Текст книги "Alea jacta est (Жребий брошен) (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Теперь я понимаю, почему тебе нужно было жениться и понимаю, почему никто ни должен знать, что брак фиктивный. Андрюша, ну почему ты не рассказал мне всего этого раньше? Почему? Я не упрямилась бы, а надела бы то, что ты купил. Ну, хочешь, мы сейчас заедем в какой-нибудь магазин и я быстренько переоденусь?

– Нет времени, Катюха, в десять должна быть планерка, а сразу за ней переговоры с поставщиками. Да и бизнес-план нужно доделывать. Так что… Уж какая есть жена, такая и есть, тем более, что я кое-что придумал. Кое-что грандиозное. – я только собрался рассказать Кате свой план, как она меня сбила с мысли.

– Андрей, а может скажем, что я беременна, поэтому мы и расписались так быстро. Если нужно, я и справку могу приволочь. У Кольки мама гинеколог.

– А что, это хорошая идея, мне нравится, тогда точно ни о какой фиктивности речи не возникнет.

– Ну, да. А потом я скажу, что был выкидыш. И еще одну справку у тети Иры возьму. И сразу сможем развестись.

– Катя, давай-ка прекращай разговоры о разводе. Ну что тебе плохо замужем, что ли? Я же не пристаю, не достаю и не напрягаю тебя. Правда?

– Но почему ты не хочешь развестись после Совета директоров и выкидыша? Я не понимаю.

– Не хочу и все. Может мне нравится твой омлет, тогда как? Ты же замуж пока не собираешься?

– Пока, – она выделила интонационно это слово, – не собираюсь.

– Вот когда соберешься, тогда и разведемся. А пока давай придумывать легенду.

– А что ее придумывать? Эта работа для меня как умножение простых чисел. Слушай и запоминай. Мы познакомились в апреле…

– А почему в апреле?

– Потому что весна и примулы цветут, – непонятно ответила Катя. – Ты лучше в корень зри. Ты пришел в «ЛлойдМоррис» за кредитом, там мы и познакомились.

– Катя, я правда в апреле был в «ЛлойдМоррисе», за кредитом ходил.

– Я знаю, я его оформляла. И не перебивай жену, – заорала она, явно копируя меня. – Значит, мы познакомились. Потом подружились, потом полюбились и в июне я забеременела. Ты, зная мою гениальность, просто мечтал переманить меня в «Zimaletto». Я, исключительно из любви к тебе, согласилась и вчера пришла, а дальнейшее ты и сам знаешь.

– Ты у меня, и правда, гений. Такую легенду сочинила так быстро и красиво. Действительно… как умножение простых чисел….

========== Только вперед ==========

POV Катя Пушкарева.

Всю оставшуюся до «Zimaletto» дорогу Андрей мне рассказывал о себе, а я ему о себе. Нам было просто необходимо узнать друг о друге хотя бы минимум сведений. Ну, хотя бы для того, чтобы не предлагать ему чай вместо кофе, который он любит. Или не класть в этот кофе пять ложек сахара если он пьет его без сахара вообще. Нет! Я конечно, еще утром выяснила какой кофе пьёт мой муж. Это я, к примеру, про кофе сказала. Если мы хотели убедить всех, что брак у нас самый настоящий, то Андрей должен был бы знать, что его «беременная» жена терпеть не может сладкого, зато за «Camembert», «Roquefort» или «Bleu de Bresse» Родину продаст и не задумается. Что я закончила школу с золотой медалью… Ну, и так далее.

– Кать, и вот еще что, – сказал мне Андрюша, когда мы уже вышли из машины у парадного входа в «Zimaletto», – ты прости, но мне придется держать тебя за руку, может быть обнимать, а может и…

– Целовать? Нет! – больше всего на свете мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Но так? С «прости» и «извини»? Нет! Я же не железная, мне и так безумно трудно делать вид, что он мне нужен, как рыбе зонтик.

– Катя, но это всего лишь игра. Или ты боишься, что он узнает?

«Именно потому, что игра, я и не хочу этого, не могу допустить этого, – кричала я ему беззвучно. – Я боюсь! Боюсь, что не сумею сдержаться и ты поймешь, что для меня это не игра! Боюсь, что тогда вообще ничего не будет. Ни ссор, ни смеха вместе, ни наших бесед, ни замирания моего дыхания, от того, что ты спишь в соседней комнате. Я даже обедом тебя не смогу накормить, потому что если ты поймешь, что я влюбилась, ты сразу же избавишься от меня. Уж пусть лучше будет гипотетический ОН».

– Ну, может для тебя это и игра, но человек, которого я люблю, весьма консервативен, и ему вряд ли понравится, если я буду целоваться с другим. Пусть даже «понарошку», в игре.

POV Андрей Жданов.

Да что же со мной происходит-то, в самом деле? Секунду назад я был уверен, что Катя, как женщина, мне совершенно безразлична. Более того, я и сейчас в этом уверен даже не на сто – на двести процентов. Тогда почему, как только она призналась, что у нее есть любимый человек, во мне начал просыпаться ревнивый, злобный монстр, царапающий изнутри грудь и нашептывающий что-то весьма неприличное.

– Знаешь что, дорогая? – сказал я куда как злобнее и раздражительнее, чем мне бы того хотелось.

– Что? Ну, что, говори? – косички взметнулись вверх, как шерсть на холке рассерженной кошки.

– Так мы не договаривались!

– Ты это о чем? Мы договаривались, что брак у нас фиктивный. Я имею право любить, кого хочу. Понял?

– Не понял! Ничего не понял. Какой у тебя, однако, замечательный любимый! Замуж отдать свою девушку – это пожалуйста! Ну, а как же? Это же выгодно, чай не за дворника выдал, а поцеловаться – это уже грех!

– Не твое дело, ясно? Ты на мне тоже не по большой любви женился, а потому, что тебе это выгодно, так что нечего других осуждать! – Катя разве что ногами не топала. Раскраснелась, глаза, распахнутые и мечущие молнии, блестят, и руки, сжатые в кулачки, того и гляди в ход пустит. А все равно такое ощущение, что сейчас заплачет. – Подумаешь, какой бессеребренник! Вначале сам стань праведником, а потом уже других осуждай.

– Ну, все, все. Успокойся. Прости, я не прав, но и ты неправа. Разве умная барышня станет говорить мужу, что влюблена в другого? А может я взревновал? Вот и наорал на тебя.

– Жданов, ты дурак, да? Или у тебя провалы в памяти? Забыл, что я тебе фиктивная жена?

– Ничего я не забыл, да только… Понимаешь, Катюха, я не знаю, как это у мужиков устроено. Но мы умеем ревновать не только свое, но и то, что считаем своим… Ты пойми, я о тебе уже почти сутки думаю, как о жене, то есть как о своей, это понятно?

– Нет! Я же тебе никаких претензий не предъявляю. Или что, ты нарочно схватил ту, что пострашнее, чтобы она, как собачка была верна одному тебе, а ты бы захотел – приласкал, а захотел – прогнал? Так этот номер у тебя не пройдет! Я фиктивная, ясно?

– Дефективная ты моя! Дуреха ты, Катька. Да кто захочет обращаться с тобой, как с собачонкой, тот и два дня не проживет. Я это хорошо усвоил.

– Я не твоя, не твоя! – она почти ревела.

– Катюша, моя, не моя, твой, не твой… Давай мы эти вопросы решим дома. Договорились?

– А целоваться не будешь?

– Разве что в лобик или в щечку. Это можно?

– Ну, в лоб или щеку можно. Договорились.

– Кать, есть еще кое-что. Понимаешь, Кира попытается доказать, что брак у нас с тобой ненастоящий. Так что ты не могла бы до Совета директоров не встречаться с этим… твоим. Или это Колька?

– Андрей Павлович, можете быть спокойны, я никому не дам повода усомниться в серьезности нашего брака.

– Ну, вот и хорошо. Пошли.

– Куда пошли? А вы?

– Что я? И почему на «вы»?

– Если я буду заботиться о том, чтобы не опорочить ваше имя, то мне бы хотелось, чтобы и на меня не показывали пальцем, называя меня рогоносцем.

– Рогоноской, – машинально сказал я, и задумался. – Ладно, пока мы в браке, я не буду шляться по барам и клубам с девочками, давая повод для сплетен. Но, я надеюсь, что ты не станешь требовать от меня монашества. Главное, чтобы все было шито-крыто, правильно?

– Конечно правильно! Я рада, что мы договорились. У меня тоже все будет шито-крыто. Пошли.

Перед глазами возникла изогнутая линия бедра, точеная тонкая талия и… чужая мужская рука на её молочно-белой груди. Ну, зараза! Вот зачем она это мне сказала? Зачем? Ну, вредина!

– Ну, что ты застыл, дорогой? Мы опаздываем. – Катя подхватила меня под руку и мы пошли навстречу урагану.

– Добрый день, Андрей Павлович, – приветствовал меня Потапкин, наш охранник, с недоумением посмотрев на Катюшу.

– Добрый, Сергей Сергеевич, добрый. Прошу любить и жаловать, моя жена, Екатерина Жданова, с сегодняшнего дня работает у нас в «Zimaletto» моим заместителем. Так что запомните её в лицо, чтобы потом не возникло никаких проблем.

Круглое лицо охранника вытягивалось, а челюсть отвисала все ниже и ниже, грозя упасть, но останавливаться, чтобы понаблюдать это зрелище мы с женой не стали, пошли в двери-турникет.

– Забудешь тут, как же, даже фоторобота составлять не надо, – понеслось нам в спины. И, как Катя не старалась увести меня к лифтам, я посчитал нужным вернуться.

– Сергей Сергеевич, я просил прокомментировать мой выбор спутницы жизни? – зашипел я. – Или, может, вас не устраивает ваша работа?

– Андрей Павлович, простите, я ничего плохого не имел в виду. Честное слово.

– Не у меня тебе прощения просить нужно, а у моей супруги. Ясно?

– Так точно ясно. Катерина… – он замешкался.

– Валерьевна, – сказала Катюха с достоинством королевы.

– Катерина Валерьевна, простите пожалуйста. Хотите я на колени встану? Только простите.

– Дорогой, давай его простим. Он же не виноват, что плохо воспитан. Ну, ради меня, а? Не хочется начинать работу на новом месте с увольнения.

Бли-и-и-ин! Хотите верьте, хотите нет, но сейчас передо мной была капризная светская львица, карающая и милующая движением одного пальчика. Уж не знаю, что там с экономическим, но актерский талант у Катюхи явно имелся в наличии.

– Еще раз повторится подобное, даже заступничество Катеньки не поможет. Уволю к чертовой матери. Пойдем, дорогая. – я притянул супругу к себе и, пользуясь случаем нежно клюнул её в лоб.

В лифте мы хохотали так, что на глазах у Кати появились слезы. Ну, что за девчонка! Просто прелесть, когда не вредничает.

– Готова? – спросил я ее, когда лифт остановился на административном этаже.

– Страшно, Андрюш.

– Поздно отступать. Теперь только вперед, – я обнял жену за плечи и мы вышли в холл…

========== В засаде ==========

POV Андрей Жданов.

Катька мечтала эту главу написать сама, но я ни за какие коврижки не хотел уступать ей эту привилегию. Торговались мы долго, в конце концов договорились писать по очереди. Там, где я видел сцену целиком, глядя как бы со стороны, буду описывать я, ну, а если Катюха была, как бы зрителем, то о своих впечатлениях никто лучше нее не напишет. Если бы вы знали что потребовала от меня Катюха за право написать хотя бы кусочки этой главы, вы бы мне очень посочувствовали. Так что вы уж потерпите нас обоих.

Итак, мы вышли из лифта и прямиком направились к ресепшену. Маша Тропинкина, секретарь, или, как она себя называла, администратор первичного приема посетителей, расплылась в радостной улыбке, которая по мере того, как я представлял Катюшу, превращалась в приклеенную дежурную.

– Машенька, познакомьтесь с моим личным помощником. С сегодняшнего дня Катерина Валерьевна будет работать у нас.

– Очень приятно. Меня зовут Мария Тропинкина, а это мое рабочее место, – тут она еще радушно улыбалась.

– Екатерина Валерьевна, – совсем не так, как Потапкину, а мило и просто представилась моя супруга.

– Мария, во избежании слухов, сообщаю: по совместительству Катя является моей женой вот уже почти сутки. Даю тебе тридцать, а ладно, сорок минут, чтобы собрать женсовет и как следует перемыть косточки и мне, и Катюше. Хотя… знаешь что? По случаю женитьбы буду-ка я щедрым, бери целый час и сплетничай на здоровье. По истечении этого времени, любой косой взгляд в сторону моей жены, не говоря уж о каком-нибудь неосторожном слове или фразе, будет расцениваться, как выпад лично против меня, и караться для начала штрафом, а потом и увольнением. Я все понятно изложил?

– Да, Андрей Павлович.

– Очень хорошо, время пошло. Ну, что, дорогая, пойдем? – тишина, провожающая нас до двери в приемную, свидетельствовала лишь о том, что Маша ждет не дождется, когда за нами закроется дверь и она сможет, наконец, собрать экстреннее совещание секретариата по девять-один-один, чтобы рассказать подругам свеженькую, жирненькую сплетню.

Этот «этап большого пути» нам удалось преодолеть сравнительно легко, хотя его отзвуки, я уверен, долго еще эхом будут носиться по коридорам и кабинетам «Zimaletto». Впереди был очень непростой участок – минное, можно сказать, поле.

– Андрей Павлович, вы сегодня припозднились, – сказала моя секретарша Виктория, не поднимая головы от клавиатуры. Она всегда узнавала меня еще не видя, стоило мне только войти в приемную, узнавала по одной ей известным признакам, может, по запаху, может по шагам, а может, черт его знает, еще по чему.

– А это потому, Виктория, что я сегодня пришел не один. Знакомься… Знакомьтесь, мой личный помощник, второй человек в компании, Екатерина Валерьевна.

Вика подняла голову, посмотрела на Катю, и лишь на десятую долю секунды в ее глазах промелькнуло недоумение, но она тут же погасила его и встала. Вот что значит, хорошо вышколенная секретарша.

– Здравствуйте, Екатерина Валерьевна. Добро пожаловать в «Zimaletto». Меня зовут Виктория Аркадьевна Клочкова. Я личный секретарь Андрея Павловича.

– Очень приятно, – вежливо произнесла Катя.

– Мне тоже. Надеюсь, что мы сработаемся. Андрей Павлович, мне сказать Урядову, чтобы подготовил кабинет госпоже… простите, как ваша фамилия?

– Жданова, – ответил я вместо Катюши. – Жданова Екатерина Валерьевна. – Вика чуть-чуть наклонила голову и вздернула вверх правую бровь, словно спрашивая: «Это что, родственница»? – Катенька моя жена.

Виктория и тут проявила чудеса выдержки, ни одним словом не высказав удивления, только на секунду поджала губы и прикрыла глаза.

– Вас можно поздравить, Андрей Павлович?

– Да, Викуся, мы вчера расписались. Так что отдельный кабинет для Катюши, нам не нужен, по крайней мере, пока мы друг другу еще не успели надоесть. Имеем мы право на медовый месяц или нет? Думаю, что имеем! Если не на Канарах, то хотя бы в отдельном кабинете. А если серьезно, то ты же прекрасно знаешь наш террариум, едва я отпущу Катю от себя, как ее тут же попытаются сожрать. Правда ее не очень-то сожрешь, она сама кого хочешь покусает, но ведь наши змеи этого не знают. Так что пока мы будем работать вместе. А там посмотрим. Найди мне каталог офисной мебели, нам нужен будет другой стол, для двоих. Позвони сисадминам, пусть поставят второй компьютер.

– Виктория, для начала мне нужны все банковские и бухгалтерские программы. А также… впрочем лучше всего, если вы меня потом соедините с техником напрямую, я сама ему все объясню, – сказала Катюша.

– Поздравляю вас, Андрей Павлович с законным браком. И вас поздравляю, Екатерина Валерьевна. Католог я сейчас принесу и сисадминам позвоню, – сказала Вика совершенно ровным тоном.

– Спасибо, – сказали мы с Катей в один голос.

– Вика, вы справитесь одна или посадить вторую секретаршу в приемную?

– Попробую справиться сама, но решать только вам.

– Добро пожаловать в наш медовый кабинет, – улыбнулся я жене, открывая перед ней двери.

POV Катя Жданова.

То ли от страха, то ли от волнения, но мне катастрофически захотелось «припудрить носик».

– Андрей, а где тут у вас…

– Туалет? – сразу понял он.

– Ага.

– Тебя проводить?

– Да нет, просто скажи куда идти.

– Ты, правда, не боишься? А то сейчас до Киры донесется и начнется такое, что чертям в аду жарко станет.

– А я кричать буду, если что. Ты же прибежишь меня спасать, правда?

– Правда. Иди вот в эту дверь, там конференц-зал, из него есть еще одна дверь. Выйдешь и сразу направо. Там туалет для руководящего звена, вот ключ.

До туалета и назад я добралась без приключений, никого не встретив на своем пути. Зато, когда я совсем уж было собралась открыть двери к президентский кабинет, я услышала очень интересный спор.

– Вика, прекрати! Я, правда, не понимаю, сути твоих претензий, не понимаю, чего ты от меня хочешь! Я никогда и ничего тебе не обещал, ничего! Если мне не изменяет память, у нас с тобой был уговор, причем условия ставила ты, я на них всего лишь согласился. Так или нет?

– Так. Но за эти два месяца все изменилось.

– Что изменилось?

– Все! Я уже давно кувыркаюсь с тобой вовсе не потому, что хочу отомстить любимой подружке.

– А почему?

– Потому, что мне хорошо с тобой, потому что мне самой этого хочется.

– Очень интересно, и почему ты не поставила меня в известность, что условия игры изменились?

– Ты тоже не поставил меня в известность, что собираешься жениться.

– А я и не должен был! Не помнишь наш договор? Забыла? Так я могу напомнить. Это ты пришла ко мне в кабинет, когда я категорически отказал Кире в ее желании посадить в мою приемную свою шпионку. Что ты тогда сказала?

– Я помню, что я тогда сказала. Не стоит мне этого напоминать. Но я же не знала, что…

– Так может и мне поведаешь, подружка, что ты сказала моему жениху? А то я-то не в курсе! – раздался холодный металлический голос бывшей невесты моего мужа…

========== На сцене и за кулисами… ==========

Может кто-то и посчитает меня неправой, но я совершенно не собиралась покидать свою диспозицию. Подслушивала? Да, подслушивала! Но с другой стороны, а что мне еще оставалось делать? Войти и попасть под разборку подружек? А с какой стати? Это же не я кувыркалась с женихом подруги, правильно? Так почему огребать должна я? Не должна! Как там у Островского, «Свои собаки грызутся, чужая не приставай»? Вот именно!

Андрюше тоже ничего пока, вроде, не угрожало. Вот если бы угрожало, то я, конечно же, быстренько бы вмешалась. А так… Так что я решила послушать этот спектакль до конца, тем более, что слышно было каждое слово, будто в наушниках, а платить за это представление было не нужно.

– Так может и мне поведаешь, подружка, что ты сказала моему жениху? А то я-то не в курсе! – раздался холодный металлический голос бывшей невесты моего мужа.

– Кира? – Виктория, кажется, растерялась.

– Да, Кира! А ты кого хотела увидеть, Викусенька?

– Никого.

– Я жду!

– Чего ты ждешь?

– Объяснений. Может расскажешь…

– А знаешь что, Кирочка? Расскажу! Давно нужно было тебе рассказать, вернее высказать.

– Что высказать?

– Все! Все высказать до самого донышка. Знаешь, когда я впервые с Андреем переспала? После показа, в тот же вечер, когда ты объявила о вашей помолвке. А знаешь где? Вот здесь, на этом самом столе!

– Андрей! Как ты мог? – вскричала Кира. Этот вопрос и меня интересовал. Я приникла ухом к дверной щели, чтобы ни звука не пропустить.

– Легко и не без удовольствия, Кирочка.

– За что? Почему ты так со мной поступил?

– А ты не помнишь? Вспомни историю с помолвкой, твои заявления в СМИ, твое, якобы, подаренное мной колечко. То, как ты отца накрутила…

– Ты тогда не знал об этом.

– Верно, не знал. Зато я слышал, как ты, спустившись с подиума, торжественно и громко пообещала маме сделать из меня человека. То что при этом присутствуют представители прессы, тебя тоже не остановило. У тебя ничего не вышло, не смогла ты из меня человека сделать. Я ушел сюда, чтобы нажраться, но пришла Вика… Дальнейшее ты знаешь.

– Ну, а ты? Как ты могла? Ты же знала, как я люблю Андрея.

– Что, больно, Кирюшенька? – сладким, издевательским голосом произнесла Вика. – Больно? Я рада. Мне тоже было больно, очень больно, когда ты разрушила мой брак. И я осталась ни с чем, Кирочка. Совсем ни с чем, даже алименты я не смогла выбить! У Кирилла были все козыри на руках. Ты его ими снабдила. Что, не ожидала, что Кирилл мне все расскажет? А он рассказал. Вышвырнул меня на улицу без гроша в кармане и, чтобы уж окончательно добить, рассказал, какая замечательная у меня подружка. Как ты могла, Кира? За что?

– Вика, я же не нарочно. Я просто была пьяна, понимаешь?

– Не понимаю. Если бы ты напилась и переспала с ним, я могла бы это понять. Но показывать ему мои фотографии с другим, обрезав на них дату, не понимаю! Почему ты поехала на пикник с этими фотографиями? Зачем обрезала число? Для чего показала их Кириллу? Он же ничего у тебя не спрашивал, правда? Ты сама! Сама подошла к нему и рассказала, причем соврала, сказав, что я изменяла мужу, хотя эти фото были сделаны за полгода до моей свадьбы. Зачем, Кира? За что?

– Я была пьяна!

– Врешь! Ты все врешь, подруга! Просто накануне Андрей в очередной раз тебе изменил, ну, или ты решила, что он изменил. Мы с ним потом по датам сверили его «измену» и твою подлость – все совпало. Ты же совершенно не переносишь, если плохо тебе одной. Тебе сразу необходимо, чтобы всем вокруг стало плохо. Если я и жалею, то только об одном. О том, что не довела все до конца.

– До какого конца? – плачущим голосом спросила Кира.

– Андрюша, ты прости, я ведь не просто так поставила тебе условие, чтобы о нашей связи никто не знал.

– Очень интересно, а почему?

– Я хотела Кире подарок на вашу свадьбу сделать. Такой же, как она мне. Запустить видео, где ты ей изменяешь и со мной, и не только со мной, прямо на банкете запустить. Это уж потом я от своей идеи отказалась, когда поняла, что ты такая же жертва этой суки, как и я. Хочешь, уволь меня, хочешь, оставь… Твое право.

– Пошла вон! Подстилка, шлюха, мразь, – завизжала Кира. – Андрей, я требую ее немедленно уволить! Немедленно! В моей компании не будет работать эта бл@дь! Ты уволена.

– Кира, ты ничего не перепутала? Ты не имеешь права ни увольнять людей, ни принимать их на работу, – совершенно спокойно сказал Андрюша.

– Если ты ее не уволишь, я не выйду за тебя замуж. И голоса моего ты не получишь. И Павел Олегович за тебя тоже не проголосует. Понял?

Раздался такой заливистый хохот Вики, что я невольно заулыбалась и сама. Ему вторил Андюшин веселый смех. Я-то поняла, почему они смеются, а вот Кира – нет. Видно до нее еще не дошли слухи, что она в любом случае не сможет осчастливить Жданова. По крайней мере до тех пор, пока я не дам ему развода.

– Что вас так развеселило? Что смешного я сказала? – недоумевала Кира.

– Так ты еще ничего не знаешь, подруга? Андрей, ну, пожалуйста, прошу тебя, разреши мне лично сообщить эту новость Кирюше.

– Хватит Вика! Кире и так несладко.

– Несладко? Ей, по крайней мере, есть где жить. И что жрать, ей тоже есть. У меня этого не было. Она меня лишила и этого. Так что дай-ка мне насладиться триумфом!

– Какую еще новость?

– Дорогая Кира, – торжественно начала Вика. – Ты больше не можешь пугать Андрея!

– Не могу? П-п-почему? – она спросила это так жалобно, что даже мне стало не по себе.

– Потому что вчера Андрей Павлович Жданов женился!

– Что? Как женился? На ком? На тебе? – а в голосе ужас и боль.

– Увы, но нет. Андрей Павлович, если я вам больше не нужна, я в приемной. По крайней мере до тех пор, пока вы меня не уволили.

Послышался звук открывающейся, а затем закрывающейся двери.

– Андрюша, это был розыгрыш, да? Ты ведь не спал с Викой? Правда?

– Странный ты человек, Кирюша. Там, где ничего нет и не было, ты подозреваешь и скандалишь, а когда тебе говорят правду, пытаешься спрятаться за мифический розыгрыш.

– Ты что, ты действительно спал с Клочковой?

– Прости, но ты так часто подозревала меня в изменах, что я решил быть грешным, а не слыть.

– Значит, ты с ней спал? – завизжала Кира. – Спал? У меня под носом?

Послышался звук пощечины, и мне стало так больно, как будто это мне влепили оплеуху. Я даже хотела войти в кабинет, но, к счастью, сдержалась.

– Тебе стало легче? Тогда я тебя больше не задерживаю. Мне надо работать.

– Нет, дорогой, ты мне вначале ответь, как ты мог спать с этой шлюхой?

– Вика не шлюха. И, знаешь, я ее понимаю. То, что ты сделала…

– Не тебе меня судить!

– Хорошо, не мне, – согласился Андрей.

– Вот именно… – Кира помолчала. – А где ты вчера был, я не могла до тебя дозвониться весь вечер? Что опять с кем-нибудь кувыркался?

– Кира, это не твое дело. Со вчерашнего дня мои измены могут волновать только мою жену.

– Какую жену? Хватит смеяться надо мной! Можно подумать, что я поверю такому бреду.

– Это не бред, Кирочка. Ты вчера ее видела, и даже успела оскорбить.

– Ты о чем, Андрей? Кого я вчера оскорбляла?

– Помнишь девушку в приемной, которую ты так любезно назвала пугалом?

– А! Такой крокодил в очках? Ну помню и что?

– Если ты еще хоть раз позволишь себе открыть свой грязный рот, чтобы оскорбить мою жену, я не посмотрю, что ты женщина – огребешь по полной.

– Твою жену? Ты хочешь сказать, что женился? На… на… эа э-э-этой?

– Совершенно верно, Кирюша. Представляешь, как мне повезло? Первой встречной оказалась женщина, которую я по-настоящему люблю и которая ждет от меня ребенка.

Хохот первой части «Марлезонского балета», когда смеялись Виктория и Андрей, был просто детской забавой, по сравнению с тем гоготом, который сейчас раздался из кабинета.

– Ой, не могу! – ха-хаха. – Ой, насмешил! – ха-хаха. —Жена! – ха-хаха, – Женщина которую ты любишь! – ха-ха-ха. – Ждет ребенка. – ха-ха-ха, -ха-ха-ха. – Ой! Ничего смешнее не слышала.

– Кира! Я не собираюсь ни в чем тебя убеждать. И доказывать я тебе ничего не собираюсь. Хотя, проще всего было бы показать тебе сейчас наше свидетельство о браке, и ты захлебнулась бы собственным смехом. Мне все равно веришь ты мне, или нет.

Смех прекратился так же внезапно, как начался.

– Ты что? Ты спал с этой? С этой…

– Кира, не смей! – взревел Андрюша и мне это очень понравилось.

– Хорошо, не буду. Ты хочешь меня уверить, что ты с ней спал, – она выделила это «с ней» такой брезгливой интонацией, что я не выдержала.

– Нет! Кира Юрьевна, мы не спали, – сказала я входя.

– Фу, слава Богу, – бывшая еще не поняла, откуда доносится голос и кому она отвечает.

– Разве с ним уснешь? Не знаю, как вам, а мне он никогда ни одной минутки поспать не давал.

POV Андрей Жданов.

Я так и знал, что Катюха задержалась никак не по причине поноса, а исключительно потому, что подслушивала. Значит по поводу Вики она уже в курсе. Интересна ее реакция. Просто очень интересна. Если я ей небезразличен, обязательно хоть чуть-чуть, но приревнует.

– Катенька, почему ты так задержалась? – нежно спросил я, радуясь, что она появилась так вовремя.

– Тошнит потому что. Сам вначале маленького сделает, а сам потом спрашивает, почему я задержалась в туалете. Какие же они глупые, эти мужчины. Правда, Кира Юрьевна? – Катя подошла и прижалась ко мне. Я обнял ее за талию.

Ермолова! Нет! Алиса Фрейндлих и та не смогла бы сыграть такую наивную и чистую простоту. Кира только переводила безумный взгляд с Кати на меня и не понимала, что здесь происходит. Она даже головой потрясла, стараясь прогнать мираж. Но ничего не помогало. Ни я, ни Катюша не исчезали, а все так же стояли обнявшись.

– Что здесь происходит? Ты кто? Почему ты к нему приклеилась?

– Андрюшенька. Это и есть твоя бывшая? Да? Ой, какая хамка. Бедненький мой. Она даже «вы» не умеет говорить. Ты не расстраивайся, мой хороший. Это же все в прошлом.

Какой кайф был наблюдать за Катькиной игрой и полной прострацией Кирюши, вам не передать.

– Тварь! – рванулась к Катеньке Кира, и мой цыпленок так не вовремя зажмурился…

========== Перевернутая страница ==========

POV Андрей Жданов.

Какой кайф был наблюдать за Катькиной игрой и полной прострацией Кирюши, вам не передать.

– Тварь! – рванулась к Катеньке Кира, и мой цыпленок так не вовремя зажмурился.

До того момента, как моей бывшей невесте не пришло в голову, что она может исправить положение в рукопашном бою, я занимал место статиста на сцене. Сейчас наступил мой выход в главные герои, и мне очень жаль, что Катюша не видела, как я перехватил Кирину руку у самого ее лица и крепко сжал драчунье запястье. Так крепко, что она закричала, но уже не от злости, а от боли.

Вот она, «волшебная сила искусства»*, в этот момент я и сам поверил, что на мою любимую беременную жену пытаются напасть. Во мне проснулся отец и муж, самым близким которого угрожает реальная опасность. Хотите – верьте, хотите – нет, но сейчас мне кажется, что именно в это мгновение я и начал считать Катюху своей женой. Не какой-то там фиктивной-дефективной, а самой настоящей, выходящей по утрам из душа с полотенцем на голове, с голым, растущим каждый день, животом, в котором живет наша дочь, с молочно-белой налитой грудью, на которой лежит моя, а не чья-то чужая мужская рука.

Нет-нет, не думайте, что все так просто. В тот момент, да и гораздо позже, я этого еще не понимал, а если меня изредка и посещали такие мысли, то я им не верил, а случись поверить, так я тотчас же гнал бы их от себя.

– Пошла вон, дрянь, – взревел я, держа Киру за запястье и отодвинув Катю себе за спину.

– Это не я дрянь, а твоя шлюха! – истерически кричала Воропаева, пытаясь второй рукой дотянуться-таки до Катеньки.

В голове что-то перемкнуло, в висках отбойным молотком застучало: «шлюха… шлюха», и я даже не понял как и когда это произошло, но когда я опомнился, Кира держалась за щеку, Катя, скукожившись, все крепче сжимала глаза, а я орал, как резаный:

– В тебе хоть что-то человеческое осталось? А женское? Хоть капля женщины еще есть в твоем тщедушном тельце? Даже хищные звери не нападают на беременных, дрянь. Если что-то, не дай Бог, случится с ребенком, я тебя своими руками придушу. Поняла?

– Это ты меня довел! Ты! – кричала сквозь слезы моя бывшая и пригибалась от боли. – Променять меня на этого урода! Большего унижения и представить себе трудно!

И снова меня поразила Катюха, она вдруг выпрямилась, открыла глаза и опять начала играть королеву. Видно, когда ее пытаются оскорбить, то гордость побеждает страх. Это нужно было запомнить, чтобы не попасть под горячую руку.

– Фу, Андрюшенька. Просто, фу! Если бы я раньше могла хотя бы предположить, что у тебя такой плохой вкус, ни за что не вышла бы за тебя замуж. Знать, что моей предшественницей была вот эта плоскогрудая хамка и драчунья, это так унизительно, – Катя капризно надула губы.

А Кира… Кира словно задохнулась. Стояла, ловя воздух ртом и руками закрыв то место, где у женщин обычно бывает грудь. Ударила Катюха, конечно, не по правилам, ниже пояса, можно сказать, ударила, попала в самую болевую точку, в Кирюшин комплекс. Но кто сказал, что на ринге только одному боксеру можно вести себя не спортивно? Никто такого не говорил. Разве назвать малопривлекательную девушку уродом – это спортивное поведение? Так что все по-честному, вы нам – в глаз, мы вам – по мордасам.

– Я все Павлу Олеговичу расскажу! – Кирюша в слезах выскочила из кабинета, хлопнув дверью так, что стекло в нем не разбилось только чудом.

– Обязательно расскажи, глядишь, Андрюшу в угол и поставят, – усмехнулась Катюша Кире вслед. Но новые звуки заставили нас замолчать и прислушаться.

– Шлюха! – донеслось до нас с Катей уже из приемной.

– На себя посмотри, мразь!