Текст книги "Волки в овечьих шкурах (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

– Что я должна на это сказать?

– Что-нибудь, – сердито отозвалась Эмма, поражаясь тому, как быстро меняется ее настроение в компании этой женщины. – Ты же не будешь отрицать, что вы с Джонсом знакомы?

Это было бы нелепо, в самом-то деле.

– Я много с кем знакома, мисс Свон. Это не значит, что я должна помнить их всех поименно.

Да, очень нелепо. Но Регине явно все равно.

Эмма громко фыркнула.

– В финансовых вопросах ты поддерживаешь кого попало? Однако. Не ожидала от тебя.

Она залпом допила виски и отставила стакан. Регина проследила взглядом за ее движением и слегка поболтала остатками своей порции в стакане прежде, чем последовать примеру Эммы.

– Возможно, я припоминаю это имя, – невозмутимо проговорила она. – Ах да, совершенно точно! Киллиан Джонс. Такой… однорукий?

Регина играла. Это было совершенно точно.

Эмма словно прозрела.

– Ты знала, что это был он ночью, да? – с усмешкой спросила она. Черт, как же она раньше не догадалась! Это же так просто. Что с Кэтрин, что с Джонсом… Одна тонкая линия, ведущая от белого дома под номером 108.

Что Джонс сделал Регине, что она подставила его под Голда? Стравила двух своих недругов и осталась в стороне? Не запачкала рук?

Регина отработанным жестом вскинула бровь.

– Простите?

Эмма поморщилась и потерла переносицу двумя пальцами.

– Регина, хватит. Уже все понятно. Ты знала, что Джонс в городе. Думаю, ты знала, что и Голд вернулся, не подозревала только, что он отправится поговорить со мной. А еще ты знала, что Голд может убить Джонса. Видимо, тот не выплатил долг вовремя. Или не до конца. Без разницы.

Настроение упало ниже нуля. Эмма впилась взглядом в спокойные карие глаза.

– Скажи мне, что я ошибаюсь, Регина, – потребовала она гневно и получила в ответ нейтральное:

– Мне не следовало предлагать вам виски, мисс Свон. Кажется, оно ударило вам в голову. Вы вновь обвиняете меня в немыслимых вещах, не имея никаких доказательств.

Эмма зло раздула ноздри.

Регина была права. Никаких доказательств. Только собственные догадки, основанные на том, как хорошо Эмма успела изучить Регину. Но хорошо ли?

Эмма потрясла головой, желая избавиться от гневного дурмана, успевшего заволочь мысли.

– Джонс лежит в коме, – сообщила она, напряженно сплетая новую интригу поверх тех, что уже несомненно сплела Регина. – Вэйл не знает, когда он очнется. И очнется ли вообще. Возможно, что ему не хватает лишь самой малости, чтобы сделать шаг в ту или иную сторону.

Эмма почти не умела интриговать. Поэтому игра была опасной. Если Регина способна на убийство… Если Джонс ей действительно каким-то образом мешает… Если она не хочет показывать, что знает его… Так много «если».

Эмма с удовлетворением пронаблюдала за тем, как Регина кивнула, принимая к сведению сказанное. Злость на происходящее неспешно отступила. Эмма собиралась поймать Регину на живца. Поймать и заставить сознаться. Это будет увлекательно и рисково. Но ведь Регина так любит играть. Придется поиграть вместе с ней, чтобы, наконец-то, прояснить все мотивы.

Разговор был окончен. Эмма уже почти совсем покинула кабинет, как вдруг запах краски, протянувшийся из-под двери, заставил ее остановиться.

– Почему ты решила сделать ремонт?

Внезапный смех Регины заполнил собой помещение.

– Что за подозрения, шериф? Или вы думаете, что я таким образом скрываю трупный запах того, кто замурован в одной из стен мэрии?

Эмма бы посмеялась, если бы не была уверена, что Регина может не врать. Неловко улыбнувшись, она развела руками. Смеющиеся карие глаза были устремлены прямо на нее. Затем Регина прищурилась.

– Мисс Свон, – весьма благожелательно проговорила она. – Не думаю, что вам стоит переживать по этому поводу. В конце концов, – добавила она небрежно, – я ведь не переживаю из-за того, где вы сейчас живете.

Несмотря ни на что, голос ее источал сладкий яд.

Эмма растерянно хмыкнула.

– Ты знаешь про Питера? Откуда?

Никто не знал. Она никому не говорила. Регина следит?

– Ну, что вы, мисс Свон, – укоризненно покачала головой Регина. – Вы сами только что сказали. Я лишь сказала, что никто не знает о вашем нынешнем месте жительства.

Она лгала. Лгала Эмме прямо в глаза и не собиралась признаваться. Эта ее ложь была совершенно не оскорбительной, но задевала что-то внутри. Пробиралась глубоко, так, что Эмма лишь спустя пару секунд поняла, что именно ей хочется сделать.

Ее зацепили. И теперь ей хотелось цепануть в ответ.

Регина шагнула назад, когда Эмма двинулась в ее направлении. Потом еще раз и еще, пока некуда стало отступать.

– Мисс Свон, – позвала она, хмуря лоб. – Не пора ли вам отправляться на работу?

Эмма подошла к ней очень близко. Убедилась, что Регине не убежать: позади только стол. Прижалась бедрами к бедрам, уперев ладони в край стола, боднула лбом в щеку, ожидая возражений, но их не последовало.

– Чего вы хотите, мисс Свон? – спросила Регина. У нее было теплое, спокойное дыхание, непроницаемые и столь же спокойные глаза, и именно это спокойствие слегка взбесило Эмму. Она сама не поняла, как именно умудрилась за долю секунды прихватить зубами мочку уха Регины. В ответ Регина тихо вскрикнула.

– Тебя, – шепнула Эмма, поспешно зализывая нанесенные раны. Она почувствовала, как дрожь пробежала по телу Регины, и удовлетворенно улыбнулась.

Реакция – вот самое ценное из того, что Регина могла ей дать. Любая реакция, которая доказала бы, что Эмма не просто очередное пустое место с человеческим лицом, которому Регина равнодушно улыбается. Эмма хотела что-то значить, хотела остаться в жизни Регины надолго, а для этого следовало приложить усилия.

Впрочем, уже одно то, что Регина лгала насчет Питера и своей осведомленности, говорило о многом. Обо всем, если уж на то пошло.

Сегодня Регина вновь была в юбке, это обрадовало Эмму. Она чуть выдвинула вперед правую ногу, коленом пробираясь дальше, чем, возможно, было предписано этикетом, принятом в этом здании. Но ведь даже этикет Белого дома нарушался – и не раз.

Глаза Регины чуть блеснули. Она не сделала ни единого движения, чтобы высвободиться. Но и не подалась навстречу.

– У вас грязные руки, – заметила она, когда Эмма полезла к ней под юбку.

– Не грязнее, чем обычно, – отозвалась Эмма, ладонями сжимая мягкие ягодицы, желая впиться в них ногтями и вызвать отклик.

Регина пошевелилась, меняя позу, что вынудило ее немного опуститься на колено Эммы. Не до конца, не так, чтобы дать возможность почувствовать, возбуждена она или нет.

– За дверью работает человек, мисс Свон.

– И что? – ладонь Эммы, освободившись, скользнула по бедру, затянутому юбкой, затем пальцы пробрались обратно под плотную ткань и двинулись выше, зацепились за край колготок и потянули их вниз, обнажая тело. Регина внезапно сбилась с дыхания и чуть покраснела. Отведя взгляд в сторону, Эмма увидела, как побелели ее пальцы, сжимающие край стола.

– Он… может войти в любую минуту.

Эмма гортанно засмеялась, радуясь влажности, что успела все-таки отыскать между ног у Регины. Ее даже затрясло от этого ощущения. Губами она коснулась уголка губ Регины, желая слизнуть помаду.

– Зачем бы ему заходить, Регина? Что он оставил у тебя в кабинете? Свою малярную кисть? Или…

Это была такая слабая отмазка, что Регина, кажется, сама это поняла. И тут же сама приоткрыла губы, сама впустила язык Эммы в свой рот и принялась играть с ним, сама раздвинула ноги, позволяя чужим ловким пальцам подтянуть юбку к талии и наконец стащить вниз колготки вместе с бельем. Эмма, которая добилась позволения, жадно целовала ее лицо, шею, уши, видела, как все больше Регина откидывается назад, и сама наседала сверху, торопливо приближая то, к чему стремилась последнее время. Оглаживая пальцами мокрую плоть, играя со складками, ощущая движения бедер навстречу и собственную влагу между ног, Эмма простонала в губы Регины и с дрожью поймала языком ответный стон.

Лестница, машина, стол – они когда-нибудь окажутся вместе в постели? Или это их предел – трахаться в общественных местах, куда может заглянуть каждый?

Эмме было плевать, кто и куда может заглянуть. Ее волновало только то, куда и как может заглянуть она. Ей захотелось вдруг окончательно избавить Регину от одежды, пройтись поцелуями по всему ее телу, слизнуть языком наслаждение и заменить его новым. Представление чужого вкуса перетряхнуло Эмму, ей пришлось глубоко вдохнуть пару раз для того, чтобы избавиться от этого желания. Здесь и сейчас будет иначе.

Быстрее, жестче, сильнее. Как и обычно. Словно ничего другого для них нет. Но пока что сойдет и так.

Они уже почти лежали на столе. Кажется, бумаги разлетелись во все стороны. Регина приподняла ногу, край ее колготок врезался в запястье Эммы, но пальцы уже были внутри и скользили в хлюпающей и сжимающейся влажности со всей возможной силой. Регина окончательно легла спиной на стол, она цеплялась руками за плечи Эммы и кусала губы: то свои, то чужие. Эмма переступала с ноги на ногу, пытаясь хоть немного потушить тот пожар, что горел между ее бедер. Она хотела Регину так сильно, что могла бы кончить, даже не прикоснувшись к себе, но ей хотелось, чтобы сперва кончила Регина. Ей нужно было услышать ее, впитать те стоны, что будут вызваны оргазмом, ощутить, как сладкая пульсация пройдется по всей длине пальцев – снова и снова. Эмма так хотела всего этого, так утонула в сладком и вязком тумане, что едва сумела понять, что Регина что-то говорит ей, и это что-то вовсе не слова любви, а нечто сердитое и приказное.

– Эмма! – пробилось до оглушенной желанием Эммы, и пришлось остановиться, потому что Регина явно не планировала дальше продолжать то, что они так хорошо начали.

– Эмма! – теперь стало ясно, что Регина не кричит, а шипит, будто боится, что их услышат. Распаленная Эмма потянулась за очередным поцелуем, но была вынуждена отступить, получив тычок в плечо, и нехотя убрать руку. Регина, освободившись, соскочила со стола, резво натянула белье и колготки, поправила юбку и бросилась к зеркалу, проверяя, в порядке ли макияж. Эмма, которая не могла так быстро перестроиться, ничего не понимая, прижалась боком к столу и попыталась восстановить дыхание. Между ног бешено пульсировало, перед глазами прыгали какие-то точки, а правая рука была мокрой и, высыхая, заметно холодела.

– Что слу…

Эмме пришлось стремительно вытереть ладонь о джинсы, когда Регина, кинув на нее предупреждающий взгляд, пошла к двери. На пороге обнаружился Робин, переминающийся с ноги на ногу.

– Я помешал? – спросил он виновато. Регина покачала головой.

– Что вы хотели?

Эмма задержала дыхание. Конечно, помешал! Но черта с два Регина ему это скажет. Он стучал, что ли? Она не слышала. А он слышал, что тут происходило? Проклятье, эта женщина свела ее с ума так сильно, что лишиться от прикосновений к ней слуха – наименьшая из проблем. Главная же проблема сейчас заключалась в том, что Эмма изнывала от неудовлетворения и всей душой и телом желала продолжения. Вот только, кажется, ей уже не светит.

Как только Регина может так быстро перестраиваться? Буквально мгновение назад она закатывала глаза и стонала, извиваясь, а сейчас стоит перед ничего не подозревающим человеком и разговаривает с ним абсолютно не дрожащим голосом. Черт, она почти кончила только что! Это ей совершенно не мешает? Кто она – киборг?

– Краска кончилась, надо съездить, решил сказать вам, чтобы вы были в курсе.

Эмма стиснула зубы.

Робин все еще нравился ей, но сейчас… Нет, сейчас он явно был не в тему. И должен был поскорее уйти.

Регина провела рукой по волосам.

– Да, конечно, – немного рассеянно отозвалась она и улыбнулась. – Спасибо, мистер Гуд. Вернетесь через час?

Робин кивнул.

– Обязательно, – он махнул рукой Эмме, сидящей на краю стола с напряженной улыбкой, и сказал вдруг: – У вас там бумаги упали, если что.

В его словах не было никакого намека. Просто констатация факта. Он не замечал. Он просто был славным малым и не думал о людях плохо. Даже неудобно как-то.

Регина замерла на секунду, потом улыбнулась – почти так же напряженно, как Эмма.

– Спасибо, – повторила она. – Сквозняк.

Робин еще раз попрощался и ушел. Когда за ним закрылась дверь, Эмма соскользнула со стола и бросилась к Регине, вновь обнимая ее и целуя в шею. Она хотела продолжить, возбуждение никуда не делось, и теперь можно было не спешить. Вот только запереть дверь…

Регина оттолкнула ее почти сразу и отступила на шаг, возмущенно говоря:

– Хватит, мисс Свон!

Эмма замерла, не веря своим ушам.

– Как это – хватит? – она шумно вдохнула. – Ты вообще знаешь, что со мной творится?

Ее в буквальном смысле трясло. Она никогда не думала, что способна возбудиться так сильно, но, кажется, с Региной ей предстоит получить еще уйму сюрпризов.

Регина окинула ее долгим взглядом. На мгновение Эмме показалось, что она увидела в ее глазах похоть, но, вероятно, то был лишь отблеск лампы.

– Нас прервали, мисс Свон, и, честно говоря, у меня нет никакого желания продолжать.

Она врала снова. Эмма уже почти собралась опровергнуть эту ее ложь, но Регина, собрав разлетевшиеся бумаги, села за стол, всем своим видом демонстрируя неприступность.

– Идите, мисс Свон. Мне нужно работать.

Эмме тоже нужно было работать. Над собой, чтобы научиться скрывать то, что ей явно не стоило демонстрировать.

– Ладно, – она глубоко вдохнула, заставляя себя забыть, что пару минут назад прижимала Регину к столу и трахала ее одной правой. – Передавай Робину приветы. Он, кстати, приглашал меня порыбачить вместе с ним и его сыном. Он что, не женат?

Она понятия не имела, зачем это сказала. Наверное, чтобы позлить Регину.

Не удалось.

Желание пульсировало в таких местах, в которых не должно было это делать. Эмма старалась дышать размеренно, и мало-помалу это помогало. Должно было помочь!

– Холостой, – ответила Регина буднично. Эмма резко повернулась к ней.

– И когда ты успела это выяснить?

Быть не может. Она что – ревнует?

Одна эмоция сменила собой другую, и в данной ситуации это, пожалуй, было хорошо.

Регина прищурилась.

– Когда нанимала его на работу, разумеется. Мисс Свон, с вами все в порядке? Вы покраснели.

– Все нормально, – поспешно буркнула Эмма и отвернулась, потирая шею.

Проклятье, Регина! А то ты не знаешь, кто и в каком порядке находится в твоем кабинете!

Еще не хватало ревновать Регину к какому-то там рабочему. Да она забудет про него через минуту после того, как он закончит тут все красить!

Сначала Джонс, теперь Робин. Плохая тенденция. Сказывается недостаток секса. Хотела, чтобы приревновала Регина, а теперь попалась в ловушку сама. Черт, черт, черт!

Регина более не удостоила Эмму ни единым словом. Потоптавшись перед дверью, Эмма выскользнула из кабинета и тут же натолкнулась на того, кого никак не ожидала увидеть. Какой там по счету сюрприз за день?

– Генри! – пораженно воскликнула она. – Ты что здесь делаешь?

Внутри бухнуло облегчение: он не зашел и не увидел, как они с Региной… Бррр! Только не это. Эмма явно не была готова объяснять сыну про пчелок и бабочек. Причем однополых.

Ребенок с размаху обнял ее, ткнувшись носом в грудь.

– Эмма, привет!

– Привет, – она обняла его, осторожно, будто по ее движениям он мог понять что-то о том, что творилось недавно в кабинете Регины. – Так что же ты тут делаешь?

Она еще пару раз старательно и глубоко вдохнула, успокаиваясь, пытаясь выкинуть Регину из головы. Это было не так-то просто сделать. Весьма сложно, если откровенно.

Генри задрал голову, не выпуская Эмму из объятий.

– Тут работает Регина, ты забыла? Я хожу к ней каждый день после школы. Сегодня нас отпустили пораньше. А я увидел «Жука»! И так обрадовался! Помнишь, ты обещала купить мне мороженое? Ты купишь сегодня?

Он заглядывал пытливым ребячьим взглядом в глаза Эммы, а Эмма, к своему неимоверному стыду, думала только о том, чтобы отделаться от сына побыстрее. Стыд, наконец, довел ее до точки кипения, и она смущенно улыбнулась:

– Конечно, пацан.

Неплохо было бы напомнить ему, что Регина – его мама, и следует называть ее именно так, но Эмма промолчала. Может быть, ей хотелось немного уязвить Регину таким образом за все игры, что случились и еще случатся между ними. Кроме того, неплохо для разнообразия побыть с Генри. С ним можно не думать о плохом. Ну да, он снова заговорит про свою книжку, но это не так страшно, как Лукас со своей петицией или Голд с полунамеками и угрозами.

– Может, ты зайдешь поздороваться? – предложила Эмма, слабо надеясь на то, что у нее будет еще немного времени, чтобы хотя бы вымыть руки, но Генри категорично помотал головой и поморщился.

– Вечером с ней увидимся, – перспектива его явно не радовала. – Пошли быстрее!

Его антипатия к Регине никуда не делась. Он схватил Эмму за руку – к счастью, за левую – и потянул за собой. Она беспомощно оглянулась на закрытую дверь, но оттуда не донеслось ни звука.

Мороженого они наелись от души. В Сторибруке были и другие кафе помимо того, что принадлежало Лукас, и сегодня был их счастливый день. Купив мелкому то, что обещала, Эмма минут на пятнадцать зависла в общественном туалете, откуда вышла с умытым лицом и просветленным сердцем. Генри тут же принялся рассказывать ей что-то про операцию «Кобра», не забывая про мороженое. Эмма слушала отвлеченно, но старалась поддакивать. Где-то на половине второй порции она сдалась, а вот Генри продолжил уплетать, и, глядя на него, такого радостного и слегка перемазанного, Эмма вдруг ощутила робкое счастье. Они ведь могли бы жить семьей – он, она и Регина. Ей подумалось, что Генри был бы доволен, ведь тогда они смогли бы видеться гораздо чаще. А Регина бы окончательно убедилась, что Эмма не собирается отнимать у нее сына. Это было бы хорошее решение.

Хм…

А был бы счастлив Генри?

Эмма не знала, как бы стала спрашивать у него такое. Ей казалось, что он слишком мал, чтобы задумываться на подобные темы. Но однажды придется всяко. И стоит поразмыслить, как правильно подготовить его к такой новости.

На четвертой порции мороженого Эмма испугалась, что благодаря ей ребенок заболеет, и, едва убедив Генри не доедать лакомство, повезла его домой. По пути он начал слегка подкашливать, убеждая, разумеется, Эмму, что ничего страшного не происходит, но Эмма уже представила себе все кары, что обрушит на ее голову Регина, и молилась, чтобы все обошлось.

Она только-только вывернула из-за угла, когда увидела, как от дома Регины торопливо отъехал черный «Мерседес». В голове моментально сложился паззл, Эмма усмехнулась.

Кажется, рыбка заглотила наживку.

– Куда это Регина поехала? – удивленно проговорил Генри, вытягивая шею. – А вообще ее и дома не должно было быть, она ж работает.

Его слова только подтвердили подозрения Эммы. Высадив ребенка и убедившись, что он благополучно дошел до дома, она быстро сорвалась с места и помчалась к больнице, на ходу прикидывая, что бы такое можно было сказать Регине при встрече.

========== Глава 3 ==========

– Эмма?

– Слушаю.

Говорить по мобильному за рулем – не самое лучшее занятие. Но у Эммы сейчас действительно не было лишних денег, чтобы приобретать «hands free». Когда-то давно у нее это устройство имелось, но в Бостоне. Оттуда она, конечно, ничего с собой не привезла. Может, вернуться? Проверить хоть, как там квартира. Встретиться со старыми друзьями… Ха, друзья… Очень смешно.

– Эмма, – голос Дэвида звучал приглушенно. – Ты меня слышишь?

– Разумеется. Что там у тебя?

Эмма ловко выкрутила руль, направляясь к больничной парковке. Первым, что она там увидела, был «Мерседес». Значит, все правильно. Регина отправилась к Джонсу. Это, конечно, было немного печально, зато расставляло все нужные точки и запятые.

– Заходила Лукас. Приносила петицию – ты что-то знаешь об этом?

Эмма не сдержала досадливый вздох.

– Ты ее читал?

На самом деле она хотела спросить «Ты ее подписал?»

Наверняка читал. Не могла же старуха отделаться пустыми словами. Надо же, а! И в участок заявилась! Интересно, в школу и детский сад тоже заглянет? А то вдруг дети еще не все настроены против!

Эмма знала, что злость ее пуста и ничего за собой не несет, но не могла перестать злиться. Ситуация сама к этому располагала и подталкивала.

Дэвид мгновение помолчал.

– Пробежался глазами.

Эмма снова вздохнула и приглушила мотор, откидываясь назад на сиденье. В салоне тут же повисла весьма тягостная тишина.

– Я встретилась с Лукас в мэрии.

– В мэрии?

– Да, заходила спросить у Регины насчет Джонса.

Ей казалось или она говорила Дэвиду насчет своих планов?

Послышался смешок.

– Неужели она что-то сказала тебе про него?

Сомнения Дэвида были оправданы. Он, как и все вокруг, знал, как мастерски при желании умеет молчать мадам мэр.

Эмма усмехнулась в ответ.

– Нет. Но я догадалась.

Она поглядела в зеркальце заднего вида, убеждаясь, что на парковке сейчас никого из людей нет. Только машины.

– Слушай, Эмма, – голос Дэвида стал обеспокоенным. – Я знаю, что вы с Региной… довольно близки, но…

Он замялся, Эмма же молчала, хоть и понимала, что для Дэвида эта тема не вполне приятна, учитывая отношение ко всему Мэри Маргарет.

– Но – что? – поторопила она его все же, когда пауза затянулась.

– Но будь осмотрительнее, – выдохнул он. – Регина себе на уме, пусть даже тебе может казаться иначе. Не впутайся никуда.

– Да я уже впуталась, – мрачно отозвалась Эмма. – Спасибо за беспокойство, Дэвид, прости, мне нужно идти.

Она вышла и громко хлопнула дверцей: отчасти из-за того, что злилась на правоту своего помощника. В самом деле, она что, не знает Регину? Так ли уж несправедливы все слова по отношению к ней? Регина действительно вечно в себе, и кто знает, что творится у нее внутри. Кроме пищеварительных процессов, разумеется.

Проходя мимо «Мерседеса», Эмма невольно заглянула внутрь, словно надеялась, что Регина сидит в салоне, и тогда не придется снова просачиваться мимо той мерзкой медсестры с надутыми губами. Но, разумеется, салон был пуст и темен. Эмма вздохнула и передернула плечами, ускорив шаг. Рабочий день близился к своему логичному завершению, очень хотелось завалиться в кровать с пачкой чипсов и бутылкой пива и посмотреть какое-нибудь тупое ток-шоу.

– Шериф? Снова вы?

Вэйл столкнулся с Эммой на входе в больницу. Выглядел он удивленным, чего нельзя было сказать об Эмме: все-таки он здесь работал, шансы не встретиться с ним были чрезвычайно малы.

– Снова я, – подтвердила Эмма то, что в подтверждении не нуждалось. – Есть какие-нибудь новости?

Вэйл почесал нос. Глаза его забегали из стороны в сторону. Сейчас он выглядел немного получше себя утреннего: наверное, успел опохмелиться.

– Что ж, полагаю, вам уже известно, что нашего коматозника приехала навестить сама мэр. Вы ведь здесь из-за нее, не так ли?

Взгляд его стал немного маслянистым. Эмма знала, какие именно шепотки о них с Региной ходят по городу, но виду никогда не подавала. Не подала и сейчас. Пусть думают, что хотят. Свободу размышлений в Америке пока что никто не отбирал.

– И поэтому тоже, – уклончиво отозвалась Эмма, засовывая руки в карманы куртки и думая, что стоит перейти на что-нибудь потеплее. – Она в палате?

– Она в палате, – тут же отозвался Вэйл. Эмма понимающе усмехнулась.

Как бы там ни было, но в Сторибруке все еще оставался один человек, которого большинство жителей ненавидело больше, чем незадачливого шерифа.

Регина Миллс.

И если выпадал шанс как-то ей нагадить, всякий им пользовался.

Наверное, можно было порадоваться. Но Эмма не стала. Кивнув Вэйлу и заверив его, что они не станут долго торчать у Джонса, она легко поднялась на нужный этаж по лестнице, дошла до палаты и остановилась у порога, заглядывая сквозь неплотно прикрытую дверь.

Регина была там. Стояла возле лежащего без сознания Джонса и просто смотрела на него. Не пыталась ни выдернуть капельницы, ни положить ему подушку на лицо. Что бы их там ни связывало, Регина всяко не собиралась добивать своего приятеля. По крайней мере, не сразу.

Эмма вскинула брови, немного помедлила и кашлянула. Регина моментально обернулась. Удивленное лицо ее тут же приняло обычное, немного брезгливое, выражение.

– Шериф Свон, – констатировала она очевидное.

– Да когда же мы с тобой перейдем на «ты» окончательно? – улыбнулась Эмма, заходя в палату и надежно притворяя за собой дверь. Если здесь и сейчас состоится какой-либо разговор, лучше, чтобы его никто не слышал.

Регина выглядела спокойной, но вот смотрела настороженно. Еще бы – ее поймали на горячем. Теперь не отвертеться. Не соврать.

– Итак, – Эмма подошла чуть ближе, буквально на один шаг, скрестила руки на груди. – Ты все еще не знаешь, кто он такой?

Она кивнула на безмятежно спящего Джонса, не подозревающего, какая драма разыгрывается в паре метров от него.

Регина чуть качнула головой.

– Почему это так вас волнует, мисс Свон?

Эмма моргнула.

– Регина, ты притворяешься или реально не понимаешь? Еще недавно ты мне говорила, что Голд опасен. Вот перед нами, возможно, лежит его жертва. Может быть, и Руби тоже его жертва, если он снабжал ее наркотиками, а затем подтолкнул к попытке убийства. Возможно, мне остался всего один шаг, чтобы связать все концы воедино, а ты стоишь тут и делаешь вид, что ничего не понимаешь?

Отповедь прозвучала горячо. Выдохнув, Эмма практически ощутила, как обожгло горло. Но, кажется, слова ее на Регину не подействовали. Во всяком случае, та не изменила выражение лица. Только смотрела на Эмму и ждала продолжения. А может быть, считала секунды до того, как сможет улизнуть.

Как и всегда.

Эмма переступила с ноги на ногу. В моменты, когда она не хотела Регину, та скорее раздражала ее, чем вызывала какие-то иные чувства. Регина не умела быть откровенной до конца, ей нужно было играть и играть, а Эмме иногда хотелось простого разговора по душам. Вот как сейчас. В конце концов, они могли бы о многом договориться.

– Регина.

– Так меня зовут, мисс Свон.

И снова никакой нужной реакции. Регина лишь чуть улыбнулась, приподняв уголки губ.

– Вы укоряете меня в том, что я пришла в больницу, чтобы, как мэр города, навестить жертву преступления?

Хорошая роль. Лучшая роль. Ты делаешь вид, что заботишься о процветании горожан, даже невзирая на то, что горожане эти тебя давно не ценят. Но никто не осудит тебя, ведь ты действуешь по уставу.

– Я укоряю тебя, – сердито отозвалась Эмма, – за то, что мы нашли документ с твоей подписью, а ты отказываешься даже от того, чтобы просто поговорить со мной обо всем этом. Ты же знаешь, что я никуда не побегу, чтобы донести. И я не записываю наши разговоры. Господи боже, Регина, просто сними на пару минут эту свою маску мисс «У меня куча тайн, и мне нравится, какой загадочной они меня делают»!

Губы Регины снова дрогнули в улыбке. Эмма прищурилась.

– Или мне прислать тебе повестку?

Вот тут уже Регина рассмеялась.

– Полагаю, вам бы этого хотелось, шериф, не так ли? Вы любите применять силу.

Это был явный намек. Взгляд Регины стал откровенно злым, в прищуренных глазах угадывалась одна темнота. Она выглядела напряженной, готовой броситься в бег в любую секунду. Или отразить удар. Или ударить первой.

Эмме стало не по себе. Она сознавала, что Регина сейчас просто увиливает от ответов, давит прошлым и тем некрасивым поступком, что случился какое-то время назад. Если бы Эмма могла, она бы все изменила, но она не могла.

– Я уже извинялась перед тобой, – буркнула она едва слышно.

Регина покачала головой.

– Правда? Не помню.

Эмма покраснела.

Она не извинялась. По крайней мере, не так, чтобы это на самом деле можно было принять за извинения. Вполне возможно, ей было так стыдно, что она старалась не поднимать лишний раз эту тему, не бередить рану. И Регина умело этим пользовалась. Что только доказывало ее умение манипулировать людьми и ситуациями в свою пользу.

– Послушай, Регина, – Эмма взлохматила волосы и мельком глянула на Джонса, желая убедиться, что он все еще не слышит разговора. – Я хочу прижучить Голда. Так или иначе, но он виновен. Я в этом уверена. Но, чтобы это сделать, мне нужны какие-то улики. Хоть что-то, за что бы я уцепилась. Что-то, что приведет его в участок и натравит на него прокурора. Я знаю, что ты хочешь того же самого. Пожалуйста.

Эмма сознавала, что умолять не в ее интересах. Что Регина может упереться еще сильнее, почуяв непоколебимую власть. Но ничего больше сделать было нельзя. Не выбивать же из нее сведениями ногами, в самом-то деле!

И Эмма решилась.

– Вспомни о Сидни.

Это был удар поддых, подлый удар, Регина даже немного побледнела. Эмма понятия не имела, какие отношения связывали их с Глассом, но полагала, что весьма крепкие. И, если Голд виновен в его смерти, напоминание об этом должно подействовать.

Регина молчала какое-то время, будто обдумывая услышанное. Затем поглядела на Джонса и перевела взгляд обратно на Эмму.

– Всего доброго, мисс Свон, – сказала она серьезно. – Буду рада, если вы заглянете ко мне завтра в полдень.

Не сказав больше ничего, она миновала опешившую Эмму и вышла из палаты. Эмма еще долго стояла, не решаясь броситься следом, а когда решилась, было уже поздно.

Это что такое? Намек? Недвусмысленное приглашение? Регина все же надумала что-то рассказать, но для этого ей нужно оказаться в родной обстановке? Почему она не позвала Эмму домой – разве там не было бы удобнее все обсудить? Почему не сегодня, почему завтра?

Эмма встряхнула головой.

Черт, Регина согласилась открыть рот, а она думает о своем удобстве!

Эмма снова встряхнулась и быстро покинула палату. В коридоре остановилась и принялась прикидывать.

Если Регина все же подставит Голда своими сведениями, то можно будет звонить Спенсеру и требовать ордер на обыск дома и магазина: прокурор давно подозревает Голда в торговле запрещенными препаратами, но раньше у него ни разу не возникало повода всерьез заняться этим – никаких жалоб от населения, только слухи и домыслы, а на них, как известно, далеко не уедешь. Если же это не пройдет, то можно будет хотя бы на сутки задержать Голда – все же обвинение в нанесении тяжких побоев звучит очень серьезно. Понятное дело, Голд отмажется, найдет адвоката и все такое прочее, но под него уже можно будет начать копать основательно. А там, глядишь, и Джонс очнется и даст показания. Глядя на него, может, еще кто подтянется и уличит Голда в противоправных действиях.

Проклятье, как же жаль, что повестка до Голда так и не дошла! Но ничего. Однажды он все-таки появится в участке. И вот тогда…

Немного повеселевшая Эмма спустилась на первый этаж на лифте и, выходя из него, ненароком зацепила плечом какую-то женщину.

– Простите.

В ответ не донеслось ни звука. Эмма подняла голову и скользнула взглядом по закрывающимся дверям лифта и по женщине, сменившей ее в кабине. Что-то смутно знакомое почудилось в быстро исчезнувшем лице незнакомки, которая отвернулась в последний момент, но голова была слишком забита Голдом, чтобы думать о чем-то еще. Эмма немного постояла, отстраненно глядя на загорающиеся лампочки, потом развернулась и отправилась к выходу.