Текст книги "Огонь и Ветер (СИ)"
Автор книги: Ie-rey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)
– Ты хоть чего-нибудь боишься?
– Ну… – Хоаран задумался и кивнул. – Да, одной вещи.
– Какой?
– Тебе это не понравится, так что забудь.
– Я… не хочу быть… таким, как он!
Хоаран действительно боялся. Боялся одной вещи, которая именно сейчас с ним приключилась. Он решил, что…
– Ты не станешь таким же, как он, – тихо сказал Джин. – Иначе он давно поглотил бы тебя, ещё тогда… ну… на шоссе. У твоего Тёмного нет личности: он слышит только тебя, твои мысли – это его мысли, твоя воля – его воля, он подчиняется тебе и не в силах на тебя влиять, он хочет того же, чего хочешь ты.
Джин пару минут любовался на спину собеседника, а тот продолжал молчать.
– Хоа…
– Заткнись!
– И не подумаю. Я понятно всё объяснил, даже до идиота дойти должно было. А что не понял ты?
– Тебе это сказал он, – тихо ответил Хоаран. – Скорее всего, очередная ложь.
– Нет, это правда. Поэтому давай, используй уже эти способности! Я не могу смотреть на тебя! Или ты решил тут благополучно скончаться?
– В смерти нет ничего страшного. По крайней мере, на мёртвого меня ты сможешь смотреть спокойно.
Джин обречённо уронил голову на руки: опять Хоаран всё не так понял.
– Прекрати! На мёртвого тебя я точно не смогу спокойно смотреть. И не хочу. Сейчас я не могу смотреть на тебя спокойно… потому что… потому… Не поэтому.
От стены долетел ядовитый смешок.
– Объяснил, угу. Поэтому тоже.
Джин сквозь зубы прорычал пару ругательств по-японски, метнулся к заразе, не особенно переживая за раны, резко ухватил за плечо, смахнул со светящегося лица рыжие пряди и припал к губам ошарашенного Хоарана. Такого долгого поцелуя у них ещё не было.
– Теперь дошло… – задыхаясь, спросил Джин. – Понял, почему я не могу смотреть спокойно? Ты же весь светишься! Ты всегда светишься, а вот прямо сейчас – светишься вдвойне…
Он поймал ладонями лицо Хоарана и посмотрел ему в глаза.
– Просто используй свои способности и ни о чём не думай. Ты – это всегда ты.
Хоаран нахмурился и отстранил руки Джина.
– Я не умею. Не знаю, как. И я не верю этому твоему тёмному.
– Только если ты потеряешь контроль, возникнет угроза, но это невозможно. Просто прикажи тёмному восстановить тебя – он выполнит.
– Какому, к чёрту, тёмному? Я его никогда не видел и не слышал!
– Прикажи себе, – пожал плечами Джин.
– Просто так?
– Просто так. Хотя бы попробуй.
Хоаран тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
***
У него стало что-то получаться, хоть и не сразу. Через час раны перестали кровоточить, ещё через полчаса – слегка затянулись. Светиться сиреневым он тоже перестал и выглядел вполне обычно.
Джин присел рядом и тихо позвал Хоарана, тот не ответил. Он проверил пульс: сердце билось ровно. Наверное, просто уснул. Так даже лучше.
Джин устроил голову Хоарана у себя на коленях и принялся перебирать рыжие пряди – занятие, по которому он несказанно скучал.
Честно говоря, он и не думал, что сможет вновь прикоснуться к Хоарану когда-нибудь. Слишком хорошо знал, на что способен Демон. И когда он увидел Хоарана со сферой в руках…
Одновременно испытал и радость, разбавленную надеждой, и ужас. Наверное, он тоже не до конца верил Демону и боялся, что Хоаран станет таким же, действительно таким же, как то злобное создание. Но жила ещё хрупкая надежда на то, что Демон не солгал, и Хоаран – другой. И Джин рад был бы умереть в таком случае, лишь бы с этим нахалом ничего не случилось.
Когда Хоаран отбросил сферу, Джин опять же испытал противоречивые чувства: вновь радость и страх. Радость потому, что жизнь не напрасна, пока есть такие люди, как Хоаран, готовые отказаться от силы и власти, не желающие предавать свою сущность, не желающие жить ради ненависти и мести. И страх… Страх за него, за самонадеянного бесстрашного рыжего парня, упрямо шагавшего навстречу собственной смерти.
Впрочем, теперь Джин испытывал чувство вины, потому что сомневался в Хоаране. Он ведь сам говорил Демону, что правила в отношении Хоарана не работали. И усомнился в собственных словах, поверил на миг, что всё закончится так, как того желал Демон. Только вот Хоаран в очередной раз доказал, что способен изменить судьбу вне зависимости от веры Джина в его силы.
Джин легонько погладил бровь Хоарана и тонкий шрам рядом, оставшийся от когтя Демона.
– Перестань, – велел Хоаран и приоткрыл глаза. Медленно сел и повёл левым плечом. – Что там?
– Ничего, – едва заметно улыбнулся Джин. От раны действительно не осталось ни следа, только кровь на коже.
Хоаран тем временем изучал правое бедро и, похоже, пытался найти напоминание о повреждении, но не смог.
– Забавно… – пробормотал он озадаченно.
– Вовсе нет. У тебя ушла уйма времени на то, что можно было сделать за несколько секунд.
– Мне это не нужно, – огрызнулся Хоаран, повернулся к Джину, согнул левую ногу и упёрся локтем в колено. – Хватит уже улыбаться!
– Я не улыбаюсь.
– Я вижу. – Он с недовольным лицом провёл пальцами по ноге, пытаясь соскоблить засохшую кровь. – Сейчас бы ванна не помешала.
– Помечтай.
– Нужды нет. Можно легко организовать.
– Как? – опешил Джин.
– Там источник, – Хоаран мотнул головой в сторону тёмного угла. – Рядом внушительная каменная выемка в полу. Можно направить туда воду.
– Она ледяная.
– Камней навалом, развести огонь нетрудно. Думаю, штук пять горячих камней хватит, чтобы нагреть воду.
Джин и не знал, что сказать. Такое ему в голову не приходило.
Хоаран вздохнул.
– Предлагаешь мне самому всё делать? Или всё-таки поможешь?
– А ты уверен…
– Уверен, – отмахнулся он, поднялся и отправился к источнику. Джин едва не расхохотался, разглядывая необычный фасон его джинсов.
– Придётся тебе сделать из них шорты.
– Какие шорты? Ты такой косорукий, что из них теперь только трусы получатся, – проворчал из угла Хоаран. – Лучше я одолжу твои брюки, а шорты сам носи.
– Я в них не влезу, – хмыкнул Джин. – А мои брюки с тебя свалятся.
– Иди к чёрту!
Ярость Хоарана умиляла Джина. Всё-таки даже по перебранкам он скучал.
Совесть не позволила ему отлынивать: он послушно развёл огонь, притащил подходящие камни и помог Хоарану с водой. Потом они сидели у огня и ждали, пока камни дойдут до кондиции.
Джин сквозь язычки пламени разглядывал Хоарана, тот задумчиво смотрел в сторону входа в пещеру на стремительно надвигающиеся сумерки. Джину чего-то не хватало. И дело было вовсе не в отстранённости Хоарана: он всегда холоден и сдержан, если нет драки. Не хватало чего-то другого, но Джин никак не мог понять, чего же именно.
– О чём ты думаешь?
Хоаран едва заметно вздрогнул и покосился на Джина.
– Ни о чём.
– Решил восполнить пробелы в области медитации?
– У меня нет пробелов в этой области, – безразлично пожал плечами Хоаран. И Джин внезапно понял, чего ему не хватало. Не хватало Хоарана. Казалось, что Хоаран сейчас бесконечно далёк от него, словно всё, что их связывало прежде, куда-то подевалось, пропало, перестало иметь значение. И он не мог винить в этом своего бывшего соперника, потому что Хоарану пришлось дважды умереть из-за Джина, угодить в лапы Демона и… В общем, всё из-за Джина. И нетрудно понять желание Хоарана держаться подальше от источника таких неприятностей.
Кроме того, Демона больше нет, Джин свободен и волен делать всё, что пожелает. И свет ему не нужен уже, ведь тьма ушла. Так ведь? Хоаран ему не нужен?
Грудь сдавило болью, пришедшей откуда-то изнутри. Не так. Пусть тьма и ушла, но…
– Ты помнишь, что было на шоссе? – тихо спросил он, не глядя на Хоарана.
Тишина в ответ.
Джин обречённо вздохнул.
– Ты угробил мой любимый байк.
– Что?
– Что слышал. Я так и не понял, на кой чёрт надо было взрывать ни в чём не повинный байк. Кстати, ты мне должен уже два… Нет, три мотоцикла. Первый ты мне проиграл, второй взорвал, а третий… Ну ладно, третий я сам в тебя запустил, но ты мог просто его поймать и вежливо вернуть законному владельцу. С тебя три байка, – подытожил Хоаран.
– Ты собираешься ими торговать?
– Нет, гонять.
Хоаран выкатил один камень из огня и довольно кивнул.
– Самое то. Казама, шевелись, ванна ждёт.
***
Это воистину блаженство – окунуться в тёплую воду посреди пустыни. Джин смахнул влажные волосы со лба и посмотрел на Хоарана – тот пытался смыть кровь со спины.
– Помочь?
– Я сам.
Джин молча поймал его за плечо и хотел потереть спину, но Хоаран неожиданно резко сбросил руку со своего плеча.
– Я сам, – твёрдо повторил он и нырнул.
Джин растерянно смотрел на собственную ладонь. Это было больно, очень.
Хоаран вынырнул и провёл рукой по лицу, стерев капли, прямо взглянул на Джина и закусил губу. Немного помолчав, проговорил негромко:
– Не ищи приключений на свою задницу. Ты ведь забыл? Забыл. Я тебе больше не нужен, так что живи себе спокойно. И забудь про байки. Считай, что ты ничего мне не должен. Завтра отвезу тебя в селение, и мы тихо-мирно разбежимся. Влипнешь в неприятности снова – кричи.
– Будешь снова меня спасать?
Хоаран неопределённо пожал плечами и снова нырнул, избавляясь от песка в волосах, а заодно и от необходимости отвечать на вопрос.
Чёрта с два!
Джин поймал заразу в воде и выволок на поверхность, заломив руку за спину.
– Мне кажется, кто-то чего-то не понимает, – заявил он взбешённому подобным обращением Хоарану. – Я, к примеру, не понял, что за чушь ты сказал.
– Пусти! Или пожалеешь, – предупредил Хоаран.
– Хочешь подраться?
Джин получил кулаком в челюсть и всё-таки упустил Хоарана, шлёпнувшись в воду. Хоаран его выловил и рывком поставил на ноги. Осмотрев кашляющего Джина, он тяжело вздохнул.
– Нет, подраться с тобой я не хочу, потому что результат драки известен заранее. Скучно.
– Даже подраться не хочешь? – отдышавшись, уточнил Джин. – Вообще ничего не хочешь? Совсем ничего? Я тебе тоже уже не нужен? Тогда почему просто не прикончил Демона вместе со мной? Ты ведь мог. Избавился бы сразу от всего ненужного и обременительного, потому что, как видишь, мне ты ещё нужен.
– На кой чёрт? – фыркнул Хоаран, откинув влажные пряди с лица. – Ты вообще-то собирался свернуть мне шею сразу после той ночи.
– Но не свернул же.
– Не свернул, – согласился Хоаран. – Я так и не понял, почему. Ты ведь хотел просто забыть, так? Я сделал всё, что смог. И не потому, что ты попросил, кстати, а то опять начнёшь задавать дурацкие вопросы. Я хотел сделать это – и я сделал. Но теперь тебе это не нужно больше.
– Считаешь, что у меня настолько плохая память? – взвился Джин. – Я тоже этого хотел!
– Угу. Хотел тогда, а теперь…
– И теперь хочу, – очень тихо добавил он.
Хоаран озадаченно почесал затылок.
– Просто привык, навер…
Джин выловил Хоарана из воды и тоже рывком поставил на ноги. Тот откашлялся и потёр челюсть.
– Какого чёрта?!
– Скажешь такое ещё раз – получишь добавку, – мрачно рыкнул Джин.
– Сам получишь!
– Так мы всё-таки подерёмся? – с надеждой спросил Джин.
– Какого чёрта?!
– Ты повторяешься.
– Достал! Иди ты…
Джин никуда не пошёл, а просто дёрнул к себе рыжее воплощение ярости и закрыл ему рот поцелуем. На миг, потому что Хоаран тут же вывернулся и на шаг отступил.
– Я помню, что ты терпеть этого не можешь, – не дав и слова сказать Хоарану, торопливо заговорил Джин, – но у меня не было иного выхода.
Шагнул вперёд и прикоснулся к его щеке, но руку тут же стиснули сильные пальцы.
– Просто хочу убедиться, что это не сон. Можно?
– Я снюсь только в кошмарах, – пробормотал Хоаран, но руку отпустил.
Джин провёл пальцами по коже, чувствуя лёгкие неровности шрамов. Хоаран нахмурился, недовольно глядя на него.
– Неужели это так неприятно? У тебя вообще эрогенных зон нету?
Хоаран целую минуту ошеломлённо смотрел на него, а потом неожиданно последовал взрыв хохота. Джин с недоумением уставился на Хоарана, пытаясь сообразить, что же такого смешного он сказал. Продолжая смеяться, Хоаран показал ему раскрытую ладонь. Джин свёл брови на переносице, но не сообразил, что бы это могло означать.
Хоаран провёл по большому пальцу кончиками остальных и сквозь смех пояснил:
– Это моя единственная эрогенная зона, Казама. Знаешь ли, никто и никогда не пытался меня погладить, скорее уж, наоборот. Мне хорошо, когда я сам прикасаюсь…
Джин поймал руку Хоарана и озадаченно прочертил ногтем по подушечке безымянного пальца линию – едва ощутимо, погладил. Хоаран больше не смеялся: он застыл, прикрыв глаза, и широко улыбнулся. Джин смелее повторил эксперимент, провёл по кончику указательного пальца губами.
– Странно, – тихо произнёс Хоаран. – Никто раньше так не делал.
– Тебе не нравится?
Хоаран молчал, продолжая улыбаться, пока Джин гладил легонько его пальцы. Он закусил губу и помотал головой, потом всё же почти неслышно признался:
– Нравится…
Кажется, он собирался ещё что-то сказать, но не смог, потому что Джин сжал кончик его пальца губами и легонько тронул языком. Хоаран застыл на месте, на лице – растерянное выражение, удивлённо приподнятые брови над закрытыми глазами…
Похоже, он не знал, что ему делать с новыми ощущениями, или же был попросту не готов к этому. Забавно это выглядело и одновременно печально. Словно маленькому ребёнку, не знавшему радостей детства, вручили красивую игрушку, а он никак не мог понять, зачем это и для чего, потому что хотел получить в подарок нож.
Да, Хоаран сейчас напоминал растерянного ребёнка, и Джину почему-то не хотелось, чтобы кто-то другой видел его таким. Удобнее перехватив пальцы Хоарана, он провёл ими по своим губам, щеке, потёрся о них скулой. Действительно необычно. Странное ощущение: чувствовать прикосновения Хоарана, но самому выбирать, как дотронуться и где, – двойное удовольствие. Впрочем, он всегда поражался удивительной чувствительности рук Хоарана, но не придавал этому большого значения. Как оказалось, напрасно.
Невольно Джин притянул упрямца к себе, зарылся пальцами в рыжие пряди, но Хоаран тут же ощетинился и выскользнул из объятий. Как видно, кое-кто перегнул палку.
– Мы остановились… Ах да! Иди к чёрту!
Хоаран выбрался из воды и мрачно осмотрел свои пострадавшие джинсы, покосился на брюки Джина и что-то себе там подумал. Только подумал, потому что Джин поспешил спасти свою одежду от загребущих лап Хоарана.
– Интересно получается, – пробормотал Джин, задумчиво разглядывая шрамы на плече Хоарана. – И как мне прикажешь к тебе приставать?
Хоаран как раз сделал шаг к костру, споткнулся на последних словах и едва не растянулся на камнях.
– Что?
– Ну, обычно всё как-то само получалось, а теперь… Кажется, в таких случаях принято приставать или домогаться. Домогаться с тобой не прокатит, стало быть, надо приставать. Но с тобой, похоже, и это не получается. Ты же каждый раз змеёй шипишь, стоит только…
– Заткнись! – рыкнул Хоаран.
– Нет уж!
Джин всё-таки вцепился в плечо Хоарана и резко развернул его к себе, поймал лицо ладонями и прямо встретил его светящийся яростью взгляд. Не позволил ни отшатнуться, ни вырваться – настойчиво смотрел в золотистое сияние, переполненное гневом.
– Ну чего ты хочешь от меня?! – с почти осязаемым отчаянием бросил ему в лицо Хоаран. Голос его предательски дрогнул, сильнее подчеркнув акцент. – Ещё раз убить? Заполучить в собственность? Использовать в своих планах? Чего ты хочешь?
Джин отшатнулся как от удара, крепко закрыл глаза и до крови закусил губу от боли. Потому что Хоаран… У него было право сказать это. И не только это. Джин думал, что готов услышать подобное, но он сильно ошибался.
С трудом подняв голову, он вновь посмотрел на Хоарана. Потребовалось немалое усилие, чтобы сделать это.
– И ты действительно считаешь, что я… хочу именно…
– Неважно, что я считаю, – вздохнул Хоаран, помолчал немного, взглянул всё-таки на Джина, но почти сразу же отвернулся. – Я не поеду с тобой. Разбирайся сам со своей корпорацией, мне там места нет. У меня иной путь.
– Это больше не моя корпорация. Джин Казама погиб там, – он неопределённо махнул рукой в сторону пустыни. – Разве ты никогда не берёшь с собой напарника?
В ожидании ответа Джин изучал напряжённую спину Хоарана. Вот он слегка склонил голову, пальцами ноги тронул гладкий камень, выпрямился и задумчиво произнёс:
– Зависит от того, куда напарник хочет попасть.
– А если ему с тобой по пути?
– А ты знаешь, куда я поеду? – фыркнул Хоаран.
– Куда бы ни поехал, мне всё равно по пути.
– Проще говоря, ты решил не отдавать мне долг в три байка?
– Только не это… – взмолился Джин. Эти три чёртовых байка у него уже в печёнках сидели. Он встряхнул брюки, порылся в карманах и нашёл-таки чековую книжку. – Вот…
Хоаран медленно развернулся и так посмотрел на него, что Джину стало слегка не по себе.
– Убери, – поморщившись, велел Хоаран. – Мне не нужны твои деньги.
– И что тогда тебе нужно?
– Поменялись ролями, да?
– Нет. Просто ты ведь тоже чего-то хочешь, так?
– Ага, чтобы кое-кто возвращал долги.
Джину хотелось взвыть.
– Ты можешь хоть минуту не думать о чёртовых байках?
– Я о них и не думал, – хмыкнул Хоаран.
– Но тогда…
– Всё. Мне надоело! – почему-то разозлился Хоаран. – Отбой. Подъём на рассвете.
Из сумки он вытащил походное одеяло и растерянно запустил пятерню в рыжие пряди.
Джин едва удержался от злорадного смешка – одеяло-то одно, а их двое. Ну и как быть? Судя по лицу Хоарана, он явно подумывал послать Джина куда подальше, потом вздохнул, расстелил покрывало у костра и устроился на дальней от пламени половине, подложив под голову свёрнутую жилетку. Джин озадаченно смотрел на него, потому что Хоаран улёгся по диагонали. Понял суть позже, когда Хоаран кое-как накрылся углом одеяла.
– А я у огня не поджарюсь? – с сомнением спросил Джин.
– Лучше поджариться, чем околеть, – мрачно рыкнул Хоаран.
– А сам-то?
– Мне всегда жарко. Отстань.
Джин осторожно устроился на своей половине, сунув под голову свёрнутые брюки, и тоже накрылся углом одеяла. Да уж. Хотя он не прикасался спиной к спине Хоарана, всё равно чувствовал тепло рядом, близко-близко.
И ведь казалось, что всё будет в порядке, так почему же Хоаран внезапно разозлился? Что такого ляпнул Джин? Какие долги имел в виду этот… этот… мерзавец, скотина, зараза, сволочь, осёл упрямый, непроходимый болван, остолоп, олух…
– Ты можешь высказывать своё мнение обо мне про себя? – неожиданно прозвучал голос Хоарана.
– Я так и…
– Ты громко думал.
Джин стиснул зубы и промолчал.
– Всё равно слышу.
Опять смолчал, перебирая в уме самые грязные ругательства, какие только знал.
– Может, просто уснёшь, наконец?
Он вздохнул, и, глядя в огонь, пробормотал:
– Прости…
Услышал или нет? Неважно. Джину хотелось сказать это.
– Прости. Это была моя вина. Если бы не та ночь, он не стал бы преследовать тебя. Кажется, он чего-то опасался и… тогда, на шоссе… Он с самого начала знал, что ты… Прости.
Джин умолк и прикрыл глаза. Ну вот, сказал, а дальше-то что? Но он действительно чувствовал вину перед тем, кто был ему дорог. И Хоаран – единственный, кто остался у него сейчас. Он потерял всех, всех до единого, но пока рядом этот упрямый рыжий парень, Джин способен на всё, способен всё выдержать, способен дотянуться до света из самого непроглядного мрака и жить.
– Что ты сказал? – Хоаран резко сел.
– Ну…
– Нет, я о другом. Ты сказал, что он знал с самого начала? С самой первой встречи? – Хоаран мрачно смотрел на Джина сверху вниз.
– Я узнал только в больнице, когда… – Джин прикусил язык, но уже было поздно.
Хоаран обхватил колено руками и устремил взгляд куда-то в сторону входа. Он молчал, и это беспокоило Джина.
– Как… Как это было? – вдруг спросил он.
– Что ты помнишь?
– Обо что-то ударился – и всё, – уклончиво ответил Хоаран. – Шею сломал? Или голову разбил?
Джин отвернулся и уставился на огонь. В тот раз пострадали не только шея и голова. И он точно знал, что ещё не раз увидит ту самую картину в кошмарах. И вдвойне хуже от того, что Хоаран даже тогда остался всё таким же…
Пока Джин размышлял, как “подсластить пилюлю”, Хоаран, похоже, прекрасно понял, что же он пытался умолчать.
– Ладно, и что было потом?
– Печать, – очень быстро ответил Джин. – Но…
– Понятно. Я не про это, а про тебя и твоего тёмного.
– Давай не будем об этом, – попросил Джин.
– Если ты припёрся в больницу, то, выходит, махнулся местами с ним. Как?
Интересно, его специально учили находить самые больные места и в них ковыряться? И что же соврать? Джин ненавидел ложь, а уж лгать самому… Но и правду сказать – как?
– Неважно.
– Важно, – возразил Хоаран. – Если такое случится со мной, то лучше знать, что может изменить положение.
– Ну да. Только тебе это не поможет.
– Почему?
Джин закрыл глаза и едва слышно ответил:
– Потому что моя смерть вряд ли произведёт на тебя неизгладимое впечатление…
– И если бы я не умер, то ты остался бы… То есть, остался бы он?
– Я не знаю, – устало вздохнул Джин. – Хватит.
Хоаран лёг на одеяло, задев плечом Джина, потом повернулся на бок, вновь выдержав дистанцию. Больше он ни о чём не спрашивал, а скоро и вовсе уснул.
Джин ещё крутился с полчаса и мысленно ругал уже себя, вспоминая всё, что наговорил. Глупо и торопливо, а ведь можно же было рассказать по порядку. Неужели на этом всё? Жирный крест? Хоаран ведь упрям: раз приняв решение, он его не менял.
Помаявшись ещё немного от невесёлых дум, Джин всё-таки провалился в тревожный сон.
Часть 3. Вера
Он проснулся от кошмара – накаркал. А ещё замёрз. Оказалось, что ночи в пустыне значительно холоднее, чем он думал. С другой стороны, получил возможность полюбоваться на спящего Хоарана в отблесках почти погасшего костра.
Джин по пальцам мог пересчитать случаи, когда Хоаран засыпал у него на глазах. А вот такого, чтобы он сам проснулся раньше или обнаружил Хоарана рядом на рассвете… Такого никогда не было. Ночной огонь всегда превращался в утренний ветер и исчезал без следа задолго до пробуждения Джина. По крайней мере, так ему казалось.
Любоваться долго не вышло: или Хоаран почувствовал его взгляд, или ещё что, но он внезапно ухватил Джина и крепко прижал к себе. Знакомо до боли. От горячей ладони на животе по коже разбегались приятные волны тепла, спиной Джин ощущал твёрдые мышцы груди Хоарана. Тот ещё и ногу закинул на него. Сразу же стало жарко и уютно. И даже если бы внезапно захотелось отодвинуться, Джин не смог бы это сделать. И вроде бы никто не держал его, но… Впрочем, Джин и не собирался отодвигаться, он легонько дотронулся пальцами до ладони на животе, потом прикоснулся смелее и накрыл её собственной рукой.
Наверное, с рассветом всё это закончится, но до рассвета ещё есть немного времени. И неважно, если это закончится. Это ведь не главное, хотя, несомненно, весьма приятное добавление ко всему прочему.
Он прикрыл глаза, сосредоточившись на размеренном тёплом дыхании, едва ощутимо щекотавшем шею.
И как это получалось у Хоарана? Что бы он ни делал, в итоге Джину нравилось всё: каждое прикосновение, каждое движение, каждая потревоженная эмоция. Каждая минута, проведённая рядом с Хоараном, была настоящей, наполненной смыслом и жизнью, даже если Хоаран злился, рычал, демонстрировал безграничное недовольство – всё равно.
Когда-то Джин уже пытался понять, что именно в этой заразе его привлекало. Не понял тогда, не понимал и сейчас. Сила, воля, красота, свет? Да, это привлекало, но не являлось определяющим. Головоломка какая-то.
Джин попытался чётко сформулировать собственное желание. Чего он хотел от Хоарана?
Хотел обхватить его руками – вот так и остаться. Навсегда. Просто держаться за него и не отпускать, стоять рядом с закрытыми глазами целую вечность и знать, что Хоаран с ним. Днём ли, ночью ли, под солнцем, под дождём, под снегом – неважно. Всё неважно. Просто держаться за него – остальное не имело значения.
И, наверное, такое желание могло показаться глупым и бессмысленным, но, тем не менее, Джин хотел именно этого. Только этого.
И чтобы Хоаран его не отталкивал.
Джин вцепился обеими руками в ладонь Хоарана и закрыл глаза, позволив себе утонуть в волнах чистого блаженства. Хорошо, что он всё-таки разобрался в себе немного и определился с собственными желаниями. Действительно, зачем заставлять Хоарана делать то, чего он не хочет, если для счастья достаточно просто быть рядом с ним?
Как там говорилось: что имеем – не ценим, а потеряв – плачем?
Похоже, Джин научился ценить то, что имел. Он плотнее прижался к Хоарану и улыбнулся. Столько сложностей, а решение удивительно простое.
– Что ты делаешь? – сонно поинтересовался Хоаран и попытался отнять руку. Разбежался! Джин не собирался так просто отпускать горячую ладонь.
– Мне холодно, – пробормотал Джин, продолжив улыбаться. – И, если что, я к тебе не приставал.
– Чёрт…
Хоаран, похоже, обнаружил собственную ногу, закинутую на Джина. Он её тут же убрал. Печально.
Хоаран завозился за спиной Джина, кажется, приподнялся на локте.
– Ты чего улыбаешься?
– Просто так.
– Отпусти, – велел он и попытался вновь высвободить руку.
Джин помотал головой и сжал запястье Хоарана крепче. Улыбаться он не перестал, не получалось.
Через минуту они уже катались по одеялу, навешивая друг другу от души. И Джин не мог вспомнить, кто же начал первым. Скорее всего, Хоаран, но твёрдой уверенности не было.
Джин зашипел, когда в спину впился острый камешек, и слизнул кровь, лившуюся из расквашенного носа, наугад двинул кулаком – куда-то попал, в ответ получил по уху так, что в голове зазвенело.
– Чёрт…
Он открыл глаза и взглянул на противника. Ого, кажется, он опять разбил Хоарану губу – на том же самом месте. Но куда больше его беспокоила реакция собственного тела. Кроме того, он не мог отвести глаз от чёткого рисунка губ Хоарана. Не мог – и всё тут. Масла в огонь подливала и приятная тяжесть навалившегося на него тела.
Смешно получалось, однако. Джин не мог больше драться с Хоараном. И не потому, что стал слабее или уступал хоть в чём-то – вовсе нет, а потому, что его предавало собственное тело.
Он крепко обхватил Хоарана руками и прижал к себе, твёрдо решив, что не отпустит ни за что. Тот попытался высвободиться, но скоро притих. Вероятно, понял, что произошло с Джином.
– Ты издеваешься? – пробормотал он, скользнув пальцами по бедру Джина.
– Если бы… – хрипло отозвался Джин и зажмурился, чтобы не видеть Хоарана вовсе. Но это не мешало чувствовать, например, гибкие мышцы под ладонями или…
– Чёрт бы тебя побрал! – выдохнул Хоаран, провёл губами по подбородку Джина.
Джин не возражал. Тем более, если этот “чёрт” рыжий, с отвратительным нравом, светящийся сиреневым и больше смахивающий на ангела.
– Слишком долго… – запинаясь на каждом слове, с трудом выговорил Хоаран после жадного поцелуя. Он резко высвободился из хватки Джина и рывком заставил сесть к себе на колени, вновь потянулся к губам Джина, а ладонями скользнул вниз по груди, бокам и неожиданно надавил большими пальцами на две выступающие косточки на бёдрах, заставив Джина задохнуться от головокружительного упоения. Ничего не забыл за это время, похоже, и нажал, добившись именно такого эффекта, какого хотел. Почти абсолютный восторг. Почти.
Хоаран подхватил бёдра Джина и чуть приподнял. Джин даже не понял сразу, что он сделал, ослеплённый взрывом эмоций. Наверное, это должно было быть несколько болезненно, но он не почувствовал – Хоаран позаботился об этом. Всё, что он теперь ощущал, – внутри его тела горячее доказательство неистовой жажды Хоарана.
Прижавшись губами к его шее, Хоаран хрипло повторил, словно извиняясь:
– Слишком долго…
Он не был груб, скорее, торопился и проявлял несдержанную страстность, но Джин и не протестовал, потому что Хоаран сказал правду – слишком много времени они провели вдали друг от друга. Он и сам испытывал голод и сводящее с ума желание.
Движения внутри срывали с губ стоны, но этого так мало, хотелось больше, ещё больше.
Кажется, он прошептал имя Хоарана. Или нет. Кожу на шее обожгло яростным поцелуем, быстрые толчки почти отзывались болью в теле.
Почти.
Хоаран заставлял его балансировать на тонкой грани между исступлённым восторгом и острой болью, захлёбываясь наслаждением.
Пока пожар не превратился в тлеющие угольки.
***
Задыхаясь, Джин прижался лбом к плечу Хоарана, зажмурился, чувствуя дрожь в теле и слушая сбившееся дыхание. Шевелиться не хотелось, к тому же приятно осознавать, что Хоаран всё ещё внутри него, приятно от тепла обнимающих рук и приятно понимать, что он нужен, хоть это и пытались отрицать. И нужен больше, чем просто средство для утоления страсти, иначе Хоаран не стал бы проявлять такую заботу о его самочувствии и точно не стал бы извиняться за спешку.
Тёплые пальцы тронули подбородок, заставив Джина поднять голову, потом Хоаран накрыл его губы своими, мягко играя с огнём кончиком языка. Внезапно он чуть отстранился, из-под ресниц сверкнуло янтарное пламя, обожгло лицо Джина. Безбожно коверкая английское слово, Хоаран хрипло произнёс:
– Мало…
Наверное, он почуял согласие Джина ещё до того, как Джин успел его озвучить, поэтому прижал к себе и увлёк на одеяло, мягко перекатился, оказавшись сверху, и внимательно посмотрел на Джина.
Джин невольно затаил дыхание, осознав ещё одно своё желание. Вот так тоже можно – навсегда. Просто бесконечно долго видеть перед собой светло-карие блестящие глаза так близко, находя в них собственное отражение и поражаясь каждый раз их способности наполняться янтарным сиянием с танцующими в глубине озорными тенями или превращаться в обжигающее расплавленное золото ярости.
– И что ты там видишь? – слегка нахмурившись, тихо спросил Хоаран.
– То, что могу увидеть только я, – одними губами, почти беззвучно ответил Джин. Вот теперь он ответил правильно и почувствовал доказательство этого внутри собственного тела. Хоаран зажмурился на миг, сражаясь уже сам с собой.
– Когда-то ты… сказал, что это означает моё превосходство над тобой… – пробормотал он.
– Хорошая у тебя память. – Джин смахнул с его лба длинную прядь. – Должен же я был разозлить тебя тогда, вот и сказал это. И я не думал, что ты…
– Я не об этом. – Хоаран сердито мотнул головой и опалил лицо Джина взбешённым взглядом. – Если ты допустил такую мысль, то какого чёрта сейчас…
Джин сжал губы и посмотрел в сторону. Сказать или не сказать?
Вообще-то, теперь он понимал, что всё наоборот: нынешняя ситуация означала превосходство не Хоарана, а как раз именно Джина. И да, они никогда не говорили о чувствах, но, быть может, они никогда в этом и не нуждались? Прикосновения рук и губ Хоарана были красноречивее любых слов, как и отклик Джина на эти прикосновения.
С другой стороны, многим требовались ещё и слова.
Сказать.
Он не успел. Всё-таки Хоарану слова не требовались, ему хватило одной решимости Джина произнести их. Странный, ни на кого не похожий человек.
Джин запрокинул голову и закрыл глаза, когда губы Хоарана перебрались на шею и плечи. Он знал, что на его теле останутся следы, непременно останутся, потому что Хоаран не умел иначе “говорить” о чувствах, зато эти “слова” запоминались надолго и были искренними.
