Автор книги: Gannel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 44 страниц)
– Да, да, и подробный путь к дому мистера Бэггинса в виде маленькой такой, коротенькой мыслишки.
– С тобой стало совершенно невозможно разговаривать, – Леоль обиженно вздернула голову. – Ты подвергаешь сомнению каждое мое слово.
– А ты лжешь через слово, – холодно бросил Мегинмунд. – Научилась у новых друзей – эльфов?
– Нет, просто старые лезут в то, что их не касается! – не выдержала волшебница, срываясь на крик.
– Не уверяй меня, что просто умолчала о своем свидании с Торином в Эреборе, – скривился гном. – Когда он был столь же юн и мил, как его сестра. А ты тогда и влюбилась в него, да?
– А хоть бы и так! Тебя это не касается! – вновь повторила девушка, уже тише.
– И поэтому ты умышленно втираешься к нему в доверие, – Мегинмунд понизил голос, говоря почти шепотом. – Ты заметила, что он через своего брата подарил тебе кинжал. Ты поняла, что это значит, и показала, что согласна…
– И поэтому сейчас сказала ему «нет»! – оборвала его Леоль.
– Что?!
– Я сказала ему «нет». Не веришь? Пойди и спроси. Кажется, он только что беседовал с братом, значит, Фрерин уже в курсе и с тобой, как с другом, поделится. Вот и проверишь меня и свои подозрения.
Девушка перешла почти на бег, желая прекратить этот разговор, так измучивший ее. Мегинмунд ей не препятствовал, позволив уйти вперед.
***
На ночь отряд расположился у подножия Мглистых гор. Гномы чувствовали себя здесь гораздо спокойнее, чем на равнине, поэтому и спать улеглись поближе к скалам, видя в них защиту.
Торин сам себе назначил первый дозор, понимая, что уснуть этой ночью ему будет трудно.
Оскорбленный отказом и не понимая его причин, гном весь путь был мрачно сосредоточен только на текущих делах. Сейчас же дел не было, поэтому воспоминания о событиях этого дня навалились на него.
Он порой вспоминал разговор с братом, полагая, что и вправду стоит попробовать поговорить с девушкой еще раз. Но одного короткого взгляда на нее было достаточно, чтобы начать сомневаться, припомнив свою беседу с ней и ее отказ.
Разозленный на самого себя, что не может противиться этим мыслям, Торин поднялся, решив обойти лагерь.
Его обход увенчался успехом – вспомнилось, что до того, как они очутились в Ривенделле, за ними шел отряд орков, поэтому внимание гнома сейчас переключилось на осмотр местности в попытках увидеть что-либо подозрительное. Так что тихие шаги позади себя он услышал сразу, даже успел удивиться тому, что враг может идти так легко, не таясь, кажется…
Выхваченный из ножен меч уперся в горло Леоль.
– Мой государь! – тихо охнула она. – Неужели ты так сердит на меня, что решил наказать смертью?
Торин вздрогнул от ее слов, быстро убрал Оркрист.
– Не подкрадывайся к часовому, а то и вправду может убить, – буркнул он. – В ночи только враги ходят.
– Я не кралась, я шла, уверенная, что ты услышишь меня.
Гном отвернулся, скрывая досаду, – она еще насмешничает, давая понять, что специально позволила ему заслышать себя, а не захотела бы, он и не заметил!
– Сегодня ты и я не были до конца откровенны друг с другом, – продолжила Леоль, подходя ближе.
Ее рука легла на плечо мужчины, и Торин ощутил, что успокаивается. То ли она ворожит, то ли ей просто довольно быть рядом, чтобы его гнев ушел. Но только что будучи зол именно на нее, через мгновение он уже прислушивался к ее голосу.
И ее слова сейчас так соответствовали тому, что говорил Фрерин. Может, он был прав? Надо попробовать поговорить вновь, уже прямо, без намеков.
– Я не знала, чего ждешь ты от меня, чего ждет весь твой отряд, – говорила девушка, – я не знала, как вчера меня поняли.
– Это значит, что ты останешься? – Торин резко повернулся, мгновенно подхватывая ее в объятия и притягивая к себе. – Останешься со мной? Теперь я верно тебя понял?
– Нет, – вздохнула Леоль. – В этом я была честна с тобой. Ты не найдешь слов, которые смогут изменить мои планы.
Гном едва не выругался от досады.
– Тогда что?
– Я буду с тобой до вашей победы.
Торин нахмурился, осознавая ее слова. Затем отпустил ее, отступая в сторону, на лице его появилась гримаса презрения. Он смотрел на девушку, не скрывая отвращения.
– И все на Востоке такие? – грубо бросил он. – Я полагал, только человеческим женщинам свойственно продавать свое тело.
– Ты напрасно пытаешься оскорбить меня, – покачала головой Леоль. – Я не прошу за это плату, я просто желаю быть рядом. Я не могу согласиться быть твоей женой. Но и противиться своим чувствам тоже не могу.
– Чувствам?
– Я не знаю, что ты испытываешь ко мне, ты не сказал об этом ни разу, ни словом, ни намеком. Я хотела бы молчать об этом тоже, но увы, не могу.
Гном осторожно коснулся ее руки, выражение его лица изменилось. Опять она сказала о том, о чем предупреждал Фрерин – она ждет прямого признания. И теперь он готов был это сделать. В задумчивости он подержал ее ладонь, притянул к груди, прикладывая к сердцу.
– Ответ здесь, – хрипло произнес он. – Но ты…
Торин вновь властно охватил ее за талию, притягивая к себе.
– Почему ты не можешь остаться? Что так тянет тебя дальше?
– Там мой дом. Ты должен понимать это, ведь ты сам так долго был лишен своего дома. Там мои родные…
– Я позволю тебе побывать там, а потом…
– Я не вернусь.
Его руки сжали ее, будто пытаясь переломить.
– Почему? – яростно выдохнул гном.
– Все уже решено, я не вправе буду вернуться.
– Кто это решил?
– Я.
Торин впился в ее губы страстно и зло, заглушая этот глупый ответ, – если сама решила, значит, сама и изменит решение.
Девушка ответила на поцелуй не менее страстно, обвивая руками его шею и теснее прижимаясь к нему.
– Ты любишь меня? – прервав поцелуй, спросил Торин. Он тоже ждал однозначного ответа.
– Да.
– Значит, я объявлю тебя своей женой, – довольно хмыкнул он. – У тебя выбор простой: или ты даешь слово вернуться – и я отпущу тебя ненадолго домой, до свадьбы, или ты не согласишься на это – и тогда я просто запру тебя в Эреборе, возвращенном Эреборе, в наших покоях.
Леоль ощутимо вздрогнула и попыталась высвободиться из объятий.
========== Глава 15, о выборе между долгом и желанием ==========
Проснулся он в одиночестве. И даже испугался было, подумав, не покинула ли Леоль Эребор. Но возможности это сделать у нее не было, охрана ее попросту не выпустила бы. Если только…
Торин, не одеваясь, метнулся на площадку, которую показал эльфе. Так и есть! Девушка была там. Но, к счастью, не прыгала. Просто стояла и смотрела куда-то вдаль отрешенным, пустым взглядом.
Но говорящим был не только этот взгляд. На эльфе было одно из старых платьев, не перешитое, скроенное на манер ее народа, даже не такое, как у лесных эльфов. От самой девушки веяло легким ароматом цветов.
Духи, осознал Торин. Она впервые за все время воспользовалась ими, теми, свойственными ее народу.
Он припомнил, что в первую ночь ощущал от нее легкий аромат цветов, непривычный для него, но что это было, просто остатки духов или ее собственный «эльфийский» запах, он не гадал. После она начала использовать, совсем немного при этом, терпкие ароматы. Такие, какими обычно пользовались женщины его народа, – не резкие, но весомые, привозимые из южных земель.
Тогда он воспринял это как-то слишком естественно, как должное. И только сейчас осознал, что она это сделала, чтобы ему угодить, показать свою готовность быть частью его народа.
А вот теперь Торин заметил все и припомнил то, что было. Она вновь начала пользоваться теми, «эльфийскими» ароматами. Ныне, вместе с платьем, она «надела» и прежний запах. И даже не очень сообразительному и не очень внимательному гному было понятно, о чем это говорит.
Услышав тяжелые шаги гнома, Леоль обернулась.
– Мне надо идти, проверить Кили, – пробормотала она, вздрагивая.
Но пройти мимо муж не дал. Собственнически обнял за талию и прижал к себе, довольно улыбаясь.
– Доброе утро, – он тронул поцелуем висок. – Рад, что ты не совершила глупость.
– Ошибаешься, совершила, – спокойно отозвалась Леоль. – Но не в силах ее исправить. Извини, мне надо идти.
Торин не посмел удерживать ее силой, выпуская из объятий. Он злился, но понимал, что не знает, о чем с ней говорить, как объясниться. И решил, что будет лучше сначала посоветоваться с Дис или Дарфи.
***
Ночь Леоль провела без сна.
Мысли были тяжелыми. От собственной глупости хотелось плакать. Но пока Торин не спал, она не позволяла себе этого.
Муж, или скорее господин, долго ворочался, кажется, не в силах уснуть. Его объяснения Леоль принимала лишь отчасти.
Она ведь еще до клятв дала понять, что не враг. И на праздничном пиру она давала советы о том, как вести себя с эльфами, показывая Торину, что на его стороне.
И все же он посчитал недостойным вести себя с ней как с женой. С первого дня, первой ночи…
Торин вроде бы уснул. Леоль на цыпочках направилась на ту площадку, которую он ей показал и где позволил бывать. Там воздух… Тот желанный для нее воздух, которого она лишена внутри горы!
Звезды и луна слабо освещали долину перед горой. Но разглядеть что-то внизу было сложно из-за тумана, укрывшего долину. Впрочем, Леоль и не пыталась. Она с тоской глядела на небо и звезды.
Как странно, она давно разучилась любоваться тем, чем любовался ее народ в древности. Даже у себя, дома, она жила не под небом, традиции тех, кто открыл глаза впервые у моря Рун, отходили в прошлое. Здесь же она и вовсе уже много лет была вынуждена жить почти взаперти.
Славить Варду для нее было чуждо. И сейчас она не любовалась на звезды, не искала ответа среди них. Смотрела она с обидой выше, будто вопрошая, за что Эру так повел ее судьбу?!
Сами собой в памяти всплывали воспоминания о тех ночах, что были у них с Торином после свадьбы. Он был так нежен и заботлив! Так аккуратен с ней… А в прошлую ночь и вовсе было невероятно сладко. Леоль чувствовала себя как нельзя более желанной, единой с ним, неделимой…
Это была просто благодарность?
Торин говорил о косах, она помнила об этом. Наверное, если бы прошлым вечером он честно признался бы ей, что это за косы, она смогла бы понять. Просто потому, что он бы тогда не солгал…
Сейчас эльфе казалось, что все гномы насмехались над ней. Ведь они все знали! Им всем было видно, что Торин взял ее. Но женой не сделал…
Леоль стояла, подставив лицо ветерку и глотая слезы, которые сдерживать уже не было сил.
Прошлая ночь, как в насмешку, вновь и вновь вспоминалась ей – тогда казалось, что ее любят. Она старалась отвечать тем же. Ей думалось, что это заслуженно. Муж, не казавшийся ей красивым, был не уродлив. И она приняла его. Как он принял ее, казалось ей. Так ведь ласкают лишь тех, кем дорожат…
Она простояла так до самого рассвета.
Когда на востоке появились первые лучи, Леоль с трудом заставила себя вернуться в покои, чтобы переодеться и умыться, спрятать все ночные тревоги. Торин еще спал, тихие движения девушки не могли его разбудить.
Она умышленно сделала все, чтобы подчеркнуть свой вид как девушки другого народа. К чему притворяться? Пусть гномы смеются над ней, она не в силах им ответить, но может показать, что ей нет дела до этих насмешек.
Некоторое время она колебалась, уйти из покоев было некуда, разве только в другую комнату перейти. Поэтому она вернулась на площадку, только там ощущая себя живой и свободной.
И так и стояла, вновь лишь просто глядя перед собой, но теперь вспоминая о доме, путь к которому был закрыт.
Очнулась Леоль лишь при появлении Торина. Чего ей точно не хотелось, так это быть сейчас с ним наедине даже мгновение. Потому она поторопилась уйти проведать Кили, хотя уже вчера мальчик был здоров, он бы бегал по Эребору, если бы ему Дис не велела лежать и лично не следила за этим.
В этом Леоль и убедилась, придя на место.
Дис, заметив перемены в облике девушки, чуть нахмурилась. Но, кажется, понимая, чем они вызваны, не решилась завести об этом разговор. Леоль же ссориться с гномкой не хотелось, она могла лишь гадать, относилась ли та к ней искренне или тоже притворялась, как Торин, одобряя этот обман.
Разговора не выходило, обе женщины чувствовали напряжение. Леоль пыталась придумать, чем бы ей заняться, чтобы точно не встретиться с Торином, но не была уверена, что он попросту не поджидает ее в их покоях.
Появление Двалина, объявившего, что прибыл эльфийский король, желающий видеть свою родственницу, решило ее колебания. Но и удивило девушку, заставив задуматься, что Трандуил все же разгадал, кто виноват в исчезновении камня, а значит, и в том, что сейчас ему не заполучить желаемое.
Может, оно и к лучшему, думалось ей по пути в зал, где ее ожидал эльфийский король…
***
Поскольку сестра была у младшего сына, Торин направился в покои Фрерина, где заговорил с Дарфи. Стоило лишь возмутиться тем, что Леоль все знает о косах, их значении, как супруга брата тут же рассказала, откуда именно знает, признаваясь, что рассказала об этом, пусть и не прямо эльфе.
– Зачем ты это сказала?! – рычал Торин. – Теперь она избегает меня, а косы и вовсе, видимо, не даст заплести! Да она видит во мне мерзавца! И никаких оправданий слышать не желает!
– Ты сам виноват! – нахмурилась Дарфи. – Сколько можно было тянуть?! Фрерин уверил меня, что ты все расскажешь жене и заплетешь косы этой ночью! Я и не стала скрывать, когда меня спросили. Это не тайна нашего народа, просто люди этим не интересуются. Откуда я могла знать, что ты ничего не объяснил Леоль?! А если бы и знала, почему я должна врать? Вовремя надо все рассказывать!
– Я почти объяснил все Леоль, – сердился Торин. – Я сказал, что когда мы становимся близки…
– Ты солгал! – оборвала его гномка. – Ты попытался придумать объяснение вместо истины! И ты думал, она никогда не узнает иное?!
– Можно было как-то иначе…
– Вот ты и должен был ей иначе рассказывать! – хмуро бросила Дарфи.
– Ты должна была понимать…
– Не кричи на нее! – Фрерин, до сих пор молча слушавший их перебранку, теперь вмешался. – Ты сам виноват. И я бы тебя хорошенько отмутузил, да Леоль тебе уже преподала хороший урок.
– Но… Что еще? – Торин обернулся к появившемуся стражнику, разговор с братом и его женой пришлось прервать.
– Посольство от эльфов, в том числе лесной владыка, – сообщил тот. – Говорят, хотят видеть королеву.
Дубощит выругался. Не хватает еще тут Трандуила! Зачем он пришел и чего хочет от Леоль?
– Скажи Двалину, чтобы проводил ее в Зал Эха, – попросил Торин. – И был у двери. Сам проведешь туда эльфов.
Охранник вышел. Фрерин же кивком одобрил решение брата.
Это было разумно. Небольшая комната, называемая залом эха, имела одну особенность. Все, о чем в ней говорили, было отлично слышно в малом зале приемов, а вот произносимое в малой приемной обратно не отражалось. Обычно это помещение предлагали гостям других народов, в первую очередь людям, когда подозревали, что они задумали недоброе.
Сейчас Торин предложил этот вариант, обоснованно подозревая, что Трандуил может навредить Леоль.
– Наверняка его охрана тоже будет рядом, – заметила Дарфи.
– Да, – поморщился Дубощит. – Фрерин, распорядись, чтобы весь отряд, кто был со мной в походе, собрался в малом приемном зале.
– Жене скажешь, что это за зал эха?
– Н-нет… не надо, – покачал головой Торин. – Она будет переживать. Или решит, что я ей не доверяю, например.
***
– Рад видеть тебя, – приветствовал Трандуил на синдарине.
Леоль промолчала. Если владыка не растерзал ее на месте, значит, чего-то хочет. Об этом говорит и вежливое приветствие – Трандуил умеет быть любезным, если чего-то желает. Почему бы и не выслушать просителя? Вот только ее порядком утомило положение чьей-то игрушки.
– Ты печальна, – продолжил тот после небольшой паузы, не дождавшись ответа. – Что-то случилось?
Эльфа вновь не ответила, лишь села в свободное кресло напротив гостя, сохраняя прямую спину и глядя безразлично перед собой.
– Почему ты не хочешь со мной разговаривать?
– Говори на наречии моего народа, – наконец на всеобщем, а не на синдарине, отозвалась девушка. – Потому что это язык моих предков. Говори на кхуздуле, потому что это язык того, за кого ты отдал меня замуж. Говори на всеобщем, как говорят те, кто не знают языка собеседника.
Трандуил чуть нахмурился. Он не ожидал теплого приема, но столь явный отпор ему не нравился. Но отступать он не привык, тем более, что по косвенным признакам уже сделал вывод в успехе своего визита.
– Ты обижена на меня, – перешел он на всеобщий, уступая ее словам и всем видом показывая свои мирные намерения. – Признаю, у тебя есть причины. Я думал о нашем народе больше, чем о тебе одной.
Леоль лишь чуть скривилась, услышав «наш народ».
– Я пришел предложить тебе исправить мою ошибку, – продолжил Трандуил мягко. – Я хочу, чтобы ты вернулась.
– Разве имеет значение, в чьей темнице мне быть?
