Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"

Автор книги: . Freedomni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

   Он кивнул.

   – Наркотик. Сильно действующий препарат, вызывающий мгновенное привыкание. В городе есть всего несколько дилеров, и этот наркотик пока еще не очень популярен. Слыша слово "пыль", люди обычно путают его с "ангельской пылью", но это примерно то же самое, что сравнивать героин и сахар.

   – Ты уверен, что Дин тоже принимал его?

   – Мне жаль.

   Элоди не было дела до его сожалений.

   – И что такого особенного содержится в этом наркотике? И как со всем этим связаны демоны?

   – Это мы и должны узнать. Сегодня я встречаюсь с дилером и добуду одну дозу. Нужно точно знать, что там есть: транквилизатор, передатчик, демоническая кровь, может, что-то еще. Но мне понадобится твоя помощь.

   Вот это уже было интересно.

   – Как это супердемону понадобилась помощь такой, как я? И разве ты не должен был быть в курсе, раз в этом деле замешаны демоны?

   – К несчастью, демоны не докладывают мне о своих действиях, поскольку, если ты забыла, я даже меньше, чем полукровка. Сегодня ночью нас ожидает дело, и ты пойдешь со мной. Умоляю, не испорть все на этот раз. И не забудь прихватить свой ангельский ножик на всякий случай.

  2.5

Интернет-зависимость – современный вид зависимости, при котором возникает навязчивое желание постоянно находиться во Всемирной Сети. Существует несколько разновидностей интернет-зависимости, наиболее распространенная – зависимость от компьютерных игр (игромания)

.

   Фиби закрыла глаза, пытаясь сфокусироваться, но это было очень непросто сделать, особенно, если учесть, что Кай неотрывно смотрел на нее.

   Даже не глядя, она знала, что он закатил глаза.

   – Ты сильно отвлекаешься, детка.

   В его руках появилась плотная черная лента, он подошел к Фиби и завязал ей глаза.

   – Вот так гораздо лучше. Вспомни, чему я тебя учил. Это умение понадобиться тебе в будущем, если ты все же получишь эту работу.

   Фиби подумала, что умение находить людей понадобиться ей в любом случае. Но для Кая все было довольно просто. Как он неоднократно повторял, она либо станет жницей, либо один из несостоявшихся колег придет по ее душу, третьего не дано. У нее на языке вертелся вопрос, который она так и не решилась задать: что если она не хочет становиться жницей. Совсем не о такой работе она мечтала в детстве. И в итоге она даже не может выбрать. Нечестно бороться за что-то, чем ты не хочешь обладать.

   Это было элементарно, когда рассказывал демон, и становилось практически невыполнимо, когда за дело бралась Фиби. Концентрация и творческое мышление никогда не были ее сильными сторонами. Страшно представить, что случиться, когда ей предстоит обучиться телепортации.

   Кай, все еще стоя позади нее, положил ладони ей на плечи:

   – Расслабься. У тебя не получается, потому что слишком сильно боишься ошибиться. – Расслабиться, когда он почти что обнимает ее? – Тебя выбрали не просто так, это у тебя в крови. Ты была рождена для этой миссии. И для того, чтобы научиться делать это, вовсе не обязательно быть вундеркиндом. Большинство людей способно освоить простейшие приемы, не говоря уж о тебе.

   – Я думаю, мне необходимо отдохнуть.

   – Меня не интересует, что ты думаешь, пока я – твой тренер.

   – Кто назначил вас на эту роль, тренер?

   – Я должен совершать одно доброе дело примерно раз в тридцать лет. Считай, что тебе повезло.

   И все же смилостивившись, примерно через час Кай снял с ее глаз повязку. Фиби вытерла со лба пот и тут же залпом осушила пол-литровую бутылку воды.

   Эта кухня была вдвое больше ее старой. Надо отдать ему должное, Кай нашел для них охрененную квартиру, правда, Фиби совсем не хотела знать, как именно он это сделал. Поселившись в небольшом городке и въехав в уютный двухэтажный дом, они представились братом и сестрой. По какой-то причине их соседи не слишком удивились, не найдя в их внешности абсолютно никакого сходства. Кай был ослепительным блондином за метр девяносто, Фиби – шатенкой чуть выше ста семидесяти пяти сантиметров. Единственное сходство их состояло в том, что оба были худощавого телосложения, но при этом Кай был идеально сложен, в то время как Фиби не могла похвастаться ни соблазнительными формами, ни большой грудью. Впрочем, какая разница, что подумают соседи, если Кай и Фиби уедут из этого города через месяц-два? Более зрелый по виду, Кай разыгрывал из себя ответственного старшего брата, заменившего сестренке и мать, и отца.

   В доме уже был минимум необходимой мебели, но без личных вещей он казался необжитым. На случай, если к ним кто-то решит заглянуть, Фиби два часа потратила на выбор различных сувениров в магазине. Теперь со стен на них смотрели улыбающиеся модели, фотографии которых прилагались к рамкам. Книжные полки были уставлены разноцветными томами классической и фантастической литературы. На диване красовались пестрые дизайнерские подушки. Так же Фиби обзавелась музыкальным центром, ноутбуком и кофеваркой.

   Все-таки, не так плохо жить с демоном.

   Всего в доме было три спальни. Кай занял ближайшую к лестнице, Фиби – дальнюю, таким образом, у каждого из них была своя личная ванная, и больше не было необходимости постоянно встречаться. Тем более что когда Фиби уходила в школу, Кай обычно еще спал.

   В каком-то смысле школа была ужаснее всего, но Фиби решила, что она просто свихнулась бы, все время сидя дома. Кай нашей себе работу бармена в ближайшем баре, не ради денег, конечно, но, во-первых, так у них всегда была приличная еда (ни Фиби, ни Кай не любили готовить, и постоянный поиск еды действительно несколько угнетал), во-вторых, демон оставался в курсе всех дел в городе, просто на всякий случай, а, в-третьих, это было потрясающее место для знакомства с девушками.

   Дефицита в женском внимании Кай никогда не испытывал.

   В конце концов, Фиби сдалась уже после первой недели школы и устроилась работать в книжный магазин на полставки. Еще никогда в жизни она не проводила столько времени в кампании книг, просто наслаждаясь чтением. Кай сначала был ужасно недоволен, так как именно ему пришлось разбираться с директором, но потом просто махнул на все рукой.

   Он же не брат ей все-таки.

   Как демон и обещал, новой работы пока не предвиделось.

   – Отдыхай, салага, продолжим завтра.

   – Завтра? – удивилась Фиби, задумчиво глядя на лежащие перед ней три фотографии. На первой был запечатлен "босс" в дорогом костюме и чесах за полмиллиона, на второй – женщина лет тридцати с небольшим, по виду учительница, на третьей – дряхлый старик. За три дня упорного труда ей так и не удалось почувствовать никого из них. Их тренировки обычно продолжались по полдня, и Кай никогда еще не отпускал ее так рано.

   – Сегодня у меня двойная смена, – пояснил демон, самодовольно усмехаясь.

   Смена как же. Как обычно вернется под утро в обнимку с какой-то девушкой. Фиби должна была бы чувствовать огорчение, злость, может, ревность, уязвленное самолюбие, но, честно говоря, ей было совершенно наплевать. Они оба продолжали воспринимать то, что случилось между ними, не более чем факт. Тогда это было необходимо им обоим, и случилось по обоюдному согласию, Кай – демон, к тому же ужасный бабник, а Фиби и в голову бы не пришло пытаться построить с ним какие-нибудь романтические отношения. Обычно такое поведение не в стиле Фиби, и сейчас она вспоминала об этом только как о случайном инциденте, или даже как о байке.

   Даже поверить сложно, что это произошло с ней.

   Как только Кай ушел, Фиби представила, что держит в руке книгу, как учил ее демон. Возможно, вскоре она научится лучше владеть собственными силами, но сейчас ее руки остались совершенно пустыми. Поднявшись на второй этаж, девушка заперлась в своей комнате и принялась один за другим вытаскивать ящички. Совершенно случайно она обнаружила, что самый нижний ящик выдвигается только в том случае, если до этого вытащить все остальные. В таком случае под нижним ящиком было немного свободного пространства. Именно там, зная, что Кай не станет утруждать себя обыском ее шкафа, Фиби в прошлый раз оставила одну вещь.

   В углублением под шкафом, завернутая в плотную темно-красную ткань, лежала старая книга в кожаном переплете. Магическая книга, хотя Фиби даже в детстве не верила, что магия на самом деле существует.

   Бумага была такой старой, что едва ли не рассыпалась даже от малейшего прикосновения, но девушка не решилась ничего переписать из нее, так как на обложке был вырезан специальный символ, благодаря которому демон, даже открыв книгу, ничего не сможет в ней прочитать. Сказать по правде, очень плохой символ в нехорошей книге.

   Фиби не знала языка, на котором была написана эта книга. Ведьма, продавшая ее, сказала, что это какой-то очень древний мертвый язык, а кому еще понимать мертвые языки, как не Смерти?

   Прочитав заклинание, Фиби проколола себе палец и начертила кровью на полу крошечную руну, действие которой закончится задолго до возвращения Кая. Фиби не могла довериться демону, зная, что и у того есть свои секреты. У нее из головы не шли его слова.

На твоем месте я бы первым делом спросил, почему тот, кто послал меня, хочет

сохранить тебе жизнь. А второй вопрос был бы о том, не пр

иказано ли мне убить тебя по истечению

этих

двух месяцев.

В любом случае, она должна быть готова дать ему отпор.

   Никакая черная магия не поможет ей победить демона, но зато заклинание из этой книги может помочь спрятать кое-что.

   У Фиби было множество вопросов. Кто на самом деле послал Кая? Что ему нужно от нее? Почему один из верховных демонов может жаждать ее смерти? И почему только в определенный промежуток времени? Если Кай будет охранять ее эти два месяца только для того, чтобы после лично убить, то это намного хуже, чем если бы он убил ее сразу.

   Этот красивый дом убивал ее. Кроваво-красные дорожки под ногами заставляли вспомнить о цвете крови, шторы норовили задушить ночью, так что, ложась спать, она каждый раз клала под подушку нож. Свет то зажигался, то гас сам собой. Замки на дверях иногда отказывали открываться, а вода в душе вдруг становилась просто обжигающе горячей или замерзала в воздухе.

   Кому бы ни принадлежал этот дом раньше, этот человек плохо закончил. Если он, конечно, был человеком.

   – Привыкай, – сказал тогда Кай. – Если ты сильная, дом не сможет тебе навредить. Если слабая, то умрешь и так.

   Поэтому каждое мгновение Фиби должна была держать себя в руках. Она уже знала, что Каю ничего не стоит залезть ей в голову и прочесть ее мысли, поэтому даже про себя девушка не могла жаловаться, не могла позволить себе выглядеть обеспокоенной.

   Прежде чем первый раз оставить ее на ночь одну, демон сказал:

   – Ты мягкая, как перина, и нежная, как мороженое. Для того чтобы выжить, ты должна стать жестче. Я не смогу быть рядом с тобой каждую минуту.

   Быть может, он каждую ночь оставлял ее одну именно для того, чтобы она стала жестче?

   Фиби сжала руки в кулаки, желая ощутить боль, но даже это не дало ей почувствовать себя лучше. Двенадцатая половица слева, семнадцатая сверху. Подковырнув край отверткой, она вытащила доску, а затем извлекла деревянный клинок, длиной с ее предплечье. Рукоять была идеального размера для ее ладони, так же идеальным был вес самого оружия. Закрыв глаза, Фиби по память прочитала заклинание, ощутив мгновенную вспышку холода. Когда несколькими секундами спустя она снова открыла глаза, лезвие больше не было деревянным. Красный свет закатного солнца падал на блестящую черную поверхность клинка, испещренную причудливой витиеватой вязью.

   Серебряное на черном.

   Фиби потребовалось почти три недели, чтобы достать этот старинный меч. Но он все еще был бесполезен. Пока.

   Убрав короткий клинок в ножны, она пристегнула их к поясу. Медленно подошла к окну и задвинула занавески. Ветер, еще несколько секунд назад заставлявший шторы колыхается, куда-то исчез. Вечеринка начнется в одиннадцать, и на этот раз Фиби будет готова к встрече гостей.

   Спустившись вниз, она набросила на плечи плащ, поправив его так, чтобы не было видно ножны, и вышла из дому. Улица встретила ее удушающим ароматом прелых листьев. Два месяца стояла жара, и за все это время в городе ни разу не шел дождь. В плаще было жарко, но только он мог скрыть клинок от любопытных взглядов.

   Фиби наудачу свернула в первую же подворотню, желая, чтобы на этот раз все прошло так, как она задумала.

   Немногие встречающиеся ей на улице прохожие бросали на нее быстрые взгляды, но тут же отворачивались, как от прокаженной. Фиби задумалась о том, что же с ней не так, но на ум ничего не приходило.

   На душе стало удивительно спокойно после того, как она, наконец, приняла решение. Словно самым сложным было именно решиться, а вовсе не проделать это в жизни.

   Слишком мягкая...Смерть не имеет права быть слишком мягкой.

   То, что она не могла найти человека по фотографии, вовсе не означало, что она не могла узнать монстра, столкнувшись с ним лицом к лицу. Человек бы тоже подошел, но так ее меньше будет мучить совесть. Наверное.

   Ее учитель говорил, что, когда она получит знак, ее зрение, слух, обоняние, интуиция и физическая сила во много раз превзойдут человеческие, но сейчас об этом можно было только мечтать. Фиби пока еще была недостаточно сильна, чтобы справиться со всем в одиночку. Поэтому ей нужен был Сем. Теперь придется как-то обойтись без него.

   В это время людей на улице было предостаточно, но ни один из них не подходил. Фиби ориентировалась по звуку, зная, что громкая музыка приведет ее к какому-нибудь бару. Страдая от жары, она не могла позволить себе расстегнуть даже несколько пуговиц на плаще, боясь, что кто-то увидит ножны или медальон на ее шее.

   Большая неоновая вывеска притягивала к себе не только любителей пропустить на ночь по стаканчику, но и множество ночных насекомых, издающих неприятное жужжание над самым входом. Свет внутри был приглушен, оттуда доносился тяжелый рок, вперемешку с сигаретным дымом. Худощавый мужчина в черной кожаной куртке заинтересовано посмотрел на Фиби, но девушка почти сразу же равнодушно отвернулась. Сегодня нужна рыбка покрупнее.

   В баре было не протолкнуться. От огромного количества потных вонючих тел у Фиби тут же разыгралась клаустрофобия. Окинув взглядом толпу, она заметила активность в дальнем углу и тут же направилась туда, расталкивая локтями танцующих. На какое-то мгновение ей захотелось, чтобы рядом с ней был Сем, или Кай...Отмахнувшись от собственных мыслей, она расстегнула плащ и положила руку на бедро, готовясь в случае чего выхватить оружие. Здесь было слишком темно и многолюдно, чтобы кто-то мог разглядеть ее.

   Мужчина, привлекший ее внимание, стоял вполоборота к сцене, держа в руке банку дешевого пива. Фиби делала шаг вперед, и по мере этого рассеивались все ее сомнения. Окружающая мужчину аура была такой плотной и такой темной, что, казалось, стоит только протянуть руку, и можно коснуться ее. Даже эта мысль была для Фиби омерзительна.

   Она остановилась примерно в метре от стены. Его темные глаза остановились на ее ботинках и стали медленно подниматься вверх, по лодыжкам, бедрам, расстегнутому плащу.

   – Привет, крошка, – пьяно проговорил он, похотливо усмехаясь.

   – Потанцуем? – предложила она, протягивая ему руку.

   Он стал принадлежать ей после первого же прикосновения. Девушка вывела его в самый центр танцпола, возможно, впервые за весь вечер наслаждаясь музыкой. Ее переполняла какая-то дикая энергия, заставляя чувствовать себе живой. Быть живой.

   На смену одной бешеной песни пришла другая, и тяжелые мужские руки обхватили талию Фиби, тяжелым грузом притягивая ее тело к полу. Чужая черная аура закутала ее подобно плотному кокону, скрывая от посторонних глаз.

   Фиби едва ли не плакала, забрав свою первую душу. Тогда ей только-только исполнилось пять, и отнять жизнь у кого-то казалась ей кощунственным. Сегодня она смеялась, всадив в тело незнакомого мужчины клинок. Отпустив руки, она позволила ему упасть, а затем направилась к выходу. Мужчина попытался ухватить кого-то за плечо, за что получил удар прямо в челюсть. Пройдет слишком много времени, пока на этот инцидент обратят внимание, а Фиби тогда будет уже далеко отсюда.

   Оказавшись на улице, девушка глотнула из трофейной бутылки, и, скомкав ее, выбросила в урну рядом со входом. Пройдет еще три дня, прежде чем окончательно поблекнут картинки, которые она только что видела в своей голове: множество лиц, избитых и окровавленных. Среди них лица женщин. Этот урод заслужил Смерть. Можно сказать, она почтила его своим приходом.

   Зайдя в первую подворотню, Фиби расстелила плащ на земле и опустилась на колени, выставив вперед руку с окровавленным клинком. Она видела собственное отражение в блеклом свете. Длинная красная полоса проходила по ее правой щеке.

Хотел бы я увидеть, как ты проделаешь этот ритуал.

У тебя кишка тонка.

Фиби в совершенстве знала нужные слова. Закончив молитву, она опустила голову на грудь, закрыв глаза. Кровь была соленой и горячей, когда она слизнула ее языком. Клинок вспыхнул нестерпимо ярким светом и, шипя, погас. Кожу на спине, по всей длине позвоночника, словно кипятком обожгло, и на миг Фиби показалось, что сейчас она потеряет сознание, но этого не произошло.

   Задыхаясь, девушка поднялась на ноги. Охватившие ее безумие постепенно уходило, но воспоминания были выкарбованы в памяти.

Если решишься на это, после уже никогда не будешь прежней.

Фиби больше не скрывалась, идя домой. Ее плащ так и остался лежать на земле. В местах, где стояли ее колени, он был прожжен насквозь. Что ж, придется купить новый. Как бы там ни было, она разберется с домом прямо сейчас.

   Ступени на крыльце угрожающе заскрипели под ее весом, а дверь открылась только после сильного пинка. Энергия, бурлящая внутри, искала выхода, и Фиби впервые подумала, что быть могущественной не так уж и плохо.

   Без трех одиннадцать. Кто бы ни жил на чердаке, его вечеринка начиналась каждый день ровно в одиннадцать вечера и длилась до трех. После этого в доме снова становилось спокойно. И не успевала Фиби уснуть, как где-то в половине четвертого возвращался Кай. Всегда не один и всегда в одно и то же время. И да, сегодня его тоже ждет небольшой сюрприз.

   Как только старинные часы на первом этаже пробили одиннадцать раз, Фиби взяла в руки клинок и стала подниматься по лестнице наверх. На середине лестница проломилась прямо под ней, но девушка успела ухватиться руками за перила и повисла в воздухе. Забросив ноги, она подтянулась на руках и прыгнула, оказавшись на верхней ступеньке лестницы.

   – Ты что боишься? – рассмеялась она, обращаясь к дому.

   Сегодня она вспомнит ему все: и каждую бессонную ночь, и синяки по всему телу, когда ящики открывались сами собой, и обожженную кожу от душа, грохот мебели на чердаке и крики из подвала.

   – Выходи играть, – крикнула она, идя по коридору. Дверь в ее комнату оказалась закрыта, хотя, уходя, она не закрыла ее. Зато из комнаты Кая доносился шорох и приглушенные шаги.

   Подойдя ближе, Фиби заглянула внутрь, но в комнате никого не было. Только форточка была открыта, поток ночного ветра колыхал шторы. Девушка потянулась к выключателю, но тот вспыхнул, не успела она даже прикоснуться к нему. Проводка в комнате заискрилась, на обоях вспыхнуло пламя. Ветер снова раздул шторы, а вместе с ними и огонь, который перекинулся на шкаф, шторы и лежащее на кровати покрывало. В такие игры им еще не приходилось играть вместе. До этого момента дом издевался над ней, изматывал, но ни разу не пытался убить, только запугивал.

   Сегодня все совсем иначе.

   Но у Фиби тоже были свои игрушки. Она выбила ногой дверь, вырвавшись в коридор. Дверь в комнату Кая захлопнулась за ней, вспыхнув, как спичка. Дом был полон дыма. Клинок в ее руках был приятно холодным на ощупь и подпитывал изнутри силой, ледяной и темной, как кровь того мужчины.

   – Выходи! Выходи, я жду тебя!

   На чердаке хлопнула дверца, и лестница закачалась под чьими-то шагами. Через секунду на верхнюю площадку ступила длинная тощая фигура, а лестница оборвалась вниз. Фиби не видела лица, только сине-фиолетовые вспышки на месте глаз, и чувствовала холод, исходящий от злобного приведения. Фигура взмахнула рукой в ее сторону, поднимая непонятно откуда взявшуюся волу пыли. Фиби не двинулась с места и даже не стала прикрывать лицо руками. Вместо этого она снова рассмеялась. Приведение было ничем по сравнению с тем, что она знала сейчас и чем была в этот миг.

   А ничто не может навредить.

   Не дожидаясь, пока тварь придет за ней, Фиби сама пошла вперед, выставив вперед острие меча. Края приведения стали нечеткими, но девушка не позволила ему исчезнуть.

   – Я запрещаю тебе уходить отсюда. Я запрещаю тебе двигаться.

   Жар от стен и густой смог окружил Фиби, но рассеялся, стоило ей поднять меч, сверкавший сейчас, как клинок джедая. Она проткнула им приведение, почувствовав реальное сопротивление, а не пустоту, и тут же закрыла уши, спасая их от невероятной мощи стона, разнесшегося по всему дому.

   Уничтожение призрака не спасло дом от пожара. Забежав в свою комнату, Фиби схватила книгу и дорожный рюкзак. Лестница провалилась, значит, единственным путем наружу оставались окна. Огонь сюда еще не добрался, но дышать в комнате было уже нечем. Сорвав занавески вместе с карнизом, чтобы не тратить время, Фиби бросила рюкзак на землю, запихнув книгу внутрь, а затем прыгнула сама, приземлившись на ноги.

   Лицо Кая, вернувшегося через три часа, было просто незабываемым, когда он посмотрел на пожарище, оставшееся на месте их дома. Отправив пришедшую с ним девушку восвояси, демон подбежал к Фиби, устроившейся на капоте машины.

   – Какого хрена здесь произошло? Зачем ты сожгла дом?

   Фиби отложила книгу в сторону, взглянув на него.

   – Это не я, а он хотел меня сжечь, – спокойно возразила она. – И теперь, видимо, мы снова переезжаем. – И прибавила, любовно глядя на меч, лежавший у нее на коленях: – В следующий раз подыщи мне задание посложнее.

  2.6

Стяжательство (алчность) – зависимость, заключающаяся в приобретении всевозможных материальных ценностей. Для людей, имеющих подобную зависимость, накопление денег становится целью всей их жизни. При этом деньги для них – не эквивалент необходимого для жизни комфорта, путешествий, еды, а основа всего. Такие люди едят самую дешевую пищу, одеваются в лохмотья, экономят на всем, только чтобы иметь возможность откладывать деньги. Цель всей экономии – не крупная покупка или осуществление какой-то мечты, для которой нужны большие деньги, а само по себе желание собрать как можно больше денег. При этом алчный человек способен добывать деньги любой ценой – красть, убивать, обманывать, лишь бы получать материальную наживу.

   Крайм начинала сначала каждый раз, когда ей этого хотелось.

   Беда лишь в том, что у нее еще ни разу не выходило довести дело до конца. Начать всегда легче, чем закончить.

   Еда как обычно была слишком пресной, чтобы можно было разобрать ее вкус, бледно-зеленый цвет каши из бобов заставлял вспомнить о морской болезни. Но здесь вовсе не было так уж плохо, как могло бы показаться на первый взгляд. Регулярное питание, крыша над головой, почти что мягкая перина и душ два раза в неделю. Не пятизвездочный отель, конечно, нет кондиционеров, а днем бывало ужасно жарко, возможность смотреть телевизор только два часа в день, да и к тому же один на два десятка человек, питание чересчур однообразно. Самым главным недостатком для большинства из прибывавших здесь был запрет покидать помещение без специального разрешения, но только не в случае Крайм.

   Да и оранжевый цвет был ей к лицу.

   Закончив прием пищи, она поднялась, позволив охраннику застегнуть наручники на своих кистях. Никто не смотрел в ее сторону, пока она не дошла до двери, затем сидящий у самого выхода парень едва заметно поднял голову на несколько сантиметров, прежде чем снова уткнуться в свою миску. Положительный ответ.

   Ее комната находилась почти в самом конце коридора, привстав на цыпочки можно было разглядеть через решетку красную кнопку пожарной тревоги. Комната из металла, фронтальная стена из крепких железных прутов толщиной в ее ногу. Сейчас Крайм была совсем крошкой. Рост чуть больше полтора метра, тоненькие слабые конечности, маленькая мышечная масса, в противовес всему вышеперечисленному – огромные серо-зеленые глаза и густая грива золотисто-русых волос.

   Как только двери ее "комнаты" со скрежетом закрылись, Крайм снова осталась в одиночестве. Здесь было тихо, спокойно, ее никто не трогал, пока она сама не влезала в неприятности. Рай, в общем, если бы не еда. Заключение не пугало ее.

   Забравшись с ногами на койку, она облокотилась спиной о стену и вздохнула. Ей так не хотелось совершать побег.

  ///////

   Солнечные лучи падали на толстое стекло, преломляясь, и разноцветные полоски радуги освещали пол. Белл переместился так, чтобы зеленый луч падал ему на ботинок: зеленый свет это всегда хорошо. Невнятное бормотание заставило его поднять голову и посмотреть на сидящего напротив старика. Высокие залысины и длинный нос предавал ему вид старого киношного вампира. Трясущимися пальцами он настойчиво передвигал шахматную фигурку слона, очевидно, спутав его с ферзем.

   Белл знал, что поправлять его бессмысленно.

   Ровно через двадцать минут в общую гостиную вошла медсестра, неся на подносе множество разноцветных таблеток, каждая лежала на именной карточке. Среди них была и та, что предназначалась Беллу. Она была горькой на вкус, и сколько бы воды он ни выпил, не удавалось заглушить мерзкий привкус во рту.

   Попав сюда, Белл активно сопротивлялся, отказывался принимать лекарства, несколько раз избил санитаров, пытаясь сбежать, его семь раз закрывали в камере для буйно помешанных, а потом перевели на специальный этаж, где держали самых опасных. С тех пор Белл приложил все силы для того, чтобы казаться как можно менее нормальным, но при этом неопасным. Его старания неожиданно принесли позитивный результат, и две недели назад его снова перевели сюда. Старики с болезнью Альцгеймера, шизофреники, всевозможные психозы, олигофреники стали для него почти что семьей.

   Отчаявшись переставить фигуру туда, куда ему хотелось (в той клетке стояла пешка Белла), старик выпучил глаза и широко раздвинул губы, продемонстрировав светло-розовые мягкие десны, и двумя руками сгреб все фигуры в центр доски, издавая при этом какие-то булькающие звуки. Белл заставил себя посмотреть в окно, и на мгновение ему показалось, что решетки расплылись у него перед глазами.

   Кто-то из санитаров вколол старику успокоительное, и он безвольно откинулся на спинку стула, его пустые светло-карие глаза уставились куда-то вдаль, а по подбородку стекала слюна. В последнее время его состояние резко ухудшилось, что особенно сказалось на речевой функции. Еще три недели назад он выглядел гораздо бодрее и радостно щебетал о том, что в последний визит его дочь взяла с собой внука. Скорее всего, то была их последняя встреча. Трудно предсказать, отсрочил визит семьи окончательное безумие, или же приблизил его.

   С первого взгляда было ясно, что болезнь уже победила, но Беллу было жаль старика, и почему-то не хотелось оставлять его в одиночестве. Ему даже казалось, что время от времени в глазах больного мелькало что-то прежнее, и тот был ему благодарен. Белл не мог даже представить, что может быть хуже, чем закончить свою жизнь вот так, здесь.

   Глупо улыбнувшись медсестре, он взял с подноса таблетку и несколько мгновений разглядывал ее, прежде чем проглотить. Медсестра – Рейчел – попросила его открыть рот и проверила, проглотил ли он лекарство, и только затем двинулась дальше. После продолжительной, впрочем, совершенно безутешной борьбы, у Белла сложилась здесь соответствующая репутация. Он сам осложнил для себя пребывание в чертовой больнице. Улыбнувшись напоследок Рейчел еще раз, парень представил, как одним движением ломает ей шею.

   Ему разрешили выйти из гостиной только через час, когда уже было слишком поздно выдавливать из себя таблетку. Попав в кровоток, мерзкий яд двигался по его телу, отравляя клетки. Картинка перед глазами стала чуть расплывчатой, зрачок никак не мог сфокусироваться на чем-то одном.

   Белл отдал бы все на свете, чтобы приобрести силу, позволившую ему разодрать эти решетки голыми руками.

  //////

   Крайм с закрытыми глазами отсчитывала секунды. Ей нельзя было сбиться, так как от этого зависел успех всей операции.

   Краем глаза девушке удалось рассмотреть точное время на часах, когда ее вели с ужина, с тех пор она продолжала отсчитывать время. Через каждые пять минут она делала зарубку на стене, чтобы не сбиться.

   Тело, слишком маленькое и слабое, чтобы дать отпор в реальном бою, станет сильным союзником во время побега.

   Проведя здесь семь месяцев, Крайм зарекомендовала себя как тихая, не проблемная, замкнутая и неконфликтная. Она никому не говорила, за что именно ее отправили сюда и на какой срок. Всегда ходила с низко опущенной головой и все время молчала.

Призраки могут приходить и уходить, когда пожелают.

Когда оставалось подождать всего три минуты, Крайм открыла глаза, уставившись на свои скрещенные на груди тонкие руки. Огромных усилий стоило не смотреть в угол «комнаты», где мигала красная лампочка камеры видеонаблюдения. За стеной разбушевался один из заключенных. На вызов пришли несколько охранников. Крайм отчетливо слышала звуки ударов и скривилась, вспоминая ощущения ударов от тяжелой резиновой дубинки на своей коже. При желании такой дубинкой можно было проломить череп, расплющить ребра или позвоночник. Помнила так же собственное тело, покрытое лилово-красными синяками от шеи и до кончиков пальцев ног. Рука сама потянулась к лицу, ощупывая нос. Но в этом теле переносица никогда не была расквашена, и кость не приходилось собирать по кусочкам, как конструктор «Лего».

   Ей долго пришлось учиться смирению.

   Закончив в соседней камере, один из охранников громко приказал доставить заключенного в карцер. После этого все стихло. Единственным звуком оставалось жужжание тусклых ламп, но Крайм уже настолько привыкла к нему, что этот звук казался ей отголоском биения собственного сердца. Огромное сердце тюрьмы.

   Еще один побег, а после этого у Крайм появится очередной шанс начать все сначала. Если она снова все не испортит.

  /////

   Белл долго не мог уснуть. Его сосед долго ворочался из стороны в сторону, зовя какую-то женщину, и очень расстраивался, когда она отказывалась идти к нему. Как можно быть неудачником даже во сне?