Текст книги "Пророчество не лжёт (СИ)"
Автор книги: Леди Асока Тано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)
– Энакин, с тобой что-то не так? – спросила она, когда они шли с тренировки, чтобы пообедать – Ты был сегодня очень рассеян, едва не пропустил несколько серьёзных ударов.
– Да я,...да нет, всё нормально, просто не выспался – вяло отмахнулся Энакин, вновь уходя в свои мысли.
Асока не стала настаивать на продолжении разговора, списав излишне бледный вид подростка на утомление и бессонные ночи. А он на самом деле упорно пытался разобраться в видениях и понять, о ком они говорят. И после обеда Энакин решил сходить в Йоде, знавшему толк в подобных вещах. Магистр обнаружился в Зале Совета, сидя в своём кресле и о чем-то размышляя. Кажется, застать его в ином состоянии было просто невозможно. Юноша постучался и услышав негромкое разрешение, осторожно вошёл, он каждый раз, бывая в этом месте, странно робел и кажется становился ниже ростом, до того придавливало его величие помещения, где собирались лучшие из лучших. Возможно, когда-то и он станет тем, кто входит сюда не просто по делу, а на правах законного члена Высшего Совета. Но это будет не раньше, чем лет через пятнадцать, когда ему дадут звание Магистра, а сейчас следовало решить внутреннюю проблему, которая измучила его уже настолько, что он просто не мог нормально спать.
– Что привело тебя сюда, Скайуокер юный? О чем поговорить со мной хотел ты? – спросила Магистр, открывая глаза и привставая из кресла.
– Магистр – начал Энакин, присаживаясь напротив в кресло Винду – Я долгое время вижу один и тот же сон. Он говорит мне о какой-то опасности, но я не знаю, что это за опасность и кому она угрожает. Этого мне не говорят.
– В себе ответ найти ты должен – произнёс Йода, внимательно глядя на Скайуокера, за последние полгода превратившегося из тощего нескладного подростка в рослого и крепкого юношу – Медитировать должен ты, но помни, постоянно меняется будущее и вариантам развития его нет числа.
Энакин ясно понял посыл Мастера, не сказанный напрямую и поблагодарив, неслышно вышел из Зала, чтобы не опоздать на общий сбор падаванов. Он традиционно устраивался в конце каждой недели, чтобы подвести итоги успеваемости каждого из учеников. Скайуокер страшно их не любил, но пропускать не мог, Асока расстроится, а этого не хотелось больше. И потому, с тяжёлым вздохом, юноша прошёл в лекционный зал, где за стоявшими в четыре ряда столами уже сидели другие падаваны, он, как всегда, явился последним. Не обращая внимания на недовольный взгляд Магистра Винду, который, как назло, сегодня вёл сбор, коротко извинился за опоздание и присел на своё обычное место в ряду у стены посередине. И с первой секунды, как услышал нудный бубнеж Магистра, начал думать, как сделать так, чтобы ускорить время и при этом не захрапеть на весь зал. Вряд ли это добавит плюсов в его и так не безупречную картину успехов. И тут он вспомнил совет Йоды, данный ему только, что.
«Медитировать больше должен ты» – пронеслось в голове Скайуокера. Да, верно подмечено. Энакин откинулся на стуле и закрыв глаза, попытался расслабиться и отключив мысли, углубиться в картину ночного видения. Сначала перед глазами стояла темнота, но постепенно из неё начали проступать образы. Теперь уже не один, а два, уже знакомая, но почти не узнаваемая женщина и стоявшая за её спиной другая фигура, явно мужская, высокая и крупная, с короткой стрижкой и волосами, зачёсанными назад. Судя по официально-парадной форме одежды он был политиком. Ещё секунда на внимательный взгляд и Энакин его узнал, заметив так же и то, что аура вокруг него светится тревожно-оранжевым, что говорило о нависшей угрозе.
«Скоро всё свершится» – прозвучал в ушах низкий зловещий голос.
– Нет!!!! – выкрикнул Скайуокер в протестующем отчаянии и открыл глаза, не замечая, что весь зал сейчас перестал слушать Винду и уставился только на него.
– Я знаю! Я понял! – продолжал он, не замечая, что говорит вслух и возбуждённо вскочил из-за стола, явно забыв, где находится. Энергия просто лилась ключом и требовала выхода.
– Скайуокер, тебе явно следует выйти, я не в себе – тревожно произнёс Винду, подходя к юноше – Что с тобой происходит?
– Ничего особенного, Мастер – как можно спокойно ответил Энакин, смущённый таким поворотом – И да, вы правы, мне действительно нужно проветриться. И наскоро собрав в карман учебные принадлежности, опустив голову, поспешил выйти из зала. В Храме стояла тишина, все либо отсутствовали, либо были заняты своими делами, Энакин спустился в столовую, чтобы там, в спокойной обстановке, подумать и заодно дождаться Асоку, она как раз должна была сейчас закончить отчёт по последнему заданию. Он взял со стойки раздачи чашку компота и какой-то бутерброд. И выбрав столик подальше и потише, набрал на комлинке сообщение наставнице, прося её прийти сюда. Он решил открыться Асоке, сколько уже можно молчать, ведь дело принимает серьёзный оборот. Она знала, что ученик не будет срывать ещё по пустому и минут через пятнадцать уже входила в столовую. Девушка запыхалась, ведь рассказывать следовало подробно, Энакин молча протянул ей свой стакан компота. Тано с благодарностью приняла его и тут же осушив, наконец спросила:
– В чем дело, Энакин, тебя снова ругали на сборе?
– Вовсе нет, дело касается того задания, что было полгода назад – начал он, глядя на Асоку во все глаза – Я тогда написал в рапорте, что Орра Синг погибла в ходе операции, однако, точных доказательств её гибели у нас тогда не имелось и вот теперь... И Энакин принялся рассказывать, закончив свою речь словами:
– И вот сегодня, войдя в медитацию, я наконец-то понял, что будет дальше и коса грозит опасность. Бейлу Органе! Да, именно ему! Я теперь уже точно уверен в этом!
– Подожди, Бейл Органа – остановила его Асока, подняв вверх указательный палец – Это же сенатор Альдераана, ты уверен в том, что видел?
– Абсолютно, Асока, я видел их так же, как сейчас вижу тебя – твёрдо произнёс Энакин – Нужно немедленно идти в сенат и предупредить его.
– Ты думаешь, он станет нас слушать? – Асоке не нравилась идея падавана и она не слишком скрывала это.
– В любом случае, он обязан знать – не менее уверенно произнёс Скайуокер и подтверждая серьёзность своих слов, начал вставать из-за стола.
– В таком случае, я отправлюсь с тобой – вздохнула Асока, поняв, что падавана не переубедить не получится, ибо в своём упрямстве Энакин мог соперничать лишь с ней.
Он обрадовался её поддержке и они вместе отправились к зданию сената и успели как нельзя вовремя, Бейл как раз выходил из центрального входа, а на взлётной площадке его уже ждал звездолёт. Оказалось, Органа готовился сейчас к отправке на Беспин, для проведения переговоров. Он мирно шёл к кораблю в сопровождении нескольких охранников и ничего плохого, кажется, не подозревал, и потому очень сильно удивился, если не сказать больше, когда возле трапа перед ним неожиданно вырос Падаван Скайуокер и преграждая ему дорогу, быстро и часто заговорил, волнуясь, запинаясь и проглатывая некоторые слова:
– Сенатор Органа, я прошу вас, будьте очень осторожны, вам грозит серьёзная опасность. Прошу вас, не теряйте бдительности!
– Энакин – приветливо улыбнулся сенатор, увидев мальчишку – Я очень рад увидеть тебя, но, поверь мне, тревога излишня, переговоры мирные, ничего ужасного на Беспине меня не ждёт.
– Нет, я видел, видел сегодня больше, чем до этого – продолжил горячо убеждать молодой Скайуокер – Я чувствовал, что кому-то грозит опасность и теперь понял, что именно вам! Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне сопровождать вас!
Органа хотел было снова начать возражать и заверять в том, что его охранники хорошо знают своё дело и не допустят никакой опасности, но видя такое искреннее беспокойство в глазах подростка, не выдержал и уступил. Просто понял, что Энакин не отступится и будет дальше переживать за него, пока лично не убедиться, что всё в порядке. Лучше уж дать ему самому это увидеть:
– Ну хорошо, я возьму тебя с собой, в качестве...кхм...дополнительной охраны – задумавшись ненадолго произнёс Бейл – Ведь и тебе тоже будет полезно посмотреть как общаются мирные люди.
Энакин благодарно взглянул на Бейла и кивнув Асоке, что всё в порядке, пошёл следом за ним на корабль. Путь до Беспина был не сказать, чтобы близкий, но и особо далёким его тоже не назвать, достаточный для того, чтобы пообщаться на откровенные темы. За прошедшие годы жёсткое неприятие Энакина к политикам несколько снизилось, приняв избирательный характер, например, никоим образом не распространяясь на этого человека. С Бейлом Органой они всегда легко находили общий язык и могли обсуждать даже личные темы, что было в общем не удивительно, ведь Органа был очень чутким и понимающим человеком, умевшим найти подход почти к любому. Не зря его часто посылали на планеты, враждебные Республики, а так же для переговоров с сепаратистами. Его или герцогиню Сатин, но последняя сейчас находилась у себя на Мандалоре, а вместе с ней и Кеноби, по официальной версии как телохранитель, а на самом деле...Об этом никто не знал, только Энакин, помня свой разговор с герцогиней, но особенно не вникал в их дела, в конце-концов, кто виноват, что они дружат. Свою собственную мысль о совместимости Кодекса и личных отношений юноша пока отложил, война не оставляла много времени на личные вопросы, требуя сосредоточенности в совсем других вопросах. Например, о том, как бы не умереть самому и не дать погибнуть товарищу, хотя, сейчас предчувствия Скайуокера молчали и он вполне мог немного расслабиться.
– Как твои дела, Энакин? Есть успехи в обучении? – поинтересовался Бейл, когда они сидели в салоне корабля, глядя в окно.
– Магистры часто бывают довольны мною – начал пояснять Скайуокер, заодно и делясь сомнениями – Вот только я сам иногда бываю в себе неуверен.
– Что это значит, Энакин? Ты имеешь ввиду, что не всегда знаешь, как поступить? – предположил Бейл, знавший как нелегко бывает новичкам.
– Не совсем, внутри себя я вроде бы уверен, что делать и как поступать, но вот стоит начать это выполнять, так сразу возникают сомнения, вплоть до желания всё прекратить – юноша смог наконец найти объяснения своим мыслям – Вы, наверняка, незнакомы с этим.
– Ошибаешься, Энакин – не согласился с ним Органа – Это сейчас, когда я приобрёл опыт и авторитет, я чаще всего бываю уверен в себе и своих планах, но вот в то время, когда я только начинал, мне было очень непросто, ведь я должен был быть примером для своего народа, а рядом не было никого, кто мог бы оказать поддержку.
– Но вы справлялись с этим? – спросил Энакин, не веря, что такой человек, как Органа, мог испытывать трудности.
– Это пришло с опытом, взгляни на свою наставницу и ты поймёшь о чем я – привёл Органа доступный пример – Её привезли сюда несмышлёной девчонкой, боявшейся всего и всех, что же она теперь являет собой.
– Это верно, я никогда не встречал особы более уверенной в себе, нежели она – Энакин был рад, что он хорошо отозвался об Асоке.
– Ты станешь ещё лучше, просто доверяй своим ощущениям – улыбнулся Бейл и взглянув на игровую доску с голографическими монстрами, предложил – Сыграем?
– Само собой – потёр руки Скайуокер, любивший эту игру – Я сделаю вас, сенатор!
Вот так и прошёл оставшийся полет и на Беспин прибыли уже поздним вечером. Их всех устроили в гостевых комнатах здания местного управления, Энакин по соседству с Бейлом.
Ночь не предвещала никаких происшествий, все спокойно поужинали и пошли спать, один только Скайуокер не мог заснуть, крутясь с боку на бок на мягкой удобной кровати. Наконец, ближе уже к полуночи, он наконец смог заснуть, однако, и тут ему не дали поспать. Из синеватой темноты, прямо перед глазами, возникли другие, огромные, желто-коричневые, с длинными густыми ресницами. Следом в уши проник знакомый голос:
– Игра началась! – зловеще прошептала Орра Синг и подняла вверх своё оружие. Энакин открыл глаза и переводя сбившееся дыхание, схватил с тумбочки меч и бросился в комнату Бейла, чтобы успеть первее убийцы и ворвавшись туда, увидел...мирно спавшего в своей кровати сенатора и никаких признаков Орры. Вообще. Окно было зашторено, не выключая мес, Скайуокер подошёл к нему, стекла тоже были закрыты изнутри. Заглянул под кровать и в шкаф – никого. Разочарование было болезненным.
– В чем дело, Энакин? – сонно пробормотал Бейл, потирая глаза.
– Ни в чем, сенатор, спите спокойно – ответил он и пряча за спиной меч, вернулся к себе.
Он был сильно раздосадован собой и даже не пытался это скрыть и наутро прятал глаза от сенатора. И вот, после скорого завтрака Органа должен был начать своё выступление перед народом Беспина. Зал был уже готов, а трибуна на возвышении ждала оратора. Энакин сидел в первом ряду и внимательно следил за каждым шагом сенатора. Бейл поднялся на трибуну и уже начал традиционное приветствие, как вдруг откуда-то сверху раздался грохот. Органа с негромким вскриком полетел назад, Энакин бросился на звук, шедший из вентиляционной решетки и в последний миг успел заметить силуэт убегающей Орры Синг. Скайуокер прорезал решётку мечом и бросился следом, но та успела уже ускользнуть. Тогда ему ничего не осталось, кроме как вернуться обратно и посмотреть, что с сенатором. Бейл лежал на ковровой дорожке и прижимал правую ладонь к левому плечу, внутренней его стороне, где на белой рубашке виднелось дымящееся отверстие. Над ним склонился местный министр – молодой мужчина солидной внешности.
– Медицинского дроида сюда! – велел он кому-то и только потом заметил Энакина.
– Я видел, кто стрелял, но упустил его – сказал он с досадой и отвернулся. Через полчаса ему разрешили зайти в медицинский кабинет, где на узкой кушетке, едва на ней помещаясь, лежал Органа. Его плечо было перебинтовано, а левая рука покоилась на белой перевязи.
– Сенатор поправится, ранение оказалось касательным – произнёс механический медик, заметив вошедшего.
– Простите меня, сэр, я не успел спасти вас – сказал Энакин, присаживаясь рядом.
– Ничего страшного, Энакин – успокоил его Органа, его голос немного дрожал, но он старался держаться – На войне бывает и не такое.
– А как быть с выступлением? Вам сейчас нельзя выходить в Зал – вспомнил Скайуокер о главном.
– Давай подумаем об этом – предложил Бейл, стараясь улыбнуться.
– Знаю! Ведь моя наставница кое-чему успела меня научить! – неожиданно воодушевился Падаван и взяв свой датапад, принялся под четким руководством Бейла выполнять свою задумку.
В итоге, когда пришло время, на трибуну снова взошёл сенатор Органа, вот только на этот раз одетый в непроницаемый плащ, из-за которого едва виднелось бледное лицо и челка, откинутая назад.
– Приветствую вас, граждане славной планеты Беспин – раздался в зале низкий баритон – Для вас не секрет то, что сегодня случилось. Но это не повод избежать встречи. И вот я стою перед вами, ослабленный ранением, но не сломленный...
– Ловко же я придумал – шепотом сказал Энакин, сидевший рядом с Бейлом, вещавшим в микрофон из медкабинета. Это была их общая идея – создать голограмму Органы и наложив её на дроида, пустить в зал. Тот улыбнулся и подмигнул, в последний миг успев опасливо кивнуть за спину юноши. Тот повернулся – ну так и есть, Орра уже была тут как тут, видно пролезла по трубе. Она снова направила бластер, но выстрел наткнулся на меч Энакина и отлетел в стену. Так продолжалось довольно долго, Орра петляла как заяц, выматывая противника. Наконец ей удалось отвлечь его и пропустив выстрел, юноша получил ожог на левой руке. Орра усмехнулся и направилась к окну, как вдруг была сбита негромким выстрелом и растянулась на полу, парализованная им.
– Ну вот, зря ты думаешь, что хилые дипломатики не могут постоять за себя – усмехнулся Бейл, пряча под подушку свой бластер-параллизатор.
– Ловкий выстрел, сенатор – с уважением сказал Энакин – Дайте пять!
И Бейл, как мальчишка, протянул юноше руку и ударился с ним ладонями.
Уже к вечеру они вернулись на Корусант, и выходя наблюдали как двое охранников тащат за собой арестованную Орру, продолжавшую смотреть на всех с обычным высокомерием.
– Как вы чувствуете себя, сенатор? – спросил Оби-Ван, встречавшим раненого друга – если ли у вас подозреваемые в заказе покушения?
– Спасибо, мне уже лучше – улыбнулся Бейл, поморщившись от боли, рана ещё давала знать о себе – А насчёт позодреваемых...хм...список получится огромный.
– И всё-таки – настаивал Кеноби, чувствуя, что разгадка близко. А Энакин неожиданно прикрыл глаза и надолго ушёл в себя и вернувшись посмотрел на обоих:
– Я вижу, я чувствую – начал он торопливо – Я ощущаю запах хлора, сильный, а ещё крови и боли, да именно так, белое, всё белое и скрежет металла, очень своеобразный. Больница! – понял он наконец – Кровь, боль и смерть!
– Я понял, о чем ты говоришь – остановил его Органа – Как же давно я наблюдаю за этой тварью!
– За кем? – не поняли оба джедая.
– Да вот, есть тут один, я расскажу, вот только отдохну немного – обещал им Бейл и вскоре рассказал такую историю, от которой кровь застывала в жилах, а сердце замирало и кристаллизировалось...
====== Глава 54. Обратная сторона врачебной клятвы ======
Медицина в Республике имела очень высокое развитие и весьма чёткий механизм работы. Но даже в такой строго отлаженной системе иногда случаются сбои, ввиде людей, попавших туда не по велению сердца помогать страждущим, а из коварного расчета, имея целью заработать побольше денег, без стыда наживаясь на боли и страданиях своих сограждан. К числу таких вот бесчестных типов относился Артемис Фаул. Этот ещё довольно молодой мужчина уже успел снискать себе славу удивительно беспринципного и жестокого человека. Доктора Смерть, как назвал его сейчас Органа. Хотя, путь свой Артемис начал так же, как и другие его товарищи. С раннего детства он знал, что посвятит свою жизнь медицине, любимой его игрой было устройство больницы на своей кровати, где пациентами являлись его мягкие игрушки. Чем только они у него не болели, казалось, не осталось такой инфекции, какую не подцепили бы его пушистые лотал-коты, блестящие кааду и глазастые порги. Когда все другие мальчишки его лет носились по улице, гоняли на карах и играли на деньги в сабакк, маленький Артемис лежал на кровати с датападом и с упорством, достойным любого взрослого, штудировал сайты по медицине, выписывая к себе в толстую тетрадь особенно интересное. А потом, с большим удовольствием практиковался в узнанном на своих мягких плюшевых друзьях. При этом подросток испытывал такой невероятный душевный подъем, что даже со стороны было заметно, как он преображался – бледное лицо разгоралось румянцем, глаза начинали блестеть, даже голос становился другим, грудным, глубоким. В эти моменты Артемис будто бы переставал принадлежать себе, временно исчезал, переставая быть обычным подростком из семьи среднего достатка, становясь великим гением от медицины, которому подвластно победить любую болезнь, даже самая страшная из них начинает испуганно дрожать и на цыпочках отступать прочь, превращаясь из смертельной угрозы в затравленного слизня. Одна только мысль о том, что это будет поднимала в душе Артемиса самый настоящий фейерверк из горячих брызг, превозносивший его на небывалые вершины. Он любил представлять как лечит инфекции, но больше всего, просто до дрожи в руках от собственной значимости, Артемис любил возвращать к жизнь игрушки, которые прежние хозяева списывали со счетов и сносили на свалку. Он тайком от родных, приходил туда ночью и приносил домой целые мешки таких вот поломанных игрушек и с фанатичным блеском в глазах принимался возрождать их буквально из пепла. Все видели это и просто диву давались, как мог пятнадцатилетний мальчишка делать такое! Это было сравнимо с настоящими операциями, мальчик с невероятным энтузиазмом зашивал дырки, мастерил недостающие конечности плюшевым игрушкам и пришивал на место утраченным, менял оторванные глаза на цветные бусины, а иногда и менял всю набивку на свежую вату. Пластмассовым же игрушкам собственноручно вытачивал конечности из кусков пластика, спаивая разорванные и разломанные куски. А после рассаживал всех своих спасенышей на полки над кроватью, временно превращённой в операционный стол, и смотрел на них всех, исступлённо шепча:
– Что было бы с вами, если б не я, вы сгинули бы на свалке, а я вас спас, собрал из ничего, дал вам вторую жизнь.
И таким странным огнём разгорались при этом его глаза, что любой, видевший это, явно засомневался бы в адекватности юноши. Но родители не видели этого и просто считали, что мальчик просто увлечён своим делом. Никто, а тем более, он сам, не сомневались в будущем Артемиса, ему лежал прямой путь в Республиканскую академию медицины и прикладных наук. Он действительно сделал это, ведь едва ли не в пелёнок изучал медицину. Юноша без труда поступил на первый курс и с головой погрузился в обучение, словно купавшийся до этого в маленьком ручейке и впервые выплыв в большую широкую реку, он не мог перестать восхищаться её величием и день за днём постигать его. Одинаково любую дисциплину, как скучную теорию, так и волнующую до дрожи в коленях практику. Впервые побывав в морге и узнав про препарацию трупов, Артемис неожиданно и с большим для себя удовольствием понял, что нашёл своё призвание. Увидев первый раз как руководитель подходит к безжизненному телу и рассекая его, показывает устройство каждого органа, Фаул ощутил знакомый с детства священный трепет. То же самое он испытывал, когда ремонтировал игрушки и уже знал, чем займётся к вечеру, а до этого остался после занятия много дольше своих товарищей, расспрашивая профессора о возможностях замены конечностей и внутренних органов. Потом, уже вечером, старательно копался в голонете, отыскивая всевозможные статьи о пересадках и протезировании, педантично выписывая все преимущества и недостатки того и другого. А к окончанию первого курса уже твёрдо знал, кем станет после получения диплома – хирургом. И не простым, удалявшим аппендицит и зашивающим порезы, а трансплантологом, который путём замены конечностей и органов спасает людей от неминуемой гибели. И всё свободное время посвящал теперь изучению возможностей человеческого тела, позже переключился на другие расы. Когда же пришла пора защищать диплом, юноша, разбуженный ночью, выдернутый из крепкого сна, мог без запинки назвать все плюсы и минусы пересадки сердца и параметры этого органа, которые необходимо знать при такой операции. Результатом таких усилий стало то, что уже к четвёртому курсу Артемису начали доверять сложные операции, в отличие от его товарищей, которые едва-едва умели удалять банальный аппендицит. С блеском прошли вступительные экзамены в интернатуру и два последующих года обучения в ней. И Артемис добился желаемого, в его выпускном дипломе стояло: присвоенная квалификация: Хирург-трансплантолог. Что и говорить, что место службы в лучшей клинике Корусанта было ему обеспечено и дорога простиралась только туда. Вот тогда-то мечта юноши сбылась окончательно, он смог наконец в полной мере развернуться и чувство власти над болью разрослось до небывалых масштабов. Знавший всё и более о пересадках, Артемис брал себе самые сложные случаи и радовался, что в очередной раз смог победить саму смерть. Действительно, на его операциях процент смертности был много ниже, чем у других, ведь молодой хирург боролся до последнего. К Фаулу записывались в очередь на год вперёд, отказываясь оперироваться у других. Однако, даже если орган подобран просто идеально по всем параметрам, реакция естественного отторжения всё равно могла возникнуть, а с ней вместе и разные побочные эффекты, ввиде необходимости всю оставшуюся жизнь принимать иммуноподавляющие препараты и кучи других пожизненных ограничений. Это всегда задевало и царапало, Артемис начал ломать голову над тем, как это обойти и после долгих и упорных погружений в дебри научных трактатов, смог найти подходящее решение, в частности помогла учебная практика на курсах повышения квалификации. Он проходил её на Камино, той самой станции, где изготовляли армию клонов. Живейший интерес в нем вызвали, конечно же, особенности развития разных организмов с единой молекулой ДНК. Когда же Фаул спросил Ламу Су, что делать, если возникнет необходимость в замене органа или конечности клона, премьер-министр ответил:
– Проблему решить легко, либо пересаживаем делали от недавно погибших соратников, либо, что случается чаще, просто выращиваем недостающую часть и пересаживаем. ДНК такое же, так, что проблем с привыканием не возникает, препаратов и ограничений тоже никаких не нужно.
Артемис слушал его и чувствовал как его медленно осеняет. Вот оно то, что ему нужно! Клонирование органов и частей тела, это же такие возможности! Сколько людей тогда будет можно спасти и какую известность сможет приобрести он сам! Жизнь Фаула в этот момент переменилась и теперь он стал яростно и жадно постигать азы клонирования, просиживая в лаборатории Камино дни и ночи, часто забывая поесть и почти не испытывая потребности во сне. Да и какой тут сон, когда каждый нерв натянут до предела. Ему скоро разрешили самому попробовать сделать клона и получилось с первого раза. Вот только поступил он с этим клоном на удивление бездушно – превратил в подопытного животного. Артемис ставил на нем опыт за опытом. Брал биопсию клеток каждого органа и пробовал клонировать их, после чего вырезал этот орган у клона и заменял на только, что выращенный им, чтобы потом следить за его состоянием. Оно было превосходным, период реабилитации проходил в рекордно короткие сроки и пациент возвращался к прежней жизни, вскоре совсем забывая об операции. Правда к концу практики всё тело клона, названного им Мираж, было полностью покрыто шрамами, но, что такое внешние дефекты в сравнении с возвращённым здоровьем? Артемис был доволен своими успехами и возвращаясь с практики, забрал с собой выжившего клона и сделал своим самым верным помощником, тот, обладая покорностью, присущей всем братьям-солдатам, во всем покорялся врачу и выполнял любую работу. Опыты на нем Фаул больше не ставил, да и зачем, ведь когда жители Республики узнали о сенсации в трансплантологии, валом повалили в клинику. Артемис хорошо помнит свою первую пациентку – маленькую девочку, больную сахарным диабетом второго типа, которую он избавил от этой болезни, вырастив ей новую поджелудочную железу. Она так радовалась тому, что не будет больше постоянных болезненных уколов инсулина, что подарила врачу свой талисман – плюшевого зайца. Потом был бывший заключённый, вышедший из тюрьмы больной туберкулезом, которому новые лёгкие дали возможность на нормальную жизнь. И скоро имя всем таким стало Легион, Артемис даже не мог уже вспомнить каждого пациента. За то все они помнили молодого талантливого врача и постоянно поздравляли с праздниками. К слову сказать, такая работа приносила так же очень немалый доход, и уже спустя год после внедрения новой практики Фаул смог купить собственный дом на Верхнем уровне, перевезти туда родителей и ежемесячно выдавал им содержание, достаточное для выполнения всех желаний. Своей семьи Артемис не имел, да и не мог, элементарно жалел времени на поиск достойной кандидатки в жены и необходимые в таких случая ухаживания, которое предпочитал тратить на теорию и практику в изучения новых методов клонирования. И в конце концов преуспел в этом настолько, что главный врач больницы, где работал этот гений от хирургии помог Артемису открыть свою собственную клинику на Среднем уровне. Связи начальника и деньги Фаула, заработанные за все годы успешных операций сделали своё дело и клиника «Новое тело» начала работу.
– Что же в нем такого ужасного? – удивился Энакин, успевший во время рассказа сенатора слегка забыть о своём видении – Напротив, очень хороший специалист, возможно и меня подшаманит. Может попросите?
И он вытянул вперёд правую руку, спрятавшую в кожаной перчатке блеск механического протеза.
– Ты узнал лишь первую часть истории – не повелся Органа на его красноречие – Дальше тебя ждёт обратная сторона его врачебной клятвы.
– И часто она бывает совсем не такой, как должна быть наяву – добавил Кеноби, прежде, чем превратиться в слух, а узнать предстояло очень серьёзную вещь.
====== Глава 55. Доктор Смерть ======
Клиника успешно стартовала и уже в первый месяц работы стала известна едва ли не на всю галактику. Пациенты шли буквально отовсюду, ведь будучи не коммерсантом, а энтузиастом своего дела, поэтому стоимость операций часто была невысокой, а иногда они вовсе были бесплатными. Интересен был не столько заработок, сколько сами случаи, особенно трудные. Например, несколько раз приходилось выращивать новые сердца, а вот однажды... Этот случай навеки перевернул жизнь молодого врача. Был уже вечер, практически ночь, дежурство в клинике заканчивалось, Артемис собирался уходить домой. Его верные сотрудники, в том числе и первый клон Мираж, такие же фанатики своего дела, к тому моменту уже покинули клинику, там оставался один Фаул. Мужчина выключил свет и поставив кабинет на сигнализацию, пошёл к выходу, но на пороге столкнулся с дежурным администратором, которому предписывало последним покидать помещение, она доложила хозяину, что встречи с ним добиваются двое ужасно нервных пациентов. Артемис сперва пришёл в негодование, он-то уже настроился на отдых и желания общаться ни с кем не имел, но тотчас переменил своё мнение, когда двое гуманоидов пояснили ему суть дела. Первый из них был финдианцем, с болотной кожей и ярко-желтыми глазами, он и вёл переговоры с хирургом, в то время как второй, абсолютно лысый человек с татуировками на лице, беспомощно лежал на кушетке в коридоре. Его глаза были закрыты, кожа бледна, а лоб покрыт холодной испариной, весь его коричневый комбинезон был в крови, которая капала на пол, дыхание было хриплым и неровным.
«Травма лёгких. Внутреннее кровотечение. Шок» – взглядом профессионального хирурга отмечал Фаул и велел его товарищу помочь занести раненого в свой кабинет. Артемис был уверен, что это мелкие наемники, одного из которых ранили в драке и теперь ему нужно помочь. Такие случаи и в прежние времена случались на практике Фаула и тяжело вздохнув, мужчина снова включил свет и начал расстёгивать одежду пострадавшего и вздрогнул – в груди лысого зияло несколько сквозных прожжённых дыр, оба легких были фактически уничтожены, да и сердце тоже явно задето. Ясность в ситуацию внёс второй, понимающе покачал треугольной головой:
– Нас обстреляли, его ранили, нужны новые лёгкие и возможно другое сердце, я заплачу сколько нужно.
