Текст книги "К востоку от Железных Холмов (СИ)"

Автор книги: Gannel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)

– Рассказывай! – велел Торин, откидываясь на спинку стула и устремив пронзительный взгляд на девушку. – Что именно? – Я хочу знать, кто идет со мной. Поэтому рассказывай все о себе. Можно от самого рождения и, особенно, о том, что связывает тебя с остроухими. Леоль недовольно нахмурилась. – Ты же не хочешь, чтобы я лгала? – вздохнула она. – Нет, конечно. – Тогда я могу рассказать о том, что умею, если желаешь. Но вряд ли история моей жизни важна для твоего похода. – Кто знает, – хмыкнул Торин. – Многое не понять сразу… Например, объясни, что ты говорила про венец королей? – Что он ныне на стороне духов. – Где это? И как? – Хм… Волшебница задумчиво склонила голову, пытаясь подобрать объяснение тому, что ей самой кажется очевидным. – Не все и не всегда могут видеть наши глаза, – наконец произнесла она. – Хотя это и соседствует с нами. И лишь порой это становится доступно глазу любого живого существа. Кажется, вот сейчас оно сыграло интересную шутку со мной. – Я не понимаю тебя, – произнес Торин, предварительно глянув на других, чтобы сделать вывод, что не только ему кажутся странными слова девушки. – Я могу лишь догадываться о том, что произошло. Древними чарами вашего народа королевский венец связан с тем, кто наследует трон. После нападения дракона корона ваших предков осталась в Эреборе… – Все так, – нетерпеливо перебил Торин. – И что же? Ты хочешь сказать, что венца не существует? Он исчез куда-то… в другой мир?! Куда? Что это за сторона духов? Это Чертоги предков? – Венец существует, но если кто-то сторонний сейчас войдет в Эребор, то не найдет там венца. – Не хватает нам только отправляться искать корону, – проворчал Двалин, опираясь локтями на стол и вглядываясь в лицо волшебницы, то ли пытаясь понять, не врет ли она, то ли просто изучая. – Нам ее найти не удастся, – вновь разъяснила Леоль. – Только законному правителю корона явит себя. До тех пор она будет среди духов. – У самого Дурина? – осторожно спросил Фрерин. – Н-не знаю, – покачала девушка головой. – Я слышала и читала о Чертогах Махала и о Дурине Бессмертном. Но мне не доводилось там бывать, а потому я не могу ответить на твой вопрос, то ли это, о чем говорю я. Она помолчала и добавила: – Но все же, я думаю, что нет. То, что я вижу, не похоже на те описания Чертогов, которые я встречала. – Хорошо, – решил Торин, – мы вернемся к этому разговору позже, когда войдем в Эребор и вернем его. – Как пожелаешь. – А может, врет она все? – хмуро заметил Двалин. – Кхазад не остроухие! Откуда магия в венце? Мы не колдуем в кузнях. – Дурин мог, – тихо произнес Балин, одним этим замечанием отсекая все возражения и невольно поддерживая слова девушки. – И все же проверить надо, – буркнул его брат, не желая признавать свое поражение даже в этом. – Проверим, – согласился Торин. – Когда время придет. Затем вновь обернулся к Леоль. – Мегинмунд позвал тебя, и уже этого довольно, чтобы я не видел в тебе врага. Письмо же, которое ты показала, говорит о том, что у тебя немало тайн. Мы не выведываем чужое, если только это не может идти вразрез с нашими планами. Ты же не хочешь ответить ни на один мой вопрос. Однако мне понятно, что у тебя свои цели, которые призывают тебя отправиться с нами. И их я должен знать, чтобы быть уверенным в тебе. – Но ты уже дал согласие взять меня с собой, – напомнила волшебница. – Или вновь ищешь причину отказать мне? – И нравится вам препираться, – покачал головой Фрерин. – Леоль, ты уж прости моего брата, но он отвечает за отряд и за каждого в нем. И если ты идешь с нами, то мы должны знать, какая опасность может угрожать тебе. А из этого послания нам ясно, что тебя могут искать. – Вам нет нужды беспокоиться обо мне, – девушка резко выпрямилась, на ее лице застыло равнодушие. – Ведь это я дам клятву… Она оборвала фразу, заметив, что гномы удивленно переглядываются между собой. Мегинмунд только хмыкнул в усы. Значит, что-то она сказала такое, что не соответствует их представлениям о клятве. – Как приятно чувствовать себя глупой девчонкой, – вздохнула она, признавая свое незнание. – Не обижайся, – улыбнулся ей Балин. – Просто твои слова звучат для нас странно. Не бывает присяг, где только один связывает себя клятвой. Леоль помолчала, осознавая услышанное. – Ну ладно, – махнула она рукой. – Но, я полагаю, если что-то мне и угрожает, то это касается лишь меня. – Таркун уважаем всеми свободными народами Средиземья, – перевел разговор Торин. – Но он настроен против тебя. – Я не буду воевать с Серым магом, – покачала головой Леоль. – Он, я полагаю, тоже не нападет на меня. Природа наших сил различна – это заставляет его настороженно ко мне относиться. – Он подозревает в тебе служительницу Врага? – прямо спросил Балин, уцепившись за слова о силе магии. – Наверное, – рассмеялась та. – Но этот ваш враг у меня вызывает мало симпатии – мне доводилось видеть некоторых его прислужников – мерзкое общество. Я не собираюсь служить тому, кому нужны лишь рабы. – Почему бы тебе так и не сказать Гэндальфу? – буркнул Двалин. – Он не поверит, – впервые за все время вступил в разговор Мегинмунд. – Жизнь здесь серьезно отличается от той, что ведут на востоке. Серый маг не видит и не знает этого, но чувствует. А потому будет подозрителен. – Таркун идет с нами… пока считает нужным, – медленно произнес Торин, будто бы обращаясь к самому себе. – Я не вправе его отослать и не желаю этого делать: надо быть глупцом, чтобы отказаться от его возможной помощи. Поэтому я во многом вынужден поступать, считаясь с волей волшебника. – И поэтому придется тащить его взломщика, – усмехнулся Двалин. – От которого одни заботы нам будут. А поможет ли он? – Он, может, не осмелится пойти, – пожал плечами Фрерин. – Я даже готов спорить, что не осмелится. – Не о чем спорить, – ответил телохранитель. – Другого кого надо найди, кто иначе думает, если сыщешь тут такого, конечно. – Разве что Ори подговорю, – покачал головой принц. – Остальные, пожалуй, думают также. – А если девчонка со Смаугом разберется? – предложил Двалин. – И не нужен больше никто. Леоль, ты… – Могу ли уничтожить дракона? Насколько я слышала, его броня неуязвима для мечей или копий. – Но ты так легко сделала это, – Торин кивнул на косточки утки в своей тарелке. – И сама, по слухам, возникла из ниоткуда. – Я рада, что тебе показалось это легким, – улыбнулась Леоль. – На самом деле, бытовая магия гораздо проще иных. Хоть и забирает немало сил. – И что же ты умеешь, кроме как вытаскивать из складок одежды еду? – Я не хотела никого поражать фокусами, – совсем по-детски улыбнулась она. – Просто привычка – это стало настолько обычным для меня. Ты был голоден, твой отряд тут все съел, вот я и решила… – Не хотела никого поражать? – хмыкнул Торин. – Не лги! – Ладно, хорошо. Мне не понравилось, что Гэндальф пытался подавить всех и добиться, чтобы его слушали, при помощи простой иллюзии. Серый маг слишком любит указывать всем, что им делать, мне захотелось ему чем-то ответить. – Ты не умеешь сражаться! Ни как воин, ни как маг! – вдруг припечатал Двалин, в очередной раз приглядываясь к девушке. И хлопнул рукой по столу, подтверждая свои слова. – Не умеешь! – Ты почти прав, – кивнула девушка. – Мне известны несколько боевых заклятий. Но если дракон неуязвим для мечей, значит, он также неуязвим и для молнии. Вряд ли это подействует, и не стоит потому рассчитывать на такую мелочь. – И чем же ты поможешь нам? – спросил Балин, мрачнея. – Кажется, до вашей горы путь не близок. У меня будет время придумать, как можно победить дракона. Пожилой гном неверяще покачал головой, но промолчал. Предсказания говорили одно, а опыт – совсем другое. И как бы ни хотелось верить в предсказания, выходило, что нет среди собравшихся в поход силы, способной победить дракона. – Об этом – никому не сметь говорить! – велел Торин. – Пусть в отряде думают, что гибель Смауга – дело уже почти решенное. Присутствующие согласно закивали, понимая короля, – в отряде должны верить в победу, ведь только это позволит им к ней прийти. Или хотя бы попытаться. – Ну хорошо, – напомнил Фрерин. – Тогда осталась только клятва… Но, Леоль, ты должна знать, что нарушить присягу нельзя, кара за это лишь одна – смерть. И кара найдет тебя сама, без нас. – Тогда поправьте слова вашей клятвы, чтобы я дала ее не до скончания времен, – отозвалась Леоль. – А за саму верность не переживай, я не для того это предложила, чтобы нарушить. – Да будет так, – Торин встал. Следом поднялись и все присутствующие, ушли за спину волшебницы, расположившись так, чтобы стоять лицом к королю, образовывая круг свидетелей. Только девушка продолжала сидеть, не зная, как ей себя вести. Балин суетливо подошел к волшебнице, встал рядом, зашептав: – Поднимись, подойди к Торину, в шаге от него опустись на колени. И затем повторяй слово в слово то, что я скажу. – А! Мне придется говорить на вашем языке? Тогда пусть кто-нибудь проследит за правильным произношением, чтобы я не дала случайно клятву любить и быть верной женой, – шутливо отозвалась Леоль, вставая. – А что, тебе не нравится Торин? – не удержался Мегинмунд, который стоял рядом с Балином. – Его величество не женат, кстати. – Хорошо, я подумаю, – фыркнула девушка. – Но пока я все же собиралась давать другую клятву. – Мало нам было розыгрышей и веселья от Фили и Кили, – покачал головой Торин, но во взгляде его плясали смешинки. – У меня в отряде добавляется затейников? Но, предупреждаю, безделья я не потерплю! – Все, извини! Теперь серьезно! – отозвалась Леоль, и вправду принимая строгое выражение лица и делая то, что ей велел Балин. – Ne yau zindibith aimahalu Ne yau zindibith aihal sigintaragul Thorin Thrainulu Ne yau zindibith azag kaben zindi Thorin Thrainulu Ayailuk azgan irurdunu kayailuk agan tragu Kayailuk nanad aikhazad paraz irurdûnu Leol bithân*. Произнести ей удалось все точно, кажется, даже все звуки прозвучали верно – никто из гномов не поморщился, слушая ее. Торин ответил Леоль какой-то фразой на своем языке, которую она, занятая необычными силами, захватившими ее, не услышала, после чего за плечи поднял девушку на ноги. – Эх, сейчас бы эля! – воскликнул Двалин. – А то все запасы мистера Бэггинса уже выпиты! Торин заметил, что Леоль вопросительно смотрит на него. – Ты что-то хочешь спросить? – Пытаюсь понять, одобряешь ли ты предложение о выпивке, – пояснила девушка, весело улыбаясь. – Кажется, с напитками у нас теперь точно все будет в порядке, – Фрерин быстро понял, о чем речь. – Ты можешь их добыть? Как и утку? Вскоре он и Двалин довольно попивали пиво из кружек. Торин с Балином вышли в коридор, что-то тихо обсуждая. *** – Что-то не так? Мегинмунд заметил, что Леоль после клятвы стала очень задумчива. Она сидела на другом конце стола, в стороне от присутствующих гномов, и смотрела в одну точку. Старый друг присел рядом. – А ты, наверное, не почувствовал? – встряхнулась девушка. – Клятва гномов – это не просто слова, в них заключена магия. – И что же? – Не знаю, – протянула она. – Но, боюсь, теперь я окажусь связанной в своих решениях и поступках. Я поэтому и ожидала одобрения Торина даже в такой мелочи, как пиво для его телохранителя. – Ну, до момента освобождения Эребора наши намерения совпадают. – Намерения – да. Но вот кто и как их будет осуществлять? – Ты и не собиралась идти против воли Торина. Леоль промолчала, кусая губы. – Ладно, – произнесла она наконец. – Может быть, я зря придумываю что-то, наверное, мне просто неуютно чувствовать себя скованной в действиях, хотя эти оковы существуют больше в моем воображении. По коридору прошел Бильбо – его беседа с Гэндальфом была завершена. И как-то без объяснений было понятно, что мистер Бэггинс идти в поход отказался. Мегинмунд подсел к Фрерину, решив выпить вместе, но поглядывая на Торина и Балина в коридоре, – между ними разговор продолжался и был все жарче, кажется; только вот сюда долетал лишь гул голосов, слов было не разобрать. Тяжелый день… Очень тяжелый, думалось Леоль. Никто здесь и предположить не мог, сколько сил ей пришлось сегодня истратить; наверное, даже Гэндальф не догадывается об этом. Потому что если бы догадывался, легко справился бы с ней и доставил туда, откуда она сбежала. Девушка устало потерла виски. В присутствии мага она вела себя отвратительно. Хвастливые речи, насмешки – все ради того, чтобы не показать свое истинное состояние. Ей нужно время, чтобы восстановиться. И нельзя в эти минуты показать слабость. Она знала, чем недоволен Гэндальф. Отчего-то здесь не одобрялась магия материи, черная, как ее называют. И позволялась лишь магия духа, белая. Да и последней-то владели плохо – и лишь немногие. Именно по этой причине к ней относились настороженно, почему-то считая, что она может служить тому, кого тут считали злом. Здешние дела ее не интересовали, но Леоль понимала, что после того, как ее пленил Трандуил, от нее не отстанут, пока не выяснят все, что хотят. А ей ответить им нечего. По этой причине она и избрала простую тактику – держаться с ними холодно и отстраненно, всячески показывать, что она сильнее, чтобы никому и в голову не пришло применить к ней силу, добиваясь своего иным путем. Глупо, наверное. Но вроде бы это работало. А еще Торин. Что за нелепые шутки у Мегинмунда?! Предупредил бы, что ли... А так, смущенная, она и не знала, как отшутиться. И повела себя примерно как и с магом – столь же глупо и не смешно. Но в шутках ли Мегинмунда дело? Она и до этого позволяла себе глупые смешки именно в беседе с Торином. Леоль сжала кулаки. Неужели влюбляется?! Она же запретила себе! У нее иные цели, нельзя отвлекаться на пустяки. Силы... быстрее бы их вернуть. Больше всего энергии отняло перемещение. Сначала ей казалось, это будет легко: наконец высвобожденная сила требовала показать себя. Леоль необыкновенно просто скользнула в сторону теней. Тропы духов не такие, как дороги людей, хотя воображение может сделать их внешне похожими. Однако путь в несколько сотен миль тут может занять мгновение. Надо лишь знать, куда идешь. Леоль знала только примерно. Она добросовестно хотела прийти к двери и постучать. Но немного промахнулась – и поняла это, когда на нее уставился изумленный хозяин норки. Она даже подумала, что могла попасть вовсе в чужой дом, а потому, оглядываясь по сторонам, сосредоточилась на том, чтобы понять, кто находится рядом. Почувствовав Мегинмунда, она успокоилась – все же очутилась там, где надо. Ее поиски бесследно не прошли, гном тоже ощутил ее присутствие и появился в комнате в тот момент, когда мистер Бэггинс совладал с собой и обратился к ней с вопросом. Сейчас позади были знакомства, пререкания, условности... Оставалась тяжелая слабость да еще опасение из-за клятвы, которая странным образом опутала ее. Отныне она могла ворожить, лишь если это не противоречило приказу Торина. А может, и не только ворожить... И Леоль никак не могла успокоиться, заранее боясь этого ограничения. Ведь если он велит оставаться ей на месте, а для его собственного спасения надо будет уйти – она не в силах будет этого сделать! Может быть, Мегинмунд прав, и она просто сама придумывает себе ужасы, а ничего такого и не будет, наверное. Но она не привыкла так жить, с самого детства чувствуя себя слишком свободной. Маги были сами хозяевами своей жизни. Именно поэтому занятие магией многих влекло. Но кроме желания и некоторых способностей необходимо было необычайное трудолюбие и терпение, гораздо больше, чем для освоения ремесел или военного дела. И не каждый это выдерживал, хоть и в каждом заключена способность к какой-либо магии. Не зря они сегодня обсуждали венец королей гномов. Подземный народ обладал своей магией – тайнами недр. Они чувствовали камни и металлы, они умели подговорить их… Правда, кажется, этими знаниями обладали предки тех, кто ныне присутствовал в гостях у Бильбо Бэггинса, а не они сами. Нынешние же гномы держались как можно дальше от магии, в чем-то даже побаиваясь ее. Хотя у нее на родине оружие, выкованное гномами, ценилось выше эльфийского, потому что там подгорный народ применял свои знания. Та магия была черной, материальной. Леоль подозревала, что гномы не просто «забыли» свои секреты, их это вынудили сделать эльфы и местные волшебники, считая эту магию недопустимой**. А к белой магии кхазад были не расположены.