Текст книги "Alea jacta est (Жребий брошен) (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

– А я стерплю. Я все стерплю, Лариса Сергеевна. Я же не знал, что она больна, понятия не имел, что беременна, иначе и раньше бы…

– Не надо меня терпеть, – сказала я, входя в кухню. – Зачем? Кстати, заявление на развод я подписала. Завтра отправлю твоему адвокату.

– Катя? Катенька? – одновременно спросили мама и Андрей.

– Да, это я. А вы кого хотели увидеть в полтретьего ночи в квартире?

– Мы… мы просто разговаривали, Катюша, – у мамы задергалось веко левого глаза.

– А что это лица у вас такие испуганные? Не иначе, как заговор плели?

– Кать, ну, какой заговор?

– Мама, ты же мне слово дала!

– Я слово и не нарушала.

– А! Это у Андрюшеньки интуиция так сработала? Понятно! Мама, ты же обещала! – я почувствовала, как из глубины живота к горлу поднимается горечь и рванула в туалет.

– Кать, – минут через пять постучал в двери Андрей (брат), – что с тобой? Тебя тошнит? Кать, ты на маму не гони. Она слово дала, она его и сдержала. Это я Жданову все рассказал.

– Зачем? – я с трудом выползла из кабинета задумчивости, оставив там и ужин, и не выпитую воду, и не съеденный ананас.

– Затем, что вы два идиота, а я дядя, и я не собираюсь смотреть, как вы издеваетесь над племянником. И я тебе никаких слов не давал. Ой! Катюха, ты позеленела. Мам! Катьку рвало! – закричал он.

– Как рвало? – прилетел с кухни Андрей. – Может скорую нужно вызвать?

– Не надо скорой! – какой он все-таки заботливый… мой Андрюша. – Так теперь часто будет.

– Поздравляю, доченька. У тебя начался токсикоз. Между прочим, Ириша сказала, что тебе нервничать нельзя, Катенька, – подошла мама. – И нужно побольше отдыхать. Иди ложись, солнышко. Завтра поговорим.

– Хорошо, только он, – я показала на Андрея, – должен уехать.

– Катенька…

– Я тебе не Катенька. Я…

– Все, не нервничай, я ухожу.

И это разозлило меня еще больше, чем если бы он начал мне возражать.

– Не надо со мной вести себя, как с ненормальной, пожалуйста.

– Я не веду себя с тобой, как… Погоди, о чем ты? Я просто не хочу чтобы ты нервничала, вот и все. Сейчас уже и правда поздно. Я завтра приеду и мы поговорим. Ладно?

– Нет, не ладно, нам не о чем говорить с тобой. Ты хотел развестись – пожалуйста! Я все подписала. О чем еще нам с тобой говорить?

– Кать, я же не знал, что…

– А теперь пожалел меня, да? А меня не нужно жалеть. У меня все в порядке. Уходи!

– Я тебя не жалею, а люблю, Катенька.

– Врешь!

– Вру! – согласился Андрей. – Я очень тебя люблю, поэтому и жалею. Вот теперь правда. Иди ложись спать, поговорим завтра. Спокойной ночи, Лариса. Пока, Андрюха, спасибо тебе. До завтра, Катенька.

Андрей стремительно вышел.

========== Отольются кошке… ==========

POV Андрей Жданов.

Как Катюха не просила, а фиг ей, не буду я подробно, да и вкратце, пожалуй, тоже, описывать следующие два месяца. Достаточно того, что я за это время поседел. Не хватало еще, чтобы у тех, кто вдруг прочтет нашу книгу, волосы на голове встали дыбом. Могу только сказать, что если бы не помощь Ларисы, Андрея-младшего, Ирины Петровны, Кольки, Елены Санны…

Впрочем, давайте-ка я все же хотя бы схематично опишу эти два месяца, почти никак не затрагивая наши с Катей отношения. Так… галопом по событиям.

И начать свой рассказ я прошу позволить мне с Елены Александровны…

Она пролежала в больнице ни много, ни мало двадцать восемь дней. В самом начале ее пребывания в стационаре ни у Ларисы, ни у Кати, ни даже у младшенького не было ни сил, ни времени, ни особого желания навещать ее ежедневно. Если честно, не до бабушки им было, Катины проблемы затмили все. Вот я и взял на себя эту, поначалу обременительную и неприятную, задачу, однако вскоре, как-то незаметно, мы с Еленой Санной подружились. Пожалуй, ежевечерние беседы с этой, постепенно возвращающейся к жизни, пожилой женщиной, ее рассказы о своей жизни, о Ларисе, о Кате и даже об «этом», помогли мне пережить тот страшный период. Мама не могла бы меня поддержать лучше, чем Елена Александровна.

Переговорив с Ириной, Ларисой, Андрюхой и Катей, было решено, что из больницы я забираю Елену Санну к себе.

– Это, пожалуй, самое лучшее решение, – безапелляционно заявила Ирина. – Тетя Лена у нас из тех бабулей, которым необходимо о ком-то заботиться. Тогда они живут полной жизнью. А тут и Уда, и всеми покинутый Жданов – опекай не хочу.

– Теперь Андрей хочет еще и меня бабушки лишить, – вставила Катенька, которой, как воздух в то время необходимо было обвинять меня во всех смертных грехах.

– Катюша, это скорее нужно бабушке, чем Андрюше, – заметил мудрый не по годам младшенький.

Двадцатого октября я забрал Елену Санну из клиники к себе и ни разу об этом не пожалел. Не говоря о том, что у меня всегда теперь вкусно пахло выпечкой, Уда прекратила гадить по всей квартире, а перед работой меня всегда ждала чистая выглаженная рубашка, у меня под рукой теперь всегда был повод лишний раз смотаться в дом к Ларе. Елена Санна как-то безошибочно чувствовала, что я соскучился по Катюхе и сразу же начинала просить или ее туда отвезти, или ее пирожки.

А первого ноября степень доверия между нами стала вообще запредельной…

– Елена Александровна, вы сможете нам помочь? Придете?

– Да, Андрюша. «Он» разрушил наши жизни, убил Димочку, «он» должен за все ответить.

– Спасибо, без вас нам было бы не справиться.

Мы вполне могли бы справиться и без Елены Санны, но ее психиатр сказала, что для полного выздоровления она должна пройти через обличения мучителя, вот я и втягивал бабушку в наш план мести.

– Это вам всем спасибо, Андрюшенька. Я впервые за долгие годы почувствовала себя человеком. И вот еще что, – она надолго замолчала. – Я хочу рассказать тебе последнюю из тайн. Это добьет «его» окончательно, – и она рассказала.

– Как вы думаете, – аккуратно спросил я, – может стоит и Ларису с Катюшей посвятить в эту тайну?

– Обязательно. Только не сейчас.

– Вы хотите сама? Прямо на…

– Да, Андрюша. Пусть у нас в рукаве будет бомба! – и я впервые увидел, что она умеет улыбаться.

– А не струсите?

– А зачем я тебе открыла секрет? – ого, не просто улыбаться, а улыбаться хитро. – Если я струшу, ты сам обо всем расскажешь.

– Ну, вы хитрюга.

– Да, есть маленько. Андрюша, что-то я соскучилась по Катеньке. Ты меня не отвезешь к ним? И Уду возьмем, Катюша ее обожает, может быстрее захочет вернуться к нам…

POV Лариса Егорова.

Катеньку мы с Андреем решили не посвящать в план мести Денису. Ни к чему ей было вспоминать всякую гадость и расстраиваться. И все же, однажды она услышала, как мы с Андреем обсуждаем какие-то детали. Пришлось все ей рассказать. К нашему удовольствию, Катя не только не впала в новый виток депрессии, но и стала нашим активным помощником. Что-что, а голова у девочки работала, как надо, да и вообще, она ожила, воодушевилась, часто и подолгу просиживала с Андреем, обсуждая с ним наш план и внося в него свои коррективы. А самое главное, во время работы над планом Катя совершенно не злилась на Андрюшу и не ссорилась с ним.

План был прост и изящен. Для начала Колька выяснил все, что только возможно об этом подонке. Итак…

Денис Старков по окончании учебы работал рядовым экономистом в какой-то заштатной конторке. Звезд с неба не хватал, зарплата у него была более, чем скромная, но жил он на широкую ногу. Как у него это получалось? Да очень просто! Точно так же, как он когда-то хотел въехать в Швейцарию на работе моей Катеньки, он сейчас разъезжал по красивой жизни в красивой машине с красивой мордой и какой-нибудь очередной немолодой, но обеспеченной вдовушкой. Ходили упорные слухи, что он сколотил неплохой капиталец своей основной профессией – альфонс.

Все, что нам нужно было сделать – это забрать у Дениса капитал, нанести удар по его репутации и, по возможности, лишить этого смазливого петуха его «орудия труда». Не надо «ля-ля»! Никто не собирался делать из него импотента (так уж получилось), а вот сделать так, чтобы любая богатая дамочка считала позором иметь в любовниках Дэна Старкова – это было в наших силах.

Для личного знакомства с объектом мести я предложила свою кандидатуру. И надо такому случиться, что как раз в тот день прибыла, купленная в подарок-сюрприз Андрюше «Porsche Carrera GT», вот этой-то машиной я и привлекла внимание Старкова, тем более, что в ассистентах (сам того не ведая) у меня был Андрей Жданов… Спектакль для одного зрителя мы разыграли, как по нотам.

Я вызвала Андрея к пяти вечера аккурат ко входной двери конторки Дениса, а Катя так хорошо все рассчитала, что оба оказались рядом со мной одновременно.

– Андрюша, – заговорила я кокетливо и у зятя глаза полезли на лоб. Фигушки он смог бы так сыграть, если бы знал в чем дело, тут Катя оказалась совершенно права. – Тебе нравится? – я показала на машину.

– Нравится? Лариса, да это же V-образный десяти цилиндровый двигатель с рабочим объёмом пять и семь литров, с мощностью шестьсот двенадцать лошадей, со спечённым из углепластика кузовом типа монокок, как на болидах Формулы 1! – ура-ура, зять меня не подвел! При виде такой игрушки глаза его загорелись! – Это потрясная машина, Лара, только очень дорогая. А вы ее кому…

– Она твоя, Андрюшенька. Я очень надеюсь, что все у нас будет хорошо и мы еще сыграем настоящую свадьбу, – я говорила искренне, имея ввиду Катеньку, но для постороннего уха более чем двусмысленно.

– Это мне? Простите, Лариса. Я не могу взять такой дорогой подарок. – и снова зять меня не подвел! Поступил в точности, как я и рассчитала. Ничего, Катюха губку надует, он и примет машину, а пока все идет по плану.

– Мальчик мой, не отказывайся.

– Еще раз простите, но нет. Я уехал. Вечером буду у вас.

Чмокнув Андрея в щечку и слегка подтолкнув к его машине, я отвернулась. Еще не хватало, чтобы он начал говорить о Кате и испортил мне всю игру. Услышав, как его машина отъехала, я приложила платочек к глазам.

Нет, все-таки Катюха – гений! Как безошибочно спрогнозировала она модель поведения Дениса. Он тут же бросился утешать безутешную (уж простите мне эту тавтологию) стареющую, взбесившуюся с жиру дамочку, причем именно теми словами, которые произнесла и Катя:

– Эти прекрасные глаза не должны плакать! Подумаешь, парень отказался от вашего подарка, зачем же сразу плакать? Он просто решил, что такой юной леди не пристало одаривать взрослого мужчину такими дорогими подарками.

– Что вы? Все как раз наоборот, это я уже немолода и не нужна никому, даже вместе с моими подарками, – «заплакала» я еще горше. Что не говори, а актерство у нас с Катюхой в крови. Понять бы еще откуда.

– Зачем вы на себя наговариваете, милое дитя? Девушки в восемнадцать лет не могут быть немолодыми.

– В во-восемнадцать? Вам показалось, что мне восемнадцать? – я широко распахнула глаза и даже улыбнулась уголками губ. – Ну, что вы! Вы мне льстите! Увы, мне уже сорок один год, – сказала я честно и продолжила врать: – Я люблю этого негодяя, который пренебрегает и мной, и моими подарками, – слезы снова готовы были политься.

– Что? Этого не может быть. Вы так молодо выглядите и такая красавица, что никто не смог бы устоять перед вами.

– А он смог! Может поэтому я его так и люблю. Боже! Что мне теперь делать? Сюда «Porsche» подогнали прямо из магазина. И как мне теперь отогнать машину в гараж?

– Если вы позволите вам помочь, то нет ничего проще. Я с удовольствием решу вашу проблему.

Знакомство состоялось… Денис начал за мной ухаживать по всем правилам, дарил мне цветы, подарки, водил в рестораны, приставал (правда безуспешно, не хватало еще спать с подонком), пел серенады и объяснялся в любви.

Где-то через пару недель знакомства, когда терпение его начало несколько лопаться, затраты на ухаживание увеличиваться, а от меня он не увидел еще ни одного аванса, мы разыграли второй акт спектакля. И снова не без участия в написании сценария Катюши. Без ее «пожалуйста-препожалуйста» Ромка ни за что не согласился бы на выход на сцену.

Итак… Мы с Денисом сидели ни много ни мало в «Турандот», где чашка кофе стоила как недельная зарплата менеджера среднего звена. Я заказывала самые дорогие блюда, и просто слышала зубовный скрежет Дэна. Ромка подлетел к нам как раз в ту минуту, когда Старков уже готов был послать и меня, и меню, и «Турандот» вместе с официантами подальше.

– Боже мой! Кого я вижу? Ларочка, ты ли это?

О, Малиновский выглядел на миллион баксов! Сам Милко, услышав, что Роман должен вечером произвести впечатление на закупщиков из Туманного Альбиона, снаряжал его на «переговоры».

– Ромка? Прекрасно выглядишь, малыш. Господи, как я соскучилась. Дэн, познакомься – это Роман Распберис*. Ромочка, а это Дэн. Ну, рассказывай, где ты, что ты?

– Ларчик, не поверишь, вспоминаю тебя каждый день. Если бы не ты, родная моя, не видать бы мне ни замка в графстве Глостершир, ни своего капитала, ни… – он сделал очень длинную паузу. – Ты представляешь, сейчас рассматривается вопрос о пожаловании мне пэрства?!

– Очень рада за тебя, малыш. Ты к нам присоединишься?

– Конечно, радость моя. И плачу сегодня я. Договорились?

– Прошу прощения, – встрял Дэн, – даму пригласил я, поэтому именно я плачу и за даму и за ее друга.

– Мальчики, не нужно ссориться. Вы тут поворкуйте, а я пойду припудрю носик.

Когда я вернулась, Старков был очень задумчив, глупо улыбался и дважды пропустил свою реплику. Все это было мне очень на руку.

– Ты не слушаешь меня, Дэн! Ты наказан! Ромочка, отвези меня, пожалуйста домой.

– С превеликим, радость моя.

Не дав Денису опомниться, Ромка подхватил меня за талию и вывел из ресторана. Главный шаг к осуществлению задуманного был сделан. Теперь очень хотелось услышать Романа.

Комментарий к Отольются кошке…

*Raspberries – малина (англ)

========== А propos… ==========

POV Роман Малиновский.

«Ну, пожалуйста-препожалуйста»… Не зараза? Нет? Еще какая зараза! Всю жизнь мне с ног на голову перевернула.

Был друг, и нет друга. А какая дружба может быть, когда я Андрею завидую черной завистью, а он мне не доверяет ни черта, все подвоха ждет. Нам бы разбежаться, как в море корабли. Глядишь, издалека дружбу бы, может, и подлатали. Ведь и ему не с кем даже выпить и потрещать за жизнь, и мне. А кто нам разбежаться даст? Зараза? Нет, эта маленькая садистка смотрит одному и другому в глаза и невинно так, хриплым своим сексуальным голосом: – Вы же друзья! Пожмите друг другу руки. Ну, пожалуйста-препожалуйста…

Была работа и фьють, накрылась медным тазиком. А ведь какую шикарную работу нашел. Без нервотрепки и пыли, зарплата в полтора раза выше, а главное, от Катюхи подальше. И что? Ушел? Ага, как же: – Ты же понимаешь, что «Zimaletto» ты нужен. Особенно сейчас, когда я не могу работать, а план развития нужно осуществлять. Ну, пожалуйста-препожалуйста…

Были жаркие ночи в объятиях красоток. Многих и разных. И? И никаких «и». Только с цыпочкой познакомлюсь, только все в привычную колею войдет, только начну ей пуговичку на кофточке расстегивать, как Катино лицо немым укором смотрит на меня, а в ушах звучит ее голос: – Ты, вообще, подумай о том, что у каждой женщины кроме тела есть еще душа. И каждой из нас больно, когда нас используют. Ну, пожалуйста-препожалуйста…

И все, сразу на полшестого, домкратом не поднять. Ну, не зараза?

Но последняя просьба из серии Катюшиных «пожалуйста-препожалуйста» это даже уже не садизм – это какая-то изощренная пытка. Утонченная и смертельная. Теперь я должен был тесно общаться с Ларисой! А это беда, братцы мои. Еще какая беда. И опять-таки из-за кого? Из-за Катеньки. Нравилась мне Лара так, что почти крышу сносило. И никакое воспоминание ни о каких Катиных укоризненных взглядах и словах ничего, вот просто совсем ничего физиологически со мной не вытворяло. Ни о каких «полшестого» рядом с Егоровой и речи не было. С ней я мог бы всегда, везде и, наверное, не по одному разу. А на деле… Никогда, нигде и ни разу. Непонятно? Попробую объяснить.

Лариса мне очень нравилась, очень-очень. Не хотел я ее только, когда вообще не видел, и то… иногда бывало достаточно лишь вспомнить ее зеленые огромные глаза, и все, «виагра» отдыхает. Кажется, вот и хорошо! Доставь удовольствие и себе и женщине, которая много лет одна. Ан, нет! Ну, не мог я забыть, что это мама Катеньки, что если ее обидишь, то это как Катюшу обидишь. Что с ней нужно только или всерьез, или никак! А к «всерьез» я не был готов опять же… из-за Катеньки. Уж очень боялся, что в Ларочке я вижу не ее, а все тот же объект своей любви.

Так много написал, и так… ни о чем. Надеюсь, что вы поняли о чем я, и дальнейшее будете читать не ужасаясь, не возмущаясь и хотя бы постаравшись понять меня, пребывающего в вынужденном воздержании уже более месяца.

Пока мы репетировали встречу в ресторане, я держал себя в руках, хотя от близости Ларисы кружилась голова и начинали подрагивать руки. Саму «встречу на Эльбе» и я, и Лара отыграли на пять баллов. А уж разговор с этим подонком Денисом, так я и вовсе провел так, что сам Иннокентий Михайлович* обзавидовался бы моему гению.

– Мальчики, не нужно ссориться. Вы тут поворкуйте, а я пойду припудрю носик, – Ларочка грациозно встала, отбросила прядь волос, незаметно мне подмигнула.

– И чем ты только смог привлечь ее внимание? Не понимаю! Лара всегда отличалась изысканным вкусом, а тут… – я пренебрежительно стал разглядывать Дениса. Мне очень важно было понять, как забросить наживу, чтобы рыбка охотнее ее заглотнула. Нет, Катенька, конечно, рассказывала, на что падок этот подонок, но и личным впечатлением пренебрегать не стоило. Для этого мне и нужно было вывести это дерьмо из себя. – У тебя же на лбу написано: «Альфонс», а Лара такими откровенно брезгует. Могу голову дать на отсечение, что ничего тебе не обломилось, да и вряд ли обломится. Не теряй времени понапрасну, ищи себе другую дойную корову.

– Ты что о себе вообразил, придурок? Я не альфонс какой-нибудь. Мне Лариса на самом деле нравится. Можешь сам у нее спросить, я ничего у нее не беру, наоборот, это я оплачиваю наши ужины в ресторанах и цветы ей дарю, и подарки! – аж слюной забрызгал парнишка.

Идиот! Нет, даже не идиот – кретин! Вот так, с ходу, первому встречному раскрыть все карты. А то я не знаю типичное поведение жиголо. Конечно сам платит… До поры до времени. А потом возмещает свои затраты в сотни, а то и тысячи раз. Только люди этой профессии должны обладать стальными нервами, даже не нервами, а канатами, и не выходить из себя по пустякам. А этот… ну, как есть, кретин.

– Да ты не злись, я не хотел тебя обидеть. Просто подумал, что ты альфонс. А ты… ты молодец! Только ты не очень-то на Ларочку траться, все равно тебе не удастся подарками на нее впечатление произвести.

– Почему это?

– Здрасьте-приехали! Ты что, не знаешь на кого запал?

– Ну… Я знаю, что Лариса очень богата. Но она же должна понимать, что мне, как ей, наследства никто не оставлял, нет у меня столько денег.

– Наследства? Ты баран?

– Почему баран?

– Ты пытаешься охмурить даму и понятия не имеешь кто она?

– А кто она?

– Не… ты не баран! Ты кретин! – протянул я с удовольствием. – Лариса Егорова свой капитал сделала сама, своими мозгами, без помощи папенек! Оставшись вдовой с маленьким ребенком, Ларочка открыла инвестиционную компанию с весьма незначительным уставным капиталом. А теперь она одна из самых богатых женщин России и не только! У нее не мозги, у нее Дом Советов! И безошибочное чутье на вложения, и кристально чистая деловая репутация. Понял? За обед он платит! Три раза – ха! Одной Ларочкиной биржевой операции достаточно, чтобы купить весь «Турандот» с поварами и официантами! – в принципе, я нисколько не врал, ну, разве самую капельку приукрасил.

– А тебе она чем помогла?

– Есть у Ларочки всего одна слабость. Умные мужики. Ну, чего ты разулыбался? Я же только что тебе сказал – умные! Не смазливые, а умные и желающие не рыбку, а удочку! You understand?

– Какую удочку?

– Софсем глюпый мальтшик! – сказал я, кривляясь. – Есть всем известная притча про рыбу и удочку: «Дай голодному рыбу, и он будет сыт весь день. Дай ему удочку, научи его ловить рыбу, и ты накормишь его на всю жизнь». Ларочка рыбу не дает! Никогда и никому! У меня был капитал. Не очень большой, всего каких-то шестьдесят восемь тысяч долларов…

Я назвал Денису точную сумму его капитала. Это должно было произвести впечатление. И это сработало. И не надо мне говорить про тайну вкладов, никаких секретов я вам не выдаю, у Дэна больше нет на счетах этих денег. Хи-хи!

– Сколько? – у парня даже капельки пота заблестели на лбу.

– Шестьдесят восемь тысяч долларов, – повторил я. – Понимаю твое удивление, знаю, что это сущие копейки. Сейчас знаю, а тогда я очень собой гордился. Как же! Мне всего двадцать пять было, а я уже заработал такие деньги…

– А сейчас? Вы вот сказали, что это копейки. – оба-на, придурок перешел на вы. Нет, разводить таких баранов даже немного скучно.

– Конечно копейки! Ларочка так удачно разместила мой капитал, что…

– Ну да, я слышал. Замок в графстве Глостершир, капитал и рассмотрение вопроса о пожаловании пэрства. И за какое время?

– Замок я купил буквально через полгода, потом опять Ларочка помогла и voilà, я в полном шоколаде.

– Ларочка сама делала вклады от вашего имени?

– Сразу видно, что ты ее совсем не знаешь? Она – Богиня, снизошедшая до совета. Только нужно уметь спросить, и уметь верить. Вот тогда можно и удачу поймать за хвост.

Дэн заглотил наживу вместе с крючком, и я сделал Ларе незаметный жест, мол, можно появляться на арене.

– Ну, как вы тут, мальчики, соскучились?

– Очень, – искренне сказал я.

А вот Денис все никак не мог снять крючок с губы, уж больно он ее раскатал. Ларочка задала еще парочку ничего не значащих вопросов, на которые Старков тоже реагировал вяло, ибо был очень задумчив, глупо улыбался и дважды пропустил свою реплику.

– Ты не слушаешь меня, Дэн! Ты наказан! Ромочка, отвези меня, пожалуйста, домой.

– С превеликим, радость моя, – почти пропел я, совершенно не покривив душой.

Не дав Денису опомниться, я подхватил Лару за талию и вывел из ресторана.

– Ну, рассказывай, – нетерпеливо, но нежно тронула меня за руку Лариса, едва мы сели в машину.

Вот лучше бы она этого не делала. Нельзя прикасаться к мужчине, которому ты очень нравишься. Нечестно это, несправедливо, неправильно! И пусть в медицине такого термина, как спермотоксикоз, не существует. Пусть данное понятие придумали далекие от науки люди, подразумевая продолжительное половое воздержание и повышенную возбужденность. Пусть! У меня все признаки данного заболевания были на лицо, вернее на… Вернее… В общем я шарахнулся от Лары, как от прокаженной, сумев выдавить из себя:

– Все в порядке. Старков на крючке.

POV Лариса Егорова.

Ромка мне очень нравился! Очень-очень, но с этим бы я как-нибудь справилась, а вот то, что от его пристального внимания к Катеньке страдал Андрюша, я не собиралась пускать на самотек. Я же видела, как Малиновский облизывается на меня, как кот на жирную сметану. Видела, и не однажды, как топорщились его джинсы, стоило мне появиться на его горизонте. Понимала, что и он не ровно ко мне дышит, и сдерживает его только одно – я мать Катеньки. Он боится меня оскорбить, боится, что я приму его ухаживания за суррогат.

Черт возьми, когда годами не видишь кофе, какие обиды могут быть на цикорий?! Будем считать, что мне это нужно для здоровья, а ему это, возможно, даст силы отвлечься от жены друга. Да и Ириша одобрила мое решение.

То, что я завожусь, я поняла еще тогда, когда Ромкина рука уверенно легла мне на талию.

– Ну, рассказывай, – я нетерпеливо, но нежно тронула за руку Романа, едва мы сели в машину.

– Все в порядке. Старков на крючке, – его дыхание сбилось и он шарахнулся от меня, как от прокаженной.

– Здорово! – воскликнула я и, словно в порыве восторга, бросилась Ромке на шею…

… Целовались мы жадно, как подростки. Ну, я-то – понятно, я уже лет пять не целовалась вообще. А он? Казалось, что и он уже подзабыл как это вкусно – целоваться. И все никак не мог насытиться моими губами, все пробовал их на вкус, и посасывал, и покусывал, и постанывал от удовольствия.

– Ко мне?! – не то спросил, не то приказал Ромка.

– Ну, не ко мне же. У меня дети дома.

Не помню, как мы доехали, не помню, как поднимались к нему в квартиру, не помню как раздевались, ничего не помню! Да и про Катю с Андреем, и про свою благородную миссию, я тоже тогда позабыла. На всем белом свете были только эти губы, эти руки, эти глаза и ощущение радости и полета на аттракционе «Американские горки»…

– Я не собираюсь прятать нас с тобой от твоих детей, – первое что сказал мне под утро Ромка.

…А propos, я сделала Дэна невероятно богатым всего за два удачных вложения, третье – разорило его подчистую, заставив его не только продать квартиру, но и последнюю рубашку отдать за долги. Но и это было еще не все!

Комментарий к А propos…

*Иннокентий Михайлович Смоктуновский – великий российский актер

========== Финальный аккорд. ==========

POV Катя Жданова.

Никогда не думала, что я могу быть такой стервой. Я конечно, знала, что могу, но всегда это случалось непроизвольно, когда я не могла сдержаться или по-глупости. Нет, вру, пару раз я все-таки умышленно была стервой, например, когда произносила Кире свой монолог от которого та чуть не поседела. Ну, тот, когда Андрей гладил мою руку, и я сделала вид, что не заметила ее сразу:

– Что же ты делаешь, Андрюшенька? Я же не железная, а мы на работе, сюда в любой момент может кто-то войти, ты же знаешь, что я завожусь с пол оборота. А я тебе не Вика, и не твоя бывшая, чтобы развлекаться в рабочее время и на рабочем месте. Так что… «не возбуждай меня без нУжды», прошу тебя. Потерпи до дома. – тут я метнула быстрый взгляд на Киру и, с нескрываемым удовольствием, добавила: – Милый, знаешь, я думаю, что из гостевой нужно сделать нашу спальню. Все-таки там душ, это удобно. Во всех смыслах удобно, – И вдруг, я словно только увидела Воропаеву, смутилась и обратилась к ней напрямую: – Простите, Кира Юрьевна, я вас не заметила. Вы должны меня понять, мы обе знаем, что когда Андрюша начинает прелюдию, – откуда я слова-то такие знаю? – устоять невозможно. Все вокруг перестает существовать. Дайте мне секундочку, и мы вернемся к работе. Вот балда, – я шутливо стукнула Андрея по груди, – ну ладно я ничего не соображала, но ты не мог не заметить свою бывшую, нужно было как-то сдерживаться, Андрюшенька.

Вот уж стервой я тогда была, так стервой, первостатейной, можно сказать, стервой. И все же не такой, как сегодня. Тогда это был экспромт, в ответ на хамство и агрессию направленную на меня. А вот сегодня…

Сегодня я с какой-то лихой стервозностью сыграла свою роль в финальной части спектакля «Урок Дэну», отрепетированную и отшлифованную до блеска.

Мы были честны, мы были даже слишком честны. Мама дала ему два шанса (два!) остановиться, одуматься, сказать спасибо судьбе и зажить нормальной жизнью. Но он решил, что шести миллионов ему мало, а ведь сказку о рыбаке и рыбке никто не отменял… Ну что же, перед ним разбитое корыто и это его проблемы.

Первый раз после того, как Денис потерял все свое праведно (ведь была же еще и зарплата) и неправедно нажитое, движимое и недвижимое имущество, он позвонил маме в шесть тридцать утра. Идиот! В это время маме мог позвонить только самоубийца!

Ну, у тети Иры лексикон, конечно побогаче, чем у мамы, но мамуля очень способная ученица, и уши Дениса, свернувшись в трубочки, едва не пропустили информацию о том, что его сегодня ждут к девятнадцати ноль-ноль без опозданий. Ждут на некое семейное торжество, в очень крутой и закрытый VIP-клуб, куда он приглашен в качестве ее бойфренда, и если он, Денис Старков будет вести себя, как пай-мальчик, то возможно… Мама интонационно так выделила это слово, что любой неглупый человек понял бы, что это всего лишь манок. Хотя, о чем это я? Где умный, а где Старков? Так вот, мама сказала, что если Денис будет паинькой, то возможно, она ему и поможет снова сколотить капитал.

Кстати, мама давно собиралась представить меня деловым кругам Москвы, как свою дочь, одну из наследниц империи Егоровых, вот мы и планировали совместить большую рекламную акцию с финальной частью спектакля «Урок Дэну». Правда мамуля слегка сомневалась стоит ли вытаскивать на свет Божий ту давнюю историю, не смутит ли это меня и Андрюшу, но Колька, как всегда, оказался прав – в век интернета все равно ничего не удастся скрыть, и блог Дениса никуда не делся. Как только мама меня представит, журналюги все равно все раскопают. Так уж лучше мы сами подадим горячее, и под тем соусом, под которым нам это нужно.

Я несколько раз просила рассказать мне весь сценарий, но мама с Андрюшками только хитро посмеивались, а это значит, что и меня ждал какой-то сюрприз. Забегая вперед, вынуждена сознаться, что и Андрея ожидал сюрприз, но это все случилось от неожиданности. А еще от того, что я полная дура. Увы.

В шесть часов у мамы началась какая-то презентация, какого-то проекта, но это проходило при закрытых дверях и без участия прессы. Для журналистов и гостей двери зала открылись лишь без пятнадцати семь. Вначале прошла краткая пресс-конференция по итогом переговоров и подписанию контракта, а ровно в семь ноль-ноль, когда Денис уселся рядом с мамой, она попросила минуточку тишины.

– Господа, мы собрались здесь не только отметить удачное завершение переговоров и подписание долгосрочного контракта. Я хочу представить вам свой самый лучший… – мама запнулась, – свою самую… Я хочу представить вам свою дочь. Прошу любить и жаловать – Екатерина!

Я слегка поклонилась публике и, под громовые аплодисменты, села рядом с мамулей по другую сторону от Дениса.

Восторженные взгляды сопровождали меня на протяжении всего пути. И это немудрено – целый день мною сегодня занималась сама Юлиана, вместе со штатом стилистов, массажистов, модельеров и проТчая. А Денис… Денис просто изошел на слюну!

Честное слово, я выглядела на миллион долларов, а уж о том, какая сумма висела у меня в ушах и на шее, я даже шепотом не скажу. Скажу только, что это был первый на сегодня сюрприз мне. И эту семейную реликвию, старинный гарнитур с бриллиантами и сапфирами, перед самым праздником вручил мне лично Павел Олегович Жданов со словами: – Спасибо, Катенька. За сына, за внучку, и за ваш чудесный план развития «Zimaletto».

Первой к микрофону подошла заряженная нужным нам вопросом Елена Шестикова, которую Кира Юрьевна считала своей подругой, но которая деньгам служила гораздо вернее, чем друзьям:

– Журнал «Все о гламуре», Шестикова. Лариса Сергеевна, где вы прятали дочь до сих пор? Как известно всей Москве и не только, у вас есть сын. О вашей дочери никому ничего известно не было.