Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"

Автор книги: . Freedomni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

   Имя на экране было тем самым.

   Сем Харт.

   – Это Элоди, – сообщила она вместо приветствия.

   – Рад познакомиться с тобой, Элоди, – ответил голос не-Харта.

   – Этот номер все еще принадлежит Сему Харту?

   – Да.

   – И кто вы тогда?

   – Я его друг Джад. К огромному сожалению Сем сейчас не может подойти к телефону, но я обязательно передам ему все, что вы захотите мне сообщить, Элоди.

   – Просто скажите, что я жду его звонка.

   Она уже собралась отключаться, когда собеседник внезапно оживился.

   – Вы – Элоди Блейк, верно?

   – Да.

   – Наш маленький забытый ангел.

   – Не понимаю, о чем вы.

   – Я так не считаю. Несколько часов назад у меня с моей сестрой состоялся весьма любопытный разговор. Уверен, ты знаешь ее, малышку Крайм...О, нет, можешь не отвечать. Она только просила передать, что больше не сможет выходить с тобой на связь, но все договоренности остаются в силе. Можешь звонить на этот номер, если я тебе понадоблюсь.

   – Вы такой же, как Крайм? Тоже можете вселяться в другие тела?

   – Нет, мне позволено обладать только одним телом, к несчастью, но зато мне же решать, как будут воспринимать его другие.

   – А разве это не одно и то же?

   – Нет, дорогая, это совершенно разные вещи, и скоро ты поймешь, почему. А теперь повесь трубку, не думаю, что у тебя достаточно свободного времени на пустые разговоры.

   Как понимать, что Крайм больше не сможет выходить с ней на связь?

   Кто на самом деле такой этот Джад?

  /////

   – Элоди звонила, – сообщил Джад, как только Сем вошел в комнату.

   Сем кивнул.

   – Она готова?

   – Да. Может, она сама в этом все еще сомневается, но я верю, что она это сделает.

   – И даже страх потерять Дина ее не остановит?

   – Я искренне позволяю себе верить, что Элоди на многое готова ради своего брата, но не в то, что она поставит его интересы выше своих. Не потому, что она неимоверно эгоистична или не любит его, но потому, что в основе этого лежит высший первичный инстинкт любого человеческого существа, да и просто существа, способного мыслить. Не самосохранение, как многие считают, иначе невозможны были бы подвиги во время критических ситуаций, воин, катастроф, во время которых герои ставят благо других выше собственной жизни, но желание быть полезным, оставить после себя хотя бы крошечный след в душе других людей. Желание служить другим только одна из граней этого сверхчувства. На вершине же стоит желание самореализации. И тут не важно, в какой именно сфере: карьера, семья, творчество, бандитизм, религия, неважно так же, как – на прямую или от супротивного. Каждый решает, что ему нужно: быть сильным, или подчиняться, быть смелым или трусом, дарить благо или сеять ложь, дать жизнь или отнять ее, все это только грани, и их неисчислимое множество. Но каждое мыслящее существо достойно самореализации. И Элоди не исключение.

   Сем не ответил и даже видом не показал, что слушает. Он двигался, как сомнамбула, как оглушенный солдат на поле боя. А затем вдруг резко остановился посреди комнаты и внимательно посмотрел на Джада.

   – А ты сам готов закончить это дело? Даже несмотря на то, что Крайм пожертвовала собой, а теперь Элоди должна сделать то же самое.

   Джад поднял на него глаза, ничуть не изменившись в лице.

   – Конечно, готов. Я готов абсолютно на все, чтобы завершить эту миссию, искупить вину моей семьи и восстановить ее доброе имя. Даже Крайм под конец поняла это. И какими бы трагическими ни были роли Элоди и жницы, премьера состоится в любом случае.

   – Какова наша роль в этом представлении?

   – Потерпи немного, скоро ты все узнаешь.

   Сем устал терпеть. Большую часть своей жизни он только и делал, что терпел.

   – Мы точно знаем, где Фиби сейчас находится, и, если тебе настолько не безразлична ее судьба, почему мы все еще протираем штаны здесь?

   – Потому что Фиби сама захотела оказаться там.

   – Что?

   Джад пожал плечами.

   – Фиби и моя сестра разыграли небольшую партию, исход которой мне пока не до конца ясен.

   – Звучит так, будто Фиби сама пришла к демонам и умоляла похитить ее, – Сем закатил глаза.

   – Примерно так и было, отсутствие противодействия является согласием, неважно оговоренным или молчаливым.

  /////

   Элоди сжимала предмет в своей руке снова и снова. Чтобы обуздать страх. Справиться с отчаянием. Ей нужно было отвлечься, но как, если мысли все время возвращаются к одному и тому же?

   Правильно ли она поступает?

   Второго шанса не будет.

   У нее есть только эта крошечная попытка.

Господи, не дай мне снова все разрушить!

Телефон лежал на столе, в каких-то десяти сантиметров от ее руки. Прошло больше часа, но она все еще ждала, что он позвонит.

   Выдох через рот.

   Желать и страшиться одновременно странно, но естественно для человеческой природы. А она все еще человек.

Позвони.

   Она закрыла лицо руками и сгорбилась на стуле, стараясь успокоиться.

   Отсталость только ждать.

   Звонок выбил ее из колеи. Элоди схватила телефон и со вздохом отключила будильник. Пора начинать. Пора заканчивать.

   Он так и не позвонил.

  /////

   Фиби погрязла в равнодушии, сковавшем ее, как бетон. Даже воздух вокруг отравлен. Она не чувствует ничего. Может, так даже лучше. После всего, что произошло.

   У нее в груди бездна без краев, без начала и конца. Непроглядный мрак.

   Она так и не прошла свое испытание. Не только не убила Сема, но отдала свою жизнь ради него. И то, что много дороже жизни. Ей оставалось только надеяться, что Кай доволен таким исходом.

   Бездна дала трещину.

   Или это трещат ее кости?

   Не было горя, боли и даже легкой грусти. Не было ничего, кроме пустоты и мрака, пожирающих ее заживо. Она видела множество картин из своей жизни. Снова видела пожар. И Виктора. И эти чудовищные серые глаза. Снова и снова.

   Все, о чем она молила сейчас, было забытье.

   Все, что она получила, была агония.

   Не осталось ничего, что могло бы гореть, только несколько тлеющих угольков.

   Она не справилась ни с чем в своей жизни.

   – Ты готова?

   Этот голос, конечно же, не принадлежит ему, хотя и есть что-то похожее в тембре и в интонации. Кай сознательно пародирует манеру Отца, или это выходит у него само собой?

   – Уже?

   Отец смотрит на нее, как любящий пастырь на свою овечку. Выражение его лица почти что кроткое. Руки теребят какой-то предмет, и это единственное доказательство того, что происходящее как-то его волнует.

   – Еще нет, – говорит он, наверное, в сотый раз. – Осталось совсем чуть-чуть. Тебе что-нибудь нужно?

   Получив отрицательный ответ, он уходит.

   Фиби замирает, поймав себя на том, что, как безумная, меряет комнату шагами.

   Что хуже, никогда больше его не увидеть, или столкнуться с безразличием и насмешкой в его взгляде? Это сродни вопросу, как лучше умереть: захлебнувшись или сгоревши заживо.

   Отключив разум, запретив себе думать, она выходит из комнаты и перемещается по лабиринту галерей и комнат, движимая единственной мыслью. В прошлый раз ей нечего было сказать, но сейчас слова вот-вот готовы хлынуть через все барьеры. Плотину не удержать. Мир будет затоплен, тьма задохнется.

   Она разорвется пополам, если не выскажет их.

Где же ты?

   В каждой комнате множество демонов-прислужников. Малая часть из них занята какими-то делами, остальные разговаривают, или пьют, или вообще ничего не делают. Здесь столько комнат, что, кажется, одного дня не хватит, чтобы обойти их все. Приемные, игровые комнаты со столами для карточных игр, обтянутые бардовым сукном, столы для бильярда. Это похоже на огромный клуб для демонов. Не похоже, чтобы здесь хоть кто-нибудь жил, и она еще ни разу не видела, чтобы кто-то входил или выходил. От количества демонов у нее зашкаливает пульс и темнеет в глазах. Но нигде нет и следа Кая. Словно, он вообще никогда здесь не был. Его энергия всегда казалась ей такой живой, такой мощной, ярким факелом, пожаром среди мрака, почему же сейчас она не чувствует ничего?

   Демоны начинают обращать внимания на Фиби. Стоит ей в комнату, как все взгляды перемещаются на нее. Жадные, алчные, насмешливые. Калейдоскоп лиц и пустых глаз. Новая комната, новый поток. Никто не пытается обратиться к ней. Все только молча выжидают.

   Их зловонная энергия повсюду, она обтекает кожу Фиби, как липкие помои, пытаясь прорваться внутрь, дотянуться до ее сути, разрушить, разломить, поглотить.

   Уничтожить.

   Один взгляд отличается от других. Он скользит по ней безразлично.

   Кай сидит за барной стойкой, сжимая в кулаке стакан. Он смотрит сквозь нее, словно Фиби ничто, даже что-то меньшее, чем пустое место.

   – Ты меня искала, принцесса?

   Его голос звучит насмешливо, но в глазах разлита та же бездна, что и в ее сердце. Только еще холоднее.

   – Захотелось развлечься напоследок? Что ж, иди сюда, – ухмыляясь, он похлопывает по своему колену.

   Его слова бьют больно, но она не может показать, что они попали в цель. Не демонам вокруг, ни ему, ни тем более себе.

   – Это тебе придется оторвать свою задницу и подойти ко мне, – отвечает она, как можно более равнодушно.

   В ее голове слышится оглушительный треск.

   Тьма мелкими порциями выползает наружу.

   – Что ж, хорошо.

   Кай ставит стакан на стойку и, покачнувшись, становится на ноги. Идет к ней под взглядами всех собравшихся в этой комнате.

   – И так, я здесь. Что дальше?

   – В этой чертовой дыре есть место, где мы можем остаться наедине?

   В его глазах что-то отражается, но затем они снова становятся стеклом.

   – Идем.

   Он ведет ее по коридору, сворачивая несколько раз, пока не останавливается перед дверью.

   – Входи.

   В комнате нет ничего, кроме огромной кровати. Фиби сжимает зубы от злости и отвращения. Кай снимает куртку и бросает ее на кровать, затем медленно расстегивает ширинку.

   – Что ты делаешь?

   – Разве ты искала меня не для этого? Ничего большего я тебе предложить не могу.

   Фиби резко отшатывается назад, будто от удара. И удар действительно был.

   – Я искала тебя не для этого.

   – Правда? – Кай выглядит удивленным. – Для чего тогда?

   – Чтобы поговорить.

   Теперь в его глазах появилась злость.

   – Мне казалось, все уже было сказано.

   – Не с моей стороны.

   – Хорошо. – Он отходит назад и падает на кровать. Затем садиться, оперевшись на руки. – Если ты хочешь вывалить на меня все это эмоциональное дерьмо, то прошу. Полагаю, это твой способ отомстить мне?

   – Нет, – отвечает Фиби тихо.

   Его брови взлетают выше.

   – Нет. Я здесь, чтобы поблагодарить тебя.

   На мгновение ей кажется, что она, наконец, нашла его больное место. Демон выглядит оглушенным. Но когда она моргает, все становится по-прежнему. Что это было? Воображение разыгралось?

   – Я слушаю. Тебе удалось заинтриговать меня.

   Фиби старается смотреть на единственную точку между его бровей. Отчаяние придает ей сил.

   – За то, что ты сделал мне подарок. Пусть временно, но я чувствовала себя любимой, даже если это было только в моих мечтах. Спасибо, что не развенчал мой самообман. Спасибо, что снова и снова предавал меня и заставлял страдать. Спасибо за то, что дал мне сил и решимости принести эту жертву, раз уж из меня не вышло жницы. Спасибо за то, что хорошо выполнил свою работу и сохранил мне жизнь, чтобы я могла оказаться здесь. И за то, что я рискнула поверить в то, что люблю тебя. Больше я не отниму твоего времени. Благодарю за внимание.

   Она успела выйти из комнаты до того, как первая слеза скатилась по ее щеке.

   Больше не осталось слов.

   Они вышли наружу, сорвались с ее губ, кровоточащими резкими строчками оплетя стены, пол, потолок. И проживут еще какое-то время вне ее тела, быть может, чуточку дольше, чем сама Фиби.

  /////

   Сем не меньше пяти раз брал телефон и каждый раз откладывал его в сторону. Позвонить было не так сложно, но что он ей скажет?

   Мне жаль?

   Это неправда.

   Не делай этого, если ты не хочешь?

   Снова ложь.

   Я все еще люблю тебя?

   Вряд ли Элоди захочет услышать это.

   Он все испортил в прошлый раз, но как это исправить, если у него даже не хватает смелости спросить, готова ли она его простить?

   Трус.

   Он взял телефон и набрал ее номер. 9 гудков. 15. Далее автоответчик.

   Поздно.

   Телефон ударился об стену и разлетелся на несколько частей, оставив царапину на покрытии.

  /////

   Джад нервничал, сам не зная, по какой причине. До этого момента все развивалось соответственно его плану. Сделка, которую он заключил с Фиби Коллинз, не только позволила ему оставаться в курсе всех событий и следить за каждым шагом Крайм, но и на несколько шагов приблизила его к камням.

   Разве он мог знать, что Крайм сама отдаст их ему?

   При этом он всегда точно знал, где находится жница, ведь именно по его совету она добровольно сдалась в руки демонам. Значит, не нужно было волноваться о ее сохранности.

   Ему нужно было сохранить жизнь Фиби.

   Цель выполнена.

   Принести ее в жертву.

   Снова галочка.

   Заполучить камни.

   Они у него.

   Сделать так, чтобы Крайм не путалась под ногами.

   Сделано, хоть и не так, как он планировал.

   Джад нервно посмотрел на наручные часы. Оставалось меньше двух часов до того момента, как произойдет жертвоприношение, и с Фиби будет покончено, тогда он сможет прийти к Урсуле за платой. Все складывается как нельзя лучше.

   Жница даже не подозревает о том, что он использовал ее.

   И как ему может быть жаль ее, если они едва знакомы?

   Джад перебирал в голове возможные причины волнения, но никак не мог докопаться до истины.

   Ничто не должно сорваться.

  /////

   Демо пыталась сосредоточиться на своих руках. Или на дыхании. Или на пейзаже за окном.

   Но все было бесполезно.

   Она сидела, обхватив себя руками, и раскачивалась на краю кровати.

   Нужно набраться смелости, она обязана...

   Бронт вошел в комнату, неся поднос с ужином. Она не спустилась вниз, и он позаботился о том, чтобы Демо не осталась голодной. Он всегда заботится о ней.

   Поставив поднос на столик рядом с ее кроватью, Бронт сел рядом. Если бы на его месте был кто-либо другой, она решила бы, что он хочет с ней поговорить.

   Эта мысль отдавала истерикой.

   Бронт только взял ее за правую руку и легко сжал.

   Демо опустила глаза, и ее взгляд наткнулся на забытую виолончель, к которой она даже ни разу не притронулась с того последнего вечера в ее доме.

Жаль, что я не могу услышать, как ты играешь.

Моя мама играла на скрипке, и, мне кажется, иногда я до сих пор могу вспомнить

некоторые песни, которые она играла для меня в детстве

. Хотя, как я могу знать, действительно ли они звучали так?

Когда ты потерял слух?

Бронт вздохнул, прежде чем ответить.

Ты можешь не отвечать, если не хочешь.

Этот вопрос больше не

является для меня

настолько болезненным, чтобы я не мог его обсуждать. Мне было семь, когда я лишился слуха. Думаю, ты хочешь, узнать, как это произошло...

Не сегодня, –

сказала она, сжав его ладонь.

– Не потому, что мне не интересно.

И, по

верь, для меня очень много значит то, что ты доверяешь мне

, но этой ночью мне бы не хотелось смешивать твою боль с моей собственной. Сегодня день рождения моей матери, и я...Мне нечег

о сказать. Я даже не знаю, что

чувствую.

Не думай о том, что ты должна была бы чувствовать. Или о том, чего ждет от тебя старейшина, или Фелиция, или кто-то еще.

Она была твоей матерью, она любила тебя, и ты имеешь полное право скучать за ней. И испытывать боль.

И злиться. Не позволяй им указывать тебе. Не сдавайся.

Я не могу сражаться. У меня не хватит на это сил.

А я

считаю

, что ты куда сильнее, чем думаешь.

Демо могла бы утонуть в этой улыбке и этих глазах.

И я всегда буду на твоей стороне.

   Их тела расположены так близко, что она чувствует жар, исходящий от него, чувствует ткань его рубашки. Тепло его тела.

   Болезненно близко.

   Что ей стоит сейчас повернуть голову и позволить их губам слиться?

   Кажется, лишь об этом она и мечтала последние несколько дней. А, может, мечтала всегда.

   Пока она медлит, Бронт выпускает ее руку и встает.

   Их время еще не настало.

   Но настанет ли оно вообще, или для Демо тогда уже будет слишком поздно?

  /////

   Мир вокруг застыл. В это время не существовало ничего, кроме дороги, ветра и самой Кью. Вагон покачивался, будто в такт ветру.

   Огромное сердце дороги.

   Живое бьющееся сердце.

   Пейзаж за окном казался бы просто серой полосой, если бы не одинокие деревья, выныривающие словно из неоткуда. Иногда Кью вообще не могла понять, в какую именно сторону она едет. Это и сбивало с толку и успокаивало одновременно. Движение, перетекающее в неподвижность.

   Можно не думать.

   Не искать причин и не разбираться с последствиями.

   Мир застыл.

   Можно воспользоваться этим временем, чтобы найти для себя нечто важное, давно потерянное.

   Чтобы найти себя.

   Или рассмотреть внимательнее мир, пока он не успел открыть глаза, стряхнуть сон и снова убежать.

   Кью приложила ладонь к стеклу, и ей показалось, что ее сердце билось синхронно с сердцем огромного железного механизма.

  ////

   Портреты. Его взгляд вновь и вновь возвращался к холстам, заключенным в деревянные рамки, к секретам, скрытым под стеклами. Все в этой крошечной квартирке давило на Луиса и заставляло его чувствовать себя здесь узником. Быть им.

   И снова портреты.

   Они всегда раздражали его, порожденные безумием его матери, мрачные, давящие. Кровь, смешанная с тьмой. Изображения кошмаров и внутренних демонов его сумасшедшей мамаши.

   Но только ли внутренних?

   Один из них казался ему знакомым. Карандашный рисунок девушки с выразительным взглядом, раскосыми глазами и родинкой под нижней губой.

   Девушки, как две капли воды похожей на жницу Фиби Коллинз.

   Луис вскочил на ноги, ошеломленный этой мыслью.

   Откуда его мать могла знать Фиби?

  /////

Рен листала книгу, всматриваясь в картинки, потому что от перенапряжения у нее болели глаза, и она больше не могла воспринимать слова.

   Жертвоприношения.

   Убийства.

   Демоны.

   Всадники.

   Ожившее зло.

   Все это должно иметь какую-то реальную связь с окружающим миром. Даже злу нужны чьи-то руки, чтобы вершить свои дела. Как только она поймет эту связь, ее положение улучшится. Тогда у них с Неро появится конкретная, совершенно понятная и выполнимая цель: найти убийцу и остановить его.

   Но до этого времени он всегда оказывался на несколько шагов впереди.

   Рен дождалась, пока Неро зайдет в ванную и включит душ, и только тогда пробралась в его комнату и осмотрела карманы его куртки. Ощущение того, что брат что-то скрывает от нее, нечто очень важное, не покидало девушку ни на миг. И что это все как-то связано с жертвенными убийствами и возможным убийцей.

   К несчастью она больше не могла просто подойти и спросить его об этом, так как была почти уверена, что услышит в ответ ложь, или, скорее всего, вообще ничего не услышит.

   В карманах ничего не было. Меньше всего ей было нужно, чтобы брат застал ее за столь постыдным занятием, поэтому Рен поспешила обратно в комнату и вновь уткнулась в книгу, чувствуя себя воровкой. Ее сердце билось слишком часто.

   – Я скучаю по тебе, Неро, – прошептала она одними губами.

2.10

Алгофобия – боязнь боли.

   Не имеет значения, правильное ли это решения.

   Не имеет значения, имела ли ее жизнь какой-то смысл.

   Или как она завершится.

   Важно только одно: Фиби не сдастся.

   Невозможно всегда поступать правильно или всегда жить для других. Можно научиться получать удовольствие от самых нелицеприятных вещей, если веришь, что поступаешь правильно. Что твои поступки имеют смысл. И не важно, что подумают остальные. Или чего они хотят. Иногда есть только ты и твои цели. Разве не этому ее научил Кай?

   У нее остался последний шанс заявить о себе. Не воспользоваться им будет трусостью.

   Не имеет значения, пожалеет ли она об этом после, если это после вообще настанет. Важно то, что она точно пожалеет, если этого не сделает.

   Фиби утешает себя тем, что это крайняя мера, а она сейчас находится в отчаянии.

   Но это ложь.

   Нет никакого отчаяния, только решимость. Если было в ее жизни хоть что-то важное, если все жертвы, смерти и страдания были не бессмысленны, она должна поставить последнюю жирную точку в этом рассказе. Или же вообще не стоило его начинать.

   И для нее это важно. Дать выход боли, злости, раздражению из-за того, как сложилась ее жизнь. Это необходимо. Как воздух. Больше воздуха. На самом деле, не было ничего более важного, и даже смерть пугала ее меньше неудачи.

  /////

   Найти цель не составило особого труда.

   Фиби постучала в дверь и принялась вежливо ожидать, пока ей откроют. Любопытные взгляды соседей прожигали ей спину. От легкого нетерпения она начала стучать ногтями по деревянной поверхности двери. Холодный предмет оттягивал ее карман и будто поторапливал скорее завершить это дело. Она должна была вернуться через полтора часа, полным-полно времени.

   Кто-то завозился с той стороны двери, но открыли ей далеко не сразу. Дверь отворилась одновременно с громким удивленным вздохом. На пороге стоял Сем Харт.

   – Фиби?

   Он выглядел так, словно увидел перед собой призрак. С другой стороны, Фиби – без полутора часа призрак. Парень почти что пророк.

   – Почему это прозвучало так, словно ты не рад меня видеть?

   – Это не так.

   Сему уже почти удалось взять себя в руки, но его тело все еще было напряжено.

   – Тогда, может, впустишь меня?

   – Конечно, – он отошел в сторону, выполняя ее просьбу.

   Фиби прошла по пятнистому ковру к гостиной. Холод поднимался от ее кармана и распространялся по всему телу. Кончики пальцев едва заметно покалывало. Сем шел прямо за ней, словно ступая по ее следам. Что было в нем такого особенного? Почему его жизнь стоила больше, чем ее?

   Почему он был ее другом?

   Это было так давно, что сейчас Фиби уже и не помнила.

   Это странно, словно вещи, связавшие их, бесследно исчезли. Будто уже и нет тех людей, которыми они были.

   Теперь они чужие друг другу и себе. В его глазах Фиби видела ту же пустоту, что и в собственных.

   – Мы были уверены в том, что демоны схватили тебя. Как ты выбралась?

   Сем стоял всего в нескольких шагах от нее. На его лице читалось явное замешательство, но ни следа недоверия.

   Почему мы были друзьями?

   – Прости, что? – удивился он и, словно в качестве самозащиты, скрестил руки на груди.

   Она что же задала этот вопрос вслух?

   – Почему мы были друзьями?

   – Возможно потому, что когда мы только познакомились, нам обоим был нужен друг? Мы были одиноки по отдельности. Помнишь, что ты сказала мне однажды? Это было что-то вроде: "Почему бы теперь нам ни быть одинокими вместе?". – Он рассмеялся. – До этого я никогда не встречал такую, как ты.

   – Какую?

   Его глаза вмиг стали серьезными.

   – Похожую на меня.

   Ему нет нужды разъяснять Фиби, что это значит. Сема всегда тянуло к Элоди, потому что она была "не такая". Элоди была светлой стороной Сема, возможно, его лучшей стороной, Фиби же всегда была только его отражением.

   В конечном счете, это не было таким уж откровением.

   – Мы с тобой действительно похожи, – Фиби смотрит прямо ему в глаза. Такие знакомые и неизведанные. Что скрывается за этим взглядом? Чего он ждет от нее? – Мы оба привыкли делать то, что считаем правильным, не особо заботясь о том, как наши действия будут восприняты. Ты согласен со мной?

Как ты поступил с Элоди.

Как поступил со мной.

– Согласен.

   Фиби отступает. Делает шаг назад, чтобы уже через мгновение двинуться вперед. Теперь их с Семом разделяло меньше шага.

   – Кстати, мы как раз подходим к самой интересной части. Это касается того, зачем я пришла сюда...тебе же любопытно?

   Сем кивает.

   – У меня есть для тебя кое-что.

   Фиби тянется в карман и медленно вынимает оттуда короткий заговоренный меч. Глаза Сема широко распахиваются, и остаются такими, когда меч вспарывает его грудную клетку. Достигает сердца. Фиби брезгливо разжимает пальцы, и дымящийся обгоревший клинок падает на ковер. Кровь демона стала для него погибелью, но он полностью справился со своей задачей.

   – В данный момент действительно ничего личного.

   С губ Фиби срывается нервный смешок. Не потому, что она только что убила своего друга. Ее другом был Сем Харт, существо же, умирающее у ее ног, даже не человек. Темно-красная метка в центре его груди сейчас горит особенно ярко. Фиби даже не нужно закрывать глаза, чтобы ощутить страдания всех тех, кем он питался, и увидеть кровь всех убитых им.

   Нетрудно представить лица демонов, когда они узнают, что она натворила.

   Да ладно, это было куда проще, чем она рассчитывала. Очевидно, Харт даже предположить не мог, что она способна на предательство, даже после того, как он сам предал ее.

   В любом случае, теперь с этим покончено.

   Нет больше Фиби Коллинз, которая убила своего друга.

   Есть жница.

   Нагнувшись, она подняла с пола оплавленный клинок, и ее быстрое прикосновение мигом охладило металл. Израненные края будто сами собой затянулись и разгладились, меч стал длиннее, чем был в прошлой своей жизни.

   Это победа, пусть со вкусом крови и смрадом предательства.

   Это ее победа.

  /////

   Кай ждал.

   Цель была всего в какой-то сотне шагов, но его не покидало ощущение, что ему никогда не преодолеть это расстояние.

   А затем произошло то, чего он уж точно никак не ожидал.

   Фиби исчезла.

   И, что еще более невероятно, ему пришлось приложить усилия, чтобы найти ее. Впервые со дня их знакомства. И этот след был едва ощутим и тонок, как волос.

   След привел к Сему Харту.

   Не может быть, чтобы она все-таки решилась на это. Не Фиби. Не после того, что демоны с ней сделали. Того, что он сделал. Еще несколько дней назад она была раздавлена. Уничтожена. Что же касается того, что произошло между ними час назад...Нет, Каю не показалось.

   Демон приблизился ближе, но старался держаться так, чтобы ни Сем, ни тем более Фиби его не заметили. Было похоже, что они просто разговаривали.

   Зачем она пришла?

   Чтобы попрощаться?

   Кай почувствовал, как внутри него поднялась уничтожающая волна злости.

   Не просто злости, ревности.

   Он только моргнул, а Фиби уже оказалась в каком-то шаге от Харта.

   Что же она собирается делать?

   Зачем пришла сюда за час до своей смерти?

   В его голове проносились десятки мыслей, одна хуже другой, но, он чувствовал, ни одна из них не была верной.

   А затем Кай увидел меч.

   У него было бы время, чтобы предотвратить трагедию, если бы он захотел. Нужно было сделать это, особенно после того, как Кай узнал, как важен был этот парнишка для Отца, но вместо этого демон не сдвинулся с места. Он просто стоял и наблюдал.

   Так же безмолвно и без единого движения он наблюдал за тем, как она исчезла. Она, жница, больше не Фиби. О нет, не Фиби, не девушка, которую он знал. Жертва свершилась, правда, совсем не такая, как ожидал Отец.

   Кай телепортировал, чтобы уже через несколько минут оказаться посреди комнаты Сема. Ему нужна была эта передышка. Ему нужны были эти несколько минут.

   Ее следы были повсюду. Ее аура, следы ее эмоций, запах ее духов. Вся комната была прямо-таки пропитана ею. И Кай бережно собирал все эти улики, чтобы после предоставить их Отцу.

   Безжизненное тело Сема Харта лежало всего в нескольких шагах. Демон присел на корточки рядом с ним и задумчиво сжал в кулак клок собственных волос.

   Сем Харт был так важен, Отец не уставал твердить ему об этом. Так важен? Даже не демон, смертный, как человек, такой же обреченный, как и остальные. И сейчас он был не больше, чем ничем.

   Кай вытянул руку и положил ее на грудь парня, прямо сверху того места, куда вошел меч. Было легко затянуть внешнюю рану, кожа под его пальцами сама регенерировала и стягивалась. Но этого было недостаточно.

   На самом деле Каю всегда хотелось проверить, получится ли у него сделать то, что делал Отец, но он никогда не решался. Зато сейчас появилась такая возможность. Кай вдохнул, а затем почувствовал резкую боль в области сердца и в изнеможении упал на спину, дыша так, словно железные тиски сдавили его легкие, а потом ему в рот залили расплавленный металл. Было просто невыносимо больно. Так, что хотелось умереть, лишь бы прекратить эту пытку. Хотелось скрести ногтями и рвать собственную плоть.

   Зато он мог дышать.

   Сем Харт закашлялся, а затем резко сел, уперевшись руками в пол.

   Словно никогда и не умирал.

  /////

   Элоди отсчитывала секунды.

   Удары ее сердца в несколько раз опережали шаги, хоть она и переставляла ноги с такой скоростью, что еще немного, и в легких не останется воздуха.

   Решимость переполняла ее. Обладала ею, пересилив каждый из множества страхов.

   Единственное слово, сбивало ритм ее шагов.

   Дин.

   Но уже слишком поздно.

   И для него.

   И для нее.

   Осталось несколько секунд.

   Ее не стали обыскивать. Два демона у входа только смерили ее хмурыми взглядами, как, впрочем, и всегда, и расступились. Никто не считал, что Элоди представляла собой хоть сколько-нибудь серьезную угрозу. Даже Отец был уверен, что полностью подавил ее волю.

   Запах дыма и старинной мебели уже ждали ее внутри. Смрад алчности и корысти. Их след повсюду. Коллекционная мебель, пестрые сотканные вручную ковры, висящие на стенах полотна и мраморные статуи. Все это лишилось здесь своей красоты и лишь усугубляет убожество этого места. Хотелось поскорее выйти отсюда и встать под душ, словно грязь, обитающая здесь, налипла на ее кожу, волосы, внутренности, и ее необходимо смыть. Немедленно.

   Вместо Элоди продолжает идти.

   Этот особняк не так превосходен, как обитель Отца. Вещи не настолько дорогие. Охраны не так много.

   – Я не ждал тебя сегодня, Элоди.

   Ее непосредственный начальник сидел в кресле, повернувшись спиной к двери. Элоди могла поспорить на что угодно, что его ноги закинуты на стол. И причина была ей хорошо известна: просто ноги босса не доставали до пола.

   У демона было короткое тело, с длинными, как у обезьяны, ловкими конечностями. Маленькая плешивая голова была чересчур велика для тела, и, казалось, могла в любой момент скатиться с плеч. Лицо же было широким, с мелкими круглыми глазками и обвисшими, как у бульдога, щеками.

   Даже смешно, что подобное нелепое существо выпило у нее столько крови за последний год.

   Кресло повернулось.

   – Надеюсь, у тебя не возникло никаких сложностей?

   Элоди покачала головой:

   – Нет, сер. То есть да, сер.