Автор книги: Gannel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)
Когда бурный поток подхватил их, Леоль поняла, что бороться с ним трудно, сохраняя здравый смысл… И не стала этого делать, закрыла глаза, позволяя волнам, что несли бочку, струиться и сквозь нее – своей энергией.
С каждой практикой магии тут ей ворожить было все проще - и все легче было черпать силы отовсюду. И почему только здешние маги не берут эту энергию – вот же она, хоть горстями черпай! И волшебница начерпала, понимая, что впереди ей будет нужно все, что можно взять.
Где они остановились, Леоль не осознавала, вообще не скоро поняла, что водоворот перед глазами прекратился – сначала немного утих, а потом вовсе все остановилось. Не сразу она услышала и голоса, раздающиеся неподалеку, – слишком была занята той силой, которая сейчас принималась ею.
– Как ты? – прошептал Торин.
И Леоль встряхнулась, приходя в себя.
– Что происходит? – тихо отозвалась она.
– Сначала бочки перехватил кто-то. Сейчас пригнали сюда.
– А где это здесь?
– Не знаю…
Бочки сидели глубоко в воде, а потому и беглецы страдали от сырости. Когда их несло по реке, это было не так ощутимо, все мысли крутились вместе с бурным потоком, но сейчас, вынужденные терпеть бездействие, сидя в тесноте, на пропитавшейся водой соломе, они чувствовали все неудобства своего положения.
– А как Бильбо? – припомнила Леоль.
– Надеюсь, он успел выпрыгнуть в люк, после того, как закрыл все бочки, но я не слышал его.
Бильбо появился, когда уже стемнело и беглецы были готовы поверить, что им придется ночевать в бочках, мокрыми и замерзшими. А Торин порывался уже отдать приказ выбивать крышки бочек, понадеявшись на оружие, – все же они были не с пустыми руками и могли противостоять врагам, если те окажутся рядом.
Вылезать из бочек, которые вскрывал хоббит, было непросто – тело занемело от долгого нахождения в одной позе. И ледяная вода только все ухудшала, казалось, что руки и ноги окоченели.
– Тише, тише! – махал руками Бильбо на гномов, которые кряхтели и ругались, вываливаясь из бочек.
– Где мы? – выдохнул Торин, помогая выбраться Леоль.
– Там, за деревьями, деревня плотогонов, – пояснил Бильбо, сильно шмыгая носом. – Я подслушал их разговор, завтра они погонят бочки дальше, вниз по течению к Эсгароту. Поэтому, мне кажется, вам лучше будет вернуться обратно и…
Гномы возмущенно засопели – одна мысль о том, что придется еще провести время в бочках, им была неприятная.
– Поймите, так будет безопаснее…
– Безопаснее будет взять один из их плотов, – проговорил Торин, внимательно оглядывая берег. – Если мы отправимся сейчас, то пропажу, как и вскрытые бочки, заметят не скоро. А мы, возможно уже к рассвету, будем в городе.
Бильбо открыл рот, желая поспорить… и промолчал, обдумав и согласившись, что так будет разумнее всего. Чем быстрее они покинут владения Лесного владыки, тем лучше, ждать же, когда всюду разошлют весть о сбежавших пленниках, было опасно. Берег, как и плоты, не охранялись, по-видимому, никому в голову не приходило, что кто-то может пожелать украсть пустые бочки или плоты.
***
Подбитый мехом плащ Торина после катания в бочках насквозь промок. Однако Леоль куталась в него, потому что ничего сухого все равно не было, а если завернуться во много даже сырых вещей, ветер не так продувает.
Гномы так не мерзли, они успешно управляли плотом, из чего девушка заключила, что спуск по реке для них не так и непривычен, орудовали шестами они умело – наверное, научились на опасных горных потоках или переплавляясь через подземные озера. А может быть, это уже жизнь среди людей научила…
Леоль размышляла о том, что все же многих преимуществ они на востоке лишились, когда расы стали смешиваться. Выносливость гномов стала ниже, подверженность холоду и болезням наоборот усилилась. Многим ли она отличалась от людской расы, не считая внешности? Чуть острее зрение и слух, немного крепче кости… С годами они все ближе к обычным людям.
– Никак не согреешься? – Торин сел рядом с ней на плот, притянул к себе, разве что на колени не усадил – неприлично.
Он был теплым. Сейчас, когда из верхней одежды была лишь рубаха, он был теплее, чем она в своих одеждах и его плаще. И Леоль, скинув с плеч плащ, обняла гнома за шею, теснее прижимаясь к нему.
– Из всех эльфиек, – засмеялся Кили, – дядя выбрал ту, которая мерзнет от ветра и холода и спит ночами.
– Зато не способна на предательство, – буркнул Торин.
– Что с Фили? – поторопилась перевести разговор Леоль, кивнув на светловолосого гнома, который казался нездоровым.
– Не может забыть яблочный запах, – усмехнулся Дубощит. – Его бочка вся пропахла ими, аж до отвращения.
– А можешь вылечить его? – поинтересовался Фрерин, отвлекаясь от вглядывания в водную дорогу, по которой они плыли.
– Могу. И себя согреть, – поколебавшись, призналась Леоль. И добавила, глянув на хоббита: – И Бильбо вылечить.
– Но? – с интересом взглянул на нее Фрерин.
– Но это требует сил.
Она не стала признаваться, что не так и много сил пришлось бы потратить на все это. Просто сейчас она превратилась в скрягу. И как скряга дорожит даже мелкой медной монетой, так она дорожила каждой каплей впитанной силы. Ей казалось, а вдруг такого подарка больше не будет?
Что если это – удача? Она так много впитала тогда, в воздухе, когда летела на орлах, в землях Беорна, а потом так глупо истратила все на пауков. Сейчас ей представился еще один шанс накопить. И расходовать, когда они были так близко к цели, – глупый и рискованный шаг, непозволительный для нее.
– Не надо, – чихнул Бильбо. – Я… сам вылечусь. И тоже могу согреть Леоль.
– Это еще как? – ревниво напрягся Торин.
А Леоль только рассмеялась, увидев, как хоббит достает из-за пазухи бутыль вина и целый каравай.
– Я не только подслушивал, что говорят плотогоны, – пояснил Бильбо. – В конце концов, я же взломщик.
Помолчал и добавил тихо:
– Еще и солонку схватил, не знаю, зачем, случайно, пожалуй…
– Здесь тоже кое-что есть, – подал голос Бомбур, кивая на небольшой мешок, оставленный кем-то из плотогонов. – Котелок, ложки, плошки и ножи. Только… на всех не хватит, будем есть поочередно.
***
С рассветом путники и вправду достигли Озерного города. К счастью для них, люди только просыпались, а потому никто не спешил обратить внимание на появившийся на реке плот.
Причалить пришлось в небольшой бухте в полумиле от моста, ведущего в город, – здесь было спокойно и удобно. Чем и воспользовались путники, постаравшись привести себя в порядок, тем более, что пока было раннее утро, а значит, ворота города могли быть еще закрыты.
Леоль остановилась в паре шагов от Торина, наблюдая за тем, как он переплетает косу.
– Ты решил идти в Эсгарот? – спросила она.
– Тебе не нравится это решение? – немедленно нахмурился Дубощит.
– Не нравится, – не стала отпираться волшебница. – Я чувствую дурное, этот город, эти жители – они не принесут тебе хорошего.
Гном с досадой откинул готовую косу назад.
– У нас есть оружие. Но у нас нет припасов, в городе можно их пополнить.
– Или встретиться с эльфами Лихолесья, – возразила Леоль. – Ты слышал ведь, что именно с этим городом они торгуют.
– Одно мое имя не позволит главе этого городишки…
– Наверное, – поспешила согласиться девушка. – Он не пленит тебя, но поможет ли? И чем обернется его помощь – не предательством ли?
Торин сжал кулаки. Да, как ни крути, она права. Люди не помогли им, как и эльфы, когда подгорный народ лишился дома. Не гнали – вот и вся помощь, да работу давали – но за гроши. Стоит ли рассчитывать, что помогут сейчас? И что они запросят за свою помощь? Продадут десяток протухших рыбин за половину сокровищницы Эребора? А потом, едва отряд выйдет за ворота, их тихо схватят и отдадут эльфам…
Коварство людей в воображении Дубощита все разрасталось.
– Отплываем! – бросил он, разворачиваясь и быстро идя к плоту.
– Что? – всполошились все.
– Торин, мы же хотели пополнить припасы, – напомнил Балин.
– Но совсем не хотим вернуться в темницы Трандуила. Пока нас еще плохо видно из города, уходим!
– А запасы…
– В реке полно рыбы, а в лесу дичи. Отплывем подальше от Эсгарота и сделаем остановку, запасемся всем необходимым. Я не буду платить за то, что могу взять сам, рискуя всем делом ради этого.
***
Больше всех такими планами был недоволен Бильбо. Он чихал, кутался в порядком потрепанный плащ и с опаской поглядывал то на Торина, то на высившуюся впереди Одинокую гору.
Гномы, тоже голодные, были лишь раздосадованы, но полностью поддерживали своего короля, а потому молча орудовали шестами – этим вынуждены были заниматься сразу половина отряда. И если хоббит поглядывал на Одинокую гору с опаской, то во взглядах гномов светилась надежда.
Сначала Леоль порывалась наворожить еду для всех, но вновь пожадничала, боясь тратить на это силы. Немногие остатки хлеба и вина были очень быстро истреблены, но совсем не утолили голода, но, к удивлению волшебницы, никто и не попросил ее наколдовать, наверное, помнили ответ.
– Ты становишься все больше гномкой, – пошутил Фрерин. – О скаредности нашего народа люди слагают целые песни.
– И они правдивы?
– Ну мы же говорили… – насупился Кили.
– Помню, помню, – отмахнулась Леоль. – Что ж, тогда будем считать, что мы просто бережливы. Вы бережете свои ценности. Я свои силы.
– Ты просто не знаешь, какие наши главные ценности, – прошептал Торин ей на ухо. Жарко прошептал, сам давая подсказку – какие.
Плыть было трудно, потому что теперь, оставив в стороне озеро и прежнюю реку, что шла из Лесного королевства, они двигались против течения иной реки. Леоль смутно припоминала карты и названия на них, а спрашивать сейчас ни о чем не хотела. Лесная? Быстротечная? Какая из них какая?
Их путешествие, начинавшееся с веселых дорожных песен и радующих глаз зеленых холмов Шира, сейчас проходило в молчании на реке, куда падала тень от Подгорного королевства, их цели.
Путники не разговаривали, не шутили, на плоту царила тишина – для гномов это было предвкушение, Бильбо же чувствовал, как это молчание давит на него. Но сам нарушить эту тишину не смел.
Лишь когда солнце уже высоко поднялось, Торин велел высматривать по левому берегу удобное для лагеря место. Такое вскоре нашлось – здесь лес уже не был таким густым, не таил опасности, а берега, подмытые рекой, а оттого местами не крутые, а пологие, словно специально подходили для того, чтобы здесь остановиться. Особенно удобно для невысоких путников, опасающихся коварства реки.
Вытащив плот на берег, гномы, будто и не устав, принялись за обустройство лагеря, в том же молчании разбредаясь без лишних приказов. Они и сами знали, кто из них в чем лучше преуспел. Поэтому Бомбур уже достал котелок и направлялся за водой, Фрерин, Двалин и племянники Торина отправились на охоту, Бифур, отлично орудовавший копьем, прихватив Нори и Ори намеревался «поохотиться» на рыбу, Оин с Дори ушли за запасами лекарственных трав, а Глоин и Бофур – за хворостом.
Мег и Балин, взвешивая в руках топоры, поглядывали на Торина, явно ожидая, когда отправятся с ним, куда – хорошо понимая без слов. А тот обернулся к Леоль, остающейся не у дел.
– Я бы хотел, чтобы ты побыла в дозоре, – после долгих колебаний выдал он. – Только… не уходи далеко, просто последи за рекой. Если нас заметили, то погоня может прийти оттуда, хотя и не должны догнать.
Девушка только кивнула и отправилась вниз по течению, гадая, означает ли это, что Торин начал ей доверять.
– Не стоит лезть в воду, Бильбо, – донесся позади голос Бофура, – она ледяная! Мы сами справимся с рыбалкой.
***
Леоль провела у реки почти весь день. За пару часов до заката ее сменил Кили, и девушка направилась в лагерь, где уже горели два костра. Здесь ждала другая работа, которой волшебница даже была рада – работа руками, она полностью отвлекала от всех невеселых мыслей.
С рыбой Бомбур и рыболовы-«гарпунщики» уже справились, а потому от котелка, у которого стоял толстый гном, шел чудесный для изголодавшихся путников аромат – запах ухи. Однако готовой она не была, и отряд, чтобы не смотреть жадно на варево, был занят принесенным мясом.
Леоль не задумывалась, что за животное разделывает, лишь механически делала то, что делали другие – чистила, резала, натирала той солью, что была, отдавала мужчинам, которые стояли у второго костра.
Теперь было ясно, чем занимались все это время Торин, Балин и Мегинмунд – сооружением деревянной крепкой решетки, на которую сейчас, над костром, укладывались куски мяса.
Бильбо тоже сунулся было помочь, но вместо этого Оин вручил ему плошку с каким-то питьем, велев укутаться потеплее и пробормотав, что вроде бы так люди лечат простуду, а если не поможет, то он подобрал еще травы для отвара.
Мясо было нарезано и подготовлено, но на решетке не было места, охотникам сегодня повезло. Зато уха поспела – и части отряда, на кого хватило тарелок, досталась наконец горячая еда. Съев, а точнее почти проглотив порцию, Леоль поспешила к реке, а когда вернулась, отдала свою тарелку Кили, только что тоже появившемуся в лагере, – сгустившиеся сумерки уже мешали следить за рекой, поэтому часовой там был не нужен, достаточно было выставить только в лагере.
Наверное, только этого всем и не хватало, чтобы отбросить тяжесть последних дней. Усталость, переживания и невзгоды словно бы ушли. Заготовкой мяса и обсустройством лагеря занялись уже с новыми силами, переговаривались теперь не только по делу, вновь в отряде зазвучали шутки. И даже простуженный Бильбо тихо замурлыкал себе под нос какую-то незатейливую песенку.
А потом, уже поздней ночью, когда отряд устраивался спать, Балин по просьбе Леоль принялся рассказывать о том, как подгорный народ, ведомый Торином и Фрерином, принялся осваивать Синие горы…
***
До Дня Дурина еще было время, погони видно не было, поэтому Торин утром сообщил, что отряд остается здесь еще на сутки, завершить с припасами и отдохнуть перед самой важной частью их пути.
Отдых же был как нельзя кстати. Путники купались, чинили одежду (Леоль удивленно отметила, что гномы умеют сберечь многое от обысков), сытно ели – насколько можно было назвать вкусной рыбу и мясо, обжаренные на костре почти без специй, найти пахучие травы тут было трудно.
С утра Фили и Кили отправились на охоту, но вскоре вернулись – вчерашнее везение не продолжилось, взять след дичи не удавалось.
Погода, несмотря на осень, стояла замечательная, хотя ночами и было уже холодно, но днем путники грелись на солнышке, что было по душе даже гномам, обычно принимающим все, что не внутри горы, с неприязнью. А хоббит и вовсе радовался теплу, как ребенок, даже, кажется, начал быстрее выздоравливать.
Утром следующего дня отряд выступил в путь. Сначала вновь по реке, ночуя на берегу, а после, когда подниматься стало невозможно, пешком по левому берегу. И остановились только на отроге гор, когда впереди показались остатки города и выжженная драконом земля – Пустошь Смауга.
***
В ожидании Гэндальфа было решено остановиться здесь. Но поскольку бездействие было не в натуре Торина, каждый день в лагере оставался лишь кто-то один, остальные же небольшими группами отправлялись исследовать окрестности – пустынные и не населенные даже животными и птицами.
Отсюда хорошо было видно, что над Одинокой горой не все облака рождены небесами, часть из них порождал дым, выходящий из Эребора. Гора будто бы превратилась в вулкан, что ясно говорило – дракон жив. А потому сейчас все в отряде размышляли – как же справляться, смогут ли они? Но вслух никто об этом не говорил.
Дни шли за днями, а маг так и не появлялся. Близко к Эребору отряд еще ни разу не подходил, поскольку просто не успел бы вернуться в лагерь до темноты, а исследовать эти окрестности уже не было нужды – все обошли.
– До Дня Дурина осталась неделя, – как-то утром объявил Торин. – Мы не можем больше ждать, спускаемся.
– Но это же отрог, – пробормотал Бильбо. – Гэндальф велел…
– Ты видишь его здесь? – оборвал Дубощит. – Если волшебник пожелает, он догонит нас. Нам же нужно время, чтобы отыскать потайную дверь.
– Входить без него опасно.
– А с ним мы можем и вовсе не войти, упустив нужное время.
– Дракон жив, кто будет сражаться с ним?
– Мы.
Торин развернулся, первым направляясь к спуску.
Бильбо удивленно смотрел ему вслед, потом бросил взгляд на Леоль, спокойно спускавшуюся за Дубощитом, вздохнул и последовал за всеми, размышляя дорогой – неужели гном отправит сражаться девушку, пусть и мага?
***
Через Пустошь отряд шел в молчании – развалины и неродящая земля навевали грустные мысли. И они не рассеялись даже к вечеру, когда отряд, выбрав место у горы, расположился на ночлег.
