Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"

Автор книги: . Freedomni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

   Неужели опять почудилось?

   Не давая себя времени на раздумья, вообще-то просто боясь передумать, Кью вскочила со стула и направилась в конец знакомого коридора, где за тремя дверьми скрывался маленький душный кабинет. Мужчина с серо-зелеными глазами, имени которого она до сих пор не знала, не ожидал ее прихода. Об этом ясно говорил его удивленный взгляд и приподнятые взлохмаченные брови.

   – Я ведь могла войти, верно? – спросила Кью, стараясь скрыть в голосе свое возбуждение. Нехорошо будет, если охрана сочтет ее опасной и уведет до того, как она успеет задать свои вопросы. – У меня нет никакого оружия, – в подтверждение своих слов, Кью показывает пустые ладони.

   – Да, – отвечает он после некоторой заминки. – Тебе что-то нужно?

   Можно подумать, следить за ее комфортом его обязанность. Если так, то он не слишком усердно выполнял ее последние три года.

   – Могу я задать несколько вопросов?

   – Садись. По-моему, тебе нужно успокоиться. Ты ведь не хочешь нового рецидива, так ведь?

   Так вот о чем он волнуется. Кью замерла, прислушиваясь к себе. Вряд ли сейчас случиться что-то подобное.

   Она решила говорить прямо, без обиняков. Все равно нет никакой гарантии, что ответом будет правда, или хотя бы ее часть. Должно быть, сейчас Кью выглядела особенно безумной, с ярко горящими глазами. Где-то внутри дикарка из камеры подняла свою грязную взлохмаченную голову, ожидая, что будет дальше.

   – Что со мной не так? – затараторила Кью, постепенно повышая голос. – Вы ведь проводили какие-то анализы, исследования... Какая-то мутация, воздействие радиации, меня похитили пришельцы?

   Мужчина смотрит на нее пустым взглядом. Маска, чтобы не выдать истинных эмоций. Что скрывается за ней: испуг, жалость, опасение, гнев? Затем, не говоря ни слова, он берет чистый стакан и наливает туда воды из стоящего на столе кувшина и так же молча придвигает его к девушке. По правде говоря, не особо аккуратно, так что стакан царапает гладкую деревянную поверхность стола.

   Кью послушно делает глоток, но вода кажется ей безвкусной.

   – Мы не знаем, что с тобой происходит, Кью. Как физически, так и духовно ты абсолютно здорова.

   Физически и духовно...Он не говорит морально, так как морально она была сломлена.

   – Тебе нужно принять то, что какие-то вещи просто происходят, вне зависимости от нашего желания, и смириться. Мы сделали то же самое. Именно поэтому ты теперь свободна, ведь мы не в состоянии тебе помочь. Все эти годы мы надеялись узнать что-то, способное пролить свет на твою ситуацию, но все попытки были бесплодны. Я не могу предложить тебе реальную помощь, только посильную поддержку: если ты будешь все время оставаться под наблюдением и принимать успокоительное, твои...приступы можно взять под контроль. Выбор за тобой.

   – Вы даете мне выбор? То есть я могу уйти?

   – В любой момент, – мужчина кивает. – Но должен тебя предупредить, если подобный инцидент повториться, у нас не останется выбора. Наша работа устранять каждую реальную опасность для жителей этой страны.

   – Как вас зовут?

   Его тонкие бледные губы изгибаются в легкой улыбке, в то время как холодные глаза не отпускают ее лицо.

   – Мое имя не имеет значение. Многие из нас отказываются от имен, ради блага большинства принося себя в жертву. Ты можешь называть меня Офицер.

   – Вы военный?

   – Нет, но когда-то был и им. Просто удивительно, как может сложиться жизнь. Ну, так что, у тебя есть планы на ближайшее будущее?

   – Мне все равно некуда идти, так почему бы не остаться здесь?

   – Твой выбор, а сейчас мне нужно работать.

   – Сейчас же ночь.

   – Мне всегда лучше работается ночью.

   – Я пойду, извините, – она направилась к двери, но остановилась в нескольких шагах и повернулась к Офицеру. – Сообщите, если появится работа для меня. Я...я просто хочу быть полезной.

   – Не переживай об этом, – ответил он, не поднимая головы от стопки бумаг. – Без дела ты не останешься.

   Кью вышла из кабинета разочарованной. Не на такие ответы она надеялась, это даже трудно назвать ответами.

Как физически, так и духовно ты абсолютно здорова.

   Разве здоровые адекватные люди способны на убийство или нечто столь же мерзкое?

   Нет.

   Но если ученые и доктора не могут дать ответы на ее вопросы, то кто сможет? Как выяснить, что в ней есть такое неправильное, ненормальное, что сводит ее с ума? Что за глупости она наговорила Офицеру, про пришельцев, мутацию...Как это она забыла добавить про криптонит и паука-мутанта?

   Ответы, ответы...От долгого напряжения болела голова, и стучало в висках. Еще одним прекрасным дополнением ко всему вышеперечисленному была внезапная тошнота и чувство слабости.

   Кое как Кью добрела до своей камеры, то есть комнаты, трясущимися руками открыла дверь и почти сразу же повалилась на кровать, почувствовав, как металлические пружины впились ей в ребра.

   Гораздо важнее другой вопрос: готова ли она сама услышать правду.

   Любые поиски бессмысленны, если добравшись до финиша, она побоится сорвать ленточку и забрать свой приз.

   Насколько страшной может оказаться правда, которой она так упорно добивается, и не безопаснее и комфортнее ли оставаться в блаженном неведении?

   Казалось, она закрыла глаза всего на мгновение, но когда открыла их снова, то снова увидела перед собой колодец и тихий дворик с...

   Кью закрыла глаза, желая перестать видеть, но видение продолжалось, а ее глаза продолжали быть широко открытыми. Это как пожар, как несущийся на тебя с запредельной скоростью грузовик, когда ты знаешь, что еще мгновение, и он раздавит тебя, но не можешь ни отойти в сторону, ни перестать смотреть. Когда действие, которое в реальной жизни происходит за несколько секунд, растягивается на долгие минуты.

   Это не просто сон, а очередное воспоминание, всплывающее из глубин ее искалеченной памяти. Громкий скрип, с которым открывается дверь, струящийся красный поток, и рука. Нет, на этот раз это не просто рука, а все тело. Какой-то человек ползет к ней, хватаясь пальцами за землю, царапая гравий и булыжники дорожки, ведущей ко входу. Рукава его рубашки разорваны, а кожа под обрывками ткани обуглена. Кью растеряно озирается по сторонам, ожидая увидеть пожар, но дома вокруг погружены в мрачное спокойствие.

   – Нет, – шепчет мужчина. – Нет, пожалуйста, перестань. Я умоляю тебя, не надо больше.

   Не надо что?

   Кью поднимает руки и видит ярко-красную светящуюся полосу на своих ладонях, затем полоса вспыхивает и ползет вверх, обвивая ее предплечья, плечи, шею...Там, где она продвигается, кожа вспыхивает жаром. А затем что-то взрывается с огромной силой, яркая вспышка света скрывает мужчину, но от его крика в жилах стынет кровь.

   Кью закрывает глаза, а когда открывает их, на какое-то мгновение перед тем, как проснуться, видит пустой двор и покачивающуюся на ветру со скрипом дверь. Прямо у ее ног лежит небольшой косок обугленной ткани, но больше вокруг нет никаких следов ни огня, ни взрыва.

   Будто ничего и не случилось.

  1.8

Ойкофобия – боязнь дома, возвращения домой.

   Сем никогда не думал, что ему будет трудно ответить на подобный вопрос. Должно быть, дело было даже не в самом вопросе, столько в том, кто его задал. И главная загвоздка, служившая причиной его длительного молчания, заключалась в том, что ему совсем не хотелось слышать последующие за ответом слова.

   И так семья. Конечно, у Сема-ребенка она была: отец, мать, любимая кошка и Элоди, которая являлась для него одновременно и названной младшей сестрой и лучшим другом.

   Это было давно. И нельзя сказать, что сейчас отсутствие близких сильно его огорчает.

   – Они живут на севере. Отец всегда мечтал жить у озера и каждый день ловить рыбу, а мама готова ради него переехать куда угодно. Года четыре назад они продали здесь дом и переехали.

   – Ты общаешься с ними?

   Ну вот и тот самый вопрос. Трудно объяснить человеку, трагически потерявшему семью, почему ты не общаешься со своей, имея такую возможность. В любом случае рано или поздно дети взрослеют и покидают родительский дом, чтобы начать самостоятельную жизнь. Им было лучше там, где они сейчас, и безопаснее. Для Сема было проще посылать поздравительные открытки несколько раз в год, чем объяснять, почему он не поступил в колледж или связался не с той "бандой". Для него было достаточно знать, что с родителями все хорошо, и они ни в чем не нуждаются. Это казалось правильным. К тому же позволит избежать нескольких неприятных моментов в будущем.

   – Я звоню им время от времени, – сказал он, наконец.

   – Они не знают, кто ты?

   Сем громко хмыкнул:

   – Прости, но я ни разу не видел брошюру "Как сообщить родителям, что ты демон".

   – Возможно, лучше просто им не становиться?

   – Не становиться? Это уже со мной, – он указал пальцем на знак в центре свой груди, прекрасно зная, что Белл видит его так же отчетливо, как и он сам. – Знак моего предательства.

   Белл покачал головой:

   – Знак того, что ты сдался и опустил руки. Единственное, чего тебе действительно не хватает, – настойчивости и умения отстаивать то, что этого заслуживает. И в неудаче некого винить кроме себя самого.

   Сем изобразил на лице гримасу.

   – Я знаю, что тебе пришлось нелегко, приятель, но это не значит, что ты единственный, кто кого-то терял, и можешь раздавать советы направо и налево.

   В глазах Белла вспыхнула искра раздражения, и было похоже, что он действительно очень зол и готов накостылять товарищу-демону по первое число.

   – Я пытаюсь помочь тебе, идиот, не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки и в конце концов остался ни с чем. Подумай о том, что ты имеешь, а что мог бы иметь.

   Будучи слишком разозленным, Белл решил оставить Сема одного, чтобы не наговорить ему еще чего-нибудь, о чем впоследствии пожалеет. Этот дурак собственными руками выкопал себе яму и смастерил гроб, осталось лишь лечь в него. Ну, в самом деле, нельзя же одновременно быть исчадием ада и святым мучеником. Дорога обиды и мести не приводит ни к чему хорошему, в этом Белл успел убедиться на собственном опыте. С того момента, как он увидел Фиби, в нем что-то изменилось, и с каждым днем желание отомстить становилось все меньше и меньше. Все, что ему хотелось, так это понять смысл ее поступка. После всего того, что он узнал о демонах, Белл готов был рассмотреть различные возможности развития истории Фиби. Ведь демоны и тогда уже могли держать ее под колпаком, а ребенком всегда проще управлять. В конечном итоге он даже мог поверить в ее одержимость, полное подчинение, да во что угодно, если бы это позволило ему простить ее, так как теперь у него ничего не осталось, кроме сестры. Но из головы не шли слова, которые она сказала тогда, в подвале: о том, что действительно это сделала, что ни о чем не жалеет.

   Мысли гнали его на свежий воздух. Подальше от квартиры, от Сема, от собственного отчаяния. Кристально чистый осенний воздух слегка подрагивал от каждого шага по земле. Впереди, всего в нескольких десятках шагов, полукруглый мост из шершавых темно-коричневых досок. Он довольно надежен, только в самом центре зияет узкая прореха, и можно увидеть пену, когда волны ударяются о подводные камни. Мост чуть пошатывается от веса пешехода, но его ритм успокаивает бушующую в душе бурю эмоций.

   На мосту, облокотившись о перила, стоял широкоплечий мужчина среднего роста в темно-сером пальто. Он повернул голову ровно в тот миг, когда Белл проходил мимо, и от этого пристального взгляда внутри у парня все похолодело. Демон.

   Белл остановился, ожидая, как сложатся дальнейшие события.

   Демон повернулся к нему, сняв шляпу в знак приветствия, на его лице мелькнула дежурная улыбка.

   – Отец передает вам свои наилучшие пожелания.

   Белл сглотнул, у него в голове молниеносно пронеслась картинка о том, чего именно может ему желать один из архидемонов.

   – Только пожелания? – спросил он.

   – Не только, – ответил демон, склонив голову на бок каким-то резким неестественным движением. – У меня есть для вас и более приятные новости: наконец-то представилась возможность расквитаться с вашей сестрой. Вы в деле, мистер Коллинз?

  /////

   Кай был на сто процентов уверен в том, что хуже этот день точно не станет. Впрочем, он не сильно отличался от всех предыдущих дней. Подключив все возможные источники информации, приложив все силы к поиску, ему так и не удалось узнать, какой именно архидемон заказал его голову на блюдечке с голубой каемочкой, а, главное, зачем ему было устраивать весь этот цирк с поджиганием и огненными буквами на земле. Если бы им нужна была его смерть, то он уже давно куковал в аду. Но если не смерть, то для чего тогда он нужен?

   Почему они так хотели, чтобы он связался с Фиби? Если Каю ничего не стоило найти жницу, то тот, чьи глаза и уши есть по всему городу, и так знает о ее местонахождении. Должен ли он тогда, согласно их плану, был остаться с ней? Убить ее? Завлечь в ловушку? Стать ее слабым местом? Если предполагалось хотя бы одно из этого, то они (кем бы ни были эти "они") просчитались, так как Фиби даже видеть его не желает. Что ж, ее тоже можно понять, но все-таки Кай упорно не понимал, почему она так обошлась с ним, когда он спас ее жизнь практически ценой собственной свободы, и единственное, что он получил, – быстрый поцелуй и полный презрения взгляд. Не таким ему представлялось долгожданное воссоединение.

Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, Кай.

Он тут же вскочил со своего места и бросился к дверям. Ее голос. Ей нужна помощь. Только оказавшись на улице, он замешкался.

   Почему это должно волновать его, особенно после того, что она сказала во время их последней встречи?

   И какой смысл от всех этих правильных рассуждений, если основной его инстинкт – защищать ее, даже себе во вред? Это единственный способ минимизировать принесенный ущерб. Отмыться от позора хотя бы в собственных глазах.

   Кай мысленно ругал себя все время, каждый шаг – новое ругательство, но продолжал идти, безошибочно выбирая направление. Невидимый якорь, который как маяк притягивал его к подземной стоянке одного из бизнес центров, мигал все настойчивее. Еще до того, как Кай успел спуститься вниз, ему на встречу из-за поворота на полном ходу выехал черный внедорожник, за ним, сигналя, еще один. Из опущенного окна высунулась мужская волосатая рука с пистолетом, и ее владелец принялся стрелять, но почему-то не в машину, ехавшую впереди, а в Кая. Уйдя с линии обстрела, демон только чудом не попал под колеса третьей машины.

   Что здесь нахрен происходит?

   Когда третья машины проехала мимо, за рулем Кай успел заметить Крайм. Два внедорожника резко затормозили и едва не столкнулись, пытаясь развернуться, в это время Крайм на своей маленькой машине успела вырваться из "тисков" и унеслась прочь со стоянки, за ней, примерно с полуминутным опозданием, проследовала еще одна машина.

   Один из внедорожников пронесся мимо Кая, полыхая изнутри ярко-алым светом, когда один из сидящих внутри демонов дыхнул пламенем, переднее стекло машины просто расплавилось, стекая металлическими слезами каркаса.

   Вывод напрашивался сам собой: дорогая Фиби пригласила его сюда для массовки, чтобы еще больше запутать своих преследователей-демонов, или не только демонов. Это утверждение подтвердилось уже через несколько минут, когда по Каю снова открыли огонь, и он увидел уже знакомую лапищу. Насколько он мог судить, она не принадлежала демону, поэтому скрыться от преследователей было не так уж и сложно. Окружив себя ореолом невидимости, он обошел сбоку несколько машин и быстро свернул в первый попавшийся туннель.

   Кто-то просто обречен каждый раз наступать на одни и те же грабли.

Надеюсь, моя помощь была просто неоценимой.

   Прислонившись спиной к стене, Кай остановился, слушая свист шин вверху. Отреагировав на негромкий звук шагов, он резко обернулся, заметив в отдалении высокую стройную фигуру.

   – Пришел.

   Кай усмехнулся в ответ:

   – Не ожидала, да? Рад был поучаствовать в массовке ради того, о чьем существовании я даже не помню. Не хочешь объяснить, что только что происходило наверху?

   – Это займет много времени. Если совсем коротко, то у нас с Крайм на хвосте парочка демонов, жнец и Сем. Пришлось пригласить на премьеру еще несколько приглашенных гостей, чтобы появилась возможность уйти красиво.

   Он поднял голову и посмотрел на нее. Фиби упрямо смотрела в сторону, где-то рядом с его плечом, плотно сжав губы. Его глупая привычка помогать ей до добра точно не доведет.

   – Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

   Она, наконец, решилась посмотреть на него, но вместо того, чтобы увидеть в ее взгляде ожидаемые терзания чувства вины или же деланное равнодушие, что тоже не удивилось бы его, Кай заметил нечто совершенно другое.

   Не говоря ни слова, Фиби подошла к Каю и поцеловала его. И, несмотря на то, что в ее движениях читалась некая отчаянность, парень почувствовал удовлетворение.

   Затем она, обвив руками шею и прислонив лицо к его груди, тихо сказала:

   – Прости за то, что сказала тогда, – затем, помедлив, резко добавила. – Но если ты еще раз меня бросишь, я убью тебя.

   Лирический момент длился недолго. Резко подняв голов, Фиби отступила на шаг назад, разорвав физический контакт с Каем, прислушиваясь к чему-то, ее руки вытянуты вдоль тела, кулаки плотно сжаты.

   – Мне нужно уходить. Ты со мной, беглый демон? – на лице усмешка, но в глазах недоверие.

Прости, но я не хочу, чтобы меня снова предали.

Придется постараться, чтобы заполучить ее доверие.

   – Должен же кто-то оградить тебя от собственной глупости.

   – Тогда кто оградит нас от твоей?

   Около кафе их ждала машина, которую Фиби даже открыла ключом, а не стала угонять посреди белого дня. Первым делом, оказавшись в салоне, девушка пристегнулась ремнем безопасности и надела черные солнцезащитные очки.

   – Не хочешь спросить, куда мы направляемся? – спросила она, заводя машину.

   – Могу предположить, что на этот вопрос я не получу честный ответ.

   – Правильно мыслишь, – хмыкнула Фиби. – Мы едем за Крайм, место значения не имеет.

   – Во что вы две снова ввязались? Нет, постой, больше меня интересует, почему вы вдруг стали работать вместе.

   – Я задолжала Крайм услугу, а сейчас отдаю долг. И за последний год это далеко не первый случай нашего взаимодействия.

   – И ты доверяешь ей, после того, как она отдала тебя Беллу? – недоверчиво переспросил Кай. – Даже демоны не рискуют связываться с ней.

   Фиби смотрела прямо перед собой, сказав:

   – Не хочешь ли ты спросить, доверяю ли я тебе, после того, как ты проделал все то же самое? С твоей стороны было очень мило два месяца заботиться о моей безопасности, чтобы после этого убить на потеху моему братцу, – она говорила спокойно, но ее руки так плотно сжимали руль, что побелели костяшки пальцев.

   На его лице заиграли желваки.

   – Это не была потеха, в этом заключалась моя обязанность, как демона, – придерживаться условий сделки.

   – Значит, вот что я для тебя, товар, выставленный на продажу. Может, теперь ты выполняешь условия другой сделки с моим участием. Ты поэтому вернулся?

   – Ради тебя я нарушил клятву и сбежал, хотя обязан был убить тебя.

   Она ничего не ответила. Кай не мог вытерпеть этого.

   – Скажи что-нибудь, – потребовал он. – Кричи на меня, обвиняй, если хочешь. Если мы хотим, чтобы перемирие между нами продержалось хотя бы какое-то время, нужно обсудить то, что произошло.

   – У меня нет для тебя ничего нового, – ответила она тихим пустым голосом. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной. Вы оба, ты и Сем. Ты лгал мне с первого дня нашей встречи. Ты использовал меня. Ты соблазнил меня, наконец, – быстрый взгляд в его сторону, легкая улыбка которая испарилась уже через мгновение. – А после того, как я почти простила тебя, ты просто исчез на год, ни слова не сказав мне перед этим. На какой прием ты рассчитывал? Я думала, ты мертв.

   – Я не стану извиняться, ибо не чувствую никакой вины, а пустые слова не станут правдивее, если их высказать вслух. К тому же я спас тебе жизнь, причем не единожды, если ты помнишь. И ушел потому, что считал, что для нас обоих так будет лучше. Я демон с двухсотлетним стажем, а не парень из колледжа, а ты жница. К тому же, если честно, я ожидал, что мои чувства к тебе пройдут.

   – Могу предположить, что ты сделал все для того, чтобы забыть меня как можно быстрее. Сколько зарубок ты поставил на спинке своей кровати за это время?

   – Задавая этот вопрос, ты уверена в том, что хочешь услышать правдивый ответ? – спросил он тихо, впервые за долгое время чувствуя странное, постоянно нарастающее внутри напряжение.

   – Да, потому что мне кажется, я просто взорвусь, если продолжу выслушивать ложь.

   – Пять...нет, шесть за год. Я снова стал питаться только несколько недель назад, прямо перед тем, как прийти к тебе, а все время до этого жил в небольшом доме в лесу, который починил своими руками...Да, теперь можешь начинать смеяться.

   – Ты серьезно? Я про дом в лесу.

   – Сказал же, что больше не буду лгать. Если хочешь, могу поклясться на крови.

   – Хотела бы я увидеть этот дом.

   – К несчастью, это невозможно, так как он сгорел. По-моему, я пытался рассказать тебе это еще в прошлую нашу встречу.

   Некоторое время оба молчали, он, размышляя о том, чем все это может для них обернуться, она, пытаясь разобраться в собственных чувствах, что оказалось гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Видеть его, быть с ним, – больно, снова быть одной – больно вдвойне, но не станет ли после еще хуже?

   – Что все это действительно значит для тебя? – спросила она через некоторое время, не решаясь посмотреть на него. – Что я значу для тебя?

   Кай глубоко вздохнул, скрестив руки на груди. Знала бы она, как для него трудно говорить об этом. Впрочем, пусть знает, раз хотела правды.

   – Когда я был ребенком, моя мать продала меня, чтобы избавиться от лишнего рта и выручить к тому же немного денег. И отдавая меня, она несколько раз повторяла, что любит меня, и что я должен слушаться дядю, чтобы доказать, что я тоже ее люблю. После этого я видел ее только один раз, она была гостей в поместье, где я работал, будучи подростком. Она была прекрасна, в красивом дорогом платье, идя под руку с новым богатым мужем, и говорила своей дочери, как она ее любит.

   Эта была короткая, отредактированная версия его настоящей истории, без упоминания о том, как он прожил в рабстве долгие десять лет. Вряд ли Фиби захотела бы даже лишний раз взглянуть на него тогда и на то, во что превратилось его тело от постоянных побоев. Многие шрамы до сих пор остались при нем, пусть на новом прекрасном теле они и не заметны, как все еще была жива его ненависть к собственной матери и всем женщинам после нее. Ему доставляло огромного удовольствия использовать женщин, а затем бросать их, разбивая холодные лживые сердца. Почему же сейчас, с этой девчонкой, все изменилось?

   – Я понимаю, почему ты мог захотеть стать демоном.

   Она не пыталась выразить свое сочувствия или как-то сыграть на том, что он ей открыл. Не собиралась его использовать, как он поступил с ней.

   – Я больше никому никогда не говорил этих слов, никому, кроме тебя.

   – Думаю, она тысячу раз раскаялась в том, что бросила тебя. По крайней мере, со мной было так. Поэтому я здесь, даже несмотря на то, что все еще ненавижу тебя.

   – Почему Белл так ненавидит тебя? Он был готов отдать все, что угодно за мою помощь, только бы отомстить тебе.

   – Я подожгла наш дом. Родители сгорели в пожаре, а Виктор только чудом успел выбраться, а затем его нашли демоны.

   – Ты убила своих родителей? – Кай был по-настоящему удивлен.

   – Именно это я и сделала. Хочешь знать почему? Потому что иначе демоны бы похитили их и пытали долгие-долгие годы. Тот, что приходил по ночам, показывал мне, что их ждет, если я не подарю им быструю смерть. Я наблюдала за этим кошмаром три месяца изо дня в день. Мне было пять, и я послушалась их, потому что не знала, что еще можно сделать. Каждую деталь, помню каждую деталь и ни капельки не жалею о том, что сделала, даже после стольких лет.

   – Зачем это было нужно демонам?

   – Как ты говорил, это всего лишь работа. Один из жнецов нанял демона для черной работы. Не думаю, что это было трудно. Я не знала, что Виктор выжил, должно быть это и к лучшему, не знать, что он ненавидел меня все эти годы.

   – Раз уж у нас сегодня вышел такой душевный разговор, могу я задать еще один вопрос?

   – Попробуй.

   – Что у тебя было с Семом?

   Фиби удивленно посмотрела не Кая.

   – Причем здесь вообще Сем? Я и так уже рассказала тебе все.

   Он покачал головой.

   – А теперь ты мне лжешь. Что такого связывало тебя с Семом Хартом на самом деле?

   Фиби сцепила зубы.

   – Ой мой.

   – Что это значит?

   – Я – его Смерть. Мое окончательное превращение в жницу произойдет только, когда он умрет. Если он станет демоном, то есть бессмертным, умру я, согласно закону равновесия природы. Демоны и выбрали меня для того, чтобы принести в жертву. Смотри.

   Она закатала рукав. Сине-фиолетовые вены на ее руках ярко контрастировали с бледной кожей. Кай взял ее руку, проведя пальцами по внутренней стороне предплечья, где кожа была твердой и удивительно плотной, как мрамор.

   – Это то, для чего я искала его, – сказала девушка, закрыв глаза. – Чтобы убить ...но не смогла. И сейчас не могу. А сейчас чем ближе он к черте бессмертия, тем я дальше от нее.

   – Я сам убью его, если ты не можешь, – прорычал Кай, выпустив ее руку.

   – Я – Смерть, и никто посторонний не может вмешиваться в это.

   Кай схватил девушку за подбородок и заставил посмотреть вверх.

   – Ты готова пожертвовать собственным бессмертием ради него. Почему?

   – Я не смогла спасти своих родителей и своего брата, потому что испугалась того, что может случиться со мной. Это – трусость, но больше я не позволю ей одолеть меня. Не знаю, сколько времени у меня осталось, но надеюсь, его хватит, чтобы помочь Крайм.

   – Ты невыносима. Невозможна. Ты готова помочь тем, кто постоянно предает тебя и использует для своей выгоды. Прощаешь снова и снова, жертвуешь, обжигаешься, злишься и снова прощаешь. Почему бы просто не начать беспокоиться только о себе?

   – Я пыталась, много раз, но из этого ничего не вышло. Из этого никогда ничего не выходит. Сам помнишь, чем кончилась моя последняя попытка год назад. К тому же, если бы я последовала твоему совету, тебя бы здесь точно не было.

   Он скривился, будто проглотил что-то горькое.

   – И что ты планируешь делать, если не секрет, сдаться и приготовиться к смерти?

   – Смерть есть только для людей, для таких, как я, наступает полное уничтожение, без возможности возродиться снова...Нет, я слишком через многое прошла, чтобы теперь сдаться и опустить руки. Я не могу убить Сема, но я все еще могу завершить свою инициацию.

   – Как?

   – Разорвав связь с ним, чего бы это ни стоило. Но сейчас это может подождать.

   – Пока ты не умрешь? – Кай скорчил гримасу.

   – Нет, пока я не выполню свой долг.

  1.9

Фобофобия (фобиофобия) – боязнь фобий (страхов), появления симптомов страха, боязнь испытать испуг

.

   Напряжение висело над головой Фиби, и ощущение было настолько давящим, что она удивлялась, как Крайм и Кай умудряются это терпеть. Крайм сидела за рулем, довольно фальшиво напевая себе под нос, демон – на заднем сидении, вооружившись плеером Фиби, сохраняя при этом поистине королевское высокомерие на лице. Оба старательно делали вид, что не замечают друг друга.

   Фиби чувствовала себя как в клетке. Ко всему прочему на нее еще давило чувство вины из-за того, что эти двое вынуждены терпеть друг друга именно из-за нее, ведь жница пообещала помочь Крайм завершить ее семейной дело, а Кай собирался тенью везде следовать за Фиби.

   Шумно вздохнув, жница забросила ноги на приборную панель, заложив руки за голову, и сделала музыку тише, из-за чего неверная, чересчур высокая нота, взятая Крайм, неловко повисла в воздухе.

   Хватит молчания.

   – Долго нам еще ехать?

   Крайм наградила ее презрительным взглядом.

   – Если думаешь, что так будет быстрее, можешь пойти пешком. А вообще было бы здорово, если бы ты могла помочь разобраться с картой.

   – Я могу.

   – Правда? – она недоверчиво изогнула бровь. – Что ж, она в бардачке.

   Фиби достала карту и разложила ее у себя на коленях. Уже через несколько минут она поставила на карте крестик ручкой в том месте, где им нужно будет свернуть.

   – На самом деле это достаточно просто, если приходилось сталкиваться с этим раньше.

   – А тебе приходилось?

   – Еще год назад я переезжала с места на место каждые несколько месяцев, – Фиби свернула карту, – и так было...да сколько я себя помню.

   – Разве маленькие девочки не должны посещать школу?

   Невинный вопрос заставил Фиби напрячься. Ее руки самопроизвольно сжались в кулаки.

   – Маленькие девочки не должны опасаться того, что могут убить прикосновением кого-то из своих одноклассников или учителей. – В ответ на непонимающий взгляд Крайм, она добавила. – Вторая и третья моя школы. Конечно, никто из людей в это не поверил, но нам пришлось переехать в другой город.

– Вам?

   – Мне и моему учителю. Ты же не думаешь, что я могла самостоятельно разъезжать по стране в возрасте восьми лет?

   – И где сейчас твой учитель?

   Взгляд Фиби был прикован к мрачному расплывчатому пейзажу за окном. На собственное отражение в стекле, накладывающееся полупрозрачной тенью на сетку кустарников и поднимающиеся за ними верхушки деревьев.

   – Он мертв.

   – Должно быть, твое детство было просто ужасно. Как же ты живешь сейчас?

   – В движении, как и всегда, движение – и есть жизнь. Простого существования мне недостаточно.

   Крайм усмехнулась.

   – Странные рассуждения для жницы, тем более той, которая решила пойти против Ада, – рефлекторно она бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида, встретившись глазами с Каем.

Могу поспорить, что ты слышишь каждое наше слово, демон.

И еще неизвестно, в чьей ты команде.

Накануне вечером между Крайм и Фиби состоялся серьезный разговор о предстоящей поездке и том, что в ней, черт побери, не место демону. Тем более, Каю. Несмотря на все разумные доводы, Фиби отказалась слушать или же слышать ее и продолжала стоять на своем: она поедет только с ним. По человеческим меркам Крайм была молода, но даже ее опыта было достаточно, чтобы сказать: ничем хорошим отношения между демоном и жницей не кончатся. Ей одновременно было жаль Фиби, но и разбирал гнев из-за ее упрямства. Что ж, каждый сам роет себе могилу.