Текст книги "Alea jacta est (Жребий брошен) (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

– Дорогая, тебе не кажется, что я покупаю кота в мешке. Ведь ты еще даже собеседования не прошла, а уже невестой стала.

Мы болтали, как старые добрые приятели, и мне это очень нравилось. Ему, по-моему, тоже. По крайней мере он на меня, как на Киру не раздражался и не орал. Создавалось такое впечатление, что он вообще впервые в жизни ввязался в авантюру и все ему сейчас в новинку, любопытно и весело.

Кольку мы купили на обещание трудоустройства и сытного ужина в любом ресторане по его выбору. На что Андрей купил веселого свидетеля, Романа, который едва не упал в обморок при виде невесты своего друга и босса, я тогда так и не узнала. Как не узнала я и того, в какую сумму вылилось моему мужу наше скоропостижное бракосочетание, где невеста была в коричневом мешковатом самопальном костюме, от «Мадам Пушкаревой» и зеленых полукедах, но зато с платиновым кольцом с бриллиантами, стоимостью в годовой бюджет какой-нибудь небольшой, но очень гордой страны третьего мира.

В четырнадцать двадцать в наши паспорта были поставлены штампы, мы получили на руки свидетельство о браке, а я стала мадам Ждановой.

– Катька, ты только своим не говори, что я был свидетелем, – довольно громко попросил Колька, – давай, как будто и для меня это сюрприз. А?

– Что, боишься, что от кормушки отлучат? – захихикала я.

– От кормушки? Да они меня вообще от дома отлучат! А кто тогда скрасит их холодные одинокие вечера без дочери? – он сказал это так умильно, что мы все засмеялись.

– А поведай-ка мне, жена, – Андрей словно пробовал на вкус это новое для него слово, – что твои предки, и правда, так суровы?

– Не думаю, что больше, чем твои, – загоготал Роман. – Так что ты тоже не очень-то распространяйся о моем свидетельстве твоего безумия.

– Катя, по-моему, за нас здесь не рады. Ромка – это не безумие. Это моя жена и точка. Так что, Катюха, что там с твоими родителями?

– Тебе-то зачем это знать? Я с ними сама разберусь, – лихо заявила я, чувствуя, как начинают дрожать поджилки.

– Ну, нет. Это ты мне брось. У тебя теперь есть муж для всяческих разборок.

Я увидела, как у Романа вытягивается лицо, а глаза начинают вылезать из орбит, видно он был в курсе, что брак наш фиктивный и теперь никак не мог понять, чего это якобы муж впрягается за якобы жену. Я тоже не могла этого понять, но мне это было очень приятно…

Комментарий к За кулисами…

Девочки, дорогие мои, хорошие. Я обязательно отвечу на все комментарии, но попозже. Меня, как лавиной, накрыло этой историей и все время хочется писать и писать. Еще пару глав, и я всем-всем отвечу. Я читаю, честное слово.

Спасибо вам.

========== Тесть со теща… ==========

POV Андрей Жданов.

Чем выше мы поднимались по лестнице, тем бледнее становилась моя жена. Же-на… Ну, надо же, у меня есть жена. Же-на… Умереть – не встать! Странно, но мне почему-то стала небезразлична эта девочка, о которой я еще сегодня утром ни знать – не знал, ни ведать – не ведал. Хотя, почему странно-то? Это теперь моя же-на, по крайней мере, перед людьми, если не перед Богом. Перед Богом мы с нею соседями будем, а за иных соседей тоже переживаешь, заботишься о них. Так что все тут объяснимо.

– Кать, ты не бойся, я в обиду тебя не дам, – шепнул я ей на ухо и взял под локоть.

– С чего ты взял, что я за себя боюсь? Я, может, за тебя опасаюсь.

– А за меня-то чего?

– Я же не знаю, умеешь ли ты быстро бегать или высоко летать.

– Стоп, Катюха. А вот сейчас не понял. При чем здесь мое умение бегать или летать.

– Когда будешь бежать от пули или лететь с четвертого этажа, поймешь что все здесь при чем, – Катя сказала это даже не улыбнувшись, хотя я решил, что это была шутка, я же тогда еще не знал Катиного отца.

– Смешно. Как твоих-то зовут?

– Елена Александровна и Валерий Сергеевич.

Двери Катюша открыла своим ключом, но не сразу вошла в квартиру, постояла еще немного, зажмурившись и шевеля губами, словно молясь про себя, затем решительно взяла меня под руку и подтолкнула вперед.

– Мам, пап, вы где? – пропищал мой цыпленок, намертво вцепившись в меня.

– Катенька пришла, – донесся приятный женский голос из кухни. Я сразу понял, что это кухня, уж больно вкусно оттуда пахло: сдобой, детством и бабушкой. – Ну, что, доченька, взяли тебя на ра…

– А ты чего так долго? – перебив женщину, заговорил мужчина. – Мы с матерью уже волнова… – в прихожую вышел почти седой мужчина в спортивных штанах и майке.

С первого взгляда стало понятно, что это военный, скорее всего бывший, но, увы, не утративший своей солдафонской сути. Увидев дочь, вцепившуюся в руку незнакомого ему мужчины, он словно окаменел, ни дать ни взять статуя командора из «Дон Жуана», правда довольно быстро пришел в себя.

– Это что еще за явление? – рявкнул он. – Катя! Кто тебе разрешал привести в дом постороннего человека? И почему ты ухватилась за него? Скромные девушки так себя не ве…

– Добрый день, Валерий Сергеевич. Вы уж простите меня великодушно, что я ввалился к вам без приглашения, – начал я очень вежливо. – Но обстоят…

– А вы помолчите, молодой человек, когда я с дочерью разговариваю. Катя! Ты собираешься отвечать на вопрос или нет?

– А вы прекратите орать на мою жену! – неожиданно даже для себя взревел я.

Наступила такая тишина, что стало слышно, как в кухне на плите горит огонь. Мы с тестем смотрели друг другу прямо в глаза, и я видел, как в глубине его глаз медленно, словно в проявителе старых черно-белых фотографий, появляется вначале осознание того, что я только что прокричал, затем понимание, что случилось непоправимое, а затем появилась ненависть. Она росла и крепла и вот-вот должна была выплеснуться наружу. Слава Богу, что в эту минуту послышался звон разбитой посуды (то ли у Катиной мамы задрожали руки, и она что-то выронила, то ли злость Валерия Сергеевича силой мысли грохнула посуду о пол). Вздрогнули все, а Катюха вообще задрожала, как осиновый лист.

– Что? Какую еще жену? – как-то подозрительно тихо спросил отставной военный даже не меня, а свою дочь.

– Папа, ты только не нервничай, я все тебе сейчас объясню. Послушай…

– Ничего даже слушать не стану. Ты только скажи – это правда? То что сказал этот… этот… – он все никак не мог отыскать слово, чтобы посильнее им меня по стенке размазать, – этот стиляга! Ты вышла замуж? – снова взревел тесть.

Катя крепко зажмурилась и кивнула. Я начал понимать, что это у нее привычка такая – зажмуриваться, когда страшно. Ну, ладно Кира нагнала на нее страха, но родной отец?

– Да, Валерий Сергеевич, ваша дочь вышла замуж. За меня. Но вы знакомиться со мной, как я понимаю, не собираетесь.

– Катя, я с тобой разговариваю! Немедленно отвечай, как ты посмела выйти замуж не спросив нашего с мамой разрешения?

– Папа, я… Мы давно любим друг друга, а вы все равно не позволили бы нам пожениться. Вот мы и по…

– Молчать! Ступай к себе в комнату! Я хочу один на один поговорить с этим проходимцем.

Катя снова зажмурилась, но теперь отрицательно помотала головой. Мне это начинало надоедать, поэтому я, чтобы еще больше вывести из себя этого homo neanderthalensis (неандертальца), притянул к себе Катю, поцеловал ее в лоб и громко сказал:

– Иди собирайся, дорогая. Я ни на минуту дольше необходимого не оставлю тебя в доме, где на тебя кричат, где в тебе не видят личность и не уважают тебя.

Жена прошла в двери направо, умоляюще посмотрев на отца, а затем на меня.

– И куда ты собрался увести мою дочь? На свою съемную квартиру? Думаешь, я мало видел таких аферистов, как ты? Много! Приедут из провинции, снимут квартиру на месяц-другой, потом сядут на содержание к какой-нибудь престарелой дамочке, а когда она их приоденет, бросают ее и ищут себе дурочек москвичек с квартирой. Желательно поскромнее и пострашнее, чтоб дома сидела, детей растила, обеды готовила, да еще и молилась на красавчика, осчастливившего ее. Ну, и понятное дело, чтобы его обстирывала и ублажала по ночам. А сами в это время нигде не работают, и только тратят деньги.

– Валерий Сергеевич, у вас, голубчик, логика хромает на обе ноги. Если жена не работает, а дома с детьми сидит, да если мы, аферисты этакие, тоже нигде не работаем, то откуда берутся деньги, которые мы, негодяи, тратим? А? И зачем нам, аферистам, жены пострашнее, если престарелые дамочки нас содержат? Кстати, аферисты, находящиеся на содержании, называются альфонсами.

– Тебе виднее, как ты называешься. Только Катя никуда с тобой не пойдет. Слышишь, Катюха, я запрещаю тебе куда-нибудь идти с этим альфонсом! Завтра же вы подадите на развод.

Мне стало очень интересно, что же ответит жена и то, что я услышал, очень понравилось мне, хотя не понравилось, что выглянув в прихожую, она снова зажмурила глаза. Как маленький ребенок, честное слово – не вижу опасность, значит не страшно.

– Папа, это мой муж. Мой законный муж, и я пойду за ним куда бы он меня не повел. Хоть на съемную квартиру, хоть в ад. И разводиться я с ним тоже не собираюсь. По крайней мере до тех пор, пока мы сами этого не захотим.

– Валерий Сергеевич. Вы слышали дочку, теперь послушайте меня. Я не приезжий, я не безработный, и квартира у меня своя.

– Это ты вон Катюхе можешь лапшу на уши вешать, она дура всему поверит, лишь бы кто-то на нее внимание обратил, а мне не получится! – дико закричал Валерий Сергеевич.

И тогда у меня упала планка, я танком, преодолевая сопротивление тестя, пошел в Катину комнату, взял ее за руку и потащил к входной двери.

– Ты документы взяла?

– Да, – всхлипнула Катя.

– Остальное купим. Пошли отсюда. – у самой двери я обернулся. – Никогда больше не пытайтесь унизить мою жену. В следующий раз я ведь могу и не сдержаться. На вашу дочь обратил внимание президент компании «Zimaletto», получающий в месяц столько, что вы и за год не получаете.

– Значит она нужна тебе для развле…

– Катенька, – перебила солдафона светловолосая полная женщина с добрым лицом, вышедшая из кухни, – я вам тут с мужем пирожков с собой завернула. Потом покушаете.

– Здравствуйте, Елена Александровна, – сказал я, расплываясь в улыбке. – Меня зовут Андрей Жданов.

– И вам не хворать, Андрюша. Берегите мою девочку. А сейчас идите, мне с отцом поговорить нужно. Мы потом встретимся, когда у нас шок пройдет.

– Спасибо Елена Александровна, до свидания.

Теща вначале поцеловала Катю, затем перекрестила меня и вытолкала нас за двери. А еще говорят, что тещи – это змеи. Вот и верь после этого людям!

========== Первая брачная… ==========

POV Андрей Жданов.

Хотите верьте, хотите нет, но я вытащил выигрышный лотерейный билет! Не жена мне досталась, никак не жена, а чистой воды бриллиант! Вот честное слово.

Вышли мы, значит, от ее предков, Катька в рев сразу ударилась. Опустилась на ступеньку и сопли на кулак наматывает, тихонько поскуливая, ни дать – ни взять обиженный ребенок. Мне захотелось ее утешить, жалко же, пусть и чужой человек, а все же родная жена, опустился рядом с ней, обнял за плечи, притянул к себе. Катя не стала меня отталкивать, приникла ко мне доверчиво, как к старшему брату, и плечики ее ходуном заходили. И так мне стало ее жалко, так захотелось защитить от всего мира, что я и не заметил, как стал гладить ее по спине, говорить, что она самая лучшая, что она не пожалеет о своем замужестве, даже если и когда мы разведемся, что я никогда ее не обижу… Тут Катюша сняла очки и подняла на меня глаза.

– Честно-честно?

Мама дорогая! Такого просто не могло случиться, но оно случилось. Как? Зачем? Видит Бог, не знаю. Знаю только, что когда увидел чистый, доверчивый, детский взгляд огромных зареванных карих глаз, сразу понял – она меня приручила, и я теперь навсегда за нее в ответе, хотя должно быть наоборот*.

– Честно-честно! Хватит реветь, – тыльной стороной ладони я вытер ей слезы. – Поехали в магазины.

– Зачем? У нас есть пирожки. Хочешь?

– Давай! Кать, ну ты же не станешь пирожками зубы чистить, правда. Нужно хотя бы щетку тебе купить, ну, и халат с тапочками. Белье там какое-нибудь. Поехали!

– Поехали.

И мы поехали, к ближайшему торговому центру и тут я допустил серьезнейшую ошибку.

– Катюша, я в запале оставил кое-какие документы, а мне сегодня еще необходимо над ними поработать. У нас два варианта действий. Мы можем сейчас вместе пройти по магазинам, а потом вместе поехать за документами, это раз. Ну, или ты идешь по магазинам, покупаешь все, что захочешь…

– С ума сошел? – она посмотрела на меня как на идиота. – У меня денег разве что на автобус хватит.

– Послушай, жена, – Катька хихикнула, – сегодня я дам тебе свою визу, а завтра мы откроем счет на твое имя, чтобы у тебя были свои деньги, и ты могла ими сама распоряжаться, не спрашивая у меня согласия.

– И ты руководишь компанией? – вытаращила глаза Катька.

– Да, а что?

– Я не подпустила бы тебя и к руководству отдела!

– Вот как? И почему?

– Ты меня сегодня первый день знаешь. А вдруг я мотовка? Вдруг не умею с деньгами обращаться, а ты мне даешь свою визу, да еще собираешься открыть счет на мое имя. А если я тебя по миру пущу? Как можно управлять компанией с таким отношением к деньгам?

– Опаньки! А ты молодец, Катюха, сразу в корень зришь. Да только и я не вчера родился. На визе, которую я тебе дам не такой уж большой запас. Даже если все промотаешь, я не обеднею. А на твой счет я буду переводить каждый месяц определенную сумму, мы после о ее размере договоримся. Поняла?

– Не поняла! Я не собираюсь работать твоей женой. Понял?

– Не понял!

– Мне не нужны от тебя ежемесячные дотации. Поможешь с работой и все.

– Теперь понял. Кать, давай мы эту тему обсудим позже. А теперь решим, что нам сейчас делать. Я даю тебе визу? Или мы вместе идем по магазинам? Но у второго варианта минусов больше.

– Это каких?

– Во-первых, мы потеряем время, а во-вторых, я ненавижу походы по магазинам, а значит очень скоро ты увидишь истинное лицо своего мужа.

– Все! Дальше не надо. Бог его знает, что еще в твою голову может прийти, если ты разозлишься. Последний твой скандал закончился твоей женитьбой, так что езжай за документами, я сама все куплю.

О том, что жену не нужно было отпускать в магазины одну, мне следовало догадаться в первую секунду нашего знакомства. Нет! Все, что касалось продуктов, тут ей равных не было. Она забила мой холодильник по самую крышу качественными свежими и дорогими продовольственными товарами. А вот когда она начала мне показывать унылые женские вещи, вышедшие из моды еще в прошлом веке, я понял, что я идиот. Швырнул документы на диван, собрал в пакеты все Катины обновки и пулей вылетел из квартиры.

– Андрей! Что случилось? Что я не так сделала? – неслось мне вслед дрогнувшим голосом. Мне даже показалось, что Катя расплакалась, но у меня не было времени ее утешать, а если учесть степень моей злости, то это было и не безопасно, мы могли поссориться.

До этого момента у нас с ней все шло хорошо и отлично. Но эта одежда, купленная ею, просто взбесила меня, причем на себя я злился больше, чем на Катю, ведь должен же был догадаться, что ей придет в голову купить.

Забросив пакеты в машину, я рванул с места так, как будто за мной гнались. Безумно было жалко времени, которое пришлось выбрасывать на ветер, особенно если учесть, что план развития завис, а завтра должны были начать развиваться основные события в моем плане. Но и Катя должна была сыграть в этих планах не последнюю роль, а значит одежда ей была необходима.

Как ни странно, но в этот раз прогулка по магазинам меня не раздражала, было даже забавно покупать гардероб для Катюши. Купил я немного и только самое необходимое, два халата, пеньюар, дорогое белье, три пары тапочек, строгий деловой костюм, и пару платьев, остальное мы вместе купим потом, постепенно. Завтра только обувь нужно будет купить, но тут уж извините, обувь я никак без жены купить не мог – у нас размеры разные, а ее нужно примерять.

Домой я вернулся где-то к десяти вечера. Открыл двери своим ключом и застыл на пороге. Из кухни слышались голоса, причем один из них – мужской. Нормально! Это что, пока я жене покупаю наряды, она мне рога примеряет? Так мы не договаривались, и я пулей рванул на кухню.

Вот тут я и понял, что у меня не жена, а бриллиант чистой воды!

Я, когда уходил, бросил папку с документами на диван, и моя дражайшая половинка, вместо того, чтобы рыдать по так внезапно покинувшему ее супругу, заглянула в эту папку. Затем принесла в кухню мой ноутбук, благо он у меня был не запаролен. А уже через пару минут, она позвонила Кольке. Тому самому, что так любезно согласился быть свидетелем нашего бракосочетания.

***

POV Катя Пушкарева.

Ошибку в плане развития я увидела практически сразу. Мой муж явно не был экономистом, вот и посчитал процент прибыли с коэффициентом три вместо семи. А значит, весь план провальный. С этим что-то нужно было делать, времени на исправление, как я поняла из сказанного Андреем у торгового центра, у него уже не было. И я позвонила Зорькину. В конце концов у меня есть виза, я смогу оплатить Колькину помощь, не переться же ему в ночь бесплатно.

– Коль! Ты можешь приехать?

– Когда?

– Сейчас, сию секунду.

– Куда?

– Вообще-то с этого вопроса начинают. К нам с Андреем. Нам очень нужная твоя помощь, и мы за нее заплатим.

– У вас сегодня первая брачная ночь, Пушкарица. Мне даже трудно представить, какая вам помощь от меня могла понадобиться. Предупреждаю заранее, ни с тобой, ни с Андреем я спать не собираюсь. Все, чем я могу вам помочь – это подержать свечу. И то, только если действительно заплатите.

– Заткнись ты, остряк самоучка, – я продиктовала Зорькину адрес и бросила трубку.

Через полчаса Колька позвонил в двери.

– Счет за такси я приплюсую к счету за держание свечки, – захохотал он, но быстро пришел в рабочее состояние, когда получил от меня подзатыльник.

Итак, Зорькина я посадила за исправление плана развития, а сама начала разработку принципиально нового плана.

– Кать, а ты что делаешь?

– Пишу новый бизнес-план.

– А нахрена я тогда исправляю старый?

– Ты исправляй, и не лезь мне под руку.

– Знаешь что?

– Что?

– Хороших работников надо хорошо кормить, тогда они будут работать еще лучше. Мой мозг требует глюкозы.

Пришлось накрыть на стол, благо продуктов было по самую маковку, но мамины пирожки я на стол не поставила.

– Коль, ты только не обижайся.

– На что? Что звали свеч…

– Хватит, а? Скоро придет Андрей, мама дала нам с собой пирожки…

– О! Пирожки тети Лены!

– И не мечтай! Это то, о чем я тебя прошу, оставь пирожки Андрею.

– Что, все?

– Все до одного.

– Пушкарица, ты замуж шла по расчету, не забывай, не вздумай влюбиться. Такие, как он никогда таких, как ты не полюбят. Будешь потом страдать.

– Это не твое дело. Не трогай пирожки, и точка. Поел? Иди дальше работай!

– А что это ты так завелась? Или уже втрескалась в своего Жданова?

– Не твое дело!

– Значит, втрескалась. Смотри, Катька, не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Не мешай мне работать, иначе пойдешь домой!

Колька уткнулся в свою часть работы, я в свою. Но через час мы столкнулись уже по бизнес проекту. Мы так ругались, что не заметили, как Андрей вошел в кухню.

– Что здесь происходит? – недоуменно спросил муж.

– Да вот, Катька сказала, что ты не справляешься и пригласила меня вам помочь в вашу первую брачную ночь.

– Зорькин! – закричала я и набросилась на него с кулаками. – Андрей, ты не слушай его, он придурок. Я просмотрела твой план развития. Во-первых, там ошибка, ее сейчас Колька исправляет.

– А во-вторых? – спросил муж.

– А во-вторых, с таким планом только куличики в песочнице лепить, а не на выборы президента идти, – выпалила я.

***

POV Андрей Жданов.

– А во-вторых, с таким планом только куличики в песочнице лепить, а не на выборы президента идти, – задиристо сказала Катя, и я обиделся…

Комментарий к Первая брачная…

* “Мы в ответе за тех кого приручили” А. Экзюпери.

Если меня читают соотечественники, ПОЗДРАВЛЯЮ! С самым-самым лучшим праздником.

Йом Ацмаут Самеах!

========== Богиня… ==========

POV Андрей Жданов.

– А во-вторых, с таким планом только куличики в песочнице лепить, а не на выборы президента идти, – задиристо сказала Катя, и я обиделся.

Сам себе не могу объяснить почему, но обиделся я смертельно. То ли потому, что я для себя уже решил, что моя жена – это маленький ранимый цыпленок, и я буду покровительствовать ей, а она вдруг взяла, да меня самого в песочницу засунула, то ли потому, что я над этим проектом почти месяц работал, а она одним предложением перечеркнула мой труд, то ли потому, что сказано это было небрежным тоном и при постороннем. А может по совокупности причин, только я действительно обиделся и ляпнул:

– Екатерина Валерьевна, возможно, мой план и годится только для песочницы, я же не экономический гений, как некоторые, правда?

– Андрей, ты чего? Я не хотела тебя обидеть. Я хочу тебе помочь, понимаешь? Разве лучше было бы, если бы я промолчала, а ты проиграл бы выборы?

– Кто обиделся? Я? Ну, что ты, я с благодарностью принимаю твою помощь, Катенька. Надеюсь, и ты не будешь на меня в обиде за то, что я выбросил твои покупки и купил тебе то, что прилично надеть на женщину. Я хочу тебе помочь, понимаешь? Разве лучше было бы, если бы я промолчал, – повторил я слово в слово ее тираду, – а ты снова вырядилась бы, как…

– Как кто? Ну, договаривай, что же ты замолчал? Договаривай! Как пугало? – прошипела Катерина, и глаза ее запылали.

– Катя, ты чего? Я не хотел тебя обидеть, – снова процитировал я жену.

Мы смотрели друг на друга с таким запалом, что казалось сам воздух стал наэлектризованным. Не знаю, что было бы дальше, может мы пошли бы в рукопашную, как выяснилось у этого цыпленка, жмурящегося от страха, в момент злости просыпались отцовские воинственные гены, но нам на помощь пришел наш свидетель.

– Один-один! Ничья! – закричал он, как заправский рефери, – Ребята! Глядя на вас, я тоже хочу жениться.

– Почему это? – в один голос спросили мы с Катюхой, повернув головы к Кольке.

– А весело! Мне нравится. Приглашаешь друга и устраиваешь боксерский поединок, вместо того, чтобы выполнять супружеские обязанности.

– Коль, у меня для такого развития событий и невеста тебе есть, – рассмеявшись сказал я.

– Кира, что ли? – тут же поняла меня Катя. Я кивнул. – О, да, Колюня, с этой невестой не только первая брачная ночь, с ней вся жизнь на ринге тебе обеспечена. Осталось только уговорить ее выйти за тебя замуж.

Мы дружно захохотали, и инцидент был исчерпан. Как я думал… Жаль, что Катька оказалась зловредным цыпленком. А может, наоборот? Может, хорошо, что она оказалась такой злючкой? Кабы не это, так и все дальнейшие события могли бы разворачиваться по другому сценарию.

В тот, в первый вечер нашей совместной жизни, мы вообще пикировались по всякому ничтожному поводу, словно дети, проверяя границы терпения друг друга. Причем, правда, по мелочам, там, где решались серьезные вопросы, мы с Катей были единодушны, и даже появлялось ощущение, что мы знакомы всю жизнь. Не просто знакомы, а дружим.

Вот например мы поссорились за комнату, я разместил ее в гостевой, там ей должно было быть удобно. А чего? Светлая комната с отдельным санузлом, с огромным окном в пол стены, чем плохо? Оказывается плохо!

– Не нужно отдавать мне лучшее, – и все тут!

– Катя, но это гостевая. Гос-те-ва-я! Я все равно там не живу! Понимаешь?

– Ты обманываешь. Зачем жить в худшей комнате, а гостям лучшую отдавать?

– Потому что я привык к своей спальне, я люблю свою спальню, я ее никому не отдам.

– Не может такого быть, – хоть кол на голове теши ей.

– Ну, вы придурки, – снова вмешался Колька, – а давайте вы оба будете жить на коврике в прихожей, а гостевую и спальню, я так и быть, возьму себе.

Или, как с последним пирожком… Жертвовали его друг другу, жертвовали, пока Николай не сумел нас помирить, незаметно сожрав предмет спора. Зато потом вместе шутливо колотили Зорькина.

К полуночи, оставив позади все распри, подколки, обиды и шуточки, мы принялись за работу. Мда… Катька была права, по сравнению с ее идеями, мой бизнес-проект годился только для песочницы. Стало совершенно ясно, что все нужно переделывать. И на все, про все у нас оставалось чуть больше суток.

Колька спал на ковре у камина, держа в руках мой исправленный бизнес-план. Мы не стали его будить.

– Пусть высыпается, – шепнула мне Катя. – Мы его завтра напряжем на обсчет нового плана.

– Ладно, – так же шепотом ответил я и, помолчав немного, решился. – Катя, помнишь, ты вчера пришла на собеседование?

– Помню. И чем оно закончилось, я тоже помню, – она хмыкнула.

– Я сейчас не шучу, Катюша. Ты не можешь себе представить, насколько серьезно я предлагаю тебе место моего зама, второго человека в компании. Твои идеи настолько интересны, оригинальны, а главное, осуществимы, что я не могу понять тех идиотов, которые не брали тебя на работу.

Тут она снова крепко зажмурилась, и я понял, что ей снова стало страшно, только не понял почему.

– Ты не готова занять такое высокое место? Боишься? – спросил я ее тихо-тихо.

– Нет! – помотала она головой, не открывая глаз.

– Тогда почему зажмурилась?

– Ты… ты заметил, что я закрываю глаза, когда страшно? – распахнув глазищи, выдохнула она почему-то севшим голосом. Я кивнул. – Какой же ты замечательный, в смысле все замечаешь. Я еще боюсь и хорошего тоже, ну, или когда хвалят. Понимаешь о чем я? – это было так трогательно и так… интимно, что я расчувствовался.

– Понимаю. Ты боишься всего, кроме работы, – сказал я и зачем-то добавил, – маленькая моя.

Она вспыхнула, резко встала со стула и ядовито заметила:

– Я не маленькая, и уж тем более не твоя. Второй человек в «Zimaletto», говоришь? Что же, мне это подходит. Я пошла спать. Рабочий день, как я понимаю, начинается в девять ноль-ноль, так что спать нам осталось чуть больше трех часов, – и, не оглядываясь, она ушла в свою комнату. В ту самую, в гостевую, которую мы с Колькой все-таки убедили ее занять.

А утром случилось такое, чего я вот уже полгода не могу осознать. Утром я пропал, окончательно и бесповоротно пропал. Только тогда я этого еще не понял…

Звонок будильника прозвенел, как ему и было положено в семь часов утра. Я, как и всегда проснулся, но решил поваляться еще минут пять и уснул, а когда я снова открыл глаза, на часах было без пятнадцати восемь. Наскоро почистив зубы, я пошел будить Катю. Постучал в ее комнату, ответа не было, и я решил войти, чтобы растормошить жену. На кровати Катюхи не было, стало ясно, что она уже проснулась и скорее всего сейчас в душе, я повернулся, чтобы уйти, но двери ее санузла распахнулись, я машинально обернулся на звук, и пропал.

Так бывает в картинной галерее не балующей шедеврами, когда заходишь в какой-то новый зал и не ждешь там ничего особо интересного, и вдруг видишь полотно какого-нибудь гениального художника, притягивающее взгляд с первой секунды, и ты уже не можешь пошевелиться, не можешь вздохнуть, не можешь отвести глаза, и только впитываешь в себя ощущения прикосновения к прекрасному.

В клубах пара сзади и солнечном луче падающем на ее лицо и фигуру, с замотанной полотенцем головой, стояла обнаженная богиня…

========== Дура ==========

POV Андрей Жданов.

Всевышний сжалился и надо мной, и над нею. Катя стояла, зажмурясь от яркого солнечного света, и словно нежилась в его лучах. Она не видела, что я окаменел в дверях соляным столбом, что смотрю на нее и не могу шевельнуться. Мне удалось покинуть ее комнату незамеченным и даже закрыть за собой дверь, не потревожив ее покой.

Удивительно, но в тот момент, когда я разглядывал ее молочно-белую высокую девичью грудь, тонкую талию, плоский живот с нежным темным треугольником внизу, ее длинную шею и точеные стройные ноги, в этом не было ничего плотского, похотливого или непристойного, я смотрел на произведение искусства. И воспринимал увиденное, как произведение искусства. У меня нигде и ничего даже не шевельнулось. Возможно, именно поэтому я и не посчитал, что сделал что-то постыдное, например, подсматривал за девочками в раздевалке или за тетеньками в бане, как в детстве. Я просто смотрел на экспонат в музее, не более. Ну, право же, я ведь не извращенец и не маньяк, чтобы хотеть статую или девушку на картине.

Единственное, о чем я пожалел, так это о том, что не видел «Обнаженную с полотенцем» (а я именно такое название дал этой картине) до моего похода по магазинам, иначе я купил бы совершенно другие наряды. Наряды, которые подчеркивали бы все прелести ее фигуры.

POV Катя Пушкарева.

Не даром у меня на лбу написано: «Дура», нет, не даром. Дура, она дура и есть. И от этого почетного звания меня мой мега-мозг никак защитить не может. Всего-то один умный поступок в жизни сделала – вышла замуж по расчёту, так нет же, мне обязательно нужно было всё испортить, влюбившись в собственного мужа. Я бы может и справилась со своими к нему чувствами, но зачем он был таким добрым ко мне, таким внимательным? Зачем?

В первый же вечер в доме у Андрея я почувствовала себя такой свободной, какой никогда не была раньше. Никто мне не указывал, что мне есть, во сколько ложиться спать, и даже о том, что перед сном нужно чистить зубы, мне тоже никто не напоминал. При этом нельзя сказать, что муж не заботился обо мне – заботился! Отдал мне свою лучшую комнату, старался накормить последним пирожком, но как-то ненавязчиво. И право принимать решение было за мной, и никаких санкций за самоуправство не следовало. А еще, Андрей вступился за меня перед папой, а еще сказал мне: «моя маленькая», и это было так… так… так трогательно, словно я и в самом деле ему не безразлична. У меня так сильно забилось сердце при этих словах, что я испугалась и сразу полезла в бутылку. В общем, спать я пошла уже по уши влюбленной в Андрея.

Как ни странно, уснула я сразу, то ли потому, что устала, то ли потому, что день был насыщен событиями по самое «не хочу», то ли потому, что с утра меня ожидала новая работа и куча неприятностей, в виде бесплатного приложения к ней. Например, таких, как бывшая невеста моего мужа, его родители и целый штат его сотрудников. И будет чудом, если все они выживут при виде жены наследного принца.

Ровно в семь утра меня разбудил звонок будильника, раздающийся откуда-то из глубины квартиры. Спать хотелось зверски, но я заставила себя пойти на кухню поставить чайник и нарезать на всех бутербродов, потом, чтобы все-таки проснуться, я долго стояла под струями горячей воды и закончила контрастным душем. Обмотала мокрые волосы большим махровым полотенцем и открыла дверь в свою комнату и собралась выйти, но яркий луч, смотрящего в окно солнца, на какое-то мгновение ослепил меня и я зажмурилась. Помню, я еще подумала, что это здорово – понежиться в утренних солнечных лучах, как мне показалось, что кто-то на меня смотрит. Приложила ладонь козырьком к глазам и открыла их. Слава Богу, мне показалось!