Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"

Автор книги: . Freedomni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

   – И как помощь мне вписывается в твои жизнеутверждающие планы? – поинтересовалась она, впившись взглядом в Кая. Казалось, еще мгновение, и стекло покроется сеткой трещин. Пусть, если хотя бы один из осколков вопьется ему в глаз.

   Фиби подобралась в кресле, смахнув с глаз челку.

   – Пока что не знаю. Сказать по правде, мне ужасно надоело обдумывать каждый свой шаг и постоянно прокручивать в голове все свои ошибки. Как будет, так и будет. Если выживу, будет о чем вспомнить потом, если нет, то нет. Окончательная смерть так же ничуть меня не пугает.

   – А ты, герой-любовник, готов рискнуть своими потрохами, чтобы помочь мне? Только, пожалуйста, не прикидывайся, будто ты не слушаешь.

   Демон усмехнулся, перехватив ее взгляд в том же зеркале.

   – Ради тебя нет, ради Фиби – да.

   – Считай, что я мысленно закатила глаза. Понимаешь, мне нельзя отвлекаться от дороги даже ради такого удовольствия, как беседа с тобой.

   – Не забудь про поворот, – напомнила Фиби.

   – Почему ты все время заступаешься за него? – прошипела Крайм.

   – Я не заступаюсь. На самом деле, мне все равно, хоть подеритесь между собой, но только так, чтобы я не видела. У меня уже голова трещит от ваших перебранок, – после небольшой паузы она добавила. – И от твоего пения. А еще, Кай, я вижу, что наушники не включены в плеер... Вы двое просто ужасны. Если продолжите вести себя в том же духе, то к концу месяца мы просто поубиваем друг друга.

   – Могу тебя обрадовать, мы уже почти на месте. И так, наша первая остановка.

   Фиби посмотрела на дорожный знак. Захолустный городишка у черта на куличиках, с населением примерно тысяча человек.

   Крайм припарковалась у автозаправки, откуда открывался прекрасный вид на порядком обгоревший бар на противоположном конце улицы, и величественные развалины нескольких грузовиков без колес и большинства запчастей, чьи покрытые ржавыми пятнами бока тускло блестели в лучах заходящего солнца.

   – Обалденное место, – прокомментировал Кай. – Очередная серия "От заката до рассвета" начинается.

   – Первый демон, у которого может находиться часть моего семейного наследия, обитает неподалеку. И, думаю, у него были причины, чтобы запереть себя в этой дыре.

  /////

   Она смотрела в зеркало, снова и снова подходя к нему, а затем отдаляясь на несколько шагов, узнавая себя и одновременно нет. Такого резкого скачка во взрослении давно уже не было. И это действительно обескураживало: еще несколько дней назад ты ребенок, а сейчас уже подросток.

   Детские скучные книги теперь особенно раздражали, как и чересчур светлая комната с золотисто-розовыми шторами и таким же покрывалом. Большинство вещей, которые ей выделили, сегодня этим утром уже попросту не налезли на Андромеду, а те, в которые она кое-как умудрилась втиснуться, смешно висели на худой фигуре с длинными бледными конечностями. Попробуй ни быть бледной, когда тебе не разрешают даже выходить из дома.

   Тринадцать? Четырнадцать? Пятнадцать? Андромеде всегда с трудом удавалось определять человеческий возраст. Границы между детством и юношеством, юношеством и зрелостью, зрелостью и старостью казались такими размытыми, что практически не имели смысла.

   Ее размышления прервали негромкие шаги по коридору. Сначала она даже решила, что ей показалось, так как к ней никто никогда не заходил. Даже за завтраком она спускалась на кухню, где ей предстояло есть в тишине под пристальным вниманием прислуги. Но нет, это действительно были реальные шаги. Андромеда замерла, глядя в зеркало на собственное изменившееся лицо, похожее на лицо одинокой девочки, которая недавно потеряла мать, но принадлежавшее совершенно другому человеку.

   Дверь открылась, и в комнату вошла Фелиция – женщина, которая могла менять свой облик. А если точнее, которая могла внушить другим, что она может менять свой облик. Больше у нее не было властью над Андромедой. Она подошла к девочке и остановилась перед зеркалом. На ее лице появилось удовлетворение.

   – Тебе нужная новая одежда, дорогая моя. Ты получишь ее сегодня же.

   Она никогда не спрашивала, только утверждала.

   Фелиция провела ладонью с длинными ухоженными ногтями по волосам Андромеды, а затем задрала вверх ее голову, разглядывая определенно более взрослые черты лица.

   – Совсем скоро ты станешь красавицей, Андромеда.

   Всегда только Андромеда, никогда Анна, как ее называла мама. "Анна" больше не ее имя, и на самом деле никогда им и не было, как и ее мать не была ее матерью. Но "Андромеда" слишком длинно, к тому же девочке не нравилось, как это звучало из уст Фелиции.

   Она возьмет себе новое имя, как только представиться удобный случай.

   Не нужно спрашивать.

   – Вы сказали, что женщина, которая меня воспитала, не была моей матерью.

   – Так и есть.

   – Тогда где моя настоящая мать? Это ведь не вы, правда? – спросила она с неким опасением в голосе.

   Фелиция рассмеялась.

   – Нет, милая, я не твоя мать, только отвечаю за тебя на данном этапе.

   – Этапе чего?

А кто тогда моя настоящая мать?

– Этапе твоего взросления. Очень скоро ты уже не будешь нуждаться ни в чьей защите.

   Фелиция резко замолчала, ожидающе глядя на Андромеду, будто ожидая, пока та заставит ее говорить дальше.

   – Я хочу знать об этом больше. Имею право знать, кто я такая и для чего нужна вам.

   – Конечно, имеешь, – Фелиция опустилась в мягкое кресло с позолоченными ножками и скрестила ноги, – и я расскажу тебе все, если попросишь. Но должна тебя предупредить: обратной дороги не будет. После того, как узнаешь правду, больше никогда не будешь такой, как раньше. Считай, твое детство закончится в ту самую минуту, – она подстрекательски улыбнулась девочке. – Ну что, мне говорить?

   Это такая проверка на вшивость? На страх?

   Андромеда села на второе кресло, оказавшись лицом к лицу с Фелицией, гордо приподняв подбородок.

   – Я хочу знать, – уверенна сказала она, не чувствуя внутри той самой уверенности. На самом деле ей было страшно. Узнать тайну, из-за которой умерла мама.

   Как ей на мгновение показалось, Фелиция посмотрела на нее с жалостью, и в течение нескольких ударов сердца Андромеде ужасно хотелось взять свои слова обратно, но она только сжала руку в кулак и прикусила нижнюю губу. Она должна быть смелой, сильной. Хотя бы ради мамы.

   – Несколько лет назад, – начала Фелиция, – Орден искал нужную девушку... ведьму, способную произвести на свет ребенка с удивительным даром. – Она предостерегающе покачала головой. – Сейчас я говорю – ты слушаешь, если у тебя возникнут вопросы, сможешь задать их позже. Поняла?

   Андромеда закивала головой.

   – Оказалось, это было гораздо труднее, чем мы предполагали. Все дети рождались слишком хрупкими, и умирали еще в первые часы после своего...рождения. Как ты, должно быть, понимаешь и сама, ты не обычный ребенок, и появилась на этот свет не так, как это обычно происходит в этом мире. Твое развитие внутри утробы женщины, которая выносила тебя, происходило ускоренным темпом, всего за две недели. Твое зачатие так же нельзя назвать традиционным. Чтобы тебе было понятнее, этот процесс больше всего похож на искусственное оплодотворение, только с помощью магии. Дорейн была четырнадцатой в списке, и мы уже почти потеряли надежду на благоприятный исход, когда выяснилось, что она беременна. – Женщина говорила отстраненно, неотрывно глядя в единственную точку. Андромеда даже сомневалась, действительно ли она обращается сейчас к ней, или же говорит с кем-то, кого девочка не может видеть. – А затем появился ребенок, которого мы ждали несколько сотен лет, оболочка, способная вместить в себя дух другого существа и выжить после этого. Вот почему ты появилась на свет, Андромеда, для высшего предназначения, чтобы исполнить возложенную на тебя миссию. Большинство членов Ордена настаивали на том, чтобы защитить тебя от этой ноши, подготовить, не раскрывая всей правды, но я поклялась твоей матери, что не буду лгать тебе.

Какой из них?

– Должно быть, сейчас, она пугает, правда? Ужасающая правда, но после, уверена, ты поймешь, что это не так страшно, как кажется на первый взгляд. Большинство людей проживают свои жизни, не имея цели, не стремясь ни к чему, кроме обогащения и удовлетворения своих низменных животных потребностей. Но ты не такая, как они. А теперь, дорогая моя, до того, как начнется твое обучение, ты можешь задать мне только три вопроса. Хорошенько подумай, прежде чем спрашивать.

   Андромеда замерла в кресле, словно ее тело весило, по меньшей мере, несколько тонн. И даже дышать было тяжело.

   – Я хочу знать об Ордене все, что ты можешь мне рассказать.

Все, что Орден позволит мне знать.

– Я не буду ничего тебе рассказывать об Ордене. Ты получишь ответ на этот вопрос уже через несколько дней, но не от меня. Что еще ты хочешь знать?

   – Чьей оболочкой мне суждено стать?

   – Вместилищем для основателя Ордена, – легкая улыбка тронула уголки ее губ. – Той, что дарует духу новую жизнь.

   Второй не-ответ. Второй холостой выстрел. Осталась последняя попытка.

Почему вы убили маму?

Почему вообще отдали меня ей, а не сразу забрали меня к себе?

Что такого ужасного я сделала, заслужив такую судьбу?

– На самом деле, я хотела спросить о том, как именно меня будут готовить, но скорее всего, услышу в ответ нечто вроде «ты узнаешь это завтра и так», а на вопрос, к чему готовить, – как быть хорошей оболочкой. Поэтому я приберегу последний вопрос на потом, когда у меня действительно будет что спросить. Спасибо, что уделили мне время, и да, новая одежда будет как раз кстати.

   Еще одна холодная улыбка, а на самом деле только легкое подрагивание губ. И быстрый взгляд, прежде чем женщина вышла из комнаты, обронив:

   – Хорошо, ты быстро учишься. До скорой встречи, Андромеда.

  //////

   Крайм позволила Каю первым войти в бар, потому что не могла доверить ему прикрывать себе спину. Было глупо таскаться по крошечному городу, где все знали друг друга в лицо, втроем, поэтому Фиби осталась в машине, и это одновременно радовало Крайм и в то же время нервировало. Большей частью из-за ручного демона жницы, который теперь ни на шаг не отходил от Крайм (само собой по приказу Фиби).

   Крайм не доверяла демону. Она не доверила бы ему даже налить себе стакан воды, но сейчас не могла позволить себе крутить носом.

   Бар был именно таким, как она себе представляла. Небольшое помещение с темными деревянными панелями на стенах, старая барная стойка, сплошь покрытая сеткой глубоких трещин и царапин, у дальней стены несколько рядов грубых столов со стульями, в самом центре высокие столы, за которыми пили стоя, старый шипящий телевизор прямо за стойкой, где показывали какой-то спортивный канал. Под потолком висел старенький вентилятор, откуда свисала длинная нить паутины. Стены были завешаны фотографиями, по большей части черно-белыми, очевидно изображавших жителей этой деревни. В самом центре висела огромная фотография бородатого мужчины в байкерской куртке, который держал на вытянутых руках огромную рыбу и лыбился в камеру ртом, где не хватало нескольких передних зубов.

   Из посетителей в баре был только седой тощий дедок, вяло ковырявший вилкой в своей тарелке и компания из трех парней, сидевших в дальнем углу зала.

   Крайм тут же почувствовала удушающий запах чего-то прокисшего, доносившийся из кухни.

   Кай обратился к бармену с вопросом, где в городке можно было бы остановиться на ночь. Бармен сначала внимательно посмотрел на парня, затем на Крайм, снова на Кая, и его рот расплылся в понимающей улыбке. Крайм едва удержалась от того, чтобы не сломать мужику шею.

   Предложив им на выбор несколько отелей, бармен спросил, не желают ли они пообедать в его заведении.

   – С радостью, – ответила Крайм. – Пожалуй, с вас мы и начнем.

   А в следующий миг она схватила бармена за воротник и дернула на себя, да так, что его ноги едва не оторвались от пола. Старичок упорно не смотрел в их сторону, зато парни заметно занервничали. Один из них метнулся было к двери, но Кай отбросил его в другой конец зала. Парень проломил спиной стол. Послышался треск деревянной столешницы и жалобные стоны. Кай даже бровью не повел.

   – Кто из вас, мальчики, хочет быть следующим?

   Крайм заставила себя отвернуться. Теперь ее внимание вновь было полностью сосредоточено на бармене. Сделав глубокий вдох, она сдула с глаз челку и спросила, тщательно проговаривая слова:

   – Мне нужен один из твоих постоянных клиентов. Среднего роста, худой, со шрамом вот здесь, – она провела левой рукой по лицу от угла правого глаза вниз, до верхней губы. – Хромает на левую ногу. Знаешь его?

   Мужчина поспешно закивал.

   – Да, это Линк. Он часто заходит сюда, но в последнее время я видел его нечасто.

   – Не стоит вешать мне лапшу на уши, приятель, – предупредила Крайм, – или одним червяком на свете станет меньше. Может, кто-то из вас знает, где найти Линка? – спросила она, обращаясь к парням.

   Тот, которого нокаутировал Кай, уже очнулся и теперь вертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, что происходит.

   Демон решил немного их мотивировать.

   – Никто не выйдет отсюда, пока она не получит ответы на свои вопросы. И чтобы ускорить процесс, предлагаю начать с избавления от лишних конечностей, – в его руках появился короткий нож с костяной рукоятью. – По одному пальцу за каждую минуту молчания, как вам?

   – Яяяяя ннне зззнаю, – заикаясь, ответил один из парней, вцепившись пальцами в столешницу. На каждом его пальце было надето по кольцу. На большом пальце – огромная серебряная ящерица, на среднем – череп, на остальных – вырезанные руны.

   – Ты-то и будешь первым.

   Подойдя к столу, Кай схватил парня за руку и крепко сжал его кисть, оставив лезвием ножа порез на коже.

   – Вы что же считаете нас за идиотов? – поинтересовался он. – Трое демонов в крошечном городишке у черта в заднице, и ни один из них не знает об этом...как его...Линке?

   – Он уничтожит нас, если...

   Быстрый взмах ножом – и тут же послышался громкий крик боли. Парень с воплем прижал к груди искалеченную руку, не сводя глаз с окровавленного обрубка.

   – В следующий раз ты не отделаешься только пальцем, – спокойно предупредил Кай. – Может, руку по локоть?

   В следующий миг, открываясь, громко хлопнула дверь. На пороге показался болезненно худой мужчина с впалой грудью и выпирающими ребрами. Несмотря на холод, на пришельце была надета тонкая куртка прямо на голое тело, и та не застегнута. И шрам на лице, именно там, где показала Крайм.

   Какое совпадение.

   Обведя холодными светло-зелеными глазами помещение, он резко остановился, угрожающе сжав нижнюю челюсть, выступающую вперед, как у бульдога.

   – Что здесь, черт меня подери, происходит? Кто вы такие?

   – Ты Линк? – спросила Крайм.

   Мужчина исподлобья посмотрел не нее.

   – Я. Мы знакомы?

   – К счастью нет, но ты знал одного из моих братьев. Прости, не могу вспомнить, какого именно, они все на одно лицо для меня. У тебя хранится одна вещь, принадлежавшая моей семье.

   – Понятия не имею, о чем ты.

   – О, ты еще узнаешь меня, демон.

   Крайм разжала кулак, и бармен повалился на стойку, как подкошенный.

   – Все-таки преступление погубит тебя, приятель.

   Несмотря на тщедушное, слабое физическое тело, темные волны силы расходились от Линка в разные стороны. Они ощущались на языке как смесь гари и окисленного железа. Нет, он вовсе не был слабаком.

   Крайм расслабилась, высвободив свое естество, что-то, что было больше, чем вся эта комната, но при этом слишком малое, чтобы его можно было увидеть глазами. Это было странное ощущение: потерять тело, стать легкой, но в то же время неимоверно тяжелой. В таком состоянии у нее не было глаз, но она все видела, не было нервных окончаний, что не мешало ощущать ветер и движение воздуха в замкнутом пространстве.

   Ноздри Линка расширились, впуская воздух. Сейчас Крам была воздухом.

   Затем она услышала, как рухнуло на пол опустевшее тело. Демон понял свою ошибку слишком поздно. Он пытался помешать ей, но это было невозможно.

   Крайм выпрямилась, "прощупывая" изнутри только что приобретенное тело. Испорченное, почти что неживое. Демон все еще был внутри, и она чувствовала его злобу, слышала в голове его крик, и острые когти, разрывающие изнутри ее тело. Не ее, это тело.

   Просто тело, хранившее воспоминания.

   Крайм завела руку за спину, прощупывая скрюченными костлявыми пальцами шейные позвонки.

   – Дай мне нож.

   Звучание собственного голоса резало ее слух. Ничего общего с привычным мелодичным тембром.

   Кай легко, без замаха, бросил ей один из своих ножей. Крайм так же легко поймала его, почти в тот же миг нащупав на задней поверхности шеи неприродную выпуклость, настолько маленькую, что ее было просто невозможно заметить глазом. На ощупь она разрезала кожу, почувствовав мгновенную вспышку боли, и залезла пальцами в рану.

   Он был там. Крошечный камень, темный от крови, размером не больше ее ногтя.

   – Спасибо за помощь, Линк.

   Она вытянула руку перед собой, все еще сжимая нож, а затем с силой воткнула его себе в сердце.

   Открыв глаза в своем теле, девушка все еще чувствовала боль там, где у нее не было раны. Она подошла к скрючившемуся на полу телу Линка и, разжав его пальцы, вытащила камень. В правой руке демон все еще держал нож. И он все еще был жив.

   – Ты ведь не убьешь меня, тварь, – процедил он сквозь зубы. – Тебе ни к чему связываться с Адом.

   В ответ она только рассмеялась и наступила каблуком ботинка ему на шею, надавив на адамово яблоко.

   – Да плевала я на твой Ад. Так и передай главному, когда увидишь его.

   Ее собственный испещренный знаками и символами клинок – прямой билет в один конец для всех демонов. Ладно, пока для всех, кроме одного.

   Кай расправился с тремя оставшимися демонами, не задумываясь, как запрограммированный робот.

   Крайм внимательно посмотрела на него.

   Что для него значат эти смерти? Что значат для него тысячи смертей, и скольких он вообще убил? Так бы легко он мог убить и саму Крайм, в этом девушка не сомневалась, а Фиби...

   Он первым прервал молчание, как только выпустил из рук тело бармена.

   – Пора уходить отсюда, ты получила то, что хотела.

   Его голос был пустым, ни следа каких-либо эмоций.

   Почему Фиби продолжает держаться за него? Он просто демон, такой же, как остальные, даже это привлекательное тело на самом деле не его. И что вообще в нем есть, кроме красивой оболочки и ледяной тьмы внутри? Эгоизм, самолюбие, жажда обладания...

   В этот момент Крайм чувствовала к нему настолько сильную ненависть, что едва могла заставить свои руки перестать дрожать.

   Идти. Камень у нее. Она вытерла его о свой свитер, чтобы убрать кровь. Крошечный, темно-зеленый, с едва различимыми золотисто-коричневыми прожилками. Не ее, всего лишь камень одного из ее братьев, а может, и кого-то другого из народа.

   Машина ждала их там же, где они ее оставили, – у обочины дороги, рядом с остовом грузовика. Двери были настежь открыты, но Фиби не было ни внутри, ни где-нибудь поблизости. Крайм резко выдохнула воздух, ноздри хищно раздулись.

   Ее глаза встретились с глазами Кая, и она увидела в них то, чего никогда не ожидала увидеть. Страх.

  1.10

Г

ипенгиофобия

– боязнь взять на себя ответственность

.

Он наблюдал за каждым ее движением, находясь поблизости, но недостаточно близко, чтобы она могла заметить его. Будь он демоном, она бы уже давно его засекла, но для ее радаров он оставался незаметным, словно пустое место. Еще несколько часов назад он сомневался, правильно ли сделал, придя сюда, ведь за прошедший год почти удалось убедить себя в том, что он больше не желает ее смерти.

   Но это было ложью.

   Наблюдая за тем, как она дышит, как при этом приподнимается и опускается ее грудь, как она устало моргает, глядя в окно, как ее пальцы теребят шнурок на шее, он чувствовал неимоверно сильную жажду.

   Четырнадцать лет засыпать с одной единственной мыслью и просыпаться с ней же. За столько лет эта мысль стала чем-то большем, чем просто мечтой или просто целью. Она стала неотъемлемой частью его души, большей частью, как ему казалось, тем, на чем все еще держится его существование.

   Он действительно верил в то, что сумеет за какой-то год побороть это желание?

   И все же это не просто дело, а долг, который нужно отплатить, клятва, которую нужно исполнить.

   Ее тонкая длинная шея, казалось, была просто идеальна. Божественна для того, чтобы сомкнуть на ней руки и надавить. Смотреть, как она начнет задыхаться, хватать ртом воздух, поддавшись древнему инстинкту, молить о пощаде.

   Он тысячи раз представлял, как именно свершится его месть, но никогда не предполагал, что это произойдет вот так, на обочине какого-то захудалого грязного селения. Больше всего его сейчас волновало, достаточно ли это суровое наказание для нее. Будет ли она страдать перед смертью так, как страдали его родители?

   Пусть ее агония будет бесконечно долгой.

   Он услышал шорох в нескольких шагах от себя, но не стал поворачивать голову на звук, ведь это было не нужно. Вместо этого парень наблюдал из своего укрытия, как двадцать демонов в человеческих телах окружили машину, как разом открылись все двери, и машина издала жалобный звук, сообщая о том, что компьютер дал сбой, и центральный замок больше не работает.

   Она пыталась бороться, но врагов было слишком много. Они окружили ее, схватили, брыкающуюся и пинающуюся, чья-то ладонь закрыла ей рот, предотвращая крики. На ее коже проступил демонический знак, делающий ее беззащитной.

   Никто не придет ей на помощь.

   Он видел, как задрожала занавеска в одном из окон в доме напротив. На мгновение в окне мелькнуло сухое, покрытое морщинами лицо, а затем оно исчезло так же внезапно, как и появилось. Здесь никто не будет звонить в полицию, чтобы сообщить о похищении девушки. В конце концов, сколько таких, как она, каждый день пропадают прямо посреди белого дня, в центре мегаполисов? Что уж говорить о притаившемся в лесной чаще поселке, казалось бы, просто созданном для того, чтобы здесь каждый день похищали молодых девушек.

   Он покинул свое укрытие и встал на открытом месте так, чтобы она его видела. Без этого его месть была бы неполной. В ее глазах вспыхнул испуг, в его – мрачное удовлетворение, когда их глаза встретились. Затем ей на голову надели черный мешок. Один из демонов перебросил пленницу себе через плечо, а затем исчез вместе с ней.

   В воздухе появился знакомый терпкий запах. Белл не шелохнулся, игнорируя леденящую дрожь, охватившую все его тело.

   – Почему вы ждали столько лет, прежде чем сделать это?

   – Потому что до этого было рано. Какой смысл просто убить жницу, если на ее месте появится другая?

   – Зачем вам вообще хотеть ее смерти? У меня, по крайней мере, была причина. Я должен был отомстить за смерть своих родителей, в чем поклялся на их могиле.

   Демон наградил его кривой усмешкой.

   – Ты сделал это для себя, а не для них, ведь смерть дочери не воскресит твоих родителей из мертвых. И не отпирайся, сам знаешь, что я прав. Ведь ты всегда знал об этом, так ведь?

   Белл ничего не ответил.

   – Что и требовалось доказать. У меня тоже были свои причины. Ты хочешь знать, почему именно сейчас? Хорошо, это будет моим последним одолжением тебе, мой друг. К моему огромному сожалению, твоя сестра больше ничем не может быть для меня полезна. Разве что даст бессмертие моему мальчику.

   – Сему?

   Демон кивнул.

   – Все-таки не понимаю, почему вы не убили ее раньше? И зачем спасли меня?

   – Возможно, это было просто минутной блажью. В тот вечер, когда я впервые увидел тебя, ты был таким несчастным, преданным, раздавленным. Я тоже был таким когда-то очень давно, когда Египетские пирамиды были еще молодыми, а Солнце находилось ближе к Земле.

   – Я не верю вам.

   – Значит, не веришь?

   – Вы – демон, а, значит, не стали бы ничего делать по доброте душевной, хотя бы из-за отсутствия таковой. Всему должна быть логическое объяснение.

   Демон тяжело вздохнул, словно был огорчен недоверием Белла, а затем аккуратным движением расправил воротник своего пальто.

   – Тебе нужна истинная причина? Хорошо. Она должна была убить тебя.

   – Но ведь она и так убила бы меня, совершив тот поджог.

   – Поджог был жертвоприношением, а не убийством. В отличие от того раза, когда ее нож пронзил твою грудную клетку, ведь тогда никто не заставлял ее. Впрочем, разве ты чем-то не доволен? По-моему, наше сотрудничество было взаимовыгодным, ведь каждый в итоге получил то, чего хотел.

   – Вы убьете ее? – спросил Белл спустя некоторое время. Его голос звучал устало, словно их короткий разговор полностью опустошил его.

   – Да, но не сразу.

   – Она будет страдать перед смертью?

   – Еще как.

   – Что ж, отлично. Это все, чего я когда-либо хотел. Это и была причина, которая раз за разом поднимала меня из мертвых лучше всякой вашей магии.

   Губы демона искривились.

   – Мы не в фильме про детей, которые учатся в волшебной школе и летают на метлах. Магия – исключительно человеческое слово, и для подобных мне оно оскорбительно.

   – В таком случае прошу прощения.

   – Значит, теперь ты счастлив?

   – Счастлив?

   – Ну, исполнилась мечта всей твоей жизни, то, к чему ты шел долгие годы, за что продал свою душу.

   Белл открыл рот, а затем захлопнул его, так и не сказав ни слова. Был ли он счастлив? Знал ли вообще, что такое счастье?

   – Я не знаю.

   – Но ты хотя бы удовлетворен?

   – Да, я...

   Он не был удовлетворен, на самом деле он был разочарован, что все произошло настолько быстро. И ему не нравилась пустота и холод внутри, словно его внутренности покрылись толстым слоем льда, и даже сердце билось в груди как-то неуверенно.

   – Значит, ты признаешь, что выполнены все условия сделки, которую ты заключил с моим сыном?

   – Признаю.

   – Превосходно. С вами поистине было очень приятно иметь дело, мистер Коллинз. Как хорошо, что вы приняли верное решение и пришли сюда.

   Демон сделал шаг к нему и вытянул руку вперед, вырвав сердце из груди Белла, которое еще сделало несколько толчков, прежде чем окончательно остановится.

   Просто кусок окровавленного мяса, даже удивительно, что без него все остальные органы бесполезны. Человеку можно ампутировать все конечности, вырезать почку, селезенку, большую часть печени, легкое, удалить несколько долей мозга, глаза, уши, и он все еще останется жить, но без главной части механизма не проживет и секунды. Когда теряешь что-то настолько важное, иногда можно даже не заметить этого, как дерево, лишившись корней, некоторое время все еще будет оставаться зеленым. Но пройдет время, листья почернеют и истлеют, а кора станет твердой, как камень.

   Без сердцевины жить нельзя, можно только медленно умирать.

  2.1

Н

еофобия – боязнь нового, перемен.

   Снег – единственное, что можно было увидеть, выглянув этим утром в окно. Крупные белоснежные хлопья из слипшихся снежинок устилали улицы подобно мягкому ковру, оседали на крышах и шапках прохожих. Толстый краснолицый мальчик лет восьми высунул язык цвета вареной колбасы и ловил на него, как на лопату, снежинки. Похолодало неожиданно резко, и часть людей все еще были одеты в легкие куртки, зябко кутаясь и бросая мечтательные взгляды в разукрашенные морозом витрины кафе и антикварных магазинов, в которых так же не было недостатка.

   Казалось, Джад был единственным, кому не передалось хмурое настроение. Он обеими руками натянул шапку пониже, почти на самые глаза, и улыбнулся. Просто так. Снег, дождь, сильный ветер, шторм, ураган – вот то, что было нужно ему для поднятия настроения. Что может быть лучше плохой погоды? Экстремальные условия всегда держат в тонусе, заставляют все время преодолевать какие-то преграды, и тогда не остается времени предаваться унынию. Впрочем, оно было неведомо Джаду. Для него плохая погода, скорее всего, была очередным вызовом для его жизнелюбия.

   Он всегда был сам жизнерадостным из всех братьев. Самым несерьезным. Даже его отец говорил, что с таким несерьезным отношением невозможно долго прожить в этом мире. Весьма и весьма любопытно, если учесть, что на сегодняшний день в живых остался только Джад.

   Конечно, и у него бывало плохое настроение, и длинная полоса неудач, но разве можно чувствовать себя несчастным, глядя на снег?

   Сегодня у него не было причин предаваться унынию. Во всяком случае, он так думал.

   Телефонный звонок отвлек его внимание от созерцания природы, и ни брать трубку не было никакой возможности.

   – Да, Луис, что-то случилось?

   – Жница пропала.

   – Что?

   – Я больше не чувствую ее.

   – А то, что ее сопровождало?

   Луис на мгновение задумался.

   – Ты имеешь в виду свою сестру?

   – У меня нет сестры, – сухо ответил Джад, желая о том, что вообще взял с собой телефон.

   – Нет, она...сейчас, подожди минуту...с ней все в полном порядке, насколько я могу судить.

   Джад вздохнул:

   – Все-таки в этом мире нет справедливости.

   – Можно подумать, она есть в каком-либо другом.

   – Ты можешь определить, где именно она исчезла?

   – Попробую. Но все-таки для начала, думаю, стоит проведать Крайм, – снова пауза, словно Луис собирался с силами, прежде чем продолжить. – Почему бы тебе не заняться этим?

   – Как насчет тебя, приятель? – усмехнулся Джад.

   – Я в это время лучше попробую найти нашу пропажу. Даю тебе адрес Крайм.

   Джад последний раз с грустью посмотрел на небо, а затем направился к машине, все еще держа телефон у уха.

   – Могли ли демоны добраться до жницы? – спросил он, садясь на пассажирское сидение и включая печку.

   – Не уверен, но если так, то наше дело плохо, так как девчонки уже может не быть в живых.

   – Как давно ты заметил, что на твой внутренний передатчик не поступает сигнал?

   – Примерно несколько часов.

   – И позвонил мне только сейчас?

   Даже не видя Луиса, Джад знал, что тот пожал плечами.

   – Ладно, называй адрес.

  /////

   Джад всегда знал, что его младшая сестра была безответственна, но даже от нее он не ждал близкого общения с демонами. Крайм совсем не изменилось. Он мог сразу узнать ее, потому как она каждый раз выбирала себе похожие тела. Крайм не умела быть серой или незаметной, как Джад не умел долго предаваться унынию.

   И все же, подъезжая к поселку, он не ожидал найти ее так скоро. Его сестра стояла на обочине дороги, колотя кулаками по машине и не особо скрываясь, так что красно-коричневые нити ее эмоций расходились в разные стороны, как щупальца спрута. В нескольких шагах от нее стоял демон. Именно по этим нитям Джад безошибочно распознавал себе подобных, если же они намеренно не скрывались, что бывало довольно редко. Прошло больше полутора года с тех пор, как он в последний раз видел кого-то из народа.