Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"
Автор книги: . Freedomni
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц)
///////
Что-то было не в порядке. Фиби привыкла, что раны затягиваются на ее теле моментально, лишь по мысленному приказу. Это, безусловно, было очень удобно. Но в последнее время Фиби вообще перестала их получать. Даже когда она специально ранила себя о лезвие ножа, кожа оставалась совершенно гладкой. У нее перестала идти кровь. Почему-то эта мысль сводила Фиби с ума, но в конечном счете все верно: кровь течет только у живых. И больно бывает только живым. И девушка с каждым днем чувствовала себя все менее живой. Выиграй или умри. Она или станет жницей или навечно уйдет в забытье.
////////
Сем сцепил руки и переплел пальцы, чтобы было не видно, как они дрожат. Ему было страшно. Он привык к тому, что все боятся его, но победить страх перед Отцом было выше его сил. Высший демон вселял перед ним такой ужас, что иногда Сем боялся, что перестанет дышать, или его сердце просто остановится. Но он должен быть сильным ради Элоди. Ради себя.
//////
Ноэль чувствовал себя в безопасности только рядом с Реджиной, хоть она и ненавидела, когда он звал ее так. Но имя Рен вовсе не казалось ему ни царственным, ни величественным, а вот его новая знакомая была именно такой. Впрочем, Ноэлю казалось, что они знакомы тысячу лет. Она все еще относилась к нему с опаской, не доверяла, даже сторонилась. Как бы близко она не подходила, чтобы ни делала и ни говорила, между ними всегда оставалась огромная ледяная стена. Ноэль не мог винить ее ни в чем. Она была единственной, кто знал его секрет, единственной, кто знал все его секреты, и это была тяжелая ноша, даже неподъемная для многих людей, но только не для Рен.
///////
Кью постепенно приспосабливалась к своей новой жизни. Самым трудным теперь, когда она, наконец, все вспомнила, было не потеряться в давних воспоминаниях и эмоциях. Она Кью, а не Элизабет. И она не та, кем была раньше. Ей все чаще стали сниться давние кошмары. Они снились ей и раньше, но тогда она принимала их за плохие сны, а теперь же осознавала, что они не были плодом ее фантазии. Это были воспоминания, а не страшилки, и она, та девушка с кроткими глазами и ласковой улыбкой, Элизабет, совершила их. Ее руки в крови. Губы, волосы и подол платья. Пол в ее комнате и заброшенный чердак. Все вокруг. Все такое красное. Кью часами отмокала в ванной, чтобы смыть с этого тела то, чего оно никогда не знало. Терла себя мочалкой, всегда коротко подстригала ногти и до покраснения драила пальцы. Она делала это так неистово, что у нее иногда даже шла кровь, но девушка не чувствовала боли. Сможет ли она когда-нибудь искупить свои грехи? Но не с этим вопросом она просыпалась каждый день, не это мысленно, или даже вслух, когда думала, что ее никто не слышит, спрашивала у себя. Ее заботил другой страшный вопрос. Что она будет делать, если ее зависимость вернется?
////////
Элоди устала. Она так отчаянно пыталась сохранить себя, что даже не поняла, когда увязла в этой паутине окончательно. И чем больше и отчаяннее она брыкалась, тем быстрее ее опутывали новые страхи и зависимости. Замкнутый круг. Теперь она понимала, какой дурой была. Демоны никогда бы не отпустили ее, не дали бы ей скрыться, она все это время была у них под присмотром. И то они разрешили ей на время уйти, прикрываясь лже-свободой только потому, что это вписывалось в сценарий их игры. Она напоминала себе большую игрушку вроде йо-йо. Его то выпускают из рук, то возвращают, и так множество раз. Но все это время нить находится в руках того, кто решает ее судьбу.
///////
Все начиналось с того, что Рен знала секрет... Должно быть, это было ее предназначением: хранить жуткие секреты. К счастью, не все они принадлежали ей. Теперь, когда она, наконец, нашла того самого убийцу, на поиски которого они с Неро потратили немало времени, все должно быть просто. Убить его до того, как он решится на последнее убийство, и остановить жуткий ритуал. Ноэль испытывал к ней неопределенные чувства. В его взгляде Рен замечала и страх, и поклонение, и мольбу о помощи, и желание обладать, и привязанность, и много чего еще. Он боялся, но и доверял ей одновременно. Он боялся доверить ей свои слова и открыть свое сердце, но вручил свою жизнь. Странный глупый Ноэль. Было бы так просто уничтожить его. Одним движением прекратить его мучения и сделать доброе дело хотя бы для одной души, но Рен не могла. Она даже ничего не сказала Неро, хоть и находила для этого множество удобных случаев и даже подобрала нужные слова. Но едва начав этот разговор, девушка чувствовала себя предательницей и тут же замолкала. Это какое-то глупое наваждение. Это неправильно. Почему она покрывает убийцу? Почему хочет защитить его? Что она сама чувствует к нему? Рен привыкла, что все было просто и понятно, что чувства лежали перед ней на расстоянии вытянутой руки, встань и коснись их. Они затрепещут, как бабочки своими крыльями, зазвенят колокольчиками и полетят. Если она иногда не могла понять себя, ей помогал в этом Неро. А затем она перестала понимать и его. Связывающая их нить порвалась в мгновение ока после того, что она сделала с их родителями. Но Неро обещал, что не бросит ее, не оставит одну, не позволит навредить еще кому-то. Рен скорее бы усомнилась в своих словах, чем в словах брата.
///////
Ноэль, наконец, видел свет в конце туннеля, который звал своей жизнью. Его страдания завершаться скоро. Один труп. Одно действие. Ангел. Легко ли найти ангела в наше время? Встретить его в очереди в супермаркете или кино, наткнуться на него в автобусе? А если и так? Может, мы бездумно провожаем глазами, но не узнаем, смотрим, но не видим. Может, они уже среди нас? Со жнецом у Ноэля не возникло проблем. Демоны сами привели жнеца к нему в руки. Это был молодой щуплый парень, худой и бледный, в поношенном плаще. Ноэлю даже почти не было жаль его. Просто очередной парень, просто очередной труп. С каждым разом это было все легче и легче. Он терял чувствительность, руки действовали смелее, ноги больше не хотели бежать. Ноэль родился для этого. Он вспомнил об этом совсем недавно, но картинка постепенно становилась все более четкой. Одного жнеца ему было мало. Но кроме молодого парня, жизнь которого Ноэль уже забрал, был всего один молодой жнец. Девушка по имени Фиби Коллинз. Но это подождет. Сначала ему нужен ангел.
////////
Неро шел по следу убийцы, но всегда опаздывал. В этот раз все должно, все будет по-другому. Это последний шанс все исправить. Найти убийцу в огромном городе не представлялось возможным, но в рукаве у Неро был козырь: его сестра. Рен что-то скрывала от него. Он знал сестру как никто другой, и уж точно бы смог распознать ее ложь. Время от времени она проявляла интерес к тому, как идет расследование, но ее собственный вклад в это дело был минимальным. Она делала все ради того, чтобы только ничего не делать. Не удовлетворившись словами Неро, она, словно не доверяя ему, перерывала вещи и записи в его отсутствие. Словно надеялась найти то, что он от нее скрывает. Она что-то знала об убийце. Наверняка. Неро не был в восторге от того, что приходится следить за сестрой по навигатору в ее телефоне, но ради достижения цели, он пошел бы еще и не на такие меры. Она надолго задержалась на пустынной улице, никуда не заходя и практически не двигаясь. Либо она выбросила там свой телефон, либо… Неро побежал. Только бы не опоздать, только бы не было поздно. Не сбавляя скорости, он повернул за угол и продолжал бежать, ему даже не надо было смотреть на монитор, парень и без того знал, где его сестра. Быть может, он чувствовал это. Общественный парк, выходной, разгар дня, толпы людей. Почему здесь? Неразумно было выбирать именно это место для убийства, но почему убийца мог выбрать именно его? Догадка была мгновенной и точной. Убийце было все равно. Он не планировал пережить этот день. Фанатик. Обреченный. Но как во всем этом замешана Рен? Неро только один раз посмотрел на прибор, да и то для того, чтобы подтвердить правильность выбранного направления. Старая железная беседка с облупившейся белой краской. В беседке виднелась одинокая фигура. Неро не стал таиться, в левой руке он сжимал длинный зазубренный нож, его не волновало, как он выглядел со стороны, как и то, что фигура в беседке не могла принадлежать его сестре. В беседке в полный рост стоял молодой человек без ярко выраженных признаков в темно-коричневой куртке, а у его ног лежало окровавленное тело женщины. Ей могло быть лет тридцать, или чуть больше, она лежала на боку, светлые волосы разметались по грязной потрескавшейся плитке, бледно-голубое пальто покрылось ярко-бардовыми пятнами. Кровь. Было много крови. Ее мертвые пустые глаза смотрели не на своего убийцу, а куда-то вперед, в бесконечность. Парень, убийца, ошалело посмотрел на девушку, потом на свои окровавленные руки и только после этого заметил Неро. В его глазах читался испуг. Он выглядел так, словно потерял ориентацию в пространстве. – Кто это, Реджина? Ты знаешь его? – Да, – послышался рядом совсем знакомый голос. Его сестра появилась из мрака, с противоположной стороны беседки. Она не выглядела удивленной, но и в ее глазах было что-то безумное. – Это мой брат. – Рен посмотрела на Него, и ее губы тронула легкая улыбка. – Ты опоздал, брат. Случится то, что должно. Ты не смог бы этому помешать, при всем своем умении и дисциплине. – Ты заодно с убийцей, Рен? Как давно ты знаешь его? – Не так давно. Меньше месяца. Или дольше. Я не знаю. – Она рассеяно покачала головой. – Прости меня, брат, мы не справились. Неро не хотел слушать этот бред. – Он должен умереть за то, что совершил, – сказал он, кивнув в сторону парня, все еще не вышедшего из состояния ступора. Услышав эти слова, убийца тряхнул головой и зло посмотрел на Неро. – Ошибаешься, смертный. Это ты должен. Он легко, без замаха, метнул нож да с такой скоростью, что отточенные до совершенства рефлексы Неро не сработали. Лезвие вошло в ствол дерева за спиной Неро по самую рукоять. Лезвие, которое могло торчать в глазу или шее, лишь повредило шершавую кору. – Но не сегодня. У незнакомца были удивительно темные глаза. А затем его белки исчезли. – Идем, Реджина, нас уже ждут. Рен спустилась по ржавым металлическим ступеням, встав около черноглазого, старательно избегая смотреть на Неро. Неро знал, что не в силах их остановить, что этот парень даже не человек, как и его сестра, но решился на последнюю заранее лишенную смысла попытку. – Кто или что ты такое? Парень сделал еще четыре шага, прежде чем обернуться, все это время Рен шла с ним в ногу. – Я – убийца, и это все, что тебе нужно знать. Это мое предназначение.
////////
И так, заварушка начинается. Кай улыбнулся своим мыслям. Перед ним стояла до жути напуганная парочка: любимый питомец Отца и его маленькая подружка. Они были единственными, кто все еще не в курсе происходящего. К несчастью, именно Кая отец послал “просветить” их. – Вы знаете об Игре? – спросил он. – Игре между силами света и тьмы? – голос Сема был полон сарказма. Кай усмехнулся. – Не так эпично, но в какой-то мере верно. Каждые сто лет появляются люди, способные чувствовать, способные видеть и понимать наш мир. В случае удачного исхода они становятся одними из нас – высшими существами, в противном случае просто умирают. Их всегда двое: парень и девушка. Один имеет душу, повернутую к свету, второй – предрасположенность к мраку. Один рожден, чтобы изменить мир к лучшему, второй – чтобы уничтожить его. Уравновешивает их зависимость, слабые места каждого. Победитель получает все, проигравший становится духом, которому не суждено обрести покой. Но не всегда выходит по написанному, случается, что рожденный во мраке выбирает свет, и наоборот. Через столетие все повторяется снова. Такова договоренность между сторонами, которой уже не одна тысяча лет. Но в этот раз все будет иначе. Почему я не вижу в ваших лицах никакого энтузиазма? Элоди громко фыркнула: – Ты рассказываешь нам легенду. Это должно произвести на меня впечатление? Я поговорила с Кью. Сем молчал, глядя в стену. – И что сказала тебе...Кью? – Каю не терпелось услышать ее ответ. – Что нас ждет бойня. Что один мудак активировал вызов, который может привести к концу света. И выживет только один из нас шестерых. Кай улыбнулся. – Это так в духе Элизабет: коротко и по существу. Но я все же сомневаюсь, что она изменилась до такой степени, чтобы использовать такие слова в своей речи. Элоди пожала плечами. – Я не ручалась, что буду цитировать ее дословно. И все же, все именно так? Кай не стал отрицать. – Но я никак не могу понять, для чего все это нужно, – сказал Сем бесцветным голосом. – Зачем все это? – Если у человека появляется возможность отхватить более выгодный кусочек, неужели он не сделает все для этого? – спросил Кай. – Если одной жертвой, не своей даже, а чужой, можно переменить равновесие в свою пользу и получить власть над противоборствующей стороной. Неужели ты бы сам не воспользовался таким шансом? Сем промолчал. – Демоны и ангелы, точнее те, кого люди этого мира называют так, тоже отнюдь не дураки. Тот из нас, кто победит, получит огромную силу и власть. Очевидно, что эта сила будет принадлежать так же одной из сторон. А что им придется сделать для того, чтобы заполучить ее? Дать победителю обещание? Выполнить какое-то его желание? Никому из них нельзя верить, обычно демоны лучше держат свое слово, недели крылоносцы. – Тогда почему мы должны участвовать в этом? Почему должны умирать ради чужой битвы? – Элоди повысила голос, но сама едва ли заметила это. – Почему на любой войне гибнут люди? Думаешь, все стремятся вступить в добровольцы и наступать на врага в первых рядах? – Нет. Кай не стал ждать и сам ответил на свой вопрос: – Дело в том, что солдата никто не спрашивает, хочет ли он на фронт. Ему приходит повестка и все. Никого не интересует, поддерживает ли он правительство, разделяет ли его взгляды. Он либо идет на войну, либо под трибунал. Сейчас вы двое – солдаты, и повестка у вас в руках. Элоди побледнела, и Сем легонько сжал ее ладонь. Кай сделал вид, что ничего не заметил, в конце концов, его не волновали проявления чужих чувств. На самом деле его совсем не волновало, выживет ли хотя бы один из них. Его не волновал никто из них, кроме Элизабет. Он убьет каждого из них собственными руками ради нее.
А что ты сделаешь ради Фиби Коллинз?
Элоди сжала руку Сема, но в целом она держалась на удивление хорошо. – Почему именно мы шестеро? – Мы последние претенденты. Вы – те, кому выпала эта сомнительная честь в этом столетии. Я и Ноэль – последние два победителя, Элизабет и Реджина – проигравшие, наши враги в прошедших столетиях, но им дали родиться вновь именно для этой игры. Если тебя интересует, почему именно шесть, то это зависело от избранного ритуала. Шесть жертв – шесть действующих лиц. Их могло быть больше, могло меньше. Но на этот раз будет именно шесть. Сем отпустил руку Элоди и отодвинулся от нее на несколько сантиметров. – И каковы же правила? Убить всех и выжить? – Именно. Убей или убьют тебя. – Кай поднялся, показывая, что разговор окончен. – У вас есть денек форы, воспользуйтесь им с умом. Вы можете разделиться, можете попробовать выжить вместе. Нет никаких ограничений по времени, игра может продолжаться хоть десятки лет, но закончится гораздо быстрее, стоит кому-то из нетерпеливых, вроде Ноэля, окончательно потерять терпение. Опасайтесь этого парня, он настоящий псих. – Кай повернулся к ним лицом впервые с того момента, как встал с кресла. И усмехнулся. – Из-за того, что я вам все это рассказываю, вы не думайте, что я милый парень и не убью вас, как только мне подвернется случай. Убью, можете даже не сомневаться. Если кто-то из них приползет к вам, истекая кровью и соплями, и предлагая объединиться против меня, не вздумайте этого сделать. Вы так же будете мертвы. Ищите союзников в других местах. А теперь проваливайте, ребятки. Наша следующая встреча будет не из приятных. Сем поднялся и потянул за руку Элоди, та безропотно подчинилась. Он увел ее, но вернулся сам минут пятнадцать спустя и без разрешения вошел в комнату Кая. Демон опешил от такой наглости. Да что этот сопляк возомнил о себе? Юнец набрался наглости и самоуверенность на комбикорме Отца под названием “особое отношение”. Неужели он думал, что Отец сохранит ему жизнь? Кай бы с удовольствием убил Сема первым. Элоди вела себя как маленькая послушная девочка, но Кай не мог себе позволить недооценивать ее. Ангел уже продемонстрировала, что могущество и власть стоят для нее больше жизни Сема, а парень слишком туп, чтобы заметить это. Или же слишком влюблен. За это он вскоре и поплатится. – Лекция окончена, приятель, – небрежно бросил Кай, не оборачиваясь. – У меня есть несколько вопросов. А он настырный. Что ж, значит, придется силой выкинуть его отсюда. – Ты выиграл, значит ли это, что ты убил Элизабет? Кай замер. Грубые слова уже готовы были слететь с его губ, но застыли и замерзли. Покрылись невидимым инеем. – Да, – ответил он, наконец, но слова эти были чужие. Они принадлежали лжи, а не ему. Глаза Сема потемнели, зрачки расширились, словно он поймал Кая на лжи, но это было невозможно. Никто не знает, что тогда произошло. Никто, кроме Кая и Элизабет. – И это стоило того? Что ты получил взамен? Я должен знать. – Силу, долгую жизнь, скуку, страдания, зависимость, постоянную жажду, страх. Нет, не стоило. Но если тебе в голову пришла замечательная идея пожертвовать своей жизнью ради девчонки, откажись от нее. Это была напрасная жизнь, если ты сделаешь это. А теперь, наконец, оставь меня в покое. Ты и твоя баба. Больше бесплатных советов не будет. Слишком много воспоминаний взбаламутил этот разговор. Неприятных воспоминаний.
///////
Все готовились к предстоящей игре. Кого-то съедал страх, кого-то нетерпение и даже предвкушение. И только Кай чувствовал усталость. Приближающееся не будоражило его, не пугало. Умереть? Да хоть сегодня. Убить? Хоть сейчас. Не одно десятилетие прошло с тех пор, как он потерял тягу к жизни, но лишь сейчас он окончательно это понял. После смерти Элизабет его жизнь потеряла все краски. После она окрасилась в черный – цвета жницы. Но теперь, когда случилось то, о чем он не смел даже мечтать, даже Элизабет не заполнить пустоту внутри него, черную дыру, пожирающую все. Ему нужна Фиби. Кай не знал, почему именно она, и чем она сможет ему помочь. Ну, ему просто, черт возьми, нужна Фиби. Или она, или никто. Если его жизнь принадлежит Элизабет, все остальное принадлежит Фиби, хочет она того, или нет. Цель оправдывает средство. Он наточил лезвия меча и трех своих ножей, что, впрочем, было излишним. Демон чувствовал себя смиренным, как старый вояка перед очередной битвой. В середине ночи он вышел из комнаты, оставив после себя беспорядок смятых простыней, расстеленных прямо на полу, раскиданной одежды и сваленных в горы книг. Ему не нужно было спать, в последнее время он ни разу не доводил себя до полного истощения, в котором провел целый год. Но ложась на импровизированную кровать с книгой, он как раз и вспоминал свой домик в глуши. Должно быть, это было самым лучшим, что Кай сделал за все время своего существования. Единственное, что он создал, а не разрушил. И впервые он оставлял после себя не ограниченную чистоту, а беспорядок. Чистота и порядок были безликими. Все стремятся к чистоте. Все хотят достичь ее, и у кого не выходит, приходят к полному упадку. Беспорядок же – яркий сиюминутный всплеск чужой воли. Кай вошел в комнату Элизабет, постучав, прежде чем нарушить чужую тишину. Она сидела на кровати, забравшись с ногами на постель. У ее ног лежало несколько кривых изогнутых клинков. Кай почувствовал, как поднимается тошнота. Ему были слишком хорошо знакомы эти клинки, столько раз он видел их в действии. Элизабет подняла голову и посмотрела на него, застывшего в дверном проеме. Она и не она. Демон не знал, нужно ли радоваться этому. – Пора, Элизабет. Мы уходим. Она улыбнулась так знакомо, что в его сердце разлилось приятное тепло. – Наконец-то, – ее голос звучал взволновано, но в нем проскакивали искорки радости. – Мне больше не придется сидеть взаперти и бояться. Не нужно больше бояться себя. – Ее прекрасные глаза стали грустными. – То, чего ты боишься, не повториться. Я обещаю. Я не та, кем была в прошлом воплощении. Мое безумие будет под контролем, если же что-то пойдет не так, мы оба знаем, что надо делать. Элизабет подошла к двери и коснулась ладонью лица Кая. Ее прикосновения были нежными, от нее пахло железом и чистотой. – Мы пройдем через это вместе, но на этот раз как равные. Теперь я тоже буду заботиться о тебе.
//////
Элоди не знала, как вести себя. Тяжесть выбора только сейчас легла на ее плечи. Она собиралась предать его, как он уже не раз предавал ее. Было ли ей жаль его? Безусловно. Их столько связывало, но еще больше разъединяло. Она больше не любила его. Впрочем, была ли когда-то любовь? Сейчас все это казалось ей ни больше, чем наваждением. Сем был рядом, в сего на расстоянии десяти метров от нее, между ними была лишь кирпичная стена, но Элоди не чувствовала к нему ничего. Для нее он был парнем, с которым она дружила в детстве, а потом бросила его. Не парень, которому она призналась в любви, ради которого пожертвовала самым ценным, что имела, и который предал ее. Так было проще сделать то, на что она уже решилась. Но прежде им лучше держаться вместе. От Сема еще будет польза. Она уже собрала сумку. Девушка заберет Сема, и они уйдут вместе, рука об руку, пока. Она не знала, что творилось в его голове, на что он теперь был способен, но знала, на что способна сама. На все. Не ради победы, но ради того, чтобы вернуть свои силы, свои видения, снова стать той, кем она раньше так не хотела быть.
////////
Демо все еще была слишком мягкой, Бронт не говорил этого ни разу за последние месяцы, но она знала и так. Она не могла заставить себя ударить кого-то, даже кого-то плохого, кто заслуживал бы на то, чтобы его ударили. Даже под страхом смерти она не смогла бы сделать этого. Ее время уходило. То, что казалось океаном, оказалось тоненьким ручейком. Раньше вся жизнь была впереди, а теперь остались месяцы...недели? Демо не знала, что делать, она не готова была сдаться и позволить себе кануть в небытие, но боялась, что у нее не хватит сил на борьбу. У нее был Бронт. У нее было несколько недель. У нее был страх. Множество страхов. Она была слабой. Ночь сменяла день, и так происходило снова и снова, а у нее так и не было решения. Она каждый день готовила свое тело, отрабатывая движения, делая физические упражнения, заостряя свой ум. Готовясь для другого, не для себя. Но без борьбы ей остается только смириться с тем, что она просто исчезнет в одно мгновение.
2.1
Общий страх объединяет и злейших врагов
Аристотель
– Нашел что-то? Тихий голос, громкие шаги. Узкий переулок, над головами резная каменная арка. – Нет, – ответил Кай. – Кто-то идет по нашему следу, но это не четверка. Не знаю, как они веселятся, но точно не следуя за нами. – Странно, – ответила Кью. Кай, наконец, отвык называть ее прошлым именем. – Прошел месяц, и до сих пор не единой встречи. Отец вскоре потеряет терпение. – Как, по-твоему, кто должен уйти первым? Кью не думала ни секунды. – Ноэль. Он – слабое звено. Сема Отец не даст так быстро вывести из игры, Элоди еще может пригодиться, а Реджина…Мне еще хочется посмотреть на ее красавчика-брата. На самом деле я не знаю, чего ждать от нее. Остается Ноэль. Кай утвердительно кивнул. – Если Отец надавит на нас, придется убрать Ноэля. – А если не надавит в ближайшее время? – Кью покачала головой. – Я не хочу начинать кровопролитие, но если только так можно закончить это…Тогда пусть победа достанется тебе, брат. Ты – единственный, кто заслуживает ее. – Я ничем не лучше тебя, сестра. Ничем не лучше любого из нас. Кью взяла его за руку и впилась в нее ногтями. – Ошибаешься. Лишь ты из нас всех не стремишься к победе.
//////
Фиби выполняла работу. Она пришла за пожилой женщиной, немного похожей на цыганку, которая жила с внуком в крошечной двухкомнатной квартире, где запах бедности смешался с безысходностью. Внук женщины был жнецом, так же, как и сама Фиби, но он так и не закончил свою подготовку. Фиби должна будет постараться, чтобы не повторить его участь. Старушка не боялась. Увидев, она сразу узнала жницу и покорно приготовилась к смерти. На самом деле в смерти нет ничего ужасного, по крайней мере, Фиби не чувствовала себя настолько ужасной. Это как переезд в другое место, вот только ты не пакуешь чемоданы и ничего не берешь с собой, а хочешь все начать сначала. Не берешь с собой даже память. Свои ошибки и страхи, свои радости и любимые воспоминания. Все по-честному. Фиби прикоснулась рукой ко лбу женщины и позвала ее по имени. Лишенное души тело, раскинувшись, лежало на изъеденном молью ковре. Больше эту душу ничего не потревожит. Жаль только, что она больше не встретит душу своего внука. Жница уже собиралась уходить, когда ее взгляд скользнул по стенам кухни, старым обоям и мрачным рисункам в рамках и просто прикрепленных к стене кнопками. Это были пугающие мрачные работы психически нездорового человека. И на одной из этих картин Фиби узнала себя. Ошибки быть не могло, слишком уж явным было сходство. Но кто нарисовал этот портрет? Старушка? Ее внук? Фиби была уверенна, что ни разу с ним не пересекалась, но вдруг он видел ее, если не в живую, то хотя бы на фото. Это было слишком подозрительно для простого совпадения. Девушка принялась искать. Она обыскала кухню и гостиную, которую занимала Люсинда, прежде чем нашла папку с листами, исписанными стремительным угловатым почерком. Папка была подписана именем дочери Люсинды – Миранды. Уже через полчаса чтения Фиби знала, что эти листы были вырваны из дневника женщины. И женщина, Миранда, действительно имела проблемы с психикой. Она обладала даром, но из-за собственной ли слабости, или из-за того, что долго сдерживала свой дар, в зрелом возрасте женщина не могла его контролировать. Здесь так же были выписки из ее медицинской карточки. Миранда впадала в эпилептические припадки, постоянно видела кошмары, страдала резкой необъяснимой сменой настроения и частыми приступами агрессии. К тридцати восьми годам стала неработоспособной. В тридцать девять ее положили в психическую лечебницу, но уже через год выпустили оттуда, когда удалось подавить агрессию. Она стала послушной, легкоуправляемой, практически вегетативным существом. Там же, в лечебнице, женщина увлеклась живописью. Фиби не прекращала поиски, обязательно должно быть что-то еще. Она перевернула комнату вверх дном, но все же нашла в глубине шкафа деревянную шкатулку, куда Люсинда убрала все вещи дочери. Лежала в ней и простая толстая тетрадь, служившая Миранде дневником. Жница затаила дыхание. Здесь была запись и про нее, датированная годом, когда Фиби было девять.
Я постоянно вижу во сне девушку. Не знаю, реальна ли она, сколько ей сейчас действительно лет. Я просто вижу ее, одетую в черное, с черными бездонными глазами, черной, поглощающей все цвета и энергию аурой. Почти в каждом сне она убивает меня. Я не знаю ее имени, но знаю, что она жница.
Фиби многое почерпнула для себя из этого дневника. Тут была вложены фотографии старой магической книги с картинками, книги, рассказывающей о демонах и ангелах, вызовов и их битвах. Чем дальше она читала, тем больше и больше начинала понимать происходящее. Эта книга так же дала ей подсказку о том, где искать девочку. Но было кое-что еще, если то, что написано здесь, правда, тогда Фиби просто обязана остановить «игру», задуманную демонами и ангелами. Она, наконец, поняла, для чего ангелам нужна была Андромеда. Не для того, чтобы защитить мир от демонов и зла, что они несут с собой в этот мир. Они хотели ввести в игру своего королеву, свой главный козырь, не только для того, чтобы уничтожить всех демонов и покончить с равновесием, но и для того, чтобы обрести безграничную власть над этим миром. Миром, куда они проникли тысячи лет назад, миром, над которым они благодаря созданию религий и так имеют немалую власть. Они чужаки в этом мире, такие же, как и демоны, как народ Крайм и многие другие. Фиби не знала, правда ли то, что она прочитала, но внутренний голос принуждал ее прислушаться. Это окончится войной между людьми и ангелами, если игра завершится, если Андромеда сыграет свою роль и станет сосудом для кого-то очень могущественного и очень властолюбивого. Но если все это правда, а Фиби была в этом практически уверена, жнецы не могли ни знать об этом. Какую роль во всем этом должны сыграть они, да и сама Фиби? Она должна поговорить с ними, с Каем, с Семом, должна прекратить все это, пока не стало слишком поздно. А еще ей предстоит встреча с верховным жнецом.
/////
Элоди начинала сходить с ума, на этот раз уже окончательно. Она слышала голоса в голове, но не могла сказать, который из них принадлежал ей. Это были жестокие, мрачные, жаждущие крови голоса…Они требовали убивать, рвать, жечь все, чтобы добиться своей цели, чтобы обрести видения, делавшие ее уникальной, чтобы победить в игре. Они скрывались, не скрываясь, все время живя в съемном номере в одной из шикарных гостиниц. Любой из четверки мог бы их найти, но Сему и Элоди было все равно. Иногда, лежа в огромной кровати, запутавшись ногами в простынях, в окружении пустых бутылок, вдыхая запах сигар, впитавшийся в кожу и подушку, она думала, как было бы замечательно положить руки на горло тихо спавшего рядом Сема и задушить его. Но вместо этого она приподнималась на руках и будила его поцелуем. Их собственный пир во время чумы. Их маленький закат. Элоди больше не хотела быть ангелом, свершать великие дела, быть мудрой, справедливой, доброй, она хотела уничтожить все и сплясать свой последний танец на костях мира. Она просто устала. Сем попытался ее поцеловать, но она отстранилась от него, изворачиваясь. Последовал недовольный вздох. – Время уходит, – сказала она, отдергивая край покрывала, чтобы прикрыть свое обнаженное тело. Не то, чтобы она испытывала стыд или неуверенность, но чувство внутреннего дискомфорта присутствовало. – Я хочу закончить все это. – Игру, – Сем не оставлял попыток прикоснуться к ней. – Ты хочешь выследить кого-то из них и убить. – Хочу, – она, наконец, поддалась, и его руки обвились вокруг нее. – Мы сделаем это. Я сделаю… – Что? – прошептала она, боясь повысить голос. Она чувствовала себя маленькой и хрупкой посреди огромной кровати, заваленной одеялами и целой горой подушек. – Я сделаю все для тебя, потому что ты моя.
