Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: elsiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 54 страниц)

*

Дни медленно тянулись, наполненные повседневной рутиной. Малфой оправился от лихорадки, но из своей комнаты не выходил, ссылаясь на плохое самочувствие. Северус бывал теперь у них почти каждый день, изредка даже оставался ночевать.

Гарри не мог понять себя. Его и радовали ежедневные визиты Снейпа, и злили. Ведь он прекрасно знал, что Северус приходит так часто лишь из-за Хорька, который непрерывно жаловался на здоровье, стоило Снейпу переступить порог его спальни.

Как только лихорадка, терзавшая Малфоя несколько дней, полностью прошла, Гарри тут же зашел к нему, чтобы взять Непреложный обет, попросив Северуса засвидетельствовать.

– Малфой, – холодно поздоровался Гарри.

– Поттер, – надменно ответил тот.

– Я верну тебе палочку, – произнес Гарри, стараясь казаться спокойным, – но взамен ты дашь мне Непреложный обет о том, что никогда не поднимешь ее против нас.

Взгляд Малфоя тут же заметался между Снейпом и Поттером. На лице Хорька застыло настороженное выражение.

– Драко, не нервничай, – попытался успокоить его Северус, видя, что Гарри выжидающе молчит, – это необходимо для нашей безопасности. Ты ведь понимаешь, что, приведя сюда, я оказал тебе немыслимое доверие? Надеюсь, в благодарность за спасение жизни и за предоставленное убежище, ты его оправдаешь.

Немного подумав, Малфой согласно кивнул.

– Но я должен знать, что за условия обета, – глядя только на Снейпа, как будто Поттера и нет в комнате, проговорил он.

– Малфой, – язвительно произнес Гарри, садясь на диван, – а тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы что-то требовать?

– Да что ты…

– Драко, перестань! – строго одернул его Снейп. – Ты прекрасно понимаешь, что нам с Гарри нужно обезопасить себя.

– Ничего себе! – Малфой недоверчиво посмотрел на Снейпа. – Это с каких это пор Поттер стал для тебя «Гарри»?

– А вот это, Хорек, совершенно не твое дело! – зло рявкнул Поттер. – Я не собираюсь тут нянчиться с тобой! Или ты даешь Непреложный обет, что никогда не причинишь мне, профессору и Гермионе вреда, или можешь катиться на все четыре стороны. Без палочки!

Малфой вздрогнул. Нервно облизав губы, он еще раз взглянул на Снейпа, видимо, ища у него поддержки. Но тот смотрел твердо и непреклонно.

– Хорошо, – согласно кивнул он, мгновенно растеряв всю свою заносчивость, – я дам обет.

– Вот и отлично! – Гарри достал из кармана мантии палочку Малфоя.

Тот мгновенно схватил ее, даже не заметив, что все это время Снейп напряженно следил за ним, не опуская свою. Лицо Драко осветила теплая, совершенно несвойственная ему улыбка. Он нежно провел пальцами по поверхности дерева и, наконец сжав палочку в руке, встал перед Гарри.

– Ну, что там у тебя за обет? Я готов.

Они сцепили руки. Гарри твердо и четко произносил условия Непреложного обета, которые они заранее обсудили с Северусом. Формулировка клятвы предусматривала все лазейки, чтобы не дать Малфою ни единого шанса навредить им. Тот медленно, словно нехотя, повторял слова вслед за Гарри, а Снейп, стоя рядом, свидетельствовал. Наконец, когда с процедурой принесения обета было покончено, Гарри встал и быстро вышел, не желая находиться больше ни единой лишней минуты рядом с Хорьком.

Гермиона все эти дни занималась изучением рождественского подарка, врученного Снейпом. Изредка она навещала Малфоя, в отсутствие Северуса проверяя его самочувствие. Хорек сначала воспринял ее помощь в штыки. Гарри даже из коридора слышал крики Малфоя о том, что он не будет ничего принимать из рук грязнокровки. Поттер тут же собрался вмешаться, чтобы поставить зарвавшегося змееныша на место. Однако, ворвавшись в комнату, напоролся на гневную отповедь Гермионы, которая доступно объяснила всем, что она девочка взрослая и в няньках не нуждается. Зная, что в таком состоянии подругу лучше не раздражать, Гарри быстро ретировался.

Уж какие аргументы и доводы привела она для усмирения Хорька, он не знал, но Малфой после того случая прекратил скандалить и капризничать и беспрекословно выполнял все распоряжения Гермионы.

У Гарри же и без забот о постояльцах проблем хватало. Обсудив со Снейпом все мало-мальски важные места, имеющие значение для Риддла, они с сожалением сошлись во мнении, что последний крестраж может быть запрятан где угодно. И более того, Северус, регулярно посещавший собрания Пожирателей, сказал, что Нагайна пока к Лорду так и не вернулась. Таким образом, поиски крестражей зашли в тупик.

Каждый вечер, перед сном, Гарри просматривал воспоминания о матери. Он запирался в своей комнате и раз за разом открывал драгоценную шкатулку, чтобы погрузиться в один из моментов жизни Лили Эванс. И чем больше он их просматривал, тем сильнее ему хотелось навестить могилу родителей. В глубине души он боялся, что умрет, так ни разу и не побывав там. Его словно что-то тянуло посетить Годрикову Лощину.

В один из вечеров он вновь завел об этом разговор со Снейпом, но тот, как и прежде, посчитал это глупой и небезопасной идеей.

– А вдруг мы там сможем что-нибудь узнать о крестражах? – продолжал настаивать Гарри. – Может, у Дамблдора дома есть еще какая-то информация?

– Гарри, – Снейп явно начал раздражаться, – я не уверен, что дом Дамблдора в Годриковой Лощине еще существует. По-моему, директор все время проводил в школе, даже на каникулах.

– Так тем более! – воодушевился Гарри. – Может, это такой хитрый стратегический ход? Может, он там бывал изредка и спрятал какую-то ценную информацию, зная, что никто даже не заподозрит подобного?

– Все-таки вы перечитали детективов, – язвительно усмехнулся Снейп.

– А мне кажется, это как раз в духе Дамблдора – загадывать всяческие головоломки и загадки. Оставил же он мне для каких-то целей камень из кольца Гонтов? А старую книгу сказок Гермионе ведь тоже не просто для чтения даровал? Только мы пока не разгадали смысла его посланий. И может быть, как раз в Годриковой Лощине отыщутся ответы на наши вопросы?

– Гарри, вы спросили мое мнение? – Снейп встал из кресла. – Я вам ответил, что считаю эту идею сумасбродной. Больше мне нечего вам сказать.

С этими словами Северус вышел из гостиной, собираясь навестить Драко. Вдруг он почувствовал легкий импульс боли, идущий от метки. И в тот же миг дом огласил дикий крик. Снейп в мгновенье ока взлетел по лестнице. Ворвавшись в комнату Драко, он на секунду застыл на пороге: крестник, дико вопя, катался по полу, прижимая к себе руку с темной меткой.

Северусу понадобились доли секунды, чтобы понять, что произошло: Темный Лорд обнаружил исчезновение Драко! В два шага оказавшись возле тумбочки, Снейп сразу же нашел нужное зелье. Подскочив к крестнику, он прижал его голову к плечу и влил в рот обезболивающее. Тот еще пару секунд кричал, скрючившись у Северуса в руках, потом затих, лишь тихонько постанывая.

Снейп аккуратно стер капельки пота у Драко со лба.

– Ну как ты?

– Лучше, – хриплым сорванным голосом проговорил тот, – только ноет немного.

– Пока он не отменит призыв – будет ныть, – объяснил Северус.

В этот момент об стену громко хлопнула дверь, и в комнату ворвался Поттер с палочкой на изготовку, а следом за ним – встрепанная Грейнджер.

– Что случилось? – быстро осмотрев помещение, Гарри окинул внимательным взглядом живописную композицию на полу: Снейп сидел на коленях, крепко прижимая к себе бледного Малфоя.

– Темный Лорд узнал о побеге Драко и решил кинуть мощный призыв, зная, как тот плохо реагирует на боль, – объяснил Северус ситуацию.

Гарри, недовольно поджав губы, следил, как Снейп нежно перебирает Хорьку пряди волос, прилипшие ко лбу.

– Чем это нам грозит? – он постарался отбросить несвоевременную ревность и разобраться в ситуации.

– Если бы этот дом не был Ненаходимым, Лорд вполне мог бы выследить Драко по метке. Так он отыскал Каркарова. Но в данной ситуации у него этот номер не пройдет. Старинные дома чистокровных надежно защищены от подобной угрозы.

– Это хорошо, – Гарри в задумчивости следил за ровными пальцами Северуса. – И что, на этом Риддл успокоится? Или нам стоит ждать еще каких сюрпризов?

При этих словах Малфой вздрогнул всем телом и с надеждой посмотрел на Снейпа.

– Не знаю, – Северус переводил задумчивый взгляд с Поттера на крестника. – Но думаю, тебе, Драко, придется теперь постоянно иметь при себе флакон обезболивающего. Скорее всего, Лорд будет и дальше мучить тебя персональными призывами.

– О, нет! – Малфой побелел. – Северус, а что еще можно сделать? Это нереальная боль! Я не вынесу, если она будет повторяться!

– Да какой же ты Хорек? – с презрением проговорил Гарри. – Ты самый настоящий слизняк! Подумал бы лучше не о себе. Если Риддл узнал о твоем побеге, каково сейчас твоим родителям?

– Крестный! – Малфой расширенными от ужаса глазами посмотрел на Снейпа, крепко вцепившись тому в руку, затем сглотнул и прошептал: – А если он их…

– Драко, давай не будем думать о плохом, – Северус осторожно высвободил предплечье от довольно-таки болезненного захвата. – Я постараюсь вечером навести справки. А теперь давай поднимайся и ложись в постель, – слегка подтолкнул он крестника, – отдохни, отлежись. Если приступ повторится, выпьешь это, – он поставил на тумбочку пару флаконов. – Завтра принесу еще. Мисс Грейнджер, не могли бы вы сегодня подежурить у Драко?

– Да, конечно, – кивнула она, а затем пристально взглянула на Малфоя. – И я надеюсь, он не будет против моей компании?

Малфой, все еще слишком бледный, согласно кивнул, удобнее устраиваясь на кровати. Снейп, дав последние указания Гермионе, ушел, пообещав вернуться поздно вечером или ночью.

На площадь Гриммо Северус добрался почти к полуночи. Стараясь ступать как можно тише, он поднялся наверх. Драко спал беспокойным сном, слегка постанывая и вздрагивая. Гермиона, примостившись на диванчике, читала книгу в приглушенном свете ночника. Увидев Снейпа, она тихонько рассказала, что у Малфоя было еще три сильных болевых приступа, два из них пришлось снимать зельем, а третий прошел сам почти мгновенно. Северус поблагодарил ее и, уточнив, где Гарри, пошел на поиски. Тот нашелся в библиотеке. Свернувшись калачиком в кресле, он увлеченно изучал какой-то фолиант.

– Гарри, почему вы не ложитесь? – устало опускаясь на стул, спросил Северус.

– Вас ждал, – честно признался тот. – Вы что-нибудь узнали?

Снейп тяжело вздохнул. Для Драко новости были утешительны, но Северус не знал, как отнесется к ним Поттер.

– Сегодня Темный Лорд действительно обнаружил исчезновение Драко. До сих пор Нарциссе удавалось скрыть его побег под предлогом того, что сын еще не отошел от пыток. Но в обед Лорд велел привести Драко, в каком бы тот ни был состоянии. Нужно отдать должное леди Малфой, из нее вышла бы прекрасная актриса. Она подняла жуткий переполох, поставила на ноги всех эльфов и присутствовавших в замке Пожирателей, но, естественно, Драко найти никто не смог. Обливаясь слезами, она явилась к Лорду, моля его помочь в розысках единственного сына. Тот, конечно, впал в жуткую ярость, но, видимо, как и большинство мужчин, просто не выносит женских слез. Поэтому Нарцисса отделалась лишь парой Круцио и легким испугом. Люциусу досталось намного больше: Лорд нещадно полазил у него в сознании, выворачивая мозг чуть ли не наизнанку. Говорят, что Малфоя из зала выносили на руках. Но ничего, связанного с побегом Драко, узнать так и не удалось. В результате Темный Лорд только отобрал у Люциуса палочку и велел не показываться на глаза.

– И это все? – недоверчиво посмотрел на него Гарри. – А вас он не заподозрит?

– У него нет для этого повода. Я не появлялся в Малфой-мэноре уже несколько дней. А Темный Лорд предполагает, что Драко сбежал сегодня ночью. Но повелитель был страшно зол! Он, конечно, сохранил жизнь старшим Малфоям, но вряд ли оставит в живых Драко, если найдет его. – Северус решил не рассказывать Поттеру, что, пощадив Люциуса и Нарциссу, Темный Лорд, чтобы унять ярость, запытал до смерти двух магглорожденных пленников.

– Как вам удалось все это узнать? – Гарри уважительно посмотрел на Снейпа.

– Слухами мир полон, – хмыкнул Снейп. – А в Малфой-мэноре присутствовало достаточно Пожирателей, которые видели весь этот спектакль.

– Я, если честно, рад, что миссис Малфой не пострадала, – Гарри поймал вопрошающий взгляд Северуса. – А что? Она – мужественная женщина, и очень жаль, что находится по другую сторону в этой войне.

– Боюсь, Гарри, вы не совсем понимаете ситуацию. Нарцисса – мать, и в этой войне она на той стороне, которая может уберечь ее сына. А теперь, если позволите, я бы хотел отдохнуть, – сказал Северус, поднимаясь.

– Вы же останетесь у нас? – стараясь казаться безразличным, спросил Гарри.

Снейп согласно кивнул, скрывая улыбку. С тех пор, как Драко появился в этом доме, Поттеру все сложнее было скрывать свои чувства. И Северус – по небольшим проколам, ревнивым взглядам и злым выпадам – понял, что Гарри к нему неравнодушен. С этими приятными мыслями он отправился в свою комнату, которая в последнее время стала ему почти родной.

Узнав следующим утром, что с родителями все более-менее в порядке, Хорек вновь стал изображать из себя несчастного мученика, тем более что Лорд по нескольку раз в день повторял свои попытки дозваться строптивого беглеца. Снейп принес Малфою какое-то специальное зелье, которое не вызывало привыкания, но и не действовало мгновенно. Зато его можно было принимать три раза в день в профилактических целях, и при очередном вызове Малфой лишь слабо стонал, баюкая истерзанную болью руку, но уже не корчился в судорогах от нестерпимых мучений.

Эти постоянные приступы боли сказались на и так неприятном характере Хорька. Он стал грубить, ныть, жаловаться и капризничать еще больше прежнего. Как ни странно, только Гермионе удавалось каким-то непостижимым образом добиться того, чтобы Малфой слушался ее беспрекословно. Снейп же, по мнению Гарри, носился с ним, как курица с золотым яйцом, бесстрастно выслушивая все причитания и жалобы, и проводил с Малфоем просто уйму времени.

Гарри злился. Он прекрасно видел, что наглый Хорек беззастенчиво пользуется своей слабостью, чтобы привлечь внимание Снейпа. Он сам в комнату Малфоя старался не заходить без особой на то необходимости. Но почему-то каждый раз, когда Северус приходил к Хорьку на осмотр, Гарри обязательно нужно было пройти мимо слегка приоткрытой двери. А Малфой постоянно жаловался на боль, просил Снейпа помассировать руку и плакался, как ему тяжело и плохо.

Прошли новогодние праздники. Северус предупредил Гарри, что с началом семестра он не сможет часто появляться на площади Гриммо. Поттера передернуло, когда он представил, что ему вместе с Гермионой придется ухаживать за Хорьком.

Как-то на досуге он поинтересовался: что же такого сделала подруга, что Малфой в ее присутствии ведет себя как шелковый? Гермиона лишь рассмеялась в ответ, и сказала, что не отличается благородством настоящего воина. Поняв, что эти слова раззадорили любопытство Гарри еще больше, она призналась, как было дело. Оказывается, когда ей надоело выслушивать вечное нытье и ловить презрительные взгляды, она набросила на Хорька Петрификус и, приставив ему к горлу палочку, популярно объяснила, кто он такой и чего стоит. После Непреложного обета Малфой перед ней оказался бессилен. Как бы ему ни хотелось, он уже не мог отомстить за свое унижение – слишком тщательно Северус продумал текст клятвы.

Гарри был слегка шокирован. Он никак не ожидал от подруги такой твердости. Хотя чему он, собственно, удивился? Ведь не побоялась Гермиона треснуть Хорька в нос еще на третьем курсе!

*

В последний день зимних каникул Северус пробыл у них с утра и до самого вечера. Большую часть времени они вновь пытались решить, где искать последний крестраж. Гарри все так же настаивал на посещении Годриковой Лощины, Снейп, как всегда, был против. Гермиона, как ни странно, в этот раз поддержала Гарри, сказав, что раз уж поиски зашли в тупик, то можно было бы обдумать эту версию.

Снейп продолжал твердить, что это слишком опасно. Но под конец, поддавшись давлению Гарри и Гермионы, обещал все проанализировать и тщательно проработать наиболее безопасный план вылазки.

Перед уходом Северус, как обычно, отправился в комнату к Драко.

– Пойду в библиотеку, – тут же поднялся из кресла Гарри. – Может, там есть какая-нибудь информация про Годрикову Лощину? Мне кажется, я где-то даже атлас с картами магических поселений видел.

Гермиона внимательно посмотрела на него. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, она удобно устроилась в кресле и раскрыла книгу.

Гарри, уже по привычке, опять выбрал путь через третий этаж. Дверь в комнату Малфоя была приоткрыта, и когда до нее оставалась всего пара шагов, из спальни донесся отчетливый стон. Гарри замер на месте с поднятой ногой.

– Да, Северус, вот тут… так приятно… – послышался приглушенный голос Хорька.

Гарри на деревянных ногах приблизился к двери и заглянул в щель. Малфой лежал на постели без рубашки, уткнувшись носом в подушку. А Снейп сидел рядом и массировал ему руку. Своими ровными тонкими пальцами он плавными движениями разминал плоть, поднимаясь все выше и выше. Ладонями он несильно сминал, потом мягко разглаживал бледную кожу Малфоя.

– И еще повыше… ну, пожалуйста, – жалобно, с придыханием выпрашивал Хорек.

– Так хорошо? – заботливо спросил Снейп.

– Да… – раздалось на выдохе подобно стону.

Гарри, сжав зубы, боролся с собой, чтобы не ворваться в комнату и не накостылять этой бледной немочи. Не в силах смотреть на этот «эротический» массаж, он стал медленно отступать от двери. В этот момент Хорек резко повернулся на спину. Северус, потеряв опору под руками, чуть качнулся, но Малфой схватил его за плечи, не давая упасть.

– А спереди? – с придыханием спросил он.

– Драко! – предупреждающе произнес Снейп.

– Тсс, – Малфой продолжал легко удерживать его за плечи, – ну, пожалуйста!

Гарри видел, что Снейп мог запросто вырваться из этих почти объятий, однако не делал ни одной попытки, чтобы отстраниться. Не желая видеть, что произойдет дальше, Гарри резко развернулся и рванул в свою комнату. От души хлопнув дверью, он навернул несколько кругов, ощущая себя зверем, запертым в клетке. Подойдя к окну, он выглянул на улицу: в свете фонарей на землю пушистым ковром оседал серебристый снег. Погода своим спокойствием и безмятежностью составляла ярый контраст той буре, что бушевала в душе. Ярость, обида, ревность смешались в сумасшедший коктейль, не давая рационально мыслить. Стены дома давили на плечи. Возможно, прямо сейчас, буквально в нескольких метрах от него Снейп склоняется к Малфою, и их губы сливаются в горячем, страстном поцелуе… Эти мысли причиняли невероятную боль! Гарри просто физически не мог находиться под одной крышей с любовниками.

Схватив с тумбочки мантию-невидимку, он выскочил из комнаты. Чуть не кубарем скатившись с лестницы, он в мгновенье ока очутился на первом этаже. Накинув на плечи первую попавшуюся мантию, Гарри, пытаясь сдержать слезы обиды и разочарования, выбежал на крыльцо. Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, он устремил взгляд в небо. В медленном танце кружились снежинки, падая на землю. Небосклон казался светло-серым от затянувших его свинцовых туч. Промелькнула мысль: «Жалко, что не видно звезд!»

Осмотревшись по сторонам, Гарри достал палочку и, крутанувшись на месте, произнес:

– Годрикова Лощина!

====== Часть вторая. Глава 12 ======

Вывалившись из воронки аппарации, Гарри шлепнулся в белый пушистый сугроб. Он поднялся и, тщательно отряхнувшись от снега, внимательно осмотрелся. Судя по всему, он оказался на центральной площади Годриковой Лощины. Прямо посреди нее возвышалась высокая мемориальная стела, посвященная погибшим Героям второй мировой войны. В разные стороны от площади расходились прямые, похожие друг на друга улицы. По периметру расположились уже явно закрытые магазинчики. На углу одной из улочек призывно были распахнуты двери паба – изнутри доносился смех, перемежаемый громкими выкриками. Гарри растерянно озирался, не представляя, куда идти.

О своей затее сбежать из дома он пожалел еще в тот момент, когда воронка аппарации сдавила его со всех сторон, выжимая из легких воздух. Гарри прекрасно понимал, что поступил глупо и безрассудно – порывисто выскочив на улицу и не озаботившись никакими мерами безопасности. Хотелось надеяться, что мантия-невидимка и волшебная палочка помогут ему невредимым вернуться домой из этой авантюры. Только упрямство и остатки злости удерживали от мгновенного возвращения обратно. Находиться сейчас под одной крышей со Снейпом и Хорьком он просто не мог. Гарри рассудил, что раз уж он все равно оказался тут, стоило хоть немного осмотреться.

Здесь, в Годриковой Лощине снег не шел, и небо, усеянное мириадами звезд, было чистым и безоблачным. Яркая, почти полная луна освещала землю. К тому же во многих окнах все еще горел свет, отбрасывая желтые прямоугольники на девственно белые сугробы, в изобилии возвышающиеся вокруг. Тут было намного холоднее, чем в Лондоне. Гарри зябко поежился от пронизывающего ветра, проникающего под одежду. Плотнее запахнув полы зимней мантии и надев капюшон, чтобы не слишком мерзнуть, он отметил, что, к счастью, в спешке не схватил летнюю.

Пока он решал, куда пойти, из дверей паба послышался громкий хохот, и на улицу вывалилась компания гуляк. Они шли, пьяно цепляясь друг за друга, поскальзывались и падали, не переставая орать во все горло какую-то песню.

Гарри опомнился и, быстро осмотревшись по сторонам, накинул на себя мантию-невидимку. Попятившись, чтобы не стоять на пути подвыпившей компании, он наткнулся спиной на ограждение памятника. Резко обернувшись, он застыл, с удивлением рассматривая то, что предстало перед глазами. Стела Героям войны видоизменилась. Теперь она представляла собой скульптурную композицию, изображающую семейную пару с ребенком. Длинноволосая женщина держала на руках маленького мальчика со шрамом на лбу. Мужчина в круглых очках и с растрепанными волосами прижимал их к себе, словно защищая.

Гарри с трудом сглотнул. Он не знал, что в Годриковой Лощине в честь их семьи установлен памятник. Никто и никогда не говорил ему об этом! От обиды и растерянности стало трудно дышать. Гарри судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Сжав кулаки, он до боли впился ногтями в ладонь, чтобы хоть немного прийти в себя. Это слегка отрезвило.

Мысленно помянув недобрым словом Дамблдора, который просто не мог не знать о памятнике, Гарри медленно отвернулся и еще раз внимательно осмотрелся. У противоположной стороны площади притулилась небольшая старая церковь, за которой виднелись очертания кладбищенских надгробий. Гарри тут же устремился туда. Дойдя до калитки, он оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на памятник, но его взгляду вновь предстал обелиск. Передернув плечами не то от холода, не то от разочарования, Гарри тяжело вздохнул, набираясь решимости, и вошел на кладбище.

Зайдя за ограду, он в растерянности остановился. Могил было много, и на розыск нужной могла уйти уйма времени. Осторожно ступая между надгробиями, Гарри понял, что его маскировка под мантией-невидимкой никуда не годится: за ним в сугробах оставались глубокие борозды следов. Посматривая по сторонам и не заметив ничего подозрительного, он решил скинуть мантию. Глубже натянув капюшон, подбитый теплым мехом, он напряженно сжал в руке палочку, предусмотрительно спрятав ее в складках одежды.

Луна давала достаточно света, и надписи на надгробьях читались без особых проблем. Бродя по кладбищу, Гарри повстречал множество знакомых фамилий. Видно, в этой деревушке жили в свое время многие магические семьи. На одном из надгробий он увидел фамилию Дамблдоров. Поджав губы, Гарри решительно прошел мимо, вновь отгоняя мрачные мысли о том, что директор его просто использовал, не желая сближаться с подростком, обреченным на смерть. Он и без воспоминаний о Дамблдоре чувствовал себя отвратительно.

У одного надгробного камня Гарри остановился. Ему показалось, что там написана фамилия Поттер, но вчитавшись внимательнее, понял, что ошибся. В могиле лежал какой-то Певерелл. Видимо, она была достаточно древняя. Камень, служащий надгробьем этому неизвестному человеку, выглядел обветренным и замшелым, с выщербленной от времени поверхностью. Частично затертые буквы отличались наличием странных закорючек, какие любили вырисовывать на своих творениях авторы древних фолиантов. Под фамилией проступал выбитый в камне знак, показавшийся Гарри смутно знакомым. Но сейчас ему было не до каких-то странных символов. Он уже порядком продрог, но пока так и не отыскал могилы родителей.

Обойдя еще пару рядов, он наконец-то нашел, что искал. Надгробие, созданное из белого мрамора, словно светилось в темноте. Гарри сглотнул тугой комок, образовавшийся в горле, и дрожащими пальцами провел по холодному, мерзлому камню. На глаза навернулись слезы, но он даже не старался их скрыть. Здесь ни для кого не нужно было казаться сильным. Маленькие капельки влаги стекали по щекам, мгновенно застывая на морозе. Гарри опустился на колени прямо в сугроб возле могилы.

– Мама, папа, – тихо прошептал он, стряхивая снег с надгробия. Сейчас, находясь на этом старом кладбище, возле могилы родителей, замерзший и растерянный, он как никогда ощутил свое одиночество. Грудь сдавило, из горла вырвались глухие рыдания. Гарри склонил голову, с отстраненностью замечая, как капельки слез, падая на снег, оставляют в нем небольшие углубления. – Может быть, для всех было бы лучше, если бы я лежал тут, рядом с вами? – в отчаянии спросил он, ледяными пальцами выводя на поверхности снега какие-то странные узоры. Естественно, ему никто не ответил.

Постепенно слезы иссякли, но Гарри так и продолжал сидеть в снегу, рассматривая надгробие. И вдруг с поразительной ясностью понял, что под этим холодным белым мрамором лежат останки фактически незнакомых людей, о которых у него не осталось никаких осознанных воспоминаний. Да, это его родители, но кроме пары старых фотографий в альбоме, он не знал о них почти ничего.

В то же время, где-то там, в теплом доме в Лондоне, находились люди, которым он, возможно, нужен не как оружие в борьбе против Волдеморта, а сам по себе – просто потому, что он есть. Гарри неожиданно осознал, каким глупым выглядел его сумасбродный порыв сорваться в неизвестную даль из дома. На него накатило чувство стыда, когда он представил, как будет нервничать и метаться от отчаяния и волнения Гермиона. Да, здесь лежали его родители, которые умерли очень давно. И им уже было все равно, пришел ли он на могилу сейчас, или навестил бы их чуть позже. А там, на Гриммо, скорее всего, не находят себе места от переживаний самые дорогие ему люди и ругают его на чем свет стоит за безрассудный побег. И ведь ругают именно потому, что он им небезразличен. Даже Снейпу…

Гарри крепко сжал кулаки. Только сейчас он осознал, что Северус уже давно и прочно вошел в его жизнь, как один из самых близких людей. Да, язвительный и вредный, с тяжелым характером, но он стал такой же неотъемлемой частью в жизни Гарри, как и Гермиона, и даже намного больше. Гермиона, несомненно, самая верная и преданная подруга – всегда поддерживала и ни разу не предала, даже в тяжелые времена, когда все отворачивались от него. Но Снейпа он ощущал совсем по-другому. Возможно, потому, что тот тоже был одинок, так же как и сам Гарри. И ведь правду подметила когда-то Гермиона: было в их отношениях что-то намного более близкое, чем дружба, почти семейное. Да и морок из крестража, что появился из медальона Слизерина, легко ощутил его отношение к Северусу. И его слова о том, что им со Снейпом было бы хорошо вместе... кто знает, может, это и на самом деле так?

Гарри бездумно водил пальцами по могильной плите, уйдя в свои мысли и пытаясь понять, что же он чувствует по отношению к Снейпу. Ехидный характер не вызывал былого отвращения. Скорее возникало желание язвить в ответ, наслаждаясь словесными перепалками. Хотелось каждый день видеть Северуса, ощущать его поддержку, делиться планами, ловить взгляды и редкие улыбки, ощутить вкус его поцелуя, твердые плечи под ладонями, властные руки, подчиняющие своей воле… Хотелось, чтобы он всегда был рядом и позволял заботиться о себе в редкие моменты слабости и усталости. Впервые за долгое время Гарри, наконец, признался себе, что ему нравится Северус, и, более того, кажется, он в него чуточку…

– Влюблен? – неожиданно вскинулся он, поражаясь своему открытию. – Не может быть?!

Гарри в шоке уставился перед собой. Осознание этого факта поразило до глубины души. Наверное, все его фантазии и мечты о Северусе и были признаками зарождающегося чувства. И Гарри решил сделать все возможное, чтобы они стали реальностью. Ведь неизвестно, сколько ему еще предстоит прожить на этом свете. Поэтому не стоит больше прятаться за нерешительностью и непониманием. Нужно попытаться отвоевать себе кусочек, хоть недолгого, но счастья, всеми силами борясь за него.

Нелепые провокации Хорька показались Гарри сейчас несущественными и смешными. А та сцена, что взбесила его? Северус ведь ничего предосудительного не сделал. Однако Гарри просто сбежал, вместо того, чтобы вмешаться и поставить зарвавшегося Хорька на место. Если Малфою позволено играть в эти игры, то почему не может Гарри? Как бы там ни было, но он станет бороться за Северуса! Ведь игроков на поле всегда может быть несколько, и лишь судьба знает, кому удастся выйти победителем.

Где-то недалеко хрустнула ветка. Гарри вздрогнул. Крепко сжимая палочку, он внимательно огляделся, но, кажется, все вокруг было спокойно. Он поднялся с колен, напоследок проведя замерзшими пальцами по надгробью, словно извиняясь. Почему-то лишь здесь, на кладбище, он понял, что не стоит цепляться за прошлое. Живые должны быть с живыми, а мертвые – с мертвыми. Да, их нужно помнить и почитать, но не стоит стремиться к скорейшей встрече с ними, если в этом мире есть те, кто ждет и волнуется о тебе.

Взглянув в последний раз на мраморное надгробье, Гарри развернулся и решительно пошел прочь, только сейчас ощутив, как же он продрог. Все тело сковало холодом, пальцы кололо, ноги окоченели так, что он их не чувствовал. Он шел, слегка покачиваясь, как пьяный, зябко обхватив себя руками. Больше всего на свете он сейчас мечтал о чашке горячего чая и огне камина, чтобы согреть застывшее от долгого сидения на снегу тело. Теплые объятия любимого человека тоже были бы не лишними, но Гарри понимал, что это пока недостижимо.

Выйдя с кладбища, он напоследок взглянул на обелиск и собрался аппарировать. Но замерзшие пальцы не слушались, и палочка в руке ходила ходуном. Совершенно не вовремя из паба на улицу вышла шумная компания припозднившихся посетителей, подгоняемая, скорее всего, хозяином заведения.