Автор книги: Gannel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц)
Гэндальф заметил ее заминку, но понял ли причину, было непонятно - он только чуть приподнял брови.
– Я решила, что мои страхи просто от усталости, – вещала Леоль. – Чего только не привидится… И только очнувшись тут, я поняла, что мне не привиделось.
– Понятно, – медленно кивнул Гэндальф. – Идемте отсюда, это плохое место.
Гномы послушались его, один за другим уходя из места прибежища мертвых.
– Возможно, это тебя заинтересует, – придержала Леоль за рукав мага. – Эти создания… они могут влиять на разум. Жертва цепенеет, мысли теряются, сопротивляться кажется бессмысленным и совсем не хочется.
Гэндальф вновь кивнул, показывая, что понял ее.
***
Уже рассвело, и отряд, освободив пони, переставших дрожать от ужаса, проехал не одну милю, прежде чем сделать привал – все торопились оказаться подальше от страшного места, где едва не расстались с жизнью. Хотя и Гэндальф, и Леоль в один голос утверждали, что отныне вблизи камней безопасно.
Расположившись на полянке и разведя костер, они долго сидели, молча ожидая завтрак, не в силах забыть о произошедшем, но не желая говорить об этом вслух.
– Я уж думал, ты нас сейчас и зарежешь, – хихикнул Бильбо вдруг. – Ты так заунывно пела что-то и махала ножом!
– Ага, – оживился Бофур. – И потом взялась за волосы узбада!
– О да! – хихикнул Кили. – Я думал, ты сейчас Торину их и отрежешь. Только зачем? Тебе так не нравятся его косы?
– Да нет, косы тут ни при чем, – отмахнулась Леоль. – Я просто не хотела, чтобы магия этих существ вновь повлияла на мое сознание.
– А волосы от этого помогают? – удивился Кили.
– От этого помогает серебро, из которого у Торина зажим.
Гномы немедленно захохотали, забывая, кажется, обо всех страхах, недавно терзавших их. Фрерин, смеясь, хлопал брата по плечу. Не смеялись только Бильбо, тоже не понимающий, что развеселило гномов, и Гэндальф, привычно сосредоточенный на своей трубке. А еще Торин почему-то даже не улыбался.
– Что за глупость я сказала на этот раз? – вздохнула Леоль.
– В этом сплаве нет серебра, – пояснил Торин.
– А!
– И твоя ошибка, как я понимаю, могла плохо закончиться для всех нас, – закончил Дубощит, после чего смех мигом прекратился.
– Вряд ли, – протянула девушка. – Они уже не пытались воздействовать на меня…
– Но могли, – перебил ее гном.
– Да брось, – вмешался Фрерин. – Все закончилось. И без потерь.
– Они не долго принимали бы тебя за свою, – Гэндальф, пуская колечки дыма, заговорил, не глядя на волшебницу.
– Но принимали.
– Когда одни из них начали обретать плоть и падать, другие набросились бы на тебя, а после уничтожили бы весь отряд.
– Нельзя сказать, что эти твари такие сообразительные, – Леоль отступать не собиралась, хотя понимала, что во многом Серый маг прав.
– Да, возможно, это произошло бы не очень скоро. Но твое желание избавиться от них подобным способом было опасно.
– А иного способа у меня не было. Это ты подошел незримо, пользуясь тем, что они были увлечены мной и ворожбой.
– Или ты просто не хотела применять другие заклятия, потому что в них белая магия, а не черная!
– Пф! Ну это уже слишком!
Леоль поднялась на ноги.
– Я поняла, что это прекрасное утро отряд решил посвятить упрекам мне. Давайте тогда, разделитесь, кто и за кем будет, чтобы упрекать по очереди и до самого вечера. А пока будете делиться, я пойду, тут речка была рядом, хочу смыть с себя все воспоминания этой ночи и дорожную грязь.
***
Солнце поднялось уже довольно высоко и дарило тепло, под которым нежиться после холодной реки было одно удовольствие. Этим Леоль и занималась, выкупавшись, выстирав вещи и натянув еще мокрую лемью на себя, ожидая, когда высохнут вещи и согреется она сама, на небольшом пятачке, скрытом от дороги довольно густым кустарником и стоящим чуть дальше огромным раскидистым дубом.
Наверное, размышляла она, не стоит так яро спорить с Серым магом. Доля истины в его словах есть – вряд ли эти создания так долго не понимали бы, что происходит. Скольким она успела бы подарить вечный покой? Остальных все равно пришлось бы уничтожать. То, что это за нее сделал Гэндальф, и так грубо – мелочи, если подумать.
И белую магию она не хотела применять умышленно, это правда. Только вот не по той причине, по какой думал Гэндальф. А просто из жалости. Хотела вернуть эти существа в их могилы, подарив успокоение их душам.
Может быть, в этом причина, что боевая магия ей не дается? Нельзя же воевать, жалея врага…
– Позволишь? – прерывая ее размышления, донеслось из-за дерева.
– Сейчас! – Леоль торопливо набросила на себя греску. – Можно, Торин! Ты решил лично мне сообщить, что весь твой отряд готов перейти к бичеванию меня?
– Разумеется, нет, – не поддался на насмешку Дубощит, садясь на землю в паре шагов от девушки.
– Удивительно! – фыркнула она.
– Твое противостояние с Таркуном… Почему ты думаешь, что мы все думаем, как думает он?
Леоль неопределенно пожала плечами.
– Не скрою, я желал бы мира внутри отряда, – вздохнул Торин. – А у тебя, кажется, был шанс заключить мир с Гэндальфом.
– Это когда?
– Неужели не заметила?
Волшебница замялась. Она догадывалась, о чем говорит Король-под-Горой. Но как-то это было мелко.
– Ты хочешь сказать, что каждому приятно, когда поддерживают его, – медленно проговорила девушка. – Гэндальф считает всех гномов просто упрямцами. И еще считает, что вы недальновидны, я думаю.
– Почему ты солгала ему?
– Потому что считаю это правильным.
– Правильная ложь? – усмехнулся Торин.
– Мгм… да.
Леоль поднялась, поправляя складки одежды, проверяя, не прилипает ли где-то ткань, показывая то, что надо скрыть.
– Почему бы тебе не думать, что я сделала это специально? – предложила она совершенно серьезно.
– Специально солгала?
– В глазах Гэндальфа я и так почти враг, – принялась объяснять Леоль. – Ты же мне доверяешь. И будешь доверять еще больше, если я покажу, что во всем поддерживаю тебя, даже если твое решение привело к неприятным последствиям. Так можно заполучить дружбу самого Подгорного короля!
Некоторое время Торин удивленно смотрел на девушку, затем тряхнул головой, словно отгоняя неуместные мысли.
– Пытаешься казаться плохой? – спросил он. – Но зачем?
Леоль криво усмехнулась.
– Понравился образ, который на меня так старательно примеряет Гэндальф. Если сменю серый колпин на черный, думаю, вполне буду соответствовать.
– Так и будешь с ним ссориться?
– А что еще мне делать в дороге, тем более, что он сам первый начинает. Просто не могу удержаться.
Она приблизилась к гному, встала совсем рядом.
– Не волнуйся, главное, что я на твоей стороне, – произнесла Леоль громко, а затем, наклонившись, прошептала: – Вот видишь, как я умею притворяться.
После чего оставила несколько сбитого с толку короля на берегу речки размышлять о том, что она ведет себя слишком вольно для женщины, знакомой с ним третий день. Так принято в их землях? Или так позволительно женщинам, занимающимся магией? Или такое позволяет себе только она – но почему?
***
Ответ на вопрос, мучающий Торина, для Леоль был очевиден.
Когда со странными мертвецами было покончено, на нее накатил ужас больший, чем в преддверии истории – и она осознала, что в этом ее страхе было мало переживаний за себя – ей почти ничего не грозило. Когда отряд смеялся над ее оплошностью, ее это совсем не задело, но обидой царапнуло, что в ее силы не верят, видят случайность в том, что ее незнание не навредило.
И когда он пришел сюда, только намеками дать понять о своей благодарности за то, что она всю историю выставила полностью как свою недальновидность, Леоль призналась – она сделала то, о чем запретила себе даже думать.
Что ж, ей же хуже.
То, что она знает его дольше, чем он ее, не значит, что он должен в нее влюбиться. Наоборот, уж она-то хорошо знает, что не в его вкусе!
А вот ей придется избавляться от неуместного чувства, которому зачем-то дала волю. Всеми способами избавляться. И не забывать, что ее путь не заканчивается возвращением Эребора гномам.
Вольное поведение Торин не поощрял, она знала. И потому позволила себе именно такое поведение – почти дерзкое, почти вульгарное. Это должно его оттолкнуть.
***
Гэндальф вновь ушел, как обычно, ничего не объясняя никому. Гномы не удивлялись, считая такое поведение мага привычным.
– Ты обещала рассказ о магии, – Фили придержал пони возле волшебницы. – Вчера. Если мы все останемся живы. Так что…
– Тем более, Таркун ушел, – кивнул Фрерин. – Спорить вы не будете опять из-за любого слова.
– И что я обещала?
– Рассказать, в чем разница, ты говорила, что зло тут ни при чем, – с готовностью напомнил Фили.
– А… Ну да, как я говорила, разница между белой и черной магией не в том, хороший или плохой маг ее применяет. А лишь в том, как он колдует. Создает ли он осязаемость или просто чувство…
Леоль помолчала, подбирая слова; по лицам тех, кто ехал рядом, было понятно, что они не в силах разобраться, о чем она говорит.
– Вот, скажем, – перешла она к примеру, посчитав, что так будет нагляднее, – приходит ко мне мистер Бэггинс в гости и говорит, что хочет есть. Я создаю иллюзию пирога и даю ему. Ее можно щупать и даже есть, что Бильбо и делает.
– Иллюзией можно наесться? – послышалось со всех сторон.
– Нельзя, – подтвердила волшебница. – Но мистер Бэггинс не знает, откуда взялась еда. Он ее ест и думает, что раз ест – должен наедаться. Он сам себя пытается в этом убедить. Может и получиться ненадолго, но скорее всего он просто будет удивляться, что не насыщается. Это и есть черная магия.
– Обман сплошной, – пробурчал Нори.
– Можно и так сказать, – согласилась Леоль.
– А белая? – осторожно спросил Кили.
– Я просто внушу Бильбо, что на самом деле он сыт.
– Тоже обман, – покачал головой Нори.
– Да, – вновь согласилась девушка. – Тоже обман, но другой.
– А дальше? – попытался разъяснить ситуацию Кили.
– А дальше вновь через некоторое время Бильбо почувствует голод, потому что помнит, что он ничего не ел, а потому должен испытывать голод. Мое внушение будет действовать в зависимости от силы заклинания, но все равно рано или поздно это наваждение пройдет, мистер Бэггинс вспомнит о своем голоде.
– Значит, магия – всегда обман? – хоббит подумал, что наконец понял все.
– Ну, у вас здесь, пожалуй, – помедлив, отозвалась Леоль.
– А на востоке как? Разве можно как-то изменить эти… заклинания?
– Зачем менять что-то? Просто надо использовать и ту, и другую магию, что мы и делаем. Я должна предложить тебе съесть иллюзию, одновременно внушив тебе, что ты наелся. Если это утром сделать, то до вечера ты так и будешь думать, что сыт. Ты будешь помнить, что ел, а чувство сытости тоже будет.
– Отличная мысль, – вмешался в разговор Торин, насмешливо щурясь. – Внушай каждое утро нашему взломщику, что он сыт, мы сможем сберечь запасы. И не забудь про Бомбура – ему можно парочку твоих заклинаний, чтобы точно был сыт.
– Значит, то пиво в норе было только иллюзией? – пробормотал Двалин. – А сса… то есть действовало оно как настоящее.
Под общий хохот отряд подъехал к воротам города Бри.
***
Дальнейший путь отряда лежал через Пустынные земли. А потому, как бы ни смеялся Торин о внушении сытости, запасов он велел набрать не скупясь. Выбранный для ночлега трактир был дорогим – перед тяжелым переходом всем хотелось отдохнуть на мягкой кровати, посидеть в уюте у камина.
Именно так и коротался этот вечер. Заполучив в свое распоряжение одну большую комнату, из которой можно было пройти в две другие комнаты – поменьше и совсем небольшую, единогласно отданную девушке, и закончив с подготовкой к дороге, гномы полукругом расселись у камина в большой комнате. Почти все они раскуривали трубки, только Дори возился, заваривая чай, Кили хмурился, рассматривая в свете свечи лезвие кинжала, а Ори грыз кончик пера, размышляя над какой-то фразой.
Бильбо сидел на подоконнике, с любопытством взирая на улицу, где суетились люди, запоминал, пытался найти отличия от своих сородичей.
Леоль тянуло сюда как магнитом, хотя разумнее вроде бы было просто уйти в выделенную ей комнату и лечь спать.
– Расскажешь еще про восток? – встрепенулся Ори, завидев на пороге девушку и откладывая перо.
– Ну уж нет, мне надоело рассказывать, – девушка устроилась на свободной половине подоконника. – Давайте лучше вы мне расскажете что-нибудь.
– Что? – посыпались вопросы со всех сторон. – Мы бы лучше про восточные земли послушали.
– Наверное. Но это я гощу здесь, а не вы там. И мне интереснее узнать о том, что вокруг меня, а не рассказывать о том, что для меня очевидно.
– Что ж, справедливо, – согласился Балин. – Тем более, что раньше ты нас и угостила, и напоила. Сегодня о магии немного рассказала. Только я не понял, почему ты сказала, что гномы…
– Потому что вам ближе магия материи, черная, – поняла его вопрос девушка. – Вы предпочитаете творить руками, а не воздействовать на разум.
– Да, мы не врем, как эльфы, – сухо бросил Торин.
– О, государь не любит эльфов? – тут же встрепенулась Леоль. – Тогда расскажите кто-нибудь, отчего?
– Та история давно случилась, – уклончиво заметил Балин. – Да и наши народы издревле не очень были дружны.
– Вот и расскажите про ваше «издревле», – не отступала девушка. – Можете от сотворения начать, все равно мне легенды и истории ваших земель не известны.
– А ваши эльфы другие? – осторожно поинтересовался Ори.
– Все эльфы разные, – резонно возразила Леоль. – Общее лишь то, что они бессмертны. Остальное все различно. Кто-то мудр, а кто-то спился и не помер от выпитого только потому что – мы помним – бессмертен.
Гномы захохотали, приняв слова девушки за шутку.
– Можно и рассказать, – произнес вдруг Балин. – Время у нас есть, а вечер лучше коротать за историями.
Он начал рассказывать от сотворения гномов, вкратце говоря о события давних дней. Подробности в его рассказе начали появляться, когда он добрался до истории с камнями, отданными эльфийским королем в огранку, за которую впоследствии остроухий не желал платить, а потому гномы, разозлившись, оставили свою работу себе*.
– Как, по-твоему, – спросил вдруг Балин, – кто прав был в этом споре?
Гномы выжидательно уставились на девушку.
– Разве мое мнение имеет значение? – удивилась Леоль.
– Нам было бы любопытно узнать, – ответил вместо старого гнома Фрерин, бросив быстрый взгляд на брата.
– Гномы, ваше высочество, были правы.
Мужчины немедленно заулыбались, радуясь ее поддержке, пусть и на словах, только Бильбо нахмурился, кажется, считая иначе. Леоль сначала хотела его спросить, отчего он так думает, но решила, что будет лучше промолчать, – на сегодня достаточно споров, пусть день закончится спокойно и мирно.
Комментарий к Глава 5, о магии теоретической и практической
* История берется в том виде, как она упоминается в «Хоббите» и как намеками дана в фильме. Домыслы и иные источники в расчет не берутся, поскольку прямой связи именно с этой историей нет.
========== Глава 6, о свадьбе ==========
– Трандуил нас задержал, – не желая тянуть, сообщила Дис и тут же ухватила брата за руку, помня о его вспыльчивости. – Я не знаю, правда ли это. Но твоя невеста утверждает, что он сделал это с целью или добиться моей поддержки, или держать нас у себя, пока ты не согласишься отдать ему самоцветы.
– Да я!..
– Тише! – Дис осторожно погладила брата по руке. – Это все нам известно лишь со слов Леоль. А она эльфа, как и он. Кто знает, сказала ли она правду или солгала, преследуя свои цели?
– Он все равно не должен был тебя держать, – хмуро отозвался Торин.
– Но это не все, что сообщила эльфийка, – будто не слыша его, продолжала сестра. – Она просила тебе передать, что браком с ней ты не добьешься крепости слова Трандуила, но лишь свяжешь себе руки.
– Что это значит?
– У нее не было времени объяснять, – развела руками Дис, – но я поняла это так, что ты, взяв в жены эльфийку, будешь считать для себя невозможным идти против эльфов. А вот для него это помехой не станет, он не видит в Леоль родственницы. Во всяком случае – той, что следует оберегать. Она видит в Трандуиле тюремщика. И считает этот брак для себя просто сменой тюрьмы.
– Тем лучше для нее, – пожал плечами Торин. – Чем меньше ее связывает с Трандуилом, тем радостнее ее примут в Эреборе.
– Ты все же собираешься пойти на этот брак? – уточнила сестра.
– У меня нет выбора, – зло бросил король. – Пока Аркенстон у них, они могут требовать, чего пожелают. Но новости, которые ты принесла, меня даже радуют. Если эльфа солгала, то брак все же станет договором и для Трандуила. Если нет, то и я не буду чувствовать себя обязанным ему. Девушка просто станет моей женой.
– Что же, пусть так, – вздохнула Дис. – Я только надеюсь, тебе не будет в тягость жить с женщиной, которую не любишь, да еще и из эльфов.
