сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 54 страниц)
Охрана пропустила психолога в особняк, собираясь доложить хозяину о приходе посетителя, но неожиданно в холле появилась эффектная, благоухающая духами супруга мэра. Заметив гостя, она радостно улыбнулась и поспешила ему навстречу.
— Господин Белофф, какой сюрприз. Прошу вас, проходите, — Марго махнула охраннику, жестом приказывая ему покинуть помещение. Тот молча развернулся и вышел, оставив парочку наедине.
О том, что любовник был арестован, пышнотелая красотка понятия не имела, так как в то время ей пришлось спешно проводить реанимационные мероприятия: отмывать мужа от бисквита и сливок и попутно возвращать из полуобморочного состояния. Поэтому она совершенно не понимала, почему сейчас у её обожаемого психолога было такое суровое и официальное выражение лица.
— Мадам, мне необходимо переговорить с вашим супругом, — холодно сообщил рыжий.
— Как с супругом? — растерялась Марго. — Почему? А разве я уже ничем не могу вам помочь?
— К сожалению, в этом вопросе вы бессильны, — безжалостно отрезал он.
— Макс, ты же знаешь, что ради тебя...
— Ах, оставьте, мадам, — раздраженно перебил любовник. — Если бы я хоть что-то значил для вас, вы не допустили бы такой чудовищной несправедливости по отношению ко мне и моему другу.
— Милый, я ничего не понимаю. Пойдем в кабинет. Обстоятельно поговорим обо всём, — пышная грудь Марго, величественно выступающая из декольте, бурно вздымалась. Она чувственно облизнула губы и попыталась увлечь психолога за собой, ухватив его за палец.
— Нет-нет, благодарю вас, я, пожалуй, подожду здесь, — рыжий остался непреклонен.
Острые ощущения от веселого аттракциона "достань дамские трусики с люстры" еще слишком свежи были в памяти.
Он попытался высвободить крепко зажатый в пухлой ручке палец, но потерпел фиаско, поэтому решил действовать хитростью. Выразительно взглянув на лестницу, Макс громко сказал:
— Господин мэр… — Марго вздрогнула и спешно разжала капкан, а шустро спрятавший руки за спину любовник уже гораздо тише продолжил фразу: — …Будет недоволен, если мы опять займем его кабинет.
— Почему ты не хочешь сказать мне, что случилось? — пышная красотка обиженно надула губки и чуть не заплакала. — Я не понимаю, почему ты вдруг так жесток со мной, Макс.
— По-вашему, я должен радоваться и благодарить вас за то, что сначала меня кинули в холодный каземат, где я чуть не распрощался с остатками здоровья…
Супруга мэра испуганно ахнула и закрыла рот ладонями.
— Но, Макс… — попыталась жалобно возразить она.
— Потом эта же печальная участь постигла и моего лучшего друга, — продолжил рыжий, добавив в голос трагически нотки. — Ему предъявлены чудовищные и совершенно абсурдные обвинения, которые вполне могут обернуться для него солидным сроком заключения. Особенно обидно, что всё это произошло в тот момент, когда я почти уговорил Дэна написать и ваш портрет, Марго. Парадный. Парный с мужем. Это могло произвести фурор среди всех ваших знакомых, но…увы...
— Мой портрет? Кисти самого Ривенхарта? О, Боже, Макс, мне дурно, — пышная красотка покачнулась с явным намерением упасть в обморок, и только появление на лестнице её супруга позволило ей удержаться на ногах.
— Дорогой! — визгливо заверещала Марго. — О каком аресте говорит господин Белофф? Что всё это значит?
Хозяин дома спустился в холл, сдержанно кивнул гостю и поцеловал жене руку.
— Успокойся, милая. Я подал заявление в полицию с намерением взыскать с дебошира компенсацию за причиненный нам моральный и материальный ущерб. У меня есть подозрения, что этот скандал — козни моих политических противников накануне выборов. Они спят и видят, как бы дискредитировать меня.
— Вот о чем я говорил вам, мадам, — многозначительно хмыкнул Макс. — Моего друга спровоцировали. И теперь виновник разгуливает на свободе, а талант прозябает в узилище.
— Вы забываете, господин Белофф, что я находился там и был свидетелем этой возмутительной драки, — заметил мэр.
— Разумеется, были, но вы видели только верхушку айсберга и не могли знать первопричину. Мне обо всем подробно поведала та молодая особа, что была с Дэном на балконе. Он просто вступился за честь дамы. Это достойно похвалы, а не порицания и, тем более, ареста. Полагаю, вам не захочется стать известным, как бюрократ, который растоптал на корню уникальный талант. Остаться в истории, как губитель творческого начала великого художника — незавидная честь. Особенно накануне выборов.
При упоминании о выборах вытянутое лицо мэра болезненно передернулось. Он задумчиво почесал лысину, из чего психолог заключил, что пошёл по правильному пути.
— Вы понимаете, какое возмущение поднимется в... — Макс решил не скромничать, — не побоюсь этого слова, народных массах, если станет известно, что глава города в угоду собственным интересам душит высокое искусство. Борец за справедливость, вступившийся за честь дамы, по вине мэра вынужден томиться в застенках. Я уверен, что это отвернёт от вас весь женский электорат. У Дэна огромное число поклонников. Вы хотите наблюдать под своими окнами акции протеста? Я только что навещал его. Он в шоке от того, как несправедливо с ним обошлись. Всерьез опасаюсь, что художник впадёт в депрессию и совсем не сможет писать, в том числе и вашу обворожительную супругу.
— Дорогой, — поджав губы и пристально глядя на мужа, произнесла Марго, — ты слышал? Нужно немедленно забрать заявление. Господин Белофф говорит абсолютно очевидные вещи. Ты хочешь проиграть выборы? Ты хочешь оставить наш дом без моего портрета? Ты хочешь прослыть варваром, уничтожающим культурные ценности? Ты не любишь меня! — она закусила губу и картинно отвернулась.
— Милая, но как же… — судя по всему, мэр уже готов был сдаться, но всё еще держался, и психолог решил нажать на еще один рычаг:
— Что касается парной картины, я, конечно, понимаю, что это довольно серьёзные расходы. Парадный портрет — это не шутки. Придётся покупать вечернее платье, драгоценности…
Красотка заметно оживилась, и рыжий понял, что теперь уж мэр наверняка не выдержит осады.
— Мне с огромным трудом удалось уговорить господина Ривенхарта выкроить время, и вот теперь он вынужден терять его в тюрьме. Вы же знаете, как плотно расписан его график. Впрочем, я не знаю, может быть, я зря прилагал столько усилий и вы не готовы к подобным тратам. Платье, украшения и солидная плата за сам портрет, — Макс уже прикидывал в уме сумму, не сомневаясь, что рыбка попалась на крючок.
— Наш бюджет это выдержит, — отрезала Марго, не обращая никакого внимания на несчастные глаза супруга. — А господина Ривенхарта сегодня же выпустят из тюрьмы, чтобы он мог спокойно работать. Ведь так дорогой? — грозно спросила рассерженная дама.
— Да, милая, — окончательно капитулировал мэр.
========== Глава 62. ==========
— Мы немедленно отправляемся в полицию! — решительно заявила Марго. — Я только возьму свою накидку. Заодно на обратном пути заедем в магазин за платьем. Ты ведь понимаешь, что парадный портрет — это не шутки? — процитировала она супругу слова психолога.
— Дорогая, но в полицию мы вполне можем отправить моего адвоката. У него есть все необходимые доверенности…
— А платье я тоже должна выбирать с адвокатом? — перебила красотка и поджала губы. — Или у меня всё-таки имеется муж?
Если у Марго было такое выражение лица, спорить с ней было опасно для здоровья, поэтому мэр послушно засобирался в путь.
Когда кортеж из трёх машин, состоящий из служебного автомобиля мэра, машины сопровождения с охраной и Лексуса Макса остановился у дверей полиции, дежурный страж порядка выскочил на улицу встречать высоких гостей.
— Господин мэр… — четко по-военному отрапортовал он.
— Посторонитесь, юноша, — деловито прервал его рыжий. — Нас ждёт майор Джеллико.
Разумеется, блондинка понятия не имела об их визите, просто злопамятный психолог намеревался устроить суровой симпатичной дамочке хорошую встряску.
— Идемте, я знаю дорогу, — уверенно заявил бывший арестант и укоризненно посмотрел на Марго. — Вот по этому коридору меня вели со скованными кандалами руками.
Марго потрясённо огляделась по сторонам. Мучения бедного милого Макса не могли оставить её равнодушной.
— Боже мой, какой ужас, — сочувственно ахнула она. — Какие страшные испытания выпали на вашу долю по нашей вине. Надеюсь, вы сможете нас простить, господин Белофф?
— Я не в силах сердиться на вас, мадам…— он встретил её восторженный взгляд и поспешно добавил: — …и на вашего супруга, хотя, признаюсь, обида таилась в моей душе, пока не выяснилось, что всё это — досадное недоразумение.
После того как вся компания, включая громилу-охранника, подошла к нужной двери, рыжий услужливо распахнул её, сразу пуская вперёд тяжелое вооружение со словами:
— Прошу вас, сударыня.
Марго, словно ураган, влетела в кабинет и гневным голосом с проскакивающими визгливыми истеричными нотками заверещала:
— Сию же минуту выпустите господина Ривенхарта! Я требую! Что вам нужно? Забрать заявление? Давайте его сюда! Я заберу!
— Простите, а вы кто?
Макс с досадой отметил, что их эффектное появление не произвело на блондинку ровно никакого впечатления.
— Дорогой, подойди же, наконец! Ты видишь? Эта дама спрашивает, кто я.
Мэр, который скромно мялся на пороге, дабы предоставить супруге возможность выпустить пар, смиренно вошёл внутрь.
— Насколько я понял, майор, именно к вам я должен обратиться, чтобы забрать своё заявление, из-за которого задержан господин Ривенхарт? — подал голос он.
— Добрый день, господин мэр. Вы передумали давать делу ход? — педантично уточнила блондинка и поднялась с кресла.
На фоне величественной габаритной Марго она казалась совсем худенькой и хрупкой. Макс с явным удовольствием разглядывал помощника комиссара, сделав вывод, что в данный момент испытывает всё возрастающую симпатию исключительно к миниатюрным барышням.
— Прекрасно, — пожала плечами хозяйка кабинета. — Нам меньше работы. Прошу вас расписаться вот в этом журнале.
Заметив, что майор Джеллико изучающее смотрит на Марго и насмешливо — на него, рыжий не на шутку заволновался. Наблюдательная девушка запросто могла узнать в супруге мэра вторую порно-звезду из ролика про задницу, и, судя по многим признакам, это уже произошло.
— Надеюсь, милочка, теперь вам ясно, кто я? — горделиво подбоченившись, спросила Марго.
— Предельно ясно, мадам, — хмыкнула блондинка и многозначительно взглянула на внезапно покрывшегося красными пятнами Макса.
Когда шумная компания ворвалась в камеру ничего не подозревающего художника, тот валялся на койке, задрав ноги на стену, и размышлял о вечном. Судя по выражению его лица, гостям он был совсем не рад.
— Какой кошмар! — Марго судорожно порылась в сумочке и закрыла носик выуженным из неё надушенным платком. — Дорогой, ты должен непременно обратить внимание, в каких чудовищных условиях содержатся заключенные: белья нет, окон нет, кондиционера нет, грязь, ужасный запах... «Бедный Макс провёл в этом аду целую ночь», — подумала пышечка, и её сердце сжалось от жалости. — Господин Ривенхарт, вы свободны и теперь беспрепятственно сможете работать над портретом мужа... и моим.
— Что?! — весьма нелюбезно отозвался Дэн, намеренно не замечая приятеля, который делал ему отчаянные знаки.
— Марго, — прошептал психолог на ухо пациентке. — Думаю, вам с супругом лучше подождать меня снаружи, а еще лучше — спокойно поехать по делам. Я же говорил, что мой друг — неординарная личность, а такие тяжелые условия и гнетущая атмосфера не могли не повлиять на него. Мне лучше сначала поговорить с ним наедине, чтобы всё объяснить.
Пышная красотка порывисто подхватила мужа под руку и утащила за собой в коридор, что-то торопливо ему объясняя.
— Дэн, я тебя прошу, выслушай меня спокойно, — осторожно начал рыжий. — Я обо всем договорился. Тебя выпускают даже без залога. Мэр отозвал своё заявление. Взамен тебе нужно сделать лишь маленькую любезность — написать портрет его супруги. Разумеется, со стандартной оплатой.
— Пошёл ты к черту! — неожиданно взорвался Ривенхарт. — Никуда я отсюда не пойду, потому что это единственное место, где я хоть как-то могу отдохнуть от окружающего меня дурдома. Но ты и здесь умудрился отличиться и устроить мне его выездные гастроли! — не успевший отойти далеко мэр изумленно закашлялся, но Дэн и не подумал останавливаться: — Имей в виду: если кто-то посмеет тронуть меня хоть пальцем, чтобы вышвырнуть отсюда, я тут же собираю пресс-конференцию журналистов и демонстрирую вам такой перфоманс, что икать после него вы будете долго!
К слову, пресса была уже здесь. Штатный репортер местной газеты, который явился в комиссариат за криминальной сводкой новостей, торчал из-за двери и делал сенсационные снимки, уже представляя напечатанные над ними будоражащие заголовки а-ля «Причуды гения: знаменитый художник в знак протеста отказывается покидать тюрьму».
Прибежавшая на крики майор Джеллико была весьма озадачена, когда уяснила суть проблемы. За всю её карьеру полицейского, она ни разу не сталкивалась с тем, чтобы кто-то наотрез отказывался уходить из КПЗ.
— Так, господин Белофф, — отозвала рыжего в сторону блондинка и строго отчеканила: — Немедленно прекратите этот балаган и заберите отсюда вашего… приятеля.
— Любопытно, как я, по-вашему, должен это сделать? — фыркнул Макс. — Вы плохо знаете его способность устраивать... перфомансы. Впрочем, если вы дадите мне ваш пистолет... — он задумчиво почесал затылок.
— Собираетесь его напугать? — заинтересовалась Джил.
— Нет, — сокрушенно покачал головой психолог, — этим его не испугаешь. Грохну к чертовой матери и без проблем заберу. Надоел — сил моих больше нет.
Блондинке очень шла улыбка, и рыжий с удовольствием это отметил.
— Тогда мне придётся арестовать вас за убийство, — сообщила она.
— Вот и отлично! — с воодушевлением подхватил Макс. — Буду хоть на допросы к вам ходить, раз в ресторан вы со мной идти отказываетесь.
Девушка нахмурилась, а психолог невозмутимо продолжил:
— Давайте так: я постараюсь его оттуда выкурить с минимальными потерями, а вы в благодарность приглашаете меня на свидание. Одно. Дружеское. Мирное. Безобидное. Советую вам согласиться, мадемуазель, поверьте, проблем от него будет гораздо больше, чем от меня.
Поскольку вскоре в комиссариате ожидали начальство с проверкой, скандал был совсем некстати.
— Хорошо, я подумаю, — ответила Джил.
— Нет, так не пойдёт, — рыжий скрестил руки на груди и демонстративно развернулся к блондинке спиной, затем оглянулся вполоборота и, хитро прищурившись, потребовал: — Скажите: я обещаю.
— Я обещаю, — вздохнув, повторила она. — А теперь идите и освободите, наконец, участок от присутствия вас обоих.
Макс вошел в камеру так осторожно, будто в клетку с тигром.
— Дэн, хватит валять дурака, поехали домой, — спокойно произнёс он.
— Я же сказал: нет! Ты стал плохо слышать? Оставьте меня в покое! И если ты сейчас же отсюда не уберешься, я за себя не отвечаю.
Пока рыжий пытался сформулировать убедительную фразу, его взгляд рассеянно блуждал по стенам камеры и наткнулся на «наскальный рисунок», явно сделанный тем черным цанговым карандашом, который сейчас торчал у художника из кармана рубашки.
Все те же знакомые черты. Новая домработница… Лия…
«Вот кто поможет мне его отсюда выковырять», — внезапно осенило управляющего. Он вышел в коридор, удалился в укромное местечко, чтобы ему никто не мешал, и позвонил Теодору.
— Тед, — в ответ послышалась шумная возня, разочарованный женский возглас, сочное ругательство, и только после этого водитель грустно отозвался:
— Да, шеф.
— Срочно дуй домой и привези Лию в полицейский участок. Скажи, что речь идёт о жизни и смерти, — безжалостно лишил гонщика личной жизни Макс.
Комментарий к Глава 62.
Что было бы с камерой, если бы Дэна посадили надолго - https://fotki.yandex.ru/next/users/svb4010/album/496271/view/5176518
Цанговый карандаш - https://fotki.yandex.ru/next/users/svb4010/album/496271/view/5176519
========== Глава 63. ==========
Растрёпанный и злой Тед примчался в особняк и, влетев на кухню, громко скомандовал:
— Быстро поехали! — от стремительного бега он часто и тяжело дышал.
С трудом переведя дух, гонщик схватил со стола кувшин с водой и принялся пить прямо из горлышка так же жадно, как пару недель скитающийся по пустыне верблюд.
За всем этим неэстетичным безобразием из кухни наблюдал кипящий от возмущения Патрик. Повар что-то жарил на сердито шкворчащей сковороде и, по всей видимости, не мог отойти от плиты. Только это спасло водителя от шишки на лбу и пространной лекции на тему «в цивилизованном обществе принято пользоваться стаканами».
Усталые подружки, наработавшись (одна — в теплице, а вторая — по дому), как раз только присели, чтобы попить чайку, и сейчас, застыв с кружками и печеньем в руках, недоуменно хлопали ресницами.
— Что случилось, Тедди? — первой опомнилась Полина. — Куда мы должны ехать?
