Текст книги "Волки в овечьих шкурах (СИ)"

Автор книги: Хель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

– О, – проговорила она очень спокойно, отталкивая Эмму от себя, – что ж, думаю, вам есть о чем поговорить.

Эмма смогла только обреченно выдохнуть.

Регина прогнала ее. Сказала, что справится сама и с посудой, и со всем остальным. Эмма старалась не думать, что она имела в виду под «всем остальным», но получалось плохо. Тлеющее внутри желание за какие-то пару минут превратилось в самый настоящий костер, и Эмме тоже пришлось справляться самостоятельно, немало сожалея об упущенной возможности. Уже засыпая, она думала, что немного скучала по этим качелям с Региной. Совсем немного. Чуть-чуть.

Ладно, не скучала.

На следующий день Эмма пребывала в полной уверенности, что Регина позвонит ближе к вечеру. И крайней удивилась, когда увидела входящий от нее в час дня.

– Привет, – жизнерадостно поприветствовала она ее. – Как ты?

– Эмма… – голос Регины звучал настолько убито, что Эмма тут же вскочила.

– Что случилось? – еще спрашивала она, а руки уже хватали куртку и ключи.

– Приедь, пожалуйста, – Регина, казалось, с трудом выдавливала из себя слова.

– В пути! Не отключайся! – торопливо сказала Эмма, но было поздно. Чертыхаясь про себя и с замиранием сердца гадая, что случилось, она летела как на пожар и, побив все рекорды скорости, влетела в дом.

– Что случ… – начала она и замерла. Не нужно было объяснений.

Август Бут лежал на полу в гостиной Регины Миллс. Лежал и не двигался. Под головой у него растекалась красная лужа. Регина стояла рядом, ее мобильник валялся на полу. Эмма сглотнула и сделала шаг вперед. Сердце колотилось в горле. От страха. За Регину. В голову даже не пришло, что она может быть причастна.

– Регина, он мертв. Отойди от него.

Эмма протянула руку. Регина подняла глаза: растерянные, расширенные, напуганные. Эмма снова шагнула вперед, отчаянно желая обнять ее, прижать к себе, успокоить, но Регина поспешно вытянула руки.

– Не подходи!

Эмма машинально перевела взгляд на ее красные ладони. Сглотнула, понимая, что это не краска. Сердце рухнуло куда-то вниз.

– Ты трогала его? – тут же уточнила она, боясь услышать совсем другой ответ. Но Регина кивнула.

– Да. Я хотела… – она сморщилась, будто вспоминая. – Я хотела перевернуть его. И не смогла.

Эмма прерывисто выдохнула. Тряхнула головой. Огляделась. Оружия преступления видно не было. Но это не могла быть Регина. Она даже не знала Бута! И что он делал в ее доме? Кто тогда… Кто?

Регина вдруг прерывисто вздохнула и опустила голову, потом медленно вытерла руки о брюки. И еще раз. И еще. Эмма следила за ней, не рискуя мешать, и пыталась придумать, что сказать. Нужно было вызывать медиков. А полиция уже здесь. Где-то далеко бултыхнулась мысль о том, что Регина позвонила ей. Не Робину.

– Не подходи, – глухо повторила Регина, хотя Эмма и не собиралась и, отвернувшись, захромала к дивану, возле которого стояла ее трость. Эмма сглотнула, проследив за ней, затем вытащила мобильник.

Одно пропущенное сообщение.

Все же было так хорошо. Так хорошо…

Эмма подавила желание застонать.

Август Бут.

«Ты не хочешь меня слушать, но я скажу хоть так. Все дело в Голде. И в книге».

Комментарий к Глава 13. Часть 2

Смотрите в следующей серии:

…

– С чего бы мне убивать его? Я его даже не знал.

…

– Может быть, возвращение его жены отвлечет тебя от грустных мыслей.

…

– Исполнение ваших влажных фантазий, мисс Свон? Я – и в наручниках?

========== Глава 14 ==========

Направляясь в участок, Эмма цеплялась за руль так сильно, что пальцы ломило от боли. Она сидела, неестественно выпрямив спину, и смотрела ровно перед собой, видела только дорогу, только светофоры и встречные машины. И, когда приходилось бросать взгляд по зеркалам, всякий раз съеживалась, будто от удара.

На заднем сиденье находилась Регина. И ее тяжелое молчание с каждой минутой накаляло атмосферу. Эмма везла ее в участок, потому что так полагалось. Потому что Регина оказалась на месте преступления, рядом с телом, и руки ее были в крови.

Когда Эмма, дождавшись труповозку и Дэвида, подошла к Регине, та стояла у окна и смотрела в него очень пристально. Эмма готова была поклясться, что за тем окном нет ничего интересного, на что можно было бы так долго смотреть, но Регина смотрела и не обернулась, когда услышала:

– Нам надо ехать в участок.

Эмма скрестила руки за спиной. Почему-то она чувствовала вину, хотя уж всяко не была причастна к тому, что произошло. Но если бы она осталась тут вчера… Если бы…

Регина чуть шевельнулась, будто отмерла, и сказала отстраненно:

– Да, конечно, езжайте, шериф. Спасибо.

Вот тут Эмма совсем растерялась. Она не могла уехать одна. И когда она говорила «нам», то имела в виду себя и Регину, а не себя и Дэвида. Вот только Регина, кажется, не подозревала об этом. И теперь необходимо было объяснить эту ситуацию так, чтобы не вызвать еще больше негатива.

У Эммы не получилось. Она сбилась на полуфразе, едва только Регина повернулась к ней и смерила пристальным взглядом. Очень, очень трудно было объяснить мадам мэру, почему шериф сейчас заберет ее в участок. Эмма знала, что до самой смерти не забудет то выражение лица, с которым Регина садилась в машину. Со стороны могло показаться, что все нормально, и только Эмме было понятно, что ничерта нормального сейчас в Регине нет. Что если бы была возможность испепелить все вокруг, Регина бы так и поступила. И начала бы она с Эммы!

Красная, как рак, Эмма закрыла за Региной дверцу «жука» и, повернувшись, нос к носу столкнулась с Дэвидом.

– Это что вообще такое? – трагическим шепотом спросил он, склоняясь к Эмме. – Что тут случилось?

Эмма могла только развести руками.

– Понятия не имею, – она быстро глянула на Регину, убедилась, что та смотрит в сторону, и торопливо продолжила: – Ты ведь понимаешь, что это не она убила?

Дэвид заколебался, Эмма округлила глаза.

– Ты с ума сошел! – она схватила его под руку и отвела от машины, чтобы иметь возможность говорить нормально. Дэвид скорчил странную гримасу: что-то среднее между извинением и растерянностью.

– Слушай, Эмма. Я знаю, ты доверяешь Регине…

– Более чем! – перебила его Эмма с нажимом. Дэвид кивнул.

– Да, так вот: ты ей доверяешь, но она всегда была себе на уме.

Он многозначительно приподнял брови. Эмма фыркнула, не собираясь прислушиваться к таким невесомым аргументам. Все в этом городе себе на уме! У многих есть такие скелеты в шкафах, что Дэвиду и не снилось. И что теперь? Да, Регина оказалась на месте преступления. Это ее дом, логично, что она там была. Вот и предстоит выяснить, кому так не терпелось подставить ее, что он заманил Августа и уже там вышиб ему мозги.

Эмма поморщилась от воспоминаний. Казалось бы, не первый – и, вероятно, не последний – труп, что ж ее все так перетряхивает? Пора бы уже и привыкнуть.

Нет, она решительно не собиралась обвинять Регину. Шестое чувство подсказывало, что та здесь ни при чем. Она и Августа-то знать не знала, зачем бы ей…

Эмма поджала губы, вспомнив, как Регина отреагировала вчера на вечерний звонок. Нет, это не серьезно. Не могла же она, в самом деле, заревновать настолько?..

Нервный смешок сорвался с губ Эммы. Дэвид удивленно взглянул на нее: ситуация не слишком-то располагала к смеху.

– Ни дня без приключений, – пробормотала Эмма.

На самом деле, все действительно было очень и очень сложно. Кто-то уже не просто подставлял Регину – складывалось вполне определенное ощущение, что от нее хотят избавиться. Пока вот только такими способами, но кто поручится, что вскорости их не станет не хватать? Эмма передернулась, представив то, что абсолютно не хотела представлять.

– Слушай, – она резко повернулась к Дэвиду. – Мне надо забрать Регину в участок, снять показания и все такое. Ты закончишь тут?

Она кивнула в сторону Эшли, разговаривающего неподалеку по телефону.

– Конечно, – Дэвид мягко коснулся ее плеча. – Поезжай. Делай все, что нужно.

Он ободряюще улыбнулся. Эмма улыбнулась ему в ответ, не забыв, впрочем, что он только что подозревал Регину в убийстве. Наверное, Эмма должна была продолжить сердиться на него. Но она не могла. Потому что где-то в глубине души знала: Регина способна на многое. Возможно, что и на такое. Просто… не в этом случае. Вот тут уже Эмма была совершенно уверена.

Вернувшись к машине, Эмма пару секунд постояла, собираясь с духом. Словно едва она сядет, как все казни египетские обрушатся на ее голову. К счастью, Регина молчала и продолжила молчать на протяжении всей дороги до участка. Пару раз Эмму подмывало обратиться к ней, но она не знала, что сказать, а потому снова отдавала все внимание дороге.

Никак не отреагировав на попытку Эммы открыть для нее дверь и поддержать под руку, Регина первой вошла в участок и начала подниматься по лестнице. Эмма следовала за ней, кусая губы и понимая, что сейчас нужно будет сфотографировать Регину и снять у нее отпечатки пальцев. Черт, черт, она никогда не думала, что однажды все обернется таким образом! Зато у Регины больше не останется козыря: обе они станут матерями с приводами!

Эмма запнулась на предпоследней ступеньке, когда Регина неожиданно остановилась: перед ними стоял Спенсер, явно пребывающей не в самом лучшем расположении духа.

– Госпожа мэр, – процедил он неодобрительно. Кто-то уже, вероятно, донес ему о случившемся. Сколько же шпионов в этом городе?

Регина слегка наклонила голову.

– Прокурор.

Эмма влезла между ними и торопливо заговорила:

– Ваше присутствие не требуется. Я сама сделаю все необходимое.

Она понимала, насколько Регине будет неловко в присутствии Спенсера, и хотела оградить ее от этого. Спенсер, однако, уходить не собирался. Засунув руки в карманы пальто, он еще раз осмотрел Регину и затем обратился к Эмме:

– Почему она не в наручниках?

Они обе – и Регина, и Эмма – вскинулись при этих словах. Регина – с оскорбленным видом, Эмма – с предельно удивленным. Что? Какие наручники?

– Я не…

– Вы знаете правила, шериф, – холодно перебил Спенсер, глядя поверх головы Эммы. – Наручники.

Регина демонстративно скрестила руки на груди.

Эмма упрямо поджала губы.

– Наручники полагаются в тех случаях, когда подозреваемый пытается сбежать! – напомнила она громко. Вот тогда Спенсер перевел на нее взгляд снова.

– Я. Сказал. Наручники, – внушительно повторил он. Эмме захотелось его ударить. Сбить эту спесь с его лица, напомнить, что не он глава города, что не он крутится тут как белка в колесе, пытаясь распутать дьявольский клубок. И что если Регина оказалась в таком положении, это не значит, что ее можно унижать!

Спенсер молчал, но взгляд его давил и давил, и в итоге Эмма сдалась. Нехотя она сняла с пояса наручники, уныло думая, что никогда бы не угадала момент, в какой они пригодились ей. Подойдя к Регине, она виновато вздохнула. Регина же вдруг зло и коротко усмехнулась и быстро протянула руки. «Браслеты» защелкнулись на ее запястьях с противным сухим звуком, заставившем Эмму вздрогнуть. Она ненавидела этот звук. Всегда. И надеялась, что не услышит его рядом с Региной.

Спенсер одобрительно кивнул, достал из кармана телефон, что-то посмотрел и сказал, не поднимая глаз:

– Снять их вы сможете в камере. Стандартная процедура, шериф, вы должны быть в курсе.

Эмма была в курсе. Но Регина не являлась отъявленным рецидивистом, за которым только глаз да глаз. Регина была всего лишь подозреваемой. Впрочем, что уж там: в этом городе подозреваемый наверняка равняется виноватому. Эмме ли не знать.

Регина стояла, не шевелясь, было видно только, как гневно раздуваются у нее ноздри. Эмма не знала, что сказать или сделать. Она не была уверена, что ее слова или действия не усугубят ситуацию, поэтому просто напрягалась, готовясь дать весь возможный отпор, если придется. Но Спенсер, казалось, удовлетворился исполнением его требования. Во всяком случае, лицо его стало более благодушным.

– Мне надо идти, – проговорил он, в упор глядя на молчаливую Эмму. – Но хочу напомнить, что она сможет выйти отсюда только после того, как я установлю сумму залога.

Сердце Эммы упало куда-то вниз. Она физически ощутила, как побледнела. Ушам не верилось! И, судя по выражению лица, Регина испытывала похожие эмоции.

Проклятье! Зачем она только так спешила в участок?! Она бы, конечно, не стала задерживать Регину – она была уверена, что этого делать не нужно. Но Спенсер… Перед кем он хочет выслужиться? Уж не перед Голдом ли?

Едва эта мысль пронеслась в голове Эммы, как Спенсер заторопился. Обогнул Регину так старательно, будто боялся дотронуться до нее даже случайно. Словно она могла проклясть его от одного прикосновения. Смерив взглядом их обеих и бросив «Не разочаруйте меня», Спенсер удалился, не оглядываясь. Зато Эмма долго смотрела ему вслед, борясь с искушением столкнуть его с лестницы. Затем повернулась к Регине.

– Прости, – улыбнулась она криво. – Кто же мог подумать…

Она покачала головой, не зная, какие слова подобрать. Все это не смертельно, конечно. Но для Регины – очень неприятно. Человек ее положения.. в наручниках… подозревается в убийстве… будет вынужден провести несколько часов в камере и выйти только под залог… Ох, неприятная ситуация!

Эмма снова улыбнулась, желая хоть как-то сгладить напряжение, и тут же поняла, что зря она это делает.

– Исполнение ваших влажных фантазий, мисс Свон? Я – и в наручниках? – Регина зло ухмыльнулась и чуть приподняла скованные руки. Глаза ее гневно поблескивали, ноздри чуть трепетали.

О, ей совершенно не нравилось то, что происходило. И ее можно было понять. Но позволить всему идти своим чередом она просто не могла!

Эмма удрученно покачала головой, продолжая ощущать себя виноватой. Чертова Регина, даже в этой ситуации она хочет оказаться на вершине, вот только Эмма-то тут при чем? Почему за ее счет?

– Не думала я, что в такой момент ты будешь думать о сексе, – неловко отшутилась Эмма.

Регина вспыхнула и поджала губы, отшатываясь с видом смертельно оскорбленной. Сама ведь начала этот разговор! Эмма закатила глаза.

– Я же пошутила, – примирительно протянула она. И снова испытала укол совести: человек умер, а они тут упражняются в остроумии. С другой стороны, она практически не знала этого Августа, чтобы скорбеть о нем изо всех возможных сил. А сделать это было бы неплохо, потому что, если судить по смс, он пытался рассказать Эмме что-то про Голда. И про какую-то книгу. Может быть, Голд ведет книгу учета своих грязных делишек? И Август каким-то образом узнал о ней? Эмма понятия не имела, возможно ли такое, но сбрасывать со счетов всяческие непредвиденные открытия и обстоятельства не собиралась. Август мог просто приехать в город, а попасть в самую гущу событий. Случается и не такое.

Черт, смс к делу не приладишь! И с ней к Голду не пойдешь, максимум, что он сделает, это посмеется. Да Эмма и сама бы посмеялась на его месте: столько усилий – и все напрасно. А он и дальше ходит по городу, как ни в чем не бывало. Неуязвимый и неприкасаемый! Тьфу!

– Что вы стоите? – пробился в мысли Эммы раздраженный голос Регины. – Давайте уже решать наши дела!

Эмма встрепенулась и повела Регину в офис, где первым же делом освободила ее от наручников. Поглаживая пальцами запястья, Регина присела, зло глядя на Эмму, и сказала:

– Я не виновата. И вы знаете это.

Эмма только кивнула. Села напротив и, помолчав, забарабанила костяшками по столу. Регина продолжала пожирать ее взглядом. Какое-то время они обе молчали и, вероятно, могли бы так делать очень долго, однако промедление ни к чему не привело бы. Эмма достала из ящика стола лист бумаги, взяла ручку и принялась писать. Регина настороженно следила за ней и отдернулась, когда Эмма, закончив, протянула бумагу.

– Это обещание не покидать Сторибрук, – устало пояснила она. – Я не могу тебя пока допрашивать, Спенсер или Лили должны присоединиться. Но это то, что ты должна подписать.

Регина нехорошо усмехнулась.

– Должна? – повторила она своим самым высокомерным тоном. По крайней мере, она никак не прокомментировала тот факт, что Лили тоже присоединится к этому делу.

– Регина… – умоляюще посмотрела на нее Эмма. – Давай не усложнять. Все знают, что ты не убийца.

Регина фыркнула и откинулась назад на стуле.

– Так уж и все! – она отвела взгляд в сторону. Эмма снова настойчиво ткнула в ее сторону бумагой.

– Регина, пожалуйста.

Они просидели так еще около минуты прежде, чем Регина соизволила подписаться. Облегченно выдохнув, Эмма поставила все необходимые печати, сняла нужное количество копий и, чуть помедлив, завела новое дело. С очередным убийством. Регина все это время сидела, не шевелясь, и только однажды заметила:

– Ты так спокойно выходишь из офиса, Эмма. Не боишься, что я могу убежать?

Она издевательски улыбнулась. Эмма же спокойно посмотрела на нее и покачала головой.

– Не боюсь. Я тебе верю.

Что-то дрогнуло во взгляде Регины. Так сильно, что она поторопилась отвернуться. А потом сказала глухо:

– Не забудь забрать к себе Генри сегодня. И… объясни ему все.

Кажется, таким образом она показывала, что тоже доверяет Эмме. И это было приятно.

Эмма разобралась со всеми делами, сняла у Регины отпечатки пальцев, сфотографировала ее, невольно отметив, что даже на фото в полицейском отчете Регина умудряется выглядеть так, будто, по меньшей мере, находится на приеме у английской королевы, и, замешкавшись, открыла двери офисной камеры. Азурию оттуда как раз перевели накануне, и Эмма лелеяла надежду в дальнейшем работать в одиночестве, максимум, в присутствии Дэвида, однако надеждам ее сбыться было не суждено. Регина зашла внутрь с видом смертельно оскорбленной, и Эмма верила, что для нее все так и было. Зато, отметила она чуть погодя, Регина больше почти не хромала. Оно и к лучшему, потому что ее трость они забыли. Да и Эмме было странно видеть Регину с ней.

Замок защелкнулся, Эмма стиснула пальцами прут решетки. Регина не смотрела на нее. Она стояла, отвернувшись, и, наверное, все еще злилась. Ничего удивительного. Черт, у них только начало все налаживаться! Да когда же кончится эта немыслимая полоса невезения?!

С другой стороны, это было даже хорошо. Регина находится в том месте, где за ней всегда будет присмотр. И никто не проберется к ней, чтобы снова причинить вред. При этой мысли Эмма приободрилась чуток и уже открыла рот, чтобы приободрить и Регину, но тут в кармане завибрировал мобильник.

– Привет, – в трубке раздался голос Мэри Маргарет. – Я уже знаю. Как она?

Эмма потерла лоб, не очень хорошо понимая, с чего бы Мэри Маргарет переживать за Регину. Но ответить ответила:

– Нормально.

– Ты там с ней?

– Да, – Эмма не хотела, чтобы Регина поняла, что речь о ней, но так все равно случилось, и наградой за это стал гневный взгляд, прожигающий насквозь. Регина в два шага преодолела расстояние, отделяющее ее от решетки, и сказала очень четко и медленно:

– Убирайтесь вон, шериф. И обсуждайте мое положение там, где меня нет. А это сейчас везде!

Она схватилась за прутья решетки обеими руками и встряхнула их так, словно хотела вырвать из гнезд. Разумеется, ничего у нее не вышло, но Эмма, не желая устраивать скандал, поспешила покинуть офис. Напоследок она обернулась. Регина все так же стояла у решетки и рассматривала свои ладони. До Эммы ей не было никакого дела. И это немного обижало. Разумеется, Эмма понимала, что Регине сейчас не до чужих переживаний, что на нее и так взвалилось слишком много, но… но…

– Эмма! Эмма, ты меня слушаешь?

Мэри Маргарет все еще была на проводе и очень переживала, судя по тону.

– Я здесь, – отозвалась Эмма, спускаясь по лестнице. Задумалась ненадолго, не зная, что бы такого сказать, и спросила вдруг:

– Не хочешь встретиться?

Она хотела бы остаться с Региной. Хотела бы войти к ней в камеру и держать ее за руку, успокаивая. Но вместо этого она договорилась о встрече с Мэри Маргарет и вскоре уже сидела с ней в парке на одной из скамеечек, установленных у самой воды грязноватого пруда. Мэри Маргарет тут же принялась сочувствовать Регине, на что Эмма, немного поколебавшись, спросила:

– Это то, о чем ты хочешь поговорить со мной? – она посмотрела на женщину, понятия не имея, понравится ли ей то, что Мэри Маргарет на самом деле хочет обсудить. Но они уже давно пытались назначить встречу, и все никак не получалось. По закону всех подлостей мира удалось это только сегодня. Именно сегодня. Эмма знала, что ей нужно бы состыковаться с Дэвидом, а потом и с Эшли. Забрать все бумаги, оформить отчеты, подшить дело и внести все данные в компьютер. Возможно, обсудить вскрытие и однозначно попытаться найти родственников Августа – если его, конечно, действительно зовут Август Бут, а не как-то иначе. Эмма все это знала и никуда не торопилась. Откуда-то пришла уверенность, что от ее спешки или промедления ничего не изменится. Теперь уже ничего.

– Ох, Эмма, – Мэри Маргарет вдруг опустила взгляд и принялась разглаживать невидимую складку на подоле своего платья. – Не знаю, как ты воспримешь это…

Вот теперь Эмма насторожилась. Что еще за новости? Уж не хватит ли с нее на сегодня?

– И не узнаешь, пока не скажешь, – она села прямо, готовясь к очередной лавине.

Мэри Маргарет тяжело вздохнула, ресницы ее затрепетали. Она явно собиралась с духом, заставляя Эмму все больше нервничать. Чего она могла ожидать? Да всего! В этом городе с ней постоянно происходило то, что, казалось бы, не должно происходить с обычными людьми! Причем в таких количествах, которые совершенно не радовали! Стало быть, Мэри Маргарет сейчас только добавит в копилку веса.

– Ну? – нетерпеливо поторопила Эмма. Ветер дунул ей в лицо.

Мэри Маргарет густо покраснела и опустила глаза.

– Я думала… – она прерывисто выдохнула и закрыла лицо руками. – Боже, Эмма, я всерьез думала, что влюблена в тебя!

Эмма, готовившаяся к самому худшему, к такому готова не оказалась. Пару секунд она еще смотрела на Мэри Маргарет, надеясь услышать что-нибудь другое, потом открыла рот, закрыла его, сглотнула и хрипло спросила:

– Что?

Нет, она все прекрасно расслышала. Но… кроме «Что?», на ум ничего не пришло.

Мэри Маргарет стыдливо посмотрела на нее в щель между пальцами.

– Я… не знаю, не знаю, Эмма, как все это произошло. Я бы никогда не подумала, что… Ох, – она нервно засмеялась и замолчала, когда какой-то человек неспешно прошел мимо них. Эмма продолжала смотреть на нее, не сводя взгляда.

Думала, что влюблена? Мэри Маргарет? Господи, куда катится мир!

От сердца немного отлегло. Да что там – отлегло прилично! С такой новостью Эмма готова была смириться. Она, конечно, не считала себя секс-бомбой, на которую ведутся все, кому не лень, но… Но пусть так, да.

– Нормально, – сказала она, взмахнув рукой. – Чего раньше не сказала?

Все действительно было нормально. Это не конец света. И хорошо, что все прояснилось.

Мэри Маргарет, явно убедившись, что Эмма не собирается ее ругать или убегать в ужасе, покачала головой.

– Да как же скажешь тут? Я и не думала, что могу испытывать по отношению к тебе что-то подобное. Я никогда… не замечала за собой…

Она снова помолчала, затем продолжила:

– Ты простишь меня? – она мягко накрыла своей ладонью руку Эммы. – Я не знала, что творю. Вернее, знала, конечно, но никак не могла остановиться. Мне было больно, и обидно, и я помнила про Дэвида, и любила его, и люблю, но ты… Не знаю, я всегда относилась к тебе как-то по-особому.

Она прикусила губу, ее круглое личико стало каким-то по-детски обиженным. Эмма вздохнула. Час от часу не легче.

– А сейчас ты… – с неким опасением уточнила она, и Мэри Маргарет яростно замотала головой так, что с нее едва не свалился беретик. Поправив его, она сжала пальцы Эммы и пылко призналась:

– Эмма, мне очень, очень стыдно. Если бы я раньше поняла, что стояло за моим поведением… я бы не наговорила тебе всего того, что наговорила, – она вдруг всхлипнула и отвернулась. Эмма, растерявшись, погладила ее по плечу.

– Ну, ладно тебе…

Наговорила бы другого. Это ведь понятно.

Эмма не знала, что сказать. Эта тайна была настолько… несерьезной по сравнению с тем, что творилось в последнее время в городе… Эмма даже не стала заострять внимание на том, что уж от кого-кого, а от Мэри Маргарет подобных откровений она никак не ожидала. Да и сама Мэри Маргарет наверняка долгое время пугалась собственного отражения во всех блестящих поверхностях. Эмме было немного обидно за то, что она, в общем-то, пострадала просто так, но чего уж теперь. Теперь можно только простить Мэри Маргарет или нет. А она ведь сама повинилась, сама признала, насколько была неправа. Скорее всего, ей было очень тяжело решиться на такое. Ведь, получается, она ревновала к Регине.

Уголки губ Эммы дрогнули, когда она подумала, что Регину взбодрила бы подобная новость. Но – нет, конечно, она не станет никому рассказывать. Это только между ней и Мэри Маргарет. Навсегда. И все же… Кто бы мог подумать!

Мэри Маргарет еще долго извинялась, и в итоге Эмме стало неудобно, что она поспешила попрощаться. Ей хотелось бы, чтобы обе они отнеслись к этому как к чему-то забавному, но если она еще могла заставить себя так думать, то Мэри Маргарет, очевидно, нет. Что ж, между ними не успело произойти ничего непоправимого. А все остальное лечится временем. Так было и так будет. Навсегда. Интересно, кто открыл Мэри Маргарет глаза? Ну, не могла же она сама до такого додуматься! Или могла?

На самом деле, это казалось до чертиков логичным. Эмма думала о признании Мэри Маргарет всю обратную дорогу до участка. Подобное на сто процентов обосновывало поведение и реакции, и почему Эмма раньше об этом не подумала? Ха, да потому, что никогда не подозревала, что Мэри Маргарет вообще может в нее влюбиться! Это было… Эмма даже не знала, как объяснить себе… словно бы сестра испытала к ней романтический интерес.

Вот же черт!

Эмма чуть не врезалась в поворачивающий автомобиль.

По книжке Генри ведь выходило, что Мэри Маргарет – Белоснежка. Стало быть, мать Эммы. А Дэвид – отец.

Эмма нервно хмыкнула, крепче хватаясь за руль.

Инцест на инцесте. Да про ее жизнь впору писать какой-нибудь закрученный любовный роман! Читатели бы залпом проглатывали и требовали продолжения! Разошлось бы лучше «Сумерек»! Подумаешь, вампир и оборотень… Тут-то мужчина и целых две женщины! А если еще приплести сказочную подоплеку, столь любимую Генри…

У участка маячил Джонс. Заприметив Эмму, он тут же рысью двинулся к ней, и она не успела придумать, чем от него отмазаться.

– Свон!

– Привет, Киллиан, – вздохнула Эмма. Что уж теперь… сегодня, видимо, день встреч. Что ж, это, по крайней мере, отвлекает ее от мировых заговоров против нее, возглавляемых Голдом.

– Я слышал про Бута, – Джонс остановился рядом и почесал в затылке. – И про Регину.

Эмма усмехнулась. Да ладно, в городе наверняка уже не осталось никого, кто бы про нее не слышал. Эшли – то еще трепло. Да и санитары его вряд стали бы молчать, она же не брала с них подписку о неразглашении.

– Да, – кивнула Эмма. – Такие вот дела.

Они стояли под окнами офиса, в котором была заперта Регина, и Эмме до зубовного скрежета хотелось отправить Джонса на какое-нибудь задание, а самой подняться наверх. Но, как назло, на ум ничего не приходило.

Джонс снова почесал затылок – на этот раз крюком.

– Я тут думал, что надо бы сказать, как мне жаль и все такое, но я не настолько лицемер, – он ухмыльнулся, а Эмма моментально насторожилась. Нет, конечно, не то чтобы она прямо взяла и начала всерьез подозревать Джонса в причастности ко всему этому, но… Его первое появление в Сторибруке тоже было связано не с очень хорошими вещами. И тут Эмма вспомнила, что давно хотела у него спросить.

– Ты так и не рассказал мне, откуда знаешь Регину.

Джонс приподнял брови. Он казался немного удивленным, но не больше того. Никакой паники или суетливости в его движениях и мимике Эмма не заметила.

– Да, было у нас с ней небольшое дельце, – он развел руками, всем своим видом показывая, что сейчас не лучшее время обсуждать то, что случилось слишком давно. Эмме же вдруг показалось, что время как раз выбрано очень удачное. Удачнее не придумаешь. Она не сказал ни слова, но продолжила внимательно смотреть на Джонса. Тот поморщился и сказал:

– Надо было решить вопрос с ее матерью.

Эмма вздрогнула, тут же вспомнив: действительно, Регина говорила что-то про мать. Никаких подробностей, но, очевидно, с ней было связано что-то не очень хорошее. И Джонс только подтвердил, продолжив:

– Та еще стерва была. Под каблуком тут всех держала. Подохла несколько лет назад.

Он улыбнулся так кровожадно, что Эмма прикусила язык, запрещая себе спрашивать, а не он ли приложил руку к ее смерти, не для этого ли наняла его Регина. Нет, вот уж таких деталей ей знать не хотелось. По крайней мере, не сегодня.

Джонс, видимо, уловил ее эмоции, потому что поспешил заявить:

– Она сама умерла, не надо так на меня смотреть. Сердечный приступ.

Эмма мрачно подумала, что знает парочку средств, которыми можно приступ запросто вызвать. Не отговорка.

– Я только надеюсь, что тебя не было рядом с Бутом, когда он умирал, – все же сказала она. Джонс фыркнул.

– С чего бы мне убивать его? – сердито поинтересовался он. – Я его даже не знал.

Эмма приподняла бровь.

– То есть, знал, конечно, – поспешил поправиться Джонс, – но, насколько я помню, ты не разрешила мне с ним разобраться.

Эмма молча вздохнула. Ничего она такой беседой не добьется, конечно. Если Джонс не виноват, он, в лучшем случае, обидится или разозлится, а если виноват… Ох, нет, не надо об этом думать. Иначе можно каждому в Сторибруке вину прописать. Было бы желание.

Эмма еще раз посмотрела на слабо светящиеся окна офиса и сказала задумчиво:

– Ладно. У меня еще много дел.

Она надеялась, что Джонс поймет намек и позволит ей уйти, но тот даже не попытался это сделать.

– Есть подозрения, кто мог это сделать? – он нахмурился. Эмма вздрогнула и посмотрела на него чуть ли не с признательностью. Что, он не собирается автоматически вешать все на Регину? Вот это новость!

– Нет, – честно сказала она. – Я только уверена, что это не Регина.

Джонс кивнул.

– Это да, она не стала бы пачкать дом. Хотя с другой стороны… может быть, это отвлекающий маневр?

Эмма покачала головой. Она была уверена, что нет. Регина ни при чем. Ну, только при том, что обнаружила Бута и выполнила ту часть плана, которую написали для нее.

– Я не понимаю, зачем его убили в доме, – задумчиво проговорила она. Джонс щелкнул пальцами.

– Элементарно, лапушка! Кто же станет убивать на прекрасной зеленой лужайке у всех на виду? Да и так меньше шансов повесить все на хозяев дома – мало ли кто мог забрести на неохраняемый участок.

Он говорил разумные вещи, Эмма слушала и кивала, постепенно укладывая все в голове.