Текст книги "Зависимость. Трилогия (СИ)"

Автор книги: . Freedomni

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

     /////

      Ноэль был почти уверен, что не проснется на этот раз.      Его кошмары стали меняться, единственное, что осталось несокрушимым, – главный закон сна: смерть в кошмаре означает окончательную смерть наяву. Ноэль говорил себе, что это неправда, говорил множество раз, но никогда не верил своим словам. И, как бы ни уверено звучали доводы днем, при свете солнца, он ни за что не осмелился бы проверять эти теории ночью.      Если это было трусостью, Ноэль был готов признать себя трусом.      Он бежал по равнине. Теперь. Всего час назад на этом месте стоял жилой район. Сейчас об этом напоминали только крошки и пыль, в которую превратились стены домов. Иссушенные, распластанные стебли растений рассыпались под его ногами. Ноэль поднял голову и посмотрел на вершину вулкана, из жерла которого поднимались густые клубы черного дыма. На его лицо садились мелкие частички пепла. Земля дрожала и стонала, каждые несколько минут приходя в движение. Один из последних целых домов дал трещину и рухнул на бок, едва не похоронив Ноэля заживо. Единственная оставшаяся стена покосилась, но все же устояла, оставив надежду на падение при следующем толчке.      Ноэль шел без остановки почти час, но за это время ему не встретилось ни одно живое существо, будь то человек или зверь. Даже птицы и насекомые куда-то исчезли. Произошел еще один подземный толчок, и количество пепла увеличилось в разы. Ступни даже через подошвы ботинок чувствовали сильный жар. Асфальт накалился и дал множество трещин.      Самым высоким уцелевшим зданием был храм, расположенный на самой вершине холма. Холм остался в стороне от вулкана, и, избрав это направление, Ноэль вынужден был оставить огнедышащего врага за спиной.      Миновав несколько кривых узких улочек, он остановился перед озером. Внутри полыхал пожар. Ноэль отшатнулся назад и только спустя несколько секунд понял, что увидел в отражении озера огонь, вспыхнувший в одном из зданий, занимавших более высокий уровень. Температура воздуха неумолимо повышалось, а с ней и риск возникновения пожара.

Тут все будет гореть.

Вы все сгорите и станете пеплом.

Ничего не останется после вас: ни слов, ни вещей, ни памяти, ни видений.

Ноэль уже не мог идти, он бежал, стараясь обогнать время и самого себя, возвращающегося из прошлого. Толчки усилились. Земля гудела под ногами. Асфальт с треском ломался на части. Пепел забивал ноздри, мешал дышать.      Ноэль бежал, чтобы успеть вернуться до рассвета.

     /////

      Фиби чуть подалась вперед, оперлась руками о каменную плиту и подтянула ноги. Ощущение холодного камня было невероятно приятно для ее ног. Теперь, когда ей ничего не стоило перенестись в любую точку города, любое движение было приятно.      Если ты можешь очутиться в любой точке города, какое место ты выберешь?      Для Фиби самым природным было желание тишины и покоя, потому она и выбрала место, где мало людей.      Этот старый склеп был заброшен уже много десятков лет, но именно из-за его древности и красоты управление кладбища поддерживало склеп в хорошем состоянии, регулярно проводя реставрационные работы. Тут сохранялись останки двадцати четырех представителей одного рода, но Фиби нарочно не стала читать фамилию. Про себя она называла это место «Загородный домик семейки Адамсов» и любила приходить сюда время от времени. Члени «семейки» успели стать для нее хорошими товарищами. Прислушавшись, можно было даже разобрать их приглушенные голоса, когда они разговаривали друг с другом, ругались или подшучивали. У одной из старушек был удивительно противный смех, и она, как на зло, очень любила смеяться.      Фиби щелкнула пальцами, и все звуки стихли. Склеп погрузился в тишину, которая, казалось, толстым слоем пыли давила на пол и на легкие жницы.      Ей нужно было сосредоточиться.      Ее поиски продолжались уже несколько месяцев, но пока у нее в руках были только отрывистые, практически бесполезные данные, которые шли с опозданием в несколько лет. И даже визит в деревню, на который она возлагала большие надежды, ничего не дал. Ничего нового, кроме знакомства с призраком чокнутой старухи, но таких было полно и в этом склепе.      Жница была плохим следопытом, раз жертва продолжала ускользать от нее.      Она не может не выполнить свою работу.      Не имеет права ошибиться.      Работа жницы была не так уж и плоха, как ей казалось в начале обучения. Да, это было трудно, да изматывало, но Фиби получила гораздо больше, чем дала взамен.      Игра стоила свеч.      Перед ней на пыльной плите лежала перевернутая карта местности и компас, стрелка которого то и дело вращалась в разные стороны. Этот компас не указывал на север, он и не должен был.      Разгадка должна быть где-то на поверхности, совсем близко, чем больше Фиби все усложняет, тем дальше отходит от верного решения.      Грудь Фиби пронзила острая боль. Она резко спрыгнула на пол и отряхнула брюки. Ей говорили, что со временем это не будет так больно, но и эта боль не была ужасной, ей доводилось испытывать и похуже. Ей уже даже больше не надо было закрывать глаза, чтобы понять, что за душа нуждается в ней и где то самое место. Фиби просто нащупала связывающую их нить и слегка «потянула» за нее. Сначала тонкая, как волос, нить эта сейчас уже была толщиной с канат. Непрерывная. Неразрывная. Бесконечная.      Она жница.      Она спасает души от страданий и переводит их в Нижний мир.      Она та, чью душу некому будет спасти.

1.5

Я не напуган темнотой снаружи домов: темнота внутри домов гораздо страшнее.

Диланий

      Рен шла быстро, чтобы согреться. На ней была теплая куртка с пуховой подкладкой, теплый шерстяной свитер и плотные брюки, на голове вязаная шапка, руки укутаны в перчатки. Несмотря на все это ей было до ужаса холодно, конечности тряслись, как при болезни Паркинсона, замерзшее тело было слишком тяжелым, чтобы ноги могли нести его.      Рен устала, она не спала больше суток.      Она приближалась к дому, в окнах приветственно горел свет, из трубы шел дымок. Ей хотелось прямо сейчас прийти домой, забраться в горячую ванную и позволить телу впитать тепло, затем выпить чашку горячего чая и забраться под одеяло. И чтобы Неро был рядом. Неужели она хотела так много?      Замерзшие руки не хотели открыть дверь и впустить ее в дом. Ей пришлось снять перчатки, чтобы справиться с замком, и на это ушло не меньше пяти минут. Она медленно отворила дверь и вошла внутрь, похлопывая рукой по стене в поисках выключателя. Рен закрыла дверь в тот же миг, как ее другая рука нащупала кнопку. Послышался приглушенный хлопок, но свет так и не включился.      Девушка прошла в другую комнату, но и там свет не включился. Значит, что-то случилось со щитком.      – Неро, – позвала она негромко. – Неро.      Рен сама не знала, на что она надеялась, ее брат не стал бы сидеть в темной пустой квартире и просто ждать. Если бы он вернулся раньше ее, поломка бы уже вероятнее всего была устранена.

      Шагнув в сторону, девушка зацепилась за что-то ногой и на мгновение потеряла равновесие. В ее сумке был небольшой походный фонарь. Включив его, она направила луч света вниз. Оказалось, она зацепилась за шнур от лампы, осколки стеклянного абажура валялись тут же, всего в нескольких сантиметрах от ее ступни. У комнаты был такой вид, словно тут произошло землетрясение. Все вещи, даже массивный диван, были перевернуты и раскиданы по комнате. Все их карты, все вырезки, все книги превратились в кучу золы в центре комнаты.      Ледяная рука ужаса сжала ее сердце.      Неро.      Стук сердца. Стук, стук.      Неро.      Что здесь произошло? Кто и зачем вломился в их жилище? Где ее брат?      Рен действовала непрофессионально, она была ужасающе громкой, и если в квартире до сих пор кто-то оставался, то он наверняка услышал ее. Теперь одно из двух: либо она спугнула его, и он сбежал, либо притаился с оружием, ожидая ее.      Частота сердечных сокращений должна была увеличиться, но этого не произошло. Ее тело было готово к неожиданностям, Неро хорошо подготовил ее.      Девушка обходила все комнаты, не скрываясь. Дойдя до конца коридора, она замерла на пороге, прежде чем толкнуть дверь. После этого она открывала каждую дверь и осматривала комнату лучом фонаря. В каждой из четырех комнат он или они оставили свой след. Вещи были разбросаны, ящики перевернуты, вещи разорваны или сожжены. Здесь нечего было спасать. Их жилище было уничтожено. Но Рен нигде не заметила крови или каких-либо следов драки. Все это походило на холодное расчетливое преступление. Здесь что-то искали. Методично. Постепенно. Стеклянные плафоны и все вазы были разбиты, ковры сорваны, подушки и матрацы раскурочены. Тайник в полу был обнаружен. Рен отодвинула в сторону обломки паркета и заглянула внутрь. Все вещи были испорчены, но ничего не пропало. Даже несколько тысяч наличными лежали на своем месте.      Кто бы это ни был, деньги их не интересовали.      Или же их интересовали гораздо более крупные суммы.      Нужно убираться отсюда, причем как можно скорее.      Рен забрала наличку, несколько книг. Больше ничего не имело особой ценности.      Затем она вытащила из подвала канистру бензина и разлила горючее по всей квартире. Открыла газовые вентиля.      Единственная горящая спичка, и все здесь взлетит на воздух.      Но Рен не сделала этого.      Было нетрудно провести провод и повредить изоляцию, нетрудно сделать так, чтобы при включении света началось замыкание, которое лишь через несколько секунд может привести к возгоранию.      Или дело могло решиться по воле случая.

     ///////

      Она не знала, куда идти после этого. Или где найти Неро. Его телефон молчал, а других способов связаться с ним Рен не знала.      В последний раз он назвал ее идиоткой, услышав о том, чтобы приготовить место встречи на всякий случай. Оставалось только ждать, пока он сам свяжется с ней.      Рен оправила ему сообщение. Десяток сообщений на самом деле. Он не заявится домой, если прочитает хотя бы одно из них.      Не стоило волноваться из-за этого. Неро всегда был осторожен. Его нельзя было застать врасплох так просто, как ее. Рен чувствовала себя глупо после того, что случилось. А еще она была рассержена, что кому-то хватило наглости вломиться в их дом.      Ей некуда было идти.      Она не хотели снимать комнату в отеле и проводить эту ночь в одиночестве, уставившись в потолок. Вряд ли она смогла бы уснуть сегодня. Ее мысли разбегались в сотни разных направлений:      …теперь придется искать новый дом…      …у них снова нет дома…      …Неро…      …нужно было забрать с собой хотя бы какие-то вещи…      …кто мог вломиться к ним и зачем…      …что такого важного они искали…      …почему не взяли деньги…      …Неро…      …все ли в порядке с Неро…      Рен устала ходить по улицам. Было где-то около одиннадцати, и люди попрятались в свои теплые норки, она куталась в шарф, руки мерзли в перчатках. Теплая норка, должно быть, была не такой уж и плохой идеей. Неро так и не вышел на связь. И еще Рен не отказалась бы от чего-нибудь горячего.      Неожиданно для себя, даже толком не успев принять решение, она последовала в бар за молодым человеком. Он не придержал дверь, и Рен вытянула руку, чтобы поймать ее, нечаянно зацепив его за край куртки. Мужчина с негодованием обернулся. Он был довольно симпатичным, лет на пять старше ее. Волосы спрятаны под шапку. Гладко выбрит. Единственное, что ей не понравилось, – его глаза, серовато-коричневые, почти бесцветные.      – Извините, – сказал он, его губы изогнулись в улыбке.      – Ничего страшного.      Она не улыбнулась в ответ. Почему-то эти глаза казались ей знакомыми.      – Разрешите ли вы угостить вас чем-то? Может, кофе?      – Нет, благодарю. Девушка в состоянии сама купить себе то, что захочет.      Рен оставила его в одиночестве и направилась в дальний угол бара. Самый темный. Надеясь, хоть здесь никто не потревожит ее.      Она чувствовала себя оглушенной случившимся. Земля так резко ушла из-под ног, ее дом разрушился, Неро нет рядом, чтобы успокоить ее. Она пила уже третью чашку кофе, но едва ли ощущала его вкус, едва ли ощущала даже то, что он был горячим и обжигал ей небо и язык.      Шум вокруг вырвал ее из оцепенения. Сначала она подумала, что вот-вот начнется драка, но потом заметила работающий телевизор прямо напротив своего столика. Сегодня был какой-то важный матч, а в баре собрались болельщики. Ничего серьезного. Она оглянулась в поисках того мужчины с некрасивыми глазами, но не нашла его. Должно быть, он уже ушел. Ее чашка была наполовину полной, но Рен больше не хотела кофе. Она согрелась, и это единственное, что ее волновало. Не хотелось быть частью этого шума, в ее голове и так было громко.      Она расплатилась, набросила куртку, трижды обмотала шарф вокруг шеи и вышла из тепла на холод. Было далеко за полночь, а ей все так же некуда идти. Где же Неро? Она снова достала телефон и попыталась ему позвонить, но добилась только того, что обморозила себе руки.      Рен бродила без цели, лишь бы скоротать время до утра. Спать не хотелось. Тело хотело бодрствовать, Рен же страстно желала провалиться в сон, даже зная, что не сможет ни на минуту прикрыть глаз.      Она услышала шаги позади себя и обернулась. Темный переулок, одинокий фонарь вдалеке, девушка, идущая по улице одна, трое парней за ее спиной. Один из них был не меньше 190, остальные двое на полголовы ниже. Низко надвинутые на глаза лыжные шапки, темные куртки с куском цветной ткани, обмотанной вокруг плеча. В темноте Рен никак не могла разглядеть цвет. Увидев ее лицо, один из мужчин присвистнул.      – Эй, крошка, у тебя не найдется сигаретки?      Другие двое мерзко заржали.      Первый продолжал:      – Я тут только рассказывал друзьям, какую красотку мне удалось подцепить в пятницу, а тут ты. По-моему, это судьба. Могу с уверенностью сказать, что ты гораздо красивее. А вы что скажите, парни?      – Хороша, – подхватил его друг.      – Еще бы увидеть ее без куртки. Ммм…      – Эй, – в разговор вмешалось еще одно действующее лицо. Со стороны улицы подошел парень чуть старше Рен. Он стоял в тени, и рассмотреть его лицо было невозможно. – Три парня на одну девушку? Не думаю, что это честно.      – Шел бы ты отсюда, сопляк. Мы просто разговариваем.      – А ты спросил у девушки, хочет ли она с тобой разговаривать? Или, может, ты хочешь провести эту чудную ночку за решеткой, большой человек?      Именно в этот момент недалеко проехала полицейская машина с включенной сиреной. Все вышло случайно, но парни, видимо, восприняли это, как знак.      Самый большой из них улыбнулся Рен, проходя мимо нее.      – Пока, крошка.      Рен улыбнулась ему в ответ, а затем с большим нежеланием повернулась к парню. Теперь он стоял всего в нескольких шагах от нее. Его лицо было ей незнакомо. Темные глаза, идеально прямой нос, высокие скулы, подбородок с ямочкой. В отличие от тех парней, от него исходила угроза. Чутье редко подводило Рен в таких случаях, но он был один и не выглядел опасно, поэтому она не сдвинулась с места.      – Вы в порядке мисс…? – он сделал паузу, ожидая, видимо, что она назовет свое имя.      – Лучше не бывает. Как приятно, что в наше время остались еще небезразличные люди, готовые прийти своему ближнему на помощь.      Он не сводил глаз с ее лица. Рен было неприятно выступать объектом его внимания. Казалось, он хочет запечатлеть в памяти каждую деталь ее внешности. Девушка едва не поддалась инстинктивному желанию сильнее закутаться в шарф, чтобы скрыть свое лицо. Ее глаза сместились вниз, на его руки. Они были пусты. Ощутив ее взгляд, парень почему-то смутился и убрал их в карманы. Внезапно Рен поняла, что в его руках все же было нечто странное: несмотря на жуткий холод, на нем не было перчаток.      – Позвольте мне проводить вас домой, – сказал он. Его голос звучал мягче, чем прежде.      – Не надо, – Рен, напротив, звучала грубой, но ничего не могла с собой поделать. – Здесь недалеко. Со мной все будет хорошо, если я пойду одна. – Она выделила голосом последнюю часть предложения.      Незнакомец предпринял еще одну попытку.      – Мы точно нигде не встречались раньше? Ваше лицо почему-то кажется мне знакомым.      – Нет, – она покачала головой, желая поскорее от него избавиться. – Я вижу вас впервые. Мне холодно. Вы и дальше будете задерживать меня?      Ее слова смутили его.      – Простите, – посмотрев на нее, он добавил, – но вы так и не поблагодарили меня.      Рен поняла, что начинает терять терпение. Он казался просто милым парнем, но рядом с ним она все еще чувствовала себя неуютно. Будто ожидала, что он в любой момент может вытащить из кармана оружие и ударить ее или выстрелить в нее.      – Спасибо за помощь. Прощайте.      Она повернулась и пошла прочь, но в следующий миг зацепилась на что-то, лежащее на дороге, и потеряла равновесие. Чья-то теплая рука поймала ее под руку, не дав упасть. И снова он.      – Спасибо еще раз.      – Ну, теперь то я абсолютно уверен, что должен довести вас до дома. И не спорьте со мной, не каждый же день мне доводиться спасти девушку из рук хулиганов, чтобы потом бросать ее на произвол судьбы.      Выпустив ее руку, он полез в карманы и вытащил оттуда печатки.      – Холодно сегодня. Я увидел вас из окна и решил было, что могу оказаться полезным. Мое чутье редко меня подводит.      Эта фраза из его уст показалась ей неправильной. Ситуация усложнилась, и ее надо было решать в ближайшее время.      – Я в этом городе всего один день. Должна была пожить у брата, а он не отвечает на звонки. Заработался, должно быть, и забыл о моем приезде. Я буду вам благодарна еще больше, если вы отведете меня в ближайший отель.      Он задумался. Это был ее шанс. Нанести ему удар в коленную чашечку или в пах и убежать. Отличный план. Градус опасности несколько снизился, когда он надел перчатки, но Рен все еще не чувствовала себя в безопасности с ним.      Парень еще раз взглянул на нее. Должно быть, она не выглядела так хорошо, как ей казалось, потому что он сказал:      – Если хотите, можете сегодня остаться у меня. Уже очень поздно, а моя квартира всего в паре кварталов отсюда. Совершенно бесплатно.      – Я не нуждаюсь в деньгах, не знаю, что вы…      – Нет, нет, извините, я вовсе не хотел вас обидеть…      – Тогда зачем сказали это?      – Я просто хочу помочь. Понимаю, что вы никого не знаете в этом городе. И, прошу вас, не подумайте, что я какой-то маньяк, – он рассмеялся, – даю слово, что с вами не случится ничего плохого.      Рен почувствовала усталость впервые за этот вечер. Должно быть, было уже слишком много впечатлений для нее. Она бы смогла уснуть, если бы закрыла глаза прямо сейчас.      – Как вас зовут?      – Ноэль. А вас?      – А я намерена воспользоваться вашим предложением, если вы пообещаете, что мы окажемся в тепле менее чем через двадцать минут.

     /////

      Ноэль спал этой ночью, как младенец.      Девушка все еще спала.      Было странно засыпать с мыслью, что в этой квартире есть кто-то, кроме него. Было странно слышать чужое дыхание.      Но самым странным было то, что он привел ее к себе домой вместо того, чтобы убить. Она была прекрасна. И она была

той самой

, но что-то остановило его в последний момент. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточится. Да, да, ее лицо почему-то показалось ему знакомым. Именно поэтому он не убил ее. А вот то, что произошло после, не укладывалось у него в голове.      В любом случае, чтобы ни послужило причиной, этой ночью он спал отлично. И проснулся только один раз от страха, что девушка застанет его во время очередного припадка.      Он посмеялся сам над собой.      Ночью девушка беспечно оставила куртку на стуле, и теперь ее удостоверение личности лежало в его руках.      Ноэль услышал скрип своего дивана, когда она поднялась. Он не стал прятать документ, как какой-то мелкий вор. Вместо этого, он достал из шкафчика вторую чашку и налил в нее чая.      – Доброе утро, Реджина, – сказал он, не поворачиваясь. Ему понравилось, как прозвучало ее имя, поэтому он повторил его снова, но уже про себя.      Он обернулся, чтобы увидеть выражение ее лица, и замер, хотя должен был лучше подготовить себя к этому. На ней были его шорты и его футболка. Ничего особенного. Абсолютно. Она смотрела на него с негодованием. Затем посмотрела на стол и снова на него. Ноэль вспомнил.      – Вы так и не назвали мне свое имя. Поэтому я взял инициативу в свои руки. Я сделал тебе чаю…Можно же уже перейти на «ты»?      Она села за стол напротив него и взяла чашку в руки.      – Рен.      – Что, прости?      – Никто не зовет меня Реджиной. Лучше просто Рен.      – Хорошо, Рен.      Ему казалось, что Реджина звучало лучше, но кто он такой, чтобы решать, как ей называть себя. Он тоже взял чашку и использовал ее, чтобы безнаказанно наблюдать за своей гостьей.      Она была красивой. Лучше, чем ему показалось вчера, но и хуже одновременно. Сейчас она казалась холодной, неживой, недоступной, как какая-то кукла. И ее внешность только усугубляла это ощущение. Светлые волосы, почти белые, бледная кожа, узкое лицо, серые глаза. Снежная Королева. Реджина.

     ////

      Неужели он думает, будто она не замечает, как он пялится?      Рен вздохнула, сделав еще глоток обжигающе горячей травяной смеси.      Ноэль не был ни хуже, ни лучше, чем вчера. Высокие скулы и ямочка никуда не делись. Его глаза были зеленые, как у Неро, только темнее. Настолько, что вчера вечером она приняла их за карие. Не красавец, но приятной наружности. Возможно, ему не помешало бы побриться. Да и постричься тоже. Несмотря на идеально чистые и выглаженные вещи он выглядел неопрятно.      Звонок.      Рен едва не выронила чашку из рук.      Ее телефон.      Неро.      Она заставила себя аккуратно поставить чашку с чаем и только после этого встать из-за стола. Между этими действиями даже было произнесено несколько слов благодарности хозяину квартиры.      – Рен.      Облегчение, которое она испытала, было просто неимоверным. Словно она все это время носила на своих плечах Гималаи.      – Где ты, Неро?      – Я дам тебе адрес. Ты должна приехать немедленно.      – Конечно, но что с тобой…      – Я расскажу все на месте. Не заставляй меня повторять.

1.6

И самый храбрый из нас боится самого себя. 

Оскар Уайльд

      Он позвал ее как раз в тот момент, когда оставалось дописать последнюю букву. Она встряхнула баллончик, завершая надпись.      «ДЕМО» красовалось синей краской на красной кирпичной стене.      Бронт снова «позвал» ее: поднял с земли маленький камешек и бросил в стену справа от ее головы.      Демо оглядывает свою работу и только после этого выбрасывает использованный баллончик в урну. Бронту не нравилось то, что она делала, но для девушки это был способ оставить после себя хоть какое-то воспоминание. И не важно, что люди, прочтя на какой-нибудь стене гаража или заброшенного дома эту надпись, даже не поймут, что это имя.      Вот уже два месяца прошло с тех пор, как ей разрешили выходить за пределы дома, что на самом деле было дурным знаком. В переводе на нормальный человеческий язык это означало: тебе осталось недолго. Счет шел на месяцы. Демо чувствовала себя смертником, которого выпустили подышать воздухом перед тем, как посадить на электрический стул.      Бронт был для нее всем, но в то же время недостижимой мечтой. Она давно уже бросила попытки сблизиться с ним больше, чем сейчас. Глупая романтика выветрилась из ее головы.      Еще один камешек отскочил от стены и упал к ее ногам. Демо не стала ждать еще одного.      Губы Бронта были плотно сжаты, руки скрещены на груди. У девушки появилось желание объяснить ему, оправдаться, но это прозвучало бы так жалко, что она не смела раскрыть рта. Это был ее календарь, каждый день на свободе по одной записи.      Демо высоко вздернула подборок как можно выше, стараясь казаться высокомерной, а не жалкой, бунтаркой, а не слабачкой, которая смирилась со своей участью и сдалась.      Когда они шли по улицам, она то и дело ловила на себе взгляды парней. Это не было приятно, это было странно. Казалось, прошло всего несколько дней с тех пор, как Демо последний раз смотрела в зеркало, и тогда она не заметила ничего особенного. Поддавшись внезапному порыву, она остановилась у витрины, чтобы посмотреть еще раз.      Из отражения на нее смотрела девушка с лицом, очень похожим на ее собственное. Черты были те же, но все же что-то было не так.

Я выгляжу как-то иначе?

Бронт недоуменно посмотрел на нее.

Все люди смотрят на меня. Особенно парни. Со мной что-то не так?

      Парень широко улыбнулся.

Просто ты красивая. Вот и все.

Демо снова посмотрела на девушку из отражения. Была ли она красивой? Скорее да, чем нет, но это явно была не такая красота, от которой захватывало дух. А Демо когда-то мечтала обладать именно такой особенной красотой.

Бронт серьезно посмотрел на нее. Она так же смотрела в ответ. Так продолжалось несколько минут, затем уголки его губ медленно поползли вверх. Он повернулся и побежал.      Демо замешкалась на старте, из-за чего у него появилось с десяток штрафных секунд. Она побежала следом, увертываясь от идущих навстречу людей, толкаясь, налетая на кого-то. Одна женщина несла в руках пакет из продуктового магазина, и когда Демо задела ее, луковицы покатились по тротуару наперегонки с картошкой.      Девушка добежала до перекрестка и принялась озираться по сторонам в поисках Бронта, снова теряя время. Наконец, она увидела впереди его светлую голову.      Проиграв в прошлый раз, она не смеет позволить себе еще одну неудачу.      Демо была невелика ростом, все еще хрупкая, все еще ребенок в душе, но ее было больше, чем она ощущала. Это как если бы она годами ездила на малолитражке, а потом резко пересела в грузовик. Ее было слишком много. Она не знала, как совладать с этим, с ее телом. Слишком много. Чужое.      Запертая в нем.      Не было времени на размышления. Демо пробежала улицу, где в последний раз видела Бронта меньше, чем за минуту, и повернула, не сбавляя скорости. Зря Бронт побежал сюда, этот район ей хорошо знаком. И здесь не так много мест, куда могла завести их игра.      Вопрос только в одном: пристань или офисы. Решение далось ей легко, она выбрала бы пристань на его месте.      В этом районе когда-то располагались большие торговые и бизнес-центры, а невдалеке и небольшие частные производства. Но это было еще в те времена, когда люди любили все большое и громоздкое. Любили сбиваться в толпу, чтобы выделиться из толпы. Прошло уже лет двадцать, как три гигантских центра закрылись, а вслед за ними начали опустошаться и офисы. Теперь здесь царил покой и тишина, нарушаемая время от времени разве что уличными подростковыми бандами и бродягами.      Так странно.      Всего в нескольких кварталах отсюда царило оживление и гул, а тут была такая полная, всепоглощающая тишина. Демо глубоко вдохнула, желая впитать ее и унести с собой.      Ее с непреодолимой силой влекло к самому высокому зданию. Когда-то это был самый богатый и известный бизнес-центр, наверху которого располагалась так же телестанция, но теперь это был всего лишь полуразваленный дом с высоким шпилем. Демо старалась не смотреть в свое отражение в грязных стеклах дома. Ей не хотелось видеть свое повзрослевшее безжизненное лицо. В доме было тридцать этажей и понятно, что лифты уже давно не работали, да девушка и не решилась бы зайти в одну из этих жутких железных кабин с холодными стеклянными стенами. Она выбила ногой дверь и стала подниматься по лестнице. Первые пятнадцать этажей дались ей легко, после семнадцатого она почувствовала, что задыхается, после двадцать четвертого, что сейчас заработает разрыв селезенки, но все равно продолжала идти. Добравшись до самого верха, она испытала прилив разочарования. Дверь на крышу была не только закрыта, но проход закрывала толстая цепь с амбарным замком. Это не единственный выход на крышу, но…      Она безжалостно оборвала эту мысль.      Ей не пройти здесь, и она точно не сможет отыскать ключ от этой двери. Значит, нужно найти другой путь, чтобы проникнуть наружу.      Демо обошла весь верхний этаж, но не смогла обнаружить другую дверь на крышу. И здесь не было даже ни единого окна. Она спустилась на этаж ниже, чтобы найти другой вход. Им оказалось окно. Девушка открыла его, повернув ручку, и выглянула наружу. Ее ошибкой было то, что прежде всего она посмотрела вниз. Почувствовав резкую тошноту, Демо поспешно отдернулась обратно и присела на пол, судорожно хватая ртом воздух. Дело было не в том, что она боялась высоты, просто ей еще не доводилось в жизни забираться так высоко, да еще и для того, что она задумала. Но Демо не собиралась сдаваться.      Она снова медленно приблизилась к окну и посмотрела сначала вверх, затем по сторонам, избегая на этот раз опускать глаза. У нее не было страховки. Это было опасно. Стоит ей сорваться вниз, и ордену придется искать себе другой сосуд. С другой стороны сдаться сейчас казалось ей унизительным. Проведя рукой по волосам и встряхнув головой, Демо встала на подоконник, надеясь, что он не сорвется под ее весом, и вылезла наружу, едва не сорвавшись вниз из-за сильного порыва ветра. Ей только чудом удалось удержаться руками за раму. Под ее ногами теперь был карниз, вполне устойчивый, а всего в нескольких шагах право располагалась пожарная лестница. Придерживаясь за стену, она пошла по карнизу, шириной всего сантиметров пятнадцать, шесть шагов, и она схватилась за железную перекладину лестницы. Какой-то умник когда-то выкрасил ее в белый цвет, и теперь куски засохшей краски впились ей в ладонь. В нос ударил сильный запах окисленного железа. Демо положила обе руки на лестницу и принялась лезть вверх. Теперь ей было совершенно ясно, что самым сложным было заставить себя вылезти из окна.      На крыше не было Бронта, но это уже было неважно. То, что предстало перед глазами Демо, было настолько великолепным, что она забыла обо всем другом. Она на самом деле почувствовала себя на вершине мира. Честное слово, если бы сейчас с тучи сошли несколько ангелов и пожали ей руку, она бы не удивилась.      Она видела город. Гротескные фигуры домов, одиноких и величественных, стоявших в стороне от жизни и тех, что жались друг к другу, как напуганные дети. Зеленые нити деревьев в сером городе. Пары, зловонное дыхание больного города, поднимающееся вверх, словно желающее заразить и небо.      И океан.      У Демо не было слов, которыми можно было его описать. Одно простое слово делало это лучше, чем десятки слащавых эпитетов. Тот, кто не был слепым, глазами или сердцем, и хоть раз в жизни видел его, сразу понял бы о чем речь.      Демо услышала приглушенный звон снизу и посмотрела вниз. На балкончике, всего двумя этажами ниже на нее смотрел Бронт. Он не выглядел запыхавшимся, а наоборот, словно только что вернулся с прогулки.      Точно, ведь она пришла сюда за Бронтом.      Она хотела спуститься, но он принялся резво жестикулировать.