Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: elsiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 54 страниц)

– Рон, – попытался остановить его Гарри, – мне нравится читать. Из книг можно узнать много нового и полезного. К тому же, ты прекрасно знаешь, что мне нельзя покидать пределы Норы, поэтому…

Но Рон не дал ему договорить.

– Что? Ты вообще Гарри, или выпившая Оборотку Гермиона?

Он так махал руками, жестикулировал и возмущался, что не услышал, как подруга тихо зашла в открытую дверь.

– Только наша Гермиона может променять нормальные развлечения на чтение книг. Надеюсь, ты не собираешься стать таким же заучкой, как она?

– Рон, – Гарри попытался остановить друга и сказать о присутствии Гермионы. Но она не дала ему такой возможности.

– Рональд Уизли, – голос ее дрожал от сдерживаемой обиды и слез, – если чтение книг – такое постыдное занятие, то я не понимаю, почему ты не стесняешься дружить со мной? Или я нужна только для того, чтобы списывать домашние задания? И если Гарри решил почитать вместо того, чтобы предаваться такому бессмысленному делу, как полеты на метлах, то ты не имеешь права оскорблять его выбор. Так же, как и мои увлечения. А если тебе что-то не нравится, то это твои проблемы!

И она, не в силах скрывать выступившие на глазах слезы, выскочила из комнаты. Рон непонимающе уставился ей вслед.

– А что я такого сказал? Какая муха ее укусила? – перевел он недоумевающий взгляд на Гарри.

– Рон, – задумчиво сказал Гарри, – скажи, ты знаешь, что такое Непреложный обет?

– Конечно, – казалось, изумлению друга не будет предела. Он совершенно не понял, почему Гарри поменял тему разговора, – но я не про это. Почему Гермиона психанула?

– Хорошо, Рон, – как ни в чем не бывало продолжал Гарри, – а что такое Магическая клятва – знаешь?

– Да кто же этого не знает! При чем тут Непреложный обет и Магическая клятва?

– А дело в том, Рон, что я не знал этого, пока не прочитал в книге.

– Как не знал? – опешил друг, – это же все знают.

– В том то и дело, что не все, – досадливо поморщившись на непонимание Рона, объяснял Гарри. – Ты вырос в семье волшебников, и многие вещи для тебя совершенно естественны и очевидны. А мы с Гермионой жили всю жизнь с магглами. И многое из того, что ты знаешь с детства, нам совершенно неизвестно. А где взять информацию, коль этому не учат в школе? Только в книгах. Вот поэтому я и хочу как можно больше прочитать про устройство волшебного мира, чтобы хоть немного понимать его законы. К тому же, вряд ли я смогу одолеть Волдеморта с тем уровнем знаний, которыми владею сейчас.

Гарри замолчал, задумавшись. Рон от подобных откровений только и мог открывать и закрывать рот, явно не зная, что сказать. Наконец, он немного собрался с мыслями.

– Гарри, это что, из-за Пророчества? – благоговейным шепотом спросил он.

Гарри встрепенулся и внимательно посмотрел на друга.

– Да, Рон, из-за него.

– Но оно разбилось, и никто не знает, что там было.

– Да, разбилось, – Гарри глубоко вздохнул, чтобы набраться решимости. – Но мне известно его содержание.

У Рона загорелись глаза в ожидании рассказа. Но Гарри отрицательно помотал головой.

– Я не хочу об этом рассказывать дважды. Поэтому сейчас ты пойдешь, найдешь Гермиону и извинишься. А потом приходите, и я вам все расскажу.

Рон неуверенно посмотрел на дверь, потом на Гарри. Видя, что тот молчит и явно собирается сдержать слово, тяжело вздохнул. Потом медленно поднялся с места и поплелся из комнаты. Гарри лишь ухмыльнулся: любопытство друга пересилило страх перед разъяренной Гермионой.

Гарри так и не смог взяться за книгу после ухода Рона. Ему необходимо было продумать, что и как сказать друзьям, подготовиться к их возможной реакции.

Спустя какое-то время помирившиеся друзья вернулись в комнату к Гарри. Видно было, что Гермиона слегка недовольна, потому что отсела подальше от Рона. А у друга все еще горели уши, и он упорно смотрел в пол, боясь даже поднять на подругу глаза.

Рассказывать содержание Пророчества оказалось не так уж и страшно. Видимо, чувства, которые Гарри испытал, впервые выслушав предсказание, немного притупились со временем. Повторяя текст, услышанный в Омуте памяти друзьям, он уже не ощущал такой ярости, отчаяния и безысходности, как тогда, в кабинете Дамблдора. Не то чтобы он смирился со своей судьбой, но, видимо, осознание того, что от Пророчества никуда не деться, немного притупило эмоции. К тому же, у предсказания мог быть двоякий исход, и Гарри всеми силами пытался надеяться на лучшее. Он не собирался сдаваться Волдеморту без боя. Поэтому стоило приложить все усилия, чтобы по возможности выйти живым из этого противостояния.

Да и реакция друзей на его откровения порадовала. Особенно Гермионы. Девушка всячески старалась поддержать друга и во всем пыталась отыскать положительные стороны. Рон же вздрагивал при каждом упоминании имени Волдеморта, до сих пор не избавившись от глупых предрассудков. Он воспринимал все с каким-то детским восторгом и энтузиазмом. Гарри немного поразился такой реакции. Видно, друг не понимал всей серьезности и трагичности сложившейся ситуации. Но тут уж ничего нельзя было поделать.

Следующие несколько дней прошли в относительном покое. Рон, видимо, усмиренный Гермионой, больше не досаждал Гарри. Лишь иногда делал попытку все же втянуть друга в свои развлечения. Гарри пару раз согласился полетать на метле, но чаще всего его можно было увидеть лежащим в саду на траве с книжкой в руках. А Рон и Джинни в воздухе выписывали на метлах различные пируэты. Часто к Гарри присоединялась и Гермиона. Она попросила у него почитать несколько книг из библиотеки Блэков. Рон косился на них и все чаще злился, не понимая их стремления тратить каникулы на чтение пыльных фолиантов. Хотя, вроде, и делал вид, что одобряет желание друзей узнать как можно больше о магическом мире.

А вечерами, перед сном, когда весь дом затихал, Гарри вспоминал о Снейпе и Малфое. Задание Волдеморта дамокловым мечом висело над их жизнями. Сколько Гарри ни пытался изобрести способ, чтобы предотвратить убийство и одновременно спасти профессора и Хорька, так и не мог ничего придумать. Как ни крути, а кому-то все равно в этом треугольнике придется умереть. И Гарри совершенно не хотел, чтобы это был Снейп. Ему казалось, что тот и так достаточно натерпелся в своей жизни. Почему-то возникало желание защитить профессора и от ярости Волдеморта, и от магического наказания за нарушение Непреложного обета, если таковое будет. Немного удивляясь этим чувствам, Гарри списывал все на магию данной им клятвы Искупления.

Чтобы спокойно засыпать, приходилось вспоминать уроки окклюменции и пытаться очищать перед сном сознание. Дело пошло намного лучше, когда он закончил читать взятую из дома на Гриммо книгу по основам Окклюменции. Снейп на их занятиях или не хотел нормально объяснять, или не мог этого делать. Но, изучив манускрипт, Гарри понял, что это не так уж и сложно. А чем больше тренируешься, тем легче это дается.

*

Гроза разразилась внезапно. Спустя несколько дней после получения результатов СОВ пришли письма со списком учебников и всего необходимого для нового учебного года. Неожиданно Гарри в своем конверте обнаружил значок капитана квиддичной команды Гриффиндора. К нему же прилагалась и записка от МакГонагал, которая сообщала, что Гарри Поттер назначен на эту должность.

Гарри с недоверием смотрел на значок, не замечая, как сминает в руках записку. Он столько лет играл в квиддич. Быть капитаном команды – об этом можно было только мечтать. Но сейчас, когда это стало реальностью, Гарри не знал, как поступить. В свете Пророчества и данной Снейпу клятвы, а также задания полученного Малфоем, он просто знал, что на развлечения не останется времени. Одно дело – играть за ловца, и совсем другое быть капитаном. Это значило, что придется все свободное время, которого и так все меньше и меньше, посвящать квиддичу. Только вот в том то и дело, что на игру Гарри его тратить не мог, как бы ему этого ни хотелось. Как он тогда сможет следить за Малфоем, готовиться к решающей битве и плюс ко всему еще и учиться? Хогвартс ведь тоже никто не отменял. Нет! Время детских игр прошло.

К тому же, в глубине души грызла досада. Почему ничего подобного не предложили в прошлом году, когда ему так нужна была поддержка после нападок со стороны прессы и министерства? Директор предпочел отдать должность старосты Рону, объяснив это тем, что у Гарри и так много проблем. А сейчас, когда он вновь стал для всех «Избранным», ему предлагают значок капитана команды? Можно подумать, в этом году трудностей станет меньше. К тому же, кому как не Дамблдору знать о главной угрозе в лице одного страшного змееподобного типа. И чем дальше, тем эта проблема становится все насущней и насущней. Особенно, если учитывать содержание Пророчества.

Как бы Гарри ни хотелось занять эту должность, он решил отказаться. Ему подачки не нужны. Пока он думал, что делать, на кухне стоял настоящий гвалт. Рон, заглянувший другу через плечо, сообщил всем, что Гарри назначили капитаном. Друзья стали наперебой поздравлять его с новой должностью. Но Гарри не собирался держать их в неизвестности о принятом решении.

– Тихо! – он поднял руку, успокаивая друзей, – спасибо большое за поздравления, но я отказываюсь от этой должности.

– Что?! – вопль Рона, наверное, был слышен далеко за пределами Норы.

– Но, Гарри, почему? – мягко спросила Гермиона, как всегда, пытаясь разобраться в мотивах поведения друга

– Потому что времени все меньше и меньше, и нужно готовиться к решающему сражению. Война уже идет. А в свете того, что я рассказывал вам, на развлечения его просто нет.

– Гарри, да как ты можешь? – Рон, казалось, даже не слышал его последних слов, – если ты не будешь играть в квиддич, мы продуем сезон Слизерину! Война войной, но соревнования факультетов никто не отменял.

Гарри начал закипать от явной тупости Рона.

– Рон, ты вообще слышал, что я сказал? Какой квиддич, если Пожиратели во главе с Волдемортом набирают силы? Какое соревнование факультетов?

– Правильно, – не дал ему договорить Рон, – давай откажемся от квиддича, и Хорек, этот пожирательский ублюдок, тут же выиграет, не пошевелив пальцем о палец. И Слизерин, рассадник будущих Пожирателей, победит в этом противостоянии.

Тут уже Гарри не выдержал. Рон совершенно не понимал серьезности военного положения, в которое медленно, но верно втягивалась вся страна. К тому же, приплел эту детскую вражду с Хорьком. Гарри тоже не испытывал к Малфою дружеских чувств, но, зная, что тому поручено, научился думать о нем без ненависти. А Рон никак не хотел взрослеть.

– Ты вообще понимаешь, что такое война? – Гарри распалялся все больше и больше, под конец перейдя на крик. – Мертвым баллы факультетов не нужны! Думаешь, если Пожиратели смерти тебя поймают, они баллы снимать будут? Они шкуру с тебя снимут! И им все равно, Слизерин или Гриффиндор, если ты не с ними, то против них!

Последняя фраза звонким эхом разлетелась по кухне и установилась гробовая тишина.

– Что здесь происходит? – спросила вошедшая с улицы миссис Уизли, – мне показалось, или я слышала крики?

Гарри обвел взглядом друзей. Гермиона выглядела взволнованной. Ее щеки слегка порозовели, и она с пониманием и жалостью смотрела на Гарри. Джинни была немного удивленной, она ведь не знала содержание пророчества. А Рон упорно отводил взгляд. Красные уши выдавали какие-то сильные эмоции, но смущенным он не выглядел, скорее – злым.

Миссис Уизли, так и не дождавшись ответа, повторила:

– Так что случилось?

Видя, что все молчат, Гермиона решила взять дело в свои руки:

– Ничего страшного, мы просто немного поспорили с ребятами. Сейчас все разойдутся по комнатам, успокоятся и обдумают, кто и в чем неправ.

Гарри лишь кивнул головой, подтверждая слова подруги, и, сунув руки в карманы, побрел в свою комнату. Рон, все еще пылая гневом, выскочил на крыльцо, громко хлопнув дверью.

– Рональд! – крикнула вслед миссис Уизли, но тот даже не обернулся.

Джинни под шумок тоже предпочла быстренько ретироваться из кухни, чтобы избежать расспросов матери.

– Мальчики взрослеют, – неловко пожав плечами, сказала Гермиона и вышла вслед за Гарри.

Гарри сидел на кровати, обхватив колени руками, и смотрел в никуда. Он, конечно, мог представить, что Рон будет возражать против его решения отказаться от капитанства, но чтобы это переросло в такую ссору, даже и подумать не мог. В двери, тихонько постучав, заглянула Гермиона:

– Можно зайти?

Гарри лишь кивнул в ответ. Она вошла и села рядом с другом, положив свою узкую ладошку ему на локоть. Некоторое время они сидели в молчании, затем Гарри не выдержал:

– Герми, ты же умная. Скажи, почему так? – он сделал неопределенный жест рукой.

– Думаю, тебе не понравится ответ, но я ведь могу и ошибаться, – нерешительно начала она.

Гарри невесело хмыкнул.

– Хуже, чем есть, уже все равно не будет. Так что говори, не стесняйся.

– Хорошо, – Гермиона глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, – думаю, дело в элементарной зависти.

– Что? – выкрикнул Гарри, но Гермиона сжала его руку, напоминая, что они в доме не одни.

Гарри продолжил, но уже на порядок тише:

– Чему тут завидовать? Тому, что я так называемый «избранный», герой этого долбанного пророчества? Так премного благодарен, заберите себе. Или тому, что я по уши втянут в это противостояние взрослых магов? Так я этого не просил. Неужели он думает, что мне не хочется плюнуть на все? Да я бы с удовольствием занимался тем, чем занимаются все в таком возрасте, в том числе и Рон. Мне тоже хочется летать на метле, играть в квиддич и встречаться с девушками. Но вместо этого приходится читать старые, ветхие фолианты и заниматься со Снейпом и Дамблдором. Ты же знаешь, здесь нет другого выхода. Тут или я, или меня. И даже этот выбор невероятно сложен, – Гарри на секунду задумался и, уткнувшись головой в колени, тихо продолжил, – становиться убийцей на благо всего магического мира невероятно тяжело, даже если на кону твоя жизнь. Ты не представляешь, Герми, но мне порой хочется, чтобы победил Волдеморт. Тогда не будет этих метаний и страхов: как я смогу, а вдруг не справлюсь.

Гермиона нежно погладила друга по вечно растрепанным волосам. Этот почти материнский жест заставил навернуться на глаза непрошеные слезы. Гарри еще сильнее уткнулся в колени, чтобы не выдать свою слабость. Оказывается, хотелось просто ласки, дружеского участия, понимания.

– Гарри, не надо так. Рон глупый. Нет, даже не так. Он просто еще ребенок. И, несмотря на нашу поддержку во многих испытаниях, основной удар всегда приходился на тебя. Ты за это лето вообще сильно изменился. Это было видно при первой же встрече. Ты как будто повзрослел на несколько лет.

– Ну, после всего – немудрено, – невесело хмыкнул Гарри.

– Вот именно! – горячо продолжила Гермиона, – ты столько перенес, сколько большинство взрослых волшебников не испытывают за всю жизнь. А Рон, живущий в тишине и покое своей семьи, так и остался ребенком. Причем он совершенно безответственный и иногда даже кажется младше, чем есть на самом деле. А сегодняшняя ссора – это, конечно, очень неприятно. Я попытаюсь ему мозги на место поставить, но… Как я уже говорила – это обычная ревность. Ты же знаешь, Рон всю жизнь мечтал стать капитаном квиддичной команды, а тут эта честь досталась тебе. И если бы ты принял это, он даже и слова бы не сказал, только поздравил. Но ты отказался. Поэтому Рон и не понимает, как можно отказаться от того, о чем другие мечтают с детства.

– Герм, – Гарри недоуменно посмотрел на девушку, наконец-то подняв голову, – но я не вел себя так в прошлом году, когда Рона назначили старостой. Хотя все думали, что эта должность достанется мне.

– Так в том то и дело. Тебе это было не нужно. Ты же не мечтал всю жизнь о том, как станешь старостой факультета?

Гарри фыркнул:

– Нет, конечно.

– В том и разница. А Рон мечтал стать капитаном. И поэтому твой отказ задел его так сильно.

– Спасибо, что объяснила, – усмехнулся Гарри, – но это ничего не меняет. Капитаном я все равно не буду.

Гермиона потрепала его по волосам, как непослушного щенка.

– Глупый. Никто тебя и не заставляет. И Рону придется смириться с этим. В чем-то ты, конечно, намного взрослее нас с Роном, – Гарри при этих словах недоверчиво посмотрел на нее, – да, да, и меня тоже. Но в чем-то все еще остаешься подростком. Если ты немного успокоился, пойду поищу Рона и попробую его вразумить.

Гарри с благодарностью улыбнулся подруге:

– Спасибо тебе за все.

– Глупости какие, – отмахнулась Гермиона, вставая с кровати. – Знай, что бы ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

С этими словами она вышла из комнаты. Гарри же был настолько опустошен, что повалился на кровать прямо в одежде, пытаясь собраться с мыслями. Все равно он не мог простить Рона. Если тот бился в истерике по такому незначительному поводу, как отказ от квиддича, то что было бы, узнай он о магической клятве Снейпу. А ведь Гарри еще собирается вытащить Малфоя из переделки, в которую тот угодил не по своей воле. При этих мыслях перед его глазами встала картинка: Рон сначала краснеет, потом бледнеет и падает в обморок от такой новости. Гарри нервно хихикнул.

Этой ночью было очень сложно очистить сознание от посторонних мыслей. Но Гарри, следуя уже изученной методике, все же смог с этим справиться. А, успокоившись, тут же уснул от усталости.

*

Август проходил как в тумане. Тревожные вести из внешнего мира перекликались с напряженными отношениями, установившимися между бывшими друзьями. После ссоры Рон очень долго не разговаривал с другом. Гарри к этому особо и не стремился, но все равно было неприятно. К тому же, он жил у Рона в гостях. Когда он попытался завести разговор о том, чтобы переехать на площадь Гриммо, миссис Уизли быстренько пресекла все подобные попытки. Она объяснила Гарри, что если сын еще не повзрослел достаточно и не может справиться со своей ревностью, то это целиком и полностью его проблемы. Так Гарри и остался в Норе до конца каникул, но старался как можно реже выходить из своей комнаты, посвящая все свободное время чтению.

И так бы продолжалось еще долго, если бы Гермиона не взяла дело в свои руки. Она заставила Гарри выходить читать в сад, твердя о пользе свежего воздуха для запоминания информации. Так же ей удалось повлиять на Рона, чтобы он соблюдал хотя бы внешние признаки воспитания, а не вылетал из комнаты каждый раз при появлении Гарри. Так к концу каникул между бывшими друзьями возникло некое напряженное взаимодействие. Они не ругались, но и дружеские отношения не возобновились. Оба вели себя, как два знакомых, волею судьбы живущих в одном доме.

В такой угнетенной атмосфере и проходил последний месяц перед занятиями. Наконец, к огромной радости Гарри, подошло время отъезда в Хогвартс.

====== Глава 7. ======

Утренние сборы первого сентября прошли без привычной суматохи. Вещи были заранее собраны, чемоданы упакованы, совы заперты в клетки. На вокзал добирались на предоставленной министерством машине. В этом году в школу отправлялись только Джинни и Рон, Гарри и Гермиона. Мистер и миссис Уизли поехали с ними, чтобы посадить детей на Хогвартс-экспресс.

На вокзале их встретили суровые авроры, чтобы проводить от машины до поезда под усиленной охраной. Гарри понимал, что эти меры приняты специально для его безопасности. Однако ощущение было такое, будто он – заключенный, которого конвоируют к месту лишения свободы. На платформе 9 и ¾ он даже не успел толком оглядеться. Мрачный сопровождающий практически запихнул его в Хогвартс-экспресс. Лишь миссис Уизли умудрилась на прощание сжать Гарри в крепких объятиях с традиционными наставлениями беречь себя и никуда не встревать. Из-за плеча Молли Гарри мельком увидел Хорька с матерью. Нарцисса Малфой была бледна, тем не менее, с надменным видом оглядывала находящихся на платформе магов.

Поезд тронулся. Джинни тут же упорхнула по своим делам, а Гарри с Роном и Гермионой пошли по проходу, выискивая свободное купе. Учеников, как всегда, было много. Они толпились в проходах, делились летними новостями, отыскивая друзей и знакомых. Все встречные тут же замолкали, когда Гарри с друзьями проходил мимо. Потом разговоры возобновлялись с новой силой.

В соседнем вагоне они встретили Малфоя с верными громилами за спиной: Крэбом и Гойлом. Естественно, в узком проходе слизеринцы и гриффиндорцы не могли нормально разминуться. Малфой намеренно толкнул Гарри плечом, от чего тот впечатался в стену.

– Урод шрамоголовый! – злобно прошипел Хорек.

Гарри лишь пристально глянул в ответ, замечая излишнюю бледность и темные круги, залегшие под глазами Хорька. В остальном же Малфой совершенно не изменился: все та же надменность и высокомерие. Но Рон не собирался спускать слизеринцу подобную наглость:

– Совсем оборзел, Хорек! Пожирательский ублюдок! Как там твоему папаше в Азкабане, хорошо отдыхается?

Малфой злобно прищурился:

– Отец там ненадолго, можешь мне поверить. А вот ты, Уизел, нищебродом был, им и останешься!

Рон от злости залился краской. Набрав полные легкие воздуха, он собрался разразиться гневным ответом, но Гарри дернул друга за рукав:

– Рон, оставь его! Пошли… – но договорить ему не дали.

– Да как ты можешь?! – завопил Рон на весь вагон. Из соседних купе стали высовываться любопытные ученики, чтобы выяснить причину криков в коридоре. – Сперва ты отказываешься от квиддича, теперь спускаешь Малфою насмешки. Что будет следующим? Пойдешь на поклон к Снейпу?!

Малфой, видимо поняв, что не дождется от Гарри никакой реакции, попытался возобновить путь. Но, услышав крики, вновь остановился, чтобы посмотреть, чем кончатся разборки между друзьями.

Рон продолжал орать, выплескивая свою злость, которую сдерживал в течение последнего месяца. Гарри тоже не выдержал. Ему надоело постоянно оправдываться, надоело сохранять маску вежливого безразличия. Упоминание Снейпа сорвало все тормоза. Именно такая реакция и была бы у Рона, если бы он узнал о клятве, а, может, еще и похуже.

Не сдержавшись, Гарри схватил Рона за отвороты мантии и толкнул к стене:

– Да что ты понимаешь в жизни, кроме квиддича и своей ненависти к Снейпу и Малфою?! – в свою очередь закричал он.

Рон отпихнул бывшего друга и занес кулак для удара. Но неожиданно его руку перехватил Невилл, вышедший на крики из соседнего купе. А перед Гарри встала Гермиона, направив на Рона палочку.

– Рон, немедленно успокойся! – щеки Гермионы пылали от негодования, – да что с тобой происходит, в конце концов? Ты уже на людей стал бросаться! Я молчала, когда вы лезли в драки со слизеринцами. Но устраивать потасовки между собой я не позволю! Хочешь лишиться значка старосты? Какой пример ты подаешь остальным ученикам?

Рон, весь красный от ярости, тяжело дышал, с трудом успокаиваясь и сверля Поттера злобным взглядом. Невилл отпустил его руку, но продолжал стоять рядом. Гарри же молчал, но не менее гневно взирал на человека, который на протяжении пяти лет считался его лучшим другом. Видя, что Рон немного успокоился, Гермиона, кинув виноватый взгляд на Гарри, опустила палочку и, взяв Уизли за руку, потянула за собой:

– Пойдем, Рон, нам нужно в вагон старост.

Но тот со злостью вырвался и, вздернув подбородок, молча пошел вперед. Гермиона посмотрела на Гарри:

– Ты как?

Он все еще сердился, но ответил спокойно, будто ничего и не произошло:

– Нормально. Пойду искать себе место, – он не хотел расстраивать подругу еще сильнее, видя, что она переживает из-за этой стычки.

Любопытные ученики, поняв, что скандал утих, вновь вернулись в свои купе. Гарри обернулся, но Малфоя в вагоне уже не было. Тут его позвал Невилл:

– Гарри, пойдем. У нас с Луной в купе есть место.

Гарри с благодарностью улыбнулся другу и последовал за ним. Луна была рада увидеть Гарри, о чем сразу же и сказала со свойственной ей непосредственностью. Они немного поболтали, и Гарри вновь погрузился в свои невеселые мысли. Злость грызла изнутри. Он не чувствовал своей вины и не понимал, почему так произошло. Этот инцидент отчетливо показал, что Рон ему кто угодно, но только не друг. Было больно и обидно. Наступали нелегкие времена, и дружеская поддержка была сейчас так необходима.

Неожиданное приглашение к Слизнорту отвлекло его от невеселых размышлений. Посиделки в купе у профессора вызвали чувство отвращения. Тот явно выискивал учеников со связями. Он всячески пытался выведать у Гарри о событиях в Министерстве и его так называемой «избранности». Гарри решил во чтобы то ни стало избегать впредь подобных мероприятий.

Вернувшись к друзьям, Гарри застал там смущенную Гермиону. Рона не наблюдалось. Она мило болтала с Полумной и вскользь обмолвилась, что Рон остался в купе у Симуса. Гарри на это только хмыкнул: «Не впервой…». Дружба явно закончилась, дав трещину еще на каникулах, а, возможно, и гораздо раньше. Может быть, еще тогда, на четвертом курсе, когда друг впервые отвернулся от него, приревновав к иллюзорной славе участника Турнира Трех Волшебников? Эти невеселые мысли терзали Гарри до самого Хогвартса.

В большом зале он сел между Невилом и Гермионой. Наконец-то после долгих летних каникул у него появилась возможность увидеть Снейпа. Гарри внимательно вглядывался в профессора, пытаясь уловить, изменился ли он за то время, что они не виделись.

Снейп, почувствовав чей-то пронзительный взгляд, осмотрел зал и встретился глазами с Поттером. Он нахмурился, удивленный столь пристальным вниманием мальчишки. Но тот почти мгновенно опустил глаза, разрывая зрительный контакт.

Гарри понимал, что вряд ли на таком расстоянии Снейп сможет воспользоваться легилименцией. Но лучше было перестраховаться во избежание лишних неприятностей. К тому же чем меньше профессор будет знать о его планах, тем легче будет их осуществить.

Малфой громко пересказывал сидящим рядом слизеринцам о потасовке, свидетелем которой стал в поезде, изредка поглядывая в сторону гриффиндорского стола. Гарри думал о том, что даже полученное задание не изменило Хорька: каким был говнюком, таким и остался. Жалость, которую он испытал к Малфою летом, постепенно испарялась под ехидными взглядами слизеринца. К тому же его рассказ привлекал внимание учеников, сидевших за столом змеиного факультета. Они постоянно косились на Поттера, кто со злобной усмешкой, а кто с откровенной неприязнью.

Студенты других факультетов тоже не обделяли Гарри вниманием. Он заметил это еще в поезде. Отовсюду его преследовали любопытные и восторженные взоры учеников. Пресса знатно расстаралась, превознося Гарри и его «избранность» до небес. В прошлом году внимания было не меньше. Но сейчас он будто находился под обстрелом сотен взглядов. Многие смотрели льстиво, кто-то восхищенно, а кто-то с любопытством. Это выводило из себя. Он словно экспонат в музее – еще чуть-чуть, и люди начнут тыкать в него пальцем.

Гарри обрадовался, когда Дамблдор обратился к ученикам с традиционной приветственной речью, отвлекая внимание на себя. Однако главной новостью вечера оказалось назначение Снейпа преподавателем по защите от темных искусств. Ученики довольно неоднозначно восприняли это сообщение. Слизеринцы были в полном восторге, впрочем, как и всегда, когда дело касалось их декана. Хаффлпаффцы и рейвенкловцы восприняли эту новость без особого энтузиазма и весьма настороженно. Зато гриффиндорцы взвыли почти всем факультетом. Рон громко возмущался на то, что такую ответственную должность доверили Пожирателю смерти. Сидя далеко от профессорского стола, он считал, что может покритиковать директора и высказать пару нелестных замечаний о «любимом» профессоре.

Гарри совершенно не понимал своего отношения к назначению Снейпа. С одной стороны, он немного боялся, как тот будет относиться к нему после летних происшествий. А с другой, в глубине души был рад, что сможет чаще видеть его. Возможно, удастся изменить мнение профессора на свой счет. С такими противоречивыми мыслями он покинул праздничный ужин одним из первых. От излишнего внимания к его персоне и от последних новостей кусок совершенно не лез в горло. По дороге его нагнал Невилл, чему Гарри был очень рад: впопыхах он забыл узнать у Гермионы новый пароль от входа в гостиную.

Поднявшись в спальню, Гарри быстро переоделся и лег в кровать, завесившись пологом. Он уже по привычке очистил сознание от будоражащих мыслей и уснул.

Утром, проснувшись, он первым делом увидел уже одетого Рона. Тот демонстративно не смотрел в его сторону, поджидая Дина и Симуса у дверей. Однокурсники как-то странно и осуждающе поглядывали на Гарри. Наконец, уже собираясь уходить, Дин, неловко переступив с ноги на ногу, все-таки решил задать интересующий вопрос:

– Гарри, это правда, что ты отказался быть капитаном нашей команды по квиддичу?

– Рон растрепал? – внимательно посмотрел он на бывшего друга.

Тот только вздернул подбородок и со злостью глянул в ответ.

– Пошли, я же вам говорил, – потянул он за собой новых приятелей.

Те лишь покачали головами и осуждающе посмотрели на Гарри. Симус хотел что-то сказать, но Дин дернул его за руку и вывел за дверь. К Гарри подошел Невилл:

– Если эта новость распространится по факультету… Сам понимаешь, все будут возмущены, – но видя, что Гарри пытается возразить, Невилл замахал руками, – я тебя не осуждаю. И вообще считаю, что каждый вправе самостоятельно выбирать, чем заниматься. Думаю, если ты решил отказаться от любимого дела, значит, на то имелись веские причины.

– Спасибо, Невилл, – Гарри вздохнул с облегчением. Хорошо, что есть хоть кто-то, кроме Гермионы, кто поддерживает его.

Собирая сумку, Гарри втайне от Невилла запихнул туда карту Мародеров и Мантию-невидимку. Они вместе отправились на завтрак и там встретились с Гермионой. Сегодня обстановка была более спокойной, чем на ужине. Вероятно, ученики еще не отошли от раннего подъема. Однако Гарри по-прежнему притягивал к себе излишнее внимание. Он заметил, что многие гриффиндорцы смотрят с любопытством и осуждением. Видимо, слух об его отказе начал распространяться по факультету.

– Да когда же это прекратится? – в сердцах бросил ложку в тарелку, – почему я всем что-то должен? Должен играть в квиддич, должен сражаться с Волдемортом! Надоело!

– Тише, Гарри, – Гермиона накрыла его пальцы ладошкой, – что ты так расстраиваешься? Неужели еще не привык? Помнится, бывало и похуже. Вспомни второй курс, четвертый и прошлый год. От этого никуда не деться. Так что успокойся и ешь быстрее. А то пойдешь на занятия голодным. Профессор МакГонагалл уже начала раздавать расписание.

Силком запихнув в себя несколько ложек овсянки, Гарри стал дожидаться декана, чтобы получить расписание уроков. Как выяснилось, он зря волновался: благодаря изменениям в преподавательском составе Гарри мог и дальше изучать зельеварение. Ведь Слизнорт, в отличие от Снейпа, принимал в класс по Высшим зельям и с оценкой Выше ожидаемого по СОВ. А уж Поттеру, учитывая личную заинтересованность в знаменитом студенте, будет бесспорно рад. Настроение еще больше испортилось от понимания, что Слизнорт теперь его точно в покое не оставит.