Текст книги "По разные стороны (СИ)"

Автор книги: FlowDAY

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

– К-Каччан… мне немного тяжело… – Кацуки пошевелился, что-то пробубнил, но так и не встал.

И Изуку ничего не оставалось, кроме как ждать, пока альфа придёт в себя.

Тот, к слову, соизволил подняться только минут через пятнадцать, когда парень под ним начал скулить, руками пытаясь его немного подвинуть. Мидория ступил на пол, нетвёрдо шагая, дошёл до кучки одежды и вытащил оттуда свою, надевая на себя. Бакугоу же абсолютно голый сел в кресло и о чём-то задумался, своей наготой смущая омегу, что накрывал на стол.

– А ты что, есть не будешь? – смотря на одинокую тарелку с карри.

– Не хочется чего-то… – Изуку налил в чашку чай и поставил рядом с тарелкой.

Кацуки, уже одетый, сел на стул, жестом подзывая к себе омегу. Он удивлённо подошёл ближе.

– Что-то не так? – спросил омега, но его резко схватили за руку, заставляя сесть к себе на колени, а к губам поднесли ложку с едой.

– Немного, и всё.

«Немного» в понимании Кацуки – это вся тарелка и чашка чая. Пришлось накладывать повторно.

После ужина Изуку ещё долго суетился на кухне, мыл посуду, смотрел, что осталось из продуктов в холодильнике, и за всеми его движениями следили.

Уже укладываясь в кровать, омега заметил, что его немного подташнивает, но внимания на это не обратил. Переел, с кем не бывает. Заснули они быстро, прижимаясь друг к другу.

Кацуки должен был уехать в вечер воскресенья, поэтому с утра он начал собирать вещи. Но довольно странно: то он швырнёт в сумку пижамные штаны, походит по комнате минут десять, вернётся к сумке и кинет туда трусы, потом он и вовсе ушёл в ванную на полчаса, а, выйдя, швырнул к остальной куче мокрое полотенце, потом стоял и смотрел на зубную щётку в руках, будто размышляя, нужно её как-нибудь упаковать или и так сойдёт. Со стороны Изуку вся эта ситуация выглядела комично, а недовольное выражение лица альфы лишь сильнее смешило, хотя он старался этого не показывать.

Когда Бакугоу в очередной раз подошёл к сумке, но уже с рабочим костюмом, Мидория не выдержал и тихим голосом спросил:

– М-может, лучше я… тебе помогу? – он выглядывал из-за дверного проёма.

Сначала на него пристально-испытующе посмотрели, то ли испепеляя, то ли сканируя, но всё-таки еле заметно кивнули, немного отходя в сторону от горы одежды. Но далеко Кацуки не ушёл, присел на край кровати и смотрел, как парень вытряхивает всё, что он уже запихнул в сумку, на одеяло, разбирая.

Омега был одет в какие-то потёртые безразмерные штаны тёмного цвета и такую же футболку, полностью скрывающую его тело. Так он чувствовал себя в безопасности. Поэтому постоянно носил что-то тёмное и мрачное, на несколько размеров больше него самого.

Изуку положил ему с собой две майки и футболки, но, так как едет альфа по работе, больше всего места заняли рубашки и два костюма, а также пара «удавок», увидев которые, альфа зафырчал и насупился. Зубную щётку спрятали в специальный контейнер, на всякий случай омега положил маленькое полотенце. Когда очередь дошла до нижнего белья, веселился уже Бакугоу, глядя на то, как парень пытается сложить боксеры, не глядя на них. В конце концов альфа решил ему помочь.

Стоило лишь застегнуть спортивную сумку, как над Мидорией нависла тень.

– А где та футболка? – омега обернулся назад.

– К-какая? – непонимающе спросил он, чувствуя, как руки альфы оплетают талию, притягивая к широкой груди.

– Та самая, вчерашняя.

– А… Я к грязному белью п-положил, чтобы п-постирать.

– Я её с собой возьму.

– Т-тогда я сейчас включу машинку, – и уже развернулся в руках, собираясь сделать шаг, но его цапнули за мочку уха, тут же облизывая мокрым языком. По телу Изуку прошла дрожь.

– Не надо стирать, так положи. В отдельный пакет, – горячие ладони забрались под футболку и начали поглаживать живот, немного оттягивая резинку штанов.

Та футболка, которую Кацуки хотел взять с собой, принадлежала самому альфе. Однако вчера, непонятно зачем, он заставил Изуку надеть её на ночь. На ощупь она была очень мягкая, ярко-синего цвета, и омега никак не припоминал, чтобы Бакугоу хотя бы раз ходил в ней хоть где-то. Да и выглядела она как новая.

Утренний секс, к которому так упорно вёл Кацуки, обломался звонком телефона. Это Аизава решил напомнить время сбора. Договорились альфы, кстати, встретиться сразу на станции. Они собирались ехать поездом, но потом вспомнили, что Бакугоу живёт всего в нескольких кварталах от места отбытия. Поэтому сначала все дружным коллективом зайдут за альфой… чтобы не сбежал.

Кацуки долго возмущённо пыхтел, но в конце концов согласился, не было причин отказываться. Просто он не догадывался об истинной подноготной этого визита, хотя некоторые предположения имелись.

Пока он обсуждал детали с Аизавой, Изуку уже сбежал на кухню, а потом в магазин. Вернувшись же, сразу начал что-то готовить. И, как ни пытался развести его Бакугоу на прощальный секс, ничего не вышло…

А потом пришло время выходить. Кацуки сидел в кресле уже одетый с сумкой, валявшейся рядом на полу. Когда раздался звонок в дверь, он как раз завязывал шнурки на кроссовках, Мидория стоял неподалёку, держа в руках сумку. На пороге показалась радостная физиономия Мономы.

– Приветик, Бакугоу-сан, Мидория-сан!

От этого предвкушающего тона альфа вконец разозлился и захлопнул дверь прямо перед его носом. Изуку сдавленно пискнул, его схватили, сжимая в объятиях, покрывая шею мокрыми поцелуями, отчего лямка сумки выскользнула из рук, падая.

Дверь снова открылась, являя усталое мужское лицо, которое хриплым голосом сказало:

– Бакугоу, тебя ждать никто не собирается. Либо ты пошевеливаешься, либо добираешься своим ходом, – его одарили безразличным взглядом, а омегу ещё несколько раз чмокнули в губы, и только потом, взяв сумку, альфа ушëл, захлопнув дверь.

Так начались две недели жизни без Кацуки…

Чего Изуку не ожидал, так это звонка от альфы в тот же вечер. Парень сидел за столом и читал книгу, которую сегодня взял в библиотеке, и тут звякнул мобильный. В первую секунду глаза омеги стали квадратными, но, взяв себя в руки, он ответил.

Сначала трубка молчала, и только спустя две минуты голос на том конце дал о себе знать.

– Это я…

– Д-да?..

– Мы приехали…

– Да…

– …

– …

Мидория сидел с телефоном в руке, взглядом мельтеша по кухне, он даже представить себе не мог, что ему позвонят, чтобы сказать, что они приехали. Он уже хотел попробовать спросить хоть что-то, только Бакугоу его опередил.

– Спасибо за пирог… Он был… вкусный…

– А… П-пожалуйста… Ты уже разобрал в-вещи?

– Да, – послышалось шипение и громкие ругательства.

– Не слушай его, Мидория-сан! Врёт он всё! Ничего он не разобрал, как порог перешагнул, так и сел пятой точкой на кровать. Сидел, сидел, потом начал пялиться на телефон, решил позвонить! А вот мы работаем в поте лица! Бакугоу-сан – халтурщик!

– «Заткнись, урод! Верни телефон, пока я тебе руки не вырвал!»

– А ещё он меня укусил! Прямо в поезде, представляешь?! Ах, да, твой пирог был великолепен, за один кусок была драка! Даже Аизава-сан оценил. А вот Шинсо ничего не досталось.

– «Потому что ты, жмот, всё в одну харю схомячил!»

– Сам виноват, что отрубился, как сел в кресло.

– «ААААА! Спасите-помогите! Оно меня укусило! Мужик, за что?!»

– Ой-ой-ой, кажется, это пираньи, а не золотые рыбки. Бакугоу-сан, отпусти Киришиму-сана, если его съедят пираньи, Денки-сан тебя прибьёт!

Дальше связь снова прервалась, и уже злой как чёрт Кацуки вещал полурычащим голосом: – Не слушай этих мразей!

Но Изуку больше всего волновало, откуда у них там пираньи, ну, и немного состояние Киришимы, всё ещё орущего фоном. С Мономой всё было в порядке, судя по истеричному смеху где-то неподалёку.

– Откуда у вас пираньи?

– «Заткните Киришиму, я ничего не слышу!» – В номере у нас… аквариум стоит с рыбами… Монома предложил погладить одну. – «Клевета! Это был Бакугоу-сан!» – А это пираньи оказались, красного цапнули за палец, ничего серьёзного. – «Да я кровью истекаю!» – Всё нормально.

– Будьте о-осторожны…

– Ага. – «Скорую мне!» – До завтра…

И отключился, и Изуку ещё долго сидел, всё так же держа в руках телефон, смотря прямо перед собой, но не видя ничего.

Переворачивая страницу за страницей, он даже не заметил, как стрелка часов перевалила за час ночи. Странно, но спать не хотелось совсем, однако пришлось идти ложиться, ведь завтра на работу. В кровати омега ворочался долго, никак не мог улечься поудобнее. Свет луны с улицы светил прямо в глаза, всё казалось таким зловещим. Мидория натянул одеяло повыше, носом зарываясь в подушку. Телефон пиликнул, оповещая о сообщении. Всего лишь одно слово, но почему-то сразу потянуло в сон, так что он даже ничего не ответил.

«Спи».

====== 6. Мечты имеют свойства сбываться, пускай и только фиктивно ======

Изуку медленно шёл с пакетом из круглосуточного супермаркета к дому. Сегодня выдался трудный день. Его попросили подменить кое-кого с дневной смены, так что отработал омега полный день в кафе, носясь между столиками. Готовить себе не было никакого желания и сил, так что он просто купил в магазине какой-то быстрорастворимый рамен, хотя никогда прежде его не пробовал. Сообщение от Кацуки пришло относительно недавно, когда он переодевался из формы официанта, и было довольно понятно: «Иди по освещённым улицам».

И он послушно шёл, не сворачивая никуда, где фонари освещали дорогу чуть меньше, будто если он ослушается, то альфа об этом обязательно узнает. Но скрип качелей со старой детской площадки заставил остановиться и прислушаться. Жители района знали, что эта площадка находится в непригодном для прогулок и даже опасном состоянии, уже довольно много детей покалечилось на ней. Парень решил посмотреть, кто из малышей в такой час играет там, к тому же без родителей, ведь не могли взрослые люди повести туда своё чадо, по крайней мере, в здравом уме. Старый, наполовину развалившийся, постоянно мигающий фонарь освещал двор и площадку. Как и думал Мидория, ребёнок был совершенно один.

– Эй. Тебе лучше не играть здесь, тут опасно. К тому же одному… Где твои родители? – маленький мальчик лет пяти угрюмо посмотрел на него из-под козырька забавной кепки с рожками.

– Тебя не касается! – и, вскочив с качель, отчего вся их конструкция покачнулась, мальчик со всех ног побежал прочь, скрываясь за первым поворотом.

Омега на это только пожал плечами – и не такое бывало. От скрипа железных цепочек Изуку поморщился и передёрнул плечами. Ещё раз осмотревшись по сторонам, он развернулся и направился домой.

Тишина квартиры пугала, а включить телевизор, чтобы хоть немного себя успокоить, парень не решался. Всё-таки всё здесь принадлежит Бакугоу, а вдруг он сломает что-нибудь по неосторожности, что с ним тогда будет? Нет уж, лучше посидеть недельки две в полнейшей тишине, чем потом… А что потом?

Ведь Кацуки не поднимал на него руку уже довольно долго. Мало того, он пометил Изуку! Ведь метку ставят, только если уверены в своих чувствах. Вот только заставить себя поверить в это он не мог. Слишком отчётливо помнились синяки, покрывающие его тело, и постоянные оскорбления, что всё ещё эхом отдавались в голове даже во время поцелуев и ласк. Всё его естество отвергало даже малейшие намёки на симпатию со стороны альфы.

Щелчок, и чайник вскипел. Мидория, внимательно прочитав инструкцию, залил рамен кипятком и стал терпеливо ждать. Вот только стоило вдохнуть ядовитый запах химических приправ, как к горлу мгновенно подступила тошнота. Омега еле успел добежать до раковины, где его красочно вырвало. Полоскало знатно, хотя желудок был почти пустой, если не считать крекеры, которые он успел перехватить между разносом заказов. Умывшись и почистив зубы, он кое-как дошёл до кухни и выбросил лапшу в помойку. На краю стола лежала та самая книга, которую он взял из библиотеки, но ещё не прочитал.

Ему всегда нравилось читать, в книгах он видел спасение. Радужные мечты героев, их победы и поражения – всё это он примерял на себя. И искренне радовался, когда конец оказывался хорошим. Перед глазами фантазия уже вырисовывала полноценную картину, как вдруг зазвонил телефон. Изуку аж подпрыгнул на месте, с удивлением уставившись на дисплей.

– Д-да? – на другом конце было тихо, и омеге казалось, что вот-вот ему скажут, что просто ошиблись номером, но грубый хриплый голос неожиданно заговорил:

– Это я, – о, Мидория прекрасно знал, что это он, ещё когда увидел первые иероглифы имени на экране.

Что ответить на такое, парень не знал, однако нужно что-то сказать, чтобы не злить Бакугоу.

– Что ты делаешь сейчас? – Изуку опасливо осмотрелся по сторонам, спина отчего-то покрылась мурашками страха.

– А… Ч-читаю… книг-гу… А-а т-ты?

Это было, наверное, самое страшное и непривычное, что он делал за всю свою жизнь, – говорить с альфой по телефону. Если бы их отношения были самыми обычными, как у всех пар, то омега бы знал, что это совершенно нормально: разговаривать по телефону, переписываться эсэмэсками, но всё, что он знал, – насилие, унижение, боль.

Руки привычно затряслись, а губы высохли, из-за чего пришлось их облизать, стало холодно, а он всё так же продолжал оглядываться по сторонам, слушая молчание в трубке.

– Только в отель вернулись.

На часах он успел заметить около двенадцати ночи.

– Т-тебе стоит лечь с-спать пораньше…

– Ага. Тебе тоже. Дуй в койку немедленно! До завтра! – и сбросил.

Сердце странно заболело, и снова начинало тошнить. На всякий случай Изуку решил подождать ещё немного, чтобы прийти в себя. Но всё прошло так же неожиданно, как и началось. Спать в большой кровати было холодно, несмотря на жару на улице, поэтому омега сильнее кутался в одеяло, стараясь как можно быстрее заснуть.

– Кота! Сейчас же вернись назад! Я ещё не договорила! – Мидория удивлённо уставился на кричащую женщину, как в него вдруг врезался какой-то мальчик.

А присмотревшись, он с удивлением узнал того самого ребёнка, что играл на той опасной площадке. Сам мальчишка даже не поднял глаз, чтобы посмотреть, в кого врезался, а просто побежал дальше сломя голову.

Женщина же только зло цыкнула и хлопнула, закрывая дверь. Изуку немного обеспокоенно поглядывал вслед ребёнку, ведь он убежал один, да ещё и ночью. Мало ли что с ним может случиться.

Закинув домой пакет с вещами, парень пошёл за ним.

И снова омега оказался на старой площадке, а малыш, как и тогда, сидел на тех самых качелях.

– Тебе не стоит гулять здесь. Тут опасно, – подходить близко он не стал, но всё равно находился рядом. – Давай я провожу тебя до дома. Твоя мама, наверное, волнуется.

– Не твоего ума дело! Отвали от меня! – он сжал цепи сильнее, скрывая свой взгляд за козырьком кепки.

– Прости, но не могу. Ты ещё ребёнок, я же волнуюсь. Так что давай я отведу тебя домой? – Мидория протянул ему руку так, чтобы её было видно, даже не поднимая глаз.

Но мальчик резким движением отбросил ладонь, отчего на коже сразу появился красный след. Изуку только удивился: то ли он такой хрупкий, то ли мальчик такой сильный.

– Тогда я посижу здесь с тобой, пока ты не решишь пойти домой, – и, больше ничего не говоря, Изуку сел на совсем хлипкую скамейку, что жалобно скрипнула под ним.

Он видел, как украдкой на него бросали настороженные взгляды, но ничего не предпринимал. Только когда на телефоне высветилось 22:00, снова попытался заговорить:

– Уже десять часов. Пожалуйста, пойдём домой, я провожу тебя.

– Не хочу! У меня нет дома! И мне никто не нужен! – в сердцах крикнул он, хотя омега совершенно точно разглядел слёзы у него на глазах.

– А как же твоя мама? Послушай, даже если вы с ней поссорились, тебе самому стоит помириться. Мама – единственный человек, который будет любить тебя, несмотря ни на что на свете.

– Она не моя мама! Она вообще мне никто! Да будь её воля, она бы меня уже давно на улицу выбросила, если бы тётя не заплатила ей деньги, чтобы я временно пожил в её квартире!

Он кричал, всхлипывая, но тут же вытирая слёзы грязными руками, отчего на лице появились серые разводы. Мидория поймал его за запястье, заставляя убрать ладони, но плакать он не перестал, продолжая всхлипывать, упрямо пытаясь спрятаться за козырьком кепки.

– Не делай так. В глаза же попадёт, – Мидория аккуратными прикосновениями попытался стереть грязь, но это получалось плохо. – Надо промыть водой, а то мало ли что.

– Не строй из себя добренького! Все вы, взрослые, одинаковы! Для вас нет ничего важнее вас самих! Работа, работа, работа! Только о ней и думаете! Ваши постоянные отговорки бесят! – мальчика уже била истерика, а он всё не останавливался, кричал и о том, как ненавидит, и о том, как ему всё надоело, как он хочет назад, к себе домой… как он хочет, чтобы родители были живы…

Сказать по правде, Изуку не очень-то умел успокаивать плачущих людей, а жалость к себе его только больше расстраивала. Всё, что он мог, – беспокойно прижать к себе этого малыша, поглаживая по спине, и самому плакать. Он не мог сдержать слёз, видя чужие страдания, тем более ребёнка. Что ни говори, а омежьи инстинкты штука опасная.

– А-а т-ты-то ч-чего р-р-ревёшь? – недоумённо спросил он, снова растирая глаза.

– Э-это трудно о-объяснить… – просто в одно мгновение парень будто бы заново пережил все те ранние годы жизни с Кацуки.

 – Т-ты странный.

– Давай пойдём домой? Я тебя провожу, – заглядывая под кепку, омега хлюпнул носом.

– Л-ладно.

Мальчик вцепился в его руку и не отпускал до самого дома, а когда они позвонили в звонок его квартиры, сжал ещё сильнее. Изуку не нашёл ничего лучше, как погладить его по голове, ободряюще улыбнувшись.

Женщина эта, к слову, ну совсем не выглядела взволнованной, как и говорил малыш, – ей было плевать на него. Она смерила Мидорию безразличным взглядом, а когда увидела ребёнка, зашипела как змея, хватая его за руку и начиная кричать:

– Где ты шлялся?! Ты вообще головой думаешь, что творишь?! Сколько можно доставлять мне неприятности?! Неблагодарный…

Сердце в груди Изуку болезненно сжалось. Разве можно так с ребёнком?!

– Прекратите, пожалуйста! – вмешался он, прикрывая мальчонку собой. – Он и сам испугался, просто потерялся, зачем Вы так кричите на него? Он ни в чём не виноват. Если Вам так нужно выпустить пар, делайте это не у него на глазах!

– А ты вообще кто такой?!

– Я Ваш сосед! Когда успокоитесь – тогда и приходите! Квартира 45! Пойдём… – уже более мягко продолжил он, обращаясь к мальчику, что тихонько всхлипывал, по-прежнему пряча лицо.

– Ну вот, мы пришли. Если хочешь, можешь остаться на ночь, я не против. А! И можешь не волноваться, я уж точно не какой-нибудь маньяк или извращенец! Просто не люблю, когда маленьких обижают.

– Я не маленький! – он нахохлился, из-за чего стал похожим на маленького воробышка, сверкая тёмными глазками.

Но омегу такая реакция только умиляла, так что он слегка улыбнулся.

– Давай сначала умоем твоё лицо, а то мало ли.

Промыв ребёнку глаза, Изуку усадил его за стол и начал суетиться на кухне. Всё-таки если он привёл к себе ребёнка, то ответственность за него лежит на нём.

– Ах, точно! А как тебя зовут? – спросил парень, одновременно заглядывая в холодильник.

– Изуми Кота… А тебя?..

– Мидория Изуку, – он вытащил из холодильника овощи, помыл их и уже было собрался порезать, как обернулся. – А ты ешь жареный рис?

– Да. Т-тебе не нужно готовить, я не голоден, – и, опровергая все его слова, желудок мальчишки заурчал.

Но омега не засмеялся, а лишь ласково улыбнулся, послышался стук ножа по разделочной доске.

Для себя он не готовил, не видел смысла, всё равно всё не съест, ведь обычно их двое, плюс Кацуки берёт с собой.

Он быстрыми движениями подбрасывал рис, перемешивая его, одновременно умудряясь успевать на другой сковороде обжаривать овощи, потом забрасывая их к рису. Кота даже засмотрелся на его ловкие движения и глазом не успел моргнуть, как перед ним оказалась тарелка с ужином.

– Вот! Приятного аппетита! – парень принялся ставить чайник, убирая за собой, моя посуду.

– Ты повар? – стараясь скрыть восхищение, спросил мальчик.

– Нет, просто готовлю почти каждый день – вот и научился.

Протерев последнюю тарелку, Мидория на секунду замер, взглядом уставившись на телефон, что лежал под рукой. Было уже почти одиннадцать вечера. Если так пойдёт дальше, то мальчика придётся оставить на ночь. Но для надёжности он решил подождать ещё немного, всё-таки в душе парень надеялся, что та женщина придёт за ребёнком.

– Она не придёт… – послышался еле различимый шёпот за спиной.

Изуку вздрогнул от отчаянья, сквозившего в этих словах.

– Тогда ты останешься у меня на ночь, а завтра мы что-нибудь придумаем. Не волнуйся, – он ободряюще улыбнулся ему, а Кота снова спрятался за козырьком кепки.

– И чего ты со мной так возишься?..

– Ну… просто ты ещё маленький, когда вырастешь – поймёшь.

– Я не маленький!

– Как скажешь, как скажешь.

Неожиданно раздавшаяся мелодия мобильника заставила вздрогнуть. Изуми видел, как кровь резко отхлынула от лица омеги, а его глаза стали огромными от ужаса. Дрожащими руками он схватил телефон и мгновение смотрел на дисплей, поджимая губы, а потом снова натянул на лицо улыбку и дрожащим голосом прохрипел:

– Я сейчас вернусь.

Быстрым шагом Мидория вышел из комнаты, а потом и вовсе из квартиры, тихо стараясь прикрыть дверь.

– Д-да?

– Это я, – в этот раз незамедлительно отозвался Бакугоу на том проводе.

– А-а-а… Д-д-добрый веч-чер, – по спине прокатилась капля холодного пота, он панически обернулся, смотря по сторонам.

– Почему ты не спишь? Время половина двенадцатого. Уже пора.

Громкий грохот где-то внизу заставил Изуку подпрыгнуть на месте. Кажется, кто-то перевернул мусорный бак, послышались быстрые шаги. Видимо, этот «кто-то» убегал. От неожиданности сердце пустилось галопом, панически ударяясь о грудную клетку с неимоверной скоростью. Он даже не сразу понял, что Кацуки уже не раз что-то говорит, пока не послышался громкий рык:

– Где ты, блять, шляешься?!

– Я… я-я около д-дома…

– Какого хера, Деку?! Почему ты не В ДОМЕ?! Ты на часы смотрел?! Чем ты думаешь?! Тебе мало тогда было, когда тебя грабанули?! Ещё захотелось?! – от этих криков на глаза навернулись слёзы, он тихо всхлипнул, и крики вдруг оборвались. – Ты что… ревёшь, что ли?..

– Н-нет, я-я и-и-и-иду д-д-домой… – рукавом он утёр нос, стараясь глубоко дышать, чтобы успокоиться. Всё-таки альфа прав, если бы Мидория сейчас действительно был на улице, это заслужило бы порицаний.

Но настоящую правду омега сказать не решался. Кто знает, как отреагирует Бакугоу на такую самодеятельность омеги. Вероятность, что он одобрит, крайне мала.

Захотелось сбросить вызов, как можно быстрее вернуться домой, залезть в кровать и зарыться с головой под одеяло. Спрятаться ото всех на свете.

– Я… Прости… – и в трубке послышались гудки.

Изуку округлёнными глазами для надёжности взглянул на дисплей, но там была видна только заставка главного экрана. Кацуки действительно сбросил вызов сам. По телу снова пробежался табун мурашек. «Он сказал “прости”, он извинился передо мной? Нет. Нет. Это не может быть правдой», – парень завертел головой, сжимая тонкими пальцами корпус телефона.

– Изуку, – неуверенно позвал его Кота.

Обернувшись, Мидория встретился взглядом с полными непонимания глазами мальчика.

– Почему ты плачешь? – всё так же выглядывая из-за двери.

– А. Нет, ничего такого. Пойдём, а то уже прохладно, вдруг ты заболеешь.

Они зашли в квартиру, закрываясь на замок. Омега решил постелить Изуми на кровати со своей стороны, но мальчику нечего было надеть. А среди своих вещей парень так ничего и не смог найти: вся его одежда была на пару размеров больше его собственного.

Из головы всё никак не шли слова Бакугоу. Он никогда не извинялся за то, что накричал, про другое вообще лучше промолчать. А тут… Сердце снова болезненно заныло. Изуку неосознанно провёл кончиками пальцев по метке, обводя края. Немного тяготило чувство вины, ведь виноват он – он соврал первый. Взгляд то и дело падал на мобильник, в мыслях царил настоящий хаос. Может, стоит позвонить Кацуки и рассказать всю правду? Ведь он всё равно узнает как-нибудь, и тогда…

Мидория, напряжённо сглатывая слюну, теребит край и так растянутой футболки, снова взвешивает все «за» и «против» и тянется рукой к телефону. На кухне кипит чайник, Коту он отправил в ванную, дав перед этим одну из своих футболок более-менее маленького размера и шорты, хотя мальчик долго отнекивался, но в конечном итоге принял вещи. Звук льющейся воды самую малость успокаивал.

Каждый гудок сопровождался двумя ударами сердца, он поёрзал на стуле, смотря на стол, но не видя его перед собой.

– Да.

– Каччан… – он снова сглотнул, стараясь набрать в лёгкие воздуха, потому что в одно мгновение кислород почему-то закончился. – Прости, я с-с-соврал те-б-бе, – Изуку зажмурился и тут же продолжил, боясь реакции альфы, что должна была последовать незамедлительно, – просто я встретил ребёнка, он убежал из дома. А когда мы пришли к нему, женщина, у которой он живёт, начала кричать на него, он испугался, а мне… я… я привёл его к нам домой… он сейчас здесь… и она за ним так и не пришла… и, похоже, не придёт… п-поэтому я решил оставить его на ночь, а завтра разобраться со всем этим… п-прости м-меня, я н-не хотел тебя обманывать… просто…

– Деку, – омега прикусил язык, всё так же не открывая глаз, прислушиваясь к звукам воды, – это и твой дом тоже, ты… спасибо, что рассказал мне правду… я… рад… Прости, что накричал на тебя, но… я не хочу, чтобы на тебя снова напали… ты не сможешь сам себя защитить…, а я… меня нет рядом, поэтому… будь осторожней… просто будь осторожней… Эй, Деку, ты ведь не ревёшь сейчас, правда?

А Изуку уже и не слышал половины его слов, склонившись над столом и роняя на его поверхность солёные капли. В один момент ему стало так легко и спокойно, будто до этого на его плечах лежала огромная ноша, а теперь… словно кто-то разделил её с ним пополам.

– Н-нет, я-я н-не… – но тут он заревел в голос, со всей своей силой сжимая телефон, одновременно утирая влажные дорожки.

Кацуки сначала говорил что-то, вроде бы пытался успокоить, но от его слов омега только сильнее плакал, так что тот вскоре бросил бесплодные попытки и просто слушал, как стихают его всхлипы…

Если бы хоть кто-то мог понять, что чувствуют эти двое в этот самый момент…

Вода неожиданно прекратила литься, а Мидория в последний раз всхлипнул и утёр лицо рукой.

– Успокоился? – совершенно спокойно спросил Бакугоу.

– Да… П-прости…

– Хватит уже извиняться! Сколько раз тебе нужно повторить, чтобы ты наконец понял, – ты можешь делать всё, что считаешь нужным! Или ты глухой?!.. Только не реви…

Но он и не собирался, стало так привычно спокойно от этого раздражённого тона, как тогда, в детстве, когда они ещё были друзьями. Не было известно, что Кацуки – альфа, а Изуку – омега. Они вместе гуляли, играли и смеялись… И вдруг, словно вспышка перед глазами, снова проносятся все самые ужасающие воспоминания, по телу пробегает нервная дрожь, он панически оглядывается по сторонам, понимая, что дрожит вовсе не от холода…

– Я не смогу приехать, – парень даже не понимает, к чему Бакугоу это говорит, но и слова он не в силах из себя вытащить, чтобы хоть что-то пропищать в ответ ему.

От затянувшегося молчания становится не по себе, но никто из них не произносит ни слова. Изуку слышит, как открывается дверь ванной комнаты (слух у него развит замечательно, сколько раз омега прислушивался к шагам Кацуки, когда он был не в духе), и тут же тихо говорит:

– Кота-кун вышел из ванны… я…

– Да. Иди. Я позвоню завтра, – и череда коротких гудков ещё долго эхом отдаётся в ушах.

Как и планировал, парень укладывает Изуми на свою половину кровати, а сам ложится к альфе. Глаза мальчика закрываются почти мгновенно, но перед тем, как заснуть, он сбивчиво спрашивает серьёзным, совершенно несвойственным ребёнку тоном:

– Твой альфа… он ведь тебя… не обижает?..

Изуку замирает вместе со своим сердцем на пару мгновений, а потом ласково улыбается ему и гладит по голове.

– Нет. Он ведь мой альфа. Он… хороший…

Взгляд тёмных глаз, кажется, видит его насквозь, но веки Коты дрожат, закрываясь, он ещё что-то бормочет, но слов уже не разобрать.

Омега укрывает его одеялом и прислушивается к ровному дыханию мальчика, почему-то от этого так спокойно. Ему немного грустно от мысли, что своего собственного малыша у него не будет никогда. Мидория часто задумывался взять ребёнка из детдома, но это было ещё до того, как они начали жить вместе, а потом все его мысли были направлены совершенно на другое…

Глаза закрываются, и он чувствует какое-то странное спокойствие, когда рядом есть хоть кто-то.

Из сна вырывает странное ощущение. Изуку подрывается на кровати и, зажимая рот ладонью, бежит в ванную.

Вода быстрыми ручейками стекает в сток, его ужасно тошнит, хотя уже несколько раз красочно вывернуло наизнанку. Он пытается припомнить, что мог съесть такого, отчего уже несколько дней его постоянно тошнит. Неужели продукты были просроченные? Но тогда не ему одному должно быть плохо. Но с Кацуки всё вроде хорошо, да и не стал бы он молчать, если бы отравился чем-нибудь из приготовленного Мидорией. В памяти всплывает пирог, которым его угостили на работе. «Наверное, дело в нём…» – слегка подрагивающей рукой омега закрывает воду и, немного медля, идёт назад в спальню.

Изуми всё так же безмятежно спит, мило положив ладошки под голову, и Изуку чувствует, как внутри что-то расцветает от счастья, что он смог помочь хоть чем-то. Этот мальчик ещё совсем маленький, у него вся жизнь впереди. Победы и поражения, радости и печали. Он заведёт много хороших друзей, которые всегда придут к нему на помощь… конечно, ему встретятся и плохие люди, но… всё у него будет хорошо…

«Да, всё у него будет хорошо».

Он поудобнее укладывается на кровати, зарываясь носом в подушку, и с удивлением отмечает, что она пахнет Кацуки. На задворках сознания он понимает, что было бы гораздо страннее, если бы она НЕ пахла Кацуки, но все мысли быстро вылетают из головы. Этот запах кажется уже таким привычным. Он проникает в самые глубины, успокаивает. Изуку засыпает с чувством полной защищённости от всего мира.

Следующим утром, пока готовится омлет с ветчиной, Изуку пытается придумать, что делать с ребёнком. Нет, понятное дело, к той женщине он его не отправит, но ему самому нужно на работу, а оставить Коту одного в незнакомой квартире… Не то чтобы он боялся, что у них могут что-то украсть (у них нечего вообще-то красть), просто мальчик не сможет сам себе приготовить еду, если проголодается. А из готового остался только жареный рис. Времени сходить в магазин нет, скоро нужно выйти из дома, чтобы не опоздать на дневную смену в цветочном магазине. Придёт Мидория довольно поздно, да и ключей одна связка. Запереть его в квартире? Парень вертит головой. Так неправильно поступать.