Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"
Автор книги: . Freedomni
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)
//////
Фиби все время искала его следы. Она и раньше делала это, только неосознанно. Вместе с признанием пришли и воспоминания, от которых ей не терпелось избавиться. Она так и не была на встрече с верховным жнецом, Фиби все откладывала и откладывала. Она подняла на ноги несколько десятков демонов и информаторов, но все же нашла его. Ее ноги шли быстрее, глаза искали его в толпе, но видели лишь едва различимые темные тени, обволакивающие людей. Прогнивший мир. Она должна была увидеть, узнать его, но это он первым увидел ее. Его глаза широко распахнулись, лицо вытянулось от удивления. С минуту они неподвижно стояли, смотря друг на другу, словно выжидая, кто первым пошевелится и разрушит момент. А затем он протянул руку и коснулся ее, уж не призрак ли это, не плод ли его воображения? У нее было важное дело, информация, которой она должна была поделиться, но тело подводило ее. Слишком долгая разлука, слишком сильное желание. Девушка сделала шаг к нему, теперь они стояли почти вплотную. – Что ты делаешь, Фи..? Она не дала ему договорить. Не дала даже дышать. Слишком долго ей пришлось ждать, прежде чем свершится этот поцелуй. Это парализовало ее волю, делало ее податливой. Когда наваждение отступило, Фиби взяла Кая за руку и сказала самым серьезным тоном, на какой была способна, но ее губы все равно без ее ведома расплылись в улыбке. – Ты должен остановить игру, Кай. Остановить кровопролитие. То, что я нашла в доме матери мертвого жнеца, может пролить немного света на эту мрачную грязную историю, в которую вас втянули ангелы и демоны. Теперь он смотрел на нее по-другому, с недоверием. Она сказала самую глупую в мире вещь: – Поверь мне. У меня есть доказательства. – Чего ты хочешь? – Чтобы ты связался с остальными и передал им то, что я скажу тебе. Нет смысла поддерживать эту глупую чужую битву и жертвовать собой ради… Вдруг к ним подбежала высокая девушка и прямо-таки оторвала Кая от Фиби. – Знаешь, что только что произошло? Сем и Элоди убили Ноэля. Страх повержен. – Затем, сверкнув глазами, она повернулась к Фиби. – После этого ни о каких переговорах не может быть и речи. Я не хочу стать уткой в яблоках, которая сама придет на порог к повару.
/////
Ноэль знал все с самого начала. Еще до безумных кошмаров, до совершенных убийств, знал, как и когда покинет этот мир. Он не ждал этого, но и не боялся смерти. Это всего лишь был конец его быстрой мрачной истории. Две тени материализовались в десятке шагов от места, где он стоял. Они знали, что он видел их, они не таились. Высокая и худая тень со сгорбленными плечами принадлежала парню, другая, маленькая, девушке. В руках девушки было оружие, и Ноэль ощущал жажду, исходящую от него. Еще мгновение, и парень оказался за спиной Ноэля, а девушка спереди, занося руку с мечом. Лезвие почти пробило грудную клетку Ноэля, но парень поднырнул под удар и пролез сбоку. Догоняющий рубящий удар пришелся по его левой ключице, мгновенная вспышка боли лишила его возможности мыслить трезво, из-за чего он стал мишенью еще нескольких ударов. Ноэля тошнило кровью, он схватился руками за живот, прикрывая руками вывалившиеся кишки. Хорошо, что Рен не видит этого. Хорошо, что она в безопасности. Он уже лежит на полу, удары сыплются на него, девчонка и ее сторожевая не хотят убивать его быстро. Еще один удар чуть выше сердца. Агония. Ощущение, словно кровь закипает в его жилах. Они уходят, но Ноэль этого уже не видит, только слышит. Кровь застилает его взор, боль приковывает к месту. Он видел день, когда умрет. Сегодня не этот день. Все же его жизнь стоит немного больше и совершенные им убийства не прошли бесследно.
/////
Рен нашла Ноэля на обочине. Ей с трудом удалось поднять его на ноги и довести до ближайшей скамейки. Кровотечение не останавливалось. Ноэль был бледен, дышал шумно, все время прижимал руки к животу. – Надо отправить тебя в больницу, – сказала Рен. Глупая идея, но ничего лучше она не придумала. – Ты истечешь кровью… Ноэль приложил палец к губам. – В этом нет необходимости. Я не умру сегодня. – Откуда ты знаешь? Ноэль скривился. – Мне потребовалось много времени, чтобы вспомнить. Раньше я думал, что все мои ночные кошмары – плод моего больного разума, но теперь я знаю, что это не совсем так. Я – палач. – Что это значит? Парень усмехнулся одной стороной лица, в сумме с болезненной бледностью и запавшими глазами это выглядело жутко. – Я – убийца, тот, кто должен прикончить остальных, или добить, сделать так, чтобы их смерть была окончательной. Я могу умереть, только если нас останется двое, только от рук победителя. Или если захочу добровольно отдать свою жизнь другому. – Чертов бессмертный ублюдок. Ноэль засмеялся, из-за чего кровотечение усилилось. – А остальные знают об этом? – Не думаю. – И сколько тебе нужно времени, чтобы исцелиться? – Около суток, думаю. – Надо найти место, где ты сможешь прилечь. Снимем где-то комнату. Она подхватила его и снова повела к дороге. Рен вспомнила многое о себе, в том числе о телепортации, но в состоянии Ноэля об этом не могло быть и речи. Каким-то чудом им удалось остановить такси и усадить Ноэля внутрь. Он облокотился о плечо Рен и спал, повесив голову. Ни тряска, ни шум не мешали ему. Рен воспользовалась магией, чтобы скрыть от персонала состояние Ноэля. Она взяла номер с одной кроватью. В номере она первым делом сопроводила Ноэля в ванную, он едва перебирал ногами. Без тени смущения раздев его, она присвистнула, сосчитав с десятка два жутких темно-фиолетовых гематом, по меньшей мере, три ребра были сломаны, левая ключица раздроблена, на груди и животе множественные глубокие порезы, самый жуткий из которых уже начал затягиваться. Девушка промыла его раны и сделала перевязку. Жизнь приучила ее всегда иметь при себе аптечку. И лишь когда Ноэль укрытым лежал на кровати, она занялась собой: избавилась от грязной окровавленной одежды, помылась и заказала еду в номер. Сидя на кровати в просторной футболке, служивший ей пижамой, она ковыряла вилкой в салате. Не думала ни о чем. Ей было страшно даже задуматься о том, что ждет ее дальше. В конце ждала только смерть. Страх сковал ее внутренности, но хуже была только обреченность. У нее не то чтобы опускались руки, но не было сил на то, чтобы поднять их. Если бы рядом был Неро, он бы сказал, что делать. Но ей придется разбираться со всем самой.
//////
Фиби испытывала сильную неприязнь к Кью, и неприязнь эта росла с каждой проведенной вместе минутой. Кью сидела рядом с Каем за столиком в кафе, Фиби – напротив них. Кай выглядел отстраненно, Кью была полна скептицизма и плохо скрываемой агрессии. – Одни теории заговора, – пробормотала она. – Послушать тебя, мы все должны взяться за руки и плясать хоровод вокруг девчонки. Не проще ли просто убить ее? – Она ни в чем не виновата, – возразила Фиби. – И достаточно просто не дать ей пройти процедуру подселения, чтобы она осталась безопасной. – Так нам просто надо выкрасть ее, а дальше что? Запереть в подвале и кормить конфетками? – Кью, – Кай впервые за последнее время подал голос. – Найти общий язык с остальными будет совсем не так просто, – сказала Кью уже мягче. – Они настоящие фрики. И на месте Рен я бы особенно неохотно шла на контакт после того, что произошло с Ноэлем. – Она посмотрела на свои руки с обломанными ногтями, а затем наградила Фиби слабой улыбкой. – Я ничего не имею против тебя, жница. Эта ситуация изматывает, вот и все. Накапливается слишком много агрессии. Извини меня. Такое поведение не допустимо. На самом деле я думаю, что то, что ты говоришь, имеет смысл, и если мы можем прекратить эту бессмысленную резню, то должны сделать это. И если придется ради этого пообщаться с несколькими маньяками, то мы сделаем это. Правда, Кай? – Да, Кью.
Фиби пыталась почувствовать грань их близости, но это было вне ее понимания. – Я могу связаться с Элоди, но не могу гарантировать, что она послушает меня. – Она кривила душой, но демонам было необязательно знать об этом. – Если переговоры пройдут успешно, на нас всех падет ад, – прокомментировал Кай. Фиби не могла спорить.
2.2
Зачем сейчас портить себе жизнь страхом перед будущим? Глупо (…) чувствовать себя несчастным из-за того, что когда-нибудь станешь несчастным
Луций Анней Сенека (младший)
–
Смотрите, мертвец, – прокомментировал Сем. Ноэль помахал ему рукой. Он уже исцелился, но Рен все еще находилась как можно ближе к нему, просто на всякий случай. Кай стоял между Фиби и Кью на той же стороне, что и Ноэль с Рен. Сем и Элоди стояли напротив. – Пять минут без трупов. Что-то не то. Кай в случае чего был готов броситься на защиту Кью. Но если он проявит активность, остальные последуют его примеру. И начнется бойня. Фиби чувствовала, что попала в клетку с голодными тиграми. Элоди первой нарушила молчание: – Мы или сработаемся, или все умрем. Это забавно. Кстати, прости, маньяк, ничего личного. Ноэль ответил ей плотоядной улыбкой. – Нам нужно время, чтобы разработать план, – проговорил Кай голосом лектора. – Но у нас его нет, так как демоны тут же отправят за нами карателей, стоит им узнать, что мы больше не играем в их игру. – Сколько времени у нас все же есть? – спросила Рен. Кай пожал плечами: – Несколько часов или несколько дней. Пройдет некоторое время между тем, как информация дойдет до отца, и еще немного, прежде чем он отреагирует. После этого мы все станем кормом. – Как мы можем доверять друг другу? – спросила Элоди. – Что мешает кому-то, или даже тебе убить всех нас ночью? – Ничего. Я бы так и сделал, но, увы, даже победителю игры не суждено пережить ее. Наш единственный шанс держаться вместе и найти девчонку. Так что насчет временного перемирия? – Я за, – ответил Ноэль. И судя по лицам остальным, никто не ожидал, что он согласится первым. – Я тоже. – Рен обвела взглядом каждого собравшегося. – Но если кто-то из вас хотя бы попытается причинить вред мне или Ноэлю, я буду считать уговор расторгнутым. По-моему, это справедливо. – Согласна, – сказала Кью. – Такие условия мне подходят. – Мы согласны, – сказал Сем. Кай покачал головой: – Пусть Элоди говорит за себя. У нас каждый отвечает за свои слова. Элоди поморщилась. – Я согласна. Но с чего это ты возомнил себя тут главным? – С того, что я великодушно предоставлю жилье всем вам, беспризорники. И уже на месте мы решим, стоит ли нам держаться вместе, или же разделиться. – А что насчет тебя, жница? – спросила Элоди. – Каков во всем этом твой интерес? Все как по команде посмотрели на Фиби. Один лишь Кай выглядел безмятежно. – Я хочу найти Андромеду. Это все. Никто ей не поверил. Но это, правда, была одна из причин. Еще Фиби не хотела, чтобы Кай погиб, но это ее личное эгоистичное желание, и остальным ни к чему его знать. – И как мы доберемся до твоего великолепного убежища? – спросил Ноэль Кая. – Я не отказался бы от горячего душа. – Элегантно. На метро.
/////
Поездка в метро была тем еще удовольствием, но когда они добрались до шикарной высотки в спальном районе, энтузиазма у всех немного прибавилось. Одна из пятикомнатных квартир в пентхаузе принадлежала Каю. Это была шикарная квартира с личной закрытой террасой, бассейном и бильярдом. – Здесь только три спальни, так что придется вам потесниться. Дальняя спальня моя и Кью, остальные две разделите между собой как угодно. Не говоря ни слова, Ноэль открыл ближайшую дверь, вошел внутрь и закрыл ее за собой. Рен последовала за ним. Кью так же хотелось помыться и лечь. – Ужин будет? – спросила Элоди. – Пицца пойдет? – устало поинтересовался Кай. – Все время забываю, что некоторые из нас до сих пор питаются человеческой пищей. После того, как и Элоди с Семом удалились в свою комнату, Кай и Фиби остались наедине. – Ты останешься? Фиби отрицательно покачала головой. Демон тяжело вздохнул. – Ты заварила всю эту кашу, а теперь уходишь? – Ты разберешься с этим. К тому же у тебя есть Кью, – она собралась было уходить, но Кай схватил ее за руку и остановил. – Помнишь, я сказал, что люблю тебя? Я все еще не передумал, Фиби Коллинз. – Ты можешь умереть в любую минуту и хочешь сейчас говорить об этом? – Именно поэтому и хочу. – Отпусти меня. – Не стану. – Тебе придется, – она приложила силу, чтобы высвободить руку. Кай не хотел делать ей больно и потому разжал хватку. – Я – жница, Кай. Я больше не та, кем была раньше, не та, кого, как ты считаешь, ты любил. Все мои чувства притупляются. – Все, кроме одного. – Я уже не ощущаю холода, не ощущаю боли. Сколько пройдет времени, прежде чем я полностью утрачу чувствительность? Неужели ты действительно хочешь наблюдать за этим? – Она смотрела ему прямо в глаза. – Как близко ты хочешь наблюдать? Ты хочешь, чтобы я любила тебя, но я не люблю. Я продолжаю цепляться за остатки человеческих чувств, надеясь выдать их за свои, но все это обман. И себя я тоже обманываю. Не держи меня, Кай. И не подходи, чтобы это не уничтожило нас обоих. Вся эта ситуация и так держит нас на краю, не раскачивай трос. Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами, его зрачки были предельно увеличены, а затем резко судились. Из него могучим потоком хлынул гнев. Фиби даже на мгновение показалось, что он сейчас ударит ее. Это было бы ничто по сравнению с тем, что она чувствовала в этот момент. Она сказала ему правду, за исключением одного: она не могла, да и не собиралась отказываться от чувств к нему. Это было глупо, опасно, могло стоить жизни если не ей, то ему, но она просто не могла заставить себя отказаться от единственной сильной эмоции, которая все еще принадлежала именно ей. Фиби знала, что как только пройдет становление и станет жницей, лишится этого навсегда. Но пока пусть лучше будет боль, чем онемение. Кай искал выход для своего гнева и не придумал ничего лучше, чем обратить его на Фиби. Он схватил ее за руки и привлек к себе, его губы требовательно накрыли ее рот. Но девушка не пошевелилась. Она не ответила на его поцелуй, чувствуя, как внутри медленно тлеет то, чем она была раньше. – Ты не слушаешь меня, – сказала она, отстранившись. – Ты все еще думаешь, что это трюк, уловка. Ты поплатишься за свое недоверие. Я вернусь завтра, когда у вас созреет какой-то план. До свидания, Кай. Она прошла по коридору, отворила входную дверь и исчезла. Кай отвернулся, чтобы не видеть, как она удаляется. Он ударил кулаком в стену, но весь гнев уже отступил. Вместо него демон чувствовал беспомощность. Еще год назад он отправился бы на охоту, чтобы заглушить это мерзкое чувство, но сейчас ему не хотелось добавлять к одному неприятному ощущению другое. Вместо этого он заказал по телефону ужин, а затем как гостеприимный хозяин отнес в каждую из спален чистое белье. Ноэль, приняв постель, поблагодарил Кая. Он уже успел вымыться и выглядел заметно лучше. Кай сообщил им, что ужин будет через полчаса. Элоди с Семом о чем-то негромко переговаривались, и Кай постучал, прежде чем войти. Голоса тут же смолкли. Элоди покраснела, Сем отвернулся. Каю было наплевать, о чем таком они говорили. Положив постель на кровать, он оставил их. Кью прекрасно видела его состояние, и она единственная из всех могла знать наверняка, что с ним что-то не то, остальные могли разве что заметить, что он за весь вечер не отпустит ни единого саркастического комментария, но как всегда ничего не сказала. Она усадила его на кровати, а затем легла сама, положив голову ему на колени. По старой доброй привычке он стал перебирать пальцами ее волосы. – Если ты хочешь, то получишь ее, – сказала Кью, прежде чем закрыть глаза. Ее ресницы затрепетали, и она уснула уже через несколько минут. Кай завидовал ей как никогда. Как много он бы отдал за возможность уснуть, а проснуться совсем другим человеком. Или же уснуть и больше не проснуться. Он испытал к Элизабет прилив нежности. Сегодня ночью он будет беречь ее сон.
/////
Фиби шла, не разбирая дороги. Она захлебывалась в собственных слезах. Девушка ненавидела себя за то, что сделала, и что собиралась сделать. Не из гордости она делала это и не потому, что хотела стать жницей, никогда на самом деле и не хотела. Но что их ждет вместе? Смерть? Демоны убьют их обоих, стоит лишь немного ослабить бдительность, а любовь расслабляет. Если это, конечно, была она. И был страх, что она постепенно, день за днем потеряет все чувства к нему. Станет ледяной глыбой. Сталью. Смертью. Если кто все и испортит, то только она. Очередной удар схватил ее сердце. Она всхлипнула раз, затем еще, а потом звуки слились в один протяжный вздох. Фиби не умела плакать громко. Она считала себя сильной, но сейчас не чувствовала себя таковой. Слезы не приносили облегчения. Она задыхалась. Больше всего на свете ей хотелось броситься в его объятия и исчезнуть в них.
/////
Кай обнимал Элизабет. Ее равномерное спокойное дыхание успокаивало его. Он аккуратно приподнял ее и положил на кровать, а сам лег рядом. Ему нравилось держать ее в объятиях, чувствовать тепло ее тела, ощущать ее запах. Знать, что рядом есть кто-то, кто хотя бы что-то чувствует к нему, кроме ненависти. Ему было наплевать на демонов и их игру, на ангелов с их заговорами. Он был готов умереть, окончательно, но не был готов потерять Фиби. Какая глупость. Пусть день, пусть неделя, даже секунда стоила бы больше всей его жизни, если бы он только мог быть уверен, что любим ею. Но все это останется только его фантазией. Ему нужно сосредоточиться на чем-то более важном, на том, чтобы сохранить жизнь Элизабет.
/////
Фиби вытерла слезы. Раньше от слез у нее болели глаза, и щипало в носу и горле. Теперь не было никакого физического дискомфорта. Кроме ощущения, что кто-то взламывает ножницами ее грудную клетку, но это мелочи. Она могла позволить проявить слабость только наедине с собой, и то даже ей была противна собственная слабость. Она жница. Не просто девчонка. Никому нет дела до ее слез.
/////
Фиби не испытывала страха, только жгучий беспощадный интерес. Ей предстояло встретиться с кем-то очень особенным. Для того чтобы попасть в Сферу, где обитают высшие жнецы, нужно хотя бы самому быть жнецом, но Фиби еще не завоевала для себя эту должность. Поэтому встреча была назначена в человеческом мире. Человеческая забегаловка при дороге, выцветшая, грязная, пропитанная сиюминутными желаниями и опасениями. Но зайдя внутрь, Фиби почувствовала приятное тепло, разлившееся по всему телу, и запах свежеприготовленной пищи. В ее животе заурчало. За окном наступали сумерки, посетителей было немного, и девушка сразу же заметила того, кто привел ее сюда. Высокий очень худой мужчина с нездоровым цветом лица и узкими черными глазами, лишенными блеска, сидел за столиком в одиночестве перед тарелкой с едой. Он был одет в черный строгий костюм и теплое пальто. Фиби сомневалась, что он вообще способен чувствовать холод или жару. Или что-либо другое. Она остановилась перед столиком, не смея сесть без его разрешения. – Садись, Фиби. Ты голодна. Ешь. Ей стало ой как не по себе от взгляда этих совершенно непроницаемых черных глаз. Будут ли когда-то выглядеть так и ее глаза, если она пройдет инициацию полностью? Будет ли она той, кто смотрит смерти прямо в глаза? Мужчина перед ней выглядел как сама смерть, но он не был ею. Верховный жнец лишь главный из ее слуг. Жнец ни разу не моргнул за это время. Он сидел, как каменное изваяние, и видел все. – Ты нашла книгу провидицы, – просто сказал он. – И у тебя есть вопросы. Задай их. – Это все правда? – с пылу выпалила Фиби. – То, что я прочитала там? – Правда. Ешь. Послушавшись, Фиби взяла в руки вилку и наколола на него кусочек мяса, поднесла ко рту и медленно прожевала. И лишь после этого спросила: – Ангелы и демоны начнут между собой войну за власть над этим миром. А мы даже не вмешаемся? – Мы никогда не вмешиваемся. Мы, жнецы, родились в этом мире, но мы работники, уборщики, мы те, кто заставляет работать всю эту систему, но мы не воины, не защитники. Мы не вмешивались, когда ангелы и демоны пришли сюда, или когда они развязали свою первую войну. И после того, как закончится эта война, даже если она будет последней, если погибнут и ангелы, и демоны, мы все равно останемся здесь. Мы – часть этого мира, и будем существовать столько, сколько существует он. – Но почему мы не можем вмешаться? Изгнать их отсюда, и пусть уничтожают другой мир, почему нам остается роль пассивных наблюдателей? – Представь, что идет обычная война. Есть одна армия, и есть другая. Люди в обеих сражаются, ранят и убивают друг друга. А есть медики, которые должны оказывать помощь людям, независимо от того, под чьи флагом те сражаются. И могильщики, которые должны сжигать все трупы, чтобы на улицах города было чисто, и чтобы не плодилась зараза, которая может покосить и живых. Мы унесем всех, кто умрет, чтобы очистить землю, но если мы ввяжемся в борьбу, то кто будет выполнять нашу работу? Столько душ будут скитаться по земле, не в силах обрести покой? Столько негативной энергии, злобы, ненависти и боли будут направлены на всех живых. Стоит нам позабыть о своих обязанностях хотя бы на день, и система даст сбой. Независимо от того, чем закончится эта война, у человечества останется шанс, если мы будем продолжать заниматься своей работой. В противном случае мы обречем на гибель всех. Этого ты хочешь, маленькая жница? Ты сама прошла через жертву, чтобы сидеть сейчас на этом месте, поэтому лучше должна понимать, что мы можем, а что нет. Ешь. Она снова подчинилась. Еда была приятной на вкус, достаточно горячей, но не обжигала. – Я понимаю, что человеческие эмоции все еще достаточно сильны в тебе, особенно чувство справедливости. И я понимаю, что ты хочешь помочь своим друзьям, но ты должна определиться, на чьей ты стороне. Ты либо с нами, либо с ними. Но, прежде чем ты дашь мне этот ненужный ответ, подумай еще раз. Здесь ты нужна миллионом, миллиардам людей, а там? На что ради тебя готовы твои так называемые друзья? Даже в том случае, если ты воплотишь в жизнь свой нереальный план, это не пройдет даром для тебя. Ты не сможешь быть жницей, но уже перестанешь быть человеком. Твое существование будет настолько ужасным, что ты приползешь ко мне на коленях, моля убить тебя. Но тогда даже я буду бессилен тебе помочь, ты знаешь, что ожидает отступников. У тебя еще есть время. День, может два, пока ты не вытворила ничего непоправимого, Фиби. Хорошенько подумай. Если ты решишь остаться с ними и уйти, уходи, но если ты применишь свою силу, уже будет слишком поздно. Как твой непосредственный начальник я приказываю тебе наблюдать за ними и по возможности предотвращать ненужные жертвы, но ты не можешь вмешиваться напрямую. Не переступай черту, иначе пожалеешь. Он посмотрел на свои часы и покачал головой. Мгновение спустя Фиби сидела за столиком одна.
2.3
Если хочешь не знать страха, не чини зла
Унсур аль-Маали (Кей Кабус)
Кью шла по темноте, стараясь двигаться как можно тише и быстрее. Ей не стоило выходить из дома ночью, да еще и одной, но она просто не могла оставаться взаперти. Давние призраки гнали ее вперед, наступая на пятки. Ее сердцебиение ускорилось, но не от того, что она практически бежала, а от того, что ее сердце стало камнем и плохо качало кровь по сосудам. Она задыхалась, была готова упасть на грязный заплеванный асфальт и разрыдаться. Она видела трупы ночью, видела их днем. Все те, кого она когда-либо убила, кого мучила, получая от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Ее вырвало в четвертый раз. Пустой желудок отдался болью. Ребра сдавило, и ужасная боль в сердце практически подкосила ее ноги. К этому прибавилась еще боль в кистях и голенях. Смотря на свои руки, она видела кровь на них, проводя языком по губам, чувствовала солоноватый привкус крови. Девушка была зациклена на этих видениях, которые были для нее ярче и более реальными, чем все остальное. Она не сразу заметила их, да странно, что вообще заметила. Мужская нога в тяжелом военном ботинке ударила ее в бок. Послышался хруст ребер. Новая вспышка боли. Она лихорадочно хватала ртом воздух, но не могла вдохнуть. Их было пятеро. Все молодые парни до двадцати пяти. У одного в руках была бита, у другого кусок арматуры, его друг прошелся по ее ребрам гвоздодером. Кью сжалась, но не закричала. Последовало несколько ударом в лицо, она инстинктивно закрыла его руками, что только повеселило нападавших. Интересно, сколько еще она выдержит? Они были ее снова и снова, но не настолько сильно, чтобы она потеряла сознание, и точно не так, как если бы хотели убить. Они – послушная армия демонов, накаченная наркотиком. Кью знала, чего они добиваются, и ей очень не хотелось дать им это. Но у нее не было выбора. Единственным шансом спастись было выпустить ее на волю. Ту ее часть, которая получает удовольствие от убийств и пыток. Они уверены, что выпустив ее на волю, внесут в игру новую нотку опасности. Частично так и было. Кью терпела, уже понимая, что проиграла. Все ее тело невыносимо белело, сознание начинало меркнуть, картинка перед глазами расплывалась. Один из них занес ногу для нового удара, но рука Кью схватила его за ботинок, а затем, садясь, девушка одним движением до щелчка повернула его ногу, ломая ее в коленном суставе. Парень заорал, но этого было мало. Кью вырвала ногу до конца и кровоточащим обрубком ударила его по голове. Подняв выроненную им биту, она оглушила еще двоих. Они были слишком медленными, слишком слабыми. Одному из них Кью зубами вырвала глотку, наслаждаясь током теплой крови по своему лицу. Арматура вошла в глаз третьему нападавшему и вышла из затылка. Четвертый лишился глаз и, хныкая, катался по полу, моля убить его. Остался всего один, и он смотрел на Кью как на самый страшный кошмар в своей жизни. Элизабет не оставила бы его в живых, она бы медленно убила его, наслаждаясь каждым мгновением, но Кью не стала этого делать. Она вытерла с губ кровь и ласково сказала: – Передай им, что так будет с каждым, кто решится перейти мне дорогу. Запомнил? Он закивал головой, как китайский болванчик и бросился бежать сломя голову. Кью равнодушно посмотрела на тела трех убитых ею и одного умирающего. Убийства приносили ей удовольствие, с этим она не стала бы спорить, но она достаточно контролировала себя, чтобы остановиться. Она могла бы просто избить их и уйти, но она хотела, чтобы ее предупреждение было понятным и запоминающимся. Чтобы к ней боялись подходить впредь. Арне будет разочарован ею, но то, что она сделала, пойдет им всем на пользу. Она возвращалась обратно, обязанная быть тем, кто принесет плохую весть: демоны готовы и впредь вмешиваться в игру, чтобы ускорить ее, или чтобы повернуть туда, куда им нужно.
/////
Ее слова были выслушаны, но не были восприняты. Несерьезно. Вот как это выглядело для них. – Они не могут поубивать нас, – уверенно сказал Сем. – В этом вся суть игры. Только мы можем поубивать друг друга, а если мы не хотим, то нам нечего опасаться. Нас могут покалечить, избить, но не убить. – Глупый ребенок,– не выдержала Кью. – Я не боюсь физической боли, хотя большинство из вас боятся ее, пусть и не признаются в этом. Но они могут измотать нас, лишить сил, и, что гораздо хуже, заставить пойти друг против друга. Наш союз, если его вообще можно назвать так, держится на одном честном слове. Этого недостаточно. Что мешает тебе, или кому-то другому этой ночью попытаться убить меня? Я не знаю, о чем вы думаете в одиночестве, не знаю, насколько им уже удалось сломить каждого из вас. Вы доверяете себе, и только себе, даже поступки и слова вашего партнера не внушают вам доверия, вы все время ожидаете удара в спину. Это намного хуже, чем физическая боль. Рано или поздно один из вас будет готов сдаться и учинить тут бойню. Комната погрузилась в мрачное молчание. Никто не смел заговорить первым. Наконец, Ноэль, прочистив горло, спросил: – Таким образом, ты хочешь убедить нас в тщетности любого союза между нами? Кью помедлила, прежде чем ответить. – Нет. Поодиночке у нас еще меньше шансов. – Тогда что? – спросила Элоди, ее голос звучал дробно, словно она пыталась сдержать страх, набирающий обороты. – У нас нет времени выжидать. Нужно начать действовать немедленно, пока остался запас прочности. Найти эту девчонку, чего бы это ни стоило, и убить ее. Вы со мной? – Она встала и двинулась прочь из комнаты, продолжая говорить на ходу. – Если нет, я все сделаю сама. Мне не страшно умереть. – Девушка остановилась. – Арне, я обещала, что на этот раз не буду просто наблюдать. Я сдержу свое слово. Единственное, что я хочу, умереть по своим правилам. Она вышла из комнаты, остальные стояли, прислушиваясь к ее удаляющимся шагам. Кай сначала хотел пойти за ней, но передумал. Ему нужно было удерживать порядок. Он должен был предусмотреть это, демоны не могли упустить такой шанс. Элизабет не сорвалась, но как знать, как долго она продержится. Больше всего на свете он хотел бы доверять ей, но мог ли он позволить себе совершить еще одну ошибка, которая будет стоить жизни всем им? Самым разумным было позволить ей уйти, но он не мог оставить ее. Никогда. И только не сейчас.
//////
Всего час обсуждений, и все было решено. Большинство одобрило план Кью. Кай воздержался от голосования, что, впрочем, ничего не означало. Никто и не думал, что найти девчонку будет просто. Ангелы хорошо скрывали ее все это время и будут еще более осторожны сейчас, когда до финиша осталось всего ничего. Чтобы найти Андромеду, Каю и остальным нужна была Фиби, а Фиби для этого нужен был Джад.
//////
Фиби отправила Каю сообщение на телефон, игнорируя его звонки. Она понимала всю ответственность, но все равно шла на риск. Как сказал бы Сем, она неисправима. Она телепортировалась за несколько кварталов от места назначения и шла дальше пешком, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, что было не так уж просто с ее ростом и внешностью. За последние месяцы она стала еще выше, и еще тоньше, ее глаза запали, скулы выпирали, как у скелета, кожа была бледной и только огромные глаза выделялись на этой маске, заменившей ей лицо. Ее учитель давным-давно предупреждал ее об этом: у каждой профессии есть свое лицо. Интересовавший ее дом стоял в самом центре квартала, с двух сторон подпираемый точно такими же серыми ветхими двухэтажными домами. На крыльцо вела высокая каменная арка, увитая плющом. Под серо-коричневыми ветками можно было рассмотреть символы, изображающие движущихся человечков. Немногие из них сидели или просто стояли, но большинство застыли в неестественных болезненных позах, словно то, что жило в доме, мучило их. Фиби остановилась под аркой. Минут пять спустя к ней присоединился Джад. Он выглядел уставшим, словно не высыпался уже целую вечность, немногим лучше самой Фиби. – Милое местечко, – Фиби заставила себя улыбнуться, кивая на дом. – Да, – ответил Джад, и в его голосе не было и тени иронии. – Я знаю не так много домов с такой же сильной энергией, как здесь. Что ты чувствуешь? Фиби закрыла глаза и сосредоточилась. Как ни банально это звучало, она ощущала тьму, способную вызвать страх, отчаяние, крик, способную заглушить боль жизни и принести облегчение. Тепло, сочившиеся по венам, жар погребального костра и трепет электрического стула, спокойствие надгробных плит и едва ощутимую искру новой жизни. Ей не хватило бы слов, чтобы описать всю гамму чувств, поэтому она ограничилась двумя словами: – Смерть и возрождение. Что это за место? – Это место не принадлежит этому миру. Ни ангелы, ни демоны, ни жницы не имеют над ним власти. Это – портал между этим миром и другими мирами. Не единственный портал, конечно же, кому, как ни жницам знать об этом. Через этот портал мы с братьями и сестрой попали сюда. – В его голосе звучала грусть. – У нас была цель и стремление к ней. Теперь есть только я и мой страх. – Зачем мы пришли сюда? Они прячут девчонку в другом мире? – И нет, и да. Скоро ты узнаешь, жница. Пойдем. Он первым вошел в арку, взошел по старым мраморным ступеням и оказался перед огромной деревянной дверью, покрытой письменами и точно такими же извивающимися человечками. На двери не было ручки, не было дверного молоточка. Джад протянул руку, и дверь открылась перед ними. Их встретил запах плесени и пыли, а еще чего-то, что много тысячелетий ждало их. На первый взгляд это казалось просто старым домом, с выщербленным паркетом, пыльной мебелью и гуляющими сквозняками. Но этот дом был обитаем. У лестницы, ведущей на второй этаж, их поджидал старик, который выглядел лет на двести. На нем был выцветший неопределимого цвета фрак, до блеска вычищенные лаковые ботинки, на голове – шляпа котелок с провалившимся дном. – Вы не найдете здесь того, что ищите, – сказал он. Фиби была уверена, что он смотрит на нее, а Джад – что на него, но они оба ошибались. – Эта дверь закрыта для вас. – Кто может пройти? – спросил Джад. – Мы ищем девушку, которая должна стать сосудом для ангела. Мы ищем Андромеду. Старик на мгновение задумался. – Ищут многие, но найти может только один, одна, – поправился он, глядя на Фиби. – Ты сможешь пройти, но только после того, как принесешь жертву. – Какую? – спросила она, сглатывая образовавшийся в горло комок. – Ты сама знаешь какую. Мне нет смысла говорить. Приходи одна, когда будешь готова. А пока я покажу тебе твою дверь. Идем со мной. – Старик посмотрел на Джада и покачал головой. – А ты останешься здесь. Старик начал подниматься по лестнице, Фиби за ним. Он двигался бесшумно, а доски под ногами Фиби то и дело издавали скрип. Казалось, лестница в любой момент может рухнуть под ее весом. На втором этаже был длинный коридор, такой длинный, что ему не было видно конца. По обе его стороны располагались совершенно одинаковые деревянные двери, выглядящие такими же старыми, как и все остальное. Старик остановился перед четвертой дверью справа и открыл ее, повернув ручку. Дверь со скрипом отворилась. За дверью была улица, переполненная шумом машин и человеческими голосами. Оттуда исходил пронизывающий, но задымленный воздух, запах свежего кофе и ненужной суеты. Посреди улицы, под руку, шли две фигуры, завернутые в теплые куртки. Одна принадлежала девушке, вторая – молодому мужчине. Они шли молча, и за все время, что Фиби наблюдала за ними, ни один не проронил ни звука. Они существовали отдельно от этого мира, но рядом. Теперь Фиби поняла, почему все ее поиски ни к чему не привели. Ангелы надежно спрятали свой сосуд, ожидая начала. Не зря демоны перевернули мир вверх дном, но так и не нашли девчонку. Но рано или поздно ангелы все равно приведут ее сюда, потому что вселение может произойти только в этом мире. Там сосуд в безопасности, но бесполезен для них. Фиби могла бы просто ждать, пока они приведут ее сюда, и для нее не было бы никакого риска, но что если тогда будет слишком поздно? На улице Джад сказал ей только одну вещь: – У тебя есть ответ, но тебе решать, говорить им или нет. Все в твоих руках.
