Текст книги "Огонь и Ветер (СИ)"
Автор книги: Ie-rey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)
– А как ты назвал свой первый трюк? ― потеребил его за рукав куртки немец, чем отвлёк от процесса наблюдения за входной дверью.
– Винт, ― коротко бросил Хоаран и посмотрел в окно. Стекло теперь больше походило на зеркало, потому что на улице стемнело, но фонари пока не горели. Чёрта с два разглядишь там что-то…
– А второй?
– Второй… Неважно.
Про второй трюк он хотел поговорить не с этим парнишкой, а с Джином. Была причина.
– Как же ты умудрился руку повредить?
Хоаран безразлично пожал плечами, опять же не испытав желания объяснять хоть кому-либо, что байк не пушинка, вроде как, а удержать его в нужном положении оказалось сложно. На предварительных тренировках угол наклона он делал меньше, а вот на выступлении решил повыделываться и рискнуть, раз уж первый трюк получился отлично, ну и не рассчитал, точнее, переоценил несколько себя. Честно говоря, он думал, что завалит всё к дьяволу, но удержать мотоцикл всё-таки смог, однако за это пришлось заплатить.
Чёрт, куда Джин подевался?
Машинально он помассировал левое плечо и тихо зашипел от усилившейся ноющей боли.
– Может, всё-таки…
– Не нужно, ― пресёк заботу мальчишки Хоаран. ― Не в первый раз.
Ну да, хотя рука болела зверски, и он уже почти не чувствовал кисть и предплечье ― раньше такого не приключалось. Растяжение третьей степени? Вот здорово… С другой стороны, мышцы сокращались, просто приятного в этом мало, но вот кисть, запястье… Он постарался как можно незаметнее осмотреть кисть. Угу, опухла немного. Чёрт… Это ни о чём хорошем не говорило ― завтра придётся пропустить стантрайдинг, с такой рукой делать там нечего.
Слегка пошевелил плечом, рукой ― всё на месте, суставы точно не пострадали, рука послушно сгибалась и разгибалась, просто больно и трудно, а вот чувствительность предплечья и кисти отшибло. Сжал кулак, но ни черта не ощутил, как будто пальцы чужие.
Не мешало бы осмотреть руку внимательнее, но тут-то это не провернуть.
***
Джин едва не упал, но в последний момент ухватился за косяк. Много пить вредно, и, честно говоря, заливание ярости спиртным не входило в его привычки, но вот Хоаран терпеть не мог алкоголь, поэтому напиться стоило хотя бы из вредности. И он напился, о чём уже и сам сожалел.
Побродив немного в темноте, Джин добрался до матраса, где и обнаружил неожиданно Хоарана: тот спал себе, завернувшись в тонкое одеяло. Странно, он думал, что Хоаран будет отмечать победу допоздна. Хотя… Точно! У него же завтра стантрайдинг, точнее, уже сегодня.
К дьяволу стантрайдинг! Достаточно! Джин уже не знал, как ему унять злость. И вроде бы понимал, что это глупо, но успокоиться всё равно не мог. Наверное, накопилось много ― больше, чем нужно, и требовалось всё это выплеснуть вот прямо сейчас.
Он хотел сердито пнуть ногу Хоарана, но не удержал равновесие и шлёпнулся на матрас. Почти. Даже странно, что Хоаран мгновенно проснулся, однако через минуту Джин оказался надёжно прижат к «кровати» и зафиксирован. Попытки вывернуться и навешать мерзавцу завершились ничем.
– Пусти! Сейчас ты у меня получишь…
Хоаран не обратил внимания на угрозы, чуть наклонил голову, потянул носом воздух и поморщился.
– Сколько этой гадости ты в себя влил? ― тихо спросил он. На лице ― маска ледяного спокойствия, что не сулило Джину ничего хорошего.
– Пусти… И сразу узнаешь! И вообще! Иди к чёрту!
К чёрту Хоаран не пошёл, вместо этого он коротко ткнул Джина согнутым пальцем в солнечное сплетение, сгрёб за шиворот и куда-то потащил. Недалеко, как оказалось. Просто вывел из гаража, отбуксировал к трубе, что была присобачена к пожарной колонке, и без колебаний повернул вентиль, толкнув спутника вперёд. Оказавшись под мощной струёй ледяной воды, Джин разучился дышать вовсе, зато в голове мгновенно прояснилось.
Выразительно вскинув бровь, Хоаран поправил небрежно наброшенное на плечи одеяло и закрутил вентиль. Джин молча стоял у стены под трубой и, должно быть, представлял собой жалкое зрелище: мокрая одежда облепила тело, в ботинках хлюпало, а потяжелевшие от влаги волосы свесились на лоб, более того, его трясло от холода так, что зубы стучали.
– Ещё или хватит? ― поинтересовался Хоаран.
– Х-х-хватит, ― едва слышно ответил Джин.
– Прекрасно.
Хоаран вновь ухватил его за шиворот и потащил обратно. И он безропотно позволил себя раздеть, послушно растянулся на матрасе, после чего начался ад. Хоаран безжалостно и неумолимо растирал его жёстким полотенцем, мял и тормошил, разгоняя по телу кровь. Затем бесцеремонно перевернул на живот и продолжил пытку.
На самом деле Джин прекрасно понимал необходимость этой процедуры, но мысленно выл от обиды. В конце концов, он считал себя безвинно пострадавшим, считал, что вправе устроить Хоарану разборки и допрос с пристрастием, а вместо этого получилось…
Хоаран завернул его в тёплое одеяло, потом привлёк к себе, согрев лучше любого другого средства. Джин блаженно прикрыл глаза, испытав необъяснимое чувство: словно он переступил порог, разделявший реальность и сон, словно одна нога осталась в обычном мире, а вторая ― в мечте. Не бодрствование и не сон, сладкая дрёма в гармонии с Вселенной. И дело вовсе не в расслабленности и тепле, а в Хоаране. Рядом с ним всегда так спокойно и светло…
Пока он не вспомнил ту самую причину, из-за которой выпил лишнего. Симпатичную причину, вновь разбудившую ярость.
Джин оттолкнул руку Хоарана, вывернулся из объятий и отодвинулся к краю матраса. Он и сам не знал, сожалел ли об этом, но оставаться рядом с Хоараном тоже не мог.
Движение за спиной, но Джин не стал оглядываться. Через минуту различил лёгкие шаги. Немного тишины, вновь шаги, шорох одеяла рядом, негромкая возня и снова тишина, в которой почти не различить ровное дыхание.
Джин злился. Неужели этот рыжий наглец спокойно уснёт? Неужели он вообще ничего не замечает? Совсем ничего не понимает? Не в силах сложить два и два?
– Так ничего и не скажешь? ― не выдержав, спросил Джин.
Тишина за спиной.
– Как насчёт нравоучений по поводу вреда алкоголя…
– Заткнись, ― коротко прозвучало по-корейски.
– И не подумаю. Если не хочешь говорить ты, буду говорить я.
– У меня такое впечатление, что я женился. ― Тихий смешок и вздох.
Джин резко сел и смерил спину Хоарана взбешённым взглядом, тут же позабыв о том, что хотел сказать.
– Что ты там вякнул?
– Ты действуешь мне на нервы с того самого момента, как мы выехали из Монте-Карло, ― соизволил объяснить Хоаран, но так и не повернулся ― по-прежнему лежал спиной к Джину. ― Я думал, это твоё обычное нытьё из-за очередной поездки «чёрт знает куда», но, видимо, ошибся…
– Знаешь, в поездки обычно берут документы, пересекают границы государств по определённым правилам и… ― со злостью выдал Джин.
– У меня нет документов. И ты прекрасно это знаешь. Поэтому границы я пересекаю так, как получается. Отстань. Сегодня с меня довольно твоих заскоков.
– Сам отстань! И при чём тут вообще это?
– Иди к чёрту!
И Хоаран натянул одеяло на голову, продемонстрировав явное нежелание продолжать беседу.
Джина уже трясло то ли от ярости, то ли от холода, а, скорее всего, и от первого, и от второго вместе. Ещё в Монте-Карло этот самоуверенный идиот постоянно пропадал в компании таких же ушибленных на голову байкеров, как он сам. Ладно, пускай. Как они ехали из Монте-Карло в Мюнхен, отдельный разговор. И это ладно. Но теперь… Теперь всё вышло за грани разумного.
Мало того, что Джин не чувствовал тепла в их отношениях ― знал, что оно существовало, но не имел ни единого доказательства этого существования ― так ещё и поведение Хоарана просто добивало.
Если бы Хоаран исчез внезапно, он бы не удивился, потому что ждал чего-то подобного. Всегда понимал, насколько Хоаран свободолюбив, и понимал, что тот мог исчезнуть не потому, что ему наплевать на Джина, а потому, что услышал бы свой идиотский «зов неба» или нечто иное в том же духе. Но он бы вернулся. Наверное. Когда-нибудь. Суть в том, что Джин смирился с этим, принял эту необъяснимую тягу к свободе и одиночеству, ведь без неё Хоаран был бы уже кем-то другим, а не тем, кого Джин любил так сильно. Вот только сейчас всё стало намного хуже. Смириться и принять человека таким, какой он есть, трудно, однако ещё труднее и больнее, когда этот человек своим поведением даёт повод усомниться в незыблемости уже сложившейся картины мира. И именно это Хоаран сделал в Мюнхене, более того, продолжал делать до сих пор.
Джину казалось, что его решили вычеркнуть из жизни, что его начали забывать, что он превращался в кого-то лишнего и ненужного. Он всегда боялся потерять Хоарана, и теперь его страхи приобретали реальные черты.
– Хоа, я…
Он умолк, потому что Хоаран никак не отреагировал на слова.
– Хоа?
Ничего. Хоаран неподвижно лежал спиной к нему, закутавшись в одеяло, лежал и молчал. Джин даже не стал пытаться угадать, о чём он думал. Всё равно это никогда не получалось.
Он улёгся спиной к Хоарану, завернулся в одеяло и зажмурился. Да, злился до сих пор. Ярость, гнев, обида, боль, сомнения, страх… Вообще-то, всё, что он сейчас чувствовал, называлось одним простым словом, но Джин даже в мыслях не хотел его произносить.
Хоаран осторожно сменил немного положение, чтобы удобнее разместить руку, оплетённую эластичным бинтом. Боль усилилась, только что тому виной? Недавние упражнения или естественный ход вещей? Ему не хотелось ни разговаривать, ни думать ― вообще ничего не хотелось, только уснуть, но ноющее плечо мешало. Кисть и предплечье по-прежнему казались чужими.
Впрочем, он смог заснуть и спал себе спокойно, пока Джин не разбудил. И что с ним такое? Вчера исчез куда-то, потом весь вечер молчал, сегодня ушёл с трека, а вернулся налакавшимся… Тот последний трюк Хоаран сделал для него и думал, что…
Хотя какая теперь разница? Наверное, они действительно никогда не смогут понять друг друга, как бы ни старались. Даже сейчас для них разные вещи представляли ценность. Оба усложняли себе жизнь, только Хоаран искал себе самые трудные приключения, а Джин выстраивал лабиринты в отношениях и повседневности. Ну и кто из них недоумок? Или недоумки оба, но в разных плоскостях?
Он машинально передёрнул плечами от внезапного озноба, плотнее закутался в одеяло и свернулся почти клубком, чтобы лучше сохранить тепло. Непривычно, раньше никогда не мёрз… И до сна, как до Китая пешком, а мысли в голове почему-то путались. Небрежно смахнул пот со лба, но даже не удивился, откуда он там взялся.
***
Джин проснулся от рассеянного утреннего света и взглянул на часы. Вот чёрт! Он удивлённо повернул голову и осмотрел компактный клубок под одеялом, в который почему-то превратился Хоаран.
– Эй, ты же опоздаешь! ― позвал он Хоарана.
Из-под одеяла донёсся невнятный звук ― и всё. Джин ошарашенно моргнул и тронул Хоарана за плечо. И ничего.
– Подъём, слышишь?
Его либо не слышали, либо нагло игнорировали. Он решительно сдёрнул одеяло с Хоарана, но на последнего это не произвело ровно никакого впечатления. Джин склонился над Хоараном и озадаченно прикоснулся к влажной пряди на виске, затем прижал ладонь ко лбу и тут же нахмурился ― горячо.
– Эй! ― Джин потормошил Хоарана, и тот чуть приоткрыл глаза, но тут же зажмурился: словно посмотрел прямо на солнце, а не на рассеянный утренний свет.
– Не мешай спать…
И отвернулся.
Джин резко дёрнул Хоарана за плечо и заставил лечь на спину, тогда и заметил эластичный бинт, сползший к запястью и открывший тёмные пятна по всей руке, а кисть выглядела слегка опухшей. Он мгновенно сообразил, что к чему, припомнив вчерашний трюк. Слишком большая нагрузка на мышцы, в результате либо растяжение, либо разрыв связок.
Джин быстро стянул бинт с руки рыжего умника и осторожно ощупал конечность, западаний не нашёл, подвигал ― амплитуда движения нормальная, значит, связки от кости не отошли, но синюшных пятен полно, а предплечье казалось напряжённым.
Хоаран закусил губу, но вытерпел всё это, не издав ни звука.
– Можешь мышцы напрячь?
– Перестань.
– Я задал тебе вопрос.
– Могу.
– Ясно…
Про больницу Джин даже не заикнулся, потому что это не дало бы эффекта, а вот ухудшить ситуацию могло вполне. Ладно, случай тяжёлый, но не настолько, чтобы стоило бежать к врачам. Обычное дело, можно даже сказать.
Порывшись в аптечке, нашёл подходящие лекарства, растворил в воде, сам и попробовал. Да уж, он мог лишь посочувствовать Хоарану, но выпить эту гадость Хоарану точно придётся. Ну и о стантрайдинге стоило забыть, ибо дня три ― если не больше ― Хоарану полагалось отдыхать так, как отдыхали все нормальные люди, то есть, заниматься «ничегонеделанием».
Влив в Хоарана лекарства, Джин умело забинтовал его пострадавшую руку, завернул пациента в два одеяла и отправился заваривать чай. Согрел полотенце заодно, чтобы укутать руку рыжего психа. Терпеливо поил чаем ворчащего заразу, потом устроил голову Хоарана у себя на коленях и перебирал длинные пряди, пока Хоаран не уснул. Сначала он спал беспокойно, что-то тихо и отрывисто говорил на своём языке, но ни разу так и не прозвучало то имя, что Джин опасался услышать, впрочем, «Чжин» тоже ни разу не прозвучало, а жаль, потому что Хоаран никогда раньше во сне не разговаривал. Джин надеялся узнать что-нибудь особенное, но корейские слова ничего ему не говорили. Точнее, он бы понял, если б Хоаран ругался или говорил о любви, но вот всё прочее было недоступно его пониманию.
Через некоторое время Хоаран унялся и перестал болтать, сведённые на переносице брови дрогнули, складка меж ними разгладилась, лицо стало спокойным, а в уголках губ появилась тень улыбки. Джин легонько провёл кончиками пальцев по щеке Хоарана, погладил, наклонился и тронул висок мягким поцелуем. Аккуратно вытянулся рядом на матрасе и подставил плечо вместо подушки. Идти ему никуда не хотелось, а вот остаться со спящим Хоараном ― ещё как. И неважно, что тот крепко спал. Важно то, что Джин мог спокойно обнимать его, смотреть на него и слушать тихое дыхание.
– Эндзэру, ― пробормотал Джин, уткнувшись носом в спутанные рыжие волосы. ― Но зараза.
После полудня в гараж заявился Лео Клисен собственной персоной. И Джин испытал непреодолимое желание выкинуть мальчишку на улицу, придав ему ускорение в виде мощного пинка.
– Привет, ― жизнерадостно улыбнулся белокурый юноша. ― Я проведать Хоарана зашёл, он пропустил стантрайдинг. Надеюсь, ничего серьёзного? Кажется, вчера он повредил руку, и я подумал…
– Всё в порядке. Он спит.
Джин отвёл взгляд в сторону, чтобы не видеть смазливую мордашку, просиявшую откровенным счастьем.
– В порядке? Точно? Я волновался. Мне показалось, что травма достаточно серьёзная.
– Точно, ― и Джин добавил с умыслом: ― Ему просто нужен покой.
– Понятно, ― широко улыбнулся Лео. ― Кстати, он придумал название для второго трюка? Вчера он мне так и не сказал его.
– Второго трюка?
– Ну да. Первый ― Винт, а второй?
– Нет, пока не придумал, ― ошарашенно пробормотал Джин. Какое ещё название? Если б не этот проклятый трюк, Хоаран бы сейчас не валялся с забинтованной рукой. Наверное, глупо волноваться из-за этого, ведь Хоаран далеко не так прост, как кажется, но Джин просто не мог не волноваться. Быть может, Хоаран и восстанавливался быстрее любого обычного человека, но это не избавляло его от неприятностей и боли. Так что к дьяволу этот трюк!
– Ну ладно, до встречи тогда, ― попрощался Лео.
«Не в этой жизни», ― мысленно огрызнулся Джин. Видеть мальчишку вновь он не имел ни малейшего желания и подпускать его близко к Хоарану тоже не собирался ― по мере собственных сил и возможностей.
Заглянул в спальный угол гаража ― Хоаран подгрёб подушку, на которой Джин устроил его пострадавшую конечность, ближе, растянулся на матрасе под двумя одеялами и спал в своём обычном режиме «чёрта с два разбудишь», следовательно, дела и впрямь шли в гору.
Джин присел на край матраса и легонько тронул рыжие пряди.
– Есть хочешь?
– Хочу, ― сонно отозвался Хоаран.
– Могу предложить баварские колбаски с чаем.
– Извращенец.
– Почему?
– Баварские колбаски подают с пивом.
– Но ты же не пьёшь пиво…
– Ага.
– Ты издеваешься?
– Именно.
– А подушкой по голове?
– А матрасом по башке?
Бесполезно, спорить с ним ― бесполезно.
– Ещё есть кальмары.
– Вот с этого и стоило начинать. ― Хоаран соизволил открыть один глаз.
– Начинать ты будешь с душа, ― хмыкнул Джин, пощупав нижнее одеяло.
– Чёрт…
– Помочь?
– Сам справлюсь.
– Уж конечно, погоди, сейчас такси вызову.
– На кой чёрт? ― Теперь Хоаран даже голову поднял и уставился на Джина.
– Очнись, Хоа. У нас есть только труба на улице, из которой хлещет ледяная вода. Тебе нельзя сейчас под холодную воду. В соседнем квартале неплохой отель, снимем там номер и…
– Иди к чёрту, ― помрачнел Хоаран. А, ну да, он же получит выигрыш через неделю только.
– Только с тобой вместе, ― отрезал Джин. ― У меня есть деньги.
– Мне не нужны твои деньги.
– Как будто я собираюсь тебе их давать, ― фыркнул Джин. ― Номер я сниму исключительно для себя, а ты у меня погостишь, идёт?
– Чем тебя гараж не устраивает?
Очень хотелось сказать, что абсолютно всем. Гаражи предназначены точно не для людей, а для транспорта. Но хватило ума не ляпнуть это вслух. Хоаран иначе смотрел на вещи в данном ключе. И пускай себе смотрит дальше, однако в нынешней ситуации требовались определённые комфортные условия, которых в гараже не наблюдалось.
– Гараж меня устраивает…
«В качестве приложения к твоей наглой персоне, разумеется. Сам по себе гараж мне и даром не нужен».
– Но сейчас гараж не устраивает тебя. Как только приведём твою лапу в норму ― вернёмся сюда.
Хоаран с сильным сомнением во взгляде осмотрел Джина с головы до ног и обратно.
– Тогда я пошёл вызывать такси. Ты пока собирайся. Или поедешь в одеяле?
Его отчётливо послали всё по тому же адресу, и Джин невольно улыбнулся.
***
Да уж, из Хоарана получился паршивый болельщик: он с мрачным видом сидел рядом с Джином и хмуро наблюдал за игрой. Пожалуй, за всё время он лишь пару слов из себя выдавил ― да и те на втором периоде игры.
– Может, ты сам хочешь сыграть? ― предположил Джин.
Хоаран мотнул головой.
– Не мой конёк.
Он отметил удачный удар одного из игроков, но вратарь другой команды умело отбил мяч.
– Если тебе не нравится мотобол, то зачем…
– Я не говорил, что мне не нравится, ― хмыкнул Хоаран. ― Просто не привык торчать среди зрителей.
– Привет-привет!
На Хоарана налетел юный белокурый вихрь, рассыпавший вокруг искры радости и смеха.
– Как рука?
– Нормально.
– Как профи скажи мне, кто победит?
– У русских сильная команда, ― пожал плечами Хоаран.
– Но французы взяли мировое первенство пару лет назад, ― хитро прищурился юнец.
– Именно. Пару лет назад, ― кивнул Хоаран. По его губам скользнула быстрая улыбка.
Джин готов был придушить сопляка на месте. Стоило только ему появиться, как у Хоарана тут же поднялось настроение. Выходит, Джин играл роль столба? Ему спутник пока ни разу не улыбнулся.
– Как думаешь, а я смогу однажды сыграть, как вот они? ― Лео стал внезапно серьёзным и кивнул в сторону поля для мотобола, где начался четвёртый период игры.
– Если поставишь такую цель, то вполне возможно, ― потрепав парнишку по голове, сказал банальность Хоаран, но сказал так, что Лео просиял и уставился на него с откровенным обожанием во взгляде.
Перед мысленным взором Джина промелькнули волнующие картины: нежный белокурый юноша арийского происхождения погибал в муках от рук взбешённого Джина ― предлагался широкий ассортимент способов убийства.
– А может, и нет, ― пробормотал Джин, прикинув размеры собственного терпения и придя к неутешительным выводам. Неприкрытое удивление Хоарана, вызванное этими словами, только сильнее его разозлило. Почему Хоаран так внимателен к мальчишке? С ходу Джин мог назвать десяток причин ― и это бесило до предела.
К счастью, Лео заявился в компании, которая в итоге потребовала уделить ей время, так что немец вскоре исчез из поля зрения Джина, но раздражение так и не прошло.
– Эй, Хо! Я глянул копыта твоего коня, ― подсев к ним, радостно сообщил уже знакомый Джину механик.
– И как подковы? ― фыркнул Хоаран.
– Теперь на месте. Зверь в стойле, сам полюбуешься. Если что не так, свисти. ― И механик вручил Хоарану ключи от бокса с байком.
– А что за проблема-то была с колесом? ― не понял Джин.
– Какая разница? Всё равно ты в этом не разбираешься, ― пожал плечами Хоаран. ― Но если тебе так хочется глянуть, то пошли.
Хоаран чуть одёрнул куртку, прятавшую забинтованную руку, и поднялся со скамьи. Джин с радостью последовал за ним ― лишь бы подальше от навязчивого Клисена.
В боксе одиноко стоял байк Хоарана, рядом примостились два деревянных ящика, а у стен валялись колёса и ещё какие-то детали.
– Ну вот, ― Хоаран указал подбородком на байк, ― хватай зверя и медленно кати его ко мне.
– Зачем?
– Проверим подкову, ― развеселился Хоаран и опустился на корточки. ― Давай.
Джин осторожно ухватился за руль, повозился немного, затем послушно повёл мотоцикл к напарнику. Колесо замерло в сантиметре от колена Хоарана.
– Ну?
– Что ну? Порядок, сам не видишь?
Джин не видел разницы в упор ― колесо обычное, и что?
– Забудь, ― выпрямившись, посоветовал Хоаран и присел на край ящика. ― Ставь на место.
Закончив со «стальным конём», Джин обернулся и нахмурился. Его спутник повёл левым плечом, чуть поморщился и принялся стаскивать куртку. Ага, бинт сполз. Он подошёл к Хоарану и решительно отвёл в сторону его ладонь, снял бинт совсем и внимательно осмотрел руку. Кисть уже выглядела нормально, пятна остались, но предплечье по-прежнему беспокоило.
– Вот взбрело же тебе в голову делать этот идиотский трюк… ― пробормотал он, принявшись аккуратно обматывать бинтом пострадавшую конечность. Над ухом прозвучал тихий смешок.
– Я его для тебя сделал.
Джин изумлённо поднял глаза на Хоарана и слегка выпал из реальности, наткнувшись на мягкую призрачную улыбку.
– Что?
– Ну… ― Хоаран вытянул из-под футболки светлую половину амулета, которую Джин ему подарил. ― Ты же любишь такие штуки типа тайцзи. У вас это… эээ… томоэ, кажется? Я думал, у меня получилось в конце изобразить нечто похожее на песке. Ты не заметил?
Заметил. Ещё как и сразу же. Просто даже не догадывался, что этот ненормальный кретин возжелает порадовать его таким самоубийственным способом. И, похоже, в этой рыжеволосой голове до сих пор не промелькнула мысль о том, насколько был опасен его трюк, и что малейшая ошибка могла привести к плачевному исходу. Да что там говорить, коль этот умник уже щеголял забинтованной лапой?
– Ты просто… ― растерянно начал Джин.
– Я просто хотел что-нибудь сделать особенное. Для тебя, ― пожал плечами Хоаран, окончательно выбив его из колеи.
– А этот?
– Кто?
– Ну этот… мальчишка.
– Э?
– Блондин смазливый, ― мрачно рыкнул Джин.
Хоаран с минуту непонимающе смотрел на него, а затем расхохотался, от души хлопнул Джина по плечу и сквозь смех спросил попытки эдак с пятой:
– Так ты всё это время ревновал, что ли?
И этот мерзавец вновь расхохотался.
– Вовсе нет, ― помрачнев, рыкнул Джин. ― Но что я должен был думать, если он постоянно крутился рядом с тобой? И ты ещё так мягко с ним обходился. Ну и да, он смазливый.
– Джин, он же совсем ребёнок, ― со смехом сообщил ему очевидный факт Хоаран. ― И я даже не помню, как его зовут.
– Правда, не помнишь? Лео. Лео Клисен.
– Ну точно! Так и знал, что нечто кошачье, ― хмыкнул Хоаран, протянул здоровую руку, поймал Джина за воротник и привлёк к себе. Его губы скользнули по губам Джина, и затем возле уха тихо прозвучало:
– Давай ты больше не будешь заниматься подобной ерундой?
– Но…
Мягкий поцелуй заставил его заткнуться и схватиться за плечи Хоарана ― тот тут же зашипел от боли.
– Прости… ― виновато пробормотал Джин, убрав руку с левого плеча.
– Да ладно, ― отмахнулся Хоаран. ― Заживёт. Когда-нибудь.
– Только ты всё же держись подальше от Лео.
С губ Хоарана слетел негромкий смешок.
– Во-первых, мне не нравятся блондины; во-вторых, мне не нравятся смазливые блондины; в-третьих, я, конечно, мерзавец и скотина, но с детьми дел не имею; в-четвёртых…
Он накинул куртку и шагнул к Джину.
– …я бы сразу тебе сказал, если бы заимел планы в отношении кого-либо. В-пятых…
Горячая ладонь тронула шею Джина, за этим последовал обжигающий и пылкий поцелуй. Хоаран всё так же внезапно отстранился и направился к двери, продолжив на ходу фразу:
– В-пятых, не будь придурком, Джин…
На пороге Хоаран обернулся и с широкой улыбкой закончил:
– …Лео ― девчонка вообще-то.
Рыжий мерзавец подмигнул Джину и оставил его в гордом одиночестве ― переваривать услышанное.
Приложение
Мотофристайл ― (англ. Freestyle motocross, Freestyle MX) ― термин появился в 90-х годах, обозначал сложные прыжки c акробатическими элементами. Теперь это прыжки со специальных трамплинов с выполнением в полете различных трюков.
Пять основных направлений мотофристайла:
1. Мотофристайл (фристайл мотокросс, freestyle motocross) ― есть определенный лимит времени (как правило 2 минуты), за которое гонщик должен выполнить свою программу из серии трюков.
2. Лучший трюк (Best Trick Contest) ― соревнование на лучший трюк (именно об этом виде идёт речь в данном фанфике). В этом соревновании существенную роль играет новизна трюка. Если трюк ни разу не выполнялся прежде ― велика вероятность, что он получит максимальную оценку.
3. Прыжки в высоту (Step Up ― амер., Highest Air ― европ.) ― соревнование на прыжки в высоту через планку.
4. Лучший трюк «Whip» (Best Whip Contest) ― соревнование на лучшее выполнение трюка «Whip», который заключается в том, чтобы расположить мотоцикл в полете максимально горизонтально. Кто лучше справляется с этой задачей ― тот побеждает.
5. Скорость и стиль (Speed and style ― амер., Race and Style ― Европ.) ― одновременный заезд двух гонщиков по кроссовой трассе. В зачет идет как время прохождения трассы, так и количество, и качество трюков, выполненных на трассе. Большой перевес в сложности трюков или во времени прохождения трассы приносит победу.
Стантрайдинг ( от англ. Stunt ― Трюк) ― езда на заднем или переднем колесе мотоцикла или выполнение разных сложных или показательных трюков, в том числе ― стоя на месте.
Мотобол ― игра в футбол на мотоциклах.
Поле размером с футбольное, но имеет различия в разметке: отсутствует центральный круг, площадь ворот имеет форму полукруга. Покрытие поля обычно не грунтовое, а гаревое или асфальтовое. Асфальт немного посыпают песком для улучшения маневренности мотоцикла. Играют мячом, размеры которого значительно больше футбольного. В каждой команде 5 человек: вратарь и 4 полевых игрока на мотоциклах. Четыре периода по 20 минут.
Железная задница ― звание, присуждающееся мотоциклисту, проехавшему 1000 миль (1609 км.) за сутки.
========== Моя тьма ==========
Hidden Story 01 (Хоаран)
가슴이 안다 또 입술이 안다
Я знаю твоё сердце,
я знаю твои губы…
Tony Ahn ― 변해
Наверное, это глупо. Хотя почему же “наверное”? Это точно глупо, но разве это могло меня остановить? Так долго терпел и сдерживался, а, впрочем, к чему оправдания и отговорки? Моя кровь всегда была слишком горячей для этого тела, и мне всегда не хватало крыльев. В моей памяти жили лишь два желания. Не знаю, откуда они взялись, или просто не помню.
Ночью ― под чёрным небесным шатром с россыпью звёзд ― я мечтал о взмахе крыльями и о тёмной бесконечности, в которой нет ничего ― только покой, абсолютный и вечный.
Днём ― под солнечным светом на сером дорожном полотне ― я мечтал о нескончаемых схватках и о сильнейшем из противников. Я хотел действовать, сражаться, чтобы каждую секунду жизни наполняли борьба, яркость красок и смысл. Жить так, словно сегодня последний день, жить и не жалеть ни о чём, чтобы было только сейчас ― и ничего больше.
Подзатыльник заставил отвлечься от высоких материй.
– Нечего витать в облаках во время тренировок! ― отчитал меня мастер.
– Да, наставник.
– И нечего вздыхать. Ещё только полдень…
– …а копать до захода солнца, угу.
От нового подзатыльника увернулся и довольно хмыкнул. Однако мастер уже не так проворен… Чёрт! Ладно, не всегда, но иногда…
– Опять не выспался? Ты вернулся бы ещё позже.
– Так вроде вовремя…
– Не пререкайся!
– Да, наставник.
– Вот.
– Что это?
Я ошарашенно уставился на костюм, который учитель мне протянул. Строгий мажорный костюмчик на вешалке ― отутюженный и отглаженный. И галстук, прилагавшийся к белоснежной рубашке.
– Это вы так издеваетесь?
Веер больно приложился к плечу.
– Ну-ка, живо! Как лучший ученик ты должен представлять завтра школу, и если ты думаешь, что я позволю тебе выставить школу в дурном свете…
Дальше можно было не продолжать ― я уже всё понял. Но костюм? На мне?
– Наставник, я же буду выглядеть, как увечная ворона, ― попытался воззвать к здравомыслию мастера.
– Ты наденешь этот костюм. Как ты будешь в нём выглядеть, меня совершенно не интересует.
Мне пришлось принять вешалку с одёжкой “не по роже”.
– Но…
– Я тебя не слышу! ― отрезал учитель и устроился на излюбленном месте с книгой в руках.
И что теперь делать? Я собирался ночевать в Сеуле ― в номере отеля, где оставил Джина. Если потащу костюм с собой, Джин просто сдохнет от хохота ― наверняка.
Да уж, я и костюм ― событие века. Чёрт, даже не думал, что однажды мне придётся влезть в мажорные шмотки, но мастер явно не шутил, так что… В принципе, если бы мастер захотел, я бы влез и в шорты, благо, что таких мыслей в голове наставника не водилось. Ради учителя могу и потерпеть чёртов костюм, но уж Джин-то меня в нём не увидит ни за что на свете.
Ладно, оставлю шмотки тут, просто надо будет пораньше приехать в школу, чтобы успеть переодеться.
Чёрт… так и знал, что идея “заехать домой” никуда не годилась. Мало мне мороки с тем, как убрать Джина с глаз наставника, так ещё и торжественное мероприятие. Что ж так не вовремя-то?
Скосил глаза на учителя, но он увлечённо читал, словно меня тут рядом не стояло. Сабу-ним, ну серьёзно, а? На кой чёрт мне светиться? Что я делать-то буду на торжестве? Я никто и звать меня никак ― в буквальном смысле этого слова.
Тоскливо так, что хоть волком вой. И костюм этот гадский! В нём ни подраться, ни через ограду не перелезть, да и на байк не сядешь. Изврат, хотя кто бы говорил…
Покрутил вешалку так и эдак: уфф, пиджак нормальный, а не хвостатый как… ну как его… этот… Фрак? Чёрт с ним ― без разницы.
Отнёс безобразие в свою комнату, повесил в углу, чтоб в глаза не бросался, и стал собираться. Мысли вернулись к Джину сами ― хоть бы этот умник не вылезал из номера, а то… его познания в корейском оставляли желать лучшего, а район там не блеск. Ну, я не сомневался, что Джин сможет постоять за себя, но он паршиво разбирался в тонкостях уличных порядков. Про банду “костей” уж и вовсе молчу.
