расстраивайся так, малыш – злобно сюсюкнула леди ситх – Если у тебя ничего не выйдет и ты совсем уж не хочешь служить Тьме, то и не надо, есть ещё твоя милая сестричка, быть может она окажется умнее, чем ты, и поймёт, что такое счастье бывает раз в жизни!
Ужас. Эта Малум хорошо знала, куда ударить. Понимала, что Элайджа никогда не станет рисковать Лори, скорее уж сам подставится под удар.
– НЕТ! – выкрикнул он с утроенной яростью, слепящей глаза и бросился напролом, размахивая оружием направо и налево, мечтая только о том, чтобы навсегда стереть с ненавистного ситского лица эту самодовольную улыбку. В какой-то момент ему удалось повалить Малум и разрубить один из её мечей.
– Отлично, мой дорогой, давай, откройся своей ярости, убей её и займи её место! – удовлетворённо воскликнул Император, глядя на это всё с высоты трона – Добей её и твой путь во Тьму будет завершён.
Элайджа и сам был этому рад и уже заносил меч над почти бессильно распростертой на полу Малум, как вдруг свободный рукав его чёрной рубашки на правой руке чуть приподнялся и юноша увидел длинные тонкие шрамы на запястье, оставшиеся после операции по сращиванию костей. Он вспомнил, в связи с чем ему проводили это вмешательство и вдруг до его сознания окончательно дошёл смысл призыва Императора. «Убей её и встань на её место». Да, точно, ведь сделав, как он велит, Элайджа совершит убийство, убийство беспомощного и безоружного теперь противника и тем самым уподобится ситхам, станет таким же. Ничуть не лучше. Этого ли хотел отец, об этом ли мечтали Кеноби и Йода, о том ли думала мать, глядя в невинное лицо новорождённого сына? Не думаю, вряд ли, нет! Именно это и сказал Элайджа, резко выпрямляясь и деактивируя меч.
– Нет – произнёс он спокойно и твёрдо – Я джедай, такой же, как и мои родители!
Императору такой ответ, мягко говоря, не понравился и встав со своего трона, приближаясь к непокорному юнцу, тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал:
– Ну, что ж, да будет так, джедай!
И после этого, резко выбрасывая вперёд обе руки, взметнул в его сторону две пронзительно-фиолетовые молнии, с огненной болью пронзившие юное тело...
====== Глава 137. Сон сбылся ======
Фиолетовая вспышка прошлась по всему телу Элайджи, заставляя все его мышцы, кожу и внутренности гореть огнём, словно его окунули в кипящую смолу.
– Прими моё предложение и твои мучения прекратятся – добавилось к физическим мукам ещё и моральное давление, в виде голоса Императора, Элайджа продолжал хранить верность своему убеждению, тому же, какие хранили отец, Оби-Ван и Йода. Три учителя, трое самых близких людей. Хранил и страдал за него. Ибо сейчас же другая вспышка, две яркие молнии, ещё более сильные, чем до этого, вновь пронзили его тело, оставляя на нем ожоги, а тело уже бывшее не в силах стоять, медленно сползло вниз по колонне.
– А сейчас, сейчас ты со мной согласен, глупый, спесивый юнец, понял ли ты, что совершаешь большую ошибку? – пророкотал Император, подходя уже совсем близко, дав краткую передышку от бесконечной боли.
– Нет, я никогда не приму удел ситха, пусть я умру, но при этом останусь верен себе – твёрдо, собрав все силы, чтобы превозмочь боль, ответил Элайджа, вызвав у повелителя громкий хохот и торжественное обещание:
– Отлично, мой друг, выбор сделан и я его тебе предоставлю, прощайся с жизнью, самоуверенный сопляк.
И взмахнув руками, выпустил в сторону своего несостоявшегося ученика ярчайшие молниеносные силовые потоки, от более близкого контакта являющиеся ещё более жгучими, как будто бы плавящими заживо все ткани человеческого тела, включая кровь и нервные окончания. Ни один огонь не в силах причинить такой боли. Ни один человек не в силах перенести этого молча. Даже если ты джедай или готовишься стать им. Вот и Элайджа, несмотря на все былые заслуги продолжил оставаться всего лишь обычным юношей, переживавшим сейчас сильнейшие физические и моральные страдания, острую боль и звенящую пустоту в душе. Как же в такой момент хочется броситься за помощью к близкому человеку, надеясь получить поддержку, спасение от этого страдания, возможность спрятаться от близкой смерти. И не просто близкому, а самого ближайшему из всех, кто только может быть в жизни любого человека, присутствуя там от самого его рождения. К маме. И этот юноша не стал исключением, он понимал, что Император сильнее и значит долго ему не продержаться, ещё минуты и всё будет кончено. Слишком сильна боль и слишком невозможно спасение. Он стискивал зубы и всё равно не мог уже сдерживать стонов, а из глаз уже вовсю катились слезы, которых не было сил даже стыдиться. Времени оставалось всё меньше и в конце-концов Элайджа обвел зал полуугасшим взором и в самой невероятной, отчаяннейшей из всех своих надежд, остановил его на леди Малум. Вторая ситх продолжала сидеть на полу, не спеша встать, находясь к юноше в полоборота, её лицо было почти невидным, как и выражение на нем, но несмотря на это, Элайджа вперил взгляд прямо в неё и мысленно собрав в кулак все те немногие, оставшиеся ещё у него силы, вытянул руки по направлении к ней и отчаянно, вкладывая всю боль в этот последний, очень призрачный и очень иллюзорный шанс на сохранение жизни, исторгая его из самого сердца, простонал, хрипя почти в агонии:
– Мама, спаси меня! Помоги, не дай мне умереть!
Этот последний крик отнял почти все силы и теперь Элайджа мог только хрипеть, не отводя от ситха полного отчаянной мольбы и боли взгляда. Малум сидела, не шевелясь, не вздрогнув даже от его крика. Да, теперь точно всё кончено, глупо было надеяться на милость этой души, навеки поглощенной Тьмой. Однако, пускай эта её гордая самодовольная фигура будет последним, что он увидит, прежде, чем умрёт. Элайджа продолжал смотреть, хотя в глазах уже темнело, а сознание туманилось. Но самый его край, не до конца угаснувший, успел, однако, заметить, что Малум медленно, словно бы раздумывая или сомневаясь, повернулась к юноше лицом и спустя ещё мгновение, их глаза встретили друг друга.
***
Дарт Малум сидела на полу своей же переговорной. Упав во время сражения с сыном, Тёмная леди не поднималась, и причиной тому была совсем даже не полученная травма, оказавшаяся совсем даже несерьёзной. Нет, дело было совсем в другом, в душе этой женщины. В том, что увидев наконец своего сына, долгое время бывшего для неё умершим, Малум надолго лишилась покоя, а теперь эта встреча грошила стать последней. Сперва она была зла и разочарована тем, что юноша отверг её предложение о совместном правления Империей, настолько зла, что не стала мешать Императору в пытках над ним и последующему убийству. Вот именно последующему. Но до тех пор только пока оно не стало действительным, ставшим так близко от неё, что женщина почти физически ощутила то, что смерть и её сын стоят сейчас непозволительно близко и расстояние между ними неумолимо сокращалось. Малум отвернулась, пытаясь не слышать его стонов, убеждая себя в том, что её сын не может быть предателем и став им, перестал автоматически иметь с ней общее. Общую плоть. Кровь. Силу. То, что не вычеркнешь и от чего не отречешься. Что даже при отказе от этого не перестанет существовать. Малум старалась не думать об этом и даже сдержалась, чтобы не повернуться, услышав крик сына. Но когда крик замолк, не в силах более продолжаться от недостаточной энергии, женщина поняла, что не может, да и не хочет вот так спокойно принять его смерть и позволить ей случится без своего присутствия. Невольно стали всплывать из памяти задавленные временем и тяжестью Тёмной стороны воспоминания. Приятная тяжесть плода внутри. Радостное ожидание. Первая улыбка на нежном, невинном лице. Мысли о грядущем счастьи. Нет больше этого, вернее, не будет, ибо жизненная сила её сына стремительно утекает, а борьба в душе, разбуженная воспоминаниями, разгорелась не на шутку. Тёмная броня стороны Тьмы, которой Малум ограждала свое сердце в течении почти двадцати лет вот вот грозилась слететь, дав трещину, услышав просьбу сына о помощи. Слезную, отчаянную и почти совсем лишенную надежды. Что-то она напомнила ей. Что-то давнее и старательно забытое, но ставшее отправной точкой к той личности, которой Малум являлась сейчас. Но что же это и зачем оно пришло именно сейчас, невольно вернув женщину в те давние времена, в точку невозврата. И не в силах больше ощущать этого разрывавшего душу непонятного чувства, Малум медленно повернулась в сторону сына, да так и замерла без движения, встретив глазами его взгляд. Что же она увидела? Глаза сына, огромные, небесно-голубые, окружённый густыми тёмными ресницами. Точно такие же, какими прежде они были и у неё, правда теперь совершенно больные и покрасневшие от слез. Они смотрели на её лицо в упор. Звуков больше не было слышно, но ментальный призыв, передаваемый этим взглядом, продолжал звучать, разрывая на части сердце второго ситха.
«Мама, спаси меня. Мне очень плохо, я не в силах больше держаться. Помоги мне, мама, не дай умереть» – кричали эти глаза, глядя в самую душу. И Малум всё поняла, она вспомнила, откуда знает этот взгляд. Сон, кошмарный сон, терзавший её почти каждую ночь во время беременности. Сон, в котором она видела своего нерожденного сына, который умирал на её глазах, а она лишь беспомощно стояла рядом, не в силах ничего изменить. И вот сейчас, как и тогда, восемнадцать лет назад, женщина снова его увидела, старый мучительный кошмар, призванный терзать и порабощать. Разница была лишь в том, что сейчас ей ничего не снилось. Это была реальность. Это была смерть. Настоящей и не способной исчезнуть с наступлением утра. Так можно ли было позволить этому сну осуществиться, стать реальностью в полном объёме? Нет, нет и снова то же самое.
«Не бойся, сынок, не волнуйся, мой милый, мама здесь и никому больше не даст обидеть тебя».
Ситх решительно, борясь со слабостью, поднялась и направилась... Нет, не к сыну, а к другому, и прежде-то её особо любимому, а теперь попросту ненавистному человеку. Императору, своему мужу, сделавшему её покорной игрушкой в собственных руках, до этого убедив в собственной любви, заслонив этой иллюзий любовь настоящую. А после готовый в любой момент отказаться от неё и даже убить, едва заметив более перспективного ученика. Всё. Хватит. Больше этого не будет. И преодолев одним прыжком оставшееся расстояние, Малум резко подняла мужа при помощи Силы. Обжигающая боль от его молний тотчас пронзила её насквозь, продолжая оставаться внутри, но не замечая этого, женщина продолжала удерживать повелителя и пройдя несколько шагов, одним сильным толчком сбросила его в открытый реактор Звезды смерти. Тот с громким криком исчез внутри шахты, а вслед за ним всплыл на поверхность мощный всплеск фиолетовой энергии, врезавшийся в Малум, заставляя её снова упасть, чтобы теперь никогда уже более не подняться...
====== Глава 138. Искупление ======
Мелькнув последний раз, фиолетовые вспышки погасли, а бывшая леди ситх осталась неподвижно лежать на полу, не подавая признаков жизни, едва вспомнив свой давний сон и увидев молящие глаза сына, женщина явственно ощутила, как треснула и упала вниз тёмная броня с её сердца. Упала, открывая миру истинную суть её души, тонкую и хрупко-ранимую, пока ещё очень чувствительно реагировавшую на раздражители. И вместе с этим взглядом, полным слез, этими глазами, точной копией её собственных, тогрута как никогда явственно ощутила как внутри неё окончательно пала Тьма. Дарт Малум отныне навек прекратила существование и она снова стала самой собой, Асокой Тано-Скайуокер, той, которую она много лет ненавидела и связь с которой усиленно отторгала, отвечая на все вопросы о её судьбе лишь одной фразой: «Я её убила». Тем самым убеждая саму себя, что Асоки больше нет, а она сама не имеет к ней ни малейшего отношения. И даже её брак с Сидиусом, этим безжалостным чудовищем, не любившим никого и ничего, готовым переступить через близких, чтобы добиться своего, был на самом деле не более, чем протестом против самой себя. Себя настоящей, которая была для всех мертва. И потому, позволяя второму мужу вытворять со своим телом такое, чего никогда бы не позволила первому, женщина при этом словно бы лишний раз подчеркивала свою отличность от себя прежней.
«Вот, видите все, что я делаю?» – мысленно произносила она, закусывая губы от страсти, яростно прыгая на ситхе – «Смотрите и знайте. Асока так никогда не делала, а я делаю! Вот, видите, я не Асока. Вообще. Ни с какой стороны!»
Потом она накупила себе разных роскошных и пошлых нарядов, которые никогда бы не надела на себя скромная, воспитанная в Ордене Тано. Обвесилась драгоценностями, которые та не признавала. Сделалась настоящей правительницей, не щадившей никого и ничего, а всё потому только, чтобы никто и никогда не узнал, что на самом деле творится в её душе. Чтобы как можно реже вспоминать прошлую жизнь. Своего отца. Учителя. Энакина. Сына, которого считала мёртвым, а он оказался жив, а его отец и джедаи невиновны. А она мстила им, долгие годы мстила ни за что. Вся жизнь её стала ужасным обманом, в который она позволила себя вовлечь. И это было хуже всего, даже осознание этого всё равно не вернёт всё обратно. Не оживит тех, кто уже убит. Не сотрёт память о себе нынешней у тех, кто смог выжить. Но ей подарили искупление, возможность хотя бы отчасти смыть с себя эту скверну отнятых ранее жизней.
«Спасибо тебе, сын» – подумала Асока замирающим сознанием – «Спасибо, что позволил мне тебя спасти».
Молнии Силы Императора пронзили её насквозь, расплавив синтетические нервы и искусственные ткани организма, всё то, без чего становилась невозможной её жизнь. И теперь она умирала, чувствуя, что ещё немного и Великая Сила примет её в свои последние объятия, но примет как джедая и это хотя бы отчасти смягчало боль. Ощущения уже притупились, зрение и слух затуманились, но всё равно Асока смогла различить фигуру юноши, опускавшуюся перед ней на колени, позднее опустив на них её голову. Элайджа приблизился к своей матери, стремясь наконец-то к тому, чего был лишён все эти годы по вине подлых интриг – увидеть её, прикоснуться, сказать о своей любви. Он ни в чем не обвинял её, женщину, давшую ему жизнь, даже узнав, кто она такая, он её просто ждал и вот наконец пришло это время. Тогрута была ещё жива, но находилась уже на последнем издыхании, дыша хрипло и прерывисто. Глаза смотрели серьёзно и грустно. Глаза... Они утратили янтарный цвет и вновь сделались голубыми, как от рождение. Такими же, как у него, Элайджи. Юноша устроил её поудобней и снял с её лица кожаную маску, желая увидеть родное лицо самого близкого существа в мире. И увидел, бледное, с посеревшей кожей, бескровными губами, покрытое старыми шрамами и свежими ожогами. Чёрный комбинезон был местами порван, открывая вид на обоженную молниями карамельную кожу. Элайджа в порыве нерастраченной родственной любви и нежности провел рукой по щеке матери, ощущая тепло её кожи и первая, одинокая слеза тут же коснулась его ладони. Асока подняла правую руку, хотя она уже плохо повиновалась ей, и положив поверх ладони сына, из последних сил проговорила, не узнавая своего голоса, таким нежным и любящим он не был уже много лет:
– Ты был прав... Насчёт меня... Передай сестре... И отцу... Что ты был прав... Я... Я люблю... Всех... Вас...
Голос прервался, дыхание остановилось, а глаза начали закрываться. Нет, невозможно, только не сейчас, когда спасение так близко. Когда всё ещё только началось.
– Мама, нет! – выкрикнул в полном отчаянии Элайджа, не в силах поверить в только, что увиденное, а так же сдерживать себя и слова полились наружу, вместе со слезами – Я ждал тебя. Ждал много лет. В детстве и потом, всю жизнь. Я думал о тебе, представлял. Ждал нашу встречу. Я всегда, когда меня спрашивали о том, чего я хочу в подарок, отвечал одно, то, о чем отчаянно молил Силу – позволить мне увидеть маму. Встретиться с ней, обнять. Пусть на день, на час, на несколько минут. Но увидеть и прикоснуться, к живой, настоящей. Чтобы хоть ненадолго поверить и сказать самому себе – у меня есть мама. Настоящая. И я люблю её. Люблю свою маму!
Слезы уже вовсю катились по щекам Элайджи, теряясь в его рубашке и капая на лицо матери. Безжизненное лицо матери, застывшее навеки. Она больше не ответит ему, но как же нелегко это принять и признать как факт. А ведь между тем станция, где они находились, до этого ещё секунды назад стоявшая непоколебимой громадиной, сейчас вдруг заходила ходуном, а по стенам уже кое-где виделись трещины. Звезда смерти доживала последние минуты и если хочешь спастись, нужно немедленно скрываться. Спастись и спасти. Осторожно подняв Асоку на руки, так, словно она была хрупкой и могла рассыпается, Элайджа встал и направился к ангару, где остался его истребитель. Там он устроил тогруту на сидении, а после спешно вылетел со Звезды. И вовремя, ведь прошло лишь несколько секунд и станция, полыхнув ослепительно жёлтым светом, взорвалась на тысячи мелких обломков, растворившихся в ночном небе Эндора. Элайджа отлетел на безопасное расстояние и посадив корабль где-то в поле, вновь обернулся к Асоке, она по-прежнему не подавала признаков жизни, и кажется больше уже не подаст. Новая волна боли прошлась по сердцу юноши, точно такой же, как и от молний ситха, только природа иная, та, что идёт от сердца. И потому невозможно переживать её в одиночку, так хотелось опять прижаться душой к родному человеку, разделить с ним своё горе. Но не было больше таких, всех забрала Сила... И плохо понимая, что делает и зачем, движимый одним только инстинктом убитого горем сына, Элайджа достал коммуникатор и ткнул палец в номер одного контакта, не набираемый им долгие годы, скорее всего навсегда замолчавший, ибо его владелец давно уже был мёртв. Однако почему-то совсем не удивился, когда после буквально третьего гудка, услышал знакомое и родное:
